Текст книги "Маршал Баграмян"

Автор книги: Владимир Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Несколько раз, встречаясь случайно с группами туристов из Америки, в гостинице, в театре, на симпозиумах, Баграмян спрашивал: «Нет ли среди вас Анаит Баграмян?»

Но встретиться им так и не довелось.

После этого отступления, отвлекающего от грустных воспоминаний, придется вернуться к той части названия главы, которая обозначена как «печали».

Судьба не ограничилась жестоким отъемом любимой жены, она поразила кровоточащее сердце Ивана Христофоровича еще одной бедой – трагически погиб сын Мовсес!

Мовсеса Иван Христофорович хотел бы видеть военным. И была на это возможность – Мовсес учился в Студии военных художников имени Грекова. В нее он поступил во время срочной службы в армии. Имел тогда звание старшины. Выезжал в 1943 году со студийцами на фронт для зарисовок эпизодов войны. Но в армии служить не остался и художником-баталистом не стал. Вырос в профессионального художника со своим индивидуальным стилем. Он пейзажист колоритный, эмоциональный, с особым ощущением цвета и света. Но, будучи пейзажистом, Мовсес все же написал и портрет отца, при всех наградах, со спокойным, мудрым лицом человека, много свершившего, на груди которого только орденов Ленина – семь и две Золотые Звезды Героя. Но дело даже не в наградах – отцу уже за восемьдесят, а лицо его, взор, осанка говорят о том, что он – маршал, готовый, если надо, руководить и сражениями за Родину.

К сожалению, этот портрет, созданный в 1980 году, был последней крупной картиной Мовсеса. Я попросил Карину рассказать, как произошла эта беда.

– Мовсес был художник, и жена его, Наташа, тоже художница. У них была своя квартира, у Мовсеса еще и мастерская. Оба они были невероятные собачники и кошатники. Причем не разводили каких-нибудь породистых, а подбирали побитых, покалеченных, кем-то выброшенных и бездомных. Им даже подбрасывали животных, зная, что они не оставят без помощи.

Соседи их уважали. Жили они хорошо. Но однажды Наташа заждалась Мовсеса к обеду. Звонила в мастерскую – не отвечает. Тогда она пошла за ним сама. Дверь в мастерскую оказалась открытой, а на полу лежал убитый Мовсес. Кто совершил это злодеяние, не раскрыто по сей день. Да и не было настойчивого расследования. Дедушка, конечно, мог бы добиться при его авторитете более внимательного поиска преступника, но он в те дни лежал тяжело больным. Ему не решились сообщить о гибели сына. Это добило бы его.

Все же сказали и об этой утрате, но после похорон.

Надо ли говорить о страданиях отца, потерявшего сына?

О его переживаниях я бы мог рассказать «со знанием дела», за месяц до написания этих строк, в конце 2005 года, умер мой сын Василий. Остановилось сердце. Было ему 47 лет, офицер запаса, главный редактор одной из небольших московских газет.

Но, как бы ни было тяжело, жизнь продолжалась, и, как полагается солдату, потерявшему друга на поле боя, Иван Христофорович старался «оставаться в строю». Да и я, грешный, глушил горе напряженной работой над этой книгой.

А Иван Христофорович в те дни напрягал остатки сил, создавая очерки о своих соратниках по войне. В эти трудные дни он часто вспоминал родные края, хотелось побывать, полюбоваться, получить прилив сил от благодатной кавказской природы, от земляков, которые любили и привечали его при таких встречах.

Об этих встречах помнили и писали, они приносили радость, прибавляли силы. Вот несколько слов из воспоминаний профессора, доктора исторических наук Рачья Симоняна:

«Каждый приезд Ованеса Баграмяна в родную Армению превращался для трудящихся республики в настоящий праздник.

И это не случайно. Ованес Баграмян стал легендарным для нас. Он собой олицетворял военный гений армянского народа. В его собирательном образе мы видели героев национально-освободительного движения нашего народа, воинов Сардарапатской битвы и героев Гражданской и Отечественной войн.

Каждый раз, когда этот прославленный сын нашего народа приезжал в Армению, мы с чувством высокой ответственности докладывали ему о достигнутом.

