Текст книги "Время собирать камни"

Автор книги: Владимир Типатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.  ГОД СОБАКИ.

 ...Прилетев в Красноярск, Виктор с первых же дней начал ездить по Сибири, где стал активно скупать небольшие разорившиеся металлургические заводы, мастерские и прочие убыточные малые предприятия. Но главной целью Виктора было приобретение крупного металлургического комбината по производству алюминия. Но желающих приобрести этот комбинат было более чем достаточно. Одним из них и, пожалуй, самым главным претендентом был заместитель Полномочного представителя Президента России по Красноярскому краю, Константин Дмитриевич Литвиненко.

  Сначала такое назначение его не только не обрадовало, но и сильно расстроило, уж очень не хотелось ему уезжать из Москвы, но, хорошо подумав и всё взвесив, решил, что лучше быть заметной фигурой в таком большом регионе, чем одним из многих советников Президента в его администрации. И к тому же, ему ясно дали понять, что его отъезд из столицы временный, и он ещё вернётся в кремлёвскую администрацию, но уже на более высокую должность.

 Первое, что сделал Константин Дмитриевич, после приземления в аэропорту Красноярска, поехал в Управление делами представителя Президента и получил ордер на временную квартиру. Конечно, смешно было бы сравнивать её с его московскими апартаментами. Дом хрущёвской постройки, всего три комнаты, обставленные стандартной дешевой мебелью, вместо джакузи – обычная чугунная ванна, туалет совмещён с ванной комнатой, примитивный унитаз с высоко подвешенным над ним смывным бачком будто заимствован из коммуналок сталинских времён.

 "Ничего страшного, все эти неудобства носят временный характер, максимум через год вернусь в Москву", – подумал Константин Дмитриевич, брезгливо осматривая своё новое жильё.

 На следующий день он нанёс визит своему новому шефу. Оба чиновника произвели друг на друга самое благоприятное впечатление. Литвиненко представил на рассмотрение своему новому шефу предложения по реанимации в регионе предпринимательской деятельности на уровне среднего и малого бизнеса, которые шеф молчаливо одобрил. А ещё через день, Константин Дмитриевич вылетел в Сибирск, первым делом его интересовал алюминиевый комбинат, о котором он слышал ещё в Москве и который теперь намеревался прибрать к рукам.

  Богатое и рентабельное предприятие, приносившее большие прибыли в период брежневского застоя и горбачёвской перестройки, с развалом Советского Союза стало хиреть и катиться к банкротству. Перспектива приобрести буквально за гроши комбинат по производству алюминия, понравилась ему, и Литвиненко начал подготавливать почву для того, чтобы застолбить за собой предприятие.

 Буквально только на несколько минут заехал Константин Дмитриевич в гостиницу, чтобы оставить в забронированном для него номере свои вещи, и тут же вернулся в ожидавшую его у подъезда машину, поехал в управление комбината. Он с интересом смотрел на оживлённые улицы, любовался старинными, дореволюционной постройки, зданиями и возрождёнными соборами. Рядом с водителем, он же охранник, сидел парень с бычьей шеей – второй телохранитель. Они, вместе с представителем местной власти встречали его в аэропорту, и теперь будут сопровождать его всегда и везде. Это был «подарок» ему от местных властей.

  – Рожи у них какие-то бандитские, – недовольно поморщившись, тихо сказал Константин Дмитриевич представителю местной власти.

  – Ну почему же бандитские? – усмехнулся тот. – Ребята из местного спортивного клуба, оба мастера спорта – один по боксу, а второй по самбо.

  – Ладно, сгодятся, – вздохнув, махнул рукой Константин Дмитриевич поняв, что всё тут уже решено до него и без него.

 Не прошло и часа, как машина подъехала к зданию комбината. Константин Дмитриевич вошёл в кабинет председателя совета директоров, как в собственный. Директор комбината – Михаил Сергеевич Громов –  радушно улыбнулся, и поднялся с кресла, чтобы стоя поприветствовать важного гостя. – Надеюсь, вас хорошо разместили? Я заказал для вас лучший номер в гостинице.

