Текст книги "Ключ на тридцать два"
Автор книги: Владимир Сонин
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Наказанные полковники
Отломившийся зуб колет язык. К стоматологу надо. Опять к стоматологу! Удалить его к черту. Но боюсь. Жирафики на стенах, а за дверью почти что смерть в халате со щипцами: «Не ври, тебе не больно».
Кажется, я пришел к пониманию, что нами всеми движет.
Нами движет страх. Как вам такое? Я не хочу говорить о деталях – о болтиках, винтиках, гаечках, – потому что я ничего не понимаю в деталях. Как сказал один мой знакомый: «Не опускайся до их уровня, иначе там они задавят тебя своим опытом». Умный, да? Услышал какую-то дебильную фразу и повторяет ее как попугай.
Про гаечки – это не просто так. И дело даже не в том, что я не понимаю в них, а в том, что я их боюсь. Страх толкает меня на поступки, которые так или иначе меня двигают. Так это и работает. Но далеко ли можно продвинуться на страхе? Пока тебе шею не сломают.
Тот директор тоже не хотел общаться о деталях, но они, прекрасно это зная и, более того, осознавая, что для руководителя такого уровня это нормально и необходимо, уничтожили его именно с помощью деталей. Забавно, правда? Главного конструктора судна увольняют за то, что он не знает наизусть, какая гайка (под ключ на тридцать два, ясно же!) стоит на каком-то там валу в каком-то там механизме. Это абсурд, но тем не менее абсурд повсеместный и особенно активно используемый в периоды реформ. «Не дай вам бог жить в эпоху перемен».
По утрам почему-то пахнет сентябрем, хотя еще только весна. Пахнет как будто школой, грядущей осенью и чем-то невеселым. Состояние какое-то унылое, знакомое с детства, когда после летних каникул нужно идти на учебу, и чем меньше времени остается, тем стремительнее оно проходит, приближая тебя к тому звуку железа о железо, который заставляет учеников заходить в классы и слушать то, что им говорят учителя, и принимать это за истину в последней инстанции, независимо от того, что оно собой представляет и насколько действительно отражает истинное положение вещей. В детские мозги вкачивают гигабайты патриотического говна, чтобы потом, спустя двадцать лет, они остались один на один с сотнями вопросов без ответов и чувством полнейшего разочарования. Но попробуй только не выучить урок – двоечка. Сиди и жди своей очереди. Слышишь, как дети орут там, за дверью? Красный ковер лежит в длинной комнате с дубовым столом для совещаний.
Если разобраться, свою работу я не люблю, а в такие дни, как сегодня, – особенно. Доживаю до вечера и жду конца, пенсии. Потом, правда, это проходит и жизнь вроде как начинает налаживаться и обретать краски. До следующего случая. Работа не приносит мне ничего, кроме денег, которых и так относительно немного. На меня, жену, детей, любовницу, выпивку и кое-какие развлечения. Больше ни на что не хватает. Грех жаловаться? А может, дело во мне? Может, какую работу мне ни поручи – буду скулить как щенок и ныть, что тоже все плохо, и не хватает, и вокруг одни паскуды. Наверняка так и будет.
Однако по карьерной лестнице я все же ползу.
Страх как двигатель. Интересно, встречалось ли такое у кого-то еще? Ну да, как же! У всего нашего общества. Только на страхе и едем. Боевой генерал идет вдоль строя – офицеры ссут в ботинки.
Генерал прибывает в часть для проверки, устраивает совещание. Через полчаса четыре полковника стоят в углах наказанные, пятый уволен, потому что углы закончились, генерал запрыгивает на стол, орет матом, что в последний раз прощает он им такое раздолбайство (но в другой раз пощады не будет!), спрыгивает со стола и уезжает. Боевая дисциплина в порядке. Моральный дух поднят донельзя.
«Да засунь ты себе в задницу этот протокол!!!»
