Текст книги "Детские игры"

Автор книги: Владимир Талалаев

Глава 12

Герда Лурвилль:

Вообще-то это странное чувство, когда после стольких лет разлуки возвращаешься в дом, казавшийся безвозвратно потерянным. Проходишь по этим коридорам, слышишь голоса слуг, скрип телег за окном… Так и кажется, что сейчас из Пиршественного Зала донесётся голос отца:

– Герда! Где ты пропадаешь днями и ночами! Ужин остынет!..

Странная всё-таки штука – память… Ведь понимаю, что вокруг полнейшая, абсолютная тишина, но отголоски прошлого оживают где-то в подсознании и заполняют весь Замок, словно духи того, что было дорого в прошлом…

Факел горит на стене. Стоило б насторожиться: не может факел гореть так долго, месяцами, а значит, кто-то зажёг его совсем недавно, кто-то, проникший внутрь замка! Но зачем переживать: факел – лишь имитация, подрабатывающая тут светильником… Много их в комнатах и залах, и гореть они могут если не вечно, то уж по крайней мере годами.

Всё осталось в замке, как в тот страшный день. И как в сотни дней до него… И только в центральной, самой высокой, башне стоит непривычная для средневековья аппаратура связи и сторожевых автоматов. И сейчас стоит её расконсервировать. Иначе, если не отвлечь себя работой, то воспоминания нахлынут с новой силой, а там и до истерики недалеко. А истерика негожа для наследной баронессы Лурвилль, а уж для сотрудницы Станции – и подавно! Нечего радовать Командора Коэна!..

Ох, и понастроили же они тут! Или это киборг всё поперестраивал? Сложно, слишком сложно в управлении, как для простого человека. Ничего! Медленнее, чем хотела бы, но я отлажу это барахло, и оно заработает, как и прежде!

Пульты уже работали, и я как раз отлаживала поисковый зонд, когда раздался этот странный сипящий звук – и из ниоткуда, прямо из воздуха, свалился в кресло наблюдателя Отец Кевин, словно швырнул его кто. Я вздрогнула, но почти тут же сообразила, что это не настоятель монастыря, а киборг-Наблюдатель, и невольно усмехнулась: на ловца и зверь бежит. Не надо теперь настраивать зонд: объект его поисков сам свалился на своё рабочее место!

Если б я не знала, что Наблюдателю придано внешнее сходство с настоятелем нашего монастыря, то, вероятно, очень сильно бы удивилась. Но сейчас я просто вздрогнула от неожиданности: согласитесь, не каждый день на вас прямо из воздуха киборги падают! Киборг же, кажется, просто ошалел, увидев меня.

– Герда?! – спросил он глуховато, словно ошеломлённо. – Какими судьбами?!

Бес озорства дёрнул меня:

– Во-первых, не Герда, а мифолог Станции лейтенант Лурвилль! – заметила я. – А во-вторых, я явилась по Вашу душу, Наблюдатель Кевин! Наверху считают, что Вы не справляетесь со своей задачей…

Он как-то странно, чисто по-человечески взглянул на меня и пробормотал:

– Не справляюсь?.. Выросла, окрутела девочка. Надо же – лейтенант, охотник за роботами… А когда-то я её девчонкой ещё спасал из лап инквизиторов!

– Точней – из костра…

– Так значит – ты помнишь?!

Тут уже пришёл мой черёд удивляться:

– А с чего я должна забывать?

– Ну как же, – пожал плечами Кевин, – Просто кого-либо для ликвидации вышедшего из повиновения Наблюдателя не пошлют…

– Слушай, Кевин! – вспылила тут я, поняв его мысли, – Ты знаешь, чем машина отличается от человека?

– Ну, думаю, скорее всего тем, что машина обязана подчиняться всегда, если её действия не вредят при этом человеку…

– Да нет, тем, что машина не понимает юмора!

Вдруг плечи Отца Кевина задёргались, и он заржал, словно рыцарь в трактире, и сквозь смех произнёс:

– Так значит – меня не демонтируют?!

– Вся Станция обеспокоена исчезновением самого ценного из её Наблюдателей, и меня послали специально чтоб разыскать тебя, а если нужно – то и спасать. А ты – «для ликвидации вышедшего из повиновения»! Болван!

– Ага, – дурашливо согласился киборг, – Электронный болван!

– Кстати, можешь не помогать настроить этот зонд: он снаряжался, чтобы разыскивать твою священную персону!..

