Текст книги "И только тихий шепот звезд (СИ)"
Автор книги: Владимир Юргель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Юргель Владимир Владимирович
И только тихий шепот звезд
Пролог
«К 2022 году, роботы станут настолько же привычными, как домашние животные. Правительства развитых стран начнут принимать законы, регулирующие взаимоотношения между людьми и роботами. Люди получат системы виртуальной реальности, формирующие изображение непосредственно на их сетчатке. Пользователи будут общаться со своими компьютерами через двусторонний речевой и жестовый интерфейс, практически не пользуясь клавиатурой. В период с 2020 по 2025 годы появятся компактные персональные летательные аппараты. Мы научимся эффективно бороться с процессами старения и будем постоянно продлевать свою жизнь с помощью нанороботов и других технологий, которым пока нет даже названия».
Рэймонд Курцвейл. Известный американский изобретатель и футуролог. 2016 г.
"В последнее время возможность введения регулярных выплат определенной суммы денег каждому члену общества вне зависимости от уровня дохода активно обсуждается в некоторых богатых странах. Между тем, эта идея существует уже несколько веков. Хотя на эксперименты человечество решилось только в последние десятилетия.
В 1968 г. в США 8,5 тыс. человек получали гарантированный доход в размере $1600 на семью из четырех человек. В целом эти выплаты никак не повлияли на занятость, но улучшили социальные отношения. Но дальнейшее распространение безусловного дохода было заблокировано республиканцами.
В Канаде в 1970-х гг. такой эксперимент проводился в городе Дафин, где 30% населения получили сразу $15 тыс. Согласно исследованию результатов дети из семей, получающих помощь, чаще оканчивали среднюю школу, также сократилось число обращений к врачам. И опять же на занятость эксперимент никак не повлиял.
В 2011 году индийская Ассоциация индивидуальных предпринимателей-женщин (Self-Employed Women"s Association) при финансовой поддержке UNICEF начала эксперимент, продлившийся полтора года. Жителям остальных десяти поселений средства не выплачивались – это была контрольная группа. В деревнях, где был применён безусловный основной доход, дела пошли в гору – повысился уровень здравоохранения и обеспечения пищей, жители стали гораздо более экономически активными, улучшилось состояние жилищ, питание и посещение школ. В итоге правительство Индии заменило 29 социальных программ на прямые выплаты средств гражданам.
В Намибии в деревне Очиверо с населением около тысячи человек коалиция благотворительных организаций, организация по борьбе со СПИДом, профсоюзов и церквей запустили пилотный проект, в рамках которого в течение года выплачивали каждому жителю ежемесячно 100 намибийских долларов (примерно 9 евро). Результаты оказались исключительно позитивными. Как показало исследование, проведенное после эксперимента, уровень жизни в деревне заметно повысился – мужчины прекратили заниматься браконьерством, дети перестали голодать, а в школе их успеваемость повысилась. Также на 11% увеличилось и количество занятых и работающих людей – жители открывали булочные, парикмахерские, артели по производству кирпича. Потребление алкоголя резко сократилось, уровень преступности понизился на 42%, а общее количество людей, живущих за чертой продовольственной бедности, упало с 76 до 37%.
Но с экономической точки зрения безусловный основной доход выглядит довольно утопично, так как безусловный общий доход просто означает перемещение денег из инвестиций в потребление – с одной стороны, инвестиции не были сделаны, стало меньше возможностей увеличить богатство, а с другой – индивидуум, которому выделили эти деньги, не должен работать и предоставлять свои услуги, чтобы получить выгоду. То есть потенциальное богатство уменьшается, что снижает стоимость денег как унифицированного инструмента обмена. А человек, получающий безусловный основной доход, покупает товары за менее ценные деньги, что начинает напоминать инфляцию. Но и эта очень весомая на первый взгляд критика строится только на одном допущении – что получатели безусловного основного дохода не будут работать. Но, как говорят нам примеры, приведённые выше, спад трудовой активности там, где был введён безусловный общий доход, был крайне незначителен. Однако предсказать то, как БОД повлияет на трудовую активность в рамках государства, практически невозможно. Вряд ли небольшие эксперименты, в которых в основном участвуют безработные, дадут нам полное представление о влиянии базового дохода на поведенческие мотивы и поступки населения. Для этого необходим масштабный эксперимент, в котором бы участвовали разные слои населения, и он должен длиться хотя бы пару десятков лет. Но на подобное пока никто не готов, а значит идея базового дохода не будет воплощена в ближайшие годы".
