Текст книги "Время собирать камни"

Автор книги: Владимир Типатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ. В СИБИРСКОЙ ГЛУБИНКЕ.

 ... – Ну и где это мы приземлились? – внимательно осмотревшись вокруг, спросил Виктор. – Что-то, кроме этой пародии на аэропорт, населённого пункта я поблизости не наблюдаю.

  – До населённого пункта отсюда, как до Луны пешком, – недовольно буркнул один из членов экипажа. – Самим не очень-то хочется загорать в этой дыре.

  – Загорать?! – удивлённо воскликнула семенившая вслед за Виктором Ципора. – Как можно здесь загорать, когда нет солнца, а вокруг снег и так холодно?

  – Это у дяди такая шутка, – хмуро посмотрев на неё, буркнул Виктор. – Будем загорать у печки, если вон в той избушке, которая, как я подозреваю, именуется местной гостиницей, есть дрова.

  – Это гостиница? – удивлённо спросила Ципора, с некоторой опаской посмотрев на небольшую, рубленую избу, вплотную притулившуюся к такой же рубленой избе с антеннами на крыше, развевающемся у крыльца российским флагом и табличкой перед входом подтверждающей, что это действительно здание аэровокзала.

  – Гостиница, – подтвердил всё тот же член экипажа. – Мы здесь уже несколько раз останавливались на ночь. – До пятизвездочной не дотягивает, потому что туалет на улице и воды нет, а остальное всё на уровне.

  – Если нет воды и туалета, то, что тогда на уровне? – продолжала донимать мужчин своими вопросами, избалованная цивилизацией израильтянка, а те, судя по их хмурым лицам, очень хотели ответить на её глупые вопросы по-русски – матом.

  – Есть стол, стулья, кровати и печка, – сказал второй пилот и ускорив шаг, обогнал и быстрым шагом оторвался от назойливой и слишком разговорчивой израильтянки которая, мало того, что своим ярким нарядом будила в нём быка, но ещё двигаясь по узкой протоптанной в снегу тропинке так крутила своей, затянутой в «резиновые» джинсы, большой задницей, что у него, действительно, как у быка глаза стали наливаться кровью.

  Наконец вереница из шести человек приблизилась к рубленому бараку и поднялась на крыльцо.

  – Гостевые комнаты направо, а мы будем в комнате для отдыха экипажа, – сказал пилот и, свернув налево, толкнул ногой тяжёлую деревянную дверь.

 Гостиница представляла собой типичный образец архитектурного стиля – «доперестроечный северный модерн». Редким гостям этого, богом забытого аэропорта, предоставлялись три комнаты, в двух комнатах стояли по четыре кровати, и одна комната – одноместная, наверное, это был номер люкс. Ещё одна небольшая комнатушка служила кухней.

  – Пожалуй, тебе больше подойдут эти апартаменты, – сказал Виктор, открыв дверь в крохотную комнатушку «люкса».

  – Я здесь буду одна? – несмело переступив порог, спросила Ципора, с опаской озираясь вокруг.

  – Могу придти на ночь, – с улыбкой сказал Виктор. – Вдвоём нам будет теплее.

  – Твои шутки неуместны, – строго посмотрев на Виктора, сказала Ципора. – Думаешь, мы здесь на долго?

  – Приближается буран и я советую тебе сменить наряд невесты Санта Клауса и одеться прозаичнее, но теплее. Сейчас мы с Игорем Дмитриевичем сходим за остальными нашими вещами, и ты переоденешься. Там есть тёплое женское бельё, меховая куртка и унты для тебя.

  – Что такое – тёплое женское бельё?

  – Это такие толстые шерстяные трусы до колен, тёплая рубашка...

  – Я такое никогда на себя не надену! – возмущённо перебила его Ципора.

  – Ты думаешь, мне трудно будет их снимать? – с улыбкой спросил Виктор, обнимая девушку за плечи.