И тут внизу, на ступеньках, раздалось множество дробных шагов, и в зал вломилась кучка ребятишек в средневековых нарядах. Главенствовал в этой небольшой компании… Джино!

– Привет, Герда! – бросил он на ходу. – Что, сослали на планету?

– Сама ушла, – хмыкнула я, – А Коэн, когда понял, что всё равно я ухожу, то вдогонку снабдил меня заданием, чтобы не потерять авторитета!

– Ага! Он такой!.. И про меня он думал, что я не вернусь сюда!

– А ты опять угнал катер? Или нет, для прибытия с Земли тебе пришлось угонять крейсер! Угадала?..

Ребята дробно рассмеялись. А Джино произнёс, присаживаясь рядом:

– Нет, теперь всё проще. Меня друзья перенесли сюда!

– Магия? – вид у меня был, наверное, глупый, потому что ребята опять рассмеялись. И я рассердилась: – Кстати, а что делают тут вместе с тобой эти аборигены из горожан?

И снова их смех…

– Это наши, с Земли, – Джино широким жестом указал на друзей, – Это Люси, Мишель, Натали, Натан, остальные пусть сами представятся…

– А перенос с Земли – это что, какая-то новая технология? Типа той, что меня на Станцию доставляла, только доступная всем?

– Нет, – Мишель указательным пальцем поправил очки на носу (вообще-то он не страдал близорукостью, но очки носил исключительно для солидности) и пояснил: – Мы можем осуществлять локальный переход исключительно за счёт внутренних ресурсов…

– Он, как всегда, зануда, – проворковала Люси, – Особенно когда нацепит эти свои стёкла! Проще говоря, мы телепортируем сюда силой мысли, пролистывая Отражения!

– Ага, объяснила одна непонятное да через незнакомое! – фыркнула я. – И много вас на земле таких… попрыгунчиков?

– Да, поди все, кто после 2487 года родился! Все и без исключения!

– А одежду местную пошто нацепили, неслухи! – встрял в разговор киборг.

– Да, было тут на днях приключение. С Натали. Так что решили, что лишний камуфляж лишним не будет, пардон за каламбур… А теперь, ребята, подойдите к окну, – Джино указал на башенную бойницу, – Из него открывается прекрасный вид на Лагу, в верховьях которой мы оставили позавчера благородного Бертрама де Хонка!

– Между прочим, Лагой река называется здесь и ниже по течению, а верховья её образуют две речки: Инель и… Что?! Вы сталкивались с этим олухом Бертрамом?!

– Пришлось его усыпить. На время, – прервал нежелательную беседу Мишель. – Кстати, хозяева, а что это за рыцари скачут к Вашему замку?

* * *

Веретенообразный Проникатель вынырнул из пустоты прямо под бортом Станции, и тут же его компьютер заверещал, передавая на борт запрос на посадку.

Медленно разошлись лепестки диафрагмы, открывая посадочный причал. Следящий луч упёрся в обшивку Проникателя, контролируя безопасность посадки.

Вообще-то дроммеры подобного класса могут материализовываться прямо на посадочных причалах, и опытные пилоты-асы зачастую именно так и делают, нарушая все правила техники безопасности, но, видимо, здешний экипаж решил не рисковать. Вывод напрашивался один: либо Проникатель на автопилоте, либо на его борту есть штатские, которые, как известно, не разделяют романтики военно-космического лихачества.

Оставалось дождаться выгрузки пассажиров и экипажа. Ну вот, так и есть: штатские! Много: восемь человек. Нет – десять, вон ещё вышли двое. Стоп! Но на борту дроммера вмещаются десятеро, включая пилота и штурмана, больше на нём всё равно места нет! М-да, обе догадки оказались правильными: на борту штатские, и корабль шёл на автопилоте. И то и другое не предвещало ничего, кроме лишних хлопот.

Адон Коэн нажал кнопку внешней связи и раздельно произнёс:

– Прибывших Проникателем пассажиров прошу подняться в центральную рубку. Следуйте за световым сигналом – он приведёт вас!

И, отключив связь, обратился к стоящему рядом офицеру:

– А ты проследи, чтобы они не залезли б куда не туда. Не хватало их потом вытягивать из реактора или складских рефрижераторов…

Новоприбывшие оказались родителями. Возмущёнными родителями детворы, ежедневно мотающейся на Риадан и устраивавшей там свои игрища. Все они были убеждены, что если Командор Станции дежурит в окрестностях этой планетки, то уж наверняка сможет как-то повлиять на их непутёвые чада, мотающиеся в этот мир. Впрочем, если раньше родители задалбывали Командора телефонными звонками по гиперсвязи да сообщениями по КОСМОНЕТу, то теперь, видимо, решили устроить «личный рейд»!..

