Текст книги "И только тихий шепот звезд (СИ)"
Автор книги: Владимир Юргель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Что ж так? – стараясь придать голосу безразличие и разминая ей трапецию спросил я.
– Не знаю почему, но Толстый перед ней чуть не ползал. Она со мной даже толком не поговорила. Хотя обмолвилась, что в «сестрах» состояла. Высокомерная такая, слова через зубы цедит. Сука, в общем. В Порту они все такие.
– Тебе виднее, – улыбнулся я, – чем на Земле заниматься будешь?
– Оооо, – Франчи откинулась на меня и зажмурилась, – к папуле покачу. Он говорил вино уже настоялось. Буду дегустировать. Тебе ведь понравилось папкино вино?
– Франчи, это лучшее вино которое я пил в своей жизни, и я не лукавлю, – ответил я покачав головой.
И я действительно не лукавил. Не знаю, что за виноград выращивал ее папаша, но винцо было как капля божественного откровения. Для таких как я, конечно.
– Так заскочил бы к нам на недельку, я папе о тебе много рассказывала. Ему льстит твое образование. Он когда-то в Сарасоте на геолога учился.
– Кто ****ся в дождь и холод, наш космический геолог.
– Чего? – засмеялась Франческа
– Мы так прикалывались в Академии, – ухмыльнулся я
– Вован! – раздался крик. – Бродяга! Как жизнь? Как руда? Как сам? – к нам с Франчи подошел уже поддатый Сашка «Тайсон». Кличкой «Тайсон», русские вахтовики окрестили его за непревзойденное умение выбивать ударом кулака пластиковые заглушки на новеньких контейнерах для перевозки руды.
– Алиска! Дай я тебя хоть за жопу помацаю, – заорал он сфокусировав глаза на роботе. Мышатина спряталась за меня.
– Шучу, шучу! Ты ж знаешь, дядя Саша ребенка не обидит, – «Тайсон» обменялся со мной рукопожатием и плюхнулся рядом на сиденье.
– Ну что летим? Ты в Смоленск сразу?
– Не знаю еще, не решил – спокойно ответил я. – Ты?
– Я домой! Достала эта гребаная Луна, гребаный Толстый, гребаные Ультраистки, тише, шучу я! – «Тайсон» отбил руку Франчески которая хотела хлопнуть его по физиономии. – Хочу водки и на рыбалку. Я кстати...
Приятная, но назойливая мелодия раздалась из динамиков: «Посадка на транспорт открыта. Всем приготовиться к посадке. Повторяю, всем приготовиться к посадке.»
– Пошли, – Франческа мгновенно подскочила и побежала к своему баулу. Я поднялся, взял Алиску за руку, похлопал «Тайсона» по плечу который выронил что-то и сейчас ползал под сиденьем и направился к выходу из зала. Лебедев стоял возле открытого шлюза и с каждым прощался за руку. Я подошел. Он чуть откинул голову и посмотрел на меня свысока.
– Арсеньев? Благодарю за службу!
– Не за что, Александр Петрович, рад стараться.
– Ну, удачного отдыха! Жду через четыре месяца. Смотри там не упейся от радости.
– Постараюсь, не та премия чтобы упиваться, – съязвил я.
– Будешь оборудование ломать, в следующий раз вообще без премии останешься. Вали! И робота своего не забудь, – Лебедев посмотрел на Алиску и поджал губы.
Я вошел в челнок. Тая сидя вполоборота в кабине пилота увидев меня улыбнулась. Я залюбовался ей, ибо красивая была, как нежный, утренний рассвет над безмолвной от летнего бриза тихой лагуной. Все расселись по местам. Лебедев зашел в челнок.
– Еще раз благодарю всех за службу!
Мы зааплодировали, засвистели и заорали. Лебедев не выдержал и засмеялся.
– Домой, Мышатина! Домой летим!
Я схватил Алиску за плечи и потряс ее. Свет в челноке слегка погас и резкое ускорение вдавило меня в твердое кресло.
