Кармалюк

Текст добавлен: 11 сентября 2016, 16:38

Текст книги "Кармалюк"

Автор книги: Владимир Канивец

Жанр:

Биографии и мемуары

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Назад к карточке книги

ПРЕДАТЕЛЬСТВО. ГИБЕЛЬ

Тiльки-но ступив у сiни —

Глянув та й спинився.

Гримнув nocтрiл за дверима —

Кармель повалився…

Осенью 1835 года Кармалюк, поселившись в окрестностях села Каричинцев-Шляховых, начал готовить нападение на панов Волянского и Кузьминского. Но в сентябре исправнику удалось напасть на его след. Многие из тех, кто помогал готовить нападение на пани Поплинскую, были арестованы. «Главнейший же из сих злоумышленников начальник известный Кармалюк с товарищем Андреем при преследовании, – писал заседатель в рапорте, – ушли и не пойманы».

Опять начались поиски людей среди арестованных, которые бы согласились помочь поймать Кармалюка. Установили, что Кармалюк бывал у Прокопа Процкова, жившего в Каричинцах-Шляховых. Исправник принялся за обработку Прокопа, но тот отверг все его посулы и домогательства.

Он твердил одно: Кармалюк бывал у него, но где ныне скрывается, то ему неведомо. Тогда исправник взялся за сестру Прокопа Варвару и его жену Елену. Женщины тоже упорствовали, но когда к обработке их подключили и священника, они не выдержали и сдались. «Затем земский исправник, обще с земским судом, не подвергая означенных женщин аресту, но дав оным наставление о сохранении сего в тайне, о заманке преступников к себе, отпустил на грунт, имея за оными особо неприметный надзор».

Расчет был таков: Кармалюк, увидев, что Елена и Варвара отпущены, придет к ним хотя бы затем, чтобы узнать о судьбе арестованных товарищей, а его в это время и схватят. Исправник, поручая пану Кузьминскому наблюдение за Еленой и Варварой, наказывал:

– У разбойников имеются ружья и пики. Кармалюк постоянно прибегает к сопротивлению оружием. А посему я вам тоже разрешаю употребить оружие. На то у меня есть указание самого губернатора. Так что можете на этот счет быть в совершеннейшем спокойствии, ежели произойдет даже и смертоубийство. В подтверждение истинности моих слов вам пример: Викентий Бирский убил в доме Зелинского одного разбойника и от суда освобожден, ибо сделал сие для защиты жизни своей.

Вскоре Кузьминский узнал, что Кармалюк собирается напасть на него, и стал умолять исправника дать ему солдат. Но исправник не мог этого сделать, так как солдаты отпугнули бы Кармалюка.

Исправник не ошибся: как только Кармалюк услышал, что Елена и Варвара выпущены из тюрьмы, он сразу же пришел к ним с Андреем Словинским. Но пришел он глубокой ночью, и его никто не заметил. Он вызвал Елену во двор и принялся расспрашивать обо всем:

– А Прокопа почему не отпустили?

– Его дуже оговорили, – дрожащим голосом отвечала Елена.

– Кто?

– Того я не знаю.

– А о чем тебя спрашивали?

– Про все, – уклончиво отвечала Елена, – про тех, кто напал на Дембицкого и пани Поплинску.

– И что же ты отвечала? – строго продолжал Устам, от которого не укрылось, что Елена явно неохотно, с каким-то внутренним сопротивлением отвечает на его вопросы. – Ну, чего же ты молчишь?

– А что я могла ответить? Я ж ничого того не знала…

– Та что ты мямлишь! – рассердился Кармалюк – Рассказывай все, как оно было?

– Та я… все уже сказала…

– Слушай, Олено, – подойдя к ней близко, чтобы видны были ее глаза, сказал Кармалюк, – ты цто – перепугалась или продалась?

– Батьку! – взмолилась Елена, кидаясь ему в ноги. – Клянусь тоби богом…

– Только без этого! Андрей, помоги ей встать! Фу, черт! Говорить с бабой хуже всякого наказания! Да перестань слезы лить. Они тебе еще пригодятся, если ты вздумала обмануть нас! Это ведь все равно вскроется. А теперь слушай, что я тебе скажу. Передай Юрку Самкову, чтобы у тебя нас ждал. Хватит ходить вокруг да около. Пора уже проучить старого собаку Волянского, чтобы знал, как сажать моих людей в остроги! А заодно и Кузьминского. Только смотри мне: чтобы это незаметно было сделано. Если же проведает кто-то, что я приду, то в дупло вербы, что у криницы, воткни пук соломы. Все поняла?

– Поняла, батьку.

– Добре. Мы пойдем. Путь нам еще далек, а утро уже близко.

