Текст книги "Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории"

Автор книги: Владимир Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Дмитрий Рогозин прекрасно понимает, что есть его собственные представления о партии «Родина», которые проявляются в стремлении войти в международное социалдемократическое движение, но есть и реальные члены, которым гораздо ближе ультранационалистические взгляды в стиле Лепена.

Дмитрий не сбрасывает со счетов один из возможных сценариев, по которому партийцы вполне могут принести его в жертву. Свалив политическое убийство на действующую власть, они используют уже память о Рогозине как икону.

В настоящее время именно Рогозин еще хоть как-то удерживает «Родину» от сползания в махровый шовинизм. Во многом это связано и с уровнем его культуры, и с тем, что, несмотря на все годы пребывания в политике, он не стал окончательным циником. Он очень высоко ставит человеческие отношения. В частности, что касается президента, Рогозин не только осознает сакральность самой его должности, но он испытывает абсолютно человеческую симпатию к Путину.

Рано или поздно ультрарадикалам за спиной Рогозина его чувство к президенту начнет мешать, да и критика, замешанная на добрых чувствах к Путину, является фирменным знаком Жириновского, а у «Родины» с ЛДПР и так борьба за близкий электорат. Рогозин понимает существующие угрозы со стороны партии и, по-моему, всегда готов к переговорам с властями, что опять же не может не вызвать дополнительное внутрипартийное напряжение.

Таким образом, «Родина» вынуждена будет поляризоваться в нише цивилизованного национал-патриотизма что может обернуться реальной угрозой благополучие страны, так как правые надеются, что при «оранжевом» развитии обстановки в России к власти придут демократы, хотя точнее было бы называть их западниками. Такой грузино-украинский вариант. В условиях России любая «оранжевая» революция исключается. Майдан возможен только при попустительстве правительства города, где революция происходит. Но самое важное состоит в нашей российской особенности ухудшения ситуации до крайности. Уличное выражение недовольства в значительной степени приведет к тому, что в России революция практически мгновенно примет коричневый окрас. А в результате лидеры ряда национальных образований и просто крупных регионов, особенно существенно отдаленных от Москвы, решат пойти своим путем – вплоть до распада государства.

Таким образом, до сих пор живая боль от разрушения Советского Союза, скорее не как политического, а как культурно-исторического феномена, будет усилена к тому же и дезинтеграцией России. Такой сценарий не приветствуется никем из политиков, однако объективно ими провоцируется.

ПАРТИЙНАЯ КАССА

Самый важный для всех без исключения оппозиционных партий вопрос касается денег.

Трудно не согласиться с гениальной формулировкой Андрея Вадимовича Макаревича: "Бесплатно только птички поют".

Политическую партию задумать не сложно, а вот кто ее кормить будет. Кандидатовто ведь не так много. Олигархи да Кремль, а посредине неясная масса сторонников, скорее желающая сама чего-нибудь урвать, чем что-нибудь пожертвовать.

Легендарные Камо по дорогам не шляются и банки ради партийного строительства не экспроприируют.

Доходная часть не очевидна, а расходная пугает. Кроме ежемесячного содержания партийных офисов как в регионах, так и в центрах, а также партийных интернетсайтов, деньги требуются для газет, переписки и документации, зарплат наемным работникам, да еще надо проводить разнообразные массовые акции по привлечению сторонников и потенциальных спонсоров. Гигантскую статью расходов составляет предвыборная кампания.

Для уменьшения таких гигантских затрат придумываются разнообразные хеппенинги, которые журналисты могут снимать и бесплатно, поскольку в них хоть что-то может вызывать интерес широкой публики.

Именно отсюда растут ноги почти всех акций ультраправых, левых, лимоновцев, идущих вместе, и всех остальных, кого сможете вспомнить. Задача облегчается в случае финансирования оппозиции и СМИ одними и теми же опальными олигархами.

Тогда и восьми пикетирующих где-нибудь в Кузьминках будет достаточно, чтобы сей факт прошел как самая важная новость дня. Если же этих восьмерых не посадили в автобус до Кузьминок, то это тоже новость, но уже о происках режима по зажиму демократии и срыву акций протеста. Но все-таки одних помидоров и майонеза недостаточно, придется и раскошеливаться, а значит, где-то брать деньги.

