Текст книги "Проклятые. Книга 2"

Автор книги: Владимир Шорохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Владимир Шорохов
Проклятые. Книга 2

Серия «Жертва»

1 книга «Оракул»

2 книга «Проклятые»

3 книга «Мертвые боги»

1. Тебя выбрали боги

Грумбар смотрел на мир с вышины, не как птица, а как бог. Видел все: облака, реки, леса, города, что построили лди, мосты и дороги. Видел моря, вечные льды и пустоши, где не было дождей. Он не знал почему так, но знал точно, эти способности ему дали предки. Он пропал в детстве, а когда очнулся, испытал сильную головную боль, а потом странствия, и вот теперь оракул, который знает все или почти все. Порой выл от безысходности, видел, как войны уничтожают народ, как гибнут леса, но даже после пожаров всегда появляется молодая поросль.

– Господин, – к его криогенной камере подошла жрица Куерин.

Сколько Грумбар помнил, она была при нем, настраивала панели, помогала со шлемом, через который он входил в транс. Куерин была молодой и похоже за сотни лет так и не повзрослела, все так же улыбалась, а ее глаза сверкали, излучая человеческое тепло, которого так не хватало оракулу.

– Господин, – дотронувшись до панели, Грумбар вышел из транса.

– Они идут, – повернув голову, он посмотрел на жрицу. – Что-то важное?

– Пришел посланник от Килдрака, просит аудиенции.

В последнее время он никого не принимал, было не до человеческих интриг, но ради короля стоит подождать с созерцанием мира.

– Как она? – оракул стал подниматься, тело уже не то, что пару сотен лет назад. За его руками потянулись тонкие трубочки, жрица помогла ему встать.

– Спит неспокойно, – старик подошел к криогенной камере, где лежала девочка. – Вскрикивала, может видит сны или приходит к пониманию, что такое мир.

– Трудно летать, когда был рожден, чтобы ползать. Страх, он тут, – ткнул пальцем себе в грудь. – Что хочет посланник?

– Просит встречи для своего господина. Что ему ответить?

Оракул не знал, что посоветовать королю, силекациры, что перешли границу Савод, уже прошли не одну сотню километров. Им предстоит еще долгий путь, прежде чем король осознает неизбежное.

– Война. Почему? – этот вопрос задавал деду Килдрака, что объединил земли и восстановил порядок. – Неужели только сила может навести порядок?

Хотя Грумбар прекрасно знал, как живут иберие и булары, люди-цветы, у них свое государство, но сколько себя помнил, они ни разу не воевали. Да и те же каладэвы, странные создания, что рождались из дерева, и выглядели как человек. Помнил, как не отрываясь годами следил за ними, а ведь они тоже не знали, что такое войны.

– Война, – тихо произнес старик. – Она идет.

Жрица помогла оракулу сесть в кресло, прикрыла пледом его тощие ноги.

– Я сейчас приготовлю отвар. Может пусть придет завтра?

– Нет, скажи посланнику, буду ждать его господина завтра к восходу.

Тут же от стены отошла жрица Килиа и вышла из зала. "Что я могу ему сказать?" – оракул устал, порой погружался в транс и днями летал. Так успокаивал свой дух, а тело, что работало благодаря жизнеобеспечению криогенной камеры, уже стало рассыпаться. Грумбар видел, как на панели все чаще и чаще загорались оранжевые сигналы, а пару раз и красные. Это говорило о том, что органы отказывают.

– Буди дитя, надо продолжить урок, – взял в руки бокал с отваром, что подала ему Куерин, сделал несколько глотков и, прикрыв глаза, подумал о короле.

Килдрак не спал, тот доклад, полученный от разведчика, что прибыл из гарнизона Мериаетта, не давал ему покоя. Войн давно уже не было, да, были стычки, разногласия, но все решалось за круглым столом. Что там в землях Межап, почти никто не знал, границу провел его дед, великий Реирак, а отец Тромфир, которого звали мудрый, сохранил мир. И все же, как утверждал Шаграт и Дэрин, следопыт от оракула, именно оттуда шли серые ящеры с боевыми крепостями, что могли летать по воздуху.

