Текст книги "Кошкин сын (СИ)"

Автор книги: Владимир Шак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

В тему

Предположив, что изображения животных с хоботами могли оставить также люди, обитавшие 12—15 тысяч лет назад в окрестностях Каменной Могилы [ныне – заповедник под Мелитополем], оставившие массу рисунков в ее многочисленных гротах, я проштудировал книгу «Петроглифы Каменной Могилы» [автор – первый директор заповедника Борис Михайлов] и нашел-таки подтверждение своему предположению.

Как минимум два рисунка животных из гротов Каменной Могилы очень напоминают… мамонта и слона.

Георгий Сушко

Скульптурное изображение головы древнего человека

При повороте голова превращается… в барана

Портреты древних людей, фото Сергея Томко

Запорожская Нефертити, фото Сергея Томко

Мастер из далекого прошлого даже глаз слону процарапал

Скульптурка слона, выполненная предревним мастером, фото Сергея Томко

Мамонт из гротов Каменной могилы

«ЗА КАМЕННЫЕ ЯЙЦА ФИННЫ ПРЕДЛАГАЛИ МНЕ 100 ТЫСЯЧ!»

Об этом заявил журналистам житель Великой Белозерки, райцентра в Запорожской области, Борис Путивцев, собравший уникальную коллекцию камей и изделий из них, добавляя при этом: «Но я даже не поинтересовался, в какой валюте деньги будут».

К камням, как сам Борис Иванович утверждает, его душа с детства тянулась. Сколько помнит себя, всегда их таскал с собой. Ну а когда повзрослел и стал ездить по Союзу [часть его жизни была связана с командировками], стал уже осмысленно собирать камни.

И на Урале, и на Байкале, и на Амуре, и на Сахалине. Из вулкана понравившийся камешек доставал даже. А на Байкале в 1963 году отыскал серафинит, который геологическая литература описала буквально несколько лет назад – в начале нынешнего столетия.

– Столько камней у меня собралось – представить себе не сможете! И вот, проснувшись однажды ночью, – это семь лет назад было, я взял камень в руки и впервые обработал его.

– И что вам попалось?

– Сахалинский деолит, зелено-полосатый камень.

– Отшлифованным камень выглядит лучше?

– О-о, я вам покажу сейчас такие вещи, каких вы никогда не видели!

Борис Иванович, работающий, кстати, директором Велкобелозерской музыкальной школы, выходит из-за стола, открывает сейф и достает из него… НЕЧТО каменное, скажем так. Просто бесформенный обломочек.

– Что видите?

– Ничего, – пожимаю недоуменно плечами.

– А теперь? – и Борис Иванович переворачивает обломочек.

– Крохотная географическая карта? – выпаливаю я первое, что пришло на ум от обнаруженного взглядом на обратной стороне камешка бесформенного.

– Крымский полуостров, если точнее. Даже глубины моря прочерчены! Вот и вот, видите?

Я согласно киваю головой и пытаюсь понять: как же удалось отобразить Крым на камне моему визави?

Уловив мою растерянность, Борис Иванович объясняет:

– Вы ж не подумайте, что полуостров я красками намалевал. Понимаете, он всегда существовал внутри камня. Я только помог ему проявиться.

– Сложно камни обрабатывать?

– Достаточно сложно. На некоторые неделя уходит. Иногда больше. Это чистую работу если брать. С использованием специальных труб с алмазным напылением. После ручной обработки. Но у меня не бывает так: подошел, взял понравившийся экземпляр и начал изобретать рисунок. Я должен созреть для работы. Поэтому подолгу, иногда – по месяцу, ношу с собой тот или иной камень из своей коллекции. Привыкаю к нему, согревая его теплом рук. Он ко мне привыкает. И тоже созревает. Только после того, как мы оба созреем для творчества, я берусь за инструмент.

– Обычно какую форму камню придаете?

– Форму яйца!

И Борис Иванович извлекает из сейфа одно каменное яйцо, второе, третье… Набор яиц! Потом еще один. У меня глаза разбегаются от увиденного. Растерявшись, я только и выдыхаю вслух:

– Сколько их у вас?

– Около трех сотен штук! – удовлетворенный эффектом, произносит каменных дел мастер.

Наверное, с час вместе с фотокореспондентом Сергеем Томко мы разглядывали коллекцию. Чего только ни углядели на яйцах! И фрагменты боев на Малой Земле и на Курской дуге, и портреты Александра Невского и княгини Ольги, и города неведомые, и пейзажи невиданные ранее даже во сне.

