Текст книги "Дойти до другого берега"

Автор книги: Владимир Шамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Пусть образ великого Ленина, его героическая жизнь будут всегда служить для тебя примером беззаветного служения партии, Родине, благородному делу борьбы за коммунизм!

Тебя зовёт большая жизнь! Найди в ней своё настоящее место – не будь наблюдателем, а вступай в ряды тех, кто самоотверженным трудом строит своё будущее.

Умей работать и умей отдыхать! Умей видеть всё красивое в природе и жизни! Не теряй свои силы на пустое времяпрепровождение, старайся наполнить каждый день глубоким содержанием. Упорно и настойчиво овладевай основами наук, учись работать и жить по-ленински, по-коммунистически!

Учись страстно любить всё хорошее и ненавидеть всё то, что мешает нашей жизни.

Будь настоящим Человеком, люби свою Родину и будь готов к её защите. Будь верен Партии и своему народу. Пронеси через всю жизнь чистоту юношеских лет, задор и неугасимую жажду знаний, творческих поисков.

Помни всегда о своих родителях и учителях, это они помогают тебе добрым и мудрым советом, направляя по правильному пути. Тебе будет подчас нелегко, даже очень трудно. Будь мужественным, не поддавайся минутной слабости. Помни, что радость, разделённая с товарищами, – двойная радость, а если тебя постигает неудача, то, чувствуя рядом плечё товарища, ты преодолеешь любое горе. Желаем тебе найти хорошего друга в жизни, чувства которого сделали бы твою жизнь ещё богаче. Вступая в юность, вспомни слова писателя Николая островского: «Самое дорогое у человека – жизнь. Она даётся ему один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества:.

В добрый путь!»

Клара вскрыла это письмо в 1994-м году. Во времена бессовестного дележа собственности, разгула бандитизма, повальной коммерции, спекуляции, господства денег, обнищания одних и обогащения других. Когда люди собирали окурки на улице и продавали стаканами на рынке. Спустя три года после того, как Советского союза не стало.

5.

Итак, мы играли до 1995, потом, естественно поженились, родился наш сын Кирюшка. Сначала у него проявился не музыкальный а актёрский талант. Уже в детском саду он стал победителем городского конкурса “Фристайл” среди чтецов.

Месяца два после окончания института я работал журналистом в Костромской телерадиокомпании в отделе общественно-политических программ под руководством очень некрасивой журналистки по имени Лариса. Видимо, пытаясь быть оригинальной, она ещё к тому же смешно одевалась, напоминая своим видом сороку. Провинциальный журналист – это человек, который всегда на понтах, потому что звезда… деревни.

Я сделал две программы про Костромских старообрядцев и отца Владимира, а также про скандальную секту «Аум Синрикё».

«Аум Синрикё»… да, это была бомба. Мне повезло познакомиться с пареньком из секты, и я предложил ему интервью для «Молодёжки» (туда я писал иногда под псевдонимом Ликки Любимич). Материал был такой интересный, что некий Егор Тальк (псевдоним журналиста из «Молодёжки») подмазался к нему. Дополнил какой-то ерундой знаков в пятьдесят, но зато поставил свою подпись на первое место. Потом, как я уже говорил, я сделал про Синрикё программу на телевидении, после чего в редакцию пришло несколько гневных писем.

Когда я получил на телерадиокомпании первый гонорар, я подумал, что на такие деньги мне семью не прокормить.

И я пошел работать прорабом в одну постсоветскую строительную фирму под руководством известных в городе хапуг – Балдиной и Иванова. Отработав два года, я ушёл, забрав долг по зарплате за несколько месяцев масляной краской. Заимев несколько 40-литровых фляг эмали, я пустил их в дело, покрасив павильоны на Центральном рынке. К тому времени у меня установились дружеские отношения с директором костромского центрального рынка и по совместительству местным политическим деятелем. Объём же я провёл через фирму моих знакомых. Конечно же, немного денег я на этом потерял, но, тем не менее, мне хватило средств на регистрацию своего предприятия и получение лицензии на строительные работы, что я и осуществил в 1997-м году.

