Текст книги "Взгляд в будущее (СИ)"

Автор книги: Владимир Вульф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Станция “Одиночество” ==========

Пространство заполнял медленно нарастающий свист. Нечто стремительно приближалось к двухэтажному дому, отбрасывая на землю зловещую тень; словно огромная хищная птица готовилась наброситься на ничего не подозревающую жертву. Но грозный свист не утихал, предупреждая всех о приближении смерти. И когда объект вырос до приличных размеров, то не оставалось сомнений – это бомба. Прошла еще секунда; треск дерева, глухой удар об бетон и мощный взрыв, сопровождаемый яркой ослепительной вспышкой…

Максим Старцев широко распахнул глаза.

– Это был сон, – прошептал он, облегченно вздохнув.

Его взгляд был направлен в пустоту, сквозь серебристый металлический потолок. Казалось, за ним, если присмотреться, можно было разглядеть небо, усеянное мириадами звезд. Но это всего лишь разыгралось воображение мужчины. Он привык жить в четырех стенах и всячески пытался скрасить столь увлекательнейшее времяпрепровождение любыми доступными средствами.

«Пора! – мысленно приказал себе Макс, сев на край кровати. – Время обеда!»

Старцев коснулся босыми ногами холодного серебряного пола и замер. Он больше не может жить так. Он устал, ему одиноко и не с кем поговорить. Мужчина крепко сжал пальцы, скомкав простыню, и разжал. Прикрыв лицо руками, заплакал; горячие слезы потекли по щекам, падая на холодные ладони.

«Почему я тогда не умер?» – эта мысль уже стала обыденной в его серебряном мире. И до боли родной.

Так начиналось его каждое утро, а может, вечер или вообще день. Старцев перестал следить за временем. В мире, где никого, кроме него, нет, где опасность не появляется с наступлением ночи, следить за стрелками на часах было не столь жизненно необходимым и важным занятием. Оно быстро ему надоело, да и этот повторяющийся размеренный звук – «тик-так, тик-так» – жутко раздражал. Макс прекрасно помнил ту беззвездную одинокую ночь, когда он беспокойно ворочался в постели, терпеливо ожидая сон. Но заснуть никак не получалось, и нервы больше не выдержали. Он закричал как безумец и, схватив часы с тумбочки, размахнулся, и метнул их в стену. Устройство, что с завидным спокойствием отсчитывало бег времени, разбилось вдребезги. Не было больше слышно «тик-так». И только звон непроницаемой тишины стоял в ушах.

Макс снова взял себя в руки.

Встав с кровати, он, слегка пошатываясь, неуверенно пошлепал в душ, разминая шею. В ванной Старцев, проходя мимо зеркала, в котором мелькнуло измученное лицо тридцатидвухлетнего мужчины с длинной бородой, с отвращением мазнул взглядом по своему отражению. Он почти дошел до кабинки, как вдруг резко остановился и, недобро ухмыляясь, вернулся назад к зеркалу, встал напротив него и презрительно плюнул в лицо того незнакомца, который в нем отразился.

Это помогло ему немного расслабиться, и Старцев, потеряв интерес к отражению, вошел в душевую кабинку, закрыв за собой стеклянную дверцу. В тот же момент на него с потолка обрушился поток холодной воды. Он неистово зарычал, снова и снова ударяя по стене кулаком. Вся злость и ненависть, что скопились в нем от бессилия, от одиночества и отвращения к самому себе, вырвались наружу в этом безумном порыве.

Удары один за другим обрушивались на стену, пока острая боль не пронзила разбитые казанки пальцев. Макс подставил руки под холодные струи воды, смывая кровь. Отведя душу, Старцев успокоился, и наступило блаженное умиротворение.

Он простоял так еще несколько минут и трясущимися пальцами отодвинул стеклянную дверцу. Мужчина вышел из душевой кабинки и прошлепал в комнату, оставляя за собой мокрые следы. В помещении было тепло, но Макс все равно поспешил одеться, так как чувствовал себя без одежды беззащитным.

