Текст книги "Азимут вечной молодости. Программа энергетической коррекции и регенерации живых клеток"

Автор книги: Владимир Рязанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Утром в Чистый понедельник просыпаетесь, и у вас не останется тяги к курению. Этим способом бросили курить многие злостные курильщики со стажем курения более 40 лет. Причем данный рецепт действует не только в отношении православных, но также и мусульмане могут воспользоваться этим способом. Такой день – единственный в году и выпадает каждый раз на разные числа, так как Великий пост начинается согласно лунному календарю. Главный ориентир – это Чистый понедельник, первый день поста, после Масленицы.

Итак, мы выяснили, что для начала борьбы с вредной привычкой надо иметь добрую волю и главную доминирующую цель.

Теперь выбирайте один из двух вариантов: идти ли вам к специалисту или, обладая волей, бороться с привычкой самостоятельно?

Глава 8
Залежи в организме

Непереваренная пища съедает того, кто ее съел.

Фарадж

…Снова выбрались на пыльную дорогу.

Вечерний воздух был прозрачен и вобрал в себя запахи всех трав, цветущих в эту пору. Багровое солнце медленно уходило за горизонт. Комары, набившиеся в машину, назойливо атаковали ее седоков. Мы опустили ветровые стекла, и упругий поток встречного воздуха заставил комаров угомониться на время. Маленькие вампиры всей стаей уселись на потолке салона, дожидаясь своего часа.

Встречных машин на сей раз не было видно, но поверхность дороги была размолота грузовиками и покрыта на вершок слоем пыли, и та клубилась из-под колес и стелилась вдогонку таким густым тучным облаком, что стоило слегка замедлить ход перед очередной колдобиной, как пыль тут же нагоняла машину.

Всякий, кто ездил перед закатом вдали от оживленных шоссе, знает, какое удовольствие доставляет подобная езда. Дневная жара отступила, и вечерняя прохлада приятно щекочет тело. Кажется, что ехал бы, ехал так целую вечность, получая от матушки природы воздушный душ, почти как у Шарко.

Даже сам автомобиль, получив заряд кислорода, словно добрый конь, нес, как на крыльях, своих седоков – мерно, без натуги, урча отдохнувшим мотором, глотнувшим хорошую порцию свежего воздуха.

Впереди чуть в низине показалось большое село, которое раскинулось по обе стороны от дороги. Легкий парок прозрачной мглой заволакивал низменность и, словно кисель, разливался по ней.

У самого села дорогу нам преградило большое стадо буренок, лениво бредущих домой и подгоняемых хлопками кнута пастуха, восседавшего верхом на лошади. Коровы брели, не давая проехать, несмотря на подаваемые нами сигналы. Они лишь косились на звуки клаксона, но уступать и не собирались. Колесный транспорт не вызывал в их рогатых головах чувства опасности.

Собака-пастушка хватала зубами за ноги отстающих буренок и деловито перебегала с одного края стада к другому. Забавно, но массивная скотина подчинялась небольшой собаке и пугливо отскакивала от нее, брыкая копытами, получив предупредительный укус от пастушки.

Пастух на лошади заметил наконец застрявшую перед стадом машину и, оглушительно щелкая кнутом, согнал с дороги гурт, освободив проезд.

Мой друг поддал газу и вырвался вперед из мясомолочного затора.

Остался в стороне большой машинный двор, заставленный комбайнами ржаво-бурого цвета и гигантами отечественного тракторопрома – легендарными покорителями целинных, черноземных и нечерноземных земель – облезло-желтыми «Ка-700».

Знаменитый питерский завод, выпускающий эти махины на поля России, почил в бозе, захлебнувшись в новом для себя спирторазливочном бизнесе, а тяжеловесы полей по сию пору продолжают нести свою пахотно-посевную службу, взвалив на свой загривок всю тяжесть агонии разваливающегося сельского хозяйства. Знаменитый чудо-трактор «К-700» или его родной брат «К 701» заслуживают того, чтобы их увековечили в мраморе или даже бронзе. Ведь если бы не эти трактора, то сегодня сельского хозяйства не существовало бы по определению. Однако мрамора или бронзы на подобный памятник понадобилось бы такое количество, какое не нашлось бы во всем районе, а может быть, и в области. Поэтому монумента защитнику сельхозредутов нет до сих пор и никогда не будет. А жаль!

