Текст книги "Русский город Севастополь: великое мужество, великие тайны"

Автор книги: Владимир Шигин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Херсонесские мученики

Папе римскому Клименту суждено было стать первым святым севастопольской земли, принявшим на ней смерть за веру, но, увы, далеко не последним.

С момента кончины Климента минуло еще два столетия. За это время христианство утвердилось в Риме и, несмотря ни на что, набирало силу. А потому приходящие теперь к власти римские императоры вынуждены были уже считаться с ним. Снова и снова отправлялись по городам и весям проповедники.

В 310 году от рождения Христа патриарх иерусалимский Герман послал с божьим словом в Херсонес двух своих учеников – Василия и Ефрема. Первый из них избрал своим поприщем непосредственно Херсонес, второй распространял веру у близлежащих скифов. Увы, к этому времени после долгих лет кровавых расправ христианская община была очень мала. По этой причине прибывших в город епископов встретили далеко не дружелюбно. Обоих миссионеров подвергли побиванию камнями, а затем изгнали из Херсонеса. Раненый Василий укрылся в одной из келий на мысе Фиолент, где денно и нощно молился об обращении своих обидчиков в христианство.

Согласной иной версии, Василий прятался в самом городе, все в той же легендарной пещере Парфенум, что расположена совсем рядом с главной улицей Херсонеса. Возможно, что там к тому времени была уже устроена тайная катакомбная церковь, и именно поэтому единомышленники Василия спрятали его туда.

Как повернулось бы дальше дело, неизвестно, но вскоре у правителя города внезапно умирает единственный любимый сын. Мальчика погребают. А в одну из ночей отец с матерью умершего ребенка одновременно увидели один и тот же удивительный сон. Будто их сын, обращаясь к ним, обещает вернуться, если его родители уговорят изгнанного Василия помолиться за него, а затем и сами примут новую веру. Нечего и говорить, что на следующий день изгнанный епископ был доставлен к патрикию. Выслушав просьбу главы города, Василий долго отнекивался:

– Как могу я, человек грешный, сотворить такое чудо? Но если уверуете в проповедуемого мною Бога, получите просимое, ибо он один силен воздвигать мертвых из гробов!

На это правитель ответил ему с римской прямотой:

– Если увижу сына живым, то все, что повелишь, исполню!

Тогда Василий пошел в сопровождении огромной толпы обывателей к гробнице, а затем, отвалив могильный камень, вошел в нее. Там, сотворив крестное знамение над умершим, он читал молитвы, а затем окропил умершего мальчика святою водой. И тогда «внезапно ожил мертвый и прославил Бога, – пишет один из отечественных дореволюционных биографов святого. – Ужас объял предстоявших, все попадали к ногам святого, называя его великим, а Бога, им проповедуемого, истинным и всемогущим. Епископа немедленно ввели с честью в Херсонес, после чего князь (так в хронике почему-то назван городской правитель. – В.Ш.) крестился со всем своим домом, и много народа приложилось к сонму верных».

Казалось бы, теперь, после столь блестящего успеха, все должно было бы для Василия складываться благополучно. Авторитет Василия стал высок, и христианская община в Херсонесе крепла день ото дня. Но, как известно, успех без завистников не обходится никогда. Так случилось и с епископом Василием, результаты деятельности которого чрезвычайно волновали его тайных врагов. Но предоставим слово уже цитируемому выше историку церкви Д.Струкову: «…Дьявол, видя запустение требищ своих, взошел в сердце иудеев, обитавших в Херсонесе, они научили эллинов восстать на христиан, наипаче же на учителя их святого Василия и умертвить его, ибо таким образом, говорили они, легче разорится христианство. Собралось множество нечестивых с оружием в руках и с воплем напали на архиерея Божия: извлекли его из храмины, связали ноги и так волокли по улицам, поражая камнями и дреколием, когда довлекли до того места, где поставлен был христианский столб и на столбе крест, страдальчески скончался святитель, пред знаменем нашего искушения». Случилось это 7 марта 310 года н. э. В тот же день был забит до смерти камнями и второй из епископов – Ефрем.

