Текст книги "Русский город Севастополь: великое мужество, великие тайны"

Автор книги: Владимир Шигин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

 
К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья.
 

Однако пока все поиски напрасны. Но отчаиваться не стоит, ведь известно, что земля всегда очень неохотно расстается со своими тайнами.

Не кривя душой, скажу, что более красивого места, чем Фиолент, я не видел. Потрясающий вид скалистых берегов и удивительной прозрачности море, головокружительной красоты пляжи и головокружительные обрывы, буйная зелень спускающихся к морю оврагов-балок и фантастические скалы-острова – все это, увиденное в один миг, не может оставить равнодушным никого.

И на каждом шагу напоминание о Деве. Вот балка Дианы, по которой струится вниз священный родник. Вот неповторимая по красоте Девичья скала, с которой, согласно легенде, бросилась разлученная с любимым девушка. Тут же и грот Дианы. А над всем этим нависает громада величественного каменного мыса.

Когда-то в античные времена мыс именовался Партениумом, или Парфеносом, то есть Девичьим. В христианское средневековье – мысом Святого Георгия. Ныне его зовут Фиолентом. Одни специалисты говорят, что Фиолент означает «Божья страна», другие, именуя его по-татарски Филек-бурун, переводят на русский как Тигровый мыс. Оба перевода имеют достаточно веские основания. «Божьей страной» мыс могли назвать хотя бы потому, что рядом с ним располагается самый старый на Руси тысячелетний монастырь. Ну а как быть с тиграми, ведь в Крыму их никогда не было? Предполагают, что упоминание о полосатом хищнике связано, скорее всего, с тем, что желтоватый известняк и темный трахит, составляющие основу мыса, чередуясь, издали на самом деле напоминают гигантскую тигровую шкуру.

А какие поэтичные названия являют окрестности мыса посетившему Фиолент: Святой мыс, Мраморная балка, пляж Александриады и грот Дианы. Фиолент сегодня – это «терра инкогнита» поэтов и художников. И я верю, что пройдет совсем немного времени, и название мыса будет звучать столь же весомо и значимо, как Переделкино и Коктебель. Фиолент – будущая Мекка российской творческой элиты, ибо первым оценил его могучую красоту великий Пушкин… Именно Пушкин, побывав здесь, прекрасно почувствовал реальность здешних мифических мест, понял незримую связь времен. В письме своему другу барону А.А. Дельвигу он писал:

«Я объехал полуденный берег… Георгиевский монастырь и его крутая лестница к морю оставили во мне сильное впечатление. Тут же видел я баснословные развалины храма Дианы. Видно, мифологические предания счастливее для меня воспоминаний исторических; по крайней мере, тут посетили меня рифмы. Я думал стихами. Вот они. “К чему холодные” и проч.»

Еще одна загадка Девы – амазонки. Да-да, те самые амазонки, поисками которых вот уже сколько столетий занимаются как профессиональные историки, так и бесчисленные любители. Их ищут буквально по всему миру, но то, что они были на севастопольской земле, не подлежит сомнению.

В свое время еще известный исследователь древности профессор М.И. Ростовцев первым связал предания о Деве с преданиями о живших в Приазовье племенах меотов, синдов и савроматов. У древних савроматов, живших некогда к востоку от Дона, – по рассказам греческих путешественников – девушки обучались военному делу наравне с юношами и даже не имели права выходить замуж, пока не убьют хотя бы одного врага. Сохранилось даже общее название этих племен, где явно царил матриархат, – «женоуправляемые».

Легенды, относящиеся к берегам Северного Черноморья и Тавриды, дали жизнь многочисленным вариантам сюжетов греческой вазописи, изображающих борьбу амазонок с грифами, битвы греков с амазонками и т. д. При этом одеты амазонки явно по-скифски – в мужской костюм с пришитыми к нему золотыми бляшками и островерхий колпак с длинными наушниками. Многим позднее такой колпак назовут фригийским, по названию одной из местностей в Малой Азии. В нем будут щеголять французские якобинцы, а позднее он украсит голову Марианны (тоже девы!), символизирующей Французскую республику. Вне всяких сомнений, многие реалистические подробности, воспроизводимые мастерами-вазописцами, несомненно, опирались не только на легенды, но и на конкретные наблюдения племен, где женщины владели оружием наравне с мужчинами.

