Текст книги "Клан Красной Звезды. Техника победителей"

Автор книги: Владимир Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Бойцы! Равняйсь, смирно! Кто старший? – Тот из командиров, кто первым осознал и сформулировал банальную истину: «Солдат всегда должен быть занят делом!» – был величайшим полководцем Вселенной.

– Товарищ полковник! Группа курсантов направляется на обед. Командир группы – старший курсант Хаук!

– Вольно. После обеда – поступаете в распоряжение майора Гроха. Вопросы есть? Шагом… арш!

Майора я озадачил противоречивым поручением: до конца дня его подчиненные и все пилоты должны быть загружены так, чтобы у них не оставалось ни времени, ни сил на дурацкие мысли и напрасные разговоры. И чтобы к моменту отбоя молодежь мечтала только об одном – добраться до коек. Но при этом к завтрашнему утру, когда закончится буря, каждый из пилотов должен находиться в отличной физической форме.

Следующее задание получил Вольф. К завтрашнему утру кроме всего остального, техники должны творчески доработать четыре стендовых «Ф-82 бис», использовавшиеся для составления таблиц стрельбы. А также установить на один из «Грифонов» существующую в единственном экземпляре «Ф-82 бис». Не принятую на вооружение из-за относительно небольшой (лишь немногим более километра в секунду) начальной скорости снаряда. Потому что эта довольно легкая модель шагающего механизма была непригодна в качестве шагающего шасси для «Фаллосов». Отдача банально опрокидывала мех на грунт. А моя паранойя прямо-таки кричала, что четырех перевооруженных по новой схеме «Колоссов» завтра может не хватить.

Вот теперь, когда подчиненные получили фронт работ, можно идти обедать. Всем своим видом демонстрируя окружающим непоколебимую уверенность в завтрашнем дне. Заодно поздравлю специалистов, участвовавших в программе «Сделай сам!» со статусом полноправного члена Рода. Имеющего гораздо больше прав и обязанностей. Так что, по крайней мере, в ближайшее время о нормированном рабочем дне им придется забыть…

23

 
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над павшим строем свежий строй
Штыки смыкает…
 

А. С. Пушкин. «Полтава»

Вечер и ночь прошли относительно спокойно. Во всяком случае, нестандартная ситуация возникла только один раз, в районе полуночи. Когда после возвращения на базу совершившего очередной объезд окрестностей по запрограммированному маршруту тяжелого грузовика обнаружилось, что за один из металлических штырей прикрепленной к нему секции тяжелых зубчатых борон зацепился ремнем основательно ободранный о камни и грунт штурмовой карабин с укороченным стволом и складным прикладом. Такое оружие используется, если боец собирается вести бой на ближних дистанциях. Например – в помещениях подземного комплекса. Номер оружия в базе данных бригады не числился…

Выслушав рапорт с выражением лица: «Все, ну буквально все приходится делать самому!» – я очень внимательно посмотрел на майора Гроха, совсем недавно заявившего, что чудовищная по своей силе буря сама по себе является надежной защитой. Так что на этот раз обязательными противодиверсионными мероприятиями можно и пренебречь. После чего потребовал от дежурного по штабу не обращать на меня внимания и заниматься исключительно выполнением своих обязанностей.

Едва лишь прозвучали эти слова, как подчиненные вышли из ступора. И начали действовать по соответствующим пунктам должностной инструкции. То есть по бригаде была объявлена тревога второй степени. Плюс через ничтожно малое время все тягачи автороты принялись последовательно тралить прилегающие к базе квадраты пустыни боронами с дополнительной нагрузкой. А аналитики Олифера фиксировали результаты каждого рейса. Тем более что в такую погоду движущийся на приличной скорости объект, хоть мех, хоть громадный грузовик, можно заметить только тогда, когда он окажется на расстоянии вытянутой руки. Если по возвращении на зазубренных штырях борон обнаруживались обрывки ремней или одежды либо следы органики, данный сектор помечался на карте как требующий особого контроля. Одновременно были усилены сторожевые посты возле всех входов в подземный комплекс и в ключевых точках базы. А штурмовой батальон – приготовился к отражению возможной вражеской атаки.

