Текст книги "Лолита: Сценарий"

Автор книги: Владимир Набоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

АКТ I

Рамздэль, приятный, спокойный городок с купами тенистых деревьев. Около полудня, начало лета. На всю ширину классной доски нацарапаны слова: «ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЗАНЯТИЙ!»

У оконного эркера стоят три девочки: Вирджиния Мак-Ку (страдающая от полиомиелита калека, острые черты лица, резкий голос); Филлис Чатфильд (полнощекая и крепкая) и третья девочка (стоит отвернувшись, завязывает шнурки ботинок).

ВИРДЖИНИЯ: (к Филлис) А какие у тебя планы на лето, Филлис? Лагерь?

ФИЛЛИС: Да, лагерь. Родители едут в Европу.

ВИРДЖИНИЯ: Хотят от тебя избавиться, да?

ФИЛЛИС: Ах, пожалуй да. Я не против. Мне нравится в лагере.

ВИРДЖИНИЯ: Туда же, Клаймаксовое озеро?

ФИЛЛИС: То же старое место. А что ты будешь делать, Дженни?

ВИРДЖИНИЯ: Я собираюсь отлично провести время. Буду заниматься французским с нашим новым квартирантом.

ФИЛЛИС: О, он уже приехал?

ВИРДЖИНИЯ: Приезжает завтра. Мама познакомилась с ним в Нью-Йорке, она говорит, что это настоящий светский человек и ужасно милый. Думаю, будет занятно.

ФИЛЛИС: (к третьей девочке). А ты, Лолита?

Лолита поворачивается к ним. Улыбается, пожимает плечами.

К школе подъезжает автомобиль. Из него выходит Шарлотта Гейз.

ЛОЛИТА: Моя дорогая мать прибыла.

Выходящая из дверей учительница сталкивается с входящей Шарлоттой.

УЧИТЕЛЬНИЦА: Добрый день! Как поживаете, миссис Гейз?

ШАРЛОТТА: Здравствуйте. Хорошо. А вы, мисс Хортон, довольны, что расстаетесь с ними до осени?

УЧИТЕЛЬНИЦА: По правде сказать, да. Теперь пусть мамы за ними смотрят. А Лолита поедет в лагерь на Клаймаксовое озеро?

ШАРЛОТТА: Еще не решила. Я из тех, кто летние планы строит в последний момент.

Шарлотта отвозит Лолиту домой. Дорога загружена. Красный свет.

ЛОЛИТА: Это уж как водится. (Пауза.)

Загорается зеленый.

С нашим невезением можно не сомневаться, что нам достанется какая-нибудь безобразная карга.

ШАРЛОТТА: О чем это ты?

ЛОЛИТА: Да о постояльце, которого ты пытаешься заполучить.

ШАРЛОТТА: Ах, об этом. А я уверена, что это будет милая особа. Когда придет время. В агентстве говорят, что этим летом ожидается много приезжих. И все из-за нового казино.

ЛОЛИТА: Дженни Мак-Ку рассказывала, какого они жильца нашли. Он профессор французской поэзии. Издательство ее дяди собирается выпустить книгу, которую он написал.

ШАРЛОТТА: Нам не нужны никакие французские поэты. Пожалуйста, перестань рыться в перчаточном отделении.

ЛОЛИТА: Тут были конфеты.

ШАРЛОТТА: Ты испортишь себе зубы этими тянучками. Не забудь, кстати, что на три часа ты записана к доктору Куильти… О, будь он неладен, этот пес!

Колли, большой пес мистера Юнга, поджидает на углу Лоун-стрит, затем с задорным лаем бросается к автомобилю и преследует его некоторое время.

ШАРЛОТТА: Ну все, я больше не намерена терпеть эту тварь.

Подъезжает к обочине, где стоит пожилой мистер Юнг, проверяющий содержимое своего почтового ящика. Он смотрит поверх очков на Шарлотту.

ШАРЛОТТА: (высунувшись из окна) Мистер Юнг, с вашим псом что-то придется сделать.

Мистер Юнг (благообразен, но гага)[52]52
  Я пользуюсь набоковской характеристикой другого его персонажа – дяди Поля из пьесы «Событие» (1938) – с которым у мистера Юнга немало общего.


[Закрыть] обходит автомобиль и оказывается у ее окна.

Лолита, высунувшись со своей стороны, нежно поглаживает довольного пса, конфиденциально приговаривая —

ЛОЛИТА: А я думаю, что он хороший, хороший пес, да, хороший пес.

Туговатый на ухо мистер Юнг, который, кажется, слушает ртом, подходит к водительскому окну поближе.

ШАРЛОТТА: Я говорю о вашем псе. С ним надо что-то сделать.

МИСТЕР ЮНГ: Почему? Что он натворил?

ШАРЛОТТА: Он несносен. Он преследует каждый автомобиль. Он подучил двух других собак делать то же самое.