Выше мы уже говорили о жившей в III–II тысячелетиях до новой эры царице амазонок Мирине. Легендарная Мирина воевала с атлантами и матриархальными племенами горгонянок. Она же построила и город Солнца Херсонис. Так, может, амазонка Мирина тоже имеет какое-то отношение к нашей загадочной Деве?

Согласно мифам, изначально амазонки (или савроматские племена, где господствовал матриархат) обитали на южном берегу Понта, но затем, теснимые иными племенами, оказались на его северных берегах. Как и тавры, савроматы не раз сражались с греками. Последних, видимо, более всего поражали савроматские женщины, становившиеся вместе с мужчинами в боевой строй.

Что касается легендарных амазонок, то про них рассказывали всякие небылицы: что они выжигают себе для лучшей стрельбы из лука одну грудь, что отвергают хлеб, поедая вместо него черепах, змей и ящериц, что убивают рожденных мальчиков и т. д.

О пребывании амазонок в Меотиде (на берегу Азовского моря) писал еще Эврипид в своей трагедии «Геракл»:

 
Через бездну Эвксина к берегам Меотиды,
В многоводные степи, на полки амазонок
Много витязей славных за собой он увлек.
Там в безумной охоте он у варварской девы,
У Ареевой дщери, златокованный пояс
В поединке отбил.
 

Как раз на берегах Азовского моря обитали сарматские племена, где женщины играли первостепенную роль. Да и божества там тоже имели женское начало, например, женское божество плодородия. Освоившись в Приазовье, сарматы вскоре дошли и до скалистых берегов Тавриды. Сохранился рассказ римского историка Полиена о сарматской царице Амаге, которая «сама расставляла гарнизоны в своей стране, отражала набеги врагов и помогала обижаемым соседям». Во время одной из войн Херсонеса со скифами Амага во главе отряда конных воинов внезапно атаковала скифов с тыла, убила их царя и спасла Херсонес. Быть может, образ Амаги – это лишь легенда, а может, предания донесли до римского историка отголоски каких-то более древних событий, которые могли происходить даже до появления Херсонеса в предполагаемом нами Хрисополе или даже в протодревнем Орсе-Курсуни.

Нелишне будет вспомнить и то, что, согласно греческим мифам, высшим своим божеством амазонки почитали уже знакомую нам Артемиду, воительницу и охотницу.

А вот утверждение почитаемого в научной среде Диодора Сицилийского. В своем главном труде «Библиотека» он сообщает, что амазонки, жившие первоначально в Приазовье, двинулись дальше на юг и в своем движении достигли Тавриды, где на берегу основали святилища Ареса и Артемиды-Таврополы. Диодор Сицилийский указывает на возможность происхождения культа Девы от посетивших севастопольскую землю амазонок. Куда же двинулись бесстрашные воительницы дальше? Сарматы, как известно, осели в причерноморских степях. Что ж, амазонки – это еще одна нераскрытая тайна Гераклеи!

Собирая по крупицам сведения о богине Деве, пытаясь найти нужное мне звено в разрозненных мифах, я, после долгих месяцев поисков, сразу с нескольких сторон вышел на почти неопровержимое сочетание Дева-Космос. Тогда мне казалось, что я собрал все, что только было возможно. Но все же интуитивно меня интересовал еще один, ударный, завершающий аккорд – образ Девы в славянской языческой мифологии. Я искал ее всюду, чувствуя, что она непременно не только должна существовать, но и быть напрямую связанной с моей херсонесской молчальницей. Однако ее не было нигде. Мифологические словари упорно молчали. Были: Денницы и Дивы, Живы и Зарницы, Лады, Берегини и Мокошь. Но Девы не было! Была в скифско-ведической мифологии яростная богиня огня Агни, но Девы не было.

В один из душных июньских дней я отправился в Союз писателей на Комсомольский проспект, оформлять какие-то бумаги. Сделав дела, уже выходя, я завернул к маленькому писательскому книжному киоску. Взгляд привычно скользнул по пестрому прилавку и сразу же остановился на скромной зеленой обложке. На ней значилось: «В.Н. Демин. Тайны русского народа». Взяв книгу, я наугад раскрыл ее и сразу же обмер… Я нашел то, что уже совсем было отчаялся найти! Я нашел славянскую Деву, и не только ее! Нежданная, как подарок судьбы, находка превзошла все мои самые смелые мечты.