Бедный Командор вздохнул, готовясь к отпору…

* * *

Рыцари за окном приблизились, и стало видно, что над ними развевается тёмно-синее полотнище с серебряным кругом. Гордые кони важно несли своих седоков, а возглавлял шествие сам Магистр Серебряного Круга, Мастер Ночи Ирлан, восседающий на белоснежном единороге!

Отец Кевин ещё раз быстренько протестировал свои системы, но картинка не изменилась. Тогда он обратился к ребятам:

– Милостивые судари, подскажите старцу: этот конь под передним всадником действительно рогат?!

– Ага, – тут же ответил Натан, – Видимо, у него была тяжёлая семейная жизнь…

– Ну вот, пришёл Поручик Натан – и началась пошлость!.. – заявила Люси.

Тем временем кавалькада остановилась, и на мост въехал один-единственный рыцарь. На копье его был повязан белый лоскут, но вёл себя всадник крайне насторожённо, чтобы не сказать – нашуганно. Похоже, он не очень-то верил, что обитатели Замка признают неприкосновенность парламентёра.

Что-то в его внешности показалось Отцу Кевину знакомым, но завершить свой анализ киборг не успел: всадник вскинул сигнальный рог и пронзительно в него задудел.

– До боли знакомая труба! – воскликнул священник, – Никак сам сэр Бертрам к нам пожаловал! Какими ветрами! – голос киборга разносился над всем двором, вылетая из репродукторов. – А Вы, Ирлан, взрослый человек, а связались с таким… С таким… В общем, стыдно, Магистр!..

– Взрослый человек, а связался со шпаной! – тут же прокомментировал Натан, и его голос разнёсся вслед за кевинским.

Всадник на мосту встрепенулся. Выставил чуть вперёд копьё, помахал прикреплённой к нему тряпицей и заорал:

– Не боюсь я тебя, Двухголосый! Выходи на мост, ибо преисполнилась чаша терпения небес, и сам Магистр Ирлан поручил мне передать тебе это послание! Так что – выходи!!!

Кевин оглядел притихших ребят и задумчиво произнёс:

– Одним словом, «Леопольд, выходи»! Что же, прийдётся уважить. Значит так, на время, пока я отсутствую, старшим остаётся… остаётся… – тут в его голосе появились насмешливо-мстительные нотки: – лейтенант Лурвилль! Если же возникнет внештатная ситуация – настоятельно рекомендую активировать все защитные системы и немедленно информировать о происходящем Станцию! Пульт связи пока будет контролировать Джино. Приказы не обсуждать, а исполнять!

– Есть! – щёлкнули каблуками Джино и Герда, затем переглянулись и рассмеялись, заливисто и звонко.

– А я иду вниз…

И с деланным старческим кряхтением Отец Кевин пошёл по ступеням башни…

Глава 13

– И вообще, если ваших детей так тянет романтика – записывали бы их в Отряд «Звёздный Ветер», там сейчас Лат командорствует, дети от него без ума!

Пожилой человек, полуседой-полулысый, мечтательно вздохнул:

– Я помню ещё то время, когда там командорствовал Ли Бао младший. Вот деньки были…

– Всё это интересно, Илья Владимирович, но воспоминания Ваши не должны мешать Вам, да и остальным тоже, усвидомыты, уразуметь, то есть, что Командор детского разновозрастного отряда – это одно, а Командор исследовательской Станции при Прогрессорском Корпусе Земли – нечто совершенно другое! И я не обязан заниматься воспитанием чьих бы то ни было детей, даже если они лезут на исследуемую мною территорию! В лучшем случае я должен просто вылавливать и отправлять их обратно, но, к сожалению, при нынешних способностях этого поколения я это сделать просто не в силах! Они ускользают, как призраки, стоит лишь к ним приближаться! Телепортируют, трансгрессируют, или как там это ещё называется, без малейшего применения техники! И даже следа инверсионного, по которому можно было бы вычислить их маршрут, не остаётся! Так что и не просите – на роль няньки для малолетних суперменов я не гожусь, тут уж увольте!

– Но мы и не просим этого! Дело в том, что нам просто необходимо попасть в ту точку, где они сейчас располагаются. А никто, кроме Вас, в этом нам не поможет.

– Зачем?