Надев футболку, штаны и тапочки, он направился к выходу, не чувствуя, как уголки губ дрогнули, слегка растянувшись в жалкой попытке улыбнуться. Максим подошел к двери, и она легко скользнула вверх, выпустив его из маленькой клетки, в которой любой ощутит себя заключенным. Во время таких походов в «большой мир» появлялось чуждое, но приятное чувство, словно он выбрался на волю. Но, на самом деле, это была лишь иллюзия свободы: Старцев всегда будет узником этой станции, которая обрекла его на вечное заточение.

Макс перешагнул через порог и оказался в коридоре, затянутом полумраком. За спиной дверь с тихим шипением опустилась, отрезав от надежного укрытия. Он повернул налево и, следуя надписям на стенах, направился в столовую.

Над головой Старцева загорались лампы, тускло освещая путь вперед, но погасая сразу, как только он делал шаг и растворялся во тьме. Тогда зажигалась следующая – и все повторялось снова и снова.

Так продолжалось недолго. Максим почти дошел до конца коридора, когда свернул направо и, взобравшись по лестнице, оказался в просторном помещении. Он шел мимо квадратных столов с длинными скамейками вдоль них. Нередко мужчина фантазировал, оживляя в своем воображении столовую: вот за тем столом в дальнем углу, подальше ото всех, сидела бы влюбленная парочка, перешептываясь друг с другом и беззаботно смеясь; а вот этот, в центре, занят был бы детишками, которые бы мгновенно разделались с обедом, чтобы дальше продолжить хулиганить и играть.

Но в столовой всегда царила безмолвная тишина. Старцев так привык к этому, что, каждый раз бывая здесь, угрюмо молчал, созерцая пустые столы и задумчиво поглощая обед. Он так полюбил эту атмосферу, что боялся ее нарушить, воображая, что если заговорит, то все здесь станет навсегда чуждым ему. И этого мужчина страшился больше всего: лишиться того, что делало это место хоть капельку особенным.

Внезапно столовая окрасилась в ярко-красный свет.

– Замечено приближение капсулы с Земли, – в мгновение ока привычный мир Максима рухнул, благодаря механическому голосу компьютерной системы станции. – Прибытие через четыре минуты.

Четыре месяца назад Старцев сам прибыл сюда в спасательной капсуле, когда началась бомбардировка. Ему повезло по той простой причине, что в тот момент мужчина спустился в бункер, проверить состояние капсулы. Но раскатистый грохот на поверхности так напугал Макса, что он, как последний трус, запрыгнул в нее и актировал программу эвакуации.

Это и спасло его никчемную жизнь, отправив на орбитальную станцию, которая предназначалась как раз для таких вот беженцев. Но за четыре месяца так никто и не связался с ним. Старцев собственными глазами видел, как яркие вспышки возникали тут и там на поверхности Земли, как грибообразные столбы взмывали вверх, пока Максим летел в спасательной капсуле к станции.

Он побежал к лестнице, забыв об обеде. В душе появилась надежда, что к нему, возможно, летит еще один выживший человек. Мужчина воодушевленно закричал, потом радостно засмеялся, словно и вправду обрел свободу, сбросив с себя оковы. В пару прыжков преодолев ступени, он побежал по коридору к лифту, чтобы спуститься на нижнюю палубу, где было что-то наподобие ангара, куда доставляли спасательные капсулы по специальным трубам.

Забежав в кабину, Максим лихорадочно стал нажимать на кнопки, чтобы ускорить, как ему казалось, спуск. Но как будто назло, специально проверяя терпение мужчины, двери медленно закрылись, и лифт не поехал вниз до тех пор, пока система не подтвердила запрос. Когда кабинка мягко дернулась, губы Старцева расплылись в довольной улыбке. Он оперся спиной о стенку и, прокручивая в голове сцены предстоящей встречи, наслаждался небывалым всплеском эмоций.

Двери лифта мягко открылись.

– Капсула прибыла. Состыковка прошла успешно, – предупредила система, отключив тревогу.