«Вести. Экономика. 2017 г.»
«Сегодня, в этот ужасный для всей нации день, мы глубоко скорбим по невинным жертвам беспрецедентного в своей жестокости акта террора. Мы столкнулись с вызовом. С настоящим испытанием, и я не побоюсь этого слова – с самым настоящим злом которое обрело форму людей, чьи представления о том каким будет наше будущее, идут вразрез с нашими. Но мы не допустим того, чтобы все на чем строилась наша демократия, наши ценности, окропленные кровью наших великих предков, наша вера во всеобщее равенство людей перед законом, пошатнулись перед грязными популистскими выкриками о том, что пришло время проявить строгость и жестко ответить на эту кровавую провокацию. Наша нация построена на принципах свободы, равенства и братства, и никакая ни внешняя, ни внутренняя угроза, не заставят нас смотреть на наших соседей, коллег по работе и друзей с подозрением в глазах».
Жан Делятур. Президент Французской Республики. 2037 г.
«Это ведь не просто андроид. Это партнер. Это самая настоящая вторая половинка. По крайней мере, она никогда не скажет вам, что у нее болит голова (смех в зале). И я просто уверен, что мужчины, покупающие себе наших роботов, будут относиться к ним с той же долей уважения и ответственности, с какой они относились бы и к настоящим женщинам (аплодисменты)».
Из выступления Оскара Дроппа. СЕО торговой компании «Калипсо». 2065 г.
«Переговоры? Ну что вы! Помилуйте, ради Бога! Какие могут быть переговоры с трусливыми убийцами? Сначала я сложу пирамиду высотой в Пантеон из ваших отрезанных голов, а потом вернусь в Канзас и остаток дней проведу за чтением и катанием на лошадях».
Бригадный генерал Дональд Стайн. 2115 г. Вторжение союзных войск в Европу. Операция «Гильотина».
«Зая? А почему небо голубое?»
Алиса. Человекоподобный робот-партнер. Модель 35Н108. 2196 г.
Глава первая
Повесть является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Посвящается Тане Мохарт. Девочке, которая спасла мне жизнь и продолжает спасать до сих пор.
Станция переработки руды Р34WHISKEY
Луна
2208 г.
– Ты ведь меня не бросишь?
Положив тоненькую ручку мне на грудь, Алиса уставилась немигающим взглядом в стену каюты. Я рассеянно игрался с ее смешными косичками.
– Не продашь? Не поменяешь на новую модель? Не оставишь в центре замены? Правда?
Она вдруг резко запрыгнула на меня и стала смотреть то в один глаз то в другой. Словно пыталась прочитать мои мысли. Я разозлился:
– Блин, Мышонок! Слушай, ну сколько можно? Мы уже обсуждали это кучу раз. Даже если я и начну с кем-нибудь встречаться, ты все равно останешься для меня самой лучшей подругой. Боевой подругой. Незаменимой. В конце концов ты знаешь, как я к тебе отношусь.
– Да. Ты хороший, – тихо сказала Алиса. Я потеребил кончик ее носика. Она скользнула чуть ниже, дунула мне в пупок: «Пфррр» и встала с кровати. Натянула на себя штанишки и черную хлопковую маечку.
– Есть будешь?
– Не. Потом. Не хочу. Принеси мне кофе, плиз.
– Сейчас, – ответил робот и быстро вышел из каюты в бесшумно отъехавшую дверь.