  – И я очень рад знакомству, – улыбнулся, и вежливо ответил на приветствие Литвиненко. – И с размещением всё в порядке. Но речь пойдёт не обо мне. Я проехал по городу и у меня создалось такое впечатление, что обстановка в городе накалена до предела. Возле ворот машину встретили пикетчики с плакатами довольно угрожающего характера, я думал, что обозлённые рабочие перевернут машину. Как бы не произошёл социальный взрыв и не начала литься кровь. Голодный человек – страшный человек и если ему терять нечего, он может пойти на самые крайние меры.

  – Я уверен, что до прогнозируемого вами взрыва ещё далеко, – с улыбкой сказал Громов. – Это временные трудности, и мы уже принимаем конкретные меры по спасению комбината, закупаем новое оборудование, выходим на новые рынки сбыта и самое главное, предпринимаем шаги по погашению задолжности по зарплате. Естественно, сразу заткнуть все дыры не получается, но мы работаем над этим и ситуация улучшается. Нам сейчас необходимы деньги и время.

  – Я бы не стал рисовать картину в таких ярких тонах, – сказал Константин Дмитриевич, едва сдерживая раздражение, и недовольно поморщился. Добыча, которая казалась ему такой лёгкой, выскальзывала из рук. – Насколько мне известно, комбинат находится на грани банкротства. Предполагается введение внешнего управления комбинатом, и ваши счета в банках могут заморозить. Потом последует запрет на передачу акций, отказ от дальнейшего инвестирования и множество других неприятностей, и комбинат выставят на торги. Мои сведения из проверенных источников, можете не сомневаться в их подлинности.

  – Что же вы предлагаете?

  – На вашем месте я бы подал в отставку и ушёл на заслуженный отдых. Вам ведь, если не ошибаюсь, уже шестьдесят шесть лет?

  – Вы действительно, хорошо информированы, – усмехнулся Громов. – Ну, допустим, я уйду, а в чём выиграет комбинат?

  – Смена руководства, по моему мнению, благотворно скажется на обстановке на самом комбинате и вокруг него. Люди, уже разуверившиеся во всём, скорее поверят обещаниям нового руководителя с незапятнанной репутацией. Главное сейчас, успокоить рабочий класс и сбить волну забастовок и пикетов.

  – Спасибо, Константин Дмитриевич, за ваш совет, – сказал Громов, не поднимая глаз от стола. – Я подумаю.

  – Я бы настоятельно вам советовал думать быстрее, – сказал Литвиненко, поднимаясь с кресла и попрощавшись, покинул кабинет, который надеялся вскоре сделать своим.

 Предсказания Литвиненко сбылись буквально через три месяца, после этого разговора – в феврале девяносто четвёртого года. Счета комбината арестовали, руководство, во главе с Громовым, отстранили от руля, а сам комбинат подвергли процедуре банкротства и выставили на торги.

 Константин Дмитриевич уже считал, что комбинат у него в кармане, как вдруг узнал, что у него появился серьёзный конкурент, готовый выложить за комбинат сумму, в три раза превышающую оценочную. У Константина Дмитриевича не было таких денег, как у появившегося четыре месяца назад в Красноярске – бизнесмена Виктора Сергеевича Крутова, и он забеспокоился, и забеспокоился не зря.

 Против силы денег не попрёшь, не помогли даже связи в кремлёвской администрации – Виктор Крутов одержал победу на торгах и получил в своё пользование комбинат, но нажил себе смертельного врага, в лице Константина Дмитриевича Литвиненко...

 ...Прошло полгода с тех пор, как Виктор приобрёл Сибирский металлургический комбинат. После недолгой эйфории, связанной с появлением на комбинате молодого, энергичного хозяина и толкового руководителя, вдруг выяснилось, что смена руководства комбината не смогла в одночасье снять все накопившиеся годами проблемы, и молочных рек с кисельными берегами не наблюдается. Назначенный хозяином комбината директор, явно не справлялся со своими обязанностями. Комбинат лихорадило – поставщики задерживали поставки, а покупатели задерживали оплату полученной продукции. В общем, положение было такое, что в любую минуту можно было ожидать взрыва. Нет, не диверсионного, а более страшного и разрушительного – социального. Ведь если завтра обозлённые, доведённые почти до нищенского существования, рабочие не выйдут на смену и печи встанут, то комбинат попросту умрёт. Виктор сидел в своём кабинете красноярского офиса, и на повышенных тонах разговаривал по телефону с директором Сибирского металлургического комбината.