Ярко-красный свет, освещающий до этого путь мужчины, потух. В коридоре на нижней палубе почти везде погасли лампы, и только над Максимом одна, тихо жужжа, продолжала гореть. На станции действовал протокол, по которому было приказано как можно больше экономить энергии, чтобы не приходилось частенько заряжать солнечные батареи.

Неуверенно шагая по направлению к ангарам с капсулами, мужчина сильно испугался, что все это, возможно, выдумка. Улыбка мгновенно сошла с лица Старцева, губы предательски задрожали, колени подогнулись. Он поддался разочарованию, убедив себя, что все это – иллюзия и ловкий обман. Его разум метался из одной крайности в другую, блуждая среди разбитых надежд и фантазий.

Тело и сознание слабли от душевных метаний. Максим оперся рукой о стену, напрягая изо всех сил мышцы, стараясь устоять на ногах.

Надо проверить…

Он поднял голову, выпрямился и сделал первый неуверенный шаг, как младенец, который только учился ходить.

Надо проверить!

Старцев, стиснув зубы и превозмогая слабость, неуклюже выволок ногу и, поставив вперед, оперся на нее – он сделал еще один шаг, медленно приближаясь к поставленной цели.

Максим, держась рукой за стену, направился к ангару с капсулами. За четыре месяца мужчина психологически вымотался, истязая себя воспоминаниями о прошлой жизни. Ему постоянно снились кошмары, которые, как истинные вампиры, высасывали из него – нет, не кровь – волю к жизни. Они, пригубив пьянящий напиток из страха и отчаянья, принялись каждую ночь приходить к нему во снах, чтобы морально подавить мужчину и раздавить все его мечты и надежды.

То, во что превращался Старцев, нельзя было назвать человеком. Он становился безвольным рабом собственных фантазий и кошмаров, существуя, но не живя. Мужчина привык к обществу призраков, которых сам же и выдумал, чтобы окончательно не сойти с ума от полного одиночества.

И вот в душе появилось снова это чувство… Надежда. Оно согревало измученный рассудок Максима, придавая ему немного сил. Это все, что было у него… Надежда. Не мечты, не иллюзий. Абсолютно ничего. Только надежда.

В ангаре Старцева ждал настоящий сюрприз: он увидел в стене прибывшую капсулу. Она была открыта. Мужчина застыл в нерешительности, не зная, что теперь делать. Если заглянет в нее и ничего не обнаружит, то надежда разлетится вдребезги, как тоненький изящный хрустальный бокал, от которого останутся одни осколки.

Но взяло над ним вверх не возвышенное чувство, а вполне понятное и естественное – любопытство. Максим тряхнул головой, освободив разум от сомнений. Он подошел к капсуле и заглянул в нее. Она была совершенно пуста. Перед глазами Старцева весь мир поплыл. Мужчина отошел от капсулы, сделав несколько неуверенных шагов назад, развернулся и пулей вылетел из ангара. Последняя надежда на освобождение от заточения в клетке, построенной из одиночества, сгорела, как птица Феникс, без права на возрождение из пепла. Это был конец.

Макс бежал по коридору. У него не было сил даже заплакать. Во рту стоял приторный горьковатый привкус разочарования, окончательно затоптавший в нем волю к жизни. Зачем ему просто существовать на станции неприкаянным призраком? Проще пустить себе пулю в лоб, но, к сожалению или к счастью, у него не было пистолета.

Почти дойдя до лифта, мужчина остановился. Ему показалось, что он услышал звонкий скрежет, словно кто-то когтями провел по металлу. Максим замер, прищурился, всматриваясь в темноту. До уха доносилось жужжание лампы над головой, его учащенное дыхание и слабый стук сердца. Или последнее ему казалось? Возможно, он наконец-то сошел с ума, и теперь призраки из его фантазий оживут и у него появиться шанс пообщаться с ними по душам.

Он собирался заступить за кольцо искусственного света, но застыл в нерешительности на полпути. Ему все равно было не по себе от такой слуховой галлюцинации – жутким был звук. Как легко Макс поддался страху, но, преодолев себя, он решительно окунулся во мрак, который моментально облепил его со всех сторон.