Когда же буря, наконец, закончится, подчиненные капитана Эвера должны будут приступить к обработке опасных секторов, включая и отдаленные непроверенные районы возможного нахождения диверсантов сосредоточенным ракетным огнем. Под моим ненавязчивым контролем. Кроме того, мне нужно будет с решительным выражением на волевом и мужественном лице отдать приказ на выдвижение групп быстрого реагирования для зачистки территории. Но это только утром. Пока же, убедившись, что подчиненные самостоятельно справляются со своими обязанностями, и не желая мучить себя вопросом, кто это тут выискался такой умный на наши головы, я с чувством выполненного долга отправился спать.

Утро выдалось хмурым, относительно холодным для Земли Обетованной и ветреным. Воздух был буквально пропитан пылью, не успевшей осесть после чудовищной бури, когда каменные глыбы величиной с дом катились с обманчивой легкостью. Видимость все еще была отвратительной, да и связь – не так чтобы очень. Пришлось терпеливо ждать, пока распогодится. Ругаясь про себя за утекающее буквально сквозь пальцы время.

Даже с помощью мощных компьютеров обрабатывая данные со спутников, операторам было сложно анализировать изменения обстановки в окрестностях базы. Помечая места, в которых фиксировалось немотивированное изменение рельефа. Но вот наступил момент, когда шквалистый ветер ослабел до пяти баллов, а видимость улучшилась до мили. И тогда разбавленным новобранцами бойцам штурм-групп был отдан долгожданный приказ: приступить к уничтожению вражеских диверсантов.

Началась методичная зачистка территории под девизом: «Пленных не брать! Патронов не жалеть!» Совмещенная с обучением только-только закончивших «курс молодого бойца» кандидатов в штурмовики в условиях, максимально приближенных к боевым. Для начала стационарные огневые точки по периметру базы тщательно обработали очередями из крупнокалиберных пулеметов близлежащую территорию. Затем в небо взметнулись росчерки реактивных снарядов, накрывшие сосредоточенным огнем более отдаленные секторы. И только после этого, пропустив перед собой отряды штурмовиков, вперед двинулись разбитые на пары и тройки машины учебной роты. Обрушивающие лавину свинца и стали на каждый подозрительный бугорок.

Тяжелого и упорного боя как такового не было. Его заменил монотонно-методичный обстрел всех сколько-нибудь подозрительных мест, обеспечивающий «гарантированное уничтожение живой силы противника». И столь же неторопливое показательное уничтожение пытавшихся выйти из зоны поражения немногочисленных оставшихся в живых диверсантов. Неспособных оказать сколько-нибудь внятное сопротивление многочисленной пехоте, поддерживаемой артиллерией и бронетехникой. Кто бы ни были эти бойцы, их очень хорошо тренировали. Потому что к моменту, когда был ликвидирован последний яростно отстреливавшийся неизвестный, наши потери составили целых четверо штурмовиков (из них – трое салаг), получивших ранения. Учитывая, что бригада истратила в общей сложности шесть громадных контейнеров с боеприпасами, потраченных на стрельбу по площадям, не особенно хороший показатель.

Вскоре после окончания стрельбы мне продемонстрировали итоги противодиверсионной операции. В ближайшем ко входу в базу ангаре были аккуратно выложены в ряд трофеи: почти полсотни единиц стрелкового оружия (большая часть из них – со следами термического воздействия). Плюс некоторое количество обгоревшего до неузнаваемости неидентифицированного металлического хлама. Рядом аккуратной горкой лежало то, что с некоторым усилием можно было признать за обгорелые фрагменты костей и закопченные черепа в оплавленных касках. А чуть левее – дюжина мертвых тел. Не пострадавших от воздействия огня, но буквально разорванных на части пулями и осколками. Самый тщательный обыск не выявил у покойников никаких особых примет. Не говоря уже о документах, личных вещах и прочем барахле, которое солдаты всегда таскают с собой.

Разумеется, наши действия, непонятные для окружающих, не остались незамеченными. При первых же выстрелах глава сектантов начал крайне настойчиво требовать встречи со мной, пытаясь уточнить смысл происходящего. Вахтенные офицеры на кораблях Лордов Свободных Звезд также заинтересовались вопросом: с чего это нам вздумалось проводить учения в столь неподходящее время. А вот подчиненные полковника Джопса – хранили прямо-таки гробовое молчание. Впрочем, определенная реакция с их стороны все-таки проявилась. Когда орлы Гроха уже заканчивали свои поиски, среди стоящих в гигантском цирке челноков тоже началась яростная стрельба по площадям. А вскоре каменную долину, на которую совершили вчера посадку челноки, доставившие на планету вражеский отряд, начали прочесывать отряды пехоты противника. Делая вид, что они кого-то ищут.