– А вот кот Леопольд! – протягивает мне очередное гладкое, прохладное яйцо Борис Иванович. – Похож?

Я всматриваюсь и обнаруживаю на яйце… довольную мордочку кота Леопольда!

– Камешек, добытый из вулкана, – продолжает тем временем хозяин необычной коллекции, – я тоже разрезал. И на одной его стороне обнаружил Снегурочку, а на другой – Деда Мороза.

Недолго порывшись в сейфе, Борис Иванович показывает еще одно рукотворное чудо: каменное яйцо, на боку которого отпечаталось древнее-предревнее существо – крохотный моллюск.

– Специалисты сказали, – объясняет мастер, – что обитал этот моллюск 322 миллиона лет назад. И больше никогда не встречался на земле. Столько, значит, и камешку этому лет – 322 миллиона!

– Купить вашу коллекцию изъявлял кто-нибудь желание?

– Финны как-то приехали – уж и не знаю, кто им сообщил обо мне. Предлагали сто тысяч. Но я даже не поинтересовался, в какой валюте деньги будут, – сразу сказал: нет!

– А если бы сто пятьдесят тысяч предложили? – начинаю, вместо финнов, торговаться я и добавляю при этом: – Сто пятьдесят тысяч евро?

– Нет! Это же то, чем я живу. Если у меня забрать мои камни, каждый из которых уникален, неповторим, я зачахну. Понимаете?

Я согласно киваю: вполне, мол, понимаю.

2008

КАК КОБРА МАЛЬВИНУ СПАСАЛА

Только за один год запорожские спасатели оказали помощь 138 горожанам, а также выручили из беды две змеи, две птицы и 19 домашних животных, включая конягу Гошу и корову Мальвину.

Гоша страху натерпелся в болотнике возле Дубовой рощи, куда он угодил прямо с Набережной магистрали: перебегая дорогу на красный свет, конек налетел на «москвичонка» и помчался с испугу прямо в трясину. И влип по самые уши. Спасатели над ним поколдовали изрядно – тащили бедолагу изо всей мочи на твердую землю. И вытащили!

С Мальвиной незадача приключилась неподалеку от дома. Корова, любимица и кормилица жительницы Верхней Хортицы Александры Тимофеевны Корогод, брела вместе со стадом на послеобеденное пастбище по улице, а возле одного из домов ее невзначай подтолкнула в бок другая буренка. Мальвина оступилась и… провалилась в трехметровую яму, отрытую на обочине дороги: тат намечалось подключение к водоводу. А тот, кто это самое подключение готовил, яму лишь шиферком прикрыл.

С час, наверное, причитала у плачущей Мальвины [да-да, корова плакала!] ее хозяйка, тоже плачущая, пока люди добрые не надоумили Александру Тимофеевну на подмогу выкликать бойцов из аварийно-спасательного отряда «Кобра». К месту происшествия прибыло отделение Сергея Ващенко.

– Ситуацию, – объяснил заместитель командира запорожской коммунальной специальной военизированной аварийно-спасательной службы «Кобра» Николай Калугин, – усложнило сразу же заявление хозяйки коровы, что Мальвина – тельная. Нельзя было, значит, ни веревки в дело пускать, ни ремни. Да и провал оказался настолько узким, что коровушка стояла в нем с вывернутой назад головой.

Изрядно пришлось подолбить грунт спасателям, пробивавшим путь к свободе Мальвине. Поняв же, что сил не хватает, разжились здесь же, на Верхней Хортице, экскаватором. И осторожно, всячески подбадривая Мальвину, вызволили ее, наконец, из плена на свет божий. Обрадованное спасением и, конечно, испуганное животное кинулось прочь от ямы – в противоположную от дома сторону. Залечивать ссадины, с веревкой на рогах, ее потом пришлось доставлять в усадьбу Александры Тимофеевны.

– Теленочка Мальвина не сбросила, – отметила хозяйка коровы. – За что я бесконечно благодарна спасателям. Пусть в гости приезжают в любое время – молоком вкусным угощу!