Посадка была довольно мягкой, а вот бюрократия в Порту намного жестче. Стандартная процедура аутентификации. Личный досмотр. Биохимический анализ крови. Серые ворота с красными полосами распахнулись, и мы с Алиской ввалились в свободную зону Порта. «Линзу» я одел еще в челноке, и теперь мой бедный мозг старался вновь привыкнуть к потоку инфы хлынувшей со всех сторон. Я проморгался. Чуть правее от меня возник светлый экран, на котором периодически вспыхивала и гасла информация о Порте, о ближайших туалетах, местах где можно недорого перекусить и схема транспорта. Сверху, на расстоянии вытянутой руки, побежали сообщения. Я обычно выставлял настройки приватности по максимуму, но вездесущая реклама пробилась даже сюда. «Влад! – женский, волнующий голос раздался в микронаушнике. – Посмотри какие подружки ждут тебя!». Я бросил взгляд налево, темнокожий андроид извивался в обольстительном танце, лаская свою небольшую грудь и призывно облизывая свои пухлые губы. «Самые достойные модели. Низкие цены. Владик, тебе персональная скидка». «Спам», – негромко сказал я и изображение погасло.
За эти годы я выучил Порт как свои пять пальцев и потопал к Дариушу. Серба на месте не было, зато сегодня работала Кася.
– Владик, – Кася обрадованно помахала мне рукой, – я сейчас, чек добью. Алиска, привет! Тебе как обычно?
– Да, солнышко. Не спеши. Только с вахты. У меня теперь времени валом.
Кася подняла большой палец вверх, и покусывая кончик стилуса задумалась над сенсорным экраном за барной стойкой.
Я плюхнулся на деревянный стул с высокой спинкой. Алиска села напротив и крутила головой туда-сюда, провожая глазенками снующих во все стороны людей. Я не любил Порт. Вся эта разноцветная толпа, над которой летали мини-дроны спешившие на доставку. Некоторые молча обняв друг друга прощались перед полетом. Хотя от Владивостока до Бразилии сейчас лететь около шести часов, печаль от расставания, видимо глубоко вмонтированная в душу человека, не исчезнет никогда. Иногда в толпе проезжали андроиды на колесиках. Служащие Порта чинно вышагивали в темно-синей униформе. Вся эта кутерьма меня немного раздражала и пугала. За восемь месяцев на станции, я привыкал к одиночеству. К неспешному ритму ежедневной рутины. К тому, что в любой момент я могу лечь на спину, заложив руки за голову, и насладиться звенящей тишиной. Стоило только спуститься в технический отсек. Даже шум реактора туда не доходил. Земля. Как я люблю тебя, моя планета-мать, но как мне не нравятся двуногие, живущие под твоим заботливым нежно-голубым покрывалом.
Кася принесла заказ.
– Спасибо. Как сама?
– Да надоело. Хотела увольняться, а Дариуш просит, чтобы я осталась. А мне неинтересно. Недавно вон была прочитала, что нужны волонтеры в центр клонирования исчезающих видов. У меня же образования нет хорошего, но хотя бы лаборанткой пойду. Люблю зверушек.
– А чего не пойдешь учиться? Ты же девочка вроде умненькая.
– Владик, не у всех же родители как у тебя. Мои точно не потянут ни Калифорнию, ни Мадрид, не говоря уже о Москве или Питерграде. А сама я фиг туда экзамены сдам. Ленюсь.
Кася жалко улыбнулась и пожала плечами:
– Тебе еще что-нибудь принести?"
– Не, спасибо. А Дариуш где?
– Да поехал в город, новый холодильник заказал.
– Ясно, ну лан. Спасибо.
– Наслаждайся.
Кася ушла. Я отхлебнул глоток пива и задумался. Мысль о Берте до этого остававшаяся на задворках памяти, трепеща от страха чуть выглянула, а затем осмелившись все-таки вылезла и нагло глядя на меня свесила ноги. «Позвонить или нет?», – стучало в голове невесомыми молоточками. Бля, страшно как. Аж руки вспотели. Я вытер ладони о брюки. Фууух!
– Берта! – сказал я негромко. Экран справа сменил свой цвет: «К сожалению, в данный момент абонент Берта не может ответить на ваш вызов». Я растерялся. «Треньк», – раздался приятный звоночек в ухе. «Абонент Берта Стайн, оставила вам сообщение». «Давай», – сказал я.
На экране возникла Берта, она со вкусом что-то уплетала из коробки с китайскими или японскими, шут их знает, иероглифами, улыбнулась и сказала: «Влад, привет! Извини, но я уже в Канзасе. Если все-таки решил приехать, то набери этот номер». «Дзэньк», – раздалось в ухе опять, а айдишник завибрировал. Берта отложила коробку в сторону, вытерла губы салфеткой и тихо сказала: «Я действительно рада, что ты прилетишь. Не задерживайся! Ну все, скоро увидимся!»