Мы твердо знали, что успехи нашего народа вызывали бесконечную гордость в его душе.

Пока будет жив наш народ, вечно будет бессмертное имя Ованеса Баграмяна».

С историком перекликаются слова поэтессы Сильвы Капутикян:

«Баграмян неотделимо от судьбы в жизни парода жил, боролся, вместе с ним грустил, радовался, в свою очередь, сам внося ценный вклад в эту жизнь и его судьбу. Он участник Сардарапатского сражения, Гражданской войны в Армении, в последний войне скрестил оружие с врагом далеко от Армении, возглавляя многонациональные полки Советской Армии на полях Великой Отечественной войны, он вдохновлял на ратный подвиг многие тысячи бойцов.

И когда пришла победа, когда маршал Баграмян стал нередким гостем родной Армении, когда он, исполинского сложения, в парадной маршальской форме, еще больше подчеркивающей его мужество, стал часто появляться на наших трибунах, на наших праздниках в торжествах – целый край, целый народ, веками терзаемый, восставший против насилия и непокоренный, полюбил его, приласкал, сроднился с ним, заполнил им свою тоску по героям, ставшим легендой, историей, и по праву гордился им.

Таким был для вас маршал Баграмян, один из выдающихся полководцев Советской страны, честный гражданин, человек добрый – силой своей, строгостью, сердечный, помогающий всем, каждому протягивающий руку помощи.

Баграмян очень гордился успехами и достижениями Советской Армении. Об этом он всегда говорил во время своих бесчисленных встреч с трудящимися республики – Ширакской долины, Лорийского края, Севанского бассейна. Он восхищался неповторимыми красотами прекрасного курорта Дилижана и воспетого поэтами Арагаца, замысловатыми очертаниями Зангезурских скал и виноградными плантациями Араратской долины. Народ всюду встречал маршала хлебом и солью, музыкой и танцами.

Эти встречи превращались в настоящий праздник…»

Баграмян для молодежи был символом для подражания, образцом, «делать жизнь с кого». Об этом пишет известный армянский писатель Вардгес Петросян:

«Маршала Баграмяна я впервые увидел в 1947 году. Он был для пас человеком-легендой. И случилось так, что эту легенду я должен был увидеть вблизи. Иван Христофорович (тогда он был еще генералом армии) приехал в Ереван, на предвыборную встречу с избирателями.

Я тогда учился в 8-м классе, писал стихи, рисовал. Кто-то заметил мое стихотворение о легендарном полководце (оно было напечатано в газете “Пионер канч”) и решил, что прославленного генерала от имени детей Армении должен приветствовать я.

Вся наша школа ликовала, все завидовали мне, даже учителя. Было трудное послевоенное время, и, чтобы я выглядел более или менее “элегантно”, школьные товарищи принесли все самое лучшее, что имели: обувь, сорочку, костюм. Так меня одели-обули всем классом. Только пионерский галстук был свой, собственный.

Встреча должна была состояться в зале филармонии, и задолго до ее начала здание было окружено народом – все хотели видеть Баграмяна…

Помню, дрожащим голосом наизусть я читал мое стихотворение, потом подошел к Баграмяну и подарил портрет, который нарисовал тоже я. И только тут я вблизи увидел человека-легенду. Он плакал. Легенда плакала. Иван Христофорович поцеловал меня, и вдруг я оказался за столом президиума между ним и первым секретарем ЦК КП Армении Г.А. Арутюняном.

Прошло более 40 лет с того дня, но я и сейчас волнуюсь: я сидел рядом с Баграмяном, он разговаривал со мной, легко гладил по голове, улыбался. Кстати, через месяц после этой встречи меня вызвали в горсовет и сообщили, что нам предоставляют новую квартиру. Оказывается, об этом из Риги просил Баграмян. Ия вспомнил, что, когда Иван Христофорович расспрашивал меня, какая у нас семья, где, как я живу, я ответил, что нас семь человек, живем в полуподвале, в одной сырой комнате… “Значит, он не забыл, помнил”, – промелькнуло в голове. Я стоял тогда перед председателем горсовета, а на глазах – слезы…

Потом Ивана Христофоровича я видел много раз, но подойти к нему смелости не хватало. И вот в 1963 году, когда я работал редактором газеты “Пионер канч”, мне сказали, что маршал приехал в Армению, должен поехать в Цахкадзор к пионерам, и что я должен быть в числе сопровождающих.