Ровно через секунду зажегся свет. По пустому коридору пронесся крик мужчины. Старцев сидел на полу с широко раскрытыми глазами, в которых застыл страх. Он беззвучно открывал и раскрывал рот, хватая воздух. Из головы не выходили те ужасные черные щупальца, что, воспламенившись, как только зажегся свет, тут же растворились во мраке, как будто ничего на самом деле и не было.

У Максима руки не переставали трястись. Он сидел на полу и тупо смотрел вперед, пытаясь разглядеть в темноте какой-нибудь силуэт. Побелевшие от страха губы беззвучно зашевелились, повторяя одно и то же: «Я сошел с ума». Мужчина не нашел другого рационального объяснения тому, что видел. Ведь так оно и было. В природе не существовало тварей, кроме тех, которые рождаются в голове у психически больных людей.

Это существо вырвалось из его самых страшных кошмаров, что снились каждую ночь. Оно – галлюцинация, воплощение потаенных страхов, вырвавшихся наружу. И, как известно, оно не может навредить Старцеву.

Четыре месяца в полном одиночестве – этого хватит, чтобы человек окончательно сошел с ума. Максим зарыдал, чувствуя, как на душе становится легче. Он был на грани нервного срыва. И неизвестно, где та черта безумия, переступив через которую, нельзя вернуться. Но с каждым днем, мужчина был к ней все ближе и ближе.

Еле волоча ноги, Старцев зашел в лифт и нажал на кнопку. В кабинке было безопасно – Макс это прекрасно понимал. Здесь слишком светло и неоткуда появиться галлюцинациями, кроме как слуховым. Они будут идти за ним по пятам, преследовать, пока не доберутся до него и не превратят в безумца. Он обязан бороться со своими демонами, обитающими где-то в глубине души, в глубине подсознания, от которых Старцев когда-то пытался избавиться.

Кабинка мягко остановилась. Необычайно легко двери открылись, и образовался зияющий проход во тьму. Из-за этой системы на станции, которая экономила энергию, включая только направленный свет, он и погибнет. Там, где нет человека – всегда правит мрак.

И где-то там, возможно, прямо перед ним, пряталось оно, терпеливо поджидая Максима в темноте. Всего секунда пройдет, когда погаснет одна лампа и зажжется другая. Но этого хватит, чтобы вселить в мужчину настоящий ужас перед галлюцинацией, перед воплощением всех глубоко спрятанных страхов, даже несмотря на то, что оно не в силах причинить ему вред. У него просто разыгралось воображение, а от этого еще никто не умирал.

Убедив себя, что та тварь – миф, Максим шагнул в темноту и мгновенно пожалел об этом. Ногу что-то крепко обхватило, намотавшись до самого колена. Он дернулся, но оно еще крепче сжало ее, причиняя мучительную жгучую боль, словно разжигало одежду кислотой, медленно добираясь до кожи. Старцев закричал. Он попытался втянуть ногу обратно в кабинку, но оно удерживало его, не собираясь отпускать. Из-за медленно нарастающей боли мужчина с трудом соображал. Если ничего не сделать – ему конец. Это не галлюцинация. Оно настоящее.

Макс не нашел ничего другого, как прыгнуть в темноту, чтобы свет в кабинке лифта погас, а в коридоре – зажегся. Неуклюже прыгнув вперед на одной ноге, он весь окунулся в скользкую и липкую субстанцию, ощущая ее слишком нежные и мягкие прикосновения к коже лица. Жидкость не спеша обволакивала его, проникая в ноздри и уши.

Лампа на потолке в коридоре зажглась, как спасительный маяк, предупреждающий плывущий вслепую корабль о невидимой угрозе. Неистовый визг разнесся по пустым коридорам станции и заполнил голову Старцева, причиняя нестерпимую боль. Темная субстанция загорелась в один миг, как только зажегся свет. Ее тонкие щупальца, что крепко сжимали ногу, тут же воспламенились и мгновенно растворились во тьме. Оно не имело формы, но в тот момент, когда огонь объял ее полностью, нечто превратилось в черную фигуру человека, неистово визжа и размахивая отростками-руками. И в следующую секунду эта сущность скрылась в темноте, как-то погасив пламя, словно она вновь превратилась в густую липкую жидкость.