Грудь мгновенно расперло от предвкушения скорой встречи с девушкой. Я отхлебнул из бокала и сказал: «Последнее входящее. Набор». Переливистая мелодия в ухе оборвалась почти мгновенно и вежливый, мужской голос ответил: «Владимир, спасибо, что позвонили. Следуйте в сектор 3, ангар номер 12. Спасибо». Тотчас же передо мной возникли ярко-голубые линии которые поворачивали за угол бара Дариуша. Я встал, допил пиво. «Пока, солнышко», – крикнул я Касе. Она улыбнулась и помахала в ответ. Я приложил айдишник к плате возле выхода и подумав секунду сказал: «Сорок процентов к сумме заказа». Айди-браслет завибрировал. Слева возникла надпись: «С вашего счета списано полтора коина». «Спасибо», – крикнула Каська, я послал ей воздушный поцелуй, и потопал по ярко-голубым линиям, видимым только для меня.
– Влад! – раздался окрик сзади. Я обернулся.
Франческа запыхавшись догнала меня, облизывая на ходу вишневое мороженое.
– Ты в Москву? На «Транслатланте»?
– Не, Франчи, в гости к одному человечку поеду. Здесь, в Америке.
Франческа расстроилась.
– А я думала вместе полетим, все веселей. Ну лан, тогда до встречи! Надумаешь прилететь, звони!
Мы обнялись, я ласково похлопал ее по жопке. Она ударила меня по руке, укоризненно покачала головой и понеслась дальше. Я посмотрел ей вслед, повернулся к Алиске и вздохнул: «Ну что, мышатина, поехали!»
Я никогда не летал на глайдерах такого класса. Надоедливо вежливый стюард. Мягкие сиденья, принимающие форму тела. Приятные «вкусняшки» в виде дорогущего коньяка и свежайших фруктов. Сам полет был недолгим, но запоминающимся. При подлете к поместью Стайнов, я впервые, за много лет, по-настоящему охренел и даже испугался. Мой айди-браслет мягко завибрировал и выключился.
С самого рождения, каждый житель Земли родившийся у людей, присягнувших Совету, носит айди-браслет. Он растет вместе с человеком гибко меняя форму. В спарке с «линзой», браслет становится твоим проводником в окружающем мире. К совершеннолетию, которое в двадцать третьем веке наступает в четырнадцать лет, человек должен или присягнуть на верность Совету или отказаться, и остаться, по большему счету, изгоем. Практически все население планеты выбрало мир, стабильность, безусловный доход, бесплатное жилье и ежедневную продовольственную корзину. Хочешь получить достойное образование или улучшить жилищный вопрос? Добро пожаловать на работу!
Почти сразу погасла и «линза». Я пару секунд тупо пытался ее запустить. Стюард увидев мое замешательство, нагнулся и негромко сказал: «Извините, но на территории принадлежащей семье Стайн средства общественной связи не функционируют. Не стоит беспокоиться, – он дотронулся до моей руки, и я увидел небольшую гибкую плату, которую он прилепил мне на предплечье, – любое ваше пожелание будет услышано и исполнено. Мы садимся».
Дверь глайдера бесшумно разъехалась, я вышел наружу и застыл на минуту, во все глаза пытаясь разглядеть, а главное запомнить на всю оставшуюся жизнь, то что я увидел. Посадочная рампа возвышалась над уходящей за горизонт равниной. Теплый ветер рисовал исчезающие узоры на колышущейся траве. Вдали виднелись плавные очертания холмов. Я повернулся. Передо мной возвышалась огромная, белоснежная усадьба, на фронтоне которой большими, но изящными золотыми буквами было написано: «Jus vitae ас necis». Широкие двери из темного дерева были закрыты. Одна створка немного приоткрылась, и навстречу к нам с Алисой неторопливо зашагал человек в белой рубашке и темных брюках. Его сопровождала темноволосая девушка в темно-коричневой униформе и белом переднике. Только когда они подошли поближе, я понял, что это андроиды. Робот почтительно приложил ладонь к груди, поклонился и приятным басом сказал: «Господин Владимир, добро пожаловать в поместье семьи Стайн. Прошу Вас следовать за мной».
