Текст книги "Веселое и грустное"

Автор книги: Владимир Шахнюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Юморески

ПТИЧЬЕ МОЛОКО

После затяжного преферанса завглавздрав Кузьма Петрович Сидоров сидел на совещании и клевал носом, как престарелый сторож на посту не особо важного значения. Из летаргического состояния его вывела последняя фраза оратора: «…не хватает только птичьего молока», за которой последовало веселое оживление в зале. Увидев на трибуне главврача санатория «Девятый вал» Пирамидонова, Кузьма Петрович по привычке торопливо написал в блокноте «Сан. „Девятый вал“. Птичье молоко». После этого завглавздрав снова погрузился в дремоту.

Будучи человеком деятельным, Сидоров после совещания сразу же приступил к реализации критического замечания. По его приказанию отправили заявку в адрес молочной фирмы «Буренушка»:

«Ввиду острой недостачи птичьего молока убедительно просим выделить санаторию „Девятый вал“ вышеуказанную медикаментозную продукцию в количестве, предусмотренном нормативами снабцентропита».

Фраза насчет нормативов снабцентропита была явно дипломатичной, ибо Кузьма Петрович даже смутно не представлял себе, сколько положено птичьего молока на душу отдыхающего населения.

Впрочем, как показали дальнейшие события, это не имело существенного значения.

Спустя месяц на столе Сидорова появилась бумага следующего содержания:

«На ваш исходящий № 756 отвечаем, что в настоящее время вверенная мне мастерская не изготовляет копий „Девятого вала“ ввиду пребывания художника-мариниста Акима Медузова в творческой депрессии. „Богатая палитра“ имеет возможность обеспечить вас полотнами на антирелигиозную тему: „Крестный ход“ и „Явление Христа народу“. Оплата по перечислению.

Зав. художественной мастерской. Эстампенко».

– Что мы там требовали по исходящему № 756? – спросил завглавздрав у секретаря.

Вскоре последовал ответ:

– Птичье молоко!

– Молоко? – у Сидорова полезли глаза на лоб. – А при чем здесь явление Христа народу?! Немедленно выясните и доложите. Впрочем, не надо. Я сам займусь.

Возмущенный Кузьма Петрович оседлал телефон.

К концу рабочего дня стал ясен маршрут многострадальной заявки на птичье молоко.

Телефонными разговорами была восстановлена следующая картина.

Получив заявку, директор молочной фабрики «Буренушка» пробежал глазами только первую строчку. Заметив слово «птичье», немедленно наложил резолюцию: «Направить фирме птицекулинарного комбината „Жарь-птица“». В «Жарь-птице» сочли, что речь идет о конфетах «Птичье молоко», и переправили заявку на конфетную фабрику «Сладкая жизнь». Директор «Сладкой жизни» написал наискосок: «Медикаментозная продукция нашим ассортиментом не предусмотрена. Направить на базу аптечной фирмы „Норсульфазол“».

Из разрисованной разноцветными резолюциями заявки заведующий аптечной базой понял, что главздравконтора испытывает острую недостачу репродукции «Девятого вала» и с соответствующей припиской переадресовал документ художественной мастерской «Богатая палитра».

Цепочка замкнулась на «Явлении Христа народу».

ПОСЛЕ РОДДОМА

Помню: из родильного дома привезли меня домой, спеленали, положили в кроватку, стали убаюкивать… И тут я категорически заявил:

– Уважаемые родители, с баюшками-бай еще успеется, давайте лучше займемся более серьезным делом.

Кстати, как вы меня назвали? Ах, еще не дали имени. Это я так, любопытства ради. Все же учтите: не люблю крайностей. Поэтому не назовите меня ни Ферапонтом, ни Ферросплавом. Придумайте что-нибудь попроще, без претензии на архипатриархальное и ультраиндустриальное.

А теперь по существу. Как вы думаете меня воспитывать? Еще не думали? Слушайте, у меня уже сложился план книги мемуаров «От дома родильного до дома родительского», а вы даже не думаете о моем воспитании. Повезло ж мне на родителей.