Как бы то ни было, но периметр базы стал безопасным. И незадолго до оговоренного времени колонны боевых шагающих механизмов враждующих сторон начали свое выдвижение в выделенный для сражения квадрат на север от базы. Чтобы немедленно быть одернутыми надменно-пренебрежительными фразами с недосягаемых высот, на которых находились благородные наблюдатели, контролирующие соблюдение участниками будущей мясорубки Законов ведения военных действий.

Господа аристократы, в предельно простых и не допускающих двоякого толкования выражениях, заявили мне и моему оппоненту следующее: «В настоящее время возмущения в верхних слоях атмосферы планеты, а также искажения радиоволн при прохождении ими ионосферы не позволяют обеспечить надлежащее качество контроля сражения со спутников». Из чего небожителями был сделан простой и четкий вывод: бой следует отложить. На время, необходимое для улучшения погоды. Чтобы они могли насладиться изображением самого высокого качества. А не компьютерным монтажом.

Все правильно: каждому свое. Одни – умирают там, где прикажет наниматель. А другие – обращают чужие жизни в собственную прибыль. Одновременно наслаждаясь самим зрелищем кровопролитного сражения. Начатого по их воле. А поскольку требовалось найти оправдание задержке, всем участникам будущего побоища предстояло выслушать речь официальных и полномочных представителей. Нет, не так. На планету транслировалась РЕЧЬ.

Не знаю, что там говорилось имперцам их начальством, но проведенное для нас политзанятие, во время которого моя персона с успехом заменила всех бойцов бригады сразу, было подготовлено отвратительно. Убеленные сединами и обвешанные наградами непонятного происхождения (тот же Крест Чести по статуту вручается исключительно за подвиги, совершенные в полномасштабных боевых действиях) адмиралы и прочие вассалы Лордов Свободных Звезд один за другим, с самым серьезным выражением лица, вещали о возложенной на нас ответственности. Неустанно вспоминая о воинском долге, рыцарской чести и прочих высоких материях, в обычных условиях никоим образом неприменимых по отношению к солдатам удачи. Потому что подвиги совершать наемникам – не положено. Героические деяния, они только для обладателей родословных, восходящих к совсем древним временам. Но никак не для солдат удачи, продающих свои навыки и жизни по сходной цене.

Однако обстоятельства сложились так, что волею слепого случая (и одной скотины из спецслужб!) именно мы оказались на острие противостояния между Свободой и Тиранией, Добром и Злом и так далее… И теперь титулованные придурки, совершенно не разбирающиеся в тактике планетарного боя, зарабатывали себе право прикрепить к мундиру очередную висюльку. Один за другим с умным видом повторяя мне слова своих предшественников об открывающихся перспективах. А еще о том, что Его Величество непременно вознаградит меня за проявленные мужество и героизм. Сделав в случае победы полноправным членом… чего-то там. И обязательно выкупит в случае поражения. Исключительно за счет государственной казны!

Положительным моментом в демагогии было то, что за время говорильни погода (и видимость) существенно улучшились. По мере того как Око Создателя поднималось к зениту, ветер становился все слабее. А расстояние, на котором можно было во всех подробностях разглядеть детали ландшафта, не пользуясь компьютерной обработкой изображения, стремительно возрастало. Правда, и температура воздуха тоже не стояла на месте. Не знаю, что там случилось с атмосферой после единовременной посадки дюжины челноков, но все шло к тому, что очень скоро воздух в пустыне прогреется до температуры, превышающей точку кипения воды. А сражаться в таких условиях будет несколько… затруднительно.

Похоже, «небожители» тоже додумались до чего-то подобного, потому что очередной произносящий РЕЧЬ обладатель чинов и титулов вдруг скомкал свою патетику. Как-то очень быстро закруглившись, он, ленинским жестом вытянув руку перед собой, произнес:

– Сокрушите врага и возвращайтесь с Победой, полковник! – Так сказать, отечески благословил защитников на ратные подвиги. Во славу Королевства Свободных Звезд.