МИСТЕР ЮНГ: Он нежный, смышленый пес. Никого не кусает. Очень бдительный и смышленый.

ШАРЛОТТА: Мне нет дела до коэффициента его умственного развития. Все, что я знаю, это что он несносен. И это вам придется отвечать, если он кого-нибудь тяпнет.

МИСТЕР ЮНГ: Он никого не тяпнет. Пойдем со мной, дружок! Вы просто не обращайте на него внимания, миссис Гейз. Идем, дружок!

ЛОЛИТА: Мама, я хочу есть, поехали.

ВЫТЕСНЕНИЕ:

Ужин. Короткая панорама Рамздэля. Белая церковь с часами на фоне чернильного неба. Лолита ест, сидя с тарелкой у телевизора.

НАПЛЫВ:

Рваный закат. На озере волны. Надвигается гроза.

Детали приближающейся грозы: порыв ветра опрокидывает пустую молочную бутылку. Ветер грубо листает страницы изорванного журнала, забытого на складном стуле. Внезапно журнал срывается с места и уносится в безумном круговом полете. Сумерки. Босоногая Лолита торопливо закрывает окно в спальне. Вспышка молнии. Шарлотта складывает и заносит в дом садовый стул. Раскаты грома. Еще вспышка.

ЛОЛИТА: (стоит раздетая на лестнице и обращается к матери, которая внизу) Я ложусь в постель. Мне страшно!

Оглушительный удар грома.

Шарлотта в гостиной. Буря не прекращается. Издалека доносятся звуки пожарной сирены. Ближе. Вновь вдалеке. Шарлотта глядит в окно. Детали ночной бури: черные жестикулирующие деревья, барабанная дробь дождя по крыше, гром, отсветы молнии на стене, сидящая в постели Лолита. Снова слышны звуки пожарной сирены.

Автомобиль подвижным светом фар освещает дом 342 по Лоун-стрит, затем дом 345 и останавливается у соседнего дома. Чета Фарло, Джон и Джоана. Буря ослабевает.

ДЖОАНА: Джон, пока ты будешь парковать авто, я загляну к Шарлотте, чтобы сказать…

ДЖОН: Да она уже, должно быть, давно спит.

ДЖОАНА: Нет, она в гостиной, там включен свет.

Шарлотта, видевшая их приезд, открывает дверь. В струящейся тьме горят кошачьи глаза. Молния.

ДЖОАНА: А что тут кошка делает? Ты слышала о пожаре, Шарлотта?

ШАРЛОТТА: Я слышала сирену.

ДЖОАНА: Да, пожар у Мак-Ку.

ШАРЛОТТА: Нет!

ДЖОАНА: Да. В дом ударила молния. Мы были в клубе Джона и за пять кварталов могли видеть зарево.

ШАРЛОТТА: О Боже! Они живы?

ДЖОАНА: О да, с ними все в порядке. Они даже успели спасти телевизор. Но дом выгорел до основания.

ШАРЛОТТА: Какой ужас!

ДЖОАНА: Само собой, все было застраховано и так далее, и у них есть эти апартаменты в Паркингтоне. Но нам пора, увидимся завтра. Спокойной ночи.

Раннее утро следующего дня. Робин вытягивает из сырого дерна лужайки червяка. Один новый одуванчик. Молочник собирает пустые бутылки. Звяканье. Телефонный звонок. Лолита, в пижаме, босоногая, свешивается с перил, находясь на середине лестницы над Шарлоттой, которая говорит по телефону в прихожей. Разговор близится к концу. Мы слышим только то, что говорит Шарлотта.

ШАРЛОТТА: Безусловно, я могу, мистер Мак-Ку. Ах, я только и думаю о вас и этом страшном пожаре…

(Слушает.)

Никакого беспокойства. В сущности, это обычный квартирант…

(Слушает.)

Да, понимаю. Да, конечно.

(Слушает.)

Мне даже нравится, что он настолько старомоден, что предпочитает озеро океану. Это обещает тихого жильца.

(Сдержанно смеется.)

(Слушает.)

О, я могу съездить за ним, если хотите.

(Слушает.)

Понимаю.

(Слушает.)

Погодите, а не лучше ли вам встретить его, объяснить положение дел, посадить в такси и пусть едет прямо ко мне?

(Слушает.)

Угу. Естественно. Я это понимаю.

(Слушает.)

Что ж, договорились. Буду ждать его к полудню.

(Слушает.)

Вовсе нет, вовсе нет (мелодичный смех). Все в этом мире случается нежданно-негаданно.

(Слушает.)

Да, так и сделайте. Знаете, я не спала всю ночь, все думала об этом чудовищном пожаре и вашей бедной жене. Вы очень хорошо сделали, что отправили ее с Дженни в Паркингтон. И пожалуйста, передайте ей, что если я могу чем-нибудь помочь…

(Кладет трубку.)

ЛОЛИТА: Мама, этот человек будет жить у нас?

