Текст книги "Брест. Историко-экономический очерк"

Автор книги: Владимир Науменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Брестский мир

Под влиянием революционных событий в России к концу 1917 г. в Германии широкий размах приняли забастовки, стачки и демонстрации. Германское правительство было вынуждено начать переговоры о мире. По его настоянию местом переговоров был избран Брест. Первая встреча делегаций состоялась 3 декабря 1917 г. в Белом дворце крепости.

Военную комиссию советской делегации на мирных переговорах возглавлял бывший генерал царской армии A. А. Самойло. На сторону Советской власти он перешел сразу после победы революции.

Переговоры проходили в необычайно тяжелой обстановке. «Отрезанные от всего мира, в условиях крайне плохой телефонной и прочей связи с Петроградом советские делегаты с первого же дня переговоров столкнулись с тупым упорством представителей агрессивного и реакционного правительства Германии и ее союзников.

…Но советские делегаты были готовы ко всему. Они защищали на переговорах интересы революционной России, выражали чаяния уставших от войны десятков миллионов трудящихся во всех странах мира.

Делегация имела ясную и четкую программу мира, выработанную большевистской партией, лично В. И. Лениным. Вождь революции находился во главе всей работы по подготовке переговоров. Он составлял инструкцию для переговоров, ежедневно связывался с Брест-Литовском, интересовался всеми подробностями переговоров, B. И. Ленин требовал от советской делегации не отступать от принципиальных позиций и в то же время проявлять гибкость и умение» [33].

[33 Г. А. Оганович. Брестский мир. М., 1963, стр. 19.]

В. И. Ленин предвещал, что отклонение предъявленных немцами условий приведет к оккупации нашей страны, а молодому Советскому государству была крайне необходима мирная передышка.

«Мы обязаны, – подчеркивал В. И. Ленин, – подписать, с точки зрения защиты отечества, самый тяжелый, угнетательский, зверский, позорный мир – не для того чтобы «капитулировать» перед империализмом, а чтобы учиться и готовиться воевать с ним серьезным, деловым образом» [34].

[34 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 395.]

В феврале 1918 г. советской делегации был предъявлен 24-часовой ультиматум. Возглавлявший в это время делегацию Троцкий выдвинул на переговорах 10 февраля предательскую формулу «ни мира, ни войны». Самовольно уехав из Бреста, он фактически прервал мирные переговоры и развязал руки кайзеровской Германии. 18 февраля 30 немецких дивизий, развернувшихся от Черного до Балтийского моря, начали военные действия против республики Советов.

Над страной Советов нависла смертельная опасность. По призыву партии, В. И. Ленина рабочие Петрограда и Москвы ускорили формирование частей Красной Армии. Советское правительство приняло ультиматум, однако наступление германской армии продолжалось. 23 февраля молодая Красная Армия нанесла врагу первое поражение под Псковом и Нарвой. 3 марта Г. Чичерин и другие полномочные представители Советского правительства подписали в Белом дворце Брестской крепости мирный договор с австро-германскими империалистами. Это был тяжелый и унизительный для молодой Советской республики мир. Но добившись заключения мира, Коммунистическая партия и Советское правительство спасли нашу Родину от разгрома международным империализмом, обеспечили крайне необходимую стране мирную передышку.

«Брест знаменателен тем, – указывал В. И. Ленин, – что первый раз в масштабе гигантски-большом, среди трудностей необъятных мы сумели использовать противоречия между империалистами так, что выиграл в конечном счете социализм» [35].

[35 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, стр. 56.]

Страна вышла из империалистической войны. Однако территория современной Брестской области оставалась оккупированной. Чтобы не допустить распространения революционных идей, германские оккупанты усилили репрессии. Население города и его окрестностей в ответ на репрессии вступало в партизанские отряды.

Ноябрьская революция в Германии значительно облегчила положение молодой Советской страны. Длительная война, партизанское движение в оккупированных районах сломили боеспособность германской армии. 13 ноября 1918 г. ВЦИК РСФСР аннулировал Брестский мирный договор. Под ударами Красной Армии и партизанских отрядов, действовавших на территории Белоруссии, немецкие войска к середине февраля 1919 г. откатились далеко на запад.

В конце 1918 г. правительство Советской России, верное принципам ленинской национальной политики, признало право Польши на самоопределение. Однако польский пролетариат, боровшийся за создание в Польше советской республики, потерпел поражение. Власть захватили помещики и буржуазия во главе с Пилсудским. Большую роль в этом сыграли страны Антанты, смотревшие на Польшу как на базу для интервенции против первого в мире государства рабочие и крестьян.