Появились деньги, сразу появились старые знакомые, которые лезли в друзья.

Стали приставать молодые ищущие женщины.

Каждая из этих самок как будто хотела написать свою лав-стори, но непременно с успешным (как они говорили) человеком.

Но самый интересный персонаж – это дядя со стороны отца. Этот неожиданно появился у нас в городе, спасаясь от обманутых им компаньонов. Долговязый, сутулый, в очках на вытянутой идиотской морде, он всегда отвратительно одевался и постоянно на всём экономил. Любимым его персонажем был магнат – герой «Трилогии желания» Т. Драйзера. Говорил он всегда о деньгах. Когда дядя приходил по работе к какой-нибудь женщине, он скалился, потом излагал свою просьбу, потом говорил: «С меня шоколадка». Шоколадки женщина не получала. Наверное, они до сих пор ждут от него шоколадки…

Он предложил мне работать вместе. Я как раз ремонтировал не что иное, как старообрядческий храм отца Владимира. Сам поднимался на купола и наблюдал за работой. Там вверху было жарко, и у меня часто была мигрень, но всё равно это было интересно. Мой новый компаньон не появлялся.

Когда мы закончили, мне неудобно было спрашивать у отца Владимира про деньги, я позвонил через пару недель. Но он мне сказал, что неделю назад был мой родственничек и все забрал. Дядюшка написал мне расписку, которая до сих пор висит у меня в шкафу. Но, ни я, ни рабочие, денег от него не получили. Это был единственный раз, когда я не выдал рабочим зарплату.

Старообрядец отец Владимир каждое утро он ходил на реку. Почему он решил привести приход в порядок? Не знаю, но, спустя несколько дней после осуществления идеи, он также пошел на реку утром. Его нашли днём в поле. Он умер. Иногда я смотрю на видеокассете свою передачу про него, то место, где он смотрит на небо.

Моё мелкое предприятие не разрослось до гигантских размеров. Наступил кризис, и мы навсегда перешли в стадию сведения концов с концами. Я снова стал  жить богемной жизнью, и на первом месте для меня было творчество. Отдавать себя всего бизнесу, как этому учат американские учебники, я не собирался. К тому же я не очень люблю деньги и сразу определил для себя какой-то материальный минимум: жильё, автомобиль, скромная обстановка. Говорят, в Европе все так живут. С Кирюшкой сидели нянечки. Одна воровала продукты, вторая водила мужиков и воровала видеокассеты, третья поставила ребёнку фингал. И мы отдали Кирюшку в садик.

У Клары была мечта – съездить в Париж. Она рассказывала, что её бабушка умирая сказала: « В Париже-то, внучка, я так и не побывала». Ну как после этого не воплотить мечту любимой женщины?! Вернувшись из Парижа, она заявила: «Нужно открывать бутик французской моды. Там люди так классно одеваются…!» В Костроме же в те года все одевались в чёрно-серо-бурое месиво. И мы открыли бутик “Парижские тайны” в Доме Книги. Мы продавали не только яркие и элегантные вещи, но и совершенно экстравагантные платья с обручами, декоративными передниками и прочими умопомрачительными фишками. Обеспеченные костромские модницы налетели толпой, и не только они.

Костромские швейные мастерские стали покупать у нас платья, раскраивать на лекала и шить свои пародии на французскую моду. Но смотрелось это ужасно, главным образом из-за дешевого материала.

О, как я продавал!… Я знал все фирмы. Хозяйки других магазинов посылали своих девочек ко мне учиться. Торговки с барахолки заходили к нам бутик, фыркали и издевались.

Мы так и не нашли продавца. Всё было не то. Особо отличилась одна узбечка по имени Лена. За всё время работы она не продала ни одного наряда, зато склеила всех парней на этаже. Это была жуткая нимфоманка. Мне она предлагала целоваться с шоколадкой во рту, целовала руки и облизывала пальцы. Пришлось рассказать всё Кларе, и её уволили. Правда, она со своим недоразвитым сожителем Вовой успела отколоть одну пакость.