ШАРЛОТТА: Да. О Боже, Луиза придет только послезавтра! Было бы лучше, если бы ты оделась и убрала книги и вещи, что ты принесла из школы. В прихожей ужасный беспорядок.

Прибытие Гумберта.

ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ:

Рамздэль (процветающий курорт где-то между штатами Миннесота и Мэн), как его видит пассажир идущего на посадку аэроплана. Нам предлагается блюдо обширного, окаймленного соснами, сверкающего рамздэльского озера, на берегу которого находится увеселительный парк и оштукатуренное здание дорогого отеля. Над частью пригорода висит облачко черного дыма. Вдали – жизнерадостный, опрятный город в лучах безоблачного майского утра. Под нами раскинулся, трепеща флагами, аэропорт, который начинает медленно вращаться по спирали, когда тень аэроплана накрывает его.

Заросшие люцерной поляны, асфальтовые площадки, запаркованные автомобили – аэропорт Рамздэля. Гумберт с портфелем в руке входит в контору аэропорта. Его багаж несут за ним. Он оглядывается.

ГУМБЕРТ: Меня должны встречать…

Сверяется со своим маленьким черным ежедневником.

СЛУЖАЩИЙ: Могу я помочь вам, сэр?

ГУМБЕРТ: Позвольте воспользоваться телефоном.

Он пробует дозвониться до Мак-Ку. Вновь заглядывает в свой ежедневник. Набирает номер еще раз. Нет ответа.

ГУМБЕРТ: Очень мило. (К служащему.) Где я могу взять такси?

СЛУЖАЩИЙ: (указывая карандашом) Там. Ваш багаж отнесут.

Гумберт в таксомоторе проезжает через город и поворачивает на Лейк-авеню. Пожарная сирена. Пожарная команда возвращается на станцию.

ШОФЕР: Эх, что за буря была прошлой ночью! Молния ударила в дом на Лейк-авеню, и, Боже мой, как же он запылал!

(Вглядываясь.)

Скажите, мистер, какой, вы говорите, номер дома вам нужен?

ГУМБЕРТ: Девятисотый. Девять, ноль, ноль.

ШОФЕР: (фыркнув) Вот именно, «ноль-ноль» – это примерно все, что от него осталось.

Обугленные, насквозь промоченные водой из брандспойта и все еще дымящиеся руины выгоревшего до основания дома. Полисмен продолжает удерживать в стороне от пожарища редеющую толпу зевак, большая часть которых приехала на автомобилях и велосипедах. Обгорелые развалины виллы Мак-Ку, окруженные соснами, находятся в пустынной части Лейк-авеню. Таксомотор Гумберта останавливается перед отгороженной веревкой лужей.

ШОФЕР: (продолжая недобро посмеиваться) Пожалуйста, сэр, приехали.

ГУМБЕРТ: Господи! Вы хотите сказать, что это и есть особняк Мак-Ку?

ШОФЕР: Особняк? Скажете тоже.

Машинально прихватив с собой макинтош и портфель, Гумберт выбирается из машины. Толпа слегка оживилась.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Ближе подходить нельзя.

ГУМБЕРТ: Я собирался остановиться в этом доме.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Поговорите с хозяином. Мистер Мак-Ку здесь.

(Комизм следующей сцены строится на том, что Мак-Ку устраивает Гумберту нечто вроде экскурсии по несуществующему дому. Он несколько запоздало расписывает перед Гумбертом достоинства виллы, в которой тот намеревался снять комнату.) Мак-Ку, низенький толстяк, появляется из развалин внутреннего двора. Пошатываясь от тяжести, он тащит огромную жаровню для барбекю. Он грязен, мокр и все еще не пришел в себя. Он останавливается и изумленно смотрит на Гумберта.

ГУМБЕРТ: Здравствуйте. Я ваш постоялец. Или, вернее, я должен был стать вашим постояльцем.

МАК-КУ: (опуская на землю свою ношу) Да что вы! Простите, мистер Гумберт, я полагал, что моя жена оставила для вас сообщение в аэропорту. Она уже подыскала вам другое пристанище. Полюбуйтесь, какая ужасная катастрофа!

Он указывает на архитектурные призраки исчезнувшей виллы.

МАК-КУ: Идемте со мной. Смотрите, сэр, смотрите. Вот на этом месте находилась ваша комната. Прекрасная, солнечная, тихая студия. Это то, что осталось от вашей кровати, притом с совсем новым матрацем. Здесь был ваш письменный стол – видите, там, где проходит стена и где теперь лежит шланг?

Гумберт безучастно созерцает груду мокрых книг.

МАК-КУ: Энциклопедия Дженни. (Задрав голову, смотрит на несуществующий верхний этаж.) Должно быть, свалилась сверху из комнаты дочери. Отличные иллюстрации. Соборы. Производство какао. Это чудо, что молния не убила меня с женой в спальне. Наша маленькая девочка была страшно напугана. Ах, это был такой дивный дом! Просто образцовый. Люди приезжали из самого Паркиигтона, чтобы увидеть его.