2002

В эту яму – уже забетонированную, провалилась Мальвина

КОГДА БЕЖЕНЦЫ – НАСТОЯЩИЕ ВОЛКИ

В селе Новофедоровка, что в Пологовском районе Запорожской области, куда в начале марта 2017 года заявились клыкастые хищники – на подворье Надежды и Юрия Синько, событие это, пожалуй, никого не оставило равнодушным. Еще бы – волков в селе не видели… никогда. По крайней мере, последних лет тридцать, как уверяют старожилы, – точно.

Где-то далеко за селом, в степи, иногда волки мелькали, но к людям они не совались. Соблюдали самими же установленное правило: где живешь, там не воруй. Поэтому некоторые жители Новофедоровки полагают, что вторгшиеся к ним нынче в село хищники – не здешние. Не исключено, что они, под видом беженцев, из зоны боевых действий оттянулись в глубокий тыл.

Подальше от так называемого «русского мира», с которым даже волки соседствовать не желают.

Впрочем, это лишь предположение.

Последствия хозйничанья на подворье серых первой обнаружила хозяйка дома, вышедшая в начале четвертого утра к свой буренке, которая должна была отелиться. За ней поэтому и присмотр нужен был постоянный.

Что сразу бросилось в глаза – обилие перьев. Создавалось впечатление, что кто-то ночью напал во дворе на кур и, хватая без разбору, засовывал их в большой мешок, с которым и исчез вскоре – калитка в огород оказалась не запертой.

Кем был этот «кто-то», стало понятно с рассветом. Следы возле дома свидетельствовали о том, что на подворье заявились… если и беженцы, то в волчьей шкуре.

Кроме птичье-куриного поголовья, во дворе находился и небольшой песик с позывным Боцман – из бывших моряков, видимо. Но Боцман, как можно предположить, от прямого столкновения с клыкастыми визитерами решил уклониться: переждал волчий набег в своей наблюдательной будке, прикрыв нос лапами, чтобы не слышно было его испуганного сопения.

Кстати, хозяина в ту ночь дома не было. Разбираться с волчьим погромом поэтому пришлось хозяйке: она и количество забранных кур подсчитывала [а за ночь семья Надежды и Николая Синько лишилась 18 крылатых несушек], и полицию вызывала, решив попервости, что во дворе воры разгром учинили.

Это когда еще следы звериные не обнаружились.

– Это могли быть, – высказал предположение кто-то из сельчан, – не волки, а метисы: помесь волка с домашней собакой.

Ну, кто его знает. Спросить-то не у кого. Курокрадов никто ведь не видел. Если не считать Боцмана, который собственное мнение о случившемся вслух не высказывает – отгавкивается от расспросов.

Беженцы – волки: впечатляющий след

КОГДА ОТСТУПИЛО КАХОВСКОЕ МОРЕ

На берегу рукотворного моря, после того, как оно чуть отступило от берега, сотрудники Национального природного парка «Великий Луг» обнаружили останки ископаемых животных – шерстистого носорога и южного слона.

Оттесненный с севера неотвратимо надвигающимся ледником, в балках в окрестностях будущего села Маячка [это Васильевский район Запорожской области] шерстистый носорог «прописался» примерно сто тысяч лет назад. Роста он был невысокого: в холке – до 170 сантиметров, но имел массивное тело длиной свыше 3,5 метра. И был прекрасно вооружен: на носу и лбу у носорога росли один за другим два рога.

Народонаселения тогда тут никакого не наблюдалось – первое поселение охотников на мамонтов на каховско-маячанских берегах появилось 40 тысяч лет назад.

По правде говоря, часть скелета предревнего носорога в поле зрения специалистов попала еще в начале 90-х годов прошлого века.

Именно тогда, после очередного размыва берега неподалеку от села Маячка и обнаружились странные кости.

На правом же берегу Днепра в то время археологи раскапывали позднепалеолитическое поселение под названием Мира [видимо, по имени любимой женщины первооткрывателя].

Кроме ученых-палеолитиков, в раскопках участвовал и палеонтолог.

Побывал он и на васильевском берегу. И не безрезультатно: поблизости Маячки обнаружил челюсть трехпалой лошади, обитавшей на земле… 35 миллионов [!] лет назад. Столичный палеонтолог также определил, какой зверине принадлежали частично вымытые морем из берега костные останки, привлекшие внимание местного люда. Оказывается, шерстистому носорогу [Coelodonta antiguitatis].