Взять деньги хочется за красивые глаза, чтобы потом не попрекали и ничего не требовали взамен. С этим-то дело обстояло худо, и надо решать тяжелейший морально-этический вопрос: как и политическую невинность соблюсти, и апитал приобрести. Все рецепты скорее оказываются психотерапевтического свойства, то есть они ненадолго успокаивают совесть. Остается осадочек, да еще какой.

Олигархов не любят все. Однако если речь заходит о партиях, эту формулировку требуется уточнить. Классово чуждых, то есть не своих олигархов не любят все, но ведь на поведение некоторых, одумавшихся, можно и глаза закрыть, и тогда они уже и не выглядят никакими олигархами, а вылитые крупные бизнесмены.

Партиям, особенно проходящим в Думу, тоже есть что предложить потенциальным спонсорам. Это же не только тривиальные места в партийных списках, которые нужны ищущим депутатской неприкосновенности, но и прямое крышевание бизнеса. Оно заключается как в самых примитивных разовых методах, и не очень дорогих – депутатские запросы, – так и в выездах лидеров партий на место разборок, в том числе и с правоохранительными органами.

Рассказывают, что известного юриста не раз видели в самых горячих коммерческих конфликтах, выталкивающего взашей служителей правопорядка при исполнении. Весь цирк стоил около 50 тысяч долларов.

В течение многих лет ряд партий принимал непосредственное участие как в коммерческой деятельности ресторанов и ночных клубов, так и в работе таможенных постов. Партии эффективно лоббировали принятие нужных законов или внесение требуемых поправок. Было время, когда даже можно было констатировать, что Дума скорее разбита не по партийным спискам, а по олигархическим структурам, которые скупали депутатов на корню.

В общем, возмущаться нечем, партий много – олигархов мало, так что больше чем по две партии в одни руки не давать. Хотя, конечно, есть и такие гиганты, которых одному не потянуть, но такие случаи наперечет, и там позицию диктует власть.

На современном этапе российской истории партии возникли до олигархов. Количество спонсоров и партий было одинаковым и равно одному. Советское государство – коммунистическая партия. При появлении второго игрока, которым оказалась ЛДПР, злые языки решили, что спонсор тот же, хотя уже и не вся страна, а только одно из ведомств – точнее, КГБ. Довольно сложно сейчас установить истину, да и вряд ли целесообразно, не думаю, что КГБ мог позволить себе роскошь не работать с ЛДПР.

Очевидно, что даже если такого рода контакты и были, то очень скоро Жириновский стал абсолютно самостоятельной политической фигурой, превратившей ЛДПР в самоокупаемую организацию – замечательный бренд, столь же узнаваемый, как какой-нибудь "Макдоналдс".

Необходимо уточнить, что речь идет только о партиях, реально претендующих на места в Государственной думе. Для содержания многих известных, но абсолютно маргинальных политических проектов не требуется существенных финансовых вливаний, для этого достаточно зарплаты или гонораров от творческой деятельности ее членов.

Для пропрезидентских партий, мейнстримных, открыто заявляющих свою платформу как безграничное доверие и любовь к президенту (таковой в настоящее время является "Единая Россия"), никакого дефицита в финансировании невозможно. Страна чиновничья, весь бизнес повязан на властях разного уровня, так что принесут сколько угодно. Сами, с благодарностью и еще будут спрашивать, не маловато ли.

Пальма первенства всегда за сырьевыми кампаниями, чье благополучие напрямую зависит от отношения к ним властей.

Принципиально важным условием является стабильность, чтобы не произошло несанкционированной передачи власти, потому что тогда умение дружить может обернуться отсутствием политического нюха. Не тех поддержал – это гораздо более страшное преступление и перевешивает все Добрые дела, которые уже воспринимаются как хитрое прикрытие враждебных замыслов. Не работает опыт Азии, где бизнесмены на всякий случай дают деньги всем противоборствующим политическим партиям.

Взаимоотношения между партийными лидерами и олиархами очень непростые и нелинейные. Многое зависит от личностей. Например, в истории ЛДПР никогда не было поытки перехвата власти в партии со стороны спонсоров, что было вызвано очень мудрой и жесткой политикой Жириновского.

Сколько бы скандалов ни разворачивалось вокруг персоны Жириновского, он всегда умел прозрачно и грамотно выстраивать свои отношения с дающими деньги. Конечно, прозрачно для бизнесменов, а не для налоговых служб и широкой аудитории.

Учитывая извечный интерес народа к депутатскому благосостоянию, Жириновский разработал целую систему ответов на вопросы о деньгах и собственном образе жизни.