В следующее мгновенье фигуру говоруна сменила заставка. Отсчитывающая время, оставшееся до начала смертельного боя между двумя подразделениями наемников, состоящих на службе разных держав. А в штаб бригады от Объединенного командования поступил приказ за множеством подписей: под страхом смертной казни, немедленно (!) выйти в оговоренный квадрат и начать боевые действия. Спустя секунду, под командирский рык, пилоты бронебатальона начали занимать места в кабинах своих машин.

В связи с утренними событиями стоящие перед инструкторами задачи изменились. Теперь непосредственно принимать участие в бою должны были только полковник Варго и капитан Семерус. Два других капитана (несколько декад назад лейтенант Висберг получил долгожданный патент) – оставались на базе вместе с разведвзводом и учебной ротой. В случае внезапного нападения на семьи воинов клана оборону должен был возглавить профессионал. Обязательно состоящий с нами в кровном родстве. Например, женившийся полгода назад на первой красавице клана заместитель командира бронебатальона и главный кандидат на эту должность в случае появления вакансии капитан Эрно Висберг…

И вновь по раскаленному песку, сквозь дрожащий от перегрева воздух, вздымая тучи пыли, навстречу друг другу двинулись колонны боевых шагающих механизмов. А где-то там, на прыжковых кораблях, находящихся невдалеке от планеты (по космическим меркам), наблюдающие через спутники за происходящим благородные господа торопливо заключали между собой последние пари. Как на исход будущей битвы, так и на ее отдельные моменты. Вроде того, когда именно будет уничтожен первый мех. Последний? А еще – в какой момент боя предводитель обороняющихся будет вынужден бросить в отчаянную контратаку свою пехоту?

Не знаю, о чем еще думали зрители, но и я, и мои подчиненные были искренне убеждены в том, что всех, собирающихся насладиться зрелищем долгого и ожесточенного сражения, обязанного закончиться нашим разгромом, ждет очень большое разочарование.

Судя по всему, наши оппоненты тоже получили строжайший приказ «ускорить процесс». Потому что едва огромные туши мехов, чем-то напоминающие при наблюдении со спутников средневековых латников, вышли на исходные позиции, как авангард имперцев двинулся вперед. Даже не удосужившись дождаться от Варго подтверждения нашей готовности. Давая этим поступком Лордам Свободных Звезд отличный повод в случае поражения оспорить результаты произошедшей битвы.

Было непонятно, кто именно командовал солдатами удачи на службе Его Императорского Высочества, потому что Джопс на роль командира ну никак не тянул. Но он отлично усвоил главный завет полководца: «Время – дороже всего». Не было ни вызовов лучшего пилота защитников на поединок, ни бесполезных призывов сложить оружие, сохранив тем самым свои жизни. Просто атакующие двинулись вперед. Развернувшись поперек сравнительно узкой долины в шеренгу. И теперь первый батальон имперских наемников на максимально возможной для данной ситуации скорости сближался со все еще перестраивающимися в боевой порядок защитниками. Два других, разворачиваясь в боевой порядок, подтягивались следом. Чтобы в нужный момент, сменив своих товарищей, нанести решающий удар по обороняющимся, получившим повреждения и расстрелявшим большую часть боекомплекта.

Имея в рукаве козырь в виде сверхмощных пушек, Этер не стал увлекаться тактикой малых боевых групп. Батальон по его приказу развернулся в цепь, выведя пары оснащенных огнеметами для ближнего боя «Ящеров» на фланги, где эти легкие в сравнении с «Драконами» машины имели приемлемые шансы, используя скалы и каменные глыбы в качестве прикрытия, сойтись с противником в ближнем бою. За основными силами, в качестве подвижного резерва, находился взвод управления. Впрочем, три дюжины мехов, растянутые на три мили, стояли достаточно редко, для того чтобы резерв мог вести стрельбу из-за их спин по надвигающейся вражеской лавине.

Восемь миль… Если пилот достаточно опытен, боевой шагающий механизм типа «Дракон» в условиях слабопересеченной местности способен передвигаться быстрее несущейся во весь опор по кругу ипподрома скаковой лошади. Шесть миль… Опыта у наших противников было с избытком. А еще – уверенности в том, что трехкратное численное превосходство само по себе – гарантия победы. Четыре мили… Запланировав еще до заката взять под свой контроль базу и остальные поселения, имперцы собирались выиграть бой как можно быстрее. Одним могучим ударом. Так что расстояние между защитниками и атакующими сокращалось буквально на глазах. Две мили… Есть дистанция прямого выстрела!