Гумберт спотыкается о доску.

МАК-КУ: Осторожно. Я понимаю, что почти все уничтожено огнем, но я хочу показать вам внутренний двор. Здесь был стол для барбекю. Теперь ничего не осталось, увы. Я надеялся, что вы согласитесь преподавать французский моей бедняжке Дженни. Я отослал их в Паркингтон. И конечно, все было полностью застраховано. Но тем не менее это такой страшный удар. Теперь, что касается вашего нового места…

Утерев грязное лицо грязной ладонью, Мак-Ку возвращается на улицу. Гумберт, высоко поднимая ноги, идет за ним. Киноаппарат сопровождает их.

МАК-КУ: Мы решили, что лучшее, что мы можем сделать в таких печальных обстоятельствах, это найти для вас другое пристанище. Нам всем теперь приходится мириться с лишениями. Хозяйка вдова, прелестная особа и очень культурная. Но дом расположен не в таком фешенебельном районе, как этот, зато намного ближе к городу. Адрес – 342 по Лоун-стрит. Позвольте, я объясню водителю, как проехать. Добрый день, Джо.

Истеричный лай колли, преследующей таксомотор Гумберта, который подъезжает к дому 342 по Лоун-стрит. Дощатый, беленый, ужасный загородный дом, ровно подстриженный косилкой мещанский газон, с одним уцелевшим одуванчиком. Из верхнего окна дома Шарлотта наблюдает за выходящим из автомобиля Гумбертом. Водитель порывается вытащить его чемоданы.

ГУМБЕРТ: Нет, оставьте эти чемоданы. Подождите меня несколько минут.

ШОФЕР: Хорошо.

ГУМБЕРТ: Я сильно сомневаюсь, что остановлюсь здесь. (Про себя.) Какой отвратительный дом.

Дверь не заперта. Гумберт входит. Прихожая украшена мексиканскими безделушками и репродукцией банального баловня изысканной части буржуазного класса (например, Ван Гога). Старая теннисная ракета с лопнувшими струнами лежит на дубовом бауле. На столике у приотворенной двери в гостиную стоит телефонный аппарат.

С верхней площадки доносится голос миссис Гейз, которая, перегнувшись через перила, мелодично осведомляется: «Это мсье Гумберт?»

Гумберт смотрит вверх, оттуда падает немного папиросного пепла. Затем сама дама – сандалии, штаны, шелковая блузка, лицо того типа, который можно определить как слабый раствор Марлены Дитрих (в таком порядке), – сходит по ступеням лестницы, все еще постукивая указательным пальцем по папиросе.

Рукопожатие.

ГУМБЕРТ: Здравствуйте. Позвольте, я объясню ситуацию.

ШАРЛОТТА: Да, мне все известно. Проходите.

Гумберт и Шарлотта входят в гостиную. Яванскими жестами она предлагает ему выбрать себе место. (NB.: в последней сцене пьесы эти жесты повторит Долли Скиллер.) Они садятся.

ШАРЛОТТА: Давайте познакомимся, а потом я покажу вам вашу комнату. Я курю только «Дромки».

ГУМБЕРТ: Спасибо. Я не курю.

ШАРЛОТТА: Что ж, одним пороком меньше. А я вся состою из маленьких грехов. C'est la vie. (Закуривает.) Вам правда удобно в этом старом кресле?

Он вынимает из-под себя старый теннисный мяч.

ГУМБЕРТ: О, вполне.

ШАРЛОТТА: (забирая у него мяч) Мне кажется, мистер Гумберт, что у меня есть именно то, что вы ищете. Вы ведь намерены провести в Рамздэле все лето?

ГУМБЕРТ: Не уверен в этом. Нет, не могу сказать. Дело в том, что я был очень болен и приятель посоветовал мне Рамздэль. Я представлял себе просторный дом на берегу озера.

КИНОАППАРАТ тем временем иронично инспектирует различные щели и трещины комнаты.

ШАРЛОТТА: Ах да, озеро всего в двух милях от моего просторного дома.

ГУМБЕРТ: Да, конечно. Но я воображал себе виллу, белые дюны, рябь озера в двух шагах, череду утренних купаний.

ШАРЛОТТА: Если честно, между нами, из особняка Мак-Ку, хотя, возможно, он немного новее моего, совсем не видно озера, да, совсем. Нужно пройти два квартала, чтобы увидеть его.

ГУМБЕРТ: О, я не сомневаюсь, что там могли быть некоторые недостатки, что-то могло бы меня разочаровать. Но я имел в виду, что я следовал вполне определенной мечте, что мне подойдет не всякий дом, а тот самый дом.

ШАРЛОТТА: Мне жаль Мак-Ку, но им не следовало обещать так много. Что ж, я могу предложить вам благоприятное окружение в очень изысканном районе. Если вы играете в гольф, а я уверена, что играете, то от нас практически в пешей доступности расположен загородный гольф-клуб. И мы весьма интеллигентны, да, сэр. Вы ведь профессор литературы, не так ли?