Эти гады сделали копии ключей от нашего дома, забрались и сломали железный ящик в надежде найти деньги. Но денег там не было, тогда они украли медали и ордена моего дедушки Лёни. У меня остались только документы. Мы с Кларкой не стали устраивать разборки.

Через два года Кострома стала одеваться приемлемо, а нам предложили интересный бизнес: мне – реставрацию фасадов памятников архитектуры к Дню города (за что я и получил благодарность от мэра), Кларе – ведущую должность в федеральном учреждении. И мы закрыли бутик.

6.

В Кострому переехали многие наши родственники из Мурманска и Архангельска. Бабушка Броня жила у нас на даче в деревенском домике, держала козу и любила стоять, прислонившись к большой берёзе, что росла во дворе. Она по жизни любила держать коз. После того, как бабушка умерла, мама стала сдавать дачу то одной, то другой деревенской семье. Причём денег не брала, на них лишь ложилось бремя содержания. Эта эпопея сдавания дома закончилась на молодой семье Олега и Оли. Это была влюблённая симпатичная пара – наши ровесники. Как-то я наведался в деревню, Олег был весёлый и общительный. А через пару дней мне сказали, что он приревновал Олю и повесился во дворе дома на большой берёзе. С тех пор в доме не только никто не жил, но и нам было страшновато там бывать. Постоянно казалось, что он где-то радом.

Когда Кирюшка подрос, мы с Кларой снова стали ездить с концертами по стране. В 2003 году мы создали проект ЗЕМЛЯ САННИКОВА, решив сочинять и исполнять красивые песни для взрослых людей. Иногда шли на сделку со своим вкусом, создавая такие песни как “90-90-90” (Песня от лица женщин с «полноценной» фигурой), но этот шлягер потом купила у меня группа Михаила Круга «ПОПУТЧИК».

Те, кто приходил на концерты, были в восторге. Но их было немного, так как денег на рекламу не было.

Продюсер Андрей Маликов (РУКИ ВВЕРХ, ВАН МО, Г. Лепс) по телефону предложил нам раскрутку всего за 100 000 долларов по схеме «из регионов», но спонсоров мы так и не нашли, а у нас таких денег никогда не было.

Итак, ЗЕМЛЯ САННИКОВА записала 2 альбома: «Монголка» и «Шарм», первый из которых выпустила легендарная корпорация “Райс ЛисС” в 2004 году, за что мы ей очень признательны, ведь пластинка продавалась в музыкальных магазинах многих городов. А это значит, что нашим песням дан шанс в той или иной мере всё же дойти до слушателя. Песни дуэта ЗЕМЛЯ САННИКОВА вошли в сборники “Под крышами Арбата”, «Картинки из детства» и здесь необходимо упомянуть одну забавную ситуацию.

То, что на музыкальном рынке вышел данный продукт, мы узнали случайно (из Интернета), но сами так и не смогли заиметь этого диска. Каково же было наше удивление, когда в родном городе в одном из супермаркетов мы увидели лежащий на полках сборник “Под крышами Арбата”! Конечно, мы купили на память один компакт-диск, в котором большую часть материала составляли песни нашего дуэта ЗЕМЛЯ САННИКОВА. Я даже позвонил на рекордс узнать про деньги. Но мне сказали, что ничего не продано. «Как же не продано, если в Костроме диски лежат?» – спросил я. На это мне было сказано, что я должен быть доволен, что мои песни слушают люди. Я был доволен.

Проект ЗЕМЛЯ САННИКОВА создавался как коммерческий, а денег на рекламу не было, мы вернулись к истокам (декадансу). В 2005 году компания “Бомба-Питер” выпустила альбом : “Владимир Шамов. Трагикомический фарс №1”.

Несколько песен вошли в сборники “Охота” №14, №15 и другие, которые отсылались всем подписчикам ведущего российского музыкального журнала “FUZZ”.

