Текст книги "История одного тёмного"

Автор книги: Владимир Терехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Владимир Терехов
История одного тёмного

Часть 1
Тонан

Глава 1
Жажда мести

Он шёл между вековых деревьев, их кроны были настолько густыми, что скрывали небо. Мальчик возвращался домой после очередной прогулки по лесу. Сейчас он уже представлял как увидит их небольшую деревушку. Хоть в ней меньше десятка домов, зато все хорошо друг друга знают. Близость границ с империей не привлекала сюда новых людей, а вот тех кто уже был заставляла жить более сплочённо, словно одна большая семья. Их селение было почти со всех сторон окружено лесом и юному мальчишке безумно нравилось бродить по нему, постоянно находя для себя что-то новое и интересное. Родители порой делали ему высказывания, что это может быть опасно, но больше для виду, потому что помнили, что когда-то вели себя точно так же.

Небольшой ветерок, прорвавшийся среди деревьев, принёс с собой странный запах. Дым, словно где-то поблизости был пожар. Ужасное предчувствие поселилось в груди, и он со всех ног побежал вперёд, пытаясь представить, что же могло случиться. Их деревня ещё ни разу не горела, все люди были аккуратны и допустить пожар по глупости никто не мог. Конечно, отец рассказывал что иногда пожар может начаться из-за кузницы, но у них в деревне не было кузницы, тогда откуда же мог взяться огонь?!

Когда из-за деревьев стало видно то, что осталось от его деревушки, он словно впал в оцепенение и не мог даже пошевелиться. Большая часть домов уже сгорела, а на дороге, выдвигаясь в сторону империи виднелся отряд тяжёлых конников. Но вот один из них обернулся, что бы бросить последний взгляд, и мальчик навсегда запомнил скалящегося серебряного тигра на груди человека в чёрных доспехах. Поскольку сам он не двигаясь стоял в тени деревьев, его не заметили и отряд спокойно уехал. Ещё какое-то время тело отказывало повиноваться, но постепенно оцепенение спала и медленно, словно боясь увидеть правду, он пошёл к деревне, поначалу даже не решаясь поднять глаз от земли.

Оказавшись среди уже сгоревших и догорающих домов, он наконец смог заставить себя осмотреться. В тот момент в его душе что-то начало ломаться, изменяясь, раз и навсегда. Он сорвался с места и побежал, желая оказаться как можно дальше, чтобы можно было забыть, заставить поверить себя, что это всё не правда, но картины того, что осталось на пепелище восставали в его памяти, не желая уходить.

Вот его отец, распятый на стене дома, на его руках и ногах содрана кожа, и только мясо выпирает во все стороны. Вот догорающий костяк кого-то из его соседей, валяющийся на краю дороги. Вот какая-то груда порубленного мяса, и только по конечностям, торчащим из неё, и кускам одежды можно понять, что когда-то это был человек. Вот его маленькая сестра, прибитая к двери и истыканная стрелами, словно её использовали как мишень, и многое, многое другое. И постепенно он смог найти только один способ не сорваться в пучину безумия: злость, ненависть и ни с чем несравнимая жажда мести заполнили почти всю его сущность, продолжая ломать невидимые границы в его душе, он снова и снова вспоминал лицо имперца с тигром на груди. Взгляд мальчика становился более осмысленным, он уже понимал куда бежит. И словно какая-то сила направила его ещё в самом начале, он понимал, что это единственно верное направление. Он умер вместе со своей семьёй, вместе со всеми старыми друзьями и знакомыми и теперь у него был только один выход – СУМЕРЕЧНАЯ БАШНЯ.