Мы с Алиской пошли по мраморной дорожке в сторону усадьбы. Служанка присела в неглубоком реверансе, затем взяла мой неказистый багаж и пошла чуть позади. Не дойдя каких-то метров двадцать до поместья, андроид в белом повернулся, и с извиняющимися нотками в голосе сказал: «Прошу меня простить великодушно, но человекоподобным роботам, кроме прислуги, запрещено входить в усадьбу. Ваш партнер, будет находиться в комнатах для обслуживающего персонала». Я растерялся. Алиска тоже. Она стояла и смотрела на меня с испуганным видом. Я подумал, обнял ее, поцеловал в лобик и сказал: «Не бойся! Иди. Я тебя потом позову».
– Я люблю тебя, Зая, – пробормотала Алиска, поцеловала меня и пошла понурив голову за служанкой к зданию в глубине огромного парка.
Мы с андроидом вошли в поместье. Массивная лестница из черного дерева вела на второй этаж и плавно раздваивалась на два крыла. Слева, в отделанной камнем стене, темной пастью ощерился огромный камин. Широкие балки потолка слегка перекрывали вид на ярко-голубое небо. Наметанным глазом я рассмотрел почти невидимую рябь. «Силовое поле вместо крыши, недурно», – с восторгом и легкой завистью подумал я.
– Влад! Старик! – по лестнице начал быстро спускаться загорелый, подтянутый мужчина, в темной рубашке с подкатанными рукавами.
– Гектор? – я смотрел на него с интересом.
– Аааа, старичина! Сколько лет, сколько зим!
Гектор подошел и тут же, без единого промедления, выстрелил левой мне в голову. Чего-то подобного я ожидал от придурка, окончившего Академию, и поэтому довольно легко уклонился. Гектор провел двойку и выбросил ногу. Уйдя назад, я мягко ее отбил и провел контратаку. Перехватив мою руку, он молниеносно проскользнул мне за спину, и довольно ощутимо влепил в поясницу ногой в мокасинах из замши. Я полетел вперед, но удержался на ногах.
– Все, хорош! – засмеялся парень. – Потерял ты форму, старичок! В Академии меня гонял по залу как щенка.
– Ну, в отличии от некоторых у меня нога искусственная.
– Ой, бля, – саркастически скривил физиономию Гектор. – Инвалид нашелся. На таких инвалидах пахать и пахать! Рад видеть тебя старик!
Мы обнялись.
– Как долетел? – спросил Гектор
– Нормально, только непривычно как-то без айдишника. Как сели, сразу вырубился.
– Привыкай брат, – серьезным голосом сказал Гектор. – У нас тут своя Земля, со своими законами и нюансами.
– Кто бы сомневался, – улыбнулся я показав пальцем на «линзу» Гека, которая судя по блеску работала на полную катушку. Он ухмыльнувшись развел руками и тут же приказал:
– Аскольд! Организуй нам стол. Бьюсь об заклад, у Влада уже в глотке пересохло.
– Аскольд? – переспросил я. – Тот который тревогу поднял, когда Берта клубникой перемазалась?
Гектор засмеялся и махнул головой андроиду, мол, отвечай.
– Нет, господин Владимир. Я новый дворецкий. Срок работоспособности модели 3200HH двадцать пять лет. А госпоже Берте тогда было четыре года.
Внутри меня все похолодело. Алиска была у меня уже двенадцатый год. Я периодически обновлял ее прошивку, но понимал, что еще буквально год или два, и она выйдет из строя. В принципе, ее можно было проапгрейдить, вставив ей новый процессор на котором она могла бы продержаться еще лет десять. Но даже если бы я зарабатывал раза в три больше чем сейчас, я и то бы не смог себе позволить такую покупку, не говоря уже о новом андроиде. Сама мысль, что в один прекрасный день Алиса может просто закрыть глаза и выключиться, не на шутку меня испугала.
Небольшой круглый столик сервировали под раскидистым вязом. Гектор разлил по маленьким рюмочкам из хрустального графина темно-коричневую жидкость и с гордостью сказал: «Фамильный коньяк. Ща заценишь». Мы чокнулись. Я жахнул рюмашку, подождал горячую волну в груди и откинулся на стуле, вполне довольный и встречей со старым сокурсником, и жизнью, и предстоящим отдыхом, и даже Лебедевым. Вот что коньяк животворящий с нами делает.