А отреставрированная песня проекта «ШИПОВНИК И ЛЕСТОВКА» «Девочка-Солнце» вошла в Охоту №17.

Конечно, многим читателям эти названия и имена ни о чём не скажут, и это нормально. Но я не могу не упомянуть о них.

Мне повезло познакомиться с такими выдающимися деятелями российского рок – движения, как продюсер Олег Грабко, редактор Алексей Любимов, архивариус питерского рока Сергей Фирсов, деятель неформата Игорь Дружинин. А случилось это при весьма забавных обстоятельствах. Однажды я поругался с Кларой. Она в очередной раз заявила, что мои песни без её аранжировок ничего из себя не представляют. Чтобы доказать обратное, я решил сочинить настоящую, сильную поэтическую вещь.

И вот, прогуливаясь утром около 9 часов по ул. Советской в районе кинотеатра «Дружба», сочинил текст  «Расстрельной песни».

Закончив цикл из нескольких песен, я отослал демо в мой любимый журнал FUZZ, написав на клочке бумаги: «Меня зовут Владимир Шамов. Я сочиняю песни».

Почти сразу вышла рецензия, но узнал я о ней, спустя полгода от моего друга Андрея Симонова. Когда мы стояли на балконе, он спросил, а ты как в FUZZ попасть умудрился? Представляете моё удивление!

Дальше всё пошло само собой, и я снова вернулся в декаданс.

Вот та самая рецензия журнала FUZZ №7 2003 г. на песни рок-барда Владимира Шамова

«ffff Владимир Шамов Смех сквозь слёзы, вечная обречённость, романтика, непокорённый разум, сардонический взгляд на мир – вот те чувства, которые будут захлёстывать слушателя этих песен, спетых под акустическую гитару. Жаль, что автор не указал названий композиций, хотелось особо выделить некоторые из них. Вообще, все песни являют собой некую форму синтеза русского романса и рок-баллад. Это касается и содержания текстов. Чувственность и интеллект плавно дополняют друг друга и иногда превращаются в моменты озарения и универсальной мудрости. Акустические аранжировки – наиболее исчерпывающая форма для передачи такого конгломерата чувств. И при условии формальной организации (оформление, название песен и альбома) эти композиции могут стать началом новой волны для российских бардов».

Рецензия вызвала волну зависти. Некоторые мои знакомые в Костроме стали говорить, что всё это за деньги (вот интересно за какие?!), а барды стали просто издеваться над песнями. Ну, раз уж я коснулся бардов, скажу пару слов о них. Когда я познакомился с бардами в 2003 году, оказалось, что они не понимают символизма. Из-за этого я со многими из них поругался.

Но, тем не менее, у меня сложились прекрасные отношения с самарскими бардами. Я написал, причём написал от всей души, несколько песен в стиле (как я его называю) “бард-соц-реализм” для своих новых друзей. И, похоже, они нашли своего слушателя.

Тогда же я попытался сделать что-то для Костромы. И вот, создав костромскую общественную организацию, я провёл много концертов и среди прочего – летние фестивали акустической песни “Друзья-2004”,  “Друзья –2005”… на горнолыжном склоне реки Волга.

На фестивале «Друзья 2005» была развешена агитация против попсы и обывательщины. Потом журнал FUZZ поместил мою статью об этом мероприятии.

Вот она:

«Оригинальному межрегиональному фестивалю акустической песни в Костроме БЫТЬ!!! Живописный склон реки Волга в городе Костроме зимой используется, как горнолыжный спуск и поэтому оборудован подъёмником, лебёдкой и всеми необходимыми атрибутами и укатан отчаянными лыжниками – камикадзе. Но летом это прекраснейшее из мест – вверху церковь, внизу пляж. Поэтому, когда возникла идея фестиваля на природе, другого варианта в голову не пришло. Сколотили сцену из досок, запитались от лебёдки и…

Первый фест 2004 года состоялся под дождём, но всё-таки состоялся.