– Технологии предков.

Их обожествляли, преклонялись, боялись, из-за них в свое время шли войны и уничтожались целые народы.

– Они смогли поднять их в воздух, значит обладают магией.

Килдрак редко обращался к оракулу, это считалось слабостью, и все же именно он посоветовал, не откладывая, когда будет благоприятная погода, отправиться в путь. Это было безумием, его род не отличался знатностью, владел всего десятком городов, и столько же крепостей на границе с лесом-топи. Король Наринсо правил городом Бранд, что стоит на реке Галум. Это было большое королевство с сильной армией, что контролировала территорию от северных земель, гор Элдон, до лесов Памуж, за которыми начиналось зеленое море.

– Ваше имперское величество, – в дверь вошел секретарь. – Прибыл гонец.

Вчера Килдрак весь день думал, как поступить. Если началась война, времени не останется для подготовки, месяц – и войска врага будут у стен столицы. Оракул его не подводил. Он послушался совета и, отправившись в путь, достиг города Бранд в тот самый момент, когда прибыли посланники из других земель. Короля Наринсо боялись и уважали за то, что род относился к древнему народу навед, который обладал магией. Каждый, кто рождался, получал свой особый дар, но никто не спрашивал, каким даром обладала принцесса Ульрикка. Он ее даже не видел, но читал ее сонеты, в них он и влюбился, и когда ждал аудиенции, шептал строки вслух.

В комнату вошел гонец.

– Что сказал?

– Оракул ждет завтра с восходом солнца.

– Что-то еще?

– Нет, жрица только это и сказала, что оракул примет завтра с восходом солнца.

– Ступай.

Тогда Килдрак послушался и, прибыв в столицу Бранд, ждал отказа, но его приняли, выслушал. Он привез из священного леса две большие клетки с булар и преподнес их в дар принцессе, которая была похожа на статую, что видел в той самой комнате, где простоял не один час, ожидая приема. Килдрак не сдался, понимал, что конкурировать с домами Тхорадин, Оссран, Дакалии или Порк, ему не с руки. И все же именно его выбрала принцесса Ульрикка.

После того как вступил на трон, Килдрак еще не один раз приходил к оракулу, и всегда получал совет ценою в жизнь.

В дверь постучали.

– Да.

– Прибыл парламентер от силекациров.

– Ящеров?! – удивился Килдрак.

До этого момента он думал о войне, и вот прибыл посланник врага, что топтал его земли.

– Точно они?

– Да! – уверенно сказал секретарь.

– Проклятье! – взревел Килдрак, он все еще надеялся, что слухи о враге – это только вымысел разведчика и следопыта. – Они передали послание или…

– Хотят лично встретиться, говорят, важно.

Было еще темно, можно отложить до утра, но это мало что изменит. Король махнул рукой и стал одеваться. Через полчаса он вошел в тронный зал, там уже было несколько министров и советников, а также королева, его жена. Отдать должное, Ульрикка молчала при посторонних, но если оставались одни, он всегда прислушивался ее совета. Она славилась своей мудростью и красотой, не увядала с годами, а вот Килдрак уже стал седеть. Королева подошла и села поодаль от мужа.

– Пригласи, – сухо произнес король.

Через минуту в зал вошел не серый, как все изначально ожидали, а лабгам, одетый во все белое. На его шее красовался широкий, изготовленный из дерева ошейник, а лицо прикрывала маска с отверстиями для глаз. Ульрикка встала и, подойдя к мужу, положила ладони ему на голову.

– Он читает мысли, – прошептала. – Я заблокировала их, можешь говорить.

– Вы вторглись в наши земли и еще осмелились прийти ко мне? – начал король, ему хотелось самолично проткнуть клинком это тело.

– Мой повелитель требует! – не ответив на вопрос Килдрака, начал посланник. – Передайте нам в дар все ваши реликвии предков, что перешли по наследству, и тогда мы покинем ваши земли. Эти условия не обсуждаются. Я как парламентер неприкосновенный, – лабгам даже не повернул головы, когда в зал вошла стража. – Буду ждать ответа сутки, после чего отбуду с докладом. – Посланник протянул такую же белую, как его одежда, руку и передал секретарю свиток. – Это список требований.