Перед глазами Максима все поплыло. Голова закружилась так, что он потерял точку опоры и просто рухнул, как подкошенный, сам того не ведая. Мужчина не почувствовал удара, только жгло ноздри, уши, лицо и ногу. Жгучая невыносимая боль притупила все остальные ощущения. Он не слышал, как кричал, надрывая голосовые связки; не видел, как оставленная существом кислота продолжала разъедать кожу на ноге, в ушах, ноздрях и на лице. Мужчина еще недолго смог сопротивляться боли: он потерял сознание, наконец-то умолкнув.

Пространство заполнял медленно нарастающий свист. Нечто стремительно приближалось к двухэтажному дому, отбрасывая на землю зловещую тень; словно огромная хищная птица готовилась наброситься на ничего не подозревающую жертву. Но грозный свист не утихал, предупреждая всех о приближении смерти. И когда объект вырос до приличных размеров, то не оставалось сомнений – это бомба. Прошла еще секунда; треск дерева, глухой удар об бетон и мощный взрыв, сопровождаемый яркой ослепительной вспышкой…

========== Обреченный ==========

«Молодость – единственное богатство, которое стоит беречь… Она делает царями тех, кто ею обладает». – Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея

Внизу играла клубная музыка, сквозь которую пробивались радостные вопли и смех гостей. Вечеринка была в самом разгаре, когда Алексей сбежал и закрылся в спальне, чтобы унять обуявшую его разум панику. И все это время, в голове настойчиво вращалась одна мысль: «Твое тело неизлечимо больно. Ты умираешь!..» – это только усугубляло ситуацию. Он судорожно сглотнул, продолжая крепко держать в трясущихся руках бокал с шампанским. Чтобы немного успокоиться, Леша чуть ли не силой влил в себя сладкий напиток, надеясь, что алкоголь поможет. Казалось, не только разум, но и душа металась глубоко внутри, подгоняемая властным первобытным страхом. Это чувство всегда преобладает над человеком, ведь смерть – это нечто пугающее, пожирающее сознание неизвестность, но в его случае она стала бы избавлением.

Алексей тяжело вздохнул, поставил пустой бокал на тумбочку и подошел к зеркалу, перебарывая страх и сомнения. Чего может так сильно страшиться молодой парень, кроме смерти? Только возможности воочию наблюдать за тем, как некогда цветущая красота юности увядает под гнетом бегущего времени. И ничего с этим нельзя было поделать, так как медицина еще не придумала панацею от старости.

Леша взглянул на свое отражение в зеркале. Он внимательно вгляделся в лицо, ища заметные признаки старения, но ничего не обнаружил, ни морщинки, ни пятнышка на идеально ровной коже. Парень искренне улыбнулся самому себе, запустив пальцы в волосы, и самодовольно подумал:

«Как же я все-таки красив!»

Это помогло отогнать гнетущие мысли, нередко посещающие его голову в самый неподходящий момент. У него все равно пока нет причин для паники, только если для беспокойства: как-никак, а сегодня ему исполнилось двадцать лет.

Наконец-то страх, ослабив хватку, отступил, чтобы потом вновь наброситься на парня с новой силой.

Алексей поправил пиджак, аккуратно пригладил волосы и, бросив напоследок взгляд в зеркало, вышел из комнаты. Негоже имениннику скрыватся от гостей, когда вечеринку закатили как раз в честь этого знаменательного события, прозванного «взрослением». Конечно, Алексей про себя отметил, что эти поздравления с фальшивыми пожеланиями всего наилучшего порядком надоели. На самом деле, большинство пришедших на праздник здесь ради халявной выпивки, красивых девочек и закусок. Впрочем, как всегда.