Почему погиб именно этот, вымытый Каховкой двурог-носорог, конечно же, неизвестно. Может, приболел. А может, с каким другим зверем, не менее грозным, чем он сам, схлестнулся, выясняя, кто тут главнее, и отдал душу своему носорожьему богу после недолгой, но жестокой схватки.

Мысль об этом у меня возникла не случайно: после того, как – в середине 2000-х годов, Каховское море основательно отступило от крутых маячанских берегов, рядом с останками шерстистого носорога обнаружился скелет… южного слона [Arxidiskodon meridionalis]! Буквально в нескольких шагах друг от друга они находятся.

Узнав об этом и побывав на месте, я зримо представил картину драмы, разыгравшейся тут… ну, наверное, сто тысяч лет назад. Не желая уступать свою территорию, носорог урчал приглушенно, нацеливаясь рогом в бок противнику. Но и слон характер имел, как мне представляется, отнюдь не покладистый: переминаясь с ноги на ногу, вздергивал периодически головой с могучими бивнями – я еще, мол, не сказал последнего слова!

Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что жил южный слон… привожу дословно: в плиоцене неогенового периода, отстоящем от нас, как минимум, на 1,8 миллиона лет [а начался он и того раньше – за 5,3 миллиона лет до рождества Христова].

Являясь прямым предком мамонта, южный слон, тем не менее, был относительно некрупным животным, высотой всего в 2,5 метра. И бивни у него были гораздо меньше, чем у мамонта [по небольшому обломку бивня, кстати, сотрудники Национального природного парка «Великий Луг» и определили, что рядом с костными останками шерстистого носорога на берегу Каховки лежат кости именно южного слона].

Разочарование мое вскоре улетучилось – ну, не схлестнулись слон и носорог, потому что жили в разные эпохи, и ладно, а потом снова недоумение некоторое возникло в душе: как же их скелеты рядом-то оказались? Неужели, подумалось мне в какой-то момент, один южный слон чудом пережил свою эпоху – как лохнесское чудовище, скажем, в котором некоторые исследователи склонны видеть доисторического ящера?

От моих предположений рассмеялся заведующий отделом науки Национального природного парка «Великий Луг» Виктор Бусел:

– Вы не приняли во внимание движение здешних почв! Хотя об этом давно известно археологам, которые издавна при раскопках скифских поселений находят предметы из эпохи позднего палеолита, например. Довольно значительное движение почвы всегда имело место на Великом Лугу, расположенном в междуречье рек Конка и Днепр [Конка – левый приток Днепра]. После того же, как территорию междуречья затопило рукотворное Каховское море, начался сильный подмыв береговых террас, продолжающийся по сей день. Он периодически и преподносит сюрпризы. В виде, например, останков ископаемых животных. Поэтому не факт, что зверей – носорога и южного слона – смерть нашла именно тут, на берегу. Вполне возможно, что умерли они где-то в верховьях маячанских балок. А со временем их тела вода и подвижная почва вынесли вниз, уложив рядышком. Слона – много раньше, правда, а носорога – уже в более близкие к нам времена. Тут и засыпало их песком. Вот почему сохранились останки животных в анатомическом порядке – не разрозненно их кости лежат. Такие скелеты – большая редкость. На берегу Каховского моря, думаю, ничего подобного больше нет.

Да, чуть не забыл: рядом с носорогом скелет не слона находится, а слоненка. Очень маленькие кости.

2007

Обрывистый берег: останки ископаемых животных можно было обнаружить только после того, как от него откатилось море, фото Сергея Томко

Все, что осталось от древних обитателей нынешнего Великого Луга, фото Сергея Томко

ЛЕБЕДИ, КОТОРЫХ ХОТЕЛИ СЖЕЧЬ, ПРОСТИЛИ ЛЮДЯМ ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Пожар случился в конце сентября 2017 года – не очень далеко от Запорожья: в селе Таврическом [бывшее Кирово] Ореховского района, которое находится на Мариупольской трассе по пути в Орехов – как раз в том месте, где в реку Конку впадает крохотная степная река Жеребец. Некогда, к слову, в 1770 году, Таврческое и было основано как хутор Жеребец Екатеринославской губернии.

На въезде в Таврическое – слева, имеется большой пруд. Тихий и достаточно полноводный. Чаще всего в нем можно увидеть стайку-другую уток.

Иногда, если повезет, задумчивую цаплю, погруженную в собственные мысли, да пару грациозных ледедей.