Уронив расслабленный взгляд на стоящий возле кровати низенький столик, я увидел пачку сигарет и кряхтя, без особого желания вылезать из-под одеяла, протянул руку и взял ее. Достал темно-серую палочку. Хрустнул фильтром. Затянулся, и выпустив длинную дорожку искрящегося в свете каюты дыма, задумался. Смена заканчивалась. Кевин прилетел три дня назад, и если бы не полетевшая система охлаждения на главном конвейере, мы с Алиской уже паковали бы вещи. Но пока поломку не устранят, сдать смену я не мог. На центральной базе, ответственный за станции переработки был Лебедев. Надменный толстяк с вечно серьезной и хмурой физиономией услышав по видеосвязи о произошедшем, сначала молча сверлил меня своей ярко-голубой «линзой», затем пожал плечами и разведя руки в стороны, с патетическим надрывом в хрипловатом голосе сказал кому-то невидимому: «Почему я не удивлен? Где Арсеньев, там постоянно какая-то херня случается. Особенно когда вахту нужно закрывать». И отключился. Мудак.
Кевин услышав жалкую тираду Лебедева и увидев мою сморщенную физиономию, похлопал по плечу стоящую с открытым ртом Алиску и тихонько сказал мне на ухо.
– Не сцы, Влад, Толстый просто выпендривается. Я Франческе звонил. Они уже ремонтника вызвали. Завтра должен прийти.
Я с благодарностью глянул на Кевина. Он продолжил:
– Я бы может и смог починить, да на станции инструментов кот наплакал. И вообще, нафиг нужно. Мне за это точно не доплатят.
– Уважаааю, – протянул я.
– Кевин, а я вам испекла грибной пирог, – держа руки за спиной и с улыбкой глядя на сменщика сказала Алиска.
– Моя ты девочка! Дай я тебя поцелую, – заржал Кев, и подхватив андроида на крепкие руки, подбросил ее в воздух.
– Ай, – завизжала Алиса, – пустите!
Я скупо улыбнулся и пошел в каюту. Прямо в одежде повалился на кровать. Матовый цвет потолка навевал легкую тоску. Чуть заметный гул от реактора начинал вызывать неприязнь. Все-таки восемь месяцев в одиночестве, несмотря на то, что скучать на станции я себе не позволял, это чересчур. «А может бросить все к хренам, да и устроиться где-нибудь на Земле?», – вяло подумал я. Воспоминания о прежней жизни застыли слизким комком в глубине души, и лишь изредка, когда я напивался, выползали наружу и вводили меня в долгую хандру. Работа на лунной станции для человека с моим образованием – это дно. Конец. Жопа. Но честно говоря, я еще легко отделался.
На выпускном вечере, мы с Хубертом решили сгонять на глайдере за добавкой. Я сел за штурвал пьяным, и не рассчитав скоростной режим всадил аппарат в женское общежитие. Мне просто сказочно повезло, что все девчонки в тот вечер танцевали на балу. Хуберт погиб на месте. Я стал гордым обладателем искусственной ноги и композитного имплантата в черепе. Суд был жесткий, быстрый и показательный. Девчонки плакали, Хуберта обожал весь факультет. Я прятал глаза от его матери, которая словно надеясь, что все происходящее просто сон растерянно озиралась по сторонам. Сжав зубы я выслушал вердикт – шесть лет поражения в правах. Погоны с меня сорвали сразу после оглашения приговора. Будущее, о котором я так долго мечтал, с грустью обернувшись на циничного прожигателя жизни в последний раз, исчезло в мрачном дыму затяжной и тяжелой депрессии.
Вероника бросила меня почти сразу после суда. Очаровательная девочка из приличной венесуэльской семьи, не смогла смириться с тем, что ее будущий муж стал убийцей. Благо тетя Эмма, промокнув платочком слезы, тихонько прошептала: «Вовочка, не волнуйся! Все будет хорошо! Шесть лет пролетят, даже не заметишь». А наутро привезли Алиску. Тетя позвонила чуть позже и мило стесняясь сказала: «А это чтобы ты не скучал в гордом одиночестве. Подарок от нас с Эдвардом. Не обижай девочку, пожалуйста. Модель новая. Безумно дорогая. Еще толком не обкатанная».