Это был изумительный, незабываемый день…

И только за обедом я осмелился подойти к маршалу и рассказать о моей первой встрече с ним, о той квартире, которая в вашей семье именовалась “квартира Баграмяна”. Маршал вспомнил, обнял и прижал меня к груди.

Он был сильным человеком. Я еще раз убедился, что истинная доброта – удел сильных.

После этой новой встречи я посылал ему все свои книги и однажды получил бесценный дар – его мемуары с автографом.

Он пришел из легенды и ушел в легенду. Но для меня он остался навсегда близким человеком, добрым дядей из моего трудного детства. И я всегда горжусь, что вырос и стал человеком в “квартире Баграмяна"».

Я не могу завершить повествование похоронами. Это будет неправильно. Похороны – это ритуал прощания с дорогам, заслуженным человеком. Но этому печальному расставанию предшествовала большая, прекрасная, счастливая жизнь. Не в смерти, а в жизни смысл и итог бытия человека!

И вот этот большой, величественный итог заслуг, совершенных для Отечества и близких людей, должен вызывать в нас утешительную благодарность.

Великие заслуги маршала Баграмяна как полководца отмечены в некрологе от имени народа руководством страны. Напомню читателям: моя задача была познакомить вас с деятельностью Баграмяна в послевоенные годы и особенно в то десятилетие, когда он возглавлял Тыл Вооруженных сил СССР. Как я выполнил это обещание, судить вам. Но объективные итоги проделанной работы маршалом Баграмяном видны независимо ни от моего, ни от вашего желания или нежелания. Плоды его трудов очевидны, как состоявшиеся дела и как продолжающиеся и сегодня его начинания.

Прежде всего надо отмстить – деятельность Баграмяна проходила в эпоху появления ядерного оружия, что произвело полный переворот в теории и в практике боевых действий войск. Баграмяну пришлось изучить возможности нового оружия. Вместе со своими начальниками управлений, тоже опытными и образованными работниками тыла, создать новую теорию организации тыла, которая превратилась в надежный инструмент управления всем процессом его строительства и развития: она обеспечивала научный подход в планировании и практическом осуществлении мероприятий по совершенствованию тыла, определения перспектив его развития.

Развитие Тыла Вооруженных сил определялось законами вооруженной борьбы и военно-экономическими законами, являлось результатом разрешения постоянно возникающих противоречий между увеличивающимися потребностями вооруженных сил и возможностями их своевременного и полного удовлетворения. Увеличение потребностей войск обуславливало возрастание объема задач по материальному, транспортному, медицинскому и другим видам тылового обеспечения.

Это было разрешено путем создания новой организации центрального аппарата – Тыла Вооруженных сил и совершенно новых тыловых структур: тыл Ракетных войск стратегического назначения, тыл Военно-воздушных сил, тыл Военно-морского флота, тыл Воздушно-десантных войск.

Материальные потребности вооруженных сил увеличивались не только в количественном, но и в номенклатурном отношении. В значительных размерах появились такие новые виды материальных средств, как ракеты, ядерные боеприпасы, ракетное топливо, различные электронные приборы, специальное оборудование, новые средства защиты. Каталог материальных средств военного назначения достиг миллионных наименований.

И все это под руководством маршала Баграмяна – тыл поставлял в войска и готов был обеспечивать всем необходимым в условиях боевых действий с применением ракетно-ядерного оружия.

Одним штрихом напомню специфику этих боевых действий.

Появилась новая характерная черта операций – сочетание ядерных ударов, наносимых на большую глубину, и стремительные действия войск по направлениям в условиях отсутствия сплошного фронта. Изменились показатели размаха операций, боевого и численного состава оперативных объединений, а следовательно, и объема работы тыла по обеспечению боевых действий войск и сил фронта в новых условиях.