Думается, что движение из страха в безопасность – это основное движение людей в такой системе. А поскольку вариантов других просто нет, люди готовы ломать друг другу шеи только за то, чтобы продержаться немного подольше или забраться немного повыше. Угадайте, кто в таком случае забирается выше. Ага, те, у кого способность ломать шеи развита лучше. Таланты? Какие, к черту, таланты!
Человек, который шеи ломать не умеет, вряд ли куда заберется. Так только, принеся в жертву какую-нибудь часть своего организма, сможет подняться на несколько ступенек вверх. Нервы расшатает, сердце угробит, язву заработает, покомандует немного и сдохнет от инсульта лет в сорок, оставив жену, двоих детей и невыплаченную ипотеку. Хуже всего, конечно, с ипотекой. А муж… ничего – она другого найдет. Покрепче. Эволюция, конкуренция, выживание. Так это и работает.
Выход тут один – жить настоящей минутой. Даже не днем. День – сильно много. До вечера можно не дотянуть. Потому – минутой. В самый раз. Так точно не надо ждать отставки.
Иной раз думаю, что зря я умный. Интересно, до сорока дотяну?
Все-таки жалко того директора. Он действительно грамотный, образованный, уважающий себя и других человек и специалист, каких мало.
Будь собой
Утро. Включил телевизор. На всех каналах развлекалово – шоу для поднятия настроения и утренней бодрости: «Доброе утро», «Проснись и пой», «Подними свою задницу», «Подними свою бабу, чтоб подняла тебя» и другое. Миллион вариаций при сохранении сути:
«Мы с вами три часа, чтобы разбудить вас и зарядить энергией на весь день. Между прочим, с отличным кофе… А вот и он, в красных чашках…» – И дальше пошла реклама.
Улыбки с утра. Представляю, с какими рожами они встают с кровати в полпятого, чтобы уже с семи часов в студии улыбаться во всю ширину своего рта и весело бодрить народ столицы, и регионов, и всей остальной Земли. Здесь без шуток: важно разделять понятия и называть регионами все то, что не является столицей. Это не я придумал, если что. Так принято говорить, если живешь в столице. Я живу не в столице. Ну, вы это и так уже поняли.
Смотришь на этих ведущих и сам начинаешь улыбаться: заразно. На это и расчет. И расчет правильный. С хорошим настроением сделаешь больше, а экономику надо поднимать. По крайней мере до первой планерки: там тебя и твое настроение быстро вернут на место.
А пока с экрана сплошным потоком льется хорошее настроение и лозунги вроде: будь собой, будь индивидуален, твори, создавай, будь свободен, кофе, чтобы проснуться, книга возле камина, укрытые пледом колени (твои или твоей загорелой бабы). Чушь собачья. Набор бестолковых, оторванных от реальности фраз, по сути своей похожих, как братья-близнецы.
Если гламурная дура утром не выпьет кофе, то глаза у нее не откроются. Давай объясни это дяде Лёне, всю жизнь проработавшему слесарем на заводе. У него все лицо изъедено химозой, которая там обращается: поры стали большими и забитыми уже не смываемой сажей или чем-то вроде. Когда он говорит, голова его непроизвольно дергается. То же самое – руки. Не иначе, влияние химии и начальства на психику. А так он мужик хороший, как говорят, «добрый». Ага, если только услышал от бабы в отношении мужика характеристику: «Ну, он добрый» – знай, что нафиг он ее не интересует как мужик, а так, поплакать только. Но это к слову. Я ж не баба. Да и дядя Леня мне не любовник, если уж на то пошло. Но он на самом деле и без всяких шуток добряк, с которым всегда приятно поговорить или водки выпить (других напитков он не признает).
– У нас вообще дурдом. Сейчас же… это… надо везде спецодежду носить. Любые работы в спецодежде.
– Да-а-а, – многозначительно мычу я.