– Не можем сказать. Считайте это просто родительским предчувствием…

– Ладно… Если верить сведениям, которыми я располагаю, то сейчас они находятся на базе в замке Лурвиллей и ведут переговоры с какими-то залётными рыцарями из Серебряного Круга. Если есть желающие отправиться туда – милости просим на борт катера, отбытие через десять минут…

* * *

Смиренный старец в опущенном на глаза капюшоне вышел из Замка.

– Эй, старик! А где тот, на драконе? – выкрикнул с высоты своего коня сэр Бертрам, но монах прошествовал мимо, не удостоив его ответом.

Уже сойдя с моста, Отец Кевин направился прямо к Ирлану.

– И чего нужно магистру от престарелого киборга?

– Престарелого, говоришь?! Ответь-ка лучше на другое: я обвиняю тебя в провоцировании налёта на мой Замок месяц назад! Что ты можешь сказать в своё оправдание?

– Для начала, я думаю, то, что месяц назад я ещё и не догадывался о Вашем существовании, это во-первых! Единственное же известное мне нашествие, налёт, если угодно, произошло не далее, как часа два назад, когда доблестный Гуон де Бордо спас меня, запихнув в какой-то гипертоннель.

– Снова ложь! Единственный гипертоннель, находящийся на территории моей цитадели, ведёт в миры Ночи, к Цитадели Порядка и Равновесия! Нападение же, равно как и твоё исчезновение, были месяц назад! И сэр Гуон действительно докладывал мне, что видел тебя сперва на стене, где ты делал пассы руками над Чёрной Пылью, а затем ты ушёл в пристройку и там и исчез!

– Позволю заметить, у Вас есть неточности и противоречия, мистер Ирлан! Во-первых, я не вижу, зачем надобно мне, киборгу, совершать пассы руками над Пылью. Или Вы верите, что киборг, машина, День, по-Вашему, может применить магию, Ночь, и она сработает, а машина не повредится? Вы видели когда-нибудь электронного мага? А во-вторых, на стене я просто брал пробу воздуха на наличие в нём токсичных веществ…

– И как твой анализ?

– Ничего подозрительного кроме самой Пыли, являющейся мощным мутагенным средством.

– Скорее, психотропно-мутагенным. Но от себя могу добавить ещё: она живая! И только когда умирает – спрессовывается в графит… А что касается твоего исчезновения из моей Цитадели?

– Я уже говорил, что меня вывел в Тоннель сэр Гуон. И я могу это легко доказать: у меня сохранился файл с записью.

Не дожидаясь, когда его попросят об этом, Кевин включил голограммный проектор в правом глазу, и в воздухе возникла цветная объёмная картинка… Стена… Бой… Тело… Тоннель… Гуон снимал противогаз…

– Это всё ложь! – выкрикнул Гуон, – при современных технологиях можно подделать не только это, 3D-сканинг позволяет… – тут он заткнулся, словно сообразив, что сболтнул лишнее.

– 3D-сканинг, говоришь, – как-то мило, как кот на мышь, улыбнулся Гуону Ирлан, – Ладно, с тобой мы на эти темы отдельно поговорим… Потом… А пока ещё вопрос к Кевину. Знаете ли Вы, что я уже сорок лет, если не больше, вёл свои наблюдения за Замком, но ни разу так в него и не входил! И всё потому, что охранная автоматика Замка не пускает меня!

Кевин сочувственно улыбнулся:

– Похоже, что у Вас опять нелады со временем, Магистр! То Вы утверждаете, что я провёл в процессе переброски целый месяц, то говорите, что автоматика охраны не пускала Вас сорок лет, тогда как мы смонтировали её только после гибели барона Сирила Лурвилля! Как Вы это мне объясните?

– Ладно, неважно! Итак, Вы утверждаете, что автоматика здесь – земная, и что Вам она полностью подчиняется, так?

– Разумеется.

– Докажите!

Отец Кевин послушно включил связь:

– Джино?

– У микрофона!

– Включи, пожалуйста, Дракона.

– Активирую.

Пространство над мостом сгустилось, прорезалось молнией разряда, и на мосту возникло чудовище, на спине которого восседал призрак-скелет.

– Это он! Это он! – завопил сэр Бертрам и вместе с конём мгновенно ретировался за плотные ряды рыцарей. Кевин только хмыкнул, глядя на такую прыть…

– Отлично. А теперь пошевели его крыльями… Да не так сильно!..

Дракон на мосту хлопал крыльями, как наседка.