Не удовлетворившись смертью Василия, убийцы выбросили его тело за городскую стену на съедение собакам и воронью. Однако, как гласит легенда, к телу епископа по ночам приходил волк и отгонял от него собак, днем же над ним парил орел, не допуская стервятников. Над самим же телом Василия появился столб света, а затем христиане тайно забрали останки своего пастыря и погребли в каком-то им одним известном месте. Где именно были захоронены Василий и Ефрем, неизвестно и по сей день. Впрочем, есть сведения, что где-то в середине XVI столетия побывавший в Крымском ханстве нунций римского папы Павла IV Бароний писал, что в окрестностях бывшего Херсонеса самолично видел могилу святого Василия. Так, может, не все еще потеряно и, проанализировав старинные хроники, новейшие археологические изыскания, можно будет все же найти место упокоения этих двух херсонесских мучеников!

Когда весть о мученической смерти Василия и Ефрема достигла Иерусалима, то оттуда в Херсонес направились сразу три новых проповедника-епископа: Евгений, Елпидий, Агафор, занимавшиеся до той поры благовестием в Геллеспонте. Но и этих миссионеров ожидала та же страшная судьба, как и их предшественников. И хотя на первых порах им удалось все же добиться некоторых успехов, но местная христианская община все же была слишком слаба, чтобы защитить своих пастырей. Спустя ровно год день в день после смерти Василия и Ефрема, 7 марта 311 года, три приехавших в Херсонес епископа были так же зверски убиты.

Случайностью или закономерностью является то, что убийства херсонесских епископов совершались в одно и то же время? На этот весьма непростой вопрос мы попробуем ответить позднее, а пока нам предстоит выяснить, что же происходило в Херсонесе после убийства первых пятерых проповедников.

Как известно, большая политика, как правило, делается в столицах. Так случилось и тогда, когда на императорский трон в Константинополе (уже фактически отделившемся от Рима) сел Константин Великий. Приняв новую веру сам, Константин принялся ревностно внедрять ее и по всей империи. И снова обратимся к столь авторитетному историку православия, как митрополит Макарий: «…Находясь в дружественных отношениях с императором Константином и охотно повинуясь его велениям, херсонесцы не осмелились воспротивиться ему и тогда, когда новый епископ Еферий, прибывший к ним от Иерусалимского патриарха, привез с собой императорский указ, чтобы в Херсонесе не возбраняемо было христианам открыто использовать свою веру и отправлять богослужение. Эти христиане немедленно устроили для себя церковь и, по кончине Еферия, последовавшей в 7-й день марта (опять эта роковая дата! – В. Ш.), испросили себе у равноапостольного Константина другого архипастыря…»

Более подробно о деятельности Еферия говорят другие источники. Согласно им, этот епископ успешно ездил в Константинополь за помощью к императору после некоторого времени своей деятельности в Херсонесе. Вернувшись оттуда, он еще более активно начал заниматься миссионерской деятельностью в городе, а затем снова отплыл в столицу, чтобы известить патриарха о своих успехах. А успехи были немалые. Именно при Еферии в Херсонесе открылись первая официально разрешенная церковь и тысячи прихожан отныне ежедневно сходились туда слушать горячие проповеди своего пастыря. Но, покинув Херсонес, обратно Еферий уже не вернулся. По дороге он внезапно заболел, не исключено, что епископ мог быть и отравлен. Умер Еферий на острове Аос в 324 году в уже известный нам день.

После Еферия в том же 324 году в Херсонес был прислан следующий епископ. Им стал Капитон. Летописцы единодушно называют его «мужем редкой веры и богоугодной жизни». Однако на первых порах Капитону пришлось в Херсонесе тоже нелегко. За время отсутствия Еферия христианская партия города значительно ослабла, и верх снова начали брать сторонники язычества. Поэтому едва Капитон вступил на гераклейскую землю, ему тут же стали угрожать. Язычники призывали епископа совершить чудо. Причем под «чудом» противники христианизации понимали спасение от огня, хотя сами, естественно, надеялись на его смерть.