Едва лишь расстояние между сражающимися сократилось до полутора миль, как навстречу стремительно приближающимся силуэтам атакующих бронемонстров, со скоростью, превышающей скорость звука в несколько раз, устремились росчерки бронебойных снарядов. С обманчивой легкостью пробивая навылет прочную броню сверхтяжелых мехов…

«Коса смерти». Давным-давно именно так называли пулеметы. Чей огонь буквально выкашивал плотные построения пехоты. Именно этот термин лучше всего описывал происходящее сейчас с техникой противника. Статистика утверждала, что боевой шагающий механизм типа «тяжелый штурмовой» без потери боеспособности выдерживает в бою до полусотни попаданий крупнокалиберных артиллерийских снарядов и ракет, плюс – соответствующее количество пуль и лазерных импульсов. А его живучесть на поле боя составляет не менее 500 секунд. При соотношении сил сражающихся сторон 1:3.

Для нанесения повреждений, делающих невозможным дальнейшее участие в бою первым двадцати тяжелым штурмовым мехам типа «Дракон», двум десяткам истребителей полковника Этера Варго потребовалось в общей сложности сорок семь снарядов. С практической скорострельностью мощных орудий один выстрел в две секунды. От четырех до шести секунд на одну машину. Вопреки статистике, при отражении первой волны атакующих мех, попавший в перекрестия прицелов «Самцов», уничтожался не более чем за восемь секунд…

Титано-керамо-пластиковый композит, из различных типов которого состояла многослойная броня шагающих боевых механизмов, был в некотором роде уникальным веществом. Его «ячеистая» структура обладала колоссальной устойчивостью к температурному воздействию горючих смесей или раскаленной плазмы. А также к взрывной волне и кумулятивной струе – основным поражающим факторам сравнительно медленных артиллерийских снарядов. Наполненные легкоиспаряющимся пластиком «каверны» – гасили в себе послевзрывные напряжения, препятствуя образованию трещин за пределами радиуса повреждения, примерно равного калибру орудия. Этот же пластик стабильно размывал кумулятивную струю, а при вызванном тепловым воздействием испарении – рассеивал лазерный луч. Коэффициент прочности композитной брони для боеприпасов этих типов был равен четырем. То есть броневой лист толщиной в десять сантиметров обладал устойчивостью к фугасным снарядам, равной плите броневой стали сорокасантиметровой толщины. Имея при этом в два с лишним раза меньшую плотность.

Но для разогнанных до чудовищных скоростей бронебойных снарядов, возможности существования которых местные броневых дел мастера просто не могли себе представить, главное достоинство композита – его ячеистая структура, насыщенная локализаторами напряжений, превращалась в недостаток. Некоторые, особенно удачно попавшие болванки, прошивали корпуса навылет. Против такого типа боеприпасов прочность композитной брони оказалась равной 0,8. Что соответствовало прочности обычной, не броневой стали.

Проведенные энтузиастами расчеты показывали: разогнанный почти до полутора миль в секунду подкалиберный оперенный сердечник из карбида вольфрама проделает в толстых стопках композитных листов идеально правильные пробоины. А сопротивление брони в таком случае будет сопоставимо с обыкновенным низкокачественным сырым железом.

В этих условиях заработанный ранее потом и кровью на полях сражений опыт нападающих оказался не только бесполезным, но и просто смертельным. Считая себя находящимися на безопасном расстоянии, вражеские пилоты, увидев вспышки выстрелов, даже не подумали о том, что сейчас их будут убивать. А времени, чтобы осознать, что облака раскаленных пороховых газов и поднимаемые ими тучи пыли слишком велики для стандартных образцов вооружения, у большинства из них вовсе не оказалось.

Но даже очутившись под ужасающе эффективным огнем мехов-истребителей, имперцы так и не смогли понять, что в данной ситуации рассчитывать на прочность усиленной лобовой брони – самый быстрый путь к гибели. При виде того, как один за другим рушатся на грунт в облаках стремительно испаряющейся жидкости из разбитых систем охлаждения или разлетаются на куски от детонации собственного боекомплекта машины их товарищей по оружию, уцелевшие просто продолжили сближение. Не думая о том, что сейчас их задача не продолжать нестись сломя голову для выхода на дистанцию эффективного огня из своих короткоствольных гаубиц, неспособных уничтожить бронированных врагов с первого выстрела, но отступить в ожидании подхода к центру схватки основных сил.