– Теперь пусти пламя…

Струя холодного голографического огня вырвалась из дракона и бессильно развеялась в воздухе. В воздухе разнёсся голос Натана:

– Наша наседка снесла огненное яичко!

– А теперь нажми комбинацию «Фрэндшип».

– Я не помню комбинации!

– Вперёд, вперёд, назад, назад, блок.

Дракон на мосту присел и принялся чухать задней лапой у себя за ухом, словно дворняга, не обращая внимания на восседающего на спине всадника-призрака.

По рядам рыцарей покатился смешок.

– И этого Вы боялись? – иронично спросил отец Кевин.

– А, позволю себе уточнить, – осторожно спросил вдруг Ирлан, – остальные автоматы Замка тоже подчиняются Вам?

– Ну разумеется! Как же ещё?!

– Тогда… Вы не пригласите меня в замок?

– Проезжайте! Можете вместе с рыцарями!

Первые десять рыцарей уже въехали в Замок, когда на мост ступили Кевин с Ирланом. Только что всё было тихо и мирно… Мгновение – и вода вскипела во рву. Какие-то шары, напоминающие руларов, но с лазерными лучами вместо игл, взмыли из-под воды и, зависнув на уровне моста, закружились в бешеном ритме, поливая огнём стоящих возле «дракона». Первым очнулся от оцепенения Гуон. В диком прыжке он толкнул Магистра Ирлана, да так сильно, что тот влетел в распахнутые ворота Замка, целый и невредимый. Сам же Гуон, приняв на себя все лучи, предназначавшиеся Магистру, вспыхнул ярким сварочным факелом. То, что упало затем в ров, не имело с человеком ничего общего: груда сплавленного металла с запахом палёной кости.

Но что любопытно – киборга и «дракона» стражи игнорировали: похоже, они не считали их вообще разумными, чётко распознав технику и отказывая ей в праве на разум.

* * *

Мишель, Джино и другие ребята не могли оторвать глаз от диковинного зрелища. Странные то ли автоматы, то ли звери обстреливали всю округу. Не перешедшие ещё мост рыцари развернули коней и галопом неслись к монастырю. И возглавлял отступление доблестный сэр Бертрам в дымящемся шлеме…

И в этот момент ожил динамик дальней связи. Сквозь шёпот помех донеслись голоса:

– База Лурвилль! База Лурвилль! Говорит челнок бортовой номер 02071961. Просим обеспечить посадку! Что там у вас творится!

Автоматы Мрака тут же перенесли своё внимание с рыцарей на спускающийся челнок.

– Что это у вас там за День Независимости! – донеслось из динамика. – Сплошные фейерверки!

– Ага, – прошептал Мишель, – Вот сейчас спустятся они пониже, где лучи их достанут – будет им тогда «фейерверки»!

– Так что же мы стоим?! – взвизгнула Натали.

– Руками ты их всё равно не остановишь, – пожал плечами рассудительный Тим.

– Именно руками! – блестящая идея осенила Джино…

Когда Ирлан с Кевином поднялись в зал связи, их взору предстало диковинное зрелище: детишки стали посреди свободного пространства, взявшись за руки, словно собрались водить хоровод. И только Герда стояла в сторонке и знаками показывала вошедшим: «Не мешайте!»…

Слабое сияние исходило от стоящих ребят, струилось, грозовым облаком скапливаясь над ними. Ирлан догадался, что сейчас должно произойти – и прикрылся рукой, ожидая разряда. Но вместо этого сияние распалось на отдельные шары, они покружились разноцветной гирляндой, вновь смешались, и сфера начала раскручиваться всё быстрей и быстрее. А затем рассыпалась на отдельные шары. Одинаковые, слепящие маленькие солнца. Ровно столько, сколько ребят в круге.

И тогда детишки кинулись к окнам, каждый направляя свой шар. И маленькие живые звёзды ринулись вниз, выжигая чёрные шары лазерных руларов. В считанные мгновения всё было покончено, и звёздочки отлетели в сторонку, образовав посадочный круг.

– Посадку разрешаю! – в микрофон произнесла Герда.

– Упс! – Натан первым разглядел, кто выходит из катера. – Ребята, нам кранты! Это почище любого Мрака будет: родители прилетели!