  – Да как ты смеешь!? – возмутилась Ципора и, оттолкнув от себя Виктора, отступила на шаг. – Веди себя прилично, и держи себя в руках, я не давала тебе повода...

  – Ну, так дай.

  – Что...дать? – отступая ещё на шаг, и затравлено озираясь по сторонам, спросила Ципора. – Если ты думаешь, что здесь нет полиции, и тебе всё сойдёт с рук...

  – Не напрягайся, я не собираюсь тебя насиловать. И вообще, у нас нет полиции, у нас милиция, – сказал Виктор и, повернувшись лицом к двери, направился к выходу из комнаты.

  – Виктор, подожди, не уходи, – остановила его Ципора и, смущённо опустив глаза, тихо сказала: – Я хочу в туалет.

  – Ну, пошли, я провожу тебя...

  ... – Это туалет? – удивлённо спросила Ципора, когда они подошли к небольшому деревянному «скворечнику». Ветер забавлялся с деревянной дверкой туалета как хотел, то открывал её настежь, то с силой хлопая дверкой, закрывал туалет. Привязанный изнутри к ручке обрывок верёвки заменял задвижку. Ципора с опаской посмотрела на дверь, вошла в туалет и через секунду выскочила оттуда, держась двумя руками за низ живота.

  – Я не могу там, – сказала она и со страдальческим выражением лица посмотрела на Виктора.

  – Почему? – удивлённо посмотрев на неё, спросил Виктор.

  – Не могу, – опять повторила Ципора, не поднимая глаз.

  Виктор пожал плечами и заглянул внутрь туалета. Традиционное «очко» буквально обросло глыбой зловонного льда, на которую всякому, желающему справить свою нужду, приходилось взбираться на эту глыбу и проявлять чудеса эквилибристики, чтобы не поскользнуться в самый неподходящий момент и не оседлать эту глыбу.

  – Иди за будку, и там пописай, – предложил Виктор единственный в таком случае выход.

  – Нет, я не могу, – густо покраснев, простонала Ципора. – Вокруг всё видно.

  – Ну, тогда в штаны, – пожал плечами Виктор.

  – Зачем ты издеваешься? – всхлипнула Ципора, переминаясь с ноги на ногу.

  – Никто тебя не увидит, – задохнулся от жалости к неприспособленной к экстремальным ситуациям девушке, Виктор. – Садись ближе к туалету, а с этой стороны я тебя загорожу.

  – Ну, всё? – улыбнувшись, спросил Виктор, когда спустя несколько минут Ципора подошла к нему и взяла под руку.

  – Всё, – красная, то ли от мороза, то ли от стыда, тихо сказала Ципора. – Так будет каждый день?

  – Придумаем что-нибудь, – пообещал Виктор. – Я видел на кухне пустое ведро. Приспособим тебе под туалет.

  – Ведро?! Но это же некультурно! – вскрикнула Ципора.

  – Придумай что-нибудь лучше, – пожал плечами Виктор.

 Возвратившись с вынужденной прогулки, Ципора решила помыть руки, как она выразилась – после посещения туалета, открыла на кухне водопроводный кран.

  – Здесь что, нет воды? – удивлённо спросила она, так и не дождавшись от крана ничего, кроме хриплого шипения.

  – Да тут воды хоть захлебнись, – усмехнулся Виктор. – Северный Ледовитый океан под боком.

  – А если без шуток? – обиделась Ципора. – Мне надо умыться и я хочу выпить кружку кофе.

  – Так это запросто, – засмеялся Виктор и, взяв на кухне большую кастрюлю и большой нож, вышел на улицу. Возвратился он уже с полной кастрюлей снега.

  – Сейчас растопим печку, и будет тебе вода для кофе. Ну, а чтобы умыться, потребуется, как минимум – пять таких кастрюль. Но, ты не переживай, снега здесь – завались. Хватит, и умыться, и...подмыться.