В начале 1919 г. польские легионеры, одетые в английские и американские шинели, вооруженные французскими пушками, напали на Литовско-Белорусскую Республику.

Превосходство в вооруженных силах, созданное при активной помощи Антанты, позволило буржуазно-помещичьей Польше 20 февраля 1919 г. захватить Брест, а в марте и апреле оккупировать значительную часть Белоруссии и Украины. В Бресте, как и на всей занятой оккупантами территории, был установлен жестокий режим террора, насилия и грабежа.

Многие вернувшиеся в имения помещики ввели барщину. У крестьян отнимали скот, хлеб, землю, сельскохозяйственный инвентарь. Многочисленные реквизиции, грабежи, поджоги окончательно опустошили и разорили захваченные оккупантами белорусские города и села.

Гнев и ненависть народа к оккупантам вылились в форму партизанской борьбы. В Бресте сложилась и действовала подпольная большевистская организация, возглавляемая Яковом Быкиным.

Я. Б. Быкин – участник первой русской революции. После поражения революции он эмигрировал за границу, был в Швейцарии, где много раз слушал выступления В. И. Ленина. Партия послала его в Брест на нелегальную работу. В апреле 1919 г. Я. Б. Быкин создал подпольный Брестский комитет Коммунистической партии Литвы и Белоруссии. В работе комитета активно участвовали М. Хавкин, А. Соколенко, Е. 3. Крушанская, Н. Я. Гринберг. Они проводили агитационную работу среди рабочих и солдат, в войске Булак-Балаховича, издавали и распространяли листовки о Советской стране, ее успехах в строительстве социализма. Подпольщики установили тесную связь с Минским большевистским комитетом, с партийными организациями Белостока, Варшавы и Седлеца.

Под властью буржуазно-помещичьей Польши

Успешное наступление Красной Армии в июле 1920 г., партизанская война белорусского народа в тылу врага позволили освободить Советскую Белоруссию от гнета буржуазно-помещичьей Польши. 1 августа 1920 г. части Красной Армии вступили в Брест. В освобождении города участвовали многие воинские части. Среди них был и 154-й стрелковый полк, сформированный из питерских рабочих.

Власть в городе перешла к Военно-революционному комитету. В первые дни его возглавлял начальник политотдела 37-й стрелковой дивизии А. Угаров. Затем председателем Брест-Литовского уездного ревкома был назначен приехавший в Брест М. Мороз. Обязанности председателя Брестского комитета Коммунистической партии Литвы и Белоруссии выполнял Я. Б. Быкин. М. Хавкин возглавил городскую милицию и одновременно являлся комиссаром Брестской крепости, А. Соколенко руководил Чрезвычайной комиссией по борьбе с саботажем, контрреволюцией и спекуляцией.

С первых же дней установления Советской власти ревком организует снабжение города продовольствием, налаживает медицинское обслуживание, создает органы народного просвещения. Однако Советская власть просуществовала в городе недолго. Когда Красная Армия подошла к Варшаве, соотношение сил сложилось явно не в пользу советских войск, и они вынуждены были отступить. Войска Пилсудского снова захватили западные области Белоруссии и Украины. Однако в сентябре наступление польской армии было остановлено. Красная Армия готовилась к контрнаступлению. Опасаясь нового мощного контрудара на фронте, пилсудчики пошли на мирные переговоры с правительством РСФСР. Предварительные условия были подписаны 12 октября 1920 г., а мирный договор – в Риге 18 марта 1921 г.

По Рижскому мирному договору Белоруссия и Украина вынуждены были уступить свои западные области буржуазно-помещичьей Польше. Брест стал центром Полесского воеводства.

Польская буржуазия с помощью административно-полицейского аппарата проводила политику колонизации, задержавшую экономическое и культурное развитие Западной Белоруссии.

Полесское воеводство превратилось в объект беззастенчивой эксплуатации. Брест стал захолустным городом. В нем царило запустение. Улицы, застроенные невзрачными деревянными домами, во время дождей заливались водой и утопали в непроходимой грязи. Особенно грязными были Ягеллонская [36] и Широкая [37] улицы.