Улица села была заасфальтирована, но покрытие тоже дышало на ладан и не позволяло никому такой роскоши, как быстрая езда, так как увядало от известной болезни российских дорог – старости.

Политики часто твердят, что бичом России являются дураки и дороги, но именно дураки довели дороги до ручки, и все наши дураки, согласно закону группирования элементарных частиц, надежно осели в среде политиков.

Всякий русский крестьянин со свойственной ему русской смекалкой легко докажет вам, что быть политиком в России может только человек с психической патологией. Праотцы наших теперешних политиков явно пестовались в чеховской палате за номером шесть. Поэтому всякий здравомыслящий россиянин твердо знает: дорог не будет до того далекого времени, пока не сгинут в тартарары все нынешние политики…

О шлаках, накапливающихся в организме человека, говорено немало. Мы же посмотрим на эту проблему под несколько другим углом.

Что же является причиной появления шлаков? В первую очередь – нездоровое питание. Когда в «топку» желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) сваливается в одну кучу набор продуктов с разной интенсивностью «горения», то бишь переваривания, организм человека не сможет строго точно выделить нужные дозы пищеварительных соков (соляной кислоты, желчи, ферментов). На это дело выделяется некое усредненное количество. Для усвоения, например, свиного сала требуется большое количество соляной кислоты, а для дыни не требуется вовсе. В принципе, не всякий станет закусывать дыню салом. Это всего лишь наглядный пример того, что когда в ЖКТ поступает одновременно разнородная по составу пища, происходит нарушение графика пищеварительного процесса.

Мясо усваивается несколько часов, а фрукты сразу же подаются в тонкий кишечник из желудка. Это если вы питаетесь раздельно, но если два таких ингредиента подать в желудок одновременно, то фрукты остаются вместе с мясом на несколько часов в желудке, что способствует началу процесса брожения. Естественные сахара, содержащиеся во фруктах, попав в теплую среду с температурой примерно 36 градусов, под влиянием бактериальной микрофлоры начинают активно вступать в химическое взаимодействие. А такая бродильная среда совсем не нужна мясу, которое переваривается в кислой среде соляной кислоты, вырабатываемой для этой цели организмом. Образно говоря, в одну химическую колбу поместили разные вещества и запустили химическую реакцию. При такой реакции обязательно в колбе появится осадок в виде нерастворимых солей, побочно образовавшихся в результате реакции. Вот эти выпавшие осадки, которые мы называем шлаками, начинают продвигаться по ЖКТ и должны, по идее, удаляться из организма. Но поскольку протяженность ЖКТ составляет несколько десятков метров и притом он отнюдь не прямой, немалое количество шлаков задерживается в изгибах кишечника. В современной пище непременно содержится крахмал, который обладает клеевыми свойствами. Сваренный таким образом естественный клейстер цементирует шлаки, и те цепко приклеиваются в труднопроходимых местах. Поскольку фактически ЖКТ представляет собой непрерывный конвейер, без перерыва загружаемый новыми порциями еды, то со временем шлаков накапливается предостаточно. Они нарушают нормальную проходимость, вызывая запоры или, наоборот, диарею.

Хорошим защитным средством от зашлаковывания организма многие века служили религиозные посты, в особенности православные, отличающиеся от других своей длительностью и строгостью. А простая естественная пища, такая, например, как капуста или морковка, выступает в качестве щетки или скребка, выгребающих шлаки во время поста. Сегодня очень мало людей тщательно соблюдают посты, поэтому так распространены проблемы с нормальной деятельностью ЖКТ.

Знайте, что любую диету по эффективности нельзя сравнить с постом.

Во-первых, потому что во время поста возрастают духовные силы, энергетика организма и как следствие крепчает воля.