 Ципора вновь покраснела, но промолчала.

 Виктор поставил кастрюлю на плиту, и принялся растапливать печку.

  – Как в доисторический период, – вздохнула Ципора и ушла в свою комнату. Вернулась она довольно скоро, и принесла с собой банку кофе и пакет сахара.

  – Ты будешь?

  – Не откажусь, – мельком посмотрев на пакет с кофе, сказал Виктор.

  – Виктор, ты женат? – разливая дымящийся напиток по стаканам, спросила Ципора.

  – Нет.

  – И не был женат?

  – Был.

  – Разошлись?

  – Мою беременную жену убили бандиты. Взорвали вместе с машиной.

  – Какой ужас. И в России тоже бывают теракты?

  – Бывают.

  – А сейчас у тебя есть...близкая женщина? – помолчав несколько секунд, спросила Ципора.

  – Ты хочешь знать, есть ли у меня любовница? – пристально посмотрев на Ципору, спросил Виктор.

  – Если не хочешь – не говори, – выдержав его взгляд, сказала Ципора. – Просто, я заметила, как сотрудницы твоей фирмы, едва завидев тебя, начинают буквально светится, расцветать улыбками и прихорашиваться.

  – Когда это ты успела заметить?

  – Успела. Ладно, спасибо за компанию, я пойду в свою комнату, хочу лечь в постель и немного отдохнуть, – сказала Ципора и, поднявшись, направилась в свою комнату.

  – Я вечером приду к тебе.

  – Зачем? – обернувшись, спросила Ципора.

  – Ну...продолжим беседу.

  – Нет, не приходи. Я не открою дверь.

  – Я всё равно приду.

 Ципора ничего не сказала в ответ, только ускорила шаг.

 ...К вечеру подул сильный ветер, и прогноз на буран оправдался. Запуржило так, что в нескольких метрах от крыльца, уже ничего нельзя было различить. И сразу же небо потемнело, и гостиницу с её жильцами накрыла темнота. Ципора лежала в постели и, прислушиваясь к малейшему шороху или скрипу за дверью, дрожала всем телом, но не от холода, а от охватившего её желания. Слова Виктора, пообещавшего придти к ней, всё ещё звучали в ушах. Стук в дверь заставил её вздрогнуть.

  – Ципора, открой дверь. Это я – Виктор.

  – Ты зачем пришёл? – вскочив с кровати и подбежав к двери, спросила Ципора.

  – Я пришёл сказать тебе спокойной ночи, – тихо сказал стоявший за дверью Виктор.

  – Спасибо, и тебе тоже спокойной ночи.

  – Открой дверь...

  – Нет, я только что нагрела постель, уже разделась и легла, а ты меня вытащил из неё, сам же говорил, что дров мало и надо экономить тепло, – сказала Ципора, и не узнала своего голоса.

  – Открой, пожалуйста...

  – Нет, не открою...

  – Открой, или я сейчас сломаю дверь, – вновь услышала она голос Виктора и, не в силах больше сопротивляться настойчивости Виктора и своему желанию, дрожащими пальцами повернула ключ в замке.

  Несколько секунд они стояли и смотрели друг другу в глаза. Первой не выдержала Ципора, с тихим стоном шагнула навстречу Виктору и, буквально упала в его объятия...

 ...Встретившись утром на кухне, оба молча сели за стол и пряча друг от друга глаза, принялись за нехитрый, скромный завтрак...

 ...Буран бушевал уже третьи сутки. В гостинице было холодно и влажно, но это ещё можно было стерпеть, мучило другое – когда закончится этот природный катаклизм и можно будет выбраться из этого снежного плена.

  – Вот попали, – злился Виктор и только присутствие женщины сдерживало его от желание покрыть трёхэтажным матом и экипаж вертолёта, и погоду, и вообще всё на свете. Каждый день вынужденного пребывания здесь, разжигал в нём ярость, и только ночью, в постеле с Ципорой он успокаивался и направлял свою буйную энергию в другое русло...