– А представь, если летом, жара, – продолжает он. – Надеваешь каску, всю спецодежду. У нас же и белье специальное. Ботинки эти. А еще противогаз у тебя тут висит. Еще страховка. Пристегиваешь себя и лезешь задвижку менять. Даже если на два метра лезешь, все равно страховка нужна. И очки… Очки обязательно. За очки штрафуют даже… Дурдом…
– А раньше как было?
– Так не было. Никто не следил.
Я смотрю на его морщинистое, изрытое лицо и понимаю, что действительно так не было.
– Это вот, только недавно ввели, – продолжает он. – Год назад, может. Мучаемся теперь.
«Все же меняемся к лучшему», – думаю.
– Но это ж вроде как безопасность, – говорю.
– Да. Все с ума сошли с этой безопасностью. Плавно же ничего нельзя сделать. В один день заставили работать по-новому и штрафами тут же обложили… Э-э-э… Все через жопу у них. А уйду я, и чего делать будут? Специалистов нет у них. Молодежь к нам не идет. Ну и правильно: говно месить. А тут еще отношение скотское и штрафы за очки…
Насчет молодежи он прав. Молодежь сейчас другая. Ее дебильными плакатами на завод не заманишь. Прошло то время. «Даешь пятилетку за три года» – это уже не в тренде. Проехали. Сейчас в гробу видали все пропаганду с коммунистическим душком. Пропаганда сейчас другая: улыбки с утра, кофе, чтобы проснуться, работать, чтобы в кайф, будь индивидуален, будь собой, – в сущности, такое же дерьмо, только на другой манер.
Чтоб понять результат этого всего, зайдите в барбер-шоп. Это парикмахерская, по-старому. Вот они – красавцы, оригинальные, неординарные, непохожие, выделяющиеся из толпы пацаны, работающие машинкой и ножницами. Один в огромных красных кроссовках с зелеными шнурками, другой в бандане (ну, образ такой у него), третий в какой-то дебильной майке на пять размеров больше, чем нужно (видать, косит под какого-то рэпера). Татуировки и пирсинг приветствуются. Двигаются они как вареные глисты, все «на расслабоне», «на изи», как сейчас говорит молодежь. Вот они – такие непохожие на других, такие все на кофе, на смузи, на травке, с таким всем по кайфу и такие все, как они думают, разные. А на деле это стремление к непохожести сделало их всех одинаковыми, не хуже работяг на советском заводе, искренне веривших в то, что перевыполнение плана ведет к процветанию всего коммунистического строя и наступлению рая ударными темпами. Только у тех была идея, а у этих – нет.
Зато у этих есть улыбки и хорошее настроение. Мода сменилась. Ничего не скажешь. На рекламных плакатах, в магазинах, в кафе – везде улыбки. Все как будто рады друг друга видеть. А что, действительно? Кто был рад тому человеку, которого вчера уволили?
«Засунь себе в задницу этот протокол».
Радует, что того ублюдка скоро тоже уволят, и в местах, где он будет сидеть, по иронии судьбы, не исключено, уже ему будут засовывать в задницу… Я бы на месте уволенного послал ему баночку смазки. Ага, надо будет посоветовать, чтоб купил заранее. А вместе с ней – какой-то гламурный журнальчик с улыбками, кофе по утрам, коленками наряженной телки под пледом около камина и с подписью на отвороте: «Ивану Ивановичу на долгую память и отсидку. С уважением…». Главное, «с уважением». Еще подчеркнуть можно.
Вообще, ощущение такое, что для того, чтобы кого-либо уважали, он должен непременно быть мертвым. Если бы тот директор умер, боссы бы его зауважали. Не исключено, что кто-то из них даже сказал бы: «Хороший был парень». А пока жив – другое дело.
И хоть ты бог знает какой умный – всем, прямо сказать, до одного места. Ум и способность пилить бабки надо разделять. Таланты? Какие, к черту, таланты! На границах уже очереди собираются.