Фу, черт… жмет. А ну-ка, папаша, немножко ослабь пеленку. Благодарю.

Между прочим, как-то странно называть такого юнца папашей. Тебе сколько лет-то? Восемнадцать—девятнадцатый. Ого! А тебе, мамочка? Ровно восемнадцать. Ну-ну… Возраст кавказских долгожителей. Предками вполне можно называть.

Сколько же вы, дорогие предки, получаете? Один – сто двадцать, другая – девяносто. Пока я на даровом молоке, с этим еще можно мириться, а далее, папочка, придется тебе подрабатывать на молочишко. Циклевать паркет умеешь? Научись, страшно доходное дело. Что ты сказал? Родители помогут? Вот этого я не ожидал. Вы хотите, чтобы, глядя на вас, я вырос иждивенцем? Излагаю свою позицию: чтобы дедушек и бабушек я видел только по пролетарским праздникам и в строго установленное время. Их слепая любовь заведет меня в глухой тупик, откуда выход через детскую комнату милиции. Полагаю, ни вас, ни меня этот маршрут не устраивает.

Пардон, мамаша, поменяй-ка пеленочку… И клееночку тоже смени. Мерси. Сразу стало на душе легче.

Теперь можно свободно сформулировать начальный этап моего воспитания. Буду по-телеграфному краток. После грудного периода вы меня отдаете в детясли имени Ньютона с физико-математическим уклоном, затем в вокально-инструментальный детский сад имени Могучей кучки. И оттуда я перехожу в школу-десятилетку с преподаванием на древнегреческом языке.

Разумеется, это эскизный план. Детали мы еще обмозгуем. С моей стороны обещаю увлеченность и целеустремленность. С вашей стороны требуется только взаимопонимание и уважение моего суверенитета. Если в пятом классе буду лупить девчонку, не волнуйтесь. Это еще не любовь. Обыкновенная разведка боем. Усекли? А пока – на боковую. Громче запевайте колыбельную!

КОМУ ТЯЖЕЛЕЕ?

Откровенно говоря, меня смешат нескромные заявления отдельных гроссмейстеров о их горькой участи. Дескать, во время турниров и матчей они, горемыки, теряют вес, истощают нервную систему и по ночам видят кошмарные сны в черно-белом варианте.

Чудаки, если бы нам, любителям, гроссмейстерские условия, мы бы жили, как черепахи, по триста лет. И отпусков не брали бы, не говоря уже о пенсии.

Вы только прикиньте – где мы играем: на пляжах с их сверхнормативными дозами радиации, на скамейках скверов и парков в окружении сверхшумного подрастающего и сверхбурчащего отживающего поколения, а главное, в сверхстрессовой обстановке рабочих кабинетов. Одним оком смотришь на доску, другим на дверь – вдруг, нагрянет начальник и зафиксирует нарушение трудовой дисциплины.

А где играют они, рыцари пресных ничьих? На сценах театров и концертных залов с табличками: «Тише, гроссмейстер думает!» И публика не дышит, никто не кричит «шайбу!», «шайбу!». Такая благодать – на одну партию пять часов. Да еще с доигрыванием. Иногда тянут резину целую неделю, пока разделаются с одной партией.

Не буду хвалиться, но каждый вам скажет, что мы с Леней Локтем за пять часов успеваем сыграть двадцать пять партий. Как-то мы с ним зафуговали даже девяносто девять! За один рабочий день. А рабочий день, как известно, в нашей стране восьмичасовой. Это был наш личный рекорд. К сожалению, не зарегистрированный международной шахматной федерацией и, к счастью, не замеченный администрацией нашего треста.

Опять же, что теряет гроссмейстер, проиграв партию? Не более одного очка. А я, даже в случае победы, могу запросто потерять тринадцатую зарплату, если меня застукают за шахматной доской в рабочее время.

Я уже не говорю о технической стороне самой игры.