  – Да вы что там, вообще с ума все посходили! Не можете справиться с ситуацией – пишите заявление об отставке! Если обстановка на комбинате в ближайшие дни, а ещё лучше – часы, не нормализируется, тогда пеняйте на себя, я сделаю оргвыводы!...

  – Виктор Сергеевич, там, в приёмной посетители, – доложила вошедшая в кабинет секретарша. – Вы их примете?

  – Какие ещё к чёрту, посетители! – закричал Виктор. – В стране бардак! Я улетаю в Сибирск! Там рабочие грозятся завод разнести по кирпичику, если им в течение трёх дней не выплатят зарплату. А ты мне про каких-то посетителей здесь жуёшь!

 Заметив, что глаза секретарши наполняются слезами, Виктор осёкся и замолчал. Кто-кто, а уж секретарша точно не виновата в том, что её босс чувствует себя в полной заднице, за компанию с руководством Сибирского металлургического комбината.

  – Извини, Люда, сорвался. Все намеченные на ближайшую неделю встречи – отмени. Вызови ко мне Игоря Дмитриевича, и закажи нам билеты на ближайший рейс до Сибирска.

 Секретарша кивнула головой, и вышла из кабинета. Спустя несколько минут, в кабинет вошёл юрисконсульт фирмы.

  – Игорь, через два часа вылетаем в Сибирск, там бардак.

  – Я готов.

 ...Существует множество способов избавиться от мешающего тебе человека. Для этого вовсе не обязательно с пистолетом в руках поджидать его в подъезде дома. Можно поступить так, как поступали в средневековье – подарить роскошные драгоценности, пропитанные ядом, но сейчас, в эпоху научно-технического  прогресса, экспертиза тут же выявит причину смерти. Можно подстроить автомобильную катастрофу, можно...да мало ли существует способов убрать конкурента, но все эти способы легко читаются, и компетентные органы быстро выявят заказчиков этих убийств. А вот, очень умные люди, как раз и используют в своих действиях научно-технический прогресс. Например, дарят самому «дорогому другу» эксклюзивный перстень или массивную золотую цепь. Обладатель подарка благодарит тебя, но по неизвестной причине, начинает чахнуть на глазах, и через некоторое время – умирает. И, только после его смерти выясняется, что дорогой подарок был облучен радиоактивными изотопами.

  Бизнесмен, подвергшийся наезду, отказывается отдать свой бизнес под «крышу» криминальной группировки, более того, натравливает на братву РУОП. Оставшиеся на свободе братки, естественно, хотят отомстить несговорчивому бизнесмену, однако подступиться к нему, и его близким, нет никакой возможности – их хорошо охраняют грамотные и проницательные профессионалы – бывшие бойцы спецслужб, уволенные из рядов «Альфы», и других подразделений бывшего КГБ. Но, безвыходных положений, как известно, не бывает. И, вскоре, в головном офисе бизнесмена появляется молоденькая, очень красивая и сексапильная девушка – новая секретарша бизнесмена, в обязанности которой входит: во-первых, периодически трахаться со своим шефом, а во-вторых – варить ему кофе. И с первым, и со вторым, секретарша справляется блестяще, особенно со вторым – спустя некоторое время бизнесмен тихо умирает.

  Вскрытие показывает обезвоживание организма, и полное отсутствие известных медицине ядов, и только бандиты, подставившие бизнесмену секретаршу, знают, что обезвоживание организма происходит в результате употребления так называемой «тяжёлой воды», которую не отличишь от обычной питьевой, тем более, если варить на ней кофе. Расправиться, таким образом с Виктором Крутовым – хозяином фирмы "Антей", конкуренты и криминальные элементы, тоже положившие глаз на металлургический комбинат не могли. Во-первых, как выяснилось, Виктор Крутов никогда и не от кого не принимал подарки, а во-вторых – внедрить в его окружение своего человека тоже не удалось – штат головной фирмы "Антей" был укомплектован полностью и новых сотрудников Крутов не набирал. Оставался, пожалуй, единственный, но очень простой и эффективный способ – расстрелять, или взорвать конкурента вместе с машиной...