ГЛАВА ШЕСТАЯ. НАДЕЛЁННЫЕ ВЛАСТЬЮ.

  ...Обладание властью, как и обладание собственностью, ещё никого не сделало ни свободней, ни счастливей. Так думают большинство из мира имущих, но не все. Литвиненко думал иначе и после того, как Президент России по какой-то, только ему известной причине, отстранил от занимаемой должности своего Полномочного представителя в Сибири, эту должность с припиской – «временно исполняющий», занял Литвиненко. Но, поскольку известно, что в России временно исполняющий обычно остаётся на этой должности постоянно, Литвиненко возомнил себя хозяином региона и сразу же стал наводить в нём свои порядки. И начал он с кадровых вопросов, устраняя от руля власти и бизнеса неугодных ему людей. Наконец-то у него появилась возможность посчитаться с Виктором Крутовым, который вырвал из его рук металлургический комбинат, и который пользовался покровительством прежнего Полномочного представителя Президента в Сибири. На отдыхе в охотничьм домике со своими друзьями – прокурором края и начальником краевого управления внутренних дел, Литвиненко затронул этот вопрос.

  – Николай Петрович, ты ведь в своём ведомстве Бог и царь, и наверняка всё можешь? – спросил Литвиненко прокурора.

  – Ну, допустим не всё, но многое могу, – сказал прокурор, взяв в руки наполненную до краёв рюмку с водкой. – А что, у вас есть какие-то проблемы?

  – Проблемы, наверное, существуют у каждого человека, – вздохнул Литвиненко. – Главное, чтобы они решались.

  – Если что-то зависит от меня, то можете считать, что ваши проблемы будут решены положительно.

  – Нравятся? – усмехнувшись, спросил Литвиненко, заметив с каким интересом, прокурор рассматривает плавающих в бассейне девушек.

  – Красивые, особенно вон та, чернявая, с фигурой Венеры, – сказал прокурор, на миг, оторвав свой взгляд от купальщиц. – И где ты их только берёшь, таких красавиц?

  – Россия богата не только своими природными ресурсами, но и природными красавицами, – засмеялся Литвиненко. – Хочешь сегодня эту чернявую?

  – Не откажусь, – ухмыльнулся прокурор, опять переключая своё внимание на бассейн.

  – Нет проблем. Она твоя.

  – А мне какую выделишь? – спросил начальник Краевого УВД.

  – Выбирай любую, – жестом хлебосольного хозяина, развёл руки Литвиненко и широко улыбнулся. – Для гостей у нас всё самое лучшее, и на ваш выбор.

  – Мне нравятся две девочки, вон та белокурая, с волосами до самой задницы, и вон та, с большой, кругленькой попкой.

  – Попки у них у всех кругленькие, – усмехнулся Литвиненко. – Размеры только разные.

  – Мне нравятся большие размеры.

  – У нас с тобой, Сергей Миронович, одинаковые вкусы, – засмеялся Литвиненко. – Мне тоже нравятся большие задницы. Главное, чтобы были упругие, а не колыхались как холодец.

  – Константин Дмитриевич, так в чём твоя проблема? – спросил прокурор, вновь наполняя до краёв водкой свою рюмку. – Давай прямо сейчас, и решим твой вопрос.

  – Ни в чём, а в ком, – сказал Литвиненко и посмотрел поочерёдно на прокурора и начальника УВД. – Вы можете посадить в тюрьму одного моего недруга?

  – Посадить можно любого человека, – усмехнулся прокурор. – Был бы человек, а статью уж ему мы подберём. Кого нужно спрятать?

  – Крутова, – после секундной паузы, сказал Литвиненко, и опять бросил испытывающие взгляды на представителей власти. Прокурор и начальник КрУВД переглянулись и, на несколько секунд над столом повисла относительная тишина.