Тем не менее вскоре им пришлось горько сожалеть о задуманном. Дело в том, что события развернулись совсем иначе, чем они предполагали, и вместо смерти Капитона они добились совершенно иного – небывалого успеха и популярности отважного епископа. Впрочем, предоставим опять слово летописи: «Вот две печи, разожженные для приготовления извести, если ты войдешь в них и останешься неопалимым от огня, тогда мы уверуем проповедуемому тобою Богу». Святитель ради спасения многих тысяч душ, нимало не колеблясь, решился на подвиг, угрожавший ему смертью, но надеясь на помощь Божию, предложил им дать удостоверение в том, что они крестятся, если Господь совершит это чудо, в залог исполнения или обязательства требовал, чтобы они отдали своих детей воинам, бывшим с ними, и если не уверуют, то все их дети будут ввергнуты в печь. На предложение это херсониты согласились и отдали детей своих воинам. Тогда святитель, сотворив молитву, и по возглашении диаконом: «Вонмем!», немедленно вступил в печь, к удивлению всех, он довольно долго пробыл там, в молитвенном положении, потом вложил в омофор горящие угли и вышел из печи невредим при содействии силы Духа Божия».

«Житие Капитона» гласит об этом подвиге: «…Пришед же убо епископ ко единой пещницы, помолився и перекрестив сам ся и пещницу, в ню же хотяше влезти, дтаку рекшу «аминь, вонмем», влезе в пещницу горящу и сотворив яко часа разстояние всыпа в лоно сове от углив и излезе силою Святаго Духа без вреда и цел. И в ужасти велицей бывше, падоша ницы на земли, величающие Бога христианска, просяще от него сподобитися святыя христианские веры. Там же вернии радостию бесчисленою одержими бяху и Бога моляху умножитися с ними христианску исправлению. Сам же пресвятый епископ беспокоявси, мужа з женами и з чады оглашая утешаше без лицемерия ко Христу приити. И сотворив убо то жженнаго вара, от него же и без вреда сохранен бысть сам той пресвятый епископ, купель, в той крести вся, им же отцы бывша вернии того града и с тем пресвятым епископом пришедшии воини…»

Чудо это поразило всех, и множество народа крестилось от руки епископа. В память сего чуда святой епископ на месте, где свершилось чудо, воздвиг церковь во имя святого апостола Петра. О чуде этом святой Капитон донес императору Константину, бывшему тогда на первом Вселенском Соборе в городе Никее в 325 году, святые отцы Никейского собора прославили Бога и великое дерзновение епископа Капитона.

Уже в наше время было немало споров вокруг совершенного Капитоном чуда. Что только не говорили о нем, каким только сомнениям не подвергали! Однако точку в истории с Капитоном поставила сама севастопольская земля. Несколько лет назад в Херсонесе был раскопан очередной византийский храм, и удивлению археологов не было предела. Под алтарем была обнаружена прекрасно сохранившаяся древняя печь, над которой была позже была построена церковь… Так, значит, Капитон был на самом деле, как и был совершенный им подвиг!

После подвига Капитона успех христовой вере в Херсонесе был обеспечен окончательно, а авторитет Капитона в здешних краях стал по-настоящему непререкаем. Но радоваться торжеству своего дела епископу оставалось уже недолго. Спустя несколько лет Капитон отправился по каким-то делам в Константинополь. Попав в сильный шторм, галера была отнесена в устье Днепра, где попала в руки местных язычников. Галера была ограблена и сожжена, а всех находившихся на ней, в том числе и Капитона, утопили. Случилось это в декабре, но церковь присоединила память святого Капитона к его предшественникам, погибшим 7 марта.

Однако смерть Капитона уже не могла ничего изменить. Херсонесская епархия, окончательно утвердившись, с каждым годом набирала все большую и большую силу. Длительное время местная епархия оставалась достаточно независимой и автокефальной и в ряду прочих епархий, подчиненных константинопольскому патриарху, считалась шестнадцатой.