 ...«Мерседес», выехал на трассу и понёсся по направлению к городу. Они шли легко, быстро, с удовольствием. Обходили тех, кто еле тащился, иногда выскакивали на встречную полосу. Виктор и Игорь сидели на заднем сиденье. Начальник службы безопасности комбината, сидевший рядом с водителем, в боковое зеркало заметил такой же точно «Мерседес», активно догоняющий их.

  – По-моему, по нашу душу, – обернувшись назад, сказал он Виктору.

  Тот оглянулся, посмотрел назад, тронул водителя за плечо: – За поворотом резко тормознёшь, затем сразу бросок вправо.

  – Вижу, понял, – спокойно ответил водитель.

 Чужая машина приближалась. Намерения сидящих в нем были очевидны. «Мерседес» поравнялся с ним, окна его стали медленно опускаться, и из них высунулся ствол.

  – Тормози! – закричал Виктор.

 Водитель ударил по тормозным педалям, машину бросила в сторону, и в тот же миг воздух прорезала автоматная очередь. «Мерседес» чужаков промазал, проскочив вперед, но тоже стал мощно, с визгом тормозить. Встречные и попутные машины шарахались в сторону, и сворачивали в кювет, а преследователи снова поравнялись с намеченной жертвой, и вновь в окне показался ствол.

  – Резко вперед и в сторону! – закричал Виктор водителю.

 Водитель выполнил все, как было приказано, машина сначала как бы подпрыгнула, затем всей тяжелой массой свалилась в кювет. «Мерседес» нападавших на сумасшедшей скорости уходил вперед.

  – Как думаешь, нас хотели убить, или только припугнуть? – выбравшись из салона машины, спросил Виктор начальника службы безопасности комбината.

  – Думаю, хотели припугнуть. Если бы хотели убить – убили бы. У них для этого были все возможности. Два "калаша".

  – Я тоже думаю, что хотели напугать. Это было предупреждение. И, кажется, я знаю, кто за этим стоит. Ну что ж, приму к сведению. Впредь надо будет брать с собой машину сопровождения.

  – Я же предлагал, а вы отказались, – с укором посмотрев на Виктора, сказал начальник службы безопасности комбината.

  – Ладно, проехали, – махнул рукой Виктор.

  К ним уже подрулила патрульная машина. Офицер подошел, приложил руку к козырьку и первым делом попросил документы. Водитель достал все, что у него было, и протянул офицеру. Тот полистал документы, обошел вокруг машины. Удивлённо покачав головой, сказал: – Повезло вам, в рубашке родились.

  – Да, повезло, – осмотревшись по сторонам, сказал Виктор. – Майор, помоги вытащить машину из кювета.

   – Сейчас сделаем, – сказал офицер и, выйдя на трассу, остановил приближающийся грузовик. Потом ещё один. Двумя машинами, при помощи тросов, "Мерседес" поставили на колёса, а потом вытащили из кювета. Виктор поблагодарил водителей материально, все вновь уселись в салон, и машина медленно тронулась с места...

 ... – Сегодня, тринадцатого сентября девяносто четвёртого года, в 19-05, у дома номер сорок шесть, по третьей Тверской-Ямской улице, взорвался «Мерседес 600», в котором находился Сергей Иванович Тимофеев, более известный, как «Сильвестр» – руководитель Орехово-Медведковской криминальной группировки, – бесстрастным голосом поведала всему миру диктор новостного канала Центрального телевидения.

  – Ни хрена себе, Сильвестра замочили! – вскрикнул Остап, уставившись в экран телевизора. – Я вообще не врубаюсь, что происходит!? Прямо беспредел какой-то! Такого «мочилова» авторитетов, я с начала девяностых не припомню. Слона расстреляли прямо у порога собственного дома, в Расписного из "калаша" полностью магазин засадили. Что за год такой мокрый?