Во второй заход нам, наконец, удалось сделать настоящий праздник.

И не смотря на то, что не хватило средств на приглашение известных бардов, народ себя чувствовал прекрасно, и не разочаровался.

Но время раскрыть идею и концепцию фестиваля. А заключается она в том, чтобы, объединив все жанры АП, поэтический рок противопоставить их поверхностной и бездуховной поп-культуре.

Именно об этом и говорилось в агитации 2-го фестиваля Друзья 2005: «Общество потребления превращает человека в животное, поп-культура способствует этому процессу». Народ с идеей мероприятия согласился. Аура над этим прекрасным местом помогла разогнать даже сгустившиеся коварные тучи, и мы все вместе радовались солнцу, лету и хорошим песням».

Удались и другие фестивали.

Но за этим пришло небольшое разочарование. Я хотел, чтобы из Костромы, наконец, вышла настоящая «звезда», но все прочие авторы, с которыми я работал, не заинтересовали продюсеров, а костромские дельцы совершенно зажались в отношении денег. Движения в Костроме тоже не получилось. Авторы приходили на фестиваль спеть и уйти, кроме самих себя им никто не был интересен. Когда они давали интервью местным газетёнкам, говорили только о себе и ни слова о нашем объединении. Зритель к тому времени тоже стал весьма пассивен. Они приходят либо «поддержать своих», либо попить водки, либо поглазеть на уже раскрученные бренды. Как всегда мне помогал отец и Владислав Аркадьевич – директор крупного предприятия.

В 2006-2008 годах я проводил шефские концерты для воспитателей костромского Дома малютки и других учебных заведений. Я также оказывал посильную (насколько позволял мой маленький доход) материальную помощь. Как оказалось, это приносит не только духовное удовлетворение, но и вознаграждается большей благодарностью…

Конечно, я не хотел освещать благотворительность, и даже был такой случай. Когда мы ехали от Дома малютки к школе № 5, к нам “на хвост” сел наш друг журналист и художник  Сергей. Он предложил осветить в том числе и спонсорскую помощь, но я категорически отказался, и Сергей сдержал слово: когда вышла статья “Добрые концерты”, там ни слова не было о благотворительности. Сейчас я пишу об этом, потому что решил написать обо всём.

И вот спустя какое-то время в офис моих родителей пришло письмо о том, что мэр города рекомендовала меня в энциклопедию “Лучшие люди России”. Но, как оказалось, в этом волнующем событии присутствовал и коммерческий момент. Помещение статьи обо мне было бесплатным, но за фото, объём материала и высшую общественную награду –  медальончик в виде Мальтийского креста, я должен был заплатить 66 000 рублей.

Конечно, для многих сумма невелика, да и тем более в два платежа. Любой нувориш, мечтает повесить себе на пузо медаль. Но я подумал, что должен быть лучше. И я отказался. Что-то некрасивое было во всём этом. Моя мама сразу огорчилась, и я разрешил ей оплатить только другую, более дешевую (в пределах одной зарплаты) номинацию. Видимо ей очень хотелось, чтобы её сын получил эту дурацкую ненастоящую медаль.

Моя Клара, воодушевленная успехом мужа, по глупости похвасталась у себя в отделе. Её толстые бабы-сотрудницы сразу принялись её оскорблять, заявляя ей, что я этого недостоин и ничего не сделал для города. Тогда Клара с обиды проболталась насчёт общественной деятельности и благотворительности, на что ей было заявлено, что деньги твой муж – предприниматель ворует у рабочих и должен отдавать им, и что они лучше будут слушать “На-На”, чем умные песни её мужа, и вообще, зачем тратить на всё это деньги, лучше купить шубу. А мой доход в то время не превышал заработную плату простого рабочего.

К тому же  мы с Кларой тогда выступали против меховой индустрии, считая, что негуманно вот так убивать животных.