Во-вторых, пост – это коллективное действо, с вами всегда единомышленники единоверцы, которые всегда поддержат вас.

А с диетой вы остаетесь один на один. В лучшем случае кто-то из приятелей решит вас поддержать, однако никакого духовного подъема вы не получите во время диеты. Наоборот – можно заполучить депрессию. Вообще, если уж заговорили о диетах, то любая диета вредна. Но об этом следует поговорить отдельно.

Значит, мы выяснили, что причиной накопления шлаков в организме являются неправильное питание и отсутствие очистительных процедур.

Однако наблюдается и еще одна причина – это стрессы и как их следствие депрессивное состояние в течение длительного времени. Поглядим, где тут собака зарыта.

Поскольку процесс пищеварения является автономным, он проходит без вашего прямого участия и управления. А между тем этот процесс сродни технологическому процессу на сложном химическом производстве. Только представьте себе, сколько необходимых элементов – органических и неорганических – нужно извлечь из смеси разнородной по химическому составу пищи, отсортировать их и направить по нужным адресам! Что-то – в депо, а что-то – прямо в дело.

Так вот… Всем ходом этого сложного процесса заправляют спинной мозг и нервная система. По ней, как по электропроводке, подаются сигналы от различных датчиков к исполнителям процессов. Во время стресса точность, электрический потенциал и время прохождения сигналов изменяются, что приводит к многочисленным сбоям в системе. Представьте себе, что подсел аккумулятор в ваших часах или телефоне. Что произойдет? Неминуемы сбои в работе. Точно так же, когда нервная система испытывает нагрузки, происходят сбои в ее работе.

Возьмите такой случай. Вы хорошо пообедали, и вдруг начальник вам устроил разнос или что-то в этом роде. Короче говоря, неожиданный стресс. Чувствуете, как забурчал ваш животик? Это хорошее доказательство того, что напряжение нервной системы приводит к сбоям в сложном технологическом процессе пищеварения. Делаем вывод.

Для того чтобы не накапливать шлаки, требуется пересмотреть весь свой образ жизни.

Ну хорошо – с этим все ясно. А как избавиться от самих шлаков, если уж мы их накопили? Геннадий Малахов предлагает известную методику чисток, и она эффективна, однако не безвредна для нездоровых людей. Если у вас высокое кровяное давление, больная печень или кисты на почках и т. п., чистки по Малахову вам противопоказаны, так как возможны опасные последствия. Например, после прогрева печени грелкой киста начнет интенсивно расти. Поэтому, прежде чем делать чистку по Малахову, как он сам говорит, «посоветуйтесь с врачом». А вот что можно и нужно делать без совета врача, так это перейти к здоровому питанию и начать поститься во время религиозного поста. Православным, конечно, следует начать с Великого поста весной, так как в это время года энергетический и духовный потенциалы человека растут за счет высокого потенциала космической энергии. А чтобы залежи шлаков покинули вас быстрее, нужно делать очистительные клизмы. Первую неделю ежедневно – лучше вечером, а вторую и последующие недели один раз в выходной день – и так в течение месяца.

Рецепт народный

Разжечь костер из березовых дров, причем так, чтобы после прогорания остались головешки. Собрать их еще горячими в стеклянную или глиняную посуду, прикрыв сверху крышкой. Каждое утро нужно съедать одну-две головешки, предварительно измельчив деревянной ступкой. Запивать только водой и делать процедуру натощак за полчаса до еды. Курс – не менее месяца. Активированный уголь, содержащийся в березовой золе, растворяет шлаки и нейтрализует токсины.

Глава 9
Те, кто живет за счет вашего организма

Все в руках человека. Мойте их чаще.