Итак, что же поведал мне один из следопытов истоков нашего народа, доктор философских наук В.Н. Демин? Ученый считает, что такие древнерусские боги, как «Дый» (упоминается в «Хождении Богородицы по мукам») и Див из «Слова о полку Игореве», этимологически восходят к имени древнеиндийского Бога неба Дьяуста (dyaus – на санкрите это «день» или «сияющее дневное небо»).

В древнерусских мифологических сказаниях большую роль играла такая ипостась светлого Дня, как утренняя заря (и звезда – одновременно), Денница. Известно также понимание Денницы и как падающей звезды. В дошедшем до нас сборнике XV века «О земном устроении» имеется глава «О денницах», где рассказывается о падающих звездах, представленных как обломки небесного огня. Ряд ученых считает, что образ Денницы характеризует собой космическое животворящее начало, заключенное в свете, олицетворением которого выступает брачная пара День и Денница (Свет околоземный и Свет космический). Если восходить к древнерусским верованиям, то все космические явления (включая землю, воду, небо, огонь) можно представить как самозарождающиеся из света. Историк В.И. Иванов считал Денницу мифологическим существом мужского рода и отождествлял его с христианским и дохристианским Люцифером с одной из ипостасей Дьявола, однако дословно означавшем «Носитель света». По Иванову, Денница – это прежде всего фосфорически светящийся дух, первомятежник, внушающий человеку гордую мечту богоравного бытия; это тот самый «печальный демон – дух изгнанья», который «сиял» Лермонтову «волшебно-сладкой красотою» в его поэзии.

В. Демин в «Тайнах русского народа» пишет: «В русском мировоззрении почитание женского космического начала в форме Девы имеет длительную историю: от сказочных Птицедев до Пречистой Девы – светлого и светоносного Божества, впоследствии растворенного в культе Богородицы – хранительницы и покровительницы Руси, избравшей Россию своим последним домом. Имя Дева не могло не быть в центре мифологического и религиозного притяжения хотя бы потому, что оно – одно из древнейших и важнейших понятий индоевропейской культуры. Как известно, в санскрите deva означает “Бог”, “жрец”; “владыка”, “царь”, а также: “небесный”, “божественный”. Соответственно devi – это “Богиня”».

Итак, все совпало в точности. Как и херсонесская Дева, русская Дева тоже являла собой единение Земли и Космоса посредством света.

Хранит тайну херсонесская Дева, и по-прежнему историки не могут сказать, кто же она такая: Артемида, Ифигения или вообще неведомое таврское божество, а может быть, та забытая всеми нимфа, что жила, по преданиям, в херсонесской пещере, или все же, что наиболее вероятно, она – последнее воспоминание о нашей же древнерусской Деве? А может быть, Дева – это все они вместе в одном лице? Воспоминание о прекрасной хранительнице космических тайн… Скорее всего, именно так и было. По крайней мере так понимаю это я. Но что это может значить сегодня для нас? Оказывается, очень и очень много! Прежде всего, из этого следует, что древние греческие поселенцы приняли на землю древнего Орса и основав на его руинах Херсонес, приняли и существовавших здесь богов, не оттолкнули, а впитали в себя древнюю веру. И сделали они это не потому, что просто хотели обезопасить себя от храброго горного племени тавров. Это был шаг куда более важный и значимый, шаг, в котором, как в зеркале, отразилась вся притягательность духовная севастопольской земли. Поселенцы не только приняли древние обычаи этих мест, они поняли саму душу этого края. Они взяли самое дорогое, что было у тавров, – их Деву, возвеличили ее выше своих олимпийских богов, воплотив в ней наиболее значимые черты почитаемых ими на прародине богинь. А это значит, что с той поры они уже перестали быть для этой земли чужеземцами и севастопольские скалы приняли их под свою защиту, став новым Отечеством. И культ русской Девы потому вовсе не был случаен, ибо это было очень и очень важное, хотя и далеко не последнее звено в таинственной цепи местных метаморфоз, явивших в конце концов миру сегодняшний Севастополь.

Нет, культ Девы не был случаен! Именно она, Дева, вдохнула душу в рождавшийся Херсонес, наполнила сердца его граждан любовью и преданностью их новой родине. А потому именно ей – божественной русской Деве – и клялись херсонеситы, присягая на верность своему Отечеству – Херсонесу.