Либо попытаться «станцевать», уклоняясь от вражеских снарядов в ожидании подкреплений. Сохраняя расстояние в полторы, а еще лучше – две мили между собой и мехами-истребителями. Конечно, тяжелые «Драконы» плохо приспособлены для уклонения от прицельного огня – это не легкие «Осы». Но с увеличением расстояния шансы на уход с траектории бронебойного росчерка возрастают в геометрической прогрессии! А это значит, что обороняющиеся будут вынуждены повысить расход боеприпасов в разы, если не на порядок.

Когда же к линии соприкосновения подойдут остальные батальоны, атакующим следовало сконцентрировать большую их часть в ударный кулак на узком участке фронта. Чтобы банально «задавить массой» оказавшихся на удивление зубастыми защитников. Но решение, которое через секунды после начала просмотра записи побоища пришло в голову обычным курсантам-первогодкам из учебной роты бригады, командование противника так и не приняло. Не успело…

Вместо этого бессмысленная, безумная по своей сути фронтальная атака продолжалась. Моральный дух атакующих зашкаливал. Несмотря на чудовищные потери, уцелевшие мехи продолжали двигаться только вперед. На максимальной скорости. Навстречу бьющим без промаха бронебойным снарядам. Ни один из пилотов не попытался отступить либо покинуть поврежденную машину. Если неспособный продолжать атаку из-за полученных повреждений шагающий механизм еще мог вести огонь, он продолжал бой, не двигаясь с места. Пока ответный выстрел не ставил кровавую кляксу на карьере очередного многообещающего защитника Империи…

В общем, сражения с авангардом как такового не было. Был расстрел. На пятьдесят две цели первой волны в общей сложности потратили двести три снаряда. Даже лучше, чем на тренировках. Потому что в этот раз пилотам бригады не пришлось объединять компьютеры своих боевых машин в единую тактическую сеть, когда на одной цели сосредотачивают свой огонь «до первого попадания» сразу четыре меха-истребителя. Совместно рассчитывая и объединенными усилиями перекрывая все возможные векторы движения вражеской боевой машины. Чтобы в итоге добить поврежденного меха слаженным залпом. После которого сложнейшая техника превращается в груду дымящегося металлолома. А сверхпрочная броня поверженного бронемонстра состоит, главным образом, из пробоин.

Однако вскоре после того, как последняя машина атакующих, несмотря на повреждения, продолжающая вести яростный огонь из положения «сидя», разлетелась на куски от мощного взрыва, вражеским предводителем в бой был отправлен следующий батальон. На этот раз пилоты противника выполняли маневр уклонения от огня истребителей, не дожидаясь, пока в их сторону полетят меткие снаряды. Рискуя выходом своего меха из строя в самый ответственный момент – при сближении с обороняющимися на расстояние кинжального огня. Ведь при перемещении машины в таком режиме нагрузка на системы охлаждения и шагающее шасси гораздо больше, чем могут компенсировать системы охлаждения в условиях раскаленной пустыни.

Кроме того, сильно переоценивавшие свою реакцию и навыки имперские наемники так и не осознали очень простого факта: новые орудия выстреливали бронебойные болванки в пять раз быстрее, чем стандартные шестидюймовые уродцы. Соответственно, расстояние между воюющими сторонами следовало делить как минимум на пять. И это без учета времени реакции пилота на сообщение бортовой ЭВМ, что он – цель.

В результате, когда Варго, дождавшись сокращения дистанции до мили, отдал приказ на открытие огня, обнаружилось, что вражеские попытки уйти в сторону с траектории снаряда – практически бесполезны. И, в среднем, мехами-истребителями на уничтожение одной цели в таком случае тратилось даже меньше боеприпасов, чем в прошлый раз. Итог – вторая волна была уничтожена до последнего меха точно так же, как предыдущая.