  – Девяносто четвёртый год – год Собаки, – бросив взгляд на экран телевизора, сказал Сеня Резаный. – Хотя началось всё ещё в девяносто втором году. Тогда Лютого в Америке убили, здесь Циркача взорвали вместе с машиной. А недавно Шерхана замочили.

  – А кто такой этот Шерхан? – спросил Остап. – Тоже вор в законе?

  – Да, это бывший спортсмен и авторитет, который свою партию создавал. Фамилия его – Отари Квантришвили. Говорят, на чердаке дома напротив, нашли снайперскую винтовку со сломанным прикладом, а это знак того, что выполнен заказ на авторитета.

  – Так скоро и нас замочат, – вздохнул Остап.

  – Меня не замочат, мне гадалка нагадала, что я проживу девяносто пять лет.

  – Столько не живут, – усмехнулся Остап.

  – А я проживу...

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.   АУДИТОР ИЗ ИЗРАИЛЯ.

 ...Прошло ещё полгода.

  – Виктор Сергеевич, там, в приёмной группа аудиторов – представители партнёрской фирмы из Израиля, – доложила вошедшая в кабинет секретарша.

 Поморщившись, как от зубной боли, Виктор вспомнил, что ещё неделю назад секретарша передала ему факс, полученный от израильского партнёра. В своём послании Далия Тененбаум напоминала Виктору, что согласно их договорённости, подошло время первой аудиторской проверки совместного металлургического предприятия. Договор – есть договор и, подписывая его, Виктор обязался исполнять всё, что в нём написано. Всё, до последней точки.

  – Сколько их там? – спросил Виктор.

  – Четверо. Руководитель группы – женщина.

  – Руководителя группы пропусти, а остальные пусть ждут в приёмной.

  – Здравствуйте, господин Крутов. Я – Ципора Коэн, – входя в кабинет, поздоровалась и представилась руководитель группы аудиторов.

  – Здравствуйте, милая девушка. Присаживайтесь, – улыбнувшись, сказал Виктор. –  Вам очень идёт этот деловой, брючный костюм.

  – Я не девушка! – вспылила руководитель группы аудиторов. – Я закончила Гарвардский университет, имею учёную степень и, у себя на родине, являюсь руководителем крупного отдела!

  – Поздравляю. Вы замужем? – меняя доброжелательную улыбку на деловое выражение лица, спросил Виктор.

  – Это к моей работе не имеет никакого отношения, – нахмурившись, сказала руководитель группы аудиторов.

  – Извините, если мой вопрос показался вам бестактным.

  – Допустим, я не замужем, – секунду помедлив, сказала старший аудитор. – И что из этого следует?

  – Да, нет, не волнуйтесь, – улыбнулся Виктор. – У нас тоже много таких – не замужем, и уже не девушка, так что вы не одиноки.

  – Почему вы так со мной разговариваете? – возмутилась Ципора. – И вообще...вы так на меня смотрите...

  – Как я на вас смотрю?

  – Так...вы беспардонно осматриваете мою фигуру. В Израиле, это называется сексуальное домогательство и вас могут посадить в тюрьму. У нас, это считается серьёзным преступлением, и если мужчина, не важно – коллега по работе, или посторонний, притронется к любой части женского тела, у него будут большие неприятности.

  – Но сейчас вы не в Израиле, а в России, и у нас, не важно – коллега это по работе или посторонний, может не только притронуться рукой к любой части вашего тела, но и запросто трахнуть вас прямо на рабочем месте: в кабинете, в холле, туалете или под забором.

  – Как трахнуть? – удивлённо спросила госпожа Коэн.

  – Ну, не знаю, смотря у кого какие вкусы и фантазии. Может разложить на столе, а может раком поставить. Так что далеко нам пока ещё до запада, – сказал Виктор и посмотрел в глаза старшему аудитору. Взгляды их встретились, и...