Станислав Лец

…Мы решили сделать остановку, чтобы перекусить. Ужин на траве – это особая церемония. Звуки и запахи окружающего живого мира вносят свою неповторимую лепту в наслаждение от такого действа. Человек, кушающий в окружении природы, не имеет возможности воспользоваться столами и стульями. Он может возлежать, подобно библейским апостолам на тайной вечере. Невидимые волны окружающего эфира, насыщенного ароматами разнотравья, доставляют особое ублаготворение. Хорошо полежать после кушанья на свежем воздухе, закрыв глаза и улавливая звуки живого леса, состоящего из пения птах, стрекота насекомых и жужжания медосборщиков.

Друг мой раскинулся на спине, подложив руки под голову, и наслаждался гармонией окружающего мира, очерченного вкруг лесной поляной.

Я сидел чуть поодаль, прислонившись спиной к стволу дерева и прикрыв глаза.

Какое-то время молчали – состояние блаженства не покидало нас. После душного загазованного города и пыльной дороги лесной воздух казался волшебным бальзамом для тела и души.

Так прошло порядочно времени, но завороженные путники не хотели прерывать приятного отдыха; им казалось, что нет такой силы в мире, которая могла бы их сейчас встряхнуть и поднять на ноги.

Однако такая сила неожиданно возникла в образе человека с посохом в одной руке и плетеной корзиной в другой. Незнакомец вышел из леса с противоположной стороны поляны и, заметив машину и людей подле нее, направился в нашу сторону. Следом за ним бежала лохматая рыжая собака неизвестной породы. Человек медленно приближался, и путники, обернувшись на звуки его шагов, успели хорошо разглядеть его, прежде чем он подошел к ним. Тем более что солнце залило своими лучами именно ту часть поляны, откуда вышел незнакомец.

Это был человек невысокого роста, худощавый и скорее молодой, чем среднего возраста. Сельские жители в большинстве своем выглядят старше своих городских собратьев по причине работы на открытом воздухе в любое время года, а также из-за заклятого пристрастия к крепким напиткам. Редко встречаются крестьяне старше сорока годов, имеющие цветущий вид лица. Чаще это будет испитой и загорелый до темно-коричневого цвета лик с усталым или измученным выражением на лице.

Идущий через поляну человек вполне попадал под это описание.

Наконец он приблизился совсем близко и поприветствовал чужаков.

– Здорово-были! Извиняюсь, закурить не найдется?

Николай протянул ему измятую пачку.

– Я чего хотел вас спросить: грибков не желаете купить? Поглядите, какие грибочки, только вот насобирал. Свежачок!

Незнакомец скинул дерюжку с лукошка, и оттуда дохнул запах свежих грибов. Это были подберезовики на длинных белых пятнистых ножках, похожих раскраской на стволы самих берез, и с темно-коричневыми, словно литыми шляпками. Мужичок слегка раздвинул верхние грибы и достал снизу крупный масленок с ярко-желтой ножкой.

Масленок – это особый гриб. Его мякоть нежно-желтого цвета настолько привлекательна для разных грибожорок, что всегда так: вот вылез махонький грибочек, показал свою шляпку из-под иголок – и уж глядь: червивый. Из всех срезанных грибником маслят бoльшая часть не подлежит сбору ввиду поголовной червивости. Но это не беда! Масленок гриб плодовитый – если уж проклюнулся он после дождичка, так сразу по всему лесу. Это вам не одиночка белый гриб или там подосиновик – масленок любит родиться целыми семействами. А уж если попал грибник в пору грибного роста, то не вернется он домой с пустыми руками, хоть и забракует изрядно. Нету, пожалуй, равных масленку в жарке на сковороде со сметаною. Уж такой нежный да душистый! Любит грибник масленка, да и масленок грибника привечает, потому и отдается ему легко.

– Смотрите, какие красавцы! Вот гляньте: тут у меня и белых немного есть.

Он еще раз опустил руку в корзину и вынул оттуда белый гриб на толстенной ножке с маленькой шляпкой почти одного размера с ножкой. Я принял от него крепыша и стал, любуясь, вертеть его в руках.

– Грибки хорошие, нет слов. Да только нам они не пригодятся. Если б мы домой ехали, а так – куда их девать?