  – Сделаем всё, как надо, – первым прервал затянувшуюся паузу в разговоре начальник КрУВД. – Спрячем этого бизнесмена в Красноярском СИЗО. Предъявим ему неуплату налогов и незаконные операции с продукцией комбината.

  – И я сделаю всё от меня зависящее, – подал голос прокурор.

  – Я не сомневался в том, что вы окажетесь настоящими друзьями, – улыбнулся довольный Литвиненко, и сделал знак всё ещё плавающим в бассейне девушкам, чтобы они вылезли из воды и подошли к столу...

 ...Литвиненко сидел в кресле в своём кабинете, и нетерпеливо посматривая на часы, улыбался своим мыслям. Как он и предполагал, на следующий день после ареста Виктора Крутова, ему позвонила госпожа Коэн и попросила о встрече. И вот, буквально через пять минут, эта встреча должна состояться. Но женщины, как известно, любят опаздывать, и Литвиненко приготовился ждать ещё лишних несколько минут, но к своему великому удивлению, ровно в назначенный срок, в дверь кабинета постучалась секретарша и доложила, что в приёмной ожидает аудиенции госпожа Коэн.

  – Пусть войдёт, – сказал Литвиненко и, посмотрев на своё отражение в полированной поверхности стола, несколько раз провёл рукой по волосам, приглаживая их. Он вдруг с удивлением обнаружил, что волнуется. С чего бы это?

 Секретарша исчезла и через секунду в дверном проёме появилась Ципора и неторопливой походкой направилась к столу. Широко улыбаясь, Литвиненко поднялся со своего кресла и направился навстречу даме.

  – Литвиненко, – представился он, задерживая ладонь женщины в своих руках. – Меня зовут Константин Дмитриевич.

  – Меня зовут Ципора Коэн, – сказала посетительница, высвобождая руку, не дожидаясь, когда хозяин кабинета прикоснётся к ней губами, что тот как раз и собирался сделать.

  – У Вас очень красивое имя, – сказал Литвиненко, улыбаясь самой подкупающей из своих улыбок.

  – Это еврейское имя, – сказала Ципора, присаживаясь в предложенное ей кресло, стоявшее в глубине кабинета под развесистым огромным фикусом.

  Литвиненко сел напротив неё, точно в такое же кресло. Их разделял только небольшой столик, на котором стояла бутылка дорогого коньяка, две небольшие коньячные рюмки, блюдце с нарезанным дольками лимоном, и открытая коробка шоколадных конфет «Ассорти».

  – Я очень рад нашей встрече, уважаемая госпожа Коэн. Предлагаю выпить на брудершафт за наше знакомство по рюмочке коньяка.

  – Я не пью коньяк, и вообще пришла к вам не знакомиться, а по делу, – сухо сказала Ципора, сразу давая понять хозяину кабинета, что флиртовать с ним не входит в её планы.

 «А ты оказывается с норовом», – разочарованно подумал Литвиненко и стал откровенно беззастенчиво рассматривать сидевшую напротив него женщину. До этого он видел Ципору всего один раз, когда приезжал в офис металлургического комбината. Она находилась в кабинете генерального директора вместе с хозяином комбината – Крутовым, и тогда они были едва представлены друг другу. Но именно тогда Литвиненко обратил внимание на крутые бёдра округлый зад, и большую грудь молодой женщины. Сейчас, как и тогда, он ещё не мог определить для себя окончательно, нравится ли ему эта женщина, или нет. В обычных условиях он, наверное, не стал бы так сильно добиваться её расположения и не пытался бы затащить её в постель, но сейчас ему представлялся случай ещё раз нагадить Виктору Крутову, предполагая, что в данный момент это его женщина. Упустить такой шанс он просто не мог. Заглянув Ципоре в глаза, Литвиненко с удовлетворением заметил застывшую в них печаль и еле сдерживаемые слёзы.