Космическая тайна Севастополя

Есть легенда о том, что именно с мыса Парфенос, то есть Фиолента, когда-то на заре человеческой эры взошло на небо созвездие Девы. Кстати говоря, я много раз интересовался, под каким знаком находится Севастополь. Согласно космогонии (науке о мифологических представлениях происхождения и развития космических тел), еще со Средних веков считается, что каждому из двенадцати знаков Зодиака соответствует один из двенадцати подвигов Геракла. Так вот, согласно этому утверждению, знаку Девы соответствует подвиг Геракла по укрощению Керинейской лани богини Артемиды. Да и сама Артемида, как мы уже говорили, «фигурирует» среди возможных претенденток на образ херсонесской Девы!

…Летом на раскопках Херсонеса многолюдно. Толпы туристов заполняют древний акрополь. Но особым вниманием у паломников пользуются два резервуара византийских времен. Остатки одного из них расположены на небольшой площади в начале так называемого Епископского квартала. Другой, увенчанный резной оградой и куполом, располагается в центре специального сооружения – баптистерии. Именно в нем, по преданию, принял крещение русский князь Владимир.

Дело в том, что оба эти резервуара весьма необычны. Что касается первого, то среди жителей Севастополя ходят упорные слухи, что если спуститься в этот бассейн и постоять там некоторое время на земле босиком, то из человека выходит в космос вся накопленная им отрицательная энергия. А если пройти оттуда несколько десятков шагов и спрыгнуть в более глубокую вторую купель, то стоящий там, наоборот, зарядится большим зарядом положительной космической энергии. Сколько б я ни проходил мимо этих точек, почти всегда кто-то стоял босиком на камнях, очищал или, наоборот, заряжал свой организм. Совершенно достоверно, что о весьма необычных свойствах двух херсонесских баптистериев прекрасно осведомлены многие отечественные экстрасенсы. Во всяком случае, я неоднократно лично видел стоявших там часами с распростертыми к небу руками экстрасенсов из Новосибирска, Читы и других весьма не близких городов России. «Здесь энергия особой космической силы, – говорили они мне. – Такой больше нет нигде. Нескольких дней “подзарядки” в Херсонесе нам хватает на три-четыре года напряженной работы!»

Согласно текстам древнеарийской «Авесте», область древней Тавриды является третьей по счету Благой землей нашей планеты из семи основных. Именно через Благие земли происходит наша связь с мировым Космосом. Именно они являются носителями каких-то сокровенных и священных тайн, происходящих в нашем мире. Но где же сердце этой крымской Благой земли? Что говорит по этому поводу современная наука?

Ученые не отрицают таинственного космического канала в Херсонесе, связывающего священную землю Севастополя с Вселенной. Вот мнение по этому вопросу профессора Ю. Кононова, который сам был в Севастополе и лично занимался «херсонесским феноменом»: «Побережье Севастополя уникально… Имеются оазисы прибрежных морских глубин с уникальными выходами энергии в море. Самый близкий к берегу выход – в нескольких милях от бухты Северной в сторону моря… Космическое значение (среди городов нынешнего СНГ. – В. Ш.) имеет лишь Севастополь – это тропка во Вселенную. Ялта – спутник Севастополя в этом смысле. Другие города просто земные. В Севастополе существует как бы пространственный шурф, помогающий воспринимать людям истинные знания…» Но ведь и девиз зодиакального знака Девы: «Анализ, оценка, истина».

Вспомним, что в современной научно-популярной литературе много пишется о том, что в мире насчитывается двенадцать особых космических каналов, связывающих землю с Вселенной. Двенадцать – значит, в полном соответствии со знаками Зодиака!

Так, может быть, и культ богини Девы, и пещера Парфенум, и мыс того же имени, с которого на небо взошло созвездие Девы, и космический канал на Благой (согласно древним текстам арийской «Авесты») земле Тавриды-Крыма, и, наконец, необыкновенные баптистерии – все это лишь фрагменты избранности севастопольской земли? Так, может, в этом и состоит изначальное предназначение Севастополя, этим объясняется его неповторимая аура, небывалый подъем духа его защитников и его духовная связь с Москвой, для которой Севастополь является не только талисманом, данным ей свыше, но и важнейшим звеном, связующим ее со Вселенной?