– Так ежели к родне едете в гости, им гостинец будет. Я сам-то грибы не ем. Только для продажи собираю, хотя, к слову сказать, продать-то в деревне – кому продашь? Но на «валюту», на самогон, значит, поменять можно. Конечно, городские грибы любят, да и цена на них в городе, говорят, хорошая. А у нас кого этим добром удивишь? Есть у нас один шустрый человек – сушит их, а потом оптом в город отвозит.

– А что, у вас грибной район здесь? Много грибков собирают?

– Да грибы – они ведь такие чудаки, не знаешь, когда пойдут в рост. Вот вроде знаешь уже место грибное, где они родятся, и не впервой собираешь, а только никогда не угадаешь: будут они или нет. Иной раз случается, и дождь хороший пройдет, выждешь день-другой, приходишь на заветное место, а нету их – грибов-то! Придешь через пару дней – опять ничего. Ходишь, ходишь, пока ноги не отвалятся, да все без толку. А в другой раз вроде и дождя хорошего не было, а зайдешь на знакомое место – только успевай кланяться. Соберешь все, наутро идешь туда же снова – и опять их хоть косой коси. Да много набрать – полдела, а вот куда их определить? Возни с ними много. Да и не едят их у нас. Плохо на брюхо они ложатся. А и не собрать такое дармовое добро – жалко. В Москве, говорят, они по цене мяса идут. Так вы в нашу деревню, что ли, направляетесь?

– А как называется ваша деревня?

– Тепляковка. Да тут недалеко осталось. Подвезете меня, а собака моя сама добежит. Слышь, Томка, тебя здесь оставим, у тебя ноги здоровые, не то что у меня – добежишь, – обратился он к рыжей собаке.

Та внимательно посмотрела на хозяина умными глазами и, казалось, вполне поняла его наказ.

– Она у меня умная, все слова понимает. Не гляди, что дворняга. Так подбросите или как?

– О чем разговор. Да и собачку возьмем – оба усядетесь сзади. Вообще-то мы к знахарке едем. А что у вас – деревня или село? Церковь имеется?

– По-старому село будет. А на кой она нам – церковь эта? Кто в нее ходить-то будет? У нас сектантов нет.

– Да разве в храм Божий только сектанты ходят? Как же младенцев новорожденных крестить или в Арбузовке храм есть?

– Нету тут нигде во всей округе. Мечеть у татар есть в Ахматовке – новая из красного камня. Да и не крестит никто – не приучены.

– Раз село, стало быть, был раньше у вас храм.

– Быть-то он был, конечно. Колокольня каменная до сих пор стоит. Старики рассказывали, что разорили ее активисты да комсомольцы в тридцатых годах. Ломать не стали – каменная церковь, так ее под амбар для колхоза определили. А вот кресты с куполов решили сшибить…

Никто на это дело не осмелился, окромя секретаря комсомольской ячейки. Обвязался он веревкой да полез на купол. Прикрепил веревку, значит, сначала к кресту – тому, что над алтарем, и полез на колокольню; там тоже завязал хорошенько. Спустился вниз, и дизелем стали кресты тянуть. Тянули, тянули – ничего не выходит. Зацепили гуськом второй дизель (трактор, значит). Дернули – крест и повалился с купола. Да не вниз упал, а кувыркнулся по наклонной, словно с горы, и шваркнул по кабине дизеля, да хребет трактористу перешиб. Тот так и остался до старости паралитиком.

Хотели на другой день второй крест сбить, да никто больше не решился, хотя комсомольский активист и агитировал. А через день и активист тот утоп на речке. Полез, говорят, в воду купаться, доплыл до середины, и как будто его кто в омут за ноги утянул. Люди на берегу видели, как он пытался выплыть, да не осилил. Хотя речка у нас спокойная – течение совсем тихое. Приехали власти, нырять в омут заставляли. Да все одно – не нашли утопленника. Так по сей день колокольня цела, и крест на ней стоит, а уж сколь лет прошло.