Вспомним, что на протяжении многих веков именно Херсонес был оплотом старых традиций христианской веры. Ведь именно сюда традиционно ссылали всех церковных оппозиционеров. Кто здесь только не перебывал! Кроме уже упомянутого борца с монофилитами папы Маритина был сослан сюда и глава монофизитов александрийский патриарх Тимофей. Знаменитого гимнографа и борца с иконоборцами Иосифа Песнопевца, выдающегося классика христианской музыки, чьи каноны и стихиры и поныне поют в российских церквах, сменил целый сонм уже самих иконоборцев… Так на херсонесской земле появилась целая плеяда церковных деятелей, особо оберегающих чистоту веры, ее православную суть и традиции. И в этом тоже проявилась вся необычность и неповторимость Севастополя как места, где изначальное и незамутненное учение Христа ревниво охранялось для того, чтобы затем быть переданным на святую Русь.

На одной из икон они стоят плечом к плечу все семеро: Еферий и Елпидий, Евгений и Василий, Капитон, Ефрем и Агафодор. Семеро херсонесских мучеников – епископов, ставших символами духа и веры этого края. Скорбны их лики и испытующе пронзительны глаза. В молчании глядят они на тех, кто живет на земле священного Херсонеса ныне: Кто вы? Куда идете? Во что верите?

Георгий Победоносец с севастопольской земли?

Символ России и Москвы – скачущий на коне и поражающий копьем огнедышащего змия святой Георгий Победоносец – символ доблести и чести, самопожертвования и отваги. Откуда пришел на русскую землю и в Москву святой Георгий? С севастопольской земли!

Курский вокзал с гербом Москвы: Георгием Победоносцем, который, сидя верхом на белоснежном скакуне, поражает копьем огнедышащего змия. Что ж, может, совсем неслучайно присутствует святой Георгий на фронтоне Курского вокзала. Ведь где-то там, в бескрайнем далеке, куда убегают от вокзального перрона рельсы, на берегу южного моря есть одинокая скала, откуда когда-то начал свое гордое и победное шествие на святую Русь Георгий Победоносец. Откуда пришел он в Москву символом доблести и чести, храбрости и самопожертвования. Пришел, чтобы связать еще одной незримой духовной нитью два необыкновенных города, Херсонес – Севастополь и Москву, в единое, неразделимое целое.

Что нам известно о святом Георгии? К сожалению, крайне мало. Жития гласят, что родился Георгий в III веке нашей эры в городке Капподакия, что в Малой Азии. Был солдатом в одном из римских легионов. Участвуя во многих походах и боях, показал не только храбрость, но и талант военачальника. Воина заметил император Диоклетиан. Карьера Георгия была стремительна. Он покрывает себя новыми лаврами в сражениях в Египте, с сарматами и вскоре получает престижный чин комита, входит в императорскую свиту. Все это время Георгий был христианином.

Спустя несколько лет после восшествия на престол Диоклетиан начал гонения на христиан. На одно из совещаний, где шла речь об усилении репрессий против христиан, император пригласил и своего любимца-полководца. Когда же Диоклетиан открыл совещание, то Георгий, внезапно прервав императора, встал и обратился ко всем присутствующим с речью:

– Прекратите гонения на почитателей Христа! Вы уже достигли крайней степени неистовства, издавая свои бесчеловечные законы против невинных! Но ведь мучениями и преследованиями нельзя заставить людей согласиться с вашим безумием. Не обольщайтесь ложью и обманом, ведь идолы ваши вовсе не боги, а истинный и единый Бог на земле – Иисус Христос!

Своевольный комит был тут же забит в колодки и брошен в дворцовую тюрьму. Для усиления страданий на грудь ему была положена каменная плита. После ночи мучений Георгий был вновь доставлен к императору. Диоклетиан несколько поостыл и теперь желал услышать слова раскаяния от своего комита.

– Георгий – ты мой старый боевой соратник. Что тебе ныне не хватает в жизни? Раскайся в своем упрямстве и покорись!