Так я познакомился с Алисой. Она андроид. Выглядит как юная девчонка. Невысокого роста. Мягкие искусственные волосы плавными волнами спускаются к небольшим грудочкам. Аккуратный носик. Темно-карие, вечно распахнутые от удивления глаза и худенькое, но крепкое тело. Я, признаюсь откровенно, сначала поступил по-скотски. Напившись до беспамятства от "офигительных" перспектив, открывающихся уже перед бывшим офицером Академии, в тот же вечер доколебавшись до бедного робота по надуманной причине, я ее побил, а потом и трахнул. Жестко. И угрызений совести по этому поводу особо и не испытывал. Ведь она спроектирована как искусственная подруга для одиноких мужчин. А мужчины бывают разные. В том числе и такие как я.
Поначалу мне пришлось довольно нелегко, однако через некоторое время я не только привык к работе на станции, но и после отбытия срока остался здесь. Чем окончательно настроил против себя родителей и потерял всех бывших друзей. Алиска как верная жена декабриста, моталась со мной на вахту уже двенадцатый год. Ее модель давно устарела, а секс превратился почти в семейный, но представить другого робота на ее месте я решиться пока не мог. Вахта – восемь месяцев в «глубине», четыре – на Земле. Денег хватало на аренду старого домика под Смоленском и маленькие радости жизни, типа спорадических поездок в близлежащий бар. Серьезных отношений у меня так и не сложилось, хоть я иногда и подумывал о том, чтобы завести постоянную подругу, а возможно даже и семью. К сожалению, а скорее к потаенной радости, ни моя финансовая ситуация, ни специфика работы, ни довольно юный для XXIII века возраст, не позволяли рассматривать эти блаженные мысли на полном серьезе.
Вечером наевшись до отвала, Кевин смачно рыгнул, достал металлическую трубочку с «дурью» и спросил:
– Будешь?
– Не, спасибо. Я по старинке, винцом зашлифуюсь.
– Как хочешь.
– Новости смотрел? – спросил я, впрочем, без особого интереса. – Что нового?
– Аааа, что там будет нового. Все как обычно. Конфедерация щемит наших. Совет затягивает гайки. На второго андроида теперь нужно разрешение префектуры, а ты его, – он ногтем содрал с трубки алюминиевый колпачок, – как сам прекрасно знаешь, хрен получишь.
– Да ладно? – я посмотрел на него с удивлением. – С какого перепугу?
– Нууу, – Кевин поднес трубочку к ноздре, закрыл глаза, резко вдохнул, шумно выдохнул, и после небольшой паузы, открыв их снова, продолжил, – считают, что андроидов слишком до хера стало. Типа, и так перепроизводство.
– Не понял, то есть если я захочу «девку» поновее, Алиску мне придется сдать?
– Ага, – вальяжно откинувшись на стуле ответил Кев. – Только тебе то че волноваться? Вы с малой уже как муж и жена. Я тебя даже и не представляю без нее.
– Да я так. Спросил просто, – взяв в руку стакан с вином и шумно выдохнув, опрокинул в себя янтарную жидкость. Провалилось с трудом. Кевин обвел глазами кают-компанию и вдруг со всего маху ударил кулачищем по столу. Бутылка с вином подпрыгнула, но устояла, а Алиска, копошившаяся возле холодильника, резко обернулась.
– Бля, ну хоть убей, я не понимаю какая им разница? Они уже и так имеют все. Самые лучшие земли и дома. Самых красивых баб. Нанороботов. Любых андроидов, не говоря уже о всякой чуши вроде «летающих досок». А что имеем мы? Бесплатную пайку каждый день? Мелочь для поддержания штанов? Возможность купить андроида и трахать его, когда нам вздумается? А теперь что? Сначала роботы, а потом и безусловный доход отменят? В чем прикол? Кто они такие чтобы ущемлять наши права?
Я хмыкнул:
– Права, права... Заколебали вы с вашими правами. Хрен с ними. Тебе то какая разница? Я, например, купить нового андроида не могу себе позволить, да и в ближайшем будущем не смогу. Если бы не родня, у меня Алиски даже и в проекте бы не было. Тебе то что плакаться? Ты грил, что у вас квартира с Кэндис на двоих, квадратов сто, наверное, будет, но! – я поднял палец вверх – Но бесплатная. Она в муниципалитете работает. Ты по вахтам гоняешь. Плюс «карманные» получаете. А андроиды, «летающие доски» ... – я зевнул, – не жили богато, не фиг начинать.