Гектор закусил виноградиной и заложив ногу на ногу сказал: «Ну как ты вообще? Рассказывай!». Я пожал плечами.
– Работаю, живу, никуда стараюсь не лезть. Бухаю понемногу. Нормально, в принципе.
Гектор потянулся к столу, взял графин и разлил опять.
– А ту ночь не вспоминаешь уже?
Я подумал, выпил, тоже оторвал с грозди виноградину, зажевал и сказал:
– Так я и не помню то толком ничего. Мне же полчерепа снесло. Я в коме почти две недели лежал. Эскулапы потом со мной работали, пытались память восстановить, но глухо. Да и смысл им был со мной возиться? На «квантонах» аварию посмотрели, шесть лет «отсадки» в плечи и свободен.
Гектор задумчиво посмотрел на далекие холмы, пылающие в предзакатном солнце, неопределенно качнул головой, выпил, шумно выдохнул и сказал:
– Да. Для нас всех это было бы лучше забыть.
Я опять пожал плечами. Гектор продолжил:
– Я тогда первый подбежал к месту аварии. Доставать вас помогал. У Берты вообще истерика случилась, ее тоже неотложка забрала. Только с тобой танцевала, вся такая счастливая, а через десять минут ты и Хуберт все в крови.
Я удивленно посмотрел на него:
– В смысле с Бертой танцевал?
Гектор изумился.
– Ты что реально вообще ничего не помнишь? Ну Берта. Ее же принцессой бала выбрали. Ты еще с ней выпускной вальс танцевал, а потом бухой все вставал на колено, целовал ей руки и говорил: «Моя юная принцесса. Я никогда Вас не брошу. Я Ваш слуга навеки». Ну и прочую хрень.
Я молча смотрел на необъятные равнины Канзаса, а внутри у меня разыгралась настоящая буря. Я действительно ничего не помнил о проклятом вечере перечеркнувшим мне жизнь, а уж тем более, такие мелочи как вальс с Бертой. Да что за херня здесь происходит? Я показал на графин рукой. Гек разлил коньяк. Мы звонко чокнулись и выпили.
– Так, а Берта, что, вспоминала вообще обо мне?
– Да не особо, – Гектор достал из кармана брюк серебряный портсигар, открыл его и предложил мне сигарету. Стоящая за нашими спинами служанка-андроид мгновенно поднесла ему огонь к сигарете, затем мне.
Я даже не смог насладиться первым затягом, мысли смешивались в кучу, разбивались об обрывки каких-то других мыслей, и хаотично вибрировали в голове, подогреваемые выпитым спиртным. Гектор продолжил.
– Она вообще после того выпускного странная стала. Ты же знаешь – мы Стайны. Наша вотчина универ в Далласе, если ты девочка, или Академия, если ты мальчик. А она сбежала из дома, поступила в технолагу в Сарасоте и пошла работать механиком. Отец ее тогда сильно отругал. Они потом вообще долго не общались. Недавно, правда, прилетела, мы с ней выпили чутка, стали учебу вспоминать и о тебе разговор зашел. Уж извини, но мы «листы». Глянули твои записи в центральной базе, где ты работаешь, – Гектор смутился, – даже случайно глянули как ты со своим роботом кувыркался.
Я вскинул на него глаза. Гектор примирительно поднял ладони.
– Случайно, старичок! Сразу же закрыли. Кстати, чего ты с этим андроидом столько лет возишься? Хотя я тоже люблю с ними позабавиться, – Гектор повернулся и похлопал по ляжке стоящую сзади служанку. – Ирма, тебе нравится со мной трахаться?
Служанка сделала реверанс:
– Да господин! Вы самый лучший мужчина в моей жизни.
– Видишь, – засмеялся Гектор.
Я выпустил дым, внимательно посмотрел ему в глаза и негромко сказал: «Проехали, старичок».
– Ладно, ладно. Твое дело. Ну что? Спать не хочешь? Ужин попозже будет, когда отец освободится, а сейчас можешь отдохнуть. Если хочешь, Ирму, – тут он кивнул на служанку,– можешь взять в кроватку, чтобы не скучать.
– Алису мою пришли мне пожалуйста, – посмотрев на роскошную искусственную женщину ответил я.
Гектор опять стал серьезным.