Но здесь, чтобы разбавить негатив, можно упомянуть о более весёлом моменте. Однажды я стал замечать, что мой сотрудник слабеет на глазах и чуть ли не падает в обморок. Когда я поинтересовался причиной такого его состояния, он ответил следующее: “ Я решил отказаться от мяса, чтоб быть похожим на тебя. Уже неделю держусь… Но больше не могу – ночью котлеты снятся”. Я на него накричал, чтоб он не смел этого делать, что всё это приходит само собой, а не по какому-то там решению…

Животных я всегда любил. Одно время я очень мечтал о таксе. Когда я видел эту породу на улице, она мне казалась верхом изящества и оригинальности. И вот, наконец, жена, которая больше всего в жизни боялась пауков, собак и машин, вероятно, из-за большой любви ко мне, разрешила завести мне таксу. И я купил щенка у одного своего знакомого, который был со мной в бизнесе по лому чёрных металлов. Иначе говоря, имел КАМАЗ, резак и пару мужиков-резчиков, чего у меня не было. Кобеля назвал Жаком в честь одного из моих любимых шансонье Жака Бреля… Какую же злую шутку сыграло надо мной провидение! Собака той породы, о которой я мечтал, оказалась совершеннейшим недоразумением. Существо метило постельное бельё, гонялось за всем, что движется – от солнечных зайчиков до котов. Всё время норовило совершить соитие с приходящими ко мне в гости творческими личностями, кусало хозяев и норовило всё время свалить из дома. Однажды ему это удалось. Жак вернулся домой на седьмой день, выглядел он как скелет, обтянутый чёрной блестящей шерстью.

У этой псины начисто отсутствовали охранные функции: она валялась в ногах у всех, кто приходил к нам домой. Лишь две вещи нравились мне в этом существе: это всё же была такса и она умела выть под губную гармошку.

Однажды Жак вернулся домой с перебитыми ногами, и мы делали ему операцию – вставляли титановый стержень. Он так и хромал на нём до конца.

Дорогой читатель, не нужно думать, что я такой ангел во плоти, молчаливый ягнёнок и не могу никому ничего возразить, а только стремлюсь к добру. Вот, к примеру, случай из 2001 года. Случилось мне как-то ехать в общественном транспорте. И, входя в автобус, я очень вежливо попросил стоящего на верхней ступени мужика пройти немного вперёд. Он презрительно посмотрел на интеллигента в очках и… грубо и нецензурно возразил… (очки без диоптрий я ношу потому, что с детства не могу смотреть на острые углы, а в очках мои глаза чувствуют себя лучше) Когда мужик слегка получил по морде от «очкарика», места в автобусе для меня было предостаточно. Возразите, что это негуманно? Да, но, к сожалению, мат и кулак – это язык, на котором привыкла разговаривать обывательская биомасса. Выход один: изолировать себя или, как сказал мой знакомый Вадим Кузьмин, известный у рокеров как Чёрный Лукич, общаться только с теми людьми, кто тебе близок по духу и с которыми тебе хорошо.

Или вот случай, произошедший летом 2006 года, который можно назвать “суд мусорного Линча”. Иду я выносить мусор в привычное место, смотрю, контейнеров нет, ну, в нашем захолустье это дело обычное, поставил мусор на площадке, а из соседней пятиэтажки ряхи бабьи высовываются и матом меня посылают вместе с моим мусором в известном направлении. Оказывается, они так всех оповещали матом из окон целый день, о том, что они договорились с чиновниками, что мусорку с этого места отныне уберут. Как я уже говорил ранее, обычная для этих слоёв форма общения. Я им и ответил… гораздо круче… «по-есенински» … Не успел дойти до дома, смотрю, собираются – толстые бабы, мужики ханыжной внешности в своей униформе – майка-трико, и направляются к моему подъезду. Ладно. Взял биту для острастки и вышел во двор. Биту, конечно, применять не стал, а, наверное, стоило бы…

Трое меня держали, а остальные били, причём бабы тоже. Когда я упал, стали душить. И тут вышла жена и торжественным голосом объявила: “Едет милиция!” И всю мразь как ветром сдуло.