Он ещё никогда не заходил так далеко в лес, в эту сторону, но из рассказов взрослых знал, что если идти на юг примерно сутки, то можно найти странное сооружение. Древние развалины башни, которая когда-то принадлежала могущественному магу, уже давно забыли кто, как и почему убил его, и что стало с самим героем. Многие говорили, что это просто сельская сказка, слишком уж неправдоподобно она звучала, особенно то, что дух этого мага якобы всё ещё там. Со временем башня развалилась, вот эти развалины и носили гордое имя СУМЕРЕЧНАЯ БАШНЯ. Но мальчик сейчас вспоминал ещё кое-что. Дух, который якобы остался в башне, был очень странным, он мог подвергнуть пришедшего к нему жутким мучениям и заставить неделями оглашать окрестности криками боли, а мог исполнить самое заветное желание, потребовав конечно соответствующую плату. Мальчик не знал, что от него могут потребовать, но он видел только один способ отомстить, овладеть самой жуткой и самой страшной магией, и ради этого он был готов отдать всё, что есть у него и всё что есть вообще в мире. Он найдёт всех виновных и заставит их познать всю глубину боли и ужаса.

Развалины. Медленно шагая, он подходил к ним всё ближе и ближе, ощущая, как в его груди беспокойно бьется сердце. Войдя внутрь, и сделав ещё пару шагов, он остановился. Кругом было тихо. Никакого ощущения близкого зла или волшебства. В его голове метались мысли. Неужели всё это были просто сказки, а перед ним была всего лишь груда камней? Он уже был на грани отчаяния. «Нет, так не может быть»

– Здесь обязан жить дух!

«Я никому ничего не обязан, и тем более тебе», – тихий, медленный шёпот начал раздаваться со всех сторон. Стоило мальчику лишь подумать о том, зачем он пришёл, как тот же шепот повторился вновь: «Так вот чего ты хочешь… Интересное желание… Ты не первый, кто пришел за этим… Почему я должен делать исключение и оставлять тебя в живых?» Мальчик вспомнил то, что увидел в своей деревне и почувствовал, как в его груди вновь разгорается огонь. «Ясно… месть. Интересное чувство! А знаешь, тебе безумно повезло! Я тут заскучал, в последнее время. Наверно, был излишне жесток, и гости стали забредать сюда совсем редко. Да и желания твои мне нравятся…»– наступило молчание. Мальчик ждал. «Добро пожаловать в ученики… Тонан», – раздался еле слышный шепот, а затем последовал такой же еле слышный смех.

– Но меня зовут не…

«Теперь тебя будут звать так. Когда-нибудь я расскажу, что значит это имя, а сейчас повторюсь: добро пожаловать, ученик».

Тонана окутал чёрный дым, и он словно куда-то провалился. Когда дым рассеялся, первое, что он увидел перед собой, было чёрноё мягкое кресло, в котором восседала полупрозрачная фигура. Это был человек, с длинными светлыми волосами, правильными чертами лица, яркими голубыми глаза, и узкими губами, искривлёнными усмешкой, одет он был в чёрную рубашку, чёрные штаны и чёрные сапоги. «Я вообще люблю всё чёрное, ученичек! Ах да, характер у меня жутковатый и зачастую непредсказуемый, так что … будь внимателен, – подлое хихиканье разнеслось по комнате, отразилось от стен и вновь вернулось к фигуре в кресле. – Меня зовут Миладир, и с этого дня я – твой учитель. Сейчас мы внутри твоего сознания и, поскольку моя башня не в лучшем состояние, большая часть занятий будет проходить тут. О своём теле можешь не беспокоиться, я всё предусмотрел. И ещё, у меня одно условие – в конце обучения ты должен будешь выполнить всего одно мое желание, вот и всё. Поздравляю с началом».

И с этого началось обучение. Тонан оказался рьяным учеником, который стремился впитать как можно больше знаний. Когда– то, безумно давно, он был смышлёным мальчишкой, которому многое давалось легче, чем остальным, и сейчас он старался использовать всё, чем одарила его природа. Миладир же был просто кладезю знаний по тёмной магии. Боль, смерть, внушение, принуждения – всем этим он владел в совершенстве и с упоением передавал свои знания столь охочему до них ученику.