Глава 14

Посреди Гоув-Хэл стоял величественный замок. Он был, как всегда, великолепен, даже если смотреть на него через замызганное стекло жалкого трактирчика, расположенного всего лишь в квартале от Королевского Замка. Но собравшиеся в трактире если и поглядывали на величественное сооружение, то только лишь с нескрываемой ненавистью. Что поделаешь – заговорщики во все времена одинаковы… Редко когда плетущие заговор действительно пекутся о судьбах простого народа, куда чаще заботы идут о собственном кошельке, собственном тёплом местечке, собственном «ответственном посту», а то и престоле… Но на словах… На словах каждый из них готов облагодетельствовать весь мир, ну, или, по крайней мере, его половину!..

Вот и сейчас молодой парень с красивым лицом так вдохновенно говорит, что, кажется, и сам уже верит в сказанное. А остальные уж – и подавно! Ну и что, что на говорящем плащ Королевского Гвардейца: разве среди Гвардии не могут найтись порядочные люди?! Ну и что, что Король в отъезде: только проще будет захватить замок! А там пусть бывший Король доказывает, что имеет хоть какое-то право на замок и власть! А богатства Королевской Казны – беднякам! Может быть…

Острый нож со стуком вонзился в гнилое дерево стола. Голос красавчика произнёс:

– Сегодня!

Рёв толпы был ему ответом…

Шут оторвался от окна.

Со всех улиц стягивалась к замку толпа. Не праздничная: то тут, то там мелькали вилы, косы и старые боевые топоры, кое-где сверкали титановые луки дальнобойных орочьих арбалетов.

– Гарнизон всё спит и видит сны? – похожий на волынку голос Шута прозвучал в караулке.

– Гарнизон не сошёл с ума, Шут, – прозвучало в ответ, – Можешь и ты к нам присоединяться! Ты видел, сколько их? Да они нас сомнут одним лишь числом, стоит лишь начать! А если мы не выйдем, то и новая власть нас к себе на службу возьмёт, как лояльных к ней изначально!

– Или перевешает как потенциальных трусов!

– Ты обвиняешь нас в трусости?!

– Ну что вы, как можно усомниться в доблести такого славного воинства! А как оно рвётся в бой! Ну надо же, лишь неимоверные усилия мудрого стратега-командира удерживают его в тесной продымлённой караулке!

– Заткнись, или я не посмотрю на твою неприкосновенность и проверю, какого цвета у тебя внутренности!

– Белого, смею Вас заверить, капитан, как раз под цвет Вашего лица…

– Выпотрошу!!! – зарычал капитан в ярости, – Выпотрошу и скормлю твоей псине!

– Ну, сударь, этого-то уж Вам никак не удастся! – Шут чуть заметно улыбнулся. – Дело в том, что мой пёсик уже дня два, как куда-то сбежал!..

– Умная псина, – хмыкнул капитан, – Раньше нас почуял, что запахло жареным, и пустился в бега… По крайней мере, жив останется точно…

– Ладно, капитан, если Вы не хотите выйти в сражение – то хотя бы дайте мне шпагу!

– Шпагу?! Да где ты видал?! Может, меч?

– Шпагу. Из запертого хранилища…

– Хрена тебе! Туда без разрешения Короля доступа не имеется!

– Ладно, тогда бывайте… – и Шут вышел, хлопнув дубовой дверью.

Только Королю и его приближённым может казаться, что замки в их сокровищницах неприступны. Шут же давно освоил «метод гвоздя». Вот и сейчас, позвенев длинным тонким гвоздиком в замочной скважине, он зацепил медный язычок и толкнул его. Громко щёлкнув, дужка замка располовинилась, освобождая засов. Гулко и протяжно взвыла дверь на годами несмазанных петлях. Конечно, ничто не мешало смазывать петли, но старый Король был категорически против: несмазанными они поднимали такой шум, что даже если кто-то и сумел бы открыть замок, то дверной скрип поднял бы на ноги половину дворцовой стражи! Кто же рассчитывал, что доблестная дворцовая стража спрячется в караулке и не рискнёт высунуть носа оттуда!

Шут вошёл внутрь. Отобранные Королём клинки валялись в беспорядке, и на многих из них уже поселилась вездесущая ржавчина – эта плесень для металла… Впрочем, одна из шпаг сохранила свой блеск и сияние. Узкая и длинная, с удобно изогнутой рукоятью и сверкающей чашкой, она словно сама просилась в руки.

Правой, искривлённой давним переломом, рукой Шут сжимал шпагу.