Вы где-нибудь видели, чтобы гроссмейстер у гроссмейстера вырывал из рук фигуру? Вы когда-нибудь слышали, чтобы гроссмейстер гроссмейстеру кричал: «Хватит думать – не корову проигрываешь!» Наоборот, они жертвуют. Некоторые мастера международного класса ради атаки готовы расстаться со всем комплектом фигур.

А как поступает Леня Локоть? За каждую пешку он держится, как утопающий за бревно. Но стоит мне слегка тронуть любую фигуру, как он вырывает ее из моих рук, аж сухожилия трещат.

Это в дебюте.

В миттельшпиле начинаются обычные диалоги:

– Ну, ходи же – сколько можно думать!

– Разве я думаю? Это ты думаешь!

– Что? Когда это я думал?

Мы трогательно стыдимся собственного мышления, словно обдумывать ходы – это нечто гадкое, вроде бы украдкой поглядывать в чужие карты. Вы даже не представляете себе, сколько нервной энергии приходится тратить, дабы доказать абсолютную непричастность нашего интеллекта к этой дьявольской игре.

Чем дальше, тем ослепительнее блистают молнии, тем оглушительнее гремят раскаты грома над шахматной доской. Если в миттельшпиле мы еще называем друг друга по имени, то в эндшпиле…

А что творится в то роковое мгновение, когда мой белый ферзь «съедает» последнюю черную пешку и мат королю моего соперника становится неотвратимым! Леня швыряет фигуры, скрежещет зубами, угрожающе напрягает бицепсы. В это время я предусмотрительно принимаю защитную стойку и молниеносно восстанавливаю в памяти наиболее эффективные приемы самбо и бокса.

Вот какие у нас эндшпили!

А у них?

После безмолвной гроссмейстерской ничьей соперники ослепляют друга друга улыбками, вежливо пожимают ручки и галопом бегут давать интервью.

Так кому же тяжелее?

ИМПОРТНЫЙ ПОПУГАЙ

Не скажу, что я жить не могу без хоккейных передач, но я их уважаю. Не нравится мне только слово «вбрасыванье». Мне, как покупателю, оно ничего не дает. Уж лучше бы эти комментаторы говорили «выбрасыванье» и называли адрес магазина. Чтобы каждый знал, где, что и когда выбросили.

Это же сила – телевидение: один говорит – миллион слушает. А без него чепуха получается – каждого надо спрашивать. Несет мужчина джинсы с бахромой, а я к нему с вопросом: «Где их дают?» Так можно разорваться. И к тому же не все еще у нас интеллигентны. Есть еще такие умники с неполносредним воспитанием. До инфаркта доведут.

Попался однажды мне на пути один тип. Вижу – несет. Что – не знаю. Но по глазам и шикарной коробке чувствуется что-то импортное. Что в коробке, конечно, неприлично спрашивать. Однако задать вопрос: где дают? – имею полное право. Что я и делаю. Он мне отвечает: «На углу Ипподромной и Лотерейной».

Иду на угол Ипподромной и Лотерейной. И что я там вижу? Вижу вывеску «Зоомагазин». Помещение не люкс, но очереди нет. Что ж, хорошо – буду первой. Делаю предварительный обзор. В продаже негусто: морские свинки, раскрашенные воробьи и бразильский попугай. Какой-то дефективный. Каркает, как ворона, даже «попка-дурак» не может сказать. Конечно, бразильская птица – это импорт, но не тот, который в шикарной коробке.

Забрасываю удочку насчет импортного товара. Продавец отвечает, что пока ничего нет, кроме попугая. Ожидаются, мол, африканские резус-макаки и ливанские ишаки. Думаю, до лампочки мне твоя макака, если она даже резус. И ливанского ишака можешь поставить себе в гараж. Ты мне дай то, что в шикарной коробке.

Между тем время обеденного перерыва давно истекло, а я еще ничего не разведала. Неужели уйду порожняком? Такого со мной еще не бывало. Главное – терпение. В подобных случаях, как перед нырком, делаю глубокий вдох и жду.