А в один из сентябрьских дней пруд был не только полноводен, но и полноптичен: по серединной части его поверхности сновала масса крохотных уток, которые казались еще более крохотными рядом с парой белых лебедей [они, кстати, родственники уток] в сопровождении… семи птенцов – серых лебедышей: дети лебедей, только становясь взрослыми, меняют серый наряд своих одежек на белоснежный.

Лебеди и утки находились в самом центре пруда потому, что его берег – со стороны села, дальний от трассы, был охвачен огнем. Кому и для чего понадобилось поджечь там камыш, можно только гадать.

Лебеди вовремя учуяли надвигающуюся на пруд беду: бдительными оказались. И, собрав потомство, отчалили от родного, в прямом смысле слова, берега, чтобы переждать огненную стихию в недосягаемом для огня месте – в центре пруда.

Ну и утиное птицепоголовье – с разрешения лебедя-папаши, который, как правило, чужаков к своим деткам не подпускает, затем подтягиваться туда стало.

А потом и пожарные к пруду подоспели.

К сожалению, часть берега – того, дальнего от трассы, к этому времени уже превратилась в пепелище.

Это плохо. Это означало, что с пропитанием у многодетной пары лебедей проблемы могли возникнуть: лебеди вегетарианцы, в пищу используют исключительно корневища растений. А растения те в одном месте пруда, как я уже сказал, выгорели до уреза воды.

Что же мы за люди такие? Почему бездумно уничтожаем землю, данную нам в пользование Богом?

У меня нет ответов на эти простые, казалось бы, вопросы…

*

Через два месяца, в конце ноября, мы вновь оказались возле пруда, что в селе Таврическом.

Застали ли там лебедей?

Застали!

Только лебеденышей было не семь, а четыре. Трое, похоже, уже ушли в свой самостоятельный полет – во взрослую жизнь.

А при лебеде отце и лебедке маме остались дорастать до взрослой жизни, скажем так, младшенькие – те, кому немножко боязно отрываться от родительского крыла.

Но и они, привставая на воде на цыпочки, пробовали, пока мы наблюдали за ними, свои крылья, расправляя их во всю ширь.

Как бы хвастаясь друг перед дружкой: видал, мол, как я могу?

И тогда крылья расправлял другой серый лебеденыш: и я так могу! Видал?

Как я уже говорил, белый окрас лебеди-шипуны приобретают уже став по-настоящему взрослыми – готовыми к созданию собственной семьи.

А зоркий лебедь отец все это время очень внимательно следил за берегом, откуда однажды на пруд налетел огонь.

И за нами – тоже.

Однако по его вполне спокойному поведению можно было понять: лебеди простили людей за сентябрьский пожар, за попытку – вольную или невольную, их сжечь.

Простили нам наши подлость и предательство.

А мы обычно за нанесенную обиду стараемся отомстить обидчику. И этим кардинально отличаемся от меньших [и крылатых] братьев наших.

Таврическое, сентябрь 2017, фото Сергея Томко

Таврическое, ноябрь 2017, фото Сергея Томко

ЛИЗА МОЖЕТ ИДТИ ДОМОЙ

Из Азовского моря – через особый искусственный канал, в мае 2017 года пошла вода в Молочный лиман, в котором вот уже несколько десятилетий нерестится один из видов кефалевых. По-научному он называется Liza haematocheilus, а нам больше известен как пиленгас.

Как обитающая на Дальнем Востоке Лиза появилась в Молочном лимане и почему для нее нужно каждую весну открывать искусственный канал, – тема для отдельного, неспешного разговора. Если же быть кратким,

Молочный лиман – один из обширных лиманов Азовского моря, омывающий берега Акимовского, Приазовского и Мелитопольского районов Запорожской области, был соединен с морем искусственной промоиной [в 1943 году] немцами, пытавшимися не допустить наступления советских танков;

спустя десятилетия, в 1972 году, соединительный канал был искусственно закрыт. Морская вода пошла в лиман по новому каналу, место под который подбирали наши, как принято теперь говорить, «крепкие хозяйственники». Канал они прорыли – на кирилловской косе Пересыпь, без учета направления тамошних ветров.

На поддержание промоины, которую постоянно заносило песком, пришлось постоянно выделять значительные деньги. При СССР их особо никто не считал, а вот в независимой Украине средств на расчистку промоины стало катастрофически не хватать.