Склонившись, лабгам покинул тронный зал. Королева убрала руки и через плечо мужа взглянула на текст. Она обладала прекрасной памятью, закрыла глаза, и перед ее взором появился текст. "Это как-то странно", – подумала Ульрикка, ознакомившись с требованием. В зале загалдели министры, она отошла в сторону и незаметно для всех покинула зал. Через час королева вошла в хранилище, тут стояли стеллажи с книгами, тексты которых никто не мог прочитать. Столы, на которых стояли никому непонятные приборы предков. Это технологии богов, так все называли, которых никто не видел. Из-за них шли войны, обрывались жизни. Всем хотелось получить силу богов, стать бессмертными и всемогущими. Но все, что было в зале, это куча странных предметов, именно их требовал парламентер.

Дверь открылась, и вошел король.

– Знал, что ты тут.

– Помнишь, мы заключили мир с Дакалии, отдав им небесную яхту, а Оссран, заполучив книги с цифрами, согласились сдерживать пустынников. Элдон понизил пошлины в обмен на металл, а Кен, получив стекла, что делают цветные полосы, открыл проход.

– Это реликвии богов, мы сами не знаем, что они из себя представляют.

– Да, но маги смогли поднять яхты, а сейчас к нам летят крепости. Скажи, разве это, – королева развела руки в стороны, – стоит нашей империи?

– Если это так, то мы найдем еще.

– Нет-нет, ты мудр, но посмотри список, – Килдрак развернул свиток. – В нем ничего этого нет, не потому, что хранилище закрыто и про него мало кто знает. Не кажется ли смешным, что в списке присутствуют браслеты твоей дочери Диес, которые ей подарила я, а мне моя мать?

– Считаешь это уловкой, чтобы оттянуть время?

– Возможно, но тут что-то не так.

– Завтра иду к оракулу, нужен совет.

– Ты всегда поступал правильно, и в этот раз тоже.

Ульрикка так и не полюбила своего мужа, это была сделка, на которую согласилась. Он жил в ее дворце, в ее городе, управлял страной. У Килдрака был потенциал короля, и она не ошиблась в своем выборе.

Оракул все чаще и чаще опускался в криогенную камеру, чувствовал, что ноги холодеют. Смотрел на панель управления, еще пару десятилетий назад загорелись оранжевые сигналы, а теперь появились красные, которые говорили о необратимом процессе в его теле. «Умираю, – прошептал про себя, подсаживаясь к Лиллик, что еще спала. – И я был когда-то таким же, юным и несмышленым ребенком, – брови вздрогнули, вспомнил, как корчился от боли. – Это было давно, но все помню, как скулил, словно сошел с ума. А потом, это было прозрение, осознал себя единым с творцом».

Грумбар часто вспоминал свою жизнь, он вошел в этот зал и с тех пор не выходил из него. Мог видеть свет, принимать ванны в бассейне, ощущать ветер и чувствовать тепло лучей. Раньше некогда было думать о себе, к нему приходили министры и короли, генералы и их жены. Он помогал по крупицам восстанавливать мир, шаг за шагом возрождал народы, которых теперь не одна сотня.

Мелодично раздался сигнал, девочка Лиллик открыла глаза и удивленно посмотрела на старика.

– Я видела снежные шапки. Там никогда не была, холодно, и сильные ветра. А еще… – она задумалась, села, подошла жрица и помогла подняться. – Почему это вижу?

– Ты тот, кто рожден стать оракулом.

– Нет! – уже в сотый раз закричала Лиллик и со всей силы дернула провода, что тянулись к ее голове.

На мониторе запищал сигнал, девочка отбежала в другой конец зала, пошатнулась, и ее тело стало падать. Словно зная, что произойдет, тут же появилась жрица Куерин и, подхватив Лиллик, понесла обратно к криогенной камере. Из ниши вышли роботы и, суетясь над головой девочки, восстановили связь. На панели загорелись зеленые сигналы.

– Милая, – как можно спокойней сказал оракул. – Не всем дано стать тем, кто ты есть. Боги выбрали меня, а теперь тебя.