В ответ Георгий лишь покачал головой:

– Я свой путь уже избрал и отказываться от него не намерен!

Бывший комит был снова брошен в темницу, его жгли раскаленным железом, колесовали. Но Георгий был стоек. Затем, как гласит «Житие святого Георгия», его бросили в ров с негашеной известью, однако когда спустя трое суток достали оттуда, то бывший комит был еще жив.

Пытки возобновились. Но, несмотря на них, Георгий умудрялся даже в застенках сеять зерна христианского слова. Он победил в споре волхва Афагена, воскресил одного из умерших, ободрял идущих на казнь, просвещал и утешал. Тем временем слух об издевательствах над одним из наиболее почитаемых за храбрость и доброту полководцев дошел до солдат и плебса. Начался ропот. Диоклетиан занервничал, почувствовав себя неуютно. В довершение всего его собственная жена Александра публично объявила, что она требует освобождения Георгия, и демонстративно приняла христианскую веру. И тогда взбешенный непокорностью император велит казнить собственную жену, а затем и непокорного полководца.

Представ перед палачом, Георгий сам положил голову на плаху. Случилось это 23 апреля 203 года. Мощи погибшего, согласно его собственному завещанию, были перевезены в Палестину, в город Лидду. Затем были многие и многие чудеса, совершенные Георгием уже после смерти.

Ну а что же знаменитый змий? Согласно преданию, в Финикии у подножия Ливанских гор существовало большое болотистое озеро. В нем жил огромных размеров змий, пожиравший людей. Каждый день местные жители-язычники назначали ему жертву по жребию. В какой-то момент очередь дошла до дочки правителя. Стоя на берегу озера, она ждала неминуемой смерти. Внезапно появился Георгий на коне, с копьем в руке. В это время из воды показалось и само чудовище. Осенив себя крестным знамением, Георгий бросился вперед и на всем скаку пронзил змия своим копьем прямо в огнедышащую пасть. Когда же к месту схватки сбежались местные жители, то Георгий обратился к ним со словами:

– Не бойтесь никого и ничего! Только веруйте в Господа нашего!

Сказав это, Георгий исчез, а жители сожгли мертвого гада и уверовали во Христа. «Много и других чудес совершалось и ныне совершается молитвами этого святого, – гласит “Житие Георгия”. – Особенно часто он является правоверующим христианам в помощь на поле брани за веру, царя и отечество, и поэтому церковь издревле чтит его “победоносцем” для православного воинства, сильным помощником и поборником православных царей и царств».

Случайно или нет, но с разницей в несколько десятков лет на земле сегодняшнего Севастополя побывали два самых знаменитых и чтимых на Руси и в России змееборца: Георгий Победоносец и… Илья Муромец (тоже, кстати, именуемый русской церковью не иначе, как «преподобный»). Пребывание Ильи Муромца в Севастополе связано со знаменитым походом на Корсунь русского князя Владимира. Знаменитый богатырь не только входил в состав княжеской дружины: но, как и сам князь, именно в Корсуни принял христианскую веру. Об этом мы в свое время поговорим еще более подробно, пока же скажем, что и «старый казак Илья» одолел былинного Змея Горыныча, спасая людей от неволи. Вполне вероятно, что, попав в схожие обстоятельства, как некогда и Георгий, Илья Муромец, будучи христианином, также сразился с одной из последних гигантских рептилий, спасая из заточения не тела, но души поклонявшихся ей язычников.

А потому, говоря о великих русских богатырях, будем помнить, что истоки их бескорыстных подвигов следует искать в подвигах святого Георгия. Местом же духовного возвышения во имя жертвенного служения своему народу и православной вере стал Севастополь.