Неспешной уверенной походкой Леша спускался по лестнице. Каждое его появление на людях всегда сопровождалось восхищенными женскими взглядами и завистью со стороны мужчин. И этот раз был не исключением – толпа притихла, заметив его. Ему казалось, что их сердца замерли, когда он предстал перед ними. Они смотрели на него, словно жрецы, заметившие в простом человеке божественное происхождение и возвысившие его над всеми смертными.

Как ни в чем не бывало, парень спокойно влился в толпу, которая заметно ожила, но украдкой продолжала восторгаться красотою именинника. Нельзя было сказать, что всех устраивало это положение дел. В нынешнее время зависть процветала в душах тех, кто втайне сам желал иметь такую же эффектную и красивую внешность. И, поэтому, именно они, исходя завистью и злостью, усердно твердили, что те, кто обладает внешней красотой – уродливы в душе.

– Молотов, ты куда пропал? – к Алексею подошел невысокий парень с татуировкой змеи на шее.

– Захотелось уединиться, – безразлично ответил Леша, взяв с подноса официанта бокал с шампанским. – Не думал, что мою вечеринку посетит сам Николай Литвинов!

– Опять какую-то модельку затащил в свою постельку? – чуть ли не нараспев поинтересовался Николай, изучая окружающих людей.

– Ты настолько плохого обо мне мнения? – вдруг удивился Молотов, который привык, что никто ему правду в лицо давно уже не говорит.

– Не настолько, – парень с татуировкой слабо улыбнулся. – Впрочем, это твой день рождения, так что сегодня можно.

– Ох, мне как раз твоего одобрения не хватало, – засмеялся хозяин вечеринки, хлопнув Николая по плечу. – Я рад, что ты соизволил заглянуть на огонек!

– О друзьях нельзя забывать, – философски заметил Литвинов. – И, к тому же, наконец-то на работе все более-менее спокойно, так что можно немного отдохнуть.

К ним подплыла, изящно виляя бедрами и лукаво улыбаясь, красивая рыжеволосая девушка с длинными слегка подогнутыми вверх ресничками и ясными голубыми глазами. Сначала, она познакомилась с Литвиновым, но когда посмотрела на его собеседника, то на секунду растерялась. Девушка завороженно уставилась на именинника, которому стало немного неудобно перед товарищем. Ему снова захотелось уйти отсюда, так как стало трудно игнорировать то, что большинство танцующих людей вокруг косились в их сторону: кто с завистью, а кто с восхищением во взгляде. Но среди толпы были и те, кто ненавидел и проклинал Алексея за то, что родился таким красивым.

– Ты, как всегда, приковываешь к себе слишком много внимания окружающих. Некоторые вещи и правда не меняются, – как-то отстранено проговорил Николай, с любопытством разглядывая напиток в бокале. – Шампанское, кстати, на вкус приятное. Наверно, дорогущее.

– Пошли в мой кабинет, там никто не помешает нашей беседе.

Алексей повел друга через толпу людей, послушно расступающихся перед ним. Он не отрицал того, что ему нравилось, когда девушки провожали его заинтересованным взглядом, втайне мечтая, чтобы Молотов обратил на них свое внимание и познакомился. По крайней мере, в этом Леша нисколько не сомневался.

Они проследовали из главного зала в бар, где также было немало народу. И снова все взоры были обращены на Алексея, который выделялся на общем фоне внешностью. В современном обществе на пьедестал всеобщего почета воздвигли красоту, а не острый, заточенный в философских изысканиях ум. Такому человеку, не составит труда добиться всего, чего пожелает душа с помощью своей внешности, не имея при этом ни гроша.

Леша с радостью закрыл за собой двери кабинета, когда Литвинов вошел в комнату, и жестом пригласил его сесть в кресло, которое стояло возле книжного шкафа.

– Я тут на днях книгу интересную прочел, – вдруг заговорил он, присаживаясь. – В ней описывалась история молодого человека, который, как и ты, обладал необычайной красотою. На него так же реагировали окружающие. Правда, герой обрел вечную молодость, но его настигла такая нелепая смерть, что даже стало жалко.