Приемная дверь в дверь с ночным гей-клубом объяснялась им как необходимость знать все о жизни своих избирателей; машины и квартиры, записанные на вождя, объявлялись партийным имуществом.

Жириновский обожает раздавать деньги, это становится маниакальным, кажется, он только и ждет момента, чтобы кому-нибудь хоть что-нибудь дать. Ходят легенды о его путешествии в поезде, где на каждой остановке во время встреч с народом он снимал с себя пиджак и дарил его. Пиджаки не закончились до Москвы.

Судя по заявлениям вождя, в ЛДПР зарплату вообще на себя не тратят, а сразу собирают, чтобы купить велосипеды для детей, поддержать региональные организации, молодежные мероприятия, и прочая, и прочая. Почти каждый из публично говорящих элдэпээровцев (а таких немного) давал мне именно такое разъяснение.

Конечно, я рад за депутатов, видно, у них довольствие не 130 тысяч рублей в месяц, а пара годовых бюджетов какой-нибудь маленькой африканской страны.

Остается резонный вопрос: а сами депутаты на какие деньги живут?

Про Жириновского так вопрос никто и не ставит. Подарки от Саддама Хусейна в виде золотого "Патека Филиппа" к каждому дню рождения пару лет назад прекратились, а рассказам о том, что за лоббирование интересов нефтяных компаний Жириновский брал лишь проезд и стол, не верит никто, но все равно остаются гонорары от книг и от участия в фильмах.

Вот на что следует обратить внимание: как-то странно получается, что в пору своей политической зрелости ЛДПР вдруг стала очень привлекательной для авторитетных бизнесменов, решивших проявить себя на депутатском поприще.

Не исключаю, что это связано с яркостью и популизмом лидера, который традиционно пользуется широкой поддержкой электората, прошедшего тюремную школу жизни.

Является фактом попытка включения в федеральные списки от ЛДПР как Анатолия Быкова, так и Сергея Михайлова, которых разные несознательные журналисты почемуто иногда величают Толей Быком и Михасем. Эту вольность оставляю на их совести.

Такого рода инициатива ЛДПР не уникальна, во многих партийных списках присутствуют граждане с сомнительной трудовой биографией. Но вот чтобы такие известные личности, да на ведущих ролях, – это, конечно, ноу-хау Жириновского, который известен манерой перетряхивать состав фракции от созыва к созыву, оставляя незыблемыми Алексея Митрофанова и Игоря Лебедева.

Выдержав бой, на тех выборах Жириновский сумел провести ЛДПР в Думу, хотя с Б. и М. ему пришлось расстаться.

Думаю, что сработал гениальный рецепт Талейрана: "Если сделка не состоялась, верни деньги".

Партийная касса, как и личный бюджет многих депутатов, пополняется и за счет некогда модного удостоверения помощника депутата, которое было несколько лет назад чуть лине обязательным атрибутом у павших на бандитских разборках, и даже за счет торговли номерами с флагом, ну и конечно депутатские запросы. Сама система жизнеобеспечения Думы до монетизации и подъема зарплат так была хитро устроена, что жизнь народных избранников кардинально отличалась от жизни избирателей. Да и сейчас депутаты очень обижаются, когда возникает вопрос об их окладах.

Торговля местами в партийных списках стала повальной болезнью. На рынке никто с объявлениями не стоял, но знали об этом все. Чем выше вероятность победы партии на выборах, тем места дороже.

С особо честными и принципиальными партиями вопрос решался по-другому. От них требовалось либо проявить принципиальность при голосовании по ряду законов, либо, когда времена становились тяжкими и было уже не до чистоплюйства, включить доверенных олигархических персонажей в список.

Преимущество данного метода для олигархов с политическими амбициями очевидно.

В случае прохождения в Думу по партийному списку одинокого олигарха его шансы устроить маленький политический переворот и забрать всю партию и фракцию под себя не очень велики. Так как, несмотря на бизнес-успехи, у него отсутствуют знания, умения и навыки политической и особенно внутрипартийной борьбы, в результате происходит изгнание и довольно сложный процесс либо по смирению собственных политических амбиций и примыкание к другой фракции, либо чрезвычайно капиталоемкий и, как правило, неудачный проект создания собственной партии.

Наиболее убедительные примеры здесь предоставляют КПРФ и "Родина".