А с другим трактористом, тем, что в первом тракторе гуськом тянул, вскоре вышла такая история. Пошел он в лес за берестой. А надо сказать, что леса все местные вдоль и поперек нами исхожены – это ведь не тайга в Сибири. Заблудиться трудно – где следует, просеки прорублены лесниками. Так вот… Идет он по лесу и напал на грибное место – и даже не место, а как будто цепочка из грибов. Срежет гриб, смотрит дальше: а там еще один стоит. Срежет тот, другой, глядь: третий впереди. Да все такие ядреные – один другого лучше. Грибы его все глубже и дальше в лес манят и манят. Он уже полный малахай грибов набрал, а те все вперед его влекут. Но это ж всякий грибник знает, как азарт просыпается. Нет силы бросить. Вот, кажется, уж хватит, вон тот последний сорву – и довольно. Ан нет! Он уж грибы стал кучками складывать вдоль тропы – думает: за лукошком домой схожу, да вернусь и соберу. Забрел в такую чащу, что свет сквозь ветви не проходит от солнца. Собачка с ним была, так она вдруг залаяла отчаянно, вроде как говорит: остановись, мол, дальше нельзя. Но бедняга так в азарт вошел, что на собаку свою махнул, а она-то встала как вкопанная, да дальше и не пошла. Потявкала ему вслед и вернулась назад. А наш грибник-то собирал до тех пор, пока в поясницу не прострелило. Разогнул, значит, он спину и осмотрелся вокруг. Место какое-то незнакомое. Оглянулся назад, посмотрел вперед – шут его знает, куда занесло? А впереди вроде как просвет виднеется. Он вперед пошел – кусты раздвигать, и выходит, значит, то ли на просеку, то ли на полянку крошечную. Да только видит он, что на полянке изба стоит. Ну, изба в лесу не диковина – такие избы раньше охотники или лесники срубали на вырубках, чтобы было где отдохнуть после охоты или работы в лесу. Да только не припомнит наш грибник, чтобы раньше он встречал такую избу. Или уж слишком забрел в незнакомое место, или поставили эту избу недавно. Ну, что думать да гадать? Надо войти да узнать, что да как? Взошел он на крылечко, торкнулся в дверь, а она изнутри заперта. Постучался наш грибник, дверь отворяется, и на пороге появилась та самая старуха, что знахаркой в селе была. Вот вы к знахарке теперь едете, а та матерью нашей бабы Веры была. Он без всякой задней мысли ей говорит:

– Не пугайся, бабуля! Разреши в избу войти. Кажись, я заблудился – что-то местa не узнаю.

– Давно я тебя поджидаю, мил человек. Что же ты, голубчик, так долго ждать заставляешь? Проходи, коли явился.

Грибник подумал, что бабка сослепу его с кем-то путает, да и, не вникая особо на ее слова, шагнул в избу.

Убранство было скудным: кроме дощатого самодельного стола и длинной скамьи имелась русская печь, но все это выглядело больше похожим на декорации. Источником света служили три толстые сальные свечи в бронзовом старом подсвечнике. Таких свечей сегодня нигде нельзя купить. Маленькое оконце не имело второй внутренней рамы, стало быть, не для суровой зимы изба была срублена.

Никаких признаков обжитого помещения. Однако на столе стояло угощение, и это усталый грибник сразу приметил. Он был не прочь сейчас опрокинуть пару стаканчиков с устатку. Не удивило его даже то, что бутыль на столе имела не сегодняшний, а какой-то бутафорский вид из старого кинофильма. Это была большая бутыль зеленого стекла с узким горлышком – такие раньше назывались четвертью.

– Чего растерялся? Проходи, присаживайся к столу. Угощайся. Для тебя припасла.

– Ты, баушка, что-то путаешь сослепу. Я к тебе в гости не собирался. Погляди хорошенько! – Грибник повернулся перед ней лицом к свету.

– Как же! Артельщик. Иван Еремин, по батюшке Пахомыч будешь. Я и его, покойника, знавала. Давай-ка не гоношись, а выпей с дорожки да закуси.