– Ай, ****ь, – выругался Кевин обращаясь непонятно к кому, махнул рукой и снова поднес трубку к лицу.
...Тонкий писк шлюзового отсека перешел на резкое контральто и, для порядка моргнув изумрудным датчиком, замолк. Дверь грязно-зеленого цвета с громким жужжанием распахнулась, и мы с Кевином вылупились на стоящую в аквамариновом свете белокурую девушку, одетую в темный комбинезон. Девчонка задорно улыбаясь шагнула в «предбанник», и не обращая внимания на наши удивленные рожи протянула мне руку:
– Берта, – представилась она.
– Владимир, ммм, то есть Влад, – промычал я и пожал довольно крепкую, теплую ладошку.
– Кевин, – пробормотал мой сменщик.
– А тебя как зовут? – с легким, естественным любопытством спросила Берта посмотрев на андроида.
– Алиса, – с широкой улыбкой ответил робот. – Как хорошо, что вы прилетели. А то мне одной среди мужчин было скучно.
Я укоризненно посмотрел на Алиску и спросил:
– Как дошли? Если честно, то мы не...
– Не ожидали, что ремонтник будет девушка?
– Ну, типа, да, – закивали мы головами с Кевином.
– Берта Вайант. Старший механик компании «Синергия». Моих всех перекинули на реактор «Эсмеральды», она на околоземной орбите зависла, а я была недалеко от вас, вот и решила наведаться. На «Эсмеральде» такой аврал был... – она покачала головой, – как проклятые пахали четыре дня подряд. Мои андроиды остались доделывать мелочевку, а я решила перед отпуском хорошее дело сделать. Да и Лебедефф ваш поднял шум на всю Солнечную систему. Как будто конвейеры раньше из строя не выходили.
– Да, – ответил я. – Он у нас своеобразный. А сам якобы невзначай бросил взгляд на шеврон и нашивки на рукаве Берты.
– Простите, вы голодны? Душ принять не хотите? – спросил я.
– Не откажусь.
– Малая, отведи гостью в душ, а потом накрывай на стол, – повернувшись к Алиске скомандовал я.
– Есть! – со звонким смехом громко ответила Алиса.
– Давай, ребенок. Быстрее. Стой!
Алиска застыла. Я начал отряхивать следы от муки на ее брючках, в которую далбешка где-то влезла.
– Все, вали! – сказал я и хлопнул ее по заднице, повернулся к Берте и краем глаза успел заметить, что она пристально смотрит на меня. Девушка поспешно отвела взгляд.
Через пару часов все собрались в кают-компании. Как только Берта вошла в помещение, Кевин присвистнул, я обомлел, а Алиска вскочила со стула и сделала книксен. На Берте был черный джемпер под горло, простоту и скромность которого разбавлял вышитый золотыми нитками небольшой четырехлистник посередине груди. Последний идиот на Земле знал, что это обозначает. Четыре семьи, члены которой и составляют верхушку Совета 300, управляющего планетой. Много лет назад, наши предки уже имели что-то типа организации, призванной объединить страны, и которая, якобы, должна была регулировать мировой порядок и экономику. Но с течением времени, ООН полностью доказала свою несостоятельность. А после Второго Крестового Похода и Большого Раздела, Организация Объединенных Наций и вовсе была распущена. На ее место пришла новая аристократия. Совет формировался из представителей самых влиятельных и богатых кланов и семей Земли, а его эдикты были истиной в последней инстанции. И да, обычному человеку за ношение знака «четырехлистника» на одежде, полагалось немедленное поражение в правах на год и большой штраф. Не мы такие, жизнь такая.
Я откинулся на стуле и посмотрел на Берту совсем другими глазами. Девушка, чьи роскошные, длинные, светлые волосы были заплетены в «конский хвост», явно смущалась наших с Кевином взглядов, в которых сквозил один вопрос: «Какого хера?» Она махнула Алисе рукой, выдвинула стул, села и вымученно улыбнулась.
– Извините, но чтобы сразу расставить точки над i, я родилась в одной из «семей».