Ну а как же пришел Георгий Победоносец на Русь?.. Более тысячи лет назад, в 891 году, неподалеку от Херсонеса, у мыса Фиолент, было застигнуто сильной бурей рыбацкое суденышко херсонеситов. От напора ветра рухнула мачта, сломался руль. Огромные волны несли беспомощное судно прямо на прибрежные скалы. Видя, что впереди неизбежная гибель, рыбаки обратились с мольбой к святому Георгию. Каково же было их удивление, когда Георгий, сверкая золотыми латами, появился пред ними на прибрежном острове-скале. Тотчас же стихла и буря. Когда же спасенные мореплаватели взошли на скалу, то обрели там просиявшую икону святого Георгия. Они перенесли ее на берег, а затем, в благодарность за свое чудесное спасение, основали на скалистом берегу святую обитель.

Вскоре монастырь стал резиденцией греческих митрополитов в Тавриде. После постройки Севастополя и создания Черноморского флота именно иноки Георгиевского монастыря стали духовниками на боевых кораблях, вдохновляя, укрепляя и отпевая моряков. В Георгиевском монастыре неоднократно бывал весьма почитающий эту святыню адмирал Ушаков, отдавший служителям три тысячи рублей (сумму по меркам XVIII века огромную!). Здесь же, на территории монастыря, находилась и летняя резиденция адмирала Лазарева. Наверное, не было ни одного сражения Черноморского флота, в котором бы ни принимали участие монахи Георгиевской обители: Калиакрия и Корфу, Тендра и Гаджибей и, наконец, Синоп. Всегда на русских кораблях витал победный дух святого Георгия.

На мысе Фиолент и в Георгиевском монастыре особая аура вдохновения. Вспомним стихи Пушкина и Мицкевича, написанные под впечатлением увиденного и прочувствованного здесь. Эти места произвели неизгладимое впечатление на Льва Толстого и Алексея Толстого, на Куприна и Короленко, на Аксакова, Островского, Горького, Сергеева-Ценского…

Сохранилось письмо Антона Чехова с описанием впечатлений от Георгиевского монастыря: «В Севастополе в лунную ночь ездил я в Георгиевский монастырь и смотрел вниз с горы на море; а на горе кладбище с белыми крестами. Было фантастично…»

До сих пор окутано непроницаемой тайной посещение монастыря Михаилом Лермонтовым. Его друг Петр Вяземский подтверждал, что осенью 1840 года поэт инкогнито на шхуне «Юлия» посетил здешние места вместе с французской красавицей Адель Оммер де Гель. И сейчас лермонтоведы, разделившись на два лагеря, отчаянно спорят, был ли Лермонтов в Георгиевском монастыре. Но ведь он просто не мог здесь не быть! Отчаянный храбрец не мог не посетить места, связанные со святым Георгием, гениальный поэт не мог не побывать в местах, столь возвышенных и вдохновенных! В чем же притягательность этого места? Может, и в этом сказывается обаяние всадника в пурпурном плаще?

Ныне Георгиевский монастырь самый древний из всех существующих на русской земле. Бежит по скалам вниз к морю священный Георгиевский источник, выбиваясь прямо со скалы. На скале прямо над ним икона всадника, поражающего копьем змия. Далеко внизу видна и скала Святого Явления, увенчанная огромным металлическим крестом. Старожилы говорят, что, если в ненастную погоду долго вглядываться в скалу, иногда можно увидеть на ней фигуру блистающего доспехами святого воителя.

Именно из Херсонеса рассказы о подвигах Георгия Победоносца достигли южных русских городов и уже оттуда распространились по всей остальной Руси. Прошло совсем немного времени, и образ святого Георгия стал близким и родным для каждого русского человека. Ведь именно в таком святом здесь нуждались особо. Воин и защитник, победоносец и мученик за веру, Георгий был особо дорог русской земле, истекающей кровью от бесчисленных нашествий. Именно здесь Георгий Победоносец стал символом храбрости и самопожертвования, ратного подвига и верности православию – все в нем слилось для русских людей воедино.