Грибник не заставил себя долго упрашивать, он решил не брать в голову лишних мыслей, уселся на лавку за стол и с вожделением налил в граненый маленький стаканчик пахучей жидкости из огромной бутыли.

Опрокинув стаканчик внутрь, он расплылся блаженно в улыбке и, озорно подмигнув бабке, налил еще один. Первач был хорош! Хотя на вкус это был, пожалуй, не первач, а что-то вроде бальзама, так как ощущалось присутствие каких-то трав, и травы эти придавали благодатной мягкости крепкому напитку. Грибник налил и третий стаканчик, и следом четвертый, но старуха остановила его.

– Погоди-ка, милок. Сначала дело сделай, а потом гуляй смело. Ты кресты-то ронял, а второй не свалил – на колокольне оставил. За то, что ронял, получишь награду. А за то, что не доделал до конца, наказание тебе может выйти.

Грибник замотал головой, словно добрая лошадь, да и призадумался на эти чудные слова. Вспомнил он присказку: пить-то пей, да ум и смекалку не пропей! Стали у него догадки разные в голове крутиться: наяву или во сне все происходит? Ясно, что во сне самогонки не выпьешь со смаком. Решил он допрос учинить бабке.

– Ты лучше растолкуй мне: как ты здесь? Не встречал я что-то раньше здесь ни избы этой, ни тебя?

– Много вопросов будешь задавать, так живым домой не вернешься. Хочешь целым да невредимым уйти, сделаешь то, чего я тебе велю, – грозно сверкая злыми глазами, властно молвила старая ведьма.

Шибко за душу взяли грибника такие слова – хотел он встать, да гонор и силу свою продемонстрировать, а только чувствует, что не может по своей воле ничего сделать. Бабка к нему тотчас подошла и легонько в лоб его своей рукой толкнула. С этого момента все перед ним стало происходить, будто на экране телевизора: видеть – все видит и слышать – все слышит, а как будто не с ним все происходит, и язык совсем его не слушается. Пробует что-то выговорить, а вместо этого мычание одно выходит.

– Сейчас пойдешь в лес. Скоро наступит полночь, расцветет папоротник, так ты цветок его не трогай, но место то отметкой приметишь. Вернешься назад, я тебе награду за это дам. До деревни твоей теперь далеко – верст пятьдесят будет, своими ногами ты не дойдешь. Но уж коли я тебя к себе завела, так я тебя домой и отправлю. Обождешь только до зари, как только место тобой отмеченное я утром отыщу, так и тебя отпущу. Но это не все. Вернешься в свою деревню – крест таки с колокольни свалишь, а не повалишь – так беда у тебя случится. Раз взялся ты за это дело – ты его и окончить должен.

Хотел наш грибник спросить, как ему папоротник искать ночью в лесу, но ничего опять произнести не смог, а только снова промычал, как бычок, да головой покрутил; совсем не слушался его язык. Однако старуха словно угадала его вопрос.

– Лишних вопросов не задавай. Я тебя научу, что надобно делать. Цветок в полночь распускается один раз в сто лет, и сегодня ночью выходит срок. Возьмешь в руки моего кота. Как выйдешь на крыльцо, повернешься лицом к полной луне и кота из рук на землю отпустишь. Он побежит в лес, а ты за ним. Да смотри – не упусти его из виду. Идти вам долго, но твоя цель – цветок папоротника; как увидишь его, остановись, посмотри вокруг: нет ли других цветов? Папоротник пускает ложные цветы – они бывают красного цвета, а нужный цветок только один – он бледный будет, видом на подснежник похож, только большой. Сам цветок не трогай, а рядом с ним вбей деревянный клин, какой я тебе дам с собой. От цветка пойдешь в сторону полнолуния и на стволе большого дерева сделаешь зарубку топором. Это и будут твои метки. Что ни увидишь по дороге – ничему не удивляйся, а подле цветка ничего в руки не бери. Награду у меня получишь. Назад пойдешь – не заблудишься. Куда бы ты ни шел, все одно придешь к этой избе. Сделаешь все правильно – помни, что только тебе оказана такая честь, и потому удача до конца жизни всегда будет с тобой, за какое бы ты дело после ни взялся. Ослушаешься – назад пути тебе нет. Сгинешь – и никто тебя никогда не отыщет.