Но зато до момента потери сознания я высказал им всё, что думаю про это стадо обывателей, качающих права везде, где только можно, понимающих лишь мат и удар по харе, не приемлющих не похожих на себя людей, озлобленных, неполноценных, подверженных инстинкту стадности, не читающих или читающих бульварное дерьмо, из музыки слушающих только радиостанции и проводящих большую часть свободного времени у ящика с колбасой и пивом.

7.

Итак, в человеке, живут два существа. Если говорить избитым языком теологии, то одно стремится к свету и созиданию, другое к темноте и разрушению. Если человек умный, он способен всё осмыслить и выбрать свой путь. Или, по крайней мере, ему соответствовать, насколько это возможно. Он будет отыскивать, именно отыскивать для себя информацию, необходимую ему для развития, а не поглощать всё, что предлагает ящик.

Да, мне больше нравилось общаться с живыми людьми. Быть частью общества из зомби (как в последнем ромэровском фильме) мне не хотелось. Путь живого человека, как мне кажется, начинается с банального, но, пожалуй, самого главного вопроса: зачем я пришёл на эту планету?

Конечно, я общался и с хиппи и другими неформалами. У них было много минусов. Они курили травку. Но вот интересный момент. Я не видел, чтобы человек, употребляющий лёгкие природные наркотики, которые запрещены государством, наносил себе такой урон, как пьяница. Например, был у меня один рабочий по имени Иван. Ничего плохого сказать про него не могу. Работу выполнял очень быстро и в меру качественно. Всегда был весёлый и очень забавно шутил, сопровождая свои шутки мимикой. В общем, настоящий артист. Иван всегда курил траву. И всё бы было нормально, но однажды он запил и повесился. У водки есть странное свойство – толкать людей на деградацию, преступление, повешение. А вот среди философски покуривающих людей дегенератов я не встречал. Почему государство запретило эти растения совсем? Их даже в руках нельзя держать. Почему акценты расставлены таким образом, решать не мне. От чего это зависит, людей, их сущности, природных условий, уровня интеллекта и его направленности, традиций, мне знать не интересно. Я не делаю культа из людей, вещей и веществ, потребляемых внутрь.

Животное я не могу назвать плохим. Оно – часть природы, а человек часть чего-то большего. И поэтому его жалко. Я хочу помочь перейти людям на другой берег, но площадка слишком узкая, всего сантиметров семь.

Питер.

Итак, шел 2006-й. Я позвонил Сергею Фирсову и спросил, почему нет ответа на моё электронное письмо насчёт выступления в клубе-музее Виктора Цоя «Камчатка».

На что он ответил вопросом: «Когда ты хочешь петь?»

Я удивился и назвал дату: «Пятница, 19 июля».

Вышла рекламка в журнале FUZZ.

Мы выступали в одном концерте с дуэтом «МАРЬЯЖ ДЕКОРАЦИИ», был аншлаг, но я заметил, что зритель был разный. Нас слушала смешанная аудитория, где-то от 18 до 50. Это было хорошим моментом. Я всегда мечтал петь для серьёзных людей. На «Марьяже» присутствовали их поклонники возраста 25-35 лет. Нас разогревала пара молодых ребят.

Слушая нас, зритель ловил каждое слово. Это было очень необычно. Мы исполнили несколько песен из репертуара «ШИПОВНИКА И ЛЕСТОВКИ», и естественно, я пел свою сольную программу.

Единственное событие, которое омрачило этот день – это то, что у меня украли мобильник. Один милый воришка тёрся всё время рядом и купился на мой смартфон. А когда я оставил его в чехле для гитары, он его мгновенно стянул и исчез. Когда я обнаружил пропажу и стал спрашивать у народа, оказалось, что этого человека никто не знает…

Но впечатления от города и концерта остались просто замечательными.

Непонятно отчего ко мне началось паломничество местной творческой молодёжи. Один за другим шли «гениальные» поэты и музыканты, которые выходили на меня через моих знакомых.