Не успела я открыть рот, и вот вам радость – черт принес нашего старшего экономиста, моего прямого начальника. Хоть сквозь землю провались. Как объяснить свое пребывание в рабочее время в этой несчастной зоолавке, где негде даже спрятаться?!

– Вы тоже за канарейками?

В голосе моего начальника вроде бы нет ехидства, но иди знай, что у него на уме. И здесь меня осенила блестящая идея. Радостным голосом, словно я угадала шесть счастливых номеров спортлото, отвечаю старшему экономисту.

– Мне по знакомству позвонили, чтобы я быстрее прибежала. Остался последний импортный попугай. Вот он, красавец, три года я его ждала. Наконец-то сбылось мое счастье!

И тут же небрежно бросаю продавцу: «Заверните его!» А про себя думаю: «Чтоб ты сдох, пока тебя завернут».

Увы, он не сдох и заворачивать его не пришлось. Вместе с клеткой вручили мне это горбоносое цветное сокровище.

Что я с ним буду делать? В цирке выступать? Может, вы его купите? Уступлю по дешевке. На самого тощего цыпленка поменяю! Что же вы молчите? Это же импортный попугай!

ДАЙТЕ КУЧКИНУ ВОРОНУ

Ревизия обнаружила на складе крупную недостачу колбасы. Потребовали объяснения от кладовщика Кучкина.

Кучкин горел от возмущения и задыхался от гнева: – Это же неслыханное коварство и подлая диверсия! Двух мнений быть не может! Это они – мыши! Эти мелкотравчатые хищники и злейшие враги товарных ценностей. Ежели бы это любительская, то, ясное дело, – усушка. Как божий день. А сухая сервелатная – это только мыши. Вы же помните, какой материальный ущерб нанесла мышка Деду и Бабе. Одним хвостиком она разбила яичко. Да еще не простое, а золотое. Это одна тварь, один хвостик. А у нас на складе, как вам известно, целое полчище хвостатых. В один присест эти обжоры могут сожрать не только колбасу, но и весь мясокомбинат с его большой и малой механизацией. Им только дай волю!

Нет, так дальше мы впредь не сможем двигаться. Этим ненасытным грызунам надо поставить железный заслон, неодолимый барьер и создать им невыносимые условия. Колбасные изделия должны быть в полной безопасности!

Что я предлагаю? Я предлагаю укрепить сторожевую службу квалифицированным котом.

Дали Кучкину кота. Едва серый вступил в должность, как обнаружилась пропажа сала. В еще более крупном масштабе, чем колбаса.

– Двух мнений быть не может, – сказал Кучкин, – это дело рук, то есть лап, серого кота. И притом – знает кошка, чье сало съела. Общепитовское и пищеторговское. Предназначенное для массового потребления. Терпеть дальше кота – смерти подобно. Убрать. Как не справившегося с работой и потерявшего моральное доверие.

Что я предлагаю? Я предлагаю заменить кота собакой. Собака – лучший друг человека. Хотя она говорить не умеет, но все понимает. И, в частности, знает: коли поручено – надо сделать. Она сделает. Я в этом уверен. Если собака охраняет границу, то обеспечить охрану склада – для нее раз плюнуть. К тому же собака – самый рентабельный страж. Зарплаты – никакой, питание – подножное, жилье – односекционная будка.

Дали Кучкину собаку. Опытную. С широким кругозором и узкой специализацией – смотреть в оба и гавкать.

Собака усердно гавкала, но все же просмотрела: пропало мясо со склада.

Кучкин не терялся в догадках. Он сразу же смекнул, где зарыта собака:

– Дело ясное без комиссара Мегрэ и майора Пронина. Вы помните, что у попа была собака, которую он любил? Тем не менее он ее убил и закопал. За что спрашиваете? За то, что она съела всего лишь кусочек мяса. Но я не удивляюсь. Сказалась дурная наследственность. Да, мы просмотрели, что принятый нами на работу пес – это ближайший потомок пса поповского. К материальным ценностям его нельзя было допускать даже на ракетный выстрел. Ведь говорят же: собака лает, а караван идет. И вот – она лаяла, а хищения шли.