Иван Еремин все это слушал, и стало его трясти со страху. Голова ясная стала, как стеклышко, и отчетливо он понимает, что не во сне, а наяву с ним такая история происходит.

В Бога он не верил и черта не признавал, а только сейчас нестерпимо захотелось ему прочесть «Отче наш», да слова молитвы никак на ум не приходили, хотя и научен он был молитве мальцом, когда не наступила еще эпоха атеизма. Но старуха отгадала его мысли и злобно погрозила ему посохом.

– Даже и не думай! Я тебе покажу «Отче наш» – живо у меня получишь по загривку! Горбатым останешься до конца дней своих.

Сунула ему в руки белого кота и выставила за порог.

Отчаянные мысли закрутились в башке Ивана: улизнуть, пока далеко дело не зашло. А с другой стороны, заманчиво награду получить за пустяковое поручение. Дело-то, конечно, нечистое. Была – не была, рисковать – мужчинское дело!

Выпустил он из рук кота и пошел за ним. Кот уверенно побежал вперед, так он ведь маленький – ему все нипочем, а Ивану кусты да ветки больно царапают руки да бока. Еле поспевает за котом Иван.

Показалась луна из облаков, и стало хорошо видно кругом. И уже не ветки цепляются за рукава Ивана, а цепкие пальцы. Замечает он краем глаза, что руки к нему тянутся, а не ветки. Какие-то люди с изможденными лицами стонут и кричат, взывая к Ивану.

А он уже ног под собой не чует от страха, но все же приободряет себя: мужик я или не мужик; раз попал в такой переплет, надо терпеть – другого пути нет!

Выскочили на поляну, но кот, не мешкая, дальше ведет Ивана. А на поляне тот ясно видит хоровод женщин с распущенными волосами в белых длинных рубашках. Глянул на тех женщин, а глаза у них совсем без зрачков – одни белки. Увидали они его и тоже к нему руки протянули. Сверлит в голове буравчиком мысль: утопленницы это. Расскажи кому опосля – ни в жисть не поверят.

Кончилась полянка, и снова пошли через густые заросли; расцарапал все руки о них, а кот еще прибавил ходу и удаляться стал. Ивану пришлось чуть не на галоп перейти, как хорошему скакуну, чтобы не потерять его из вида. И уж чуть было не отстал он совсем, но зверек вдруг остановился и нагнал его Иван.

Посмотрел вокруг: нету ничего. А кот опять двинулся вперед, но уже шагом и по-кошачьи крадучись, словно добычу почуял.

Насторожился и Иван, потянул носом и чует запах неприятный – вроде как падалью пахнуло, и с каждым шагом все сильнее и резче отвратительный запах. Получается, что на этот запах они и идут с котом. Маленький хищник навострился весь, шерсть на нем дыбом встала, а глаза в темноте недобро сверкают зеленым светом.

Когда серный запах уж совсем стал невмоготу, очутились они в прореженном лесочке. Деревья друг от друга не близко стоят и по виду на старые корявые дубы похожи. Ну да ночью трудно определить: что за деревья. А только как очутился он в этом бору, так Иван тут же разглядел красные цветы, формой на ирисы похожие. И полным-полно их вокруг.

Правда, посреди каждого куста папоротника лишь один цветок краснеет. Иван сорвал на ходу цветок и тут же с отвращением отбросил. Такой мерзкий запах исходил от цветка! Лохматый проводник Ивана остановился, и тот догадался, что пришли они на то самое нужное место.

Стал осматриваться вокруг Иван, а запах тошнотворный так прямо с ног и валит. Принялся Иван все кусты по очереди проверять и обнаружил наконец маленький такой кустик, а посреди него – белый с голубоватым отливом цветок, формой такой же, как остальные, но гораздо крупнее.