ГУМБЕРТ: Увы, да. Мне предстоит в следующем учебном году преподавать в Бердслее.

ШАРЛОТТА: В таком случае вам, конечно, хотелось бы выступить в нашем клубе, членом которого я с гордостью состою. В прошлый раз у нас выступала профессор Эми Кинг, очень стимулирующий наставник, рассказывала нам о докторе Швейцере и докторе Живаго. А теперь давайте посмотрим на ту комнату, уверена, она вам понравится.

Шарлотта и Гумберт на верхней площадке.

ШАРЛОТТА: Это то, что можно назвать полустудией или практически полустудией.

Она быстро прикрывает дверь в комнату Лолиты и отворяет дверь напротив.

ШАРЛОТТА: Вот, пожалуйста. Не правда ли, милая книжная полка? Взгляните только на эти колониальные подставки для книг. А в тот угол (задумчивая пауза, локоть упирается в ладонь) я поставлю наш второй радиоприемник.

ГУМБЕРТ: Нет, нет, пожалуйста, не надо радио.

Он морщится, увидев на стене репродукцию «Крейцеровой сонаты» Ренэ Принэ – унылая картина, на которой взъерошенный скрипач пылко обнимает свою белокурую аккомпаниаторшу в тот момент, как она встает из-за рояля, все еще касаясь клавиш своими липкими девичьими пальцами.

ШАРЛОТТА: А этот ковер мистер Гейз и я купили в Мексике. Мы отправились туда в свадебное путешествие. Это было – дайте подумать – тринадцать лет назад.

ГУМБЕРТ: Примерно столько же лет назад я женился.

ШАРЛОТТА: О, вы женаты?

ГУМБЕРТ: Разведен, мадам, благополучно разведен.

ШАРЛОТТА: Где это было? В Европе?

ГУМБЕРТ: В Париже.

ШАРЛОТТА: Париж, должно быть, восхитителен в это время года. Мы с мужем, кстати сказать, собирались в Европу незадолго до его смерти – после трех лет счастливой семейной жизни. Он был обаятельный человек, очень цельная натура. Вы бы с ним нашли общий язык. А здесь —

Гумберт открывает дверь в чулан. Раскрашенная складная ширма падает на него. На ней повторяется изображение нимфетки в трех видах: 1) пристально смотрящей поверх черного газового веера; 2) в черной полумаске; 3) в бикини и смешных арлекинских очках. В ткани ширмы прореха.

ШАРЛОТТА: Ох, простите. Мы купили ее в местном магазине, чтобы дополнить нашу мексиканскую обстановку, но она не подошла. Я скажу Лолите, чтобы она забрала ее в свою комнату. Она ее обожает.

ГУМБЕРТ: В доме живет горничная?

ШАРЛОТТА: Ах нет, почему вы так подумали? Рамздэль – это не Париж. К нам трижды в неделю приходит молодая негритянка, и мы считаем, что нам еще повезло. Этот ночник, похоже, не работает. Будет исправлено.

ГУМБЕРТ: Но вы, кажется, сказали —

Бережно, чтобы не сказать мечтательно, Шарлотта прикрывает дверь не имевшей успеха комнаты. Она отворяет следующую за ней дверь.

ШАРЛОТТА: Здесь ванная. Уверена, что вы, как европейский интеллектуал, терпеть не можете наши современные роскошные уродства – обложенные кафелем ванные и золотистые краны. А у нас – старый добрый тип ванной комнаты с эксцентричной водопроводной системой, от которой англичанин придет в умиление. Прошу прощения за этот грязный носок. А теперь, если мы снова спустимся вниз, я покажу вам столовую и, конечно же, мой прекрасный сад.

ГУМБЕРТ: Я полагал, что у меня будет отдельная ванная.

ШАРЛОТТА: Увы.

ГУМБЕРТ: Не хочу отнимать у вас время. Это, должно быть, ужасно скучно —

ШАРЛОТТА: Ничего подобного.

Гумберт и Шарлотта проходят через прихожую в столовую, киноаппарат движется вместе с ними.

ШАРЛОТТА: Это столовая. Там – веранда. Вот, кажется, и всё, cher Monsieur.

(Вздох.)

Я вижу, впечатление у вас не очень благоприятное.

ГУМБЕРТ: Я должен подумать. Меня ожидает шофер у дома. Позвольте мне записать номер вашего телефона.

ШАРЛОТТА: Рамздэль 1776. Так легко запомнить.[53]53
  Год образования Соединенных Штатов Америки.


[Закрыть] Много я не запрошу. Двести долларов в месяц, полный пансион.

ГУМБЕРТ: Понимаю. У меня не было с собой макинтоша?

ШАРЛОТТА: Я видела, что вы оставили его в такси.