Это почти сразу ощутили как расположенные на Молочном оздоровительные учреждения, от которых лиман – в прямом смысле слова, стал отходить, так и рыбаки: в Азовском море резко сократилось поголовье дальневосточной кефали – Лизы, акклиматизированной учеными-энтузиастами в середине 80-х годов минувшего столетия именно в Молочном лимане. Для Лизы, образно говоря, лиман был домом родным – безо всякого преувеличения: в нем она впервые дала потомство, сюда же каждый год стала спешить на нерест.

Через промину, которую… некому стало расчищать от песка. Дело доходило до того, что соединительный канал пытались расчищать энтузиасты с ведрами, что, естественно, никак не могло изменить ситуацию. Почти никак.

От экологической катастрофы регион могли спасти только решительные меры власти. И она были предприняты.

Осенью 2016 года департамент экологии и природных ресурсов Запорожской обладминистрации взял ситуацию под контроль и 5 октября начались активные работы по расчистке промоины.

Расчисткой занималось предприятие «Мелитопольспецэкскавация», которое работало четко и профессионально, без пиара и рекламы.

К 9 октября, после расчистки промоины, соединяющей Молочный лиман с Азовским морем, рыба из лимана массово ушла в море.

Такого количество малька пиленгаса в лимане, отмечали очевидцы, еще не было.

После того, как рыба ушла из лимана в море, искусственный канал-промоину закрыли. А на состоявшейся встрече представителей власти с местными рыбаками было особо подчеркнуто, что забота о промоине больше не должна быть делом энтузиастов-активистов.

В 2017 году на расчистку канала из бюджета Запорожской области было выделено 1,5 миллиона гривен. Однако работы по открытию дороги для Лизы начались еще до их поступления: расчистку промоины провели за деньги, которые собрали рыболовецкие предприятия. С техникой помогла власть. Охрану объекта поручили ветеранам АТО.

«Если мы всем миром возьмемся, – уверял нас поселковый голова Кирилловки Иван Малеев, – то через три-четыре года сможем восстановить поголовье пиленгаса на уровне 90-х годов прошлого века».

К середине мая 2017-го был выполнен первый важный этап восстановления канала: по нему из моря в лиман пошла вода. Этап важен в первую очередь потому, что в лимане на этот момент сложилась критическая ситуация – вода стала невероятно соленой: достигла показателя в 45 промилле. Это при том, что при 50—60 промилле все живое в воде погибает.

– А рыба пошла в лиман? – полюбопытствовали мы у работающих на промоине.

– Массово! Это видно с мостика, переброшенного через промоину.

Кстати, подъезд к промоине перекрыт шлагбаумом. А на самой промоине, где мы насчитали три экскаватора, возвышаются горы песка: столько, значит, его было извлечено при расчистке промоины – при открытии дороги для Лизы.

В тему

Длина Молочного лимана – 32 километра, максимальная ширина – восемь километров, глубина – до трех метров, площадь – 170 кв. км. С 1974 года имел статус гидрологического заказника общегосударственного значения, с 2010 года стал частью Приазовского национального природного парка. Со стороны Акимовки в лиман впадает река Тащенак, со стороны поселка Приазовского – Джекельня, со стороны Мелитополя – река Молочная. Она и дала название этому уникальному водоему, который некогда [лет 500 назад] был обычным заливом Азовского моря. Затем пролив, соединявший лиман с морем, закрылся по божьей воле, и Молочный стал озером с весьма соленой водой.

С морем лиман – чтобы, как я уже говорил, преградить путь советским танкам, вновь соединили немцы в 1943 году.

***

Пиленгас обитает в Японском море. Широко распространен в заливе Петра Великого.

Во второй половине XX века был успешно акклиматизирован в Азовском море, где встречались экземпляры пиленгаса массой до 12 килграммов.

К концу 1980-х годов пиленгас стал промысловой рыбой в Азовском море, Молочном лимане и Восточном Сиваше. Позже его стали ловить и в Черном море: вначале у северного побережья, а потом и у побережья Турции. К настоящему времени ареал пиленгаса достиг и бассейна Средиземного моря.

Сегодня пиленгас известен во всех регионах Украины как деликатесный морепродукт.

Промоина, соединяющая Азовское море с Молочным лиманом, фото из открытых Интернет-источников

Промоина, соединяющая Молочный лиман с Азовским морем, май 2017 года, фото Сергея Томко

Среди песка – на промоине, фото Сергея Томко

Среди песка, фото Сергея Томко