Небезынтересно и иное. Ведь совсем неслучайно посетил святой Георгий именно берега Херсонеса. Воин, чья земная жизнь была прервана императором Диоклетианом, прибыл в город, который, по неизвестной нам причине, был нелюбим тем же Диоклетианом особо. Есть версия, что именно при нем в 300 году новой эры Херсонес утратил статус «свободного» города и, войдя в состав империи, стал управляться провинциальной администрацией. И, может быть, в этом тоже было некое предзнаменование, ибо Победоносец явился в Священный город именно тогда, когда против собственной воли город был включен в границы чуждой ему империи. Символ России и Москвы – Георгий за тысячу восемьсот лет до иного насильственного присоединения прибыл на севастопольскую землю предтечей грядущей духовной неразрывности Севастополя с его праматерью – русской землей.

Вот уже больше тысячи лет святой Георгий – один из самых почитаемых святых на Руси и день его ежегодно торжественно празднуется 26 ноября. Вспомним, что Ярослав Мудрый при крещении принял имя Георгий. Как славил он Победоносца по всем городам и храмам! А после победы над печенегами основал и Георгиевскую обитель с церковью. Именно Георгий-Ярослав Мудрый первым начал изображать своего любимого святого на монетах и знаменах. Под ликом Победоносца русские воины ходили в битвы на Чудском озере и Куликовом поле, под Полтавой и при Бородине. Великий князь Иван Третий внес Георгия Победоносца в герб Московского княжества и России, на которых он значится и поныне.

С самого своего появления на Руси святой Георгий был особо любим ратными людьми. В 1769 году императрица Екатерина Великая учредила орден Святого Георгия. Заслужить Георгиевский крест во все времена в России было делом далеко не простым. Так, за все дореволюционное время его первой степени были удостоены лишь двадцать человек. Среди них и те, чья воинская слава напрямую связана с Севастополем: Румянцев и Потемкин, Суворов и Кутузов. Кавалером Георгиевского креста 2-го класса был и адмирал Нахимов. Не менее почетными считались и солдатские Георгии.

Только в дни Первой Севастопольской обороны его получили тысячи храбрейших. Георгий – награда особая, это награда царей и солдат, вельмож и крестьян. Ибо ее кавалеры, забывая чины и сословия перед лицом напасти, шли за Отечество единой ратью. И князь, умирающий под солдатской шинелью, и мужик, принимающий смерть за царя – все они были соратниками по единому подвигу во имя единой цели. Георгий – это великое отличие, которым была награждена вся Россия.

И как не вспомнить здесь о том, что за героическую защиту Севастополя в 1854–1855 годах все без исключения черноморские флотские экипажи были награждены Георгиевскими знаменами, а матросы всего Черноморского флота (уникальный случай в истории России) получили на свои бескозырки черно-желтые Георгиевские ленты, которые и носили вплоть до 1917 года. Ныне Георгиевские ленты – отличительный признак морской гвардии России.

А как не воздать долг памяти знаменитому Андреевскому Георгиевскому флагу, которым в российском флоте награждали боевые корабли за высшую доблесть, проявленную в морских сражениях. На белом полотнище в перекрестии синего Андреевского креста Георгий Победоносец поражал копьем ненавистного змия. Так на самом почитаемом в российском флоте флаге слилась воедино любовь к двум самым почитаемым на Руси святым – Андрею и Георгию. И, может, далеко не случайно, что именно этого флага за небывалый доселе героизм был удостоен в 1829 году черноморский бриг «Меркурий», вышедший победителем из схватки с двумя турецкими линейными кораблями. Ведь после одержанной победы «Меркурий» вернулся именно в Севастополь, то есть туда, откуда пришли на Русь оба великих святых!

Минули годы, и в состав Черноморского флота вошел броненосец «Георгий Победоносец», словно легендарный витязь, закованный в доспехи путиловской стали, а вместо копья вооруженный четырьмя всесокрушающими двенадцатидюймовыми орудиями.

Как и святой, в честь которого корабль был назван, он достойно сражался за православную веру в годы Первой мировой. Именно броненосец «Георгий Победоносец» последним ушел в 1920 году из Севастополя на чужбину, в те места, где когда-то сражался с врагами храбрый комит Георгий. Именно на «Георгии Победоносце» в 1924 году был спущен последний Андреевский флаг старого флота. Что это, опять странная игра случая или фрагмент продуманного свыше великого сценария нашего бытия?