Как оказалось, восемь веков назад учителя Тонана никто не убивал, просто тогда перед магами остро стояла проблема смерти. Они, маги, конечно, могли продлевать себе жизнь, но когда проживаешь на пару сотен лет больше остальных, то умирать совсем не хочется. И тогда Миладир смог разработать некое заклинание, которое оставляло его жить в виде духа, при этом сохраняя все его магические способности, был лишь один минус, который выяснился позже, Миладир оказался узником в своей башне и не мог её покидать. Где-то около трёх столетий назад, будучи в плохом настроении и желая таким образом уменьшить поток «героев», жаждущих избавить от него мир (в основном это были сельские дураки), он превратил башню в развалины.

Характер же у учителя действительно был сложным, и уйма времени в одном месте, явно не оказали на него благотворного влияния, порой, совсем беспричинные перепады настроения, делали процесс обучения довольно… своеобразным. Весёлое, добродушное расположение духа при объяснении чего-то нового, могло резко смениться озлобленностью, вызванной случайным словом, и за этим непременно следовал удар заклинанием по ученику. Заклинания всегда были различным, их объединяло только то, что они были не смертельны, и причиняли ужасную боль. «Ты всегда должен ожидать удара, не расслабляйся, следи за всем и всеми, вокруг!». Затем Миладир, как заботливый родитель, помогал справиться с болью, загасить все последствия, разбирал саму суть применённого заклинания и наводил на мысль, какая именно защита против него наиболее эффективная и экономная. Тонан не мог держать щиты постоянно, и ему пришлось научиться наблюдать за окружающей обстановкой и своим учителем, ловя отблеск каждой эмоций на его лице, чтобы понять, когда может последовать следующий удар, и какого характера он будет. Это ещё и научило Тонана почти мгновенно возводить щиты, которые предусматривали каждый раз всё больше и больше.

Так же в процесс обучения включалось фехтование. Сам Миладир по этому поводу говорил так: «Я, конечно, не мастер, если маг переходит в ближний бой, значит, битва на половину уже проиграна. Но если есть вероятность, что, убив целое войско солдат, ты истощишь свои запасы, и последний из них заколет тебя как свинью, только потому, что ты машешь мечом, как крестьянин граблями, нужно сделать всё, чтобы этого избежать. И не надо мне сейчас говорить, что такое количество смертей дадут тебе море энергии, на её восстановление всегда требуется время, да и армии бывают уже мёртвые, или вообще не живые, големы там какие-нибудь. Никогда не знаешь, каким местом повернётся к тебе фортуна, и надо иметь пару козырей в рукаве, чтобы пнуть её под удачно подставленный зад». Эти уроки Тонан не любил больше всего. Беготня по всему залу от летающего меча (учитель всегда становился невидимым), не имея даже надежды поразить противника, вселяла в него отчаяние. «Что ещё за безотчётный ужас в глазах, немедленно соберись, если используемые тобой способы не дают результата, вспоминай другие, или создавай их сам». Примерно через год обучения Тонан составил своё первое заклинание, изменяющее зрение и позволяющее видеть не материальную оболочку, а саму энергетическую сущность окружающего мира. Он был несказанно доволен собой, но Миладир немного охладил его радость: «Молодец, ты наконец-то додумался, что, имея доски и колёса, можно, добавив кое-что, собрать телегу. Я специально удалил из всех доступных тебе книг подобные заклинания. Теперь ты научился не только использовать старое, но и создавать новое. Запомни, твой ум – вот твоё главное оружие».