ГУМБЕРТ: Да, конечно. Что ж…

Кланяется.

ШАРЛОТТА: Погодите, вы должны увидеть мой сад!

Гумберт следует за ней.

ШАРЛОТТА: Здесь кухня. Может быть, вам будет приятно узнать, что я превосходно готовлю. Мои пироги получали призы в наших краях.

Гумберт выходит за Шарлоттой на веранду. Далее следует взрыв ослепительного волшебства и узнавания. «С камышового коврика, из круга солнца, полуголая, на коленях, поворачиваясь на коленях, моя ривьерская любовь внимательно на меня глянула поверх темных очков».

В этом месте хорошо бы экранизировать развернутую метафору из следующего абзаца романа: «И как если бы я был сказочной нянькой маленькой принцессы (потерявшейся, украденной, найденной, одетой в цыганские лохмотья, сквозь которые ее нагота улыбается королю и его гончим), я узнал темно-коричневое родимое пятнышко у нее на боку»[54]54
  В этом предложении мною исправлена описка автора («ее гончим»), повторенная вопреки смыслу и английскому оригиналу («his hounds») во всех известных мне русских изданиях «Лолиты».


[Закрыть]. Потрясенный Гумберт проходит за Шарлоттой в глубину сада.

ШАРЛОТТА: Это была моя дочь, а вот мои лилии.

ГУМБЕРТ: (бормочет) Дивные, дивные…

ШАРЛОТТА: (с очаровательной непринужденностью) Ну вот и все, что я могу предложить вам: удобный дом, солнечный сад, мои лилии, мою Лолиту,[55]55
  Лилии и «нимфетка» соотнесены друг с другом по английскому значению «нимфея» (nymphaea) – белая водяная лилия.


[Закрыть] мои пироги с вишней.

ГУМБЕРТ: Да, да. Я вам очень признателен. Вы сказали пятьдесят долларов в неделю за полный пансион?

ШАРЛОТТА: Так вы намерены снять комнату?

ГУМБЕРТ: Конечно – да. Я бы хотел занять ее прямо сейчас.

ШАРЛОТТА: Вы душка. Это прелестно. Что же стало решающим фактором? Мой сад?

Веранда. Лолита, в трусиках и лифчике, лежа на циновке, принимает солнечные ванны.

Шарлотта и Гумберт, возвращаясь в дом, поднимаются по ступеням садового крыльца.

ШАРЛОТТА: Я заплачу шоферу и попрошу его отнести багаж в вашу комнату. Много ли у вас вещей?

ГУМБЕРТ: Портфель, и пишущая машинка, и магнитофон, и макинтош. И два чемодана. Позвольте мне —

ШАРЛОТТА: Не беспокойтесь. Я знаю от миссис Мак-Ку, что вы не привыкли сами носить чемоданы.

ГУМБЕРТ: О да, и еще там коробка шоколадных конфет, предназначавшихся Мак-Ку.

Шарлотта улыбается и уходит.

ЛОЛИТА: Конфеты, ням-ням.

ГУМБЕРТ: А ты, стало быть, Лолита?

ЛОЛИТА: Да, это я.

Меняет позу: только что она лежала на спине, раскинувшись как морская звезда, теперь перевернулась на живот, как тюлень. Пауза.

ГУМБЕРТ: Сегодня чудесная погода.

ЛОЛИТА: Это правда.

ГУМБЕРТ: (садится на ступеньку) А здесь хорошо. О, пол горячий.

ЛОЛИТА: (пододвигая к нему диванную подушку) Располагайтесь.

Теперь она полусидит.

ЛОЛИТА: Вы видели пожар?

ГУМБЕРТ: Нет, все уже закончилось, когда я приехал. Бедный мистер Мак-Ку выглядел потрясенным.

ЛОЛИТА: Вы сами выглядите потрясенным.

ГУМБЕРТ: Я? Нет. Со мной все в порядке. Пожалуй, мне лучше переодеться во что-нибудь более легкое. У тебя божья коровка на ноге.

Она перемещает насекомое себе на палец и уговаривает улететь.

ГУМБЕРТ: Надо подуть. Вот так. Теперь улетела.

ЛОЛИТА: Дженни Мак-Ку – она моя одноклассница, знаете ли. И она сказала, что вы будете ее домашним учителем.

ГУМБЕРТ: О, это сильно преувеличено. Речь шла о том, чтобы заниматься с ней французским.

ЛОЛИТА: Она жестокая, эта Дженни.

ГУМБЕРТ: А она… хорошенькая?

ЛОЛИТА: Ужасная уродина. И подлая. И хромая.

ГУМБЕРТ: Правда? Странно. Хромая?

ЛОЛИТА: Угу. От полиомиелита или чего-то там. А вы поможете мне с уроками?

ГУМБЕРТ: Mais out, Лолита. Aujourd'hui?[56]56
  Да, конечно… Начнем сегодня?


[Закрыть]

Входит Шарлотта.