– Боги? – дрожащим голосом спросила девочка.

– Боги, – повторил старец и, взяв ее ладонь, стал гладить. – Они искали тебя сотни лет. Способными стать оракулом и все видеть, таких нет на земле. Поэтому боги, – тут он дотронулся до левого уха Лиллик. – Помогли тебе приобрести этот дар. Не отвергай его, прими как свой путь.

– Не хочу, – хныкая, ответила девочка, отвернулась и заплакала.

– Я ведь тоже плакал, как и ты, рвал трубки, и один раз сбежал. Но тогда это было не то, что сейчас, все было плохо: грязь, вонь, болезни и голод. Я вернулся не потому, что была еда и тепло, а чтобы творить.

– Творить? – прошептала Лиллик и, сжавшись в калачик, опять захныкала.

– Да, именно творить. Кто-то строит дом, кто-то умеет стряпать, а кто-то шьет или вышивает. Я научился по-своему творить и вроде как у меня это получилось. Тебе понравился город?

– Это ты его построил? – девочка вытерла лицо и повернулась к оракулу.

– Нет, не я. Наша задача – подсказывать, мы не приказываем, а только советуем. Если будем указывать, что делать, нас возненавидят. Люди сами принимают решения, но мы…

– Почему ты говоришь «мы»?

– Я ведь не один, с тобой от оракулы, что на границе, прибыла Дагнал. Теперь она связана с тобой.

– Могу я уйти?

Грумбар как никто другой понимал девочку, ведь он в свое время был как она, тоже не понимал, почему удостоился чести богов занять этот великий пост.

– Посмотри на меня, я прожил долгую жизнь, но, – он показал пальцем на дисплей у своей криогенной камеры, где больше половины сигналов горело оранжевым светом и несколько мигало красным. – Как долго я протяну не знаю, мне надо успеть тебя обучить, иначе Бранд останется без поводыря. Ты видела силекациров? – Лиллик молча кивнула. – Тебе они нравятся? – она замотала головой. – Не потому, что поймали тебя и посадили в клетку, а потому, что идут войной, – девочка закивала. – Верно, война, она уже близко.

Лиллик еще утром наблюдала за тем, как горят дома, где прошла армия, как гибнут мирные труженики. А в обед уже смотрела на счастливых расбас, гоаж, валнаков, дикла, эльфов и персо, но они были в другой части страны и даже не догадывались, что их ждет.

– Война, это худшее, на что мы способны. Но если меня не станет, тебя не будет, кто им поможет? – девочка посмотрела на жрицу Куерин, а после на Дагнал. – Нет, боги выбрали тебя, ты избранная, ты уникальная.

– Как ты?

– Верно, как я, – девочка шмыгнула носом, покосилась на жрицу. – Поднимайся, ты уже давно не кушала, а потом мы приступим. Ты мне поможешь?

– А что надо сделать? – Лиллик поправила на себе одежду, села, к ней уже хотела подойти Дагнал, но старик поднял руку, и жрица остановилась. – Все расскажу, а пока садись за стол.

Грумбар покосился на свой терминал, там замигала еще одна красная точка. Он тяжело вздохнул, в глазах стало темнеть, к нему подбежали жрицы и помогли лечь в криогенную камеру.

– Как вы? – спросила девочка и посмотрела в серые глаза старика.

2. Совет оракулы

Ульрикка вернулась в свои покои, отослала служанок и всех тех, кто обычно крутился вокруг нее, закрылась в кабинете и, подойдя к окну, стала думать. В душе все кипело, захотелось завыть и как в детстве зарыдать.

– Война, – тихо, чтобы никто не услышал, произнесла, вернулась к столу и, достав письменные принадлежности, стала писать.

Паника, вот что испытала, узнав ночью, что прибыл парламентер от силекациров. "Кошмар вернулся", – подумала и, окунув перо в чернила, стала писать. Она помнила свое детство, как скрывалась от наемных убийц то в одной крепости, то в другой. Однако это не помогло, ее брат Тходрис был застрелен из арбалета, когда шел по двору, а старшая сестра Слиби утонула. Тогда отец Наринсо спрятал последнюю дочь в селении. Ульрикка два года пасла овец, и никто не догадывался, что эта чумазая девочка, что спала на соломе, ее имперское величество.