Промышленность и культура в воеводском центре пришли в упадок. Опасаясь роста пролетариата, польское правительство запрещало строить в Бресте новые промышленные предприятия, даже закрывало существующие. После введения табачной монополии и передачи ее итальянским капиталистам закрывались табачные фабрики. Перестали действовать и предприятия кожевенной, спичечной, льнообрабатывающей промышленности. Ведущую роль по-прежнему играли полукустарные деревообрабатывающие предприятия. Почти половина их продукции экспортировалась в Англию, Голландию и другие страны Западной Европы. Самыми крупными считались лесопильные заводы Скорбника (по Ягеллонской улице), Бравермана и Михельсона (по ул. Люблинской унии) [38]. На этих предприятиях работали от 25 до 80 человек. Более мелкими были заводы Волынца и Квартовского, а также акционерного общества «Полесье».

[36 Так в то время называлась нынешняя Московская улица.]

[37 Ныне бульвар Шевченко.]

[38 Ныне ул. Ленина.]

Помимо деревообрабатывающих предприятий, действовали кафельный завод Белькеса, водочный завод акционерного общества «Познань», ватно-войлочная фабрика фирмы «Гельват», пивоваренный завод «Корона», считавшийся самым крупным не только в городе, но и во всем Полесском воеводстве. В городе работали также фабрики сельтерской воды и кваса, пекарня «Поран-ка», электростанция мощностью 928 квт, оружейная мастерская, несколько цехов по переработке шерсти, до десятка небольших типографий. Металлообрабатывающая промышленность была представлена механическими мастерскими фирмы «Рамо», железнодорожными маегерскими, государственными литейными мастерскими, арендованными фирмой «Продукт».

На всех предприятиях царил жестокий режим, преобладал ручной труд. Законодательство о 8-часовом рабочем дне, больничных кассах, платных отпусках, охране труда, завоеванное рабочим классом Польши в 1918 – 1919 гг., в Западной Белоруссии почти не применялось. Рабочий день во всех отраслях промышленности длился 10 и более часов и из года в год увеличивался. На многих предприятиях он вообще не нормировался и нередко длился 11 – 12 часов.

За свой изнурительный труд рабочие получали мизерную плату. На многих предприятиях дневной заработок составлял всего 2 злотых 50 грошей. Еще ниже оплачивался труд женщин и подростков. Часто заработная плата выдавалась не деньгами, а бонами, которые можно было реализовать лишь в определенных лавках, где продукты стоили дороже и были худшего качества. В деревообрабатывающей промышленности выдача зарплаты задерживалась по несколько месяцев.

Рабочих часто избивали, подвергали штрафам (за разговоры во время работы, неуважение к начальству, неисправность машин). Многие предприятия не выдерживали конкуренции с польскими капиталистами, и хозяева их разорялись. В городе всегда существовала и непрерывно росла безработица. Так, в 1929 г. в Бресте насчитывалось 2281, в 1930 г. – 9000 безработных [39].

[39 «Блокнот агитатора» (Минск), 1956, № 31, стр. 32.]

В связи с постоянным сокращением промышленного производства и ростом безработицы положение рабочих было исключительно тяжелым. Если в Варшаве недельный заработок рабочего составлял 39,6 злотого, то в Полесском воеводстве он не превышал 17,8 злотого. При этом следует заметить, что жизненный уровень рабочего класса Польши был наиболее низким в Европе. В польских городах в январе 1938 г. на двух работающих приходился один безработный. По удельному весу безработных Польша опережала США, Англию, Австрию и целый ряд других стран мира.

Жили рабочие в холодных, сырых бараках, в подвалах и на чердаках. В их лачугах не было не только воды и электрического света, но зачастую и печей.

Промышленные товары в Полесское воеводство ввозились из Польши. Продавались они по высоким ценам, а сырье и сельскохозяйственные продукты скупались за бесценок. Так, 1 кг речной и озерной рыбы стоил в Полесье 19,2 гроша, а в Варшаве – 2 злотых. В отдельные годы за деньги от продажи 1 кг рыбы крестьянин мог купить лишь коробку спичек.

Колонизаторская политика буржуазно-помещичьей Польши ярко проявилась и в сельском хозяйстве – основной отрасли народного хозяйства Западной Белоруссии. Чтобы обмануть народные массы, польское правительство провело «аграрную реформу», предусматривавшую отчуждение некоторой части помещичьих земель и продажу их крестьянству. Но при покупке крупного массива цена за десятину земли была значительно ниже, чем за десятину мелкого участка. Поэтому отчужденные земли покупали главным образом кулаки. Бедняки по-прежнему оставались безземельными.