– Не читал, но и мне стало жаль его. Все-таки вечная молодость – это дар, о котором многие мечтают, – поделился мыслями хозяин вечеринки. И вновь в его душе появилось то чувство, когда хотелось бежать без оглядки, не останавливаясь. От страха у него перехватило дыхание, но Леша взял себя в руки и, как можно спокойней, взглянул на собеседника. – Кстати, кем ты сейчас работаешь?

– Работаю в одной коммерческой фирме, которая предоставляет услуги по криоконсервации. Платят, в общем-то, довольно неплохо. И число клиентов растет с каждым годом.

Литвинов при тусклом свете настольной лампы выглядел уставшим.

– А что такое криоконсервация? – последовал вполне логичный вопрос, ведь Молотов давно перестал интересоваться наукой, посчитав, что деньги и красота – это все, что нужно ему.

– Грубо говоря, мы замораживаем людей, чтобы потом разморозить их в будущем. У каждого свои причины на такой отчаянный шаг. В большинстве случаев, наши клиенты неизлечимо больны. Они надеются, что когда их снова вернут к жизни, то человечество изобретет лекарство от всех болезней, – немного оживился Николай. – Есть и те, что соглашаются на криоконсервацию, чтобы избежать смерти или в надежде сохранить молодость.

Молотов сел в кресло напротив собеседника и принялся задумчиво тереть пальцами подбородок. Он настолько ценил полученный от природы дар красоты, что всеми силами старался уберечь его. Алексей страстно желал обмануть время и сохранить молодость, что идея подвергнуть себя криоконсервации показалось ему слишком заманчивой.

– И что надо сделать, чтобы меня заморозили? – неожиданно спросил Леша, отчего Литвинов нервно вздрогнул.

– Подписать договор и официально зарегистрировать, что на момент криоконсервации твой мозг умер, – участливо ответил Николай. Он прищурился, вопросительно посмотрев на собеседника. – А почему интересуешься?

– А можно обойтись без официального подтверждения о наступлении смерти? – неуверенно спросил Молотов, чувствуя, что Литвинов слегка напрягся.

– Нет, иначе это просто убийство!! – возмущенно воскликнул Николай. – Мне не нравится ход твоих мыслей!

– Я проявил простое любопытство. Зачем так болезненно реагировать на это? – беззаботно, как бы шутя, проговорил Алексей, стараясь сгладить острые углы.

– Уж извини, но ты знаешь, как я отношусь к подобному.

– В общем, интересная у тебя работенка, оказывается.

– Пока что криоконсервация – это призрачная надежда на будущее для тех, кого настигла преждевременная смерть от неизлечимых болезней.

– А как же те, кто пошел на такую процедуру, чтобы сохранить молодость? – полюбопытствовал Молотов.

– Благодаря их прихотям, у нас есть деньги, – презрительно заметил Николай. – Они просто боятся заглянуть страху в глаза.

– А ты? – этот вопрос поставил в тупик Литвинова.

Наступила неловкая пауза. Собеседник смутился и отвел глаза. Он изучающим взглядом пробежал по полкам книжного шкафа, словно это волновало его куда больше, чем сам разговор.

– Короче, все с тобой ясно, – горько вздохнул Алексей, заметив, что собеседник полностью увлечен созерцанием книг. – Можешь посидеть тут, а мне надо идти к гостям. Не дело, когда виновник торжества отсутствует на вечеринке.

Молотов вышел из кабинета, не дожидаясь ответа от Литвинова. Вести разговор дальше не было смысла, так как Николай категорически отказывался признавать поражение или откровенничать. Он ни грамма не изменился с последней встречи, оставаясь завистливым упрямцем, который просто боялся взглянуть правде в глаза. Алексей знал только одно: его бывший друг детства страшился смерти так, как страшился старости сам Молотов.

Леша подошел к барной стойке и попросил чего-нибудь покрепче, чем дорогое шампанское. Бармен только кивнул ему в ответ, принявшись за работу.

«К черту все, – подумал именинник, окинув помещение взглядом. – Я сегодня обязан оторваться!»