Приучал Миладир своего ученика и спокойно наблюдать за болью других. Ещё в самом начале обучения, когда встал вопрос питания (ведь дух ни в чём подобном не нуждался, и все запасы в башне давно пришли в негодность) Миладир показал ему, как использовать одно простенькое заклинание. Работало оно на расстоянии около десяти метров и убивало не очень крупных животных. Было одно «но»: перед смертью животные по полчаса мучились от жуткой боли. Насколько это было больно, узнал и Тонан, когда учитель однажды был не в настроении. После этого, ему было трудно вновь его применить, но всего лишь пара воспоминаний, подкреплённые чувством голода, смели прочь все сомнения. Был опыт и с людьми, то же заклинание, немного видоизменённое под человека, великолепно сработало на солдате, которому не повезло путешествовать со своим товарищем на ближайшей к башне дороге. Товарищ же был в целости и сохранности доставлен Миладиру для опытов. Поскольку на его куртке был знак империи, никаких угрызений совести не последовало.

Благодаря явной одарённости Тонана обучение заняло всего около двух лет. «Ну что, ученичек, большую часть знаний я в тебя утрамбовал, теперь тебе их использовать и обновлять. Запомни, никогда не будь однообразен в своих действиях, иначе первый же серьёзный противник, немного тебя изучивший, станет последним. Остались только два дела, первое, когда ты только пришёл сюда, за обучение я потребовал, чтобы ты в конце исполнил одно моё желание. Конечно, ты совершил огромную глупость, согласившись на мои условия. Но за это время я к тебе попривык и решил, что подлости уже не к месту. Итак, слушай внимательно: я, наконец– то, разработал заклинание, которое перенесёт „привязку“ с башни на вот этот милый и добренький перстенёк с забавно улыбающимся черепком. Сам я не могу воздействовать на башню (переборщил в своё время с заклинанием бессмертия!), поэтому ты используешь эту мою разработку, и этот перстень возьмёшь с собой. Во-первых, мне хочется самому с тобой попутешествовать, во– вторых, это знак того, что ты чёрный маг и мой ученик, возможно, кто-то ещё даже помнит, что он означает. И второе, что я хотел тебе предложить – использовать ещё одну из моих последних разработок и стать кем– то вроде лича: не будет необходимости в пище и сне; убить тебя станет намного сложнее, и заклинания смерти, после того как ты сам побываешь за гранью, станут применяться намного проще. Но ты потеряешь многие чувства и ощущения, уже никогда не встретишься с родителями на том свете, если он есть, конечно, так как в случае гибели, погибнешь полностью со всем, что есть ты. А после преобразования тебе всегда будет, мягко говоря, прохладно, и ещё это будет больно, смертельно больно…» В голове Тонана, как сотни раз за эти два года, пронеслись деревня, соседи, родные. «Ах да, и ещё, за это ты не должен будешь проявлять жалости на своём пути ни к кому…» На прозрачном лице расползлась подлая улыбка.

– Я и не собирался кого-то жалеть. И меня всегда будет греть внутренний огонь ненависти. Я должен использовать все возможности, чтобы увеличить шансы на успех!

И с губ Тонана почти неслышным шёпотом сорвалось:

– Я согласен.

Прошло много дней с тех пор, как мальчишка с грязным лицом и опухшими от слёз глазами зашёл в Сумеречную башню. На небе ярко светило солнце. Из башни вышел человек, его лицо было бледным, в карих глазах ничего не выражалось, чёрные волосы цвета воронова крыла спадали на плечи, плотно сжатые губы были с оттенком синевы, словно он долго пробыл в холодной воде. На нём был чёрный балахон, а на одном из пальцев с перстня улыбался череп с искорками в рубиновых глазах. Развернувшись на северо-восток, туда, где, как удалось выяснить из памяти пленённого им солдата, находилось сердце империи Харр, он сделал первый шаг.