В Полесском воеводстве, как и во всей Западной Белоруссии, лучшие земельные участки отдавались так называемым осадникам – офицерам, закончившим службу в армии. Они селились главным образом вдоль польско-советской границы. Укреплению хозяйства осадни-ков и кулаков способствовала и проводившаяся польским правительством комосация (землеустройство): под предлогом борьбы с чересполосицей крестьян насильно выселяли на хутора. Середняки и малоземельные бедняки при комосации разорялись, и их землю захватывали кулаки и осадники.

Таким образом, Полесское воеводство, территория которого в основном совпадала с территорией современной Брестской области, являлось районом малоземельных крестьянских хозяйств, разбросанных среди болот на островках песчаной, как правило, почвы. Лучшие земли захватили осадники, духовенство и кулаки. 6% помещичьих и кулацких хозяйств владели 75% земли. На долю же бедняков и середняков (они составляли 94% всех хозяйств) приходилось лишь 25% заболоченных и песчаных земель.

В Лунинецком повете 12 помещиков имели 250 000 га земли. Несколько тысяч гектаров принадлежало, например, только владельцу поместья «Давид-Городок».

В земледелии преобладало зерново-картофельное направление. Под зерновые культуры отводилось свыше 80% посевных площадей, но урожайность была низкой. Технические культуры занимали незначительные площади и не имели товарного значения.

Еще более отсталой отраслью сельского хозяйства было животноводство. В крестьянском хозяйстве преобладал малопродуктивный беспородный скот. Недостаток кормов часто вызывал падеж животных. Многие крестьяне оставались без рабочего и продуктивного скота, превращались в батраков.

Крестьяне должны были платить свыше 80 налогов и сборов. Налоги взимались даже за площадь и количество окон в избе.

Разорение крестьянских хозяйств обусловливало приток населения в город.

В поисках средств существования, «лучшей доли» многие рабочие и крестьяне выезжали в США, Канаду, Аргентину. Точных сведений о размерах эмиграции нет, но статистические данные стран, в которые направлялась основная масса эмигрантов, показывают, что только в 1921 г. в США и Канаду эмигрировало около 100 000 человек.

В 1921 г. население Бреста составляло 29 553 человека. На 1 июня 1929 г. в городе проживали 37 683 человека, из них 17 425 женщин, 20 258 мужчин.

Прирост населения был незначительным. Даже в 1937 г. численность его не достигла довоенной и составляла 51 170 человек.

Полесское воеводство в экономическом отношении было самым отсталым в Польше. Экономика Бреста приходила в упадок. В период оккупации утратили свое значение Днепро-Бугский канал и железнодорожный узел.

Экономическое угнетение трудящихся Западной Белоруссии переплеталось с национальным гнетом. Буржуг азное польское правительство выдвинуло лозунг: «Полесье должно быть польским, несмотря на местное наречие и вероисповедание подавляющего большинства населения» [40].

[40 Государственный архив Брестской области, ф. 67, оп. 1, д. 1989, л. 5.]

Полесский воевода Костек Бернацкий на совещании государственных чиновников в 1932 г. сказал: «Местное население должно быть польским в самое ближайшее время и ни в коем случае оно не является и не будет русским, белорусским или украинским» [41].

[41 Там же.]

Стремясь ополячить все население Белоруссии, буржуазное правительство Польши в 1934 г. закрыло белорусские школы.

Трудящиеся города решительно боролись за свою национальную культуру. Они открывали частные белорусские школы, бойкотировали польских учителей и учебные заведения. Кроме частных белорусских школ, создавались также национальные просветительные организации.

Коммунистическая партия и комсомол Западной Белоруссии объявили 23 марта 1934 г. днем массовых выступлений в защиту белорусской школы. В воззвании ЦК Коммунистического Союза Молодежи Западной Белоруссии говорилось: «Ваши братья – рабочая, трудящаяся молодежь Советской Белоруссии – имеют радостное сегодня и светлое будущее. Там нет ни одного неграмотного, там ребенок с самого его рождения окружен вниманием, государство заботится о нем, там построены детские ясли, детские сады, дома отдыха, клубы, разные техникумы, институты, университеты. У нас же о детях заботится улица, она из беспризорных малышей, из детей бедняков готовит тысячи преступников» [42].