Тягостное молчание повисло за столом. Кевин с явным любопытством пялился на голографический экран с фриковатым диктором, взахлеб несущим какую-то ахинею. Алиска убежала на кухню проверить не подгорел ли клубничный торт. Я, решив разрядить обстановку, потянулся к бутылочке вина, которая была похожа на маяк из темно-зеленого стекла, возвышающегося посреди скромно накрытого стола.
– Ну давайте что ли выпьем? За прилет, так сказать.
– С удовольствием, – воодушевленно ответила Берта и протянула мне пластиковый стакан.
Я нагло посмотрел ей в глаза. Девчонка взгляд не отводила. Я налил ей, Кевину, показавшего жестом, мол, чутка, и поднялся со стула:
– Предлагаю выпить за прекрасного механика, не только поразившего нас своей красотой, но и который оказался полным загадок.
– Чин, чин, – пробормотал Кевин, и мы чокнулись стаканами. Жаркое, благодаря Алиске, было превосходным. Кевин ел быстро и жадно. Берта к еде почти не притронулась. Я ел ровно столько, чтобы не перебивать градус.
– Эээ, Берта, можно на ты? – немного помявшись от неловкости спросил я.
– Легко, – чуть качнув головой сказала она.
– Не расскажешь? – я неопределенно махнул рукой на ее грудь.
– Почему бы и нет, – спокойно ответила девушка, и упершись взглядом в стол и играясь вилкой сказала:
– Моего отца зовут Дональд Стайн.
– Стайн?! – Кевин аж перестал жевать от удивления.
– Стайн? – недоверчиво переспросил я.
– Да. А почему это вас так удивляет? – уже с каким-то вызовом ответила Берта и посмотрела на нас с Кевом.
– Я просто взяла фамилию мамы. Мой отец Дональд Стайн. Но я не разбалованная дурочка из богатого поместья. Я старший механик, и заслужила свои нашивки не из-за фамилии.
– Да мы ничего против не имеем, – поморщился я, – просто пойми, это все как-то неожиданно. Старший механик и дочь одного из самых известных людей планеты. Даже можно сказать одного из создателей Новой Цивилизации.
– Я привыкла уже, – спокойно глядя на меня ответила Берта. – Мальчишки на базе тоже сначала не могли поверить, но вы прекрасно знаете, что за красивые глазки и известного папочку, меня бы не сделали старшим механиком.
Слово "папочка" она произнесла с явной издевкой. "Эгегеее, – подумал я, – не все так гладко в Датском королевстве".
– Стой! – меня вдруг осенило. – Подожди! Получается Гектор Стайн твой родной брат?
– Да, – чуть растерявшись ответила Берта, и чуть заметно напряглась.
– Мы с ним учились вместе. В Академии.
– Я знаю. Он рассказывал про вас... Про тебя...
Кевин присвистнул второй раз.
– Так у вас здесь прям встреча старых друзей получилась, – без особого воодушевления проговорил мой сменщик. – Как тесен мир.
Я потянулся к бутылке с вином. Берта отрицательно покачала головой, а Кев накрыл стакан рукой. Я налил себе.
– Ну, за Гектора. Я помню, он хороший был парняга.
– Он и сейчас неплохо выглядит, – иронично отметила Берта.
Я жадно выпил. Вино чет не пошло. Я обернулся к Алиске, она тотчас же протянула мне апельсиновую дольку. Я занюхал, откусил маленький кусочек, пожевал и сказал:
– Извините, мы тут привыкли по-свойски обедать.
– Ничего страшного, – засмеялась Берта, – мы с мальчишками, когда запаримся, тоже на этикет особо внимания не обращаем.
– Извини конечно, но на языке вертится вопрос...
– Я поняла, – ответила девушка. – Я так решила! Я всегда хотела всего добиться сама, а возиться с техникой любила с самого детства. Отец конечно был против, но мне наплевать. Это моя жизнь и я буду решать сама, кем мне работать и как мне жить.
– Ясно, – усмехнулся я, – а живешь где?
– Снимаю квартиру в Рино, в Неваде. Кстати, довольно далековато от нашего семейного гнездышка.
– Простите, – вмешался Кевин,– вы ведь Конфедератка?