Тонан быстро шёл, в нём уже теплилась искра радости, ведь с каждой минутой он всё ближе к своей мести. Скоро, очень скоро его враги пожалеют, что появились на свет. В то же время он прислушивался к голосу своего учителя, который словно звучал у него в голове. «Итак, подведём краткие итоги. Мне большую часть времени придётся находиться в этом чёртовом кольце (опять кое-что пошло не так в заклинании). Вообще я полный идиот, раз после опыта с башней не понял, что духу требуется материальная оболочка для существования, и, переведя свою оболочку от размеров башни до кольца, я потерял многие свои возможности. Всё же эти века заточения не очень прибавили мне ума. Но я могу ощущать всё тоже, что и ты, а иногда даже и выходить наружу, ненадолго, конечно, и крайне редко. Что же касается твоей цели, то я бы посоветовал тебе найти какого-нибудь солдата, ведь, как ты помнишь, из твоего пленного удалось узнать только, что тигр – это знак высшей знати, и что почти все они живут в столице. Итак, ловим первого попавшегося солдата и узнаём у него, где находится вышестоящий по званию, или что– то подобное и так по цепочке».

– Может, просто дойти до столицы империи и там найти любого из «Тигров», а у него уже узнать всё остальное?

«Я, конечно, понимаю, что по ощущениям твоим, отрок, круче тебя только яйца и то драконьи. Но как ты собираешься потом искать остальных? Мне кажется, что после смерти одного из них, остальные тут же окружат себя магами, если их ранее не было рядом, а ты сейчас и один на один-то справишься далеко не с каждым».

– Ну что ж, понятно, тогда я думаю, вот из того орла получится прекрасная «призрачная ищейка».

Тонан поднял руки вверх, и из его ладоней вырвались два чёрных шарика, ударившие птицу, летающую под облаками. Несколько минут ходьбы, и вот перед ним лежит уже мёртвое крылатое тело. С пальцев мага стекло облачко серого тумана и поглотило останки, превращая их в пепел и оставляя только чистые кости.

– Вот ты-то мне и нужен, – сказал Тонан, беря в руки череп, ещё недавно живой птицы.

Через несколько минут с его левой руки взлетела тень орла, она поднялась вверх и начала, расширяя круги, набирать высоту; маг же, в это время, заглянул в глазницы черепа и начал осматривать окрестности, словно это он кружил в вышине. Наконец он нашёл то, что нужно: по лесной дороге двигался отряд из двух десятков солдат. Тонан резко повернулся, выбрав направление таким образом, чтобы перерезать дорогу отряду «счастливцев», отбросил ненужный уже череп (тень наверху тут же рассеялась), и пошёл быстрым шагом. В этот момент в голове раздался почти крик: «А ну, немедленно вернулся и подобрал. Я тебя чему учил? Ты что теперь каждый раз будешь по окрестностям бегать в поисках птиц, когда надо будет узнать, что вокруг творится, и вообще, раз вышел в жизнь, копи артефакты и слуг, поверь, когда-нибудь они очень пригодятся». Лич плотно сжал губы от раздражения, но вернулся, подобрал череп и положил его в сумку на поясе, и только после этого продолжил путь.

Тонан подготовился к встрече, он раскинул перед собой сеть неподвижного страха, действующую, на животных и, встав посреди дороги, стал ждать отряд. Вот ничего не подозревающие солдаты выехал из-за поворота. Лошади, увидев Лича, остановились, как вкопанные. Растянув губы в подлой улыбке, Тонан произнёс:

– Ну, здравствуйте, друзья мои!

– Пошёл вон с дороги!