При ведении таких операций резко сокращались или полностью исключались оперативные паузы на подготовку последующих операций, значительно усложнялось решение задач не только по заблаговременному накоплению сил и средств тылового обеспечения, но и по созданию условий для бесперебойного обеспечения войск.

На первый взгляд эти неразрешимые проблемы были успешно преодолены, проверены на практике на учениях и особенно в стратегической операции «Анадырь». Огромные достижения в революционном преобразовании работы тыла в условиях ракетно-ядерной войны являются основополагающими по сей день в работе современного Тыла Вооруженных сил России. И, как видим, личные заслуги маршала Баграмяна в этих революционных преобразованиях очень высоки – не только в годы его службы, но и сегодня, и в будущем.

* * *

Обратите внимание на фотографию (см. вкладку), сделанную в день похорон, где руководители государства стоят на трибуне Мавзолея. Среди них нет ни одного командующего фронтом. В послевоенные годы на этой трибуне бывали многие маршалы, в их числе и Баграмян. Теперь, как видите, ни одного командующего фронтом: все они ушли из жизни раньше Ивана Христофоровича: Генералиссимус Сталин Иосиф Виссарионович – в 1953 году; маршал Толбухин Федор Иванович – в 1949 году; маршал Говоров Леонид Александрович – в 1955 году; маршал Малиновский Родион Яковлевич – в 1967 году; маршал Рокоссовский Константин Константинович – в 1968 году; маршал Мерецков Кирилл Афанасьевич – в 1968 году; маршал Ворошилов Климент Евремович – в 1969 году; маршал Тимошенко Семен Константинович – в 1970 году; маршал Еременко Андрей Иванович – в 1970 году; маршал Буденный Семен Михайлович – в 1973 году; маршал Конев Иван Степанович – в 1973 году; маршал Жуков Георгий Константинович – в 1974 году; маршал Василевский Александр Михайлович – в 1977 году; маршал Голиков Филипп Иванович – в 1980 году.

В 1982 году ушел Баграмян Иван Христофорович – последний из славной когорты, командовавшей фронтами. Наверное, сказалось известное кавказское долголетие. Долгожители счастливы тем, что дольше других оставались на нашей теплой, солнечной Земле. Но есть в их долгожительстве и весьма горькие дни. Им приходится хоронить близких, прощаться с боевыми друзьями, которые раньше отходили в мир иной.

Маршал Баграмян пережил всех перечисленных выше соратников по командованию фронтами. Но разве меньше ему довелось скорбеть, прощаясь с тоже ушедшими из жизни маршалами Шапошниковым, Чуйковым, Москаленко, Крыловым, Бабаджаняном, Исаковым, многими другими боевыми друзьями – однополчанами по фронту. Правильно говорят: на веселье приходят по приглашению, а на бедствие – без зова. Баграмян приходил без зова – прощаться с фронтовиками разных званий.

И вот пришел и его последний день. Случилось это в больнице. Перед кончиной долго и тяжело болел. Лечили от воспаления легких, а умер, как сказано в истории болезни, от сердечно-сосудистой недостаточности, абсцесса миокарда, иначе – разрыв сердца.

Печальная весть прозвучала на всю страну и за ее пределы. В газетах, по радио и телевидению были опубликованы правительственное сообщение, некролог, подписанный руководителями партии, государства, приказ министра обороны о порядке прощания, траурном митинге на Красной площади и артиллерийском салюте. Сообщение о смерти Баграмяна, статьи о его жизни и деятельности были опубликованы в газетах и журналах многих стран мира.

Прощались с маршалом Баграмяном в Центральном доме Советской Армии. В Большом зале окна и люстры завешаны траурными мантиями. Гроб в середине зала, обложен венками и цветами. На красных подушечках – многочисленные награды покойного. Глядя на ордена и медали, я подумал о больших победах, которые стоят за каждым из этих значков отличия.