  – Я поняла! – весело рассмеялась Ципора. – Вы специально пугаете меня, чтобы я уехала, и не проводила аудиторскую проверку. – Не выйдет, господин Крутов.

  – Ну, если вы уж раскусили меня, то давайте познакомимся поближе, – тоже засмеялся Виктор. – Значит вы не из пугливых?

  – Нет, не из пугливых. Нас террористы пытаются запугать, но мой народ не запугать.

  – Я прожил в Израиле год, у меня там тоже есть свой бизнес, так что, я знаю и ваш народ, и вашу страну.

  – Мне очень приятно. В таком случае нам вместе будет очень легко работать. Не правда ли?

  – Я тоже на это надеюсь, – улыбнулся Виктор. – Вы неплохо говорите по-русски. Специально изучали наш язык?

  – Да, специально. Я училась в университете и занималась на курсах обучения русскому языку.

  – На сколько дней или недель вы приехали?

  – Визы у нас открыты на три месяца.

  – Давайте поближе познакомимся. Меня зовут Виктор.

  – Очень приятно. А меня – Ципора.

  – Ципора, в переводе с иврита – птичка?

  – Вы, для прожившего в Израиле всего год, неплохо знаете иврит.

  – Спасибо за комплимент, – улыбнулся Виктор. – Я старался.

  – Это видно.

  – Ципора, я предлагаю перейти на "ты", как это принято в Израиле, и продолжить наше знакомство за рюмкой хорошего вина. Завтра вылетаем в Сибирск, а сегодня...что вы скажете на то, если я приглашу вас вечером в ресторан?

  – Скажу, что я согласна перейти на "ты". В Израиле, действительно, не обращаются друг к другу по отчеству, по одной простой причине, у нас в документах не пишут отчество, и не существует обращения на "вы".

  – Я это знаю. А что вы ответите на второе моё предложение?

  – По поводу ужина в ресторане?

  – Да.

  – Скажу, как по этому поводу выражаются проживающие в Израиле русские: – Вы меня клеите, – улыбнулась Ципора и пошла к выходу из кабинета, при этом соблазнительно покачивая полными бёдрами.

  "Да, задница у тебя, госпожа Коэн, что корма у ледокола – большая и широкая. Надо будет показать тебе, как у нас в России ставят раком, и как раскладывают на столе", – с усмешкой на губах, подумал Виктор, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Ципоры.

 ... – Господин Савичев, Вы отдаёте себе отчёт, насколько серьёзная ситуация сложилась на возглавляемым вами предприятии? – спросила Ципора, раскладывая на столе деловые бумаги. – Я, за четыре рабочих дня, просмотрела только небольшую часть документов и пришла в ужас. В настоящий момент, на складе предприятия в наличии готовой продукции на сумму в пять миллионов долларов, а в тоже время суммарная кредиторская задолжность комбината перед бюджетом, энергетиками и по заработной плате, на текущий момент почти десять миллионов долларов. Запасы сырья на исходе. Какие ваши дальнейшие действия?

  – Так мы думаем над этой проблемой, – невнятно произнёс директор комбината, и посмотрел на Виктора.

  – Значит, плохо думаете, – нахмурилась Ципора. – Я вынуждена буду доложить о создавшемся положении на комбинате, своему руководству, и оно вполне возможно, может пересмотреть наши договорные обязательства с вашим комбинатом.

  – Я не знаю...вот Виктор Сергеевич, как хозяин комбината...

  – Николай Семёнович, оставь нас наедине, – перебив растерявшегося  директора, сказал Виктор, и с усмешкой посмотрел на грозного аудитора.

 Савичев встал из-за стола, и молча покинул кабинет.

  – Дорогая госпожа Коэн, – тихо сказал Виктор, и в его голосе послышалось явное раздражение. – Не суй ты свой нос в дела, которые тебя не касаются. Ты приехала проводить аудиторскую проверку? Ну, так и проводи её. Сколько тебе ещё понадобится для этого дней? Я не сомневаюсь в том, что ты классный специалист и досконально разбираешься не только в бухгалтерии, но и наверняка знакома с технологией производства алюминия, и знаешь не хуже меня, что если производственный процесс остановится хотя бы на несколько часов, то комбинату придёт пиз...Виктор замялся, подыскивая более приличное слово, чем то, которое чуть не сорвалось с его языка. – В общем, тогда комбинату уже ничего не понадобится, и ваша аудиторская проверка – в том числе. Так что, давай я подпишу твои документы, и лети-ка ты в свою землю обетованную.