Зюганов железной рукой подавляет все попытки финансовых воротил перехватить инициативу. Уже забыт коммунист – игорный воротила Семаго, шансы нынешнего бунтаря Семигина выглядят довольно проблематично. Интересно, что, несмотря на свою политическую платформу, КПРФ отличается известной финансовой всеядностью.

Так, по партийным спискам в 2003 году значился и банкир Линшиц, до этого известный своей дружбой с "Группой Альфа" и полным отсутствием коммунистических убеждений, и генерал от ЮКОСа Кандауров, абсолютно точно соответсвующий образу перерожденца советских времен (страна дала ему все: он был генералом КГБ и пошел служить Ходорковскому, тому самому олигарху, который ограбил народ, «прихватизировав» недра, ну и так далее, по обычному предвыборному плану).

Кстати, у Линшица случилась накладочка, не прошел, далеко в списке стоял.

У «Родины» дела обстоят похожим образом, избавившись от Лебедева, который мудро примкнул к парламентскому большинству, она сохранила добрые рабочие отношения с депутатами от алюминиевых магнатов.

СПС благодаря финансовой стратегии Немцова не зависел от одного спонсора, так что одиозные личности в глаза не бросались.

Гораздо сложнее строились отношения между Григорием Алексеевичем Явлинским и его спонсором.

Позволю себе лирическое яблочное отступление.

Григорий Явлинский – настоящий политик, яркий, мужественный, но что-то в нем всегда выдавало вечного призера, которому не суждено стать чемпионом. Блестяще образованный, тонкий оратор, интеллигентный, принципиальный и не идущий на компромиссы, он в течение пятнадцати лет является кумиром многих представителей творческой и технической интеллигенции. Как правило, родители-пенсионеры отдают свои голоса за «Яблоко», а дети – за СПС.

Все, что делал в публичной политике Явлинский, было последовательно, понятно и разумно. Он с первого дня был против приватизации по Чубайсу и предлагал свой путь – 500 дней, – который, на мой взгляд, предпочтительней. Он с первого дня был против ельцинского вторжения в Чечню и требовал импичмента президента. Его непримирая политика в этом вопросе привела к личной драме: его сын был похищен и кисть мальчика изувечена, и никогда Явлинский не использовал эту трагедию для самораскрутки, и никогда не отказывался от своих убеждений даже под таким страшным гнетом.

Почему-то Явлинского регулярно обвиняли в связях со Штатами, в том числе и финансовых, и он совершенно на западный маневр отстаивал свою правоту в суде. И вместе с этим от выборов к выборам доверие к «Яблоку» падало.

Я не знаю, что случилось на последних выборах, когда еще до полуночи казалось, что «Яблоко» проходит пятипроцентный барьер, а СПС нет, и вдруг общий итог плачевный. Ригорий Алексеевич говорил мне, что он ночью разговаривал с Путиным и тот его поздравил с прохождением, а потом такое разочарование. Кто-то винит «Яблоко», кто-то сбой компьютеров, в результате которого произошел вброс голосов в пользу лидера, и доля «Яблока» оказалась размытой. Истину установить можно только в результате беспристрастного судебного расследования, которое сложно провести в любой стране мира, и уж тем более в России, и не столько из-за ангажированности власти, а из-за расстояний, волокиты процедуры – пока подсчеты да прения завершат, пора будет новую избирательную кампанию начинать. Однако Явлинский последовательно пытается идти цивилизованным судебным путем.

Во времена Ельцина для меня именно Явлинский воспринимался как основной конкурент действующему президенту.

Один из самых устойчивых и постоянно возвращающихся слухов касался назначения Явлинского то премьер-министром, то просто министром, и вроде даже какие-то переговоры велись, но все оставалось по-прежнему.

Несмотря на небольшую численность «яблочников» в Думах, они всегда были заметны и очень профессиональны. Да и каждый вызывал уважение, можно было быть не согласным с позицией, но по-человечески все производили очень достойное впечатление.

Не случайно после поражения «Яблока» на выборах многие из проявивших себя в Думе получили предложения поработать в правительстве и в иных органах власти: Арбатов, Артемьев, Иваненко, Задорнов, Крашенинников, Митрохин, ну и конечно давшие по части своих фамилий в название партии Болдырев и Лукин.

Только вот почему-то всегда в «Яблоке» было неспокойно, и отцы-основатели разошлись и особо не комментируют причину своего расставания. Некоторые, как Мизулина, говорят о том, что «Яблоко» – это скорее не партия, а секта.