ШАРЛОТТА: Вот вы где.

ЛОЛИТА: Он согласился помочь мне с уроками.

ШАРЛОТТА: Мило. Мистер Гумберт, я заплатила за такси и попросила водителя отнести ваши вещи наверх. Вы должны мне четыре доллара тридцать пять центов. После, после. Долорес, я полагаю, что мистер Гумберт хотел бы отдохнуть.

ГУМБЕРТ: О, что вы, я помогу ей с удовольствием.

Шарлотта уходит.

ЛОЛИТА: Ну, на сегодня немного задано. Вот здорово, всего через три недели каникулы!

Пауза.

ГУМБЕРТ: Позволь мне… я хочу вытащить из коробки салфетку. Нет, ты лежишь на ней. Так… извини… спасибо.

ЛОЛИТА: Постойте. Тут следы моего губного карандаша.

ГУМБЕРТ: Тебе мама разрешает красить губы?

ЛОЛИТА: Нет. Я прячу его сюда.

Втянув свой прелестный живот, Лолита извлекает из-под пояска трусиков трубочку губной помады.

ГУМБЕРТ: Ты удивительная девочка. А ты часто ходишь на озеро? Я видел это прекрасное озеро из самолета.

ЛОЛИТА: (вновь ложась, со вздохом) Почти никогда. Это далековато, а мама слишком ленива, чтобы ездить со мной на озеро. Кроме того, нам, детям, больше нравится городской бассейн.

ГУМБЕРТ: Кто твоя любимая звезда эстрады?

ЛОЛИТА: Ах, не знаю.

ГУМБЕРТ: В каком ты классе?

ЛОЛИТА: Это что, викторина?

ГУМБЕРТ: Я только хочу получше узнать тебя. Вот я уже знаю, что ты любишь выставлять на солнце свое солнечное сплетение. А что еще?

ЛОЛИТА: Вам не стоит употреблять такие словечки, знаете ли.

ГУМБЕРТ: Должен ли сказать так: «от чего ты млеешь»?

ЛОЛИТА: Так никто теперь не говорит.

Молчание. Лолита переворачивается на живот. Неудобно сидящий на корточках, напряженный Гумберт, у которого подрагивает на ноге мышца, беззвучно стеная, пожирает ее своими грустными глазами; Лолита, вертлявая пляжница, вновь садится.

ГУМБЕРТ: Ты уже решила, кем именно хочешь стать, когда вырастешь?

ЛОЛИТА: Что?

ГУМБЕРТ: Я говорю…

Лолита, прикрыв глаза, прислушивается к доносящемуся из прихожей телефонному звонку и голосу матери, снявшей трубку.

ЛОЛИТА: (кричит) Мама, это меня?

ГУМБЕРТ: Я спрашиваю, кем ты хочешь стать?

Из столовой выходит Шарлотта. Гумберт, прерванный в своем тайном вожделении, с виноватым видом вскакивает с места.

ШАРЛОТТА: Это Кении. Похоже, он хочет пригласить тебя на школьный бал в следующем месяце.

Лолита нащупывает пляжный шлепанец, скачет, полуобутая, на одной ноге, теряет шлепанец, кружится на месте, отбрасывает их совсем, ударяется во влажного Гумберта, смеется – и убегает босиком.

ШАРЛОТТА: Я собираюсь в город. Могу вас подвезти куда-нибудь. Хотите осмотреть Рамздэль?

ГУМБЕРТ: Для начала, я хотел бы переодеться. Никогда не думал, что в Рамздэле может быть так жарко.

Комната Гумберта. Прошло несколько дней.

Гумберт записывает приснившийся ему сон (кадр слегка смазан): рыцарь в полном боевом облачении верхом на вороном коне скачет по лесной дороге. На залитой солнцем поляне играют три нимфетки, одна из них хромая. Нимфетка Лолита подбегает к Гумберту, Темному Рыцарю, и ловко усаживается на коня позади него. Его забрало вновь опущено. Конь уносит их в глубину Зачарованного Леса.

ПЕРЕХОД НАПЛЫВОМ К СЛЕДУЮЩЕЙ СЦЕНЕ:

Мы на пьяцце. Гумберт с толстой воскресной газетой занимает стратегическое положение в верандовой качалке поблизости от двух параллельно разложенных подстилок. Он покачивается, притворяясь читающим. Подчеркните толщину газеты.

Появляются мать и дочь, обе в раздельных купальных костюмах.

Шарлотта переставляет банку крема с дальней подстилки (подстилка 2) на ближнюю (подстилка 1) и садится на подстилку 1. Лолита выдергивает из газеты Гумберта страницы комиксов, семейный раздел и еще раздел с иллюстрациями и располагается на подстилке 2.

Позади нее – тенистый участок. Гумберт, тайный наблюдатель, покачиваясь, плавно подъезжает к этому участку в своем тихоходном кресле. Теперь он рядом с Лолитой.