И еще одна многозначительная деталь, которую просто невозможно не заметить. Знаменитая и загадочная пещера Парфенум находится буквально в какой-то сотне метров от обоих резервуаров. Может быть, именно здесь взошло на небо созвездие Девы, ведь именно так и могло остаться в преданиях описание космического шурфа-канала? Но почему все же именно Дева? Может быть, все дело в той самой легендарной нимфе, что жила когда-то в пещере? Как знать, уж не имела ли она самого непосредственного отношения к «тропке во Вселенную»? Быть может, именно она и была хранительницей «канала». Может быть, именно поэтому и получило это место соприкосновения Земли с Космосом имя Девы, может, именно она, эта Дева, и дала свое имя созвездию и затем одному из двенадцати знаков Зодиака, да и весь последующий культ богини Девы берет свое начало именно отсюда? А может, это была лишь должность жрицы-хранительницы, и она передавалась поочередно посвященным в тайны мироздания девушкам, которые эти тайны и берегли?

Кто были эти девушки (или девушка), наделенные какими-то особыми способностями: представительницами какой-то неизвестной нам древнейшей цивилизации или жительницами Орса-Корсуня? Снова одни вопросы, на которые нет, да и, может, никогда уже не будет однозначного ответа.

Во всем том, о чем мы только что говорили, есть что-то весьма сокровенное, но что? Быть может, именно сейчас, как никогда раньше, мы близки к разгадке и теперь остается сделать последний, самый важный шаг, но куда? Ведь если тайна севастопольской девы – есть тайна космическая, значит, она имеет огромное значение для всей нашей планеты. Будем же надеяться, что кто-то когда-нибудь ее откроет. И как хочется порой заглянуть в будущее!

Демократические истоки Херсонеса

Как жили херсонеситы? Чему служили? Во что верили? В многовековой истории Херсонеса меня более иных поразил тот факт, что, в отличие от своего соседа монархического Пантикапея, Херсонес более двух тысячелетий оставался республикой демократической. Демократия есть власть народа, а это значит, что на протяжении двадцати веков граждане-херсонеситы были подлинными хозяевами своего города и земель вокруг него.

Разумеется, были периоды, когда республиканские принципы правления практически сводились на нет, однако едва власть очередного властителя хоть немного ослабевала, Херсонес тотчас возвращался к законам былых времен. Интересно, что особый политический статус дал городу Юлий Цезарь. Это событие вошло в историю города как первая элевтерия, то есть свобода, и было ознаменовано даже выпуском особой серии монет, на которых эта свобода была увековечена.

По существу, Херсонес, в силу своего особого географического положения, политического значения и собственных традиций, всегда был городом прямого столичного подчинения. Так, он подчинялся (причем имея собственную «конституцию»), минуя все наместничества, прямо Риму, затем так же Константинополю. Эту традицию перенял и его преемник Севастополь, подчинившийся вначале Петербургу, а с 1948 года Москве! Что это, еще одна поразительная случайность или еще одна закономерность?

В 437 году до нашей эры в Черное море вошел мощный флот знаменитого афинского стратега Перикла. Разгромив своих главных морских соперников Самос и Византий, Перикл решил упрочить влияние Афин и в Черном море. Афинский флот обошел по кругу весь Эвксинский Понт, свергая авторитарные режимы в греческих городах-полисах и устанавливая демократические формы правления. Для нас небезынтересно, что поход Перикла совпадает со временем официального основания греческого Херсонеса. В описании плавания Перикла нет упоминания о его посещении Херсонеса, однако то, что он обошел весь Эвксинский Понт по кругу, все же дает уверенность говорить, что афинский правитель посетил и небольшое греческое поселение на берегу нынешней Карантинной бухты. Именно Херсонес становится с тех пор самым северным форпостом афинского влияния в мире.

Порой я задаю себе вопрос: случайностью или закономерностью можно считать тот факт, что Священный город неизменно напрямую был связан с городами, олицетворявшими в прошлом и настоящем величие нашей цивилизации? Афины, Рим, Константинополь, Москва… Только ли выгодное географическое положение влекло великие державы к севастопольской земле? А может, было и есть в этом необъяснимом притяжении и нечто иное?

Во всем античном мире славились воины-херсонеситы. Это вовсе не гипербола, так говорят документы тех эпох! Известно, что херсонеситы сражались в войсках императора Диоклетиана под началом его полководца Константа (Констация Хлора) с сарматами в Лазике, а затем на Дунае со скифами под командой самого Константина Великого. В награду за особые заслуги Константин пожаловал херсонеситам освобождение от налогов и повышенное жалованье, а также обязал безвозмездно присылать в Херсонес жилы, пеньку, железо и масло для баллист. «Чтоб были вы баллистарии», – велел император-полководец. Летописец пишет: «Херсонеситы, получая эти анноны и разделив их между собой и своими сыновьями, создали воинскую часть. Потому-то и поныне их сыновья, по примеру исполнения военной службы их родителями, встают в ряды этой воинской части».