Когда Елена вошла в дом, Варвара накинулась на нее:

– Ну что? Призналась?

– Отчепись ты! – крикнула на нее Елена.

– Я сама ему скажу!

– Да он и тебя и меня убьет, как узнает, за что нас выпустили!

– Пусть лучше убьет, а я не хочу…

– Молчи! Теперь уже поздно! Надо было быть храброю там, в тюрьме! А то там молчала, как в рот воды набрала, а теперь, смотри, как разошлась!

– А я молчала потому, что никто меня не спрашивал. Ты за все сама расписывалась!

– Так почему ж ты пошла из тюрьмы? Если ты такая разумная, то надо было сказать: «Я лучше, ваше благородие, на каторгу пойду!» Почему ж этого не сказала?

– А меня спрашивали?

– А у тебя у самой языка нема? Тебе сказали, почему нас выпускают? Сказали! Так чего ж тебе еще? И не думай на меня все взвалить. Не выйдет.

Елена послала Варвару к пану Волянскому, но та наотрез отказалась идти. Умоляла и Елену не доносить, что Кармалюк придет. Они долго спорили, и Елена уже было согласилась: нет, пусть лучше, мол, в Сибирь на каторгу гонят, она ничего не скажет. А потом все-таки пошла к пану Волянскому. Тот, узнав, в чем дело, погнал нарочного к капитану Хлопицкому. Но так как храбрый капитан предусмотрительно удрал, то записка попала к управляющему Кальной-Деражни Рутковскому. Рутковский примчался к Волянскому, позвали пана Кузьминского и принялись обсуждать, что делать.

После долгих споров решено было: Рутковский, собрав надежных людей, устроит засаду в доме Елены Процковой.

– Заберите все ружья, все веревки, – твердил пан Волянский. – Только поймайте, только не упустите его. Мы будем перед самим царем хлопотать о награде для вас, пан Рутковский, если вы избавите нас от этого чудовища!

– И не надейтесь на веревки! – наставлял пан Кузьминский. – Он их рвет, как солому. Пулей, пулей берите его! Об этом меня особо предворял пан исправник!

– Да, да, пулей, – подтверждал пан Волянский. – И без всякого стеснения. Он, гайдамак, давно уже того заслужил.

– Панове, все это так, – сказал Рутковский, который видел, что деваться ему некуда, придется идти в засаду. – Но где людей надежных взять? Ведь все хлопы почитают Кармалюка чародеем…

– Упаси вас бог! – испугался пан Волянский. – Хлопам об этом нельзя говорить ни единого слова, а то они предварят Кармалюка! Только шляхту берите! Среди нашей славной шляхты еще не перевелись храбрые рыцари!

Но «храбрых рыцарей» с трудом нашлось всего пять. Это были повар, лакей, мельник, то есть мелкая, пресмыкающаяся возле панского стола шляхта. «Крестьян из опасения измены не посвятили в тайну предприятия. Мелкий осенний дождь, темнота ночи – все благоприятствовало. Двое засели в хате на печке, чтобы не спускать с глаз женщин. Три других, имея во главе Рутковского, разместились в обширных сенях. В случае неудачи оторвали несколько снопов соломы из крыши. Было это, правда, не по-рыцарски, но что вы хотите от мирных каричинских жителей. И то следует удивляться, – заключает Ролле описание этого приготовления своих соотечественников к бою, – откуда у них набралось столько храбрости».

Время тянулось медленно. Вот уже первые петухи пропели, вот вторые подали голос, а Кармалюк не появлялся. Рутковский решил, что его предупредили о засаде, но, боясь, как бы Кармалюк не напал на него, когда он выйдет из хаты, ждал рассвета. Вдруг послышались во дворе шаги, и кто-то сильно, требовательно застучал в окно. Все оцепенели от страха. Стук повторился. Рутковский толкнул Елену в спину; иди, мол, открывай. Не подходя близко к окну, она спросила прерывающимся голосом:

– Хто там?

– Открывай!

– Зараз… зараз, батьку… – узнав голос Кармалюка, заметалась по хате Елена, – зараз открою…

Когда Елена открыла дверь, Кармалюк, не входя в хату, спросил:

– Есть Юрко Самков?

– Был да ушел недавно, – соврала Елена.

– Я ж тебе говорил, чтобы он был непременно! – сердито сказал Кармалюк. – Говорил я тебе это?

– Говорили, батьку… И я позвала его… Он ждал-ждал и совсем недавно ушел. Он думал, что вы уже не придете, – врала Елена, трясясь от страха.

В то время когда шел этот разговор, Рутковский, пользуясь тем, что ночь была очень темная, начал пробираться к двери, чтобы схватить Кармалюка сзади, как только тот войдет в сени. Кармалюк, услышав шорох, спросил, выхватив пистолет из-за пояса:

– Кто там?