Обильно смазанная кремом, мать лежит на спине, на подстилке 1 (теперь удаленной), подставив тело солнцу; дочь, погруженная в комиксы, лежит на животе, на подстилке 2, близко от Гумберта, являя его взору узкие ягодицы и пляжную изнанку ляжек.

Кресло нежно покачивается.

Плачущая горлица воркует.

Шарлотта шарит в поисках сигарет, но они остались на подстилке 2, рядом с Гумбертом. Она привстает и занимает новое положение – между Гумбертом и дочерью, которую она выпихивает на подстилку 1. Теперь Шарлотта на подстилке 2, рядом с Гумбертом. Возясь с зажигалкой, она заглядывает на страницу газеты, которую Гумберт с мрачным видом читает: книжное обозрение с объявлением на всю страницу:

КОГДА УВЯДАЕТ СИРЕНЬ

самый обсуждаемый роман года, выпущено 300 000 экземпляров.

ШАРЛОТТА: Вы это читали? «Когда увядает сирень».

Гумберт издает отрицательный звук, прочищая горло.

ШАРЛОТТА: О, вы должны прочитать! Об этом романе была восторженная рецензия Адама Скотта. Это история мужчины с Севера и девушки с Юга, у которых все складывалось чудесно: он – копия ее отца, она – копия его матери, но потом она осознает, что, будучи ребенком, терпеть не могла своего отца, и конечно, с этого момента он начинает отождествлять ее со своей собственной матерью. Видите ли, здесь заложена такая идея: он символизирует индустриальный Север, она – старомодный Юг, и —

ЛОЛИТА: (вскользь) Все это собачья чушь.

ШАРЛОТТА: Долорес Гейз, немедленно отправляйся в свою комнату!

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ. ДЕНЬ ШКОЛЬНОГО БАЛА

ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ:

Кухня. Кошка и утреннее молоко. Шарлотта, изысканно офартучена, готовит для Гумберта завтрак. Он входит, на нем – шелковый халат с застежками из тесьмы.

ГУМБЕРТ: Доброе утро.

Он усаживается за стол, ставит на него локти и задумывается.

ШАРЛОТТА: Ваш бекон готов.

Гумберт сверяется со стенным календарем и достает из кармана бумажник.

ГУМБЕРТ: Сегодня пошла четвертая неделя, как я живу у вас.

ШАРЛОТТА: Время определенно летит. Завтрак для мсье готов.

ГУМБЕРТ: Пятьдесят, и еще восемь двадцать я должен вам за вино.

ШАРЛОТТА: Нет, всего шестьдесят два тридцать пять: я заплатила за подписку на «Взгляд»[57]57
  Американский иллюстрированный журнал «Glance».


[Закрыть] для вас, помните?

ГУМБЕРТ: Ах да. Я полагал, что уже рассчитался за это.

Он рассчитывается.

ШАРЛОТТА: Сегодня бал. Держу пари, что она будет все утро докучать мне со своим нарядом.

ГУМБЕРТ: Но ведь это обычное дело, не так ли?

ШАРЛОТТА: Да, конечно. Я полностью за то, чтобы она участвовала в этих торжествах. Может быть, они научат мою дикарку основам приличного поведения.

(Присаживается к столу.)

С другой стороны, этот бал означает, что окончилась счастливая эра, школьный год. Теперь наступает пора вялых шатаний по дому, безделья, жуткого нытья, напускного зубоскальства и всего такого прочего.

ГУМБЕРТ: Н-да. Мне кажется, вы немного преувеличиваете.

ШАРЛОТТА: О, нисколько. Это не я, а она мастерица преувеличивать. Как я ненавижу это многословное, болтливое дурачество, то, что они называют «хохмить». Я в ее годы, а это было, между прочим, всего пару десятков лет назад, никогда невпадала в такое развинченное, унылое, дремотное состояние.

С лестницы доносится голос Лолиты, зовущей мать.

ШАРЛОТТА: (с гримасой обреченности) Видите, что я говорила?

(К Лолите.)

Ну, что тебе?

ЛОЛИТА: (с нижней юбкой в руках) Ты обещала подшить ее.

ШАРЛОТТА: Хорошо. Позже.

ЛОЛИТА: (к Гумберту) А вы пойдете на наши танцульки?

ШАРЛОТТА: Моя дочь желала бы знать, пойдете ли вы на школьный бал?

ГУМБЕРТ: Я понял. Да, спасибо.

ШАРЛОТТА: Мы, родители, конечно, не обязаны плясать.

ЛОЛИТА: Что значит «мы»?

ШАРЛОТТА: (взволнованно) О, я имею в виду мы, взрослые. Родители и их друзья.

Лолита уходит, напевая.

ГУМБЕРТ: В котором часу начало?

ШАРЛОТТА: Около четырех. А после я предложу вам вкусного холодного цыпленка.

(Следит глазами за Гумбертом, поднимающимся из-за стола.)