[42 С. Анисов. Из истории комсомольского подполья Западной Белоруссии. Ми., 1958, стр. 51.]

23 марта день белорусской школы прошел и в Бресте. В школах на классных досках были написаны мелом политические лозунги: «Да здравствует самоопределение Западной Белоруссии вплоть до отделения от Польши!», «Да здравствует Советская Белоруссия – страна сплошной грамотности!».

В 1936 г. в Бресте было 18 общеобразовательных школ, из них 10 государственных (восемь семиклассных, одна пятиклассная, одна шестиклассная) и восемь частных, из них четыре семиклассных.

В государственных школах преподавание велось на польском языке, в частных – на польском и еврейском (в одной школе – на русском). В школах города, где обучались 7114 учеников, работали всего 80 учителей. Половина детей школьного возраста не охватывалась учебой. Из-за большой платы за обучение детям бедноты школы были недоступны. Чтобы платить за обучение в школе одного ребенка, крестьянин должен был ежемесячно продавать примерно 3 ц ржи или 50 кг мяса. Для трудящихся и их детей были доступны только костелы, церкви, синагоги и молитвенные дома, общее число которых в Бресте увеличилось до 57.

Помимо начальных общеобразовательных школ, в Бресте имелось пять гимназий. Гимназия имени Траугутта была государственной, остальные – частными. В трех гимназиях преподавание велось на польском, в двух – на русском и еврейском языках.

В 1939 г. на территории Полесского воеводства, по официальным данным, насчитывалось 1247 школ, в том числе 119 частных.

Основной являлась начальная школа. Во всем воеводстве имелось только 17 средних школ (гимназий), в том числе восемь частных. Горожан, имевших высшее образование или занимавшихся в вузах, было очень мало. Право поступления в высшие учебные заведения предоставлялось всем гражданам. Однако за обучение, например, в университете ежегодно нужно было платить от 800 до 1200 злотых. За консультацию по дипломной работе или дипломному проекту платили 40, за сдачу государственного экзамена – 60, за работу в лаборатории – 20 злотых. Стипендии в вузах не выплачивались. Тяжелое материальное положение и высокая плата за обучение ограничивали доступ детей простых людей в вузы. Кроме того, в вузы принимали только тех, кто владеет польским языком.

Система замещения вакантных должностей в вузах требовала сдачи специальных экзаменов, причем преимуществами пользовались кандидаты римско-католического вероисповедания. При поступлении на работу предпочтение также оказывалось полякам. В январе 1938 г. полесский воевода приказал «разъяснять всему подчиненному персоналу до низших служащих включительно, что в границах Полесского воеводства при разговоре с населением запрещено употреблять какой-либо чужой язык. Людей, еще не овладевших польским языком, следует понять. Однако говорить с ними или писать иначе, чем на польском языке, – нельзя. В случае невыполнения вышеуказанного распоряжения ответственность будут нести не только виновные в нарушении этого указания, но и их непосредственные руководители» [43].

[43 Государственный архив Брестской области, ф. 2, оп. 4, д. 165, л. 2.]

Правительство буржуазной Польши не проявляло заботы и об охране здоровья трудящихся Полесского воеводства. В результате нищеты, постоянного недоедания и отсутствия доступной медицинской помощи в городах и деревнях свирепствовали болезни. На 33 млн. человек населения в довоенной Польше приходился 1 млн. больных туберкулезом. В Западной Белоруссии, особенно в Полесье, встречались деревни и районы, в которых все жители болели туберкулезом.

Тем не менее медицинское обслуживание «на кресах всходних» свертывалось. В 1920 – 1921 гг. в Полесском воеводстве на 10 000 человек населения приходилось в среднем 17,3, в 1938 г. – 6,8 больничной койки. Но и этот нищенский больничный фонд использовался не более чем на 40 – 50%, так как лечение в больнице стоило слишком дорого. Во всем воеводстве насчитывалось лишь 16 небольших больниц, на каждые 5000 человек населения приходился в среднем только один врач. Преобладающая часть больных обращалась за помощью к бабкам и знахаркам.

Отсутствие надлежащей медицинской помощи – одна из основных причин высокой смертности. В 1938 г. в Полесском воеводстве на каждую тысячу родившихся умирало в среднем 14,1 взрослых и 139 детей. Из 100 заболевших сыпным тифом умирало в среднем 6,9, полиомиелитом – 8,9, дизентерией – 10, от родильной горячки – 37 человек.