Отвлекаясь от похорон, скажу: не раз у меня возникали грустные размышления при встречах с ветеранами на улице, в метро, в троллейбусе, на груди которых планочки с орденскими ленточками. Проходят мимо ветеранов люди (особенно молодежь) и не видят, не обращают внимания на эти орденские ленточки. Никто не задумывается, за какие смертельно опасные дела удостоен этот человек орденом или медалью, обозначенной цветной ленточкой. За каждой из них – подвиг (большой или малый), о нем командование писало специальное представление правительству, излагая суть смелого поступка, достойного награждения. Этот документ шел выше, и старшие начальники последовательно подтверждали – «достоин высокой награды» – и ходатайствовали о ней. В высоких инстанциях обсуждали, принимали решение, издавали указ, отмечающий заслугу награждаемого, давали ей оценку и определяли, каким орденом или медалью правительство (или от его имени командование) награждает отличившегося. И после этого еще торжественное вручение (и обмывание), прославление награжденного в печати и устно. Вот такой высокий, почетный, приятный процесс происходит, прежде чем появится на груди этот маленький квадратик цветной ленточки. Обидно, что мало кто знает об этом и равнодушно скользит взглядом по орденским планкам на груди заслуженных ветеранов.

Глядя на награды маршала Баграмяна, выложенные в день прощания с ним, я подумал: если собрать все представления, которые писались, оценивая каждую его победу, смелый поступок или многолетний труд, наверное, из этих документов сложится довольно объемистый фолиант. Может быть, уместно собрать эти представления и включить в эту книгу? Но тогда мое произведение превратится в архивную справку, что не входит в мои намерения. Ограничусь лишь перечислением наград, которых был удостоен маршал (до этого высокого звания) за свою добросовестную и преданную службу Отечеству:

– две медали «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (1944,1977);

– семь орденов Ленина;

– орден Октябрьской Революции;

– три ордена Красного Знамени;

– два ордена Суворова I степени;

– орден Кутузова I степени;

– орден «За службу Родине в ВС СССР» III степени;

– пятнадцать медалей;

Награды других государств:

– орден Сухэ-Батора, МНР;

– орден Боевого Красного Знамени, МНР;

– орден Командорский крест со звездой, ПНР;

– орден Возрождения Польши 2-го класса, ПНР;

– орден «Командорский крест ордена Возрождения Польши» 1-го класса, ПНР;

– орден «Народная Республика Болгария» I степени, НРБ;

– орден Карла Маркса, ГДР.

И еще десять медалей различных государств.

Посмотрите на фотографию на обложке этой книги, вы увидите весь этот замечательный «иконостас» на груди маршала и постарайтесь по моему совету, не торопясь, спокойно представить все, что символизируют эти высокие награды.

…Тысячи москвичей и приезжих длинной вереницей медленно продвигались ко входу в Центральный дом Советской Армии, чтобы попрощаться с полководцем.

В почетный караул у гроба вставали Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев Леонид Ильич, Председатель Совета Министров СССР Тихонов Николай Александрович, министр обороны СССР маршал Устинов Дмитрий Федорович, начальник Главпура генерал армии Епишев Алексей Алексеевич. Их сменяют другие военачальники. Все они подходят, высказывают соболезнование родственникам покойного, которые сидят на стульях у гроба – дочь маршала Маргарита с мужем Сергеем, внуки Карина, Володя, другие близкие и друзья.

После кремации состоялся траурный митинг па Красной площади. Урну, обрамленную цветами, по традиции сначала везут на орудийном лафете, затем ее несут – министр обороны маршал Устинов и офицеры, рядом идут члены и кандидаты Политбюро – Гришин, Тихонов, Соломенцсв, Горбачев, Долгих и другие руководители партии и государства. Они направляются к Кремлевской стене, где подготовлено место для урны с прахом Баграмяна. Урна замуровывается в Кремлевскую стену. Гремит прощальный артиллерийский салют. Укрепляется плита из черного мрамора, на ней написано золотым шрифтом:

«Иван Христофорович Баграмян 18 2/12 97–19 21/9 82».

На траурном митинге прощальную речь произносит маршал Устинов. Войска Московского гарнизона торжественным маршем отдают последнюю почесть прославленному воину, маршалу Баграмяну Ивану Христофоровичу.

Память о нем храпят в своих сердцах родные, близкие, друзья и многие офицеры и генералы, служившие под его командованием на фронте и в мирные дни.