– Разумеется, – с быстро промелькнувшим в глазах холодным блеском резко ответила Берта, – а у вас что, с Конфедерацией проблемы?
– Нет, ну что вы, – Кев извиняющимся жестом поднял ладони вверх, – просто я из Иллинойса.
– И как поживает Иллинойс?
– Вашими молитвами, прекрасно.
– Я рада за вас, – с металлом в голосе ответила Берта.
– Так, ****ь, извините за мат, – вмешался я, – но здесь пока еще я хозяин станции, и поэтому призываю всех присутствующих быть предельно аполитичными.
– Да я просто спросил, – пожал плечами Кевин.
– И тебе ответили, – внимательно глядя на него закончил я.
Впрочем, натянувшуюся уже было атмосферу разрядила Алиска, принеся в кают-компанию клубничный торт. Торт был действительно превосходный. Кевин, облизывая джем, который норовил вылезти из сочных коржей, начал шутить. Берта, немного покраснев от выпитого вина, аккуратно, пользуясь вилкой и ножом отрезала маленькие кусочки и тихонько смеялась над шутками Кевина.
Я смотрел на нее. И понимал, что мне наступает ****ец. Ее «конский хвостик» мелко подрагивал от смеха. Зеленые глаза иногда стреляли в меня молнией девчачьего интереса. Чуть видимые веснушки на носике, вызывали жгучее желание его укусить, а маленькая грудь, под обтягивающим крепкое тело джемпером, их поцеловать.
"Симпатичная малая", – отстраненно подумал я. Берта перехватила мой взгляд и покраснела. Ей богу, покраснела. Я растерялся. За восемь месяцев, проведенных на станции, я уже подзабыл как вести беседу с очаровательной, живой девушкой. Когда я возвращался с вахты домой, у меня нет-нет, да и получалось иногда склеить на ночь какую-нибудь девчонку. Как правило, далеко не умницу и не красавицу. А уж покраснеть их могло бы заставить лишь только чрезмерное пребывание на солнце без защитных кремов. Проблема двадцать третьего века, хуле здесь еще сказать.
Меня понесло. Я потянулся к бутылке.
– Кому обновить?
Кевин уплетая торт отрицательно покачал головой. Берта, мило улыбнувшись сказала:
– Нет. Спасибо, Влад. Завтра рано вставать. Кстати, ты не поможешь мне с ремонтом?
Я смутился. Вообще-то технарем был Кевин. Я хоть и управлял станцией, но Кев получил в свое время бакалавра по системам жизнеобеспечения и инженерным коммуникациям. Не поднимая глаз на девчонку он стал жевать медленней. Я все понял мгновенно. Иллинойс находился под контролем Голубых лент. Берта была Конфедераткой, а учитывая тот факт, что дочь одного из советников скорее всего относилась к Голубым лентам с такой же симпатией, как аллергик относится к весеннему цветению, я был единственным кто мог ей помочь.
– Кев? – напряженно спросил я. – Ты не против?
– Да без вопросов... – зыркнув исподлобья на Берту ответил сменщик. – Только не сломайте мне там ничего.
Девушка с презрительной улыбкой повернулась к нему и с издевкой в голосе сказала:
– Ну что вы, Кевин, не стоит беспокоиться. В самом запущенном случае, ну если моя квалификация старшего механика с высшей степенью допуска не позволит мне починить систему охлаждения конвейера двадцатилетней давности, я лично, несмотря на разногласия в наших политических взглядах, отсосу вам прямо за этим столом. Даю вам слово. А Стайны всегда держат свое слово. Если же вы отвыкли от секса с живой женщиной, я подарю вам андроида. Любого цвета кожи и пола. Благо, как гражданка Конфедерации и резидентка Канзаса, я имею право дарить их сколько угодно.
Берта встала, резко махнула в сторону Алисы, которая опять сделала книксен и вежливо пожелав всем спокойной ночи гордо вышла из кают-компании.
– Сссука, – прошипел со злобой Кевин.
– Ты дебил? Она дочь советника. Ее одно слово, и на станцию в следующий раз прилетит другой сменщик, – озираясь на дверь сказал я шепотом.