  – Я улечу только после того, как полностью выполню свою работу, – чеканя каждое слово, громко сказала Ципора.

  – Ну, как хочешь, – усмехнулся Виктор. – У меня сегодня намечается одна поездка – не очень далеко, несколько часов лёту на вертолёте. Не хочешь составить мне компанию? Посмотришь, что такое сибирская глубинка. Для тебя это будет настоящая экзотика.

  – Когда намечается эта поездка?

  – Через час.

  – Я успею заехать в гостиницу, чтобы переодеться и взять с собой вещи?

  – Моя машина в твоём распоряжении. Но, сначала хорошо подумай. Я приглашаю тебя не на Кипр, а на Север.

  – Только не надо пытаться опять пугать меня, – с улыбкой сказала Ципора. – У нас в Израиле тоже бывает снег.

  – Это на горе Хермон? – усмехнулся Виктор.

  – Да.

  – Ну, тот снег не сравним с нашим снегом.

  – Вот я и посмотрю разницу.

  – Ну-ну, – усмехнулся в ответ Виктор и больше не сказал ни слова.

 Пожелание одеться в дорогу теплее, Ципора выполнила добросовестно. Разумеется в меру своих возможностей и взгляда из Израиля на Россию.

 Лёгкий, ярко-красный пуховичок в талию едва прикрывал её большую задницу, плотно обтянутую «резиновыми» джинсами, заправленные в очаровательные яркие сапожки, а яркая вязаная шапочка дополняла весь этот наряд, который годился разве только для поездки на высокогорную лыжную базу, расположенную на горе Хермон, что в Израиле, но никак не для Сибири, где в феврале ещё бывают сильные морозы, да ещё и с ветром.

 Увидев этакую габаритную снегурочку, Виктор еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Позвонив по телефону директору комбината, который тоже должен был лететь с ним, он дал ему некоторые распоряжения относительно экипировки, особенно женской, после чего они с Ципорой на машине отправились на аэродром.

  – Мы полетим на этом вертолёте? – спросила Ципора, указав на ярко-оранжевый МИ-8, стоявший на стоянке отдельно от всех остальных.

  – Да, на этом, – подтвердил её догадку Виктор.

  – Это твой вертолёт?

  – Мой. А что?

  – Это входит в запланированные расходы комбината?

 "О, Господи, ну чем я перед тобой провинился, что ты послал мне эту зануду"? – подумал Виктор и, сделав вид, что не расслышал вопроса Ципоры, оставил его без ответа.

  Едва все расположились в салоне, как Ципора достала из рюкзака какую-то кожаную папку, на неё положила стопку чистых листов и стала чертить какие-то стрелки и условные обозначения.

  – Что это? – спросил Виктор, с интересом наблюдая за её действиями.

  – Одна интересная схема организации производства. Что ты собираешься делать с последней партией продукции, которая сейчас хранится на складе?

  – Продавать, что же ещё? – удивившись такому вопросу, сказал Виктор. – Найдём покупателей, и продадим.

  – А ты уверен, что найдёшь покупателей?

  – Уверен.

 Сидевший на соседнем сиденье директор комбината в разговоре не участвовал и только постоянно вздыхал и мечтательно закатывал глаза, не в силах оторвать взгляд от обтянутой джинсами, очень соблазнительной задницы Ципоры.

  – Господин Савичев, а на столько времени, на комбинате хватит сырья? – повернувшись к нему лицом, спросила Ципора.

  – На месяц, – вздохнув, сказал тот.

  – А что потом?

  – А потом, наступит...писец, – вместо директора комбината, ответил Виктор.

  – Писец, это такой пушистый зверёк? – спросила Ципора, с удивлением посмотрев на Виктора.