Так можно ли верить лучшему другу человека? Двух мнений здесь быть не может. На эту проблему надо посмотреть глобально: вообще четвероногих пускать на склад нельзя. Не только собак, но и волков, и даже тигров. Что я предлагаю? Я предлагаю дать мне пернатых. Если человек рожден для счастья, как птица для полета, то птица рождена для охраны материальных ценностей человека. Птички… Морально чистые, непорочные в смысле судимости. Божьи птички… Только им я доверяю. Вы представляете, как это хорошо: сидит на крыше склада ворона и каркает. При появлении опасности – все громче и громче. Зачем электрическая сигнализация? Ворона рентабельнее. Дайте мне ворону!

Дали Кучкину ворону. И сразу же последовала пропажа сыра. Конечно, Кучкин тут же вспомнил доверчивую ворону из басни Крылова, которая не сумела сберечь даже маленький кусочек сыра, посланного ей богом. И вновь Кучкин с жаром воскликнул: «Дайте мне!..»

Кучкину дали. Срок. Вполне достаточный для зрелых размышлений отнюдь не о пернатых и четвероногих.

БОЖЕ, УБЕРИ БАБУ ПАЛАЖКУ!

Монолог бабы Параски

Ой, люди добрые! Что мне на свете божьем делать? Хоть уходи из родного села. Разве можно мирно жить с такой соседкой, как эта зловредная баба Палажка? Это же настоящий античеловек в юбке. С ранней зорьки дотемна живьем меня ест, авторитет подрывает. Хоть на глаза людям не показывайся.

А ведь я никого не трогаю. Ни к кому никаких претензий. А что касаемо бабы Палажки – тем более. Я ее даже выдвинула на собрании в комиссию по борьбе с зеленым змием. Думаю: пусть растет человек! Да и по-соседски при случае защитит меня.

А она?

А она, неблагодарная, подняла против меня весь женский актив. Вы только послушайте, какую чушь она несет. Наедине сказала мне: «В наших Черногузах этот зеленый змий давно бы бледный вид заимел, ежели бы не твоя самогонка!»

Вот загнула! Вроде мой первачок конкурент для «Столичной». Правда, мой крепче. Правда, дешевле. Правда, букет лучше. И сервис – не чета сельмаговскому. Ни тебе очереди, ни тебе грубости, ни тебе жалобной книги.

Однако же ко мне клиенты летят уже тогда, когда на полках сельмага и запаха водочного не слышно. Стало быть – дефицит. Потому, что предложению не угнаться за спросом. А кто его удовлетворит, ежели не мы, народные умельцы? Нынче все дороги открыты для народного технического прогресса. Сама слышала по секрету от товароведа Бульки, что на той неделе в раймаге будут давать комплютеры. Для производства марочного самогона. Я уже записалась на очередь. Четвертой после Горпины.

А заклятая Палажка не унимается, никакой разрядки не признает. Говорит, что я старая, а ума до сих пор не набралась. И как только язык поворачивается! Да я еще с куклами игралась, когда она заигрывала с парнями.

И разве я уж такая темная и пассивная, как меня Палажка расписала в стенгазете? Палажка что ли покупает за меня денежную лотерею? Не я ли записалась в Красный Крест? Или я пропустила хотя бы одно кино в нашем клубе? Или, может быть, не я в минувшую субботу первой пришла на лекцию о загробной жизни?

Да и вообще без культуры я не могу и шага ступить. По радио попереслушивала все передачи радионяньки, по телевизору пересмотрела все, что делается в мире животных.