Успел сказать один из первых солдат, как тут же его грудь пронзило чёрное копьё, пробив ещё двоих находящихся за ним. Копье еще немного полетало над головами солдат и растворилось в воздухе. Глаза оставшихся расширились от удивления, а с правой ладони мага уже один за другим сорвались четыре чёрных шарика, и ещё четверо упали мёртвыми с аккуратными дырочками в голове. Солдаты спрыгнули с лошадей, которые почему– то не двигались ни вперёд, ни назад, и потянулись за мечами, а ужасная фигура перед ними сделала какой-то непонятный пас руками, и с его пальцев рванулось вперёд облако тумана, расширяющееся по мере приближения. Некоторые успели отпрыгнуть с его пути, те же пятеро, которых оно зацепило, превращались в мумии и в довершение рассыпались пеплом, как и все лошади, попавшие в зону действия заклинания. Оставшиеся в живых выхватили мечи и кинулись к ненавистному магу, желая порубить его на части. Один из них вытащил арбалет и начал спешно его заряжать. В руках фигуры в чёрном балахоне появился прозрачный серый лук с четырьмя прозрачными стрелами. Мгновение, и стрелы рванулись вперёд к своим целям. Кто– то из солдат пытался отразить их мечом, кто– то прикрылся щитом, но стрелы спокойно проходили сквозь все преграды, и лишь, соприкоснувшись с живой плотью, начинали становиться плотнее и реальнее. Четыре их жертвы упали на землю, стремительно ссыхаясь, стрелы же, словно выпивая их, становились всё более похожи на обычные деревянные. И тут болт, выпущенный из заряженного, наконец, арбалета, пробил грудь этого трижды проклятого незнакомца, там, где должно быть сердце. Маг начала падать. Из рукавов у него стремительно стал распространяться чёрный дым, и буквально за мгновение скрыл троих уже почти добежавших до него солдат, и его самого. А в арбалет уже спешно заряжался следующий болт. В это время из облака дыма раздался предсмертный крик боли, затем вылетела чья-то голова, и выбежал ещё один, похоже, единственный выживший из тех трёх, но за ним метнулась черная тень и меч, пронзив бежавшего, вышел из груди, уставившись в сторону последнего из отряда. Солдат выпустил следующий болт, метясь магу в голову и… попал, точно в рот, тут он встретил взгляд серых глаз и ужас, словно сковал его цепями, незнакомец подошёл ближе. Теперь было видно, что лицо его слишком бледное для человеческого, а губы синие, как у утопленника. Тонан вынул болт, выпущенный последним.

– Ты хоть представляешь насколько неудобно говорить с этой штукой во рту? Я тебе сейчас продемонстрирую!

И он резким движением вонзил болт снизу в челюсть солдата, пригвоздив его язык к верхнему нёбу, но не убив. «Ты, конечно, молодец, но как его теперь допрашивать, не думаю, что от последних твоих действий он стал особо разговорчив». Губы лича растянула зловещая улыбка, и он приблизил свои глаза к глазам солдата. «М-м-м, взгляд души, полное вытягивание памяти, если бы не побочный эффект в виде смерти, то можно было бы и в судах применять». Тело последнего из солдат мешком рухнуло на землю, Тонан вытащил из груди засевший там болт и направился к ближайшему городу, теперь он знал всё, что нужно. «Убрать за собой не желаешь?». Через какое-то время за спиной уходящего мага остались лишь несколько кучек пепла и мусора, ничем уже не напоминающие конный отряд, на солдатах были несколько защитных амулетов, наверно поэтому они так смело ринулись в бой, но они защищали лишь от магии стихий, тёмные же заклинания преодолели защиту, даже не заметив её.

Из памяти солдата удалось выяснить, что на захват его родной страны, ушло около года. Сначала несколько месяцев терроризирования границ, подобных случаю в его деревне. Затем, когда к границе были стянуты почти все войска, имперцы, относительно небольшими силами, в паре блестящих сражений в пух и прах разнесли всю армию его родины, и уже не встречая сопротивления, оккупировали всю страну. Был и очень удачный момент, все экспедиции с целью террора строго фиксировались и записывались, данные о них хранились в наиболее близком крупном имперском городе, в этих местах подобным городом был Рахан. У кого и где находились эти записи, предстояло выяснить на месте.

Из доклада внутренней разведки провинции Харфат империи Харр «… Так же неясными являются обстоятельства исчезновения отряда, отправленного для опроса местного населения на предмет известных фактов о так называемой „Сумеречной башне“, в связи с этими происшествиями просим, для выяснения обстоятельств, привлечь магов».