Приказ Константина, скорее всего, лишь юридически утвердил то, что уже давным-давно существовало, – особую любовь и мастерское обращение херсонеситов с таким сложнейшим оружием древнего мира, как баллисты. Ведь для создания и пользования баллистами нужно было не только мастерство, но и немалые знания, в том числе и математические. В Римской империи насчитывались сотни городов, но лучшие баллистарии были почему-то именно в Херсонесе. Почему? Традиции? Вполне возможно, но кроме этого, видимо, и общий уровень образования был в этом окраинном городе империи весьма отличен от остальных. Интересно, что созданием баллист в Херсонесе занимался человек, должность которого называлась весьма знаменательно – механик.

Херсонесское ополчение баллистариев быстро стало одной из самых элитных частей во всей необъятной империи. Помимо тяжелых баллист-хироволистр, которые возили на специальных повозках, херсонесские воины имели на вооружении еще и мелкие ручные баллисты (прообраз будущих арбалетов), манубаллистры, стрелявшие мелкими камнями. Отряд херсонесских баллистариев считался ударной силой войска, поэтому обычно шел во втором эшелоне, оберегаемый со всех сторон. И это не было прихотью полководцев, ведь именно херсонеситы при походе на Дунай своими баллистами обратили в окончательное бегство скифов. При нападении же на захваченный хазарами Боспор херсонеситы выманили осажденных из города, а затем буквально расстреляли всех точным огнем своих хироволистр. Воины-баллистарии – еще одна героическая и малоизвестная страница Херсонеса.

Шли века, и через Херсонес, сменяя друг друга, проходили императоры и цари, вожди и каганы, князья и просто предводители бесчисленных орд. Греческое правление сменилось римским, а затем и византийским. Империи, даже самые великие, не властны над временем. В годы правления императора Веспасиана в Херсонесе стояли отдельные отряды мореходных либурн так называемой Равенской эскадры, базировавшейся в Константинополе. Однако в 69–79 годах военно-морские силы Рима были реорганизованы, и все боевые корабли в Эвксинском понте были сведены в единый Дунайский флот, который несколько позднее был переименован в Мезийский Флавиев флот. Главной базой его стал Херсонес. Именно в Херсонесе были размещены адмиралтейства, склады. Там же была и резиденция командовавшего флотом военного трибуна. Среди всех флотов Рима служба в Мезийском флоте считалась самой почетной, хотя и самой тяжелой. Это видно хотя бы по тому факту, что только там галерные гребцы, вне зависимости от своего происхождения и предыдущих деяний, после выхода в отставку получали римское гражданство.

Однако ничто не вечно под луной, и в 40-х годах III века Рим под натиском гуннов вынужден был вывести свои войска из Крыма, усиливая этим свою дунайскую армию. Вместе с армией покинул Херсонес и флот. Безмолвным памятником этому событию остался лишь мраморный алтарь, что был воздвигнут Юпитеру неким моряком с либурны «Стрела». Кто знает, за что столь щедро благодарил бога неведомый нам моряк? Летописцы не уделяют внимания подобным житейским мелочам… Впрочем, есть сведения, что римские галеры появлялись в херсонесских бухтах еще и в следующем веке. Заканчивалась римская эпоха, начиналась иная – византийская, в которой Херсонесу суждено будет стать подлинно великим городом. В свою византийскую эпоху город оказался уже не на периферии цивилизации, а на пересечении множества торговых дорог. Сюда сходились караванные пути из северных лесов и южных степей: отсюда везли рыбу и дорогое херсонское вино, кожи и перекопскую соль. От херсонесской гавани до Константинополя при хорошем попутном ветре всего лишь два дня хода. Для опытных мореходов тех времен это было уже не столь большое расстояние. Херсонес рос, множились улицы и дома. К пятому столетию нашей эры он насчитывал уже более двадцати тысяч жителей. Количество по тем временам немалое! Однако сразу за стенами города-крепости по-прежнему начиналась степь, всегда таившая в себе скрытую угрозу. А потому из века в век укреплялись городские стены. Херсонеситы всегда были начеку. О неприступные городские укрепления разбилась не одна волна нашествий. Кто и когда получил здесь достойный отпор, сегодня уже и не упомнить!