  – Да, пушистый зверёк, а у некоторых даже очень пушистый, – усмехнувшись, сказал Виктор.

  – Хищник?

  – Ещё какой!

  – Кусается?

  – Нет, не кусается – засасывает.

 Директор комбината не выдержав, рассмеялся. Ципора с удивлением посмотрела на него, не поняв причину его веселья.

  – Извините, – сказал тот и, отвернувшись, чтобы не видела Ципора, продолжал давиться от смеха.

  – Я не понимаю, при чём здесь этот зверёк? – опять повернувшись к Виктору, спросила Ципора. – Ты хочешь заняться бартером? Хочешь менять алюминий на пушнину?

  – Видишь ли, тот пушной зверёк, который пригоден для бартера, называется песец, – тоже еле сдерживая смех, сказал Виктор.

  – Так что ты намерен делать в создавшейся ситуации?  Проблемы с поставками сырья, финансовые дела комбината тоже находятся в плачевном состоянии. Я буду докладывать своему руководству, но мне хотелось бы знать, как ты хочешь выходить из создавшегося положения.

  – Есть одна задумка, – нехотя сказал Виктор.

  – Какая, если не секрет, – спросила Ципора, с интересом посмотрев на Виктора.

  – А ты мне поможешь её осуществить?

  – Смотря, какие шаги ты хочешь предпринять.

  – Деньги своей фирмы я не хочу, да и не могу сейчас тратить на реанимацию этого комбината, они у меня завязаны на других проектах, так что...есть два выхода, и один из них – это брать кредит в государственном банке.

  – С таким-то отрицательным балансом? На Западе ни один банк не дал бы кредит в такой ситуации.

  – Здесь не Запад, можно выбить кредит, правда стоить он будет очень дорого. Государственный банк даже охотно пойдёт на это, но условия поставит кабальные.

  – Виктор, ты очень рискуешь.

  – Риск – благородное дело.

  – Я думаю, что не всегда.

  – У тебя есть идея получше?

  – Думаю, что да.

  – И какая же?

  – Сначала ты скажи, каким ты видишь второй выход?

  Ответить Виктор не успел – вертолёт вдруг заболтало в воздухе и он начал резкими толчками, словно по лестнице прыгая со ступеньки на ступеньку вниз, резко снижаться.

  – Это что, катастрофа!? – вскрикнула Ципора, с беспокойством посматривая то на Виктора, то в иллюминатор.

  – Командир, есть проблемы? – спросил Виктор вышедшего из кабины второго пилота.

  – Дозаправиться надо, – буркнул тот, торопливо направляясь в хвостовую часть винтокрылой машины.

  – Дозаправиться, – недовольно хмыкнул Виктор. – А чего такая посадка? Не дрова везёшь – людей.

  – Двигатель чего-то барахлит, нельзя лететь дальше, пока не разберёмся в чём дело, – хмуро посмотрев на Виктора, сказал бортмеханик, выглянув из кабины пилотов.

  – Еш баая [1]1
  Еш баая? – Есть проблемы? (ивр.)


[Закрыть]? – спросила Ципора, не заметив, что от волнения перешла на иврит.

  – Эйн баая, аколь бесседер [2]2
  Эйн баая, аколь бесседер. – Нет проблем, всё в порядке. (ивр.)


[Закрыть], – тоже перейдя на иврит, сказал Виктор, заглядывая в испуганные глаза Ципоры.

  – Виктор...

  -Я сейчас выясню, – ободряюще улыбнувшись ей, сказал Виктор и, поднявшись со своего места, направился к кабине пилотов.

  – Как долго намерены разбираться? – спросил Виктор пилотов, открыв дверь в пилотскую кабину.

  – До утра точно не полетим, а там – как масть пойдёт.

  – Если завтра в девять утра не вылетим, и вы сорвёте мне сделку, я добьюсь, чтобы вас всех уволили к чёртовой матери.

  – Лучше стать безработным, чем покойником, – огрызнулся командир винтокрылой машины.

  – А вот тогда посмотрим, что для вас будет лучше! – почти крикнул Виктор, и со злостью захлопнув дверь в кабину пилотов, вернулся на своё место.