– То… то овцы! – быстро нашлась Елена, так как овцы действительно были в сенях. – Варко! Выпусти овец! – повернулась в хату Елена. – Скоро уже утро…

– До утра еще далеко! – остановил Елену Кармалюк, поверив ей, ибо из сеней несло характерным запахом овчарни. – Надобно проспаться…

– Так заходьте, батьку… – пятясь от него, как от привидения вдруг перешла Елена на шепот. – Заходьте…

Кармалюк шагнул через порог и сразу же увидел за дверью Рутковского с наставленным на него ружьем. Он выхватил пистолет, но успел только курок взвести, как Рутковский выстрелил. Кармалюк, раскинув руки, как бы силясь удержаться за косяки двери, со всего маха упал навзничь…

«1835 года октября 11-го дня, в селе Каричинцах-Шляховых свидетельствовано было мертвое тело Кармалюка, имевшего от роду лет 50 и телосложение крепкое. Сей преступник 10-го октября застрелен из ружья во дворе одного крестьянина, и на месте, на котором получил он огнестрельную рану в голову, имеются следы большого количества крови, истекшей из раны.

При наружном осмотре тела оказалось: 1. Волосы на голове русые, остриженные по-шляхетски, борода чисто обрита, усы русые, подстриженные.

2. Лоб широкий, открытый, глаза большие серые, нос большой горбатый, скулы выдавшиеся, не имеется двух нижних передних зубов.

3. На лбу и на обоих висках близ наружных углов глаз – по два синеватых рубца от клеймения, какое делается преступникам после наказания кнутом.

4. Часть левой височной кости, половина левой темянной кости спереди и сзади, часть лобной и часть затылочной кости с левой стороны раздроблена…

5. Большой рубец над правою лопаткою и по одному рубцу на обеих ногах от каких-то ран.

6. Очень приметные полосы вдоль спины от наказания кнутом.

Свидетельствовал летичевский уездный штаб-лекарь Дроздов».

Из Каричинцев-Шляховых тело Кармалюка под охраной солдат – его и мертвого боялись – повезли в Летичев. По дороге останавливались во всех селах и показывали его, чтобы народ убедился, что Кармалюк убит. В Летичеве завезли во двор тюрьмы и показали всем арестованным: смотрите, мол, как кончил ваш атаман, и сознавайтесь во всем. Наконец «похоронили в Летичеве за городским кладбищем. Без священника, без креста, без гроба. За возом, в котором лежало тело, шел караул».

Писарь Литинского суда, перенося в журнал рапорт Рутковского о том, как был убит Кармалюк, отступил от изложения фактов и, подражая древним летописцам, вывел:

«Сим образом кончил жизнь свою славный злодеяниями Кармалюк, наказанный три раза шпицрутеном и три раза кнутом, столько же раз бежавший из каторжной работы, непокоивший многие годы здешнюю округу, имевший чрезвычайные и даже неимоверные почти связи, сделавшийся, сказать можно, водрузителем всего зла и сим ввергнувший многих простолюдинов в пагубу и в самое даже суеверное всеобщее о его силах и могуществе мнение».

ЭПИЛОГ

После гибели Кармалюка чиновник особых поручений Визерский сидел со своей комиссией в Галузинцах еще четыре года. В тюрьмы были брошены сотни людей. Десятки людей умерли в острогах, посаженные туда по одному подозрению: паны пользовались случаем избавиться от неугодных им крестьян. Канцеляристы исписали тысячи страниц бумаги, а делу все конца не видно было.

Наконец в 1837 году сам «государь император высочайше повелеть изволил: немедля кончить в правительствующем Сенате дело о содержащихся в городе Летичеве под стражею арестантах». Министр юстиции Дашков предписывает исполняющему должность обер-прокурора 5-го департамента Сената «в возможной скорости представить для доведения до высочайшего сведения дело о разбойничьей шайке Кармалюка». Министра юстиции возмущает то, что дело это рассматривается в Сенате уже с 1835 года. Обер-прокурор отвечает министру юстиции, что дело движется так медленно потому, что «количество подсудимых, состоящее из 138 человек, препятствовало ранее марта сего года привести дело о разбойничьей шайке Кармалюка к окончанию».

И только 1 июня 1837 года статс-секретарь Сената Танеев «имел счастье представить государю императору» приговор на 138 человек, просидевших под следствием более четырех лет.

– Так сам Кармалюк убит? – спросил царь, глянув на список подсудимых.

– Убит, ваше величество!

– А шайки его не все еще пойманы?