На его родине село Чардахлы отныне носит имя Баграмяна. Оно славится тружениками и героическими воинами.

Каждое село, каждый хуторок имеет свою историю, свои традиции, своих героев. Армянское село Чардахлы очень славится своими героями.

Из Чардахлы в Красную Армию в дни Великой Отечественной войны ушли более тысячи молодых людей. Из них 136 стали лейтенантами, старшими лейтенантами и капитанами, 30 – майорами, трое – полковниками и двое – Иван Христофорович Баграмян и Амазасп Хачатурович Бабаджанян – маршалами.

Кажется, сама природа создала этот район для подвигов, для обороны от вражеских набегов: скалы, водопады, овраги затрудняли здесь каждый шаг. Только местный житель, знавший любой камень округи и любую горную речонку, мог легко ориентироваться. Жизнь в горах воспитала у местных жителей высокие воинские качества – бесстрашие, решительность. Все чардахлинцы – великолепные джигиты. О них говорят, что в седло они попадают прямо с пеленок.

Чардахлинцы, братья Азарян, Мартиросян, гвардии полковник Даниэлян, подполковники Погосов, Таиров, чардахлинцы-маршалы прославились на фронтах войны. Почти в каждом доме, каждом красном уголке, в сельском клубе висит портрет Маршала Советского Союза Ивана Христофоровича Баграмяна.

В мае 1983 года Указом Президиума Верховного Совета Армянской ССР в республике был образован новый административный район, которому присвоено имя Баграмяна. Этот указ высечен на каменной стеле у въезда в новый район; поодаль, на другой стеле из красного туфа большими армянскими и русскими буквами высечено: Баграмян.

Новый район был образован из земель, отошедших от Талинского и Октемберянского районов. Это были необработанные или, как принято говорить, целинные земли, составляющие более 20 тыс. гектаров. Сегодня здесь на когда-то безжизненных, каменистых землях колышется пшеница на полях, цветут абрикосовые, персиковые, яблоневые сады, раскинулись виноградные плантации. Пришли сюда люди из близких и далеких районов республики, и этот участок Араратской долины под лучами южного солнца волею человека превратился в цветущий сад! Пробиты новые дороги. Построены ясли и детские сады, школы, поликлиники, кинотеатр, столовые, торговые точки. Здесь теперь зеленая зона, сады и искусственные озера, жилые массивы.

В столице Армении Ереване память об Иване Христофоровиче сохраняют аллея его имени в Парке Победы и станция метро. А по морям и океанам нашей планеты плавает танкер «Маршал Баграмян», напоминая людям всей Земли о славных его победах ради их счастья.

Будто прощаясь с нами, Баграмян произнес однажды пророческие слова, в которых он оценил подвиги нашего поколения в прошлом и предвидел горькие и тяжелые дни Отечества в настоящем:

«Время, казалось бы, могло многое изгладить в памяти. Но нет!

Память народная храпит все великое и благородное, что свершили предыдущие поколения. Нетленна в этой памяти и героическая эпопея Великой Отечественной войны. Именно обогащенные народной памятью, сегодняшние мальчишки и девчонки и их отцы и матери – совсем еще молодые люди – помнят и участвуют в великом противоборстве советского народа с мрачными силами империалистической реакции сегодня».

P.S. Я очень жалею, что не написал эту книгу при жизни Ивана Христофоровича. Думаю, она ему понравилась бы, как и другие, которые дарил ему в дни наших теплых встреч и бесед. Эта уверенность опирается на его слова, сказанные обо мне тридцать лет назад:

«Низко, низко преклоняю мою голову перед прославленным разведчиком Великой Отечественной войны и талантливым, писателем современности.

С уважением И. Баграмян 9.5.76».

Сегодня для меня эти душевные слова наполняются особым смыслом и значительностью – Иван Христофорович прожил 84 года, а я в дни работы над этой книгой сравнялся с ним по возрасту и благодарю Бога за то, что продлил мою жизнь до этих лет и дал силы написать добрые слова об Иване Христофоровиче в ответ и в знак благодарности за его высокую оценку моих скромных трудов на фронте и в литературе.