В Бресте было только 72 врача, из них 43 занимались частной практикой. Магистрат города содержал одну больницу на 110 коек, медпункт с глазным, туберкулезным и венерическим отделениями, станцию опеки над матерью и ребенком. На железной дороге была своя больница на 130 мест. Еврейские благотворительные общества содержали больницу и амбулаторию с глазным и туберкулезным отделениями.

Медицинская помощь стоила дорого. Так, частнопрактикующему врачу за каждый прием нужно было платить 10, за посещение больного на дому – 25 злотых. Лечение в городской больнице обходилось дешевле: за больного, помещенного в терапевтическое отделение, платили 4, в хирургическое отделение – 4,8 злотого в сутки.

Не проявлялось заботы и об улучшении санитарного состояния города. Пыльные улицы в дождливую погоду утопали в грязи, на окраинах лежали огромные кучи мусора. Действовала только одна баня на 40 мест. Все это приводило к частым заболеваниям детей и взрослых. Наиболее распространенными болезнями были трахома, туберкулез и брюшной тиф.

Культурно-просветительные учреждения города были представлены несколькими библиотеками и кинотеатрами. Городская библиотека содержалась магистратом. За пользование книгами в ней взималась плата. 16 небольших библиотек (восемь польских, шесть еврейских, по одной русской и украинской) принадлежали общественным организациям. Белорусских библиотек в городе не было. В тот период в Бресте появились три кинотеатра «Адрия» (ныне «1 Мая»), «Мираж» по ул. 3 мая (ныне Пушкинская) и Сарвера по Театральной улице (сейчас в этом здании находится торговая школа). Театра в городе не было. Любителям театрального искусства приходилось довольствоваться спектаклями польских и еврейских трупп, иногда приезжавших в Брест и выступавших обычно в спортивном зале.

Польское буржуазное правительство беспощадно подавляло национальное белорусское искусство. Деятельность же польских театров всячески поощрялась, хотя ставили они обычно низкопробные пьесы, вроде «Поцелуй перед зеркалом», «Дитя любви», «Культ тела». Среди театральных трупп, побывавших в Бресте, выделялся лишь коллектив польского театра «Радута», в творческой программе которого было много общего с принципами Московского художественного театра. Изредка приезжал в Брест волынский театр имени Ю. Словацкого. В его репертуаре были такие спектакли, как «Шведская спичка» А. П. Чехова и «Стакан воды» Скриба. В 1937 г. в Бресте гастролировала известная танцовщица Леда Галама.

В Бресте выходили три газеты: «Экспресс полесский», «Брестская газета» на польском и «Полесер Напес» на еврейском языках.

Национальный и политический гнет, бесправие, безработица и зверская эксплуатация трудящихся способствовали развитию революционного движения.

В 1921 г. в городе была создана подпольная партийная организация. Руководил ею комитет из трех человек во главе с М. Вильчуком. Комитет проводил среди трудящихся города большую агитационно-массовую работу, руководил забастовками. К 1924 г. в Западную Белоруссию из Советской России вернулось около 70 000 беженцев. Многие из них включились в революционную борьбу. Большой революционизирующей силой было и соседство с могущественной страной социализма – первым в мире государством рабочих и крестьян.

С первых лет польской оккупации в городе непрерывно вспыхивали забастовки и проводились демонстрации. В ноябре 1922 г. бастовали типографии Гинсбурга и Те-ненбаума, в 1923 г. – рабочие швейных мастерских, табачной фабрики «Корона», вагонных мастерских и паровозного депо, лесопильного завода Квартовского. 13 ноября 1926 г. забастовали брестские пекари, в декабре – железнодорожники. В течение 1928 – 1929 гг. прошли забастовки рабочих лесопильного завода Михельсона, строителей и дорожников. 26 сентября 1930 г. вспыхнула политическая забастовка столяров, выступивших против промышленно-цехового законодательства. Забастовочным движением руководил окружной комитет Компартии Западной Белоруссии, созданный в конце 1923 г.

Коммунистическая партия Западной Белоруссии являлась составной частью Коммунистической партии Польши и всю свою работу проводила под ее непосредственным руководством. Компартия Польши решительно и последовательно боролась против национального гнета, за право белорусов на самоопределение вплоть до отделения, воспитывала трудящихся в духе пролетарского интернационализма.