Я вот с образованием, не дурак (в целом), даже второе экономическое получил. А уважают ли подобных мне? Я вас умоляю. Тут правящая элита тоже с дипломами, даже кандидатов и докторов. Получают они их уже после того, как стали на свои должности. Ага, сразу проснулась у них тяга к науке. К пятидесяти годам, когда уже дети есть, внуки даже, две любовницы, денег столько, что хоть жопой жри, – вот тут-то тяга к науке и пробудилась. И ладно бы один случай, так нет, массово. Даже президент по телевизору сказал (похоже, не выдержал), что всех этих ученых, если они нашли себя в науке, в науку надо и отправить. Он-то правильно сказал. А вот эти все будут ли уважать образование и образованных людей, если дипломы себе купили? Ясно же.
Встретился мне недавно мой научник (в смысле научный руководитель), начали «за жизнь» разговаривать, что да как.
– Ну, я вот доктор наук, профессор, получаю двадцать тысяч.
– Не много.
– Вот и я думаю, что не много.
Одет он был в тот же костюм, что был на нем десять лет назад (а когда он его купил, одному богу известно), обут в те же ботинки.
Вот так. Умным только и остается, что выживать, потому как они плохо приспособлены к такой среде. Кто-то хорошо понимает в решении дифференциальных уравнений, ко сто лет не нужным тем идиотам, которые всем заправляют, и потому он нищий.
«Куплю дочке «бентли», а вы хоть сдохните со своими уравнениями и технологиями».
«Отправлю детей в Лондон, а вы их кормить будете. Двадцать тысяч сыну на ужин (с шампанским), и двадцать – тебе на месяц. Ты ж доктор, ученый, вот и грызи науку вместо хлеба. А штаны у тебя еще ничего такие. Пятнадцать лет – считай, новые».
Ученый-эколог после распада НИИ устраивается хозработником в огромный загородный дом к местному депутату, чтобы хоть как-то прокормить себя и семью и не умереть с голоду. Депутат зовет своих друзей, и во время попойки им хвалится: мол, так ратует за экологию, что в его усадьбе мусор убирает не какой-нибудь болван, а ученый-эколог. Друзья мигом предлагают устроить общественные слушания по этой теме и требуют пригласить специалиста. Депутат зовет эколога. Тот заходит в комнату, стоит и молча смотрит на подвыпившую компанию.
– Слушай… слушай… Мы тут поспорили… Я им говорю, что когда говно убирает ученый… кандидат наук… или как там тебя… из НИИ… …то есть ты… а не просто так… Короче, это гораздо лучше, чем хер знает кто…
Эколог молчит. Депутат в ожидании смотрит на него. Не дождавшись реакции, поворачивается к пьяным друзьям, широко разводит руками и громко говорит:
– А они скромные… видите ли… ученые…
Раздается громкий хохот. Что называется, шутка зашла. Довольный депутат снова поворачивается к экологу и громко, с претензией, говорит:
– Ну и чё молчишь?! Я бабки тебе за что плачу? Отвечай, когда спрашивают! Люди уважаемые собрались, ждут… А ты язык в жопу засунул…
Публика довольно ухмыляется и понимающе качает головами. Депутат продолжает:
– Ну так есть толк от того, что ты у меня тут говно убираешь, или можно было бы нанять мне любого бомжа? А?
Эколог молчит. Депутат разочарованно вздыхает, снова поворачивается к друзьям и говорит:
– Вот такая у меня хреновая инновация. Даже говорить не умеет. Теперь я понимаю, почему тот гребаный НИИ развалился… Там, походу, все такие были…
Раздается хохот. Депутат делает довольное лицо по поводу очередной удачной шутки, поднимает руку вверх и командует, уже не поворачиваясь к экологу:
– Ладно, пошел вон отсюда!
Эколог направляется к двери и слышит голос одного из гостей за столом:
– По такому случаю предлагаю тост за науку!
Раздается залп хохота и звон стаканов.
Эколог возвращается в свою комнату и вешается на люстре…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