– Не, старик, извини. В доме только наша прислуга находится. На территории, туси со своим андроидом сколько хош. Но в доме – табу! Отец узнает, всем не поздоровится. Извини, пожалуйста.
Я докурил, затушил сигарету о заботливо подложенную мне пепельницу, встал и сказал:
– Лан, тогда до вечера. Пойду и правда вздремну. А Берта, когда приедет?
– Так она уже здесь, – ответил Гектор, – с отцом аудиенция. Я не лезу в ее дела. А она в мои. Так у нас заведено. Вечером на ужине встретитесь. Ты хоть ее вспомнишь через столько лет?
Я удивленно посмотрел на него и не нашелся что ответить. Гектор продолжил.
– Она изменилась конечно. Уже не та обаяшка с белокурыми волосами. Резкая. Пацанка, в общем.
Ирма сделала книксен и со сверкающей улыбкой приятным голосом сказала: «Господин, следуйте за мной!» Я кивнул Гектору и поплелся за ней, попутно пялясь на ее точеные икры. Мы поднялись на второй этаж поместья. Робот распахнул деревянную дверь, и жестом пригласил меня войти в нее. Я вошел и огляделся. Широкая кровать под золотисто-красным балдахином волнующе звала к себе белоснежными простынями и кучей подушек в изголовье. Стопы провалились в ковер с мягким ворсом. Возле кровати, гордо расставив резные лапы, ютился небольшой столик. На нем узкой стрелой тянулся вверх керамический вазон с цветком. В принципе было уютно, но как-то вычурно и непривычно.
Служанка спросила: «Господин не желает расслабиться?». Я секунду соображал, что она имеет в виду, затем замахал головой, улыбнулся и сказал: «Нет, спасибо дорогая. Воды мне пожалуйста принеси, а то потом проснусь, башка раскалываться будет». Она подошла к стене и нажала на выпуклую панель слева от изголовья. Из-под кровати, весело клубясь морозным дымком, выехал небольшой холодильный отсек. Я углядел минералку, пиво и пару пакетиков с соком. Я кивнул головой. «Что-нибудь еще желаете, господин?» – спросил робот. «Нет, пожалуй, иди. Спасибо». Ирма тихонько вышла и мягко закрыла дверь. Я устало посмотрел на кровать и полез в душевую комнату. Быстро ополоснулся, вытерся, упал на шелковые простыни и тотчас вырубился.
Проснулся я от того, что меня кто-то тихонько похлопал по руке. Я открыл глаза. На кровати, нежно улыбаясь через длинные, белокурые локоны, сидела Берта. Она фыркнула от смеха и шепотом сказала: «Ты такой смешной, когда спишь. Так губами интересно делаешь, как будто сосочку просишь. Я боялась рассмеяться и тебя разбудить». Она поцеловала меня и громко прошептала: «Владик, как я скучала». Я обнял ее, и повалил на себя. Мы начали целоваться как сумасшедшие. Я почувствовал возбуждение. «Подожди!», – сказала девушка. Она сняла через голову тонкую маечку, стянула черные шортики и залезла на меня сверху. Я тяжело задышал. Берта прикрыв глаза и закусив нижнюю губу двигалась все быстрее и быстрее. В какой-то момент ее сильное тело стало вбиваться в мой таз. Я даже испугался за целостность моего члена. Она ударилась еще раз, два, протяжно застонала и упала на меня громко дыша....
– Можно вопрос? – девушка сидела на кровати завернувшись в одеяло и смотрела на меня. На улице уже стемнело, через открытые створки окна доносилось «птрррррркк, птррррк» вечерних сверчков.
Берта смешно скривила носик и сказала:
– Ты специально проститутку свою сюда притащил? Чтобы я ревновала?
– В смысле?
– Ну робота своего, – Берта казалось ничуть не шутила.
– Не понял. А с кем бы я ее оставил? Бля, – вырвалось у меня, – причем здесь Алиса?
– Ты дурак или совсем не понимаешь? – спокойно спросила Берта
– Что я должен понимать?
Берта внимательно смотрела на меня. Потом грустно и тяжело вздохнула:
– Ты точно дурак. Алкаш.
– Стоп! – я привстал на кровати. – Во-первых, почему Гек не в курсе, что ты меня пригласила? Во-вторых, почему ты мне сразу не напомнила, что танцевала со мной на выпускном балу? В-третьих, причем здесь Алиса? Она вообще-то со мной уже дюжину лет по космосу болтается.