Он стоял на узком мосту, на самой его середине. Снаружи бесновалась толпа. Казалось, нападающие не знали, что делать. Если бы мост был пуст – можно было б ворваться в замок. Если на мосту появилась бы стража – её следовало б убить, а затем опять-таки ворваться внутрь. Но что делать с вышедшим на мост Шутом?! Не убивать же его, в самом деле! Ну и что, что в руке его оружие?! Слишком тонкое для меча, игрушечное какое-то. Скорей – стальная розга, а не клинок! Но в глазах у стоящего такая решимость – что оторопь берёт! На что он надеется? Что пощадят дурачка? Или за ним – копья и луки затаившейся стражи?..

Красавчик-предводитель вскочил на мост, обернулся к своим, поднимая руку в успокаивающем жесте:

– Стоп. Погодите, господа, я сам улажу. – и, повернувшись лицом к стоящему на мосту: – Пропусти нас, шут!

– Пока я здесь – никто не пройдёт в замок! – голос-волынка.

– Пока ты здесь, говоришь… Это легко исправить! – парень без предупреждения прыгнул вперёд. Звонкая сталь столкнулась с тонким клинком, надеясь перерубить его напрочь, но Шут не блокировал. Напротив, своим клинком он подтолкнул-ускорил клинок противника, отступив при этом на пол-шага назад. Меч атакующего пронёсся совсем рядом и по инерции ударился в камень моста, высекая фонтан искр.

– О, отличная сталь! – притворно завосторгался Шут, – Я закажу себе брусок-другой для фейерверков!

Но нападающий не принял игры. Он выдохнул прямо в лицо Шуту:

– Именем старой дружбы – пропусти нас!

– Именем старой дружбы, – эхом отозвался к нему шут, парируя новый удар – разворачивайтесь и уходите – и Король ничего не узнает!

При этом белоснежный воин в красном шутовском колпаке прижал своей шпагой меч противника к каменным точёным перильцам, и лица противников оказались напротив друг друга, глаза в глаза.

– Впервые вижу шута, охраняющего королевский замок!

– Впервые вижу дворянина, свергающего власть в её отсутствие. При Короле трусил?

– Шут!

– Изменник!

Словно плевки в лицо.

От ярости предводитель повстанцев ринулся вперёд, и Шут, явно не желающий убивать бывшего друга, со всей силы ударил нападающего чашей клинка, как кастетом. Прямо в лицо.

И тот отлетел назад. Метра на три. Не устоял и, падая на спину, наделся на острия копий первых рядов своего необученного, наспех собранного войска…

Лишившись предводителя, народные вояки не растерялись и не кинулись врассыпную. Напротив: они озверели и ринулись на Шута всей толпой. Им было теперь всё равно, с кем и за что воевать. Но, к их несчастью, мостик был узок. Слишком узок. И когда трое стояли на нём в ряд, то четвёртый мог расположиться лишь прижавшись к перилам. А уж махнуть мечом или косой…

Сперва Шут боялся, что кто-нибудь догадается подстрелить его из арбалета. Но, похоже, никто в этой толпе не умел взводить эти смертоносные машинки. Или просто в войске не нашлось ни единого болта, а арбалеты были взяты исключительно для устрашения.

И теперь клинок Шута вершил свою работу. Он рыскал вперёд-назад, жаля врагов, и тела их преграждали путь наступающим следом.

Час, другой, третий… Солнце уже давно перевалило за Полуденную Черту, вот уже скоро оно упадёт на черту горизонта, скатится за неё. Совсем как этот, что сейчас скатился с моста в ров… Но сколько же можно ещё! Конечно, извне не видать, но силы-то на исходе. Ещё пол-часа… Ещё пять минут… Ещё минута… На что он надеется? Ведь силы сейчас иссякнут, и тело единственного защитника замка поднимут на вилы… А затем – резня в замке. Выбитые двери в комнату Принца и его брата… Детская кровь: бунтарям не нужны наследники прежней власти… И всё же – ещё на минуту отсрочу эту резню… Ещё на пол-минуты… Ещё на секунду…

– Рыцари! Серебряные Рыцари!!! – вопль ужаса пробежал по толпе, и войско рассеялось. Лишь сотня-другая самых озверевших и бездумных продолжала пытаться штурмовать мост, а затем, развернувшись, напала на подоспевшую замку подмогу. Но их рассеяли, просто срубив на скаку.

Измотанный невероятным напряжением Шут присел на камень моста, прислонился к холодным шероховатым перилам. Звякнул, выпадая из рук, клинок… Покатился, очерчивая гардой круг…

Из замка выбежал Принц в сопровождении пёстрых пажей. Он кинулся к сидящему и с достоинством, стараясь подражать взрослым (а на самом деле просто скрывающим за этой напускной взрослостью своё смущение), произнёс:

– Я видел. Ты спас нас и нашу власть. Преклони колено, ты достоин быть рыцарем!