– Война, – положив перо и запечатав письмо сургучом, отложила его в сторону.

Все, что советует оракул, это для ушей просящего, поэтому не стала тратить времени на расспросы, оделась и в сопровождении служанки пришла в храм.

– Нужен совет, – сказала жрице, что встретила ее во внутреннем дворе храма.

– Прошу за мной, – чуть склонив голову в знак почтения, ответила девушка и пошла в сторону широкого коридора.

Механический вуг повернул железную голову, считал электронными глазами входящего и, убедившись, что ничего оракулу не угрожает, пропустил.

Грумбар так и не лег в свою криогенную камеру, он стоял посреди зала, а к его спине тянулся пучок тонких проводов. Закрыв глаза и повернув лицо к солнцу, ловил его тепло.

– Господин, – обратилась жрица, королева остановилась, у нее было так много вопросов, но надо было выбрать только один, так всегда.

Оракул опустил голову, с лица испарилась блаженная улыбка, так улыбаются только старики, словно они на минуту стали детьми. Королева опустилась на одно колено и склонила голову.

– Присаживайся, – оракул показал на кресло, зашел за плотные шторы, подошел к Лиллик, которая сидела в своей камере и уже хотела подняться, но старческий палец, дотронувшись до губ, приказал молчать.

– Мне нужен совет, – садясь, произнесла Ульрикка.

– Боишься возвращения ужаса? – уж как-то спокойно спросил оракул и тоже сел в кресло. Подошла жрица и, прикрыв его ноги пледом, удалилась из зала.

– Да.

– За зимой всегда следует лето, а за ночью восход, прорастает новый побег, а старый увядает. Это жизнь, одно сменяется другим. Может пора?

Королева молчала, знала, как сыновья свергали своих отцов, только потому, что те уже ничего не хотели делать. Дворцовые интриги приводили к переворотам, войнам, и опять смертям.

– Мой муж настаивает на выборе принца короля Тхорадин. Уровер не сдержанный, вспыльчивый, привык воевать с пустынниками, два раза предавал своих союзников. Но я предложила принца из земель Памуж, у него плодородные земли и выход к морю. Оба выбора важны, что посоветуете?

– А как же Таклинн?

Ульрикка напряглась, она думала, что тайная любовь ее дочери к двоюродному брату скрыта от посторонних глаз.

– Он молод, но за ним ничто не стоит. Если сделать выбор в его сторону, то оскорбим великие дома. Это хоть и не предательство, но унижение.

– Мммм… – задумчиво промычал Грумбар. – В свое время ты сделала правильный выбор, трон окреп, и империя приросла новыми землями. Согласившись с северянами, получишь отказ торговать морем, а согласившись на Памуж, оскорбишь Элдон, Кен, Уровер. Однако ты уже ведь приняла решение, верно?

– Да.

– Ты милое дитя, – Грумбар помнил королеву еще девочкой, когда она пришла первый раз за советом, хотела выбрать: или поехать в священный лес и своими глазами взглянуть на людей-цветов иберие, или отправиться путешествовать в сторону людей-воды и познакомиться с алево. – Говоришь только то, что уже обдумала. Что тебя смущает? Думаю, не Элдон или Кен, а война, верно?

– Вы всегда правы. Война, вот что меня пугает. Силекациры прошли Ног, а это уже четверть пути. Говорили, до весны нет свадьбы.

– Боишься за дочь? Это правильно. Северные земли, сейчас туда трудно проехать, пустынники рыщут. А вот Реван открыт.

Над этим королева тоже думала, но ее больше устраивала сделка по торговле, чем по военной части, ведь у Реван армия тоже не маленькая и может за себя постоять. И все же это только сделка, а ее дочь – фигура на шахматной доске.

– Готовьтесь к свадьбе, твое решение самое мудрое.

– Спасибо, – Ульрикка с облегчением выдохнула, словно опустила на землю тяжелый груз. Сама уже давно решила, что дочь должна выйти замуж за принца Эделандорсса из дома Памуж. Это лучшая сделка, которая увеличит ее империю.