Берта молча спустила ноги с кровати. Встала. Неторопливо оделась. Взяла в зубы резинку, и перевязала волосы в конский хвост. Потом оглянулась на меня с какой-то беспомощностью, подошла к открытому окну и скрестив руки на груди заговорила глядя в ночную пустоту:
– Ты не подумай, я не психопатка. Просто... Просто тогда на выпускном, ты был такой милый, – она задумчиво улыбнулась своим мыслям, – такой счастливый! Ты за мной так красиво ухаживал, много шутил, смеялся, а девчонки смотрели на тебя во все глаза и страшно мне завидовали. А когда ты взял меня на руки и закружил в танце, я поняла, что влюбилась. А потом произошла авария, я увидела, как Гек достает, – тут она замялась, – тебя достали, а у тебя нога почти оторвана и....полголовы... Я стала кричать. Потом плохо помню. Я лечилась. Долго. Потом поругалась с отцом. Поступила в Сарасоту. Стала механиком. Потом старшим. А недавно мы с Гектором вспомнили про тебя, извини, мы «листы» и....
– Я знаю, это не важно. И?
– Я просмотрела все старые записи. Как ты с Ал...с роботом живешь. Я видела, как вы беситесь вечерами. Как вы играете в индейцев. Как вы плаваете голые по ночам и валяетесь на берегу реки. И я завидовала вам. Я так захотела быть с тобой рядом. Там. В русском лесу. Чтобы были только мы с тобой и звезды над головой. Но, Владик, – Берта повернулась ко мне, – я Стайн. И я не могу все бросить и жить на берегу речушки в лесу под Смоленском. Мы империя. Мы семья. Мы...
– Стой, – я жестом остановил ее, – зачем ты прилетела? Ну на станцию?
Берта облокотилась ягодицами на подоконник, уперлась в него руками и с вызовом в голосе сказала:
– Влад, меня назначили куратором по Луне, и теперь я отвечаю за всю добычу Гелия-3.
– Чего, ****ь? – Я подскочил на кровати, – так ты...
– Да, – резко ответила она, – с недавних пор я топ-менеджер «Синергии». А для непосвященных, старший механик. Хотя я и есть старший механик, причем классный. Но я Стайн.
Я потер переносицу пытаясь собраться с мыслями.
– Бляяяя. Я просто в ахуе. Просто в ахуе, – протянул я.
– Владик, – Берта подошла ко мне и упав на колени и жалобно глядя на меня снизу-вверх быстро заговорила, – ты не подумай, просто я хотела посмотреть на тебя вживую. Ведь столько лет прошло. Я накачивала себя, что ты пьянь. Конченый неудачник. Ты ведь с роботом живешь. А когда прилетела, то поняла, что ты вообще меня не узнал и сначала даже обиделась, поэтому и раскрылась. А потом, там, на станции, внимательно посмотрела на тебя и все. Я снова увидела в тебе того мальчишку с красивой улыбкой в которого влюбилась много лет назад. Сильного, гордого, независимого.
Глядя на девушку я пытался переварить сказанное ей.
– Влад, – Берта погладила меня по ноге, – не обижайся, пожалуйста. Я правда не могла тебе ничего объяснить.
Она вскочила и заходила по комнате, остановилась. Потрогала цветок в вазоне и сказала:
– Папа умирает. Сегодня у нас с ним был долгий разговор.
Я похолодел.
– Дональд Стайн умирает? Что за...
– Да, – Берта тряхнула головой, – даже Стайны смертны. А прямые наследники только мы с Гектором. Совет 300 в данных случаях умывает руки. Отец должен решать кто станет представлять интересы семьи.
Она обернулась ко мне:
– Влад. Я не хочу участвовать в этих играх. Я люблю свою работу. Я хочу жить так как живешь ты. Просто работать. Жить. Любить. Я не такая как все они. Я не готова взваливать на себя бремя члена Совета, а тем более управлять «Синергией». Я никому не верю. И никогда не верила. Поэтому я и не сказала Гектору, что пригласила тебя. Мне страшно. Ты нужен мне, по крайней мере сейчас. Я хочу, чтобы ты сейчас был рядом.
Я смотрел на нее и лихорадочно размышлял. Берта повернулась ко мне:
– Не уезжай пока, хотя бы пару дней, мне нужно серьезно поговорить с отцом. Объяснить ему все. Хорошо? Не уедешь?