   «Наверняка все ночи напролёт ревела», – подумал он, точно определив причину припухлости и покраснения глаз, а вслух сказал: – Очень жаль, что вы отказываетесь от предложенной вам дружбы. Друзей надо приобретать, а не избавляться от них.

  – Но я действительно не пью коньяк, – желая немного смягчить свой отказ, сказала Ципора. – Не обижайтесь, мне сегодня ещё предстоят деловые встречи с руководителями комбината. Вот только Виктор Сергеевич не будет присутствовать на этой встрече.

  – Я знаю о той неприятности, которая приключилась с Виктором Сергеевичем, – сочувственно покачал головой Литвиненко и тяжело вздохнул. – У комбината сейчас наступили не лучшие времена. В такой момент обычно умные люди стараются обзавестись поддержкой влиятельных людей, а вы наоборот, пытаетесь создать вокруг себя вакуум. Недальновидная политика с вашей стороны...

  – Я не отказываюсь от дружбы, если она искренняя, и хочу иметь в этой стране как можно больше друзей.

  – А вино вы пьёте? – спросил Литвиненко и по растерянному взгляду женщины понял, что этот вопрос застал её врасплох.

  – Вино? Иногда пью, но, как я уже только что вам сказала, мне сегодня ещё надо вернуться в офис комбината.

  – У нас в России есть такая поговорка: "Работа не волк, в лес не убежит", – засмеялся Литвиненко и, поднявшись с кресла, подошёл к холодильнику, достал оттуда бутылку марочного вина, из серванта достал бокал, вернулся к столику и наполнил бокал вином.

  – Я, кажется, ясно вам сказала, что не буду с вами пить, – нахмурилась Ципора, до этого молча наблюдая за действиями Литвиненко. Беспардонность хозяина кабинета её возмутила.

  – Зря вы идёте со мной на конфронтацию, – сделав скорбное лицо, сказал Литвиненко, отставляя в сторону наполненный вином бокал.

  – Я вы ведите себя прилично, и никакой конфронтации у нас с вами не будет. Так вы выслушаете меня?

  – Да, я готов вас внимательно выслушать. Так что привело вас в мой кабинет?

  – Виктора Сергеевича арестовали, посодействуйте, чтобы его отпустили. Произошла чудовищная ошибка.

  – А у меня другие сведения, – вздохнув, сказал Литвиненко. – Это не ошибка, а преступление.

  – B чём его обвиняют?

  – В укрывательстве от государства сверхприбыли и неуплаты в государственную казну налогов с этой прибыли.

  – Нет, это не так, все финансовые операции предприятия, которым руководит господин Крутов, вполне законные.

  – Я не следователь, мне не надо объяснять суть дела, – усмехнулся Литвиненко. – Я только наместник царя в регионе, но в моей власти ужесточить или облегчить участь заключённых, и даже посодействовать об их освобождении под подписку о невыезде.

  – Так сделайте это. Посодействуйте в освобождении Виктора Сергеевича.

  – Я так понимаю, что это и есть цель вашего визита ко мне?

  – Да. Именно об этом я и пришла просить вас.

  – Госпожа Коэн, а какие у вас отношения с Виктором Сергеевичем?

  – Что вы имеете в виду?

  – Вы с ним спите?

  – А вы всем женщинам задаёте такие бесцеремонные вопросы? – смутившись и слегка покраснев, спросила Ципора.

  – Нет, только тем, которым от меня что-то нужно, и которые ради достижения своей цели готовы на многое. Многие женщины, ради спасения любимого, готовы пожертвовать собой. Так может, всё-таки, договоримся? – спросил хозяин кабинета и, присев перед Ципорой на корточки, положил ладони на её колени.

  – С вами? Никогда, – смерив хозяина кабинета презрительным взглядом, сказала Ципора. – Сейчас же уберите руки с моих колен.

  – Не хотите вы помочь Виктору Сергеевичу, – вздохнул Литвиненко и, поднявшись, с сожалением посмотрел на Ципору. – Мне очень жаль.