– Да я понимаю, так, накатило, – отводя от меня глаза проговорил раздосадованный мужчина. – Сука гребаная. Ты там с ней поаккуратней. Хер знает, что у нее в голове. Ты поверил этой сказке про механика? У нее даже айди-браслет как у нас с тобой.
– Я видел нашивки, и они настоящие. А браслет... Поэтому Алиска сразу и не прочухала кто она.
– Ну завтра увидишь какой она механик.
– Не сцы, Кев, – похлопав парня по плечу, пьяно улыбнулся я, – если она засланка, мы ее зарежем, расчленим и спустим в утилизатор. А Алиска заметет все следы.
– Иди уже, убивец– отмахнулся Кевин, – действительно рано вставать!
– Вот за это я тебя и люблю. За понимание! – я поцеловал Кева в лохматую макушку и позвал Алису:
– Аля, ты скоро?
– Иди ложись, я приду минут через двадцать.
– Оки доки, – промурлыкал я про себя, прихватил со стола бутылку вина, поболтал ее, и убедившись, что на пару стаканов еще хватит, пошел в каюту.
...Кевин внешне выглядел спокойно, хотя в душе у него все вибрировало от ярости. «Сука белобрысая. Мразь конфедератская», – думал он про себя играя желваками. Берта, раскрывшись с неожиданной стороны, поразила его, и, хоть он и не хотел себе в этом признаваться, слегка напугала. Кев не считал себя повернутым на политике, но отец Кевина, напротив, любил упоминать своих предков, которые были участниками Сопротивления, почти полностью уничтоженного во время Большого раздела.
Соединенные Штаты, после безумно жестокой и кровавой гражданской войны, развалились на две неравные части. Зона влияния Голубых лент охватывала территории бывшей Канады, проходила через Северную и Южную Дакоту, стелилась через Айову, огибала Иллинойс и делала резкий крен к практически безжизненному Висконсину. Почти весь Северо-Запад, Юг и Восток контролировала Конфедерация, которая хоть и презирала Голубые ленты, но вынуждена была с ними считаться, дабы не ввергнуть страну в пучину очередной войны, а учитывая тот факт, что Совет 300, и администрация Управления Внеземельными Ресурсами располагались в Канзасе, на политической арене двадцать третьего века именно представители Конфедерации решали, как, кто и когда будет жить или умирать на потрепанной Первым и Вторым Крестовыми походами Земле.
...Войдя в каюту, первым делом я начал разыскивать запропастившийся, как всегда и бывало в подобных случаях, стакан. Плюнув на безрезультатные поиски, и в глубине души пообещав Алисе устроить головомойку, я хлебнул добрый глоток прямо из горла. Сел на кровать и застыл, глядя в одну точку. «Бер – та... Бер – та...», – в унисон с именем совсем незнакомой молодой женщины стучало сердце. Честно говоря, мне было совершенно наплевать на статус ее папочки. Я сам родился не в простой семье, а как гражданин Великого Княжества Российского, имел право жить и работать почти в любой точке нашей планеты. «Берта... И имя ей подходит на сто процентов», – отстраненно подумал я. Алкоголь медленно проскользнул в распахнутые настежь створки моей души, наполнил ее бешеным восторгом от случайной встречи с человеком, которого я ждал все эти годы, и, ударив в голову звонким набатом, воспламенил мое сердце.
Я влюбился.
Пискнул замок входной двери и Алиска, держа в руках поднос с металлическим кофейником и тарелкой с печенюшками, смешно семеня ножками зашла в каюту. Я почему-то одновременно разозлился и расстроился.
– Кофе тебе принесла. Госпожа сказала завтра рано вставать.
– Не буду я кофе, – пробурчал я, – и она тебе не госпожа. Я твой хозяин.
– Зая... – голос Алисы изменился: "Человек с идентификационным браслетом класса А является господином любому андроиду в любой точке планеты. Андроид обязан выполнить любое распоряжение человека с идентификационным браслетом класса А, если оно не вступает в конфликт с первым законом робототехники. То же относится и к человеку носящего на себе изображение «четырехлистника», – выстрелила автоматом Алиска.