Эффективный «маятник» изобразили только командир второго батальона и его ведомый. Даже оставшись в одиночестве, они продолжали отчаянную атаку. До последнего выполняя полученный приказ! При этом опытные пилоты раз за разом буквально протискивали своих почти пятидесятитонных «Драконов» сквозь росчерки трассеров, быстро сокращая дистанцию. Продемонстрировав воистину виртуозное владение своими мехами (явно эксклюзивной сборки). Несмотря на то что весь бронебатальон гвоздил скоординированным огнем по двум оставшимся мехам из всего наличного оружия, сколько-нибудь серьезных повреждений у атакующих заметно не было. А правильно оценив происходящее, противники, явно не уступающие по уровню опыта и мастерства инструкторам бригады, изо всех сил стремились навязать моим орлам ближний бой. В котором у них были неплохие шансы на то, чтобы, как минимум, дорого продать свои жизни.

Остановить элитных пилотов удалось буквально в сотне метров от боевого построения бригады. И хотя безвозвратных потерь подчиненные Варго не понесли, два «Дракона» стандартной модификации получили повреждения от огня противника и были вынуждены выйти из боя. Досталось и одному меху-истребителю. Однако машина Захида была признана способной продолжать бой. Ведя огонь с места. Гораздо хуже было то, что на две последние цели, кроме немалого количества выпущенных «самками» снарядов и ракет, истратили почти такое же количество бронебойных снарядов, как на все остальные полсотни машин второго батальона. Теперь, если верить простой арифметике, на отражение третьей волны у мехов-истребителей суммарно оставалось немногим более сотни болванок. Против полусотни целей полнокровного батальона противника…

Бойцы и командиры которого, похоже, все-таки прониклись зрелищем того, как их предшественники были выбиты полностью за ничтожно малое время. Во всяком случае, вражеский арьергард явно не горел желанием ринуться в стремительную атаку. В прямом смысле этого слова, по телам своих предшественников. Вместо этого развернувшаяся в цепь третья волна атакующих старательно выдерживала дистанцию до великолепно наблюдаемой даже из космоса жутковатой разграничительной линии – уничтоженных ранее тяжелых штурмовых мехов. Лежащих так, как их настигли бронебойные снаряды – почти ровными рядами.

Мое личное мнение о погибших таково: «Туда им и дорога!» Другое дело, что лично для меня сражение уже было выиграно – если арьергард имперцев и возобновит бой, при стрельбе «Фаллосов» с дистанции гарантированного поражения более трех четвертей вражеских мехов будет гарантированно уничтожено. А те полтора десятка машин, на которых у истребителей попросту не хватит снарядов, ликвидируют неповрежденные «самки». При условии грамотного использования численного превосходства наши потери будут минимальны. Самое большее – пара-тройка машин.

Не знающее величины штатного боекомплекта нового оружия командование противника должно было получить при расчетах гораздо худшие результаты. Вплоть до полного уничтожения своих сил еще на сближении. Без малейших потерь для защитников. С отсутствием даже малейших шансов на победу. При таких прогнозах продолжение военных действий становилось нецелесообразным. И приводило только к совершенно бессмысленному расходу боеприпасов, а также уничтожению живой силы и техники проигравших. То есть становилось банальной растратой колоссальных материальных средств. Невыгодной обеим сторонам. И так треть выбитой техники имперцев, обломки которой беспорядочно разбросаны по долине, можно использовать только на запчасти! А всем остальным трофеям также требуется серьезный ремонт.

Поэтому я отдал приказ установить связь с предводителем сил вторжения. Чтобы, во избежание напрасных жертв, предложить ему признать себя побежденным. Однако полковник Джопс, вместо того чтобы начать со мной торг о трофеях и условиях выкупа себя и своих подчиненных, категорически отказался обсуждать даже сам вопрос прекращения сражения. Если, конечно, речь не идет о нашей капитуляции.

– Бой еще не закончен, полковник, – надменно процедил он.

Тон и выражение лица собеседника прямо-таки кричали мне, что если бригада сражается изо всех сил, то наши противники воевать даже и не начинали. А спустя несколько секунд, как гром среди ясного неба, прозвучал рапорт одного из операторов систем контроля периметра. Выслушав который, все, находящиеся на командном пункте, поняли очень простую вещь: для имперцев главное – не проиграть этот бой. Все остальное за них сделает быстро движущаяся по ущелью колонна неопознанных мехов с пехотой на броне. Неумолимо приближающаяся к базе по лабиринту каньонов с запада…