– Почти все, ваше величество! – ответил Танеев. – Но суды продолжают, как мне о том доподлинно известно, вылавливать соучастников этого разбойника. По его милости, ваше величество, за двадцать три года из Подолии переселено в Сибирь властями около двадцати тысяч простолюдинов. Это дело, как ваше величество изволит видеть, тоже весьма обширное, а потому и было задержано производством…

Царь Николай I утвердил определение Сената, и по дорогам Подолии опять двинулись, гремя кандалами, боевые товарищи Кармалюка. Но Андрей Словинский продолжал громить панские поместья. И в народе все упорнее ширился и креп слух, что Кармалюк не погиб, что это он мстит панам. Народ слагал песни о нем, как о живом.

Так Кармалюк – этот славный рыцарь, как сказал о нем Тарас Шевченко, вечно живым и остался в памяти народа, за волю и счастье которого он всю жизнь боролся с оружием в руках.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УСТИМА КАРМАЛЮКА

1787, 27 февраля– В селе Головчинцах Подольской губернии в семье крепостного крестьянина Якима Кармалюка родился сын Устим.

1806, март– Женитьба на крепостной крестьянке того же села Марии Щербе.

1811– Первый арест с целью сдачи в рекруты. Побег.

1812– Второй арест и отдача в рекруты. Служба в 4-м уланском полку. Побег из полка.

1813, 24–30 марта– Разгром сельских мироедов Федора Шевчука и Ивана Сала в селе Дубовом.

1813, 30 июня– Разгром имения пана Пигловского в селе Головчинцах.

1814, весна– Кармалюк пойман в лесу возле села Дубового и посажен в Каменец-Подольский ордонанс-гауз.

1814, 13 августа– Комиссия военного суда выносит приговор: прогнать сквозь строй в пятьсот человек один раз.

1814, конец августа– Отправка Кармалюка в один из полков, расположенных в Крыму. Побег с дороги.

1814–1817– Новые нападения на помещиков.

1817, 11 января– Арест, отправка в Каменец-Подольский ордонанс-гауз.

1818, 20 сентября– Комиссией военного суда Кармалюк приговорен к смертной казни.

1818, 24 октября– Генерал-губернатор Бахметьев заменяет смертный приговор на вечную каторгу.

1818, 25 октября– На площади возле Каменец-Подольской ратуши Кармалюка бьют «кнутом 25 ударами с выставлением указанных знаков» и в ноябре отправляют в Иркутск «для употребления в каторжные работы».

1818, конец года– Побег из перитинского этапа Вятской губернии.

1819, весна– Возвращение Кармалюка на Подолию и новые нападения на помещиков.

1822, 22 марта– В неравном бою со шляхтой Кармалюк ранен и схвачен вместе с двумя товарищами.

1823, 21 февраля– Приговор суда: сто один удар кнутом и вечная каторга.

1823, 12 марта– Неудачная попытка побега из Каменец-Подольской крепости.

1823, 11 апреля– Приведение в исполнение приговора суда.

1824, зима– Отправка на вечную каторгу в Сибирь.

1825, начало февраля– Прибытие Кармалюка в Тобольск. Отправка на Ялуторовский винокуренный завод.

1825, конец февраля– Побег с винокуренного завода. Арест и перевод на медеплавильный завод.

1825, весна– Побег Кармалюка с медеплавильного завода.

1826, май – ноябрь– Кармалюк на Подолии. Нападение на шляхтичей и помещиков Острорского, Станиславского и других.

1827, март– Приказ генерала 2-й армии Байкова войсковым частям, расположенным в уездах Литинском, Летичевском и Могилевском об оказании помощи местным властям по борьбе с отрядами Кармалюка.

1827, 17 июня– С помощью изменника шляхтича Ольшевского властям удается арестовать Кармалюка. Кармалюк открыто призывает крестьян вязать панов.

1827, 8– 11 декабря– Кармалюк поднимает бунт в Литинском замке, но ему не удается бежать.

1828, февраль– Приговор суда: опять сто один удар кнутом и вечная каторга в Сибири.

1829, 29 января– Прибытие в Сибирь. Отправка на Боровлянский стекольный завод.

1829, 26 мая– Побег Кармалюка с Боровлянского стекольного завода.

1830, 1 января– В Нежине «за неимением письменного вида» Кармалюк арестован. После суда и наказания ста ударами палок зачислен в Архангелгородский полк.

1830, 14 августа– Побег из полка.

1830, 9 декабря– Арест Кармалюка в селе Новая Синява.

1831, 3 декабря– Приговор Кармалюку: сто один удар кнутом и вечная каторга.

1832, апрель– Побег из Литинского замка.

1833, конец года– Создана специальная Галузинская комиссия для борьбы с отрядами Кармалюка.

1835, 10 октября– Засада в доме предательницы Елены Процковой. Смерть Кармалюка.