А в мозгу Шута – вспышка-память: двое мальчишек во дворце. Двое друзей. Оба пришли издалека, с самых окраин, что возле Растёр-Гоув: Города Рваного Свитка. Сотни лет назад это была столица, а теперь – провинция с деревушками да двумя уцелевшими часовенками. Вот оттуда-то и явились мальчишки. Обоим по тринадцать лет. Оба сироты. И оба твёрдо решили стать Королевскими Гвардейцами! И – слова Короля: «Вот Вы, – перст монарха указует на одного, того, что четырнадцать лет спустя возглавит Восстание, – подходите нам, да! А Вы, молодой человек, – и палец упирается в другого мальчишку, – Посмотрите на себя! Ну какой же из Вас воин?! Вы же сами видите, что после перелома у Вас неправильно срослась правая рука! Вы же даже оружие держать ею не сможете! Какой же из Вас Воин?! Разве что шут. Если так уж хочется остаться при дворе – оставайся Шутом!»…

И теперь, словно в насмешку – эти слова Принца:

– Я видел. Ты спас нас и нашу власть. Преклони колено, ты достоин быть рыцарем!

И – невольный сарказм в ответе:

– Да что вы говорите, Ваше Высочество?!?! Я же просто Шут!..

Слова брошены, как перчатка. Теперь остаётся только встать и уйти…

– Останься… Не уходи. – Принц взглянул на Шута так жалобно и с надеждой, что тот не выдержал, посадил Принца к себе на колени. Взглянул прямо в лицо мальчишке. И в самом деле: в чём малец-то провинился? Дети за ошибки отцов не в ответе… Но уходить надо. Впереди – иная судьба…

– Моё время пришло. Постарайся не повторять ошибок отца…

Изогнутая рука Шута гладит принца по поникшей голове.

– Ты… куда пойдёшь… – в голосе Принца – взрослое смирение с предстоящей разлукой, но вместе с тем – и детское любопытство.

– Словами это трудно объяснить… Проще спеть. Ребята, гитара найдётся?

Кто-то из подошедших с Принцем протянул Шуту гитару – новомодный инструмент, завезённый с Земли и почти вытеснивший привычные лютни.

Белоснежный Шут коснулся струн, настраивая гитару, затем взял первый аккорд, и негромко запел:

 
Шёпот Безлюдных Пространств стынет в душе,
Тени Кристалла проносятся по берегам,
Тех, кто хотел войны, прогнали взашей,
Тех, кто другой, здесь ещё не ступала нога,
 
 
Только звенит трель монотонных цикад
И вездесущие дети пытаются вплавь
Выбраться на остров игр и засад
Прежде чем возвратиться во взрослую явь.
 
 
Здесь нет дорог, тропы травой заросли,
Здесь никогда не слышно рёва машин,
Здесь нету места отраве нашей Земли,
Здесь место для тех, кто будет другим…
 
 
Я много раз видел всё это во снах,
Мысли мои словами оттуда звенят,
Я хоть сегодня сделать готов первый шаг,
Только не знаю – примут ли там меня.
 
 
Звёзды чужих миров я видел не раз
И уж давно одной ногой на пути,
Но в моих мыслях яд земных парафраз,
Как я смогу с ними барьер перейти?
 
 
Если бы быть чистым душой, как они,
Дети, не знающие преград и замков,
Я бы играл с ними все летние дни
И засыпал рядом под трели сверчков.
 
 
Но на душе шрамом Дорога лежит,
И устремляет мысли движенье вперёд…
Нет, не судится в Пространствах свободных мне жить,
Если Дорога туда меня не приведёт.
 
 
Плиты сменяются пылью, за пылью асфальт,
Здесь неизвестно понятие Ночи и Дня,
Если трава начнёт по коленям стегать,
Значит, Дорога благословила меня,
Значит, Дорога всё ж отпустила меня…
 

А когда смолк последний звон струны – Шута уже не было рядом. Он словно растаял в пространстве, и только где-то вдали стучали копыта белоснежного коня, уносящего на себе белоснежного всадника в алом шутовском колпаке. А за конём, чуть левее, бежал белый крылатый пёс, темнеющий на ходу и превращающийся в пепельно-серого колли с очерченными чёрной каймой крыльями.