– Не время для свадьбы, я скажу дату. Принцесса должна остаться в городе, – оракул поднялся, сказав тем самым, что аудиенция подошла к концу. – В городе, – еще раз повторил он, и в зал вошла жрица Куерин.

Королева встала, склонила голову, и только когда оракул скрылся, вышла из зала. Грумбар шел не спеша, словно к его ногам были привязаны гири. Жрица Куерин помогла ему лечь в криогенную камеру, проверила показатели на панели, пальцем нажала несколько кнопок, пропиликала мелодия. Лиллик наблюдала, как оракул опустился, положил руки на грудь и устало закрыл глаза.

"Ты и есть король, – подумала девочка, вспомнив его разговор с королевой. Она все слышала, но еще не все понимала, почему именно принц Эделандросс, почему оракул назначает время свадьбы? – Ты и есть тот король, что все построил", – Лиллик не сдалась, все так же хотела покинуть храм, хотя он ей нравился. Она могла на время отсоединяться от криогенной камеры, тогда бродила по небольшому парку и купалась в бассейне среди рыб. Чувствовала себя той самой принцессой, о которой ей рассказывала бабушка. В этот момент девочка была счастливой, а ложась обратно в камеру, уже не боялась погружаться в транс.

Королева Ульрикка была довольна советом, на минуту на ее лице появилась улыбка. А вернувшись во дворец, села писать новое письмо, и опять воспоминания о войне. Несколько раз бросала, черкала и начинала все с самого начала.

К столу подошел плачущий эльф, его рука легла королеве на голову, она заморгала, будто в глаза попала соринка. Прикрыла их, и губы, что до этого момента были напряжены, заулыбались. Цаллыбон был рожден в семье сахалык, их чаще называли плачущими эльфами. Они обладали уникальным даром снижать тревоги, заставлять улыбаться и танцевать. Но если плачущий эльф будет долго держать руки, он заплачет. Его слезы светились, их собирали в специальные флаконы, а после использовали в качестве лекарств от хандры и уныния.

– Как давно ты со мной? – Ульрикка и сама уже не помнила. Ее отец Наринсо спас его из плена, когда захватил замок в лесах Вараки.

– Давно.

– Верно, давно, думаю, нам пора расстаться.

– Как? Я плохо исполняю свои обязанности? Госпожа хочет продать меня?

– Нет, милый, ты будешь при дворе моей дочери Диесы. Ей нужен тот, кого знает с рождения, она напугана, расстроена, и вся в сомнениях, ты ей поможешь.

– Слушаюсь, – грустно произнес Цаллыбон.

– Не расстраивайся, мы будем видеться и, думаю, часто, а теперь ступай к Диесе, подними ей настроение.

Плачущий эльф ушел, и опять вернулись тревожные мысли. Посмотрела на портрет внука Кили, врачи сказали, что его весь день тошнило. Что бы она ни делала, мальчик увядал, уже и магия не помогала. Ульрикка отложила в сторону письмо, решила вечером дописать, вышла в коридор и быстрым шагом направилась в крыло, что примыкало к райскому саду.

– Где? – сухо спросила у нянечки, когда вошла в спальню.

– Госпожа, принц играет с избери.

Женщина довольно улыбнулась, выглянула в окно и увидела, как юный принц бегал по траве, а вокруг него летали люди-цветы. Эти божьи создания, к ним только так и относились, жили очень долго. Те, что привез в дар Килдрак, Ульрикка дала каждому имя, сама по вечерам шила им одежду, сотканную из паутинной нити. Потом привезли еще, разбили парк, и вот теперь они подружились с мальчиком Кили.

– Бабушка, бабушка! Смотри, что я могу, – заметив в окне королеву, кричал юный принц и перепрыгивал через небольшой ручей.

Маленькие булары, словно большие стрекозы, разлетались во все стороны, кружились, рисуя в воздухе то круги, то конусы.

– Он с утра себя хорошо чувствует, – подошел сияющий маг Оррин и, довольный своей работой, потер руки.

– Прекрасно справился.

– Стараюсь, но ему нужен покой и теплый воздух, осенью лучше к морю.