Окружной комитет КПЗБ находился в Бресте. Он руководил работой Брестского городского и районных комитетов партии. Под руководством КПЗБ в 1924 г. объединились нелегальные коммунистические организации молодежи. Виднейшими руководителями комсомола были В. Хоружая, Н. Мословский, С. Анисов, С. Притыцкий, Н. Дворников и др.[44]

[44 А. Н. Рашевский. Брестская область, стр. 26.]

В Бресте действовал городской комитет Коммунистического Союза Молодежи Западной Белоруссии. Комсомольцы активно участвовали во всех мероприятиях, проводившихся городским комитетом КПЗБ. Как и коммунисты, они постоянно популяризировали на собраниях и митингах, в подпольной печати и легальных демократических изданиях достижения Советского Союза в построении социализма, добивались сплочения трудящихся в борьбе против эксплуататоров, проводили большую работу по вовлечению рабочих в профсоюзы.

Вести пропаганду и агитацию, руководить революционным движением было нелегко. В поисках коммунистов полиция прощупывала все слои населения. Засылка провокаторов в партийные и комсомольские организации стала излюбленным методом польской полиции и жандармерии.

1 мая 1925 г. Брестский городской комитет КПЗБ организовал демонстрацию трудящихся. В ней участвовало около 1500 человек. К рабочим Бреста присоединились крестьяне окрестных деревень. С пением «Интернационала» демонстранты прошли по улицам 3 мая, Широкой, Зигмунтовской, Листовского и Люблинской унии. Над колонной развевались алые знамена и лозунги «Да здравствует Советская республика!», «Да здравствует Коммунистическая партия!», «Долой буржуазное правительство!», «Да здравствует объединенная Советская Белоруссия!»

В 1921 – 1925 гг. в Западной Белоруссии широко развернулось партизанское движение. В нем участвовали главным образом крестьяне и сельская интеллигенция. Наиболее известными руководителями партизанского движения были коммунисты К. П. Орловский, С. А. Ваупшасов, В. 3. Корж. Партизаны сжигали имения помещиков, кулаков, правительственных чиновников, усадьбы осадников, неоднократно вели бои с регулярными войсками.

В Полесском воеводстве, как и во всей Западной Белоруссии, назревало вооруженное восстание. Польское правительство объявило чрезвычайное положение почти во всех воеводствах, ввело на территорию Западной Белоруссии регулярные войска.

Осенью 1925 г. полиция арестовала более 250 коммунистов и комсомольцев. В это время в Белостоке была арестована Вера Хоружая, секретарь ЦК КСМЗБ. 31 арестованного привлекли к судебной ответственности. Следствие длилось 15 месяцев. Судебный процесс состоялся в 1927 г. в Бресте.

Перед судом предстали В. 3. Хоружая, Г. А. Каленик (Гриша), 3. Ф. Поплавский (Минеев), Л. П. Герасимук (Лукьян), X. Д. Шерцман (Лена), Ф. С. Строкач (Федор) и др. Коммунисты и комсомольцы вели себя мужественно, умело использовав судебный процесс для разоблачения польского фашизма и дефензивы.

Когда председатель суда читал приговор, Г. А. Каленик вскочил на скамью подсудимых и крикнул: «Долой буржуазный суд!», «Долой фашистское правительство Пилсудского!», «Да здравствует диктатура пролетариата!». Все подсудимые запели «Интернационал». Полиция стала избивать подсудимых, по одиночке выволакивала их на улицу и бросала в тюремную машину. Тысячи людей, собравшиеся у здания суда, кричали: «Не бить!». В машине заключенные громко запели сначала «Красное знамя», потом «Варшавянку».

X. Д. Шерцман, Ф. Рафф, В. 3. Хоружая были осуждены на шесть, Л. П. Герасимук, 3. Ф. Поплавский, Ф. С. Строкач – на пять лет каторжных работ, пять комсомольцев – на четыре года каторги.

Однако ни аресты, ни расстрелы не сломили воли народа. Буржуазно-помещичий режим ненавидели не только трудящиеся оккупированной территории. Весь польский народ боролся за свержение правительства помещиков и буржуазии. Стойкие, преданные делу партии коммунисты и комсомольцы ни на один день не прекращали борьбы с диктаторским режимом правительства санации. Выполняя решение II съезда КПЗБ, они создавали единый антифашистский народный фронт, упорно добивались социального освобождения и воссоединения Западной Белоруссии с БССР.