Известно, что в последнем десятилетии II века до новой эры город осадили воинственные скифы и сарматы-роксоланы.

В 60-х годах уже новой эры скифы предприняли новое нападение на Херсонес, но город и на этот раз оказался им не по зубам. Пока кочевники раз за разом безуспешно ходили на приступы, с тыла по ним ударили легионы наместника римского императора Нерона Тита Плавтия Сильвана и разгромили скифов.

258 год. Крым подвергается нашествию германского племени готов. Уничтожив существовавшее тогда в степном Крыму скифское государство, готы дошли до стен Херсонеса. Штурмовать неприступные степи они так и не решились и, продержав город несколько месяцев в безрезультатной осаде, отошли в степи.

История человечества порой таинственна и необъяснима. Пройдут века, и потомки германских готов вновь придут к этим стенам, но, как и их далекие предки, не стяжают у этих стен славы, а найдут лишь поражение и позор.

Еще столетие – и снова херсонеситы выдерживают нападение на свой город, да какое! На этот раз к Херсонесу подступают те, о ком и доныне ходят страшные легенды, – неистовые гунны! Волны этих воинственных всадников захлестнут всю Европу, пред ними падет даже некогда гордый Рим, и только Херсонес окажется им не по зубам. Предприняв несколько неудачных штурмов и поняв, что крепость им никогда не взять, гунны отошли ни с чем.

В IV–V веках Херсонес вступает в единоборство со своим бывшим покровителем Пантикапеем. Используя свой главный козырь – переносные баллисты, а также мужество своих воинов, Херсонес дважды отбил нападение боспорцев и отстоял независимость.

В 581 году Херсонес, ставший к тому времени уже византийским городом, выдерживает одно из самых тяжелых нашествий в своей истории. На этот раз противником был грозный Хазарский каганат. Огромная, прекрасно организованная и снабженная армия на протяжении нескольких месяцев непрерывно штурмовала херсонесские степи. Константинополь в этот раз не мог послать в помощь городу войска. К этому времени хазары уже захватили весь Крым. Однако, несмотря на это, Херсонес так и остался неприступным. Мало того, дука Херсонеса Стратилат Евпатерий, отбив нападение, сам перешел в наступление и уже в 590 году выбил хазар из Боспора. Эта оборона Херсонеса имеет особое значение. Именно Священный город остановил и обратил вспять хазар и тюрок, положив конец их продвижению на запад. По существу Херсонес избавил Европу от еще одного страшного нашествия.

В начале IX века хаживал сюда со своей дружиной и русский князь Бравлин, разведывая возможные пути похода на Царьград. Согласно утверждению известного специалиста по языческой Руси А.И. Асова, именно Бравлину удалось собрать под свою длань земли от Новгорода до Дона. Поэтому поход в Крым Бравлина случайным не был, князь помнил и знал, кому эти земли принадлежали ранее. Он не шел завоевывать, он шел отбирать свое. Из «Книги Велеса»: «…И тогда мы имели другого князя Бравлина, правнука своего деда, который говорил: – Идите на юг, на Грецколань! Ибо греки между эллинами племя особое и торговались они с нами в степях, и скотину нашу хотели взять задаром. И мы должны стряхнуть их в море и гнать в свои края, так как земля та – русская, и там русская кровь лилась вниз на землю, и та пила кровь нашу. На нас надейтесь! И мы будем ее защищать во все дни и удерживать… И мы зареклись: те города наши отбить себе в свое время… И было так».

Поход Бравлина был успешен. Взял князь «на копье» и Корг (Керчь), и Сурож (Судак), но Херсонес так и остался неприступным. Известно, что с жителями города Бравлин вел какие-то переговоры. Суть их неизвестна, но после их окончания славянская дружина покинула окрестности Херсонеса. И еще одна деталь. Ряд византийских источников этой эпохи глухо упоминают о том, что в этом походе славянский князь якобы принял крещение. Естественно, что ни при штурме Корга, ни при взятии Сурожа, когда по улицам городов реками текла кровь, об этом и речи быть не могло. Так не у стен ли Херсонеса принял православие Бравлин? Ведь именно Херсонес был конечной точкой его похода… Ведь именно в Херсонесе была к этому времени одна из самых сильных христианских епархий в Северном Причерноморье. Наконец, именно под стенами этого города славянский князь отказался от кровопролития и ушел с миром?