  – Я обязательно помогу ему, но не таким способом. Неужели вы могли подумать, что я соглашусь на ваши условия?

  – Я здесь Бог и царь, и всё власть сосредоточена в моих руках.  Так что, госпожа Коэн, все ваши хлопоты, в обход меня, будут пустыми. У вас нет выбора, потому что другим способом вы ничего не добьётесь.

  – Вы не царь, вы наместник царя, а ваш царь сидит в Москве. Я поеду к нему и добьюсь аудиенции у Президента, – сказала Ципора и, поднявшись с кресла, направилась к двери.

  – И вы думаете, что вам это удастся? – искренне удивился Литвиненко, зная о том, как трудно попасть на приём к Президенту простому смертному. – Желаю вам удачи.

 Ципора молча проследовала до двери.

  – А может, всё-таки согласитесь на моё предложение? – бросил  вдогонку Литвиненко, не сводя глаз с её необъятных бёдер.

  Вместо ответа, Ципора показала ему вытянутый средний палец руки и, хлопнув дверью, вышла из кабинета.

  – Ах ты, сучка жидовская! – крикнул, оскорблённый этим красноречивым и понятным в любой точке земного шара жестом, Литвиненко уже в закрытую дверь и, грубо выматерившись, схватил трубку телефонного аппарата...

 ... – Константин Дмитриевич, ты извини меня, но то, о чём ты просишь – невыполнимо.

  – Почему?

  – Потому что, она гражданка иностранного государства.

  – А что, мало граждан иностранного государства сидят у нас в тюрьмах? Ты же сам говорил, что посадить можно любого человека.

  – Здесь особый случай. Мало того, что она представитель зарубежного бизнеса в нашей стране, она, оказывается, ещё и племянница израильского консула, и сейчас эта девица направляется в Москву к своему дядюшке. Ты представляешь, какую кашу она может там заварить? Я на сто процентов уверен, что она, через своего дядю  добьётся аудиенции у Ельцина, а тот, ты сам знаешь, мужик крутой и горой стоит за тех бизнесменов, которые поднимают экономику на Урале и в Сибири.

  – Знаю, – недовольно поморщился Литвиненко. – Он же с Урала.

  – Да, только к нему это летучее выражение – «Ты что, с Урала»? – не подходит. Он не дурак и не простачок, а свой Свердловск, то есть – Екатеринбург, любит и лелеет, как любимую женщину. А чего ты так ополчился на эту особу?

  – Она оскорбила меня. Представляешь? Оскорбила представителя власти...

  – Чем же это? Не дала, что ли?

  – Не в этом дело, – недовольно буркнул Литвиненко, которому не очень понравилось напоминание о его фиаско. – Она может спутать мне все карты в игре против Крутова. Я даже не предполагал, что она окажется такой стойкой и не проутюжит своей большой задницей мой диван.

  – А хотелось?

  – Не буду скрывать, было у меня такое желание, а теперь оно возросло во сто крат. Меня задело то, что она единственная из посетительниц, которая не отметилась на диване в моём кабинете. А вообще мне нравятся умные и неуступчивые женщины, хочется именно в борьбе овладеть такой женщиной и только тогда это можно считать победой. А эти куклы, которые сами раздвигают ноги только от одного взгляда на них, мне уже порядком надоели. С ними не испытываешь никакого морального удовольствия, кроме одного – наставляешь рога их дебильным мужьям. А израильтянка оказалась не такой. Не захотела лечь под меня, да ещё и показала на прощание мне...Ну, ничего, у меня ещё есть в запасе время. Этот палец не она мне, а я ей засуну в задницу.

  – Какой палец?

  – Да, это я так, образно выражаюсь, – поморщившись, как от зубной боли, сказал Литвиненко. – Ладно, хрен с ней, с этой жидовкой, пусть катится отсюда в свой Израиль.