– Так и сделаем.

Ульрикка спустилась в сад, присела на траву, вытянула руку и, достав из кармана маленькую шкатулку, насыпала на ладонь бисер. Булары, словно увидев сокровища, перестали кружиться вокруг принца и устремились к королеве.

– Не спешите, всем достанется, – засмеялась она и протянула шкатулку внуку.

Люди-цветы выбирали красные бисерины, каждый день новый цвет, почему так делали, она не знала. На ладони остались желтые, перламутровые, синие и белые.

– Госпожа, – подошел секретарь ее мужа.

– Он освободился?

– Ждет в кабинете.

– Кили, дай тебя обнять, – мальчик подошел к женщине, и та, обняв его, поцеловала в лоб.

Она встала, поправила юбку, помахала внуку и быстрым шагом покинула райский сад. Гвардейцы, что стояли на карауле, отдали честь, а королева, не обратив на них внимание, словно летела по воздуху, поднялась по лестнице и вошла в зал, где проходили совещания министров. Килдрак оторвал взгляд от карты, на ней были отмечены города и крепости, что располагались по пути движения войск силекациров. Подошла к мужу, положила руку ему на плечо.

– Гавлам?

– Сегодня утром пришло сообщение, что крепость взяли.

– Они быстро идут, словно спешат. Обойдя горы и выйдя на равнину, их уже не остановить.

– Сейчас мы собираем отряды и готовимся выступить, времени и правда мало. Странно, что они пошли этим путем, ведь могли через ущелье Гадив.

– Нет, оно узкое. Один гарнизон сможет удерживать проход продолжительное время, а войско большое, надо кормить. Поэтому они поступили разумно, пусть дольше, но безопасней. Некоторые крепости будут обходить стороной, чтобы не терять время. Идут к нам, зайдут с востока.

– Похоже на то. Хотим у Абрестэд встретить их, здесь возвышенность, дорога зажата, есть крепость и возможность развернуть катапульты.

– Твои генералы мудры, многие из них прошли не одну войну, но они не воевали с воздушными крепостями.

– Да… – задумчиво произнес король и, встав, взял руку своей жены. – Долго думал над реликвиями предков, ты оказалась права. В Ног, что чуть выше, у знати хранились реликвии, их потребовали отдать в обмен, чтобы город остался нетронут. И все же его сожгли, может не поверили, что все отдали, а может…

– Что бы ты сейчас ни думал, надо решить вопрос с Диесой. Да, знаю, – сказал он, видя, что король уже хотел возмутиться. – Но прошу тебя, оставь выбор за дочкой, мужчинам проще, покинул ложе и свободен. Женщины в нашем роду сами принимают решение, я выбрала тебя, – Килдрак поцеловал руку своей жены.

– Может все же Тхорадин? У него огромные земли, больше чем наши.

– Да, но бесплодны, камни и песок, он вечно воюет, сам грабит караваны, это не надежный партнер. Сколько раз Уровер подводил своих союзников? Два или больше? А теперь посмотри на запад, – королева провела ладонью по карте. – Леса, поля, воды, горы и дороги, что ведут дальше, а еще зеленое море. У Памуж вечный союз с Кен, Вараки, народом Каниб и Элдон. И у них красивые замки, ты ведь там был.

Ульрикка знала, что восточные земли надо обезопасить, сейчас там строились с десяток крепостей. А пока стояли временные гарнизоны, но и они хорошо справлялись со своей задачей, пустынники старались обходить их стороной.

– К нам идет армия, нужен надежный союзник.

– Мы сдержим врага, – Килдрак ткнул пальцем на Абрестэд.

– Не буду тебя торопить.

– Хорошо. Соглашусь с тобой, не потому, что Памуж лучше, а потому, что право выбора мужа остается за женщиной.

– Ты мудр, за это тебя ценят.

Король знал, что дочь не выбирала, и это решение его жены, но он согласился на эту сделку по причине, что море выгоднее, чем бесплодные земли.

Ульрикка была довольна переговорами и теперь спешила к дочери, чтобы поговорить с ней. А та хоть и обещала подумать, могла упереться.