Очень люблю эту передачу. Насыплю полную тарелку тыквенных семечек, поставлю на журнальный полированный столик и глаз не спускаю с телевизора. Грызу семечки, смотрю на этих хищных тигров, и аж завидки берут: как они с людьми в согласии живут! А с бабой Палажкой никакого контакта. Такой микроклимат устроила мне – задыхаюсь! По правлениям бегает, парторгу жалуется, в товарищеский суд и на сход меня тащит, в народный контроль заявления строчит. Да еще в колхозном «Перце» пачкает мою репутацию.

А в последнее время подрастающее поколение на меня стала натравливать. Только покажется дымок над моей хатой, как соседские мальчишки начинают на весь околоток хором горлопанить: «Ба-бу с по-ля!», «Ба-бу с по-ля!»

И что вы думаете? Пришлось мне в землю зарыться. Спутники в небесах летают, атомный пароход лед крошит на Северном полюсе, а я, как первобытный человек, в лесу, в глухой пещере даю «на-гора» дефицитный напиток.

Не производство, а муки адские. Комплютера до сих пор нет. Все вручную. Накладные расходы растут, клиенты редеют. Милиция рублем бьет…

И хотя я женщина антирелигиозная, молю всевышнего: «Боже, убери бабу Палажку!»

ПО ПОВОДУ РОБОТОВ

Хотя я не ученый, не Лобачевский и тем более не Лобановский, но кажется мне, что эти древние утописты крупно ошибаются. Если им верить, то настанет такое время, когда вкалывать будут только роботы, а люди будут только получать по потребности, под самую завязку.

Надо тебе «Жигули» – пожалуйста, получай. Мало? Бери еще «Волгу». И этого недостаточно? Прихватывай самосвал, шагающий экскаватор и даже атомный ледокол. Потому что все будет в изобилии.

И кран на кухне тоже будет. И течь будет из крана, как в старое доброе время. Не будет только дяди Васи из ЖЭКа. Вместо него по вызову придет робот—механический сантехник. Опять же – по старой памяти ты ему бутылочку с красным перчиком на дне. Однако кибернетический красавчик не спешит принимать дар.

В его металлической голове молниеносно переваривается информация по поводу понятия «алкоголь». Что же он фиксирует? Пьяные дебоши, цирроз печени, белая горячка, медвытрезвитель, принудлечение. И тут же следует отрицательный ответ. Оказывается, с перцем он не пьет. Он пьет кокосовый сок. И хотя полки магазинов трещат от изобилия, кокосового сока нет. Потому что ты живешь не в африканском регионе, а в промышленном микрорайоне.

Ну, поломка крана – полбеды. Хуже, когда ломается жизнь. Бывает же такая ситуация: жена устарела морально, ты помолодел фигурально, живешь с другой вполне легально и все это надо обтяпать формально. А жена говорит: «Дудки! Развода тебе не видать, как физиономии господа бога».

Как быть?

Нынче это делается очень просто. Идешь в загс, кладешь на стол заявление и вскоре выходишь из загса холостяком. Старой жене машешь ручкой: «До свидания, не горюй, не грусти». Новую приветствуешь воздушным поцелуем: «Мы пойдем с тобой разгуляемся!»

Так это же ты имеешь дело с живым человеком. Гомо сапиенсом, мыслящей личностью. Куда его мысль направлена – я знаю и соответственно иду ему навстречу. А он мне.

А если за столом будет сидеть робот? Этот тип-кибернетик. Ты ему купюру, а он в ответ набор информации по поводу понятия «взятка»: арест, следствие, суд и окошко с ограниченным кругозором.

Получится не сервис, а уголовный розыск.

Думаю, вы уже тоже поняли, как ошибаются эти древние утописты.

Конечно, роботы – это хорошо. Пусть они вкалывают. Пусть создают материальные блага. В большом количестве и при импортном качестве. Но в сфере быта должен сидеть не кибернетический, а живой, точнее говоря, свой человек. Чтобы он понимал меня с полуслова и действовал с полуоборота.

Это я вам говорю не как ученый, который умеет выдумывать теории, а как практик, который умеет жить.