Были просто удивительные случаи.

Однажды пришла ко мне группа молодых людей во главе с лидером – неким Димой. Побеседовали. Я помог им с аппаратурой на концерт и дал спеть среди многих на разогреве у Черного Лукича. Потом Дмитрий ещё пару раз звонил и пришел вдругорядь со своей девушкой и клавишницей по совместительству, но, как оказалось, с определённой целью.

Среди беседы мне был задан вопрос, что нового я написал. Я поставил песню «У излучины чёрной реки», вошедшую в сборник «Охота №15» компании «Бомба-Питер».

Девушка ещё до того, как зазвучала музыка, демонстративно взяла том Булгакова и стала читать. Потом заявила, что такое она в школе писала и что у неё в сто раз стихи лучше, а подобное пишет каждый. И вообще, она сюда пришла Булгакова читать.

Я так понял, этот спектакль был запланирован. От зависти распирало её по полной, и это требовало вымещения.

Я спросил, поняли ли они, про что песня. Оказалось, нет.

Я заметил им, что злость и презрение  – это неплохо для автора. А сам подумал: если они, конечно, подкреплены талантом…

Вот так я пытался закончить общение с многочисленной плеядой костромских «гениев», но они так и не отставали от меня. Продолжали напрашиваться ко мне в дом, названивать и при этом ненавидеть.

Как же богата «гениями» костромская земля!

Вот рецензия на песню «У Излучины Черной Реки» на сайте «Неформат.ru»:

«Тонкий черный стеб, иезуитски завернутый в теплую шаль романса. Надеюсь, что Владимир отдает себе отчет в том, что именно он написал и спел. А вот многие слушатели, боюсь, не смогут оценить по достоинству зловеще-томный голос, выпевающий: „Если в черную воду войдешь,/То тотчас на крючок попадешь/И отдашь ты, горе-пловец/Все тепло своих красных телец“. Не в то время довелось петь Шамову, – запасы интеллекта в стране стремительно иссякают».

В другой раз, уже поздно вечером, раздался звонок мобильного телефона. Звонил пьяный рабочий. «Владимир Валерьевич, – по-хамски заорал он – хочешь послушать гения?!» После он передал телефон какому-то голосу, и тот объявил мне: «Я готов».

Ладно… читайте – недоумённо сказал я,

и он начал:

«Ой, вы вишни мои…»

Стихотворение в стиле Сергея Есенина он прочитал с неимоверным воодушевлением. От этого странного события у меня начало «сносить крышу». Когда рабочий взял телефон, я спросил, чего они от меня хотят. «Как что,– закричал он – раскрутить»…

Но заходили и прекрасные люди. Например, участник движения «Даждь» по имени Женя Барсуков. Костромич, одно время проживавший в Москве. Когда он пел нам свои песни, Кларка даже расплакалась.

В августе появился пресс-релиз на сайте администрации Костромской области о том, что меня включили в энциклопедию «Лучшие люди России». И я узнал кое-что новое о себе! Оказывается, благодаря мне костромичи смогли увидеть многих звёзд российской эстрады. Моя работа всегда была направлена на развитие творчества, а никак не на звёзд, и уж тем более эстрады! Да, это был позор, и я тут же принял меры к восстановлению справедливости.

8.

Работа.

Многие сочиняющие люди, чтобы получить средства к существованию, вынуждены работать по иному профилю. Так было во все времена. Поэтому пришло время коснуться моей основной работы, к которой я в то время потерял всякий интерес.

Почему? Ну, здесь на период 2006 года было много моментов.

Во-первых, потому что сочинять и петь тогда мне было интересней. Эта сфера деятельности была для меня единственной страстью.

Второй причиной был мой зам или компаньон… но здесь надо остановиться поподробнее.

Это был ленивый алкоголик, неделями находившийся в бессознательном состоянии, так что я вынужден был пахать один, поскольку просто не мог всё бросить.