Бармен подал ему стакан с напитком, который Алексей, не задумываясь, опустошил. Жгучая жидкость обожгла рот и горло, потом стремительно опустилась вниз и где-то в животе растеклась по всему телу приятной обволакивающей теплотой. Это легкое чувство опьянения помогло ему забыть обо всех проблемах и расслабиться.

***

На следующий день Молотов лично встретился с директором фирмы «КриоLife», чтобы кое-что обсудить. Они сидели в просторном кабинете, стены которого украшали всевозможные модные побрякушки и дорогие картины, говорящие о статусе Михаила Игнатьевича Бургунцева. Он также не постеснялся поставить на письменный стол несколько фотографий в позолоченных рамках, где обменивался крепким рукопожатием с высокопоставленными людьми из правительства.

Бургунцев жестом пригласил молодого человека присесть, а сам из ящичка стола достал дорогой коньяк и два стакана, которые звонко звякнули друг об друга.

– Не откажите мне в чести выпить со знаменитым сыном бизнесмена Молотова, который славится тем, что сумел чуть ли не в одиночку построить такую огромную промышленную империю, – учтиво и с уважением проговорил бизнесмен, разливая напиток по стаканам. – Кстати, я наслышан и о ваших успехах.

– Я бы сказал, что мне просто повезло, – скромно улыбнувшись ответил Алексей, предпочитая в свободное время говорить не о бизнесе.

Бургунцев в ответ вручил парню стакан и, откашлявшись, сказал:

– За будущее.

Он сделал несколько маленьких глотков, удовлетворенно отметив, что парень последовал его примеру, а не сразу опустошил стакан. Михаил Игнатьевич в предвкушении выгодной сделки потер руки, удобно уселся по другую сторону стола и, наконец-то, деловито поинтересовался:

– Так зачем же вы пришли ко мне, молодой человек?

– Я бы хотел поговорить об некоторых услугах, оказываемых вашей фирмой. Точнее, о криоконсервации живого человека, – Молотов говорил спокойно, настроившись на откровенный разговор. – И не стоит отнекиватся. Вы сами знаете, что деньги в нашем мире способны открыть любую дверь… и любой рот.

– Что же, я немного удивлен вашей прямолинейностью. Не скажу, что такой подход мне нравится, но зато все честно, – слегка улыбнувшись, добродушно ответил директор фирмы. Казалось, он знал, что Алексей скажет ему об этом, но не предполагал, что так прямо. – Не стану скрывать, что моя фирма оказывает такие специфические услуги. Конечно, они доступны только для богатых.

– Я пришел сюда ради этого, – парень сомневался в правильности своего решения, поэтому стремился как можно скорее отрезать себе отходные пути, пока здравый смысл не одержал над ним верх. – Готов заплатить любую сумму, которую вы скажете, но только с одним условием.

Михаил Игнатьевич взял стакан в руки и повертел его, внимательно изучая темную жидкость, а потом спросил:

– И что же это за условие?

– Полная анонимность. Никаких официальных отчетов. Мой отец не одобрит такого решения. Я же, в свою очередь, обещаю, что никто и никаким образом не сумеет выйти на вас, – судорожно сглотнув, Молотов поднес к губам стакан и сделал большой глоток, чтобы немного успокоиться. Он весь взмок от волнения.

– Извините за мое любопытством, но зачем вам это? – к бизнесмену впервые обращались с такой просьбой.

– Я хочу сохранить свою красоту и молодость, – честно ответил Алексей, ощутив, как паника снова охватывает его разум. – Не хочу стареть. Не хочу быть дряхлым стариком! Я не боюсь смерти, но не собираюсь смотреть, как мое совершенное и красивое тело превращается в нечто уродливое и беспомощное.

Бургунцев не раз слышал подобное от клиентов, но они не были готовы пойти на жертвы. И сейчас перед ним сидел юноша с красивой наружностью, которая очаровывала взрослого мужчину: ему казалось, что это невинный ребенок, избежавший греховных деяний и сумевший сохранить чистоту души и тела. Если бы Михаилу сейчас сказали, что напротив сидит убийца, мужчина осмеял бы «лгуна», не поверив ни единому слову.