Я чуть помедлив кивнул головой, она подошла и поцеловала меня.
– Ужин через час. Готовься потихоньку. Я пришлю за тобой.
Берта подошла к двери, и она бесшумно распахнулась. В свете коридорных ламп, я увидел дворецкого. Дверь так же бесшумно закрылась.
Я встал с кровати, натянул трусы и заходил по комнате. Нестерпимо хотелось пить и курить. Я подошел к стене и выругался, так как не мог найти панель на которую нажимала Ирма. Приглядевшись повнимательней, хлопнул по ней, достал из холодильника бутылочку пива, свернул крышку и залпом выпил почти половину. Голова немного прояснилась.
– Еб твою мать, – выругался я вслух. – Еб. Твою. Мать.
Я не мог до конца поверить в происходящее. Не то чтобы я был далек от всех хитросплетений жизни аристократов. Все-таки, много лет подряд мы вместе учились и развлекались. Но такой резкий поворот в моей, в общем то спокойной жизни, меня глубоко поразил. Еще несколько дней назад, я стоял чумазый под конвейером пытаясь его запустить, и думать не гадал, что какая то Берта следит за моей жизнью. Я сел на кровать, сделал большой глоток и задумался. Она была самой красивой девушкой с которой я когда-либо делил постель. Умная, веселая. Я подошел к окну и сел на широкий подоконник. «Берта», – с нежностью подумал я. «А Алиса?» – вдруг громко спросил внутренний голос. «А что Алиса? Будет с нами жить. Алиску я не брошу в любом случае». Мда, уж. Вот это называется крутой поворот. Я допил пиво и задрал голову на разбрызганные точки созвездий в ночном безоблачном небе.
Ярко освещенная веранда безнадежно доминировала над обступившей ее со всех сторон летней ночью. На горизонте, звездные россыпи танцевали над очертаниями далеких холмов. Огненные грозди далеких городов казались заблудившимися в непроглядной тьме крохотными светлячками. Гектор с Бертой уже сидели за столом и тихонько разговаривали. Я поздоровался с Гектором, поцеловал руку девушке и сел.
Гек с интересом посмотрел на меня. Берта смутилась.
– Нет, нет, нет. Аскольд! Сколько можно говорить, не нужно поливать цветы этим дерьмом, – раздался приятный баритон.
Гектор мгновенно вскочил со стула. Чуть помедлив поднялась и Берта. Я посмотрел на них и тоже поднялся. Двери, ведущие на веранду распахнулись. Высокий мужчина в простой, хлопковой рубахе стремительно вошел, поздоровался с Гектором за руку, расцеловал Берту и остановился напротив меня. Широкая рама плеч. Легкая проседь в волосах. Серые глаза, словно воронка затягивающие твой взгляд. «Лет двести, не меньше», – подумал я про себя. Так вот вы какой, мистер Стайн. Хозяин заводов, газет и пароходов.
Стайн протянул мне руку. Рукопожатие было спокойным, но крепким.
– Дональд, – представился он.
– Владимир Арсеньев, сэр, – ответил я.
– Я знаком с вашим отцом. Настоящий мужчина. Достоин уважения.
– Спасибо, сэр
– Ну, присаживайтесь дети мои, – улыбнулся он.
Все расселись. На веранде кроме нас было еще несколько андроидов и Аскольд. Стайн взял хрустальный графин и налил мне и себе. Гектор налил Берте. Дональд поднялся. Мы тоже встали.
– Я хочу выпить, за то, что прошел еще один прекрасный день, и мы живы и здоровы. И тихий шепот звезд убаюкивает наши сердца и обещает спокойную ночь.
– Jus vitae ас necis, – негромко сказали Гектор с Бертой и выпили залпом. Я промолчал, но выпил вместе с ними.
Обстановка сразу разрядилась. Стайн много шутил, Гектор смеялся как дурачок, Берта молча орудовала ножом и вилкой. Я наслаждался стейком.
– Володя?
Я жевал очередной кусок, и вначале даже не понял, что Стайн обращается ко мне на русском. В нашем веке, вся планета болтает на Англикосе, языке на основе английского, но с более простой грамматикой. Он обязателен к обучению с самого рождения. Алиска говорила со мной на русском. Но чтобы кто-то другой, чужак, а не житель Княжества знал русский язык – это было довольно необычно.