Не думаю, что это справедливо. Убежден, что Явлинский демократ. Правда, у него сложный характер, я, регулярно пытаясь пригласить Григория Алексеевича на передачу, почти всегда уверен, что если мне удастся дозвониться, то он будет предельно корректен, но, скорее всего, откажется. Последнее время его мотивация очень проста – Явлинский борется за свободу слова, требуя прямой эфир, технологические пояснения и особенность сетки вещания в расчет не берутся.

За последнее время в обществе закрепилось мнение, что прямой эфир – это синоним свободы слова, а соответственно запись – чуть ли не страшное зло, идущее рука об руку с цензурой.

О свободных и демократических средствах массовой информации я уже писал.

Хотелось бы отметить, что в 70-х годах в Советском Союзе прямые эфиры были, но вряд ли они кому-либо казались проявлением свободы слова.

На телевидении существует своя технология. Любой телевизионщик обожает прямой эфир. Отработал время, в которое программа стоит в сетке, и идешь домой. При этом есть жанры, где прямой эфир хорош, а есть – где он лишает возможности использовать многие изобразительные средства, достигаемые лишь монтажом.

Телевидение прямого эфира всегда художественно менее совершенно, хотя иногда присутствует больше драйва. Но ведь какое количество передач становятся смотрибельными только благодаря редакторским ножницам.

Вырезать можно по-разному: кто-то будет выкидывать политически острые куски, но к таким во второй раз не придут. А можно и технические оплошности, простой изза отказа техники, что случается сплошь и рядом, оговорки и длинноты участников, так как течение времени в реальной жизни и на экране воспринимается по-разному.

Абсолютный телевизионный гений – автор и идеолог как передачи "К барьеру!", так и "Воскресного вечера" – Гаянэ Самсоновна Амбарцумян, с которой я работаю, дружу и у кого учусь с 1999 года, пользуется абсолютным доверием участников наших программ. Они знают, что ничего сущностного не будет убрано, какими бы жесткими ни были высказывания политиков, а весь мусор уйдет в корзину. Монтаж будет идеальным и передача для зрителя заиграет.

Во время записи одной из передач к нам пришла дама, известный телевизионный критик, хотя точнее было бы сказать, человек, получающий деньги за то, что пишет о том что увидела на экране телевизора. Ее манера безапелляционно судить хорошо известна, мне было очень интересно узнать, отметила ли она, что ее выступление в нашей программе подверглось целительному вмешательству со стороны Гаянэ и из более чем скомканного комментария с перепутанными фамилиями удалось выстроить все ровненько и правильно.

Конечно нет. То же самое произошло, когда многие из редакции «Коммерсанта» присутствовали при разгроме г-на Васильева с г-ном Фридманом. Тогда еще главный редактор, Васильев проиграл по всем статьям и оставил после себя привкус, нахамив Башмету. Но журналисты оказались верны корпоративному долгу и не написали об увиденном ни слова, не о том, что видели зрители, а о том, насколько программа в эфире соответствовала записи. Не написали и не напишут, потому что свобода свободой, а симпатии не подразумевают объективности. Главное – знать в нашей стране, против кого дружить.

Да и кроме всего прочего, Россия – страна, раскинувшаяся на несколько часовых поясов, поэтому, чтобы не нарушать равные права граждан, надо, по логике Явлинского, заставлять в каждом часовом поясе повторять программу в прямом эфире.

Конечно нет, скажет Григорий Алексеевич, зачем же так топорно. Можно пускать передачу в прямом эфире на Москву, а в записи на регионы. Тогда это будет означать, что передача "К барьеру!", выходящая на канале НТВ в 22.40 по московскому времени в четверг, во всех остальных регионах пойдет в пятницу.

Учитывая, что сетка программ выходного дня отличается от рабочего, то любая политическая программа, выходящая в эфир московским вечером, может появиться на Дальнем Востоке в лучшем случае в субботу, а может, и через неделю, что вряд ли актуально.

Для политиков, ориентирующихся на Москву и Питер, это не важно, а вот для живущих в других часовых поясах принципиально.

Конечно, когда идет активная избирательная кампания и в прямом эфире устраивают дебаты, то политики готовы прийти и четыре раза на дню, но это всего лишь один из телевизионных жанров, причем попробуйте заставить себя спорить с одними и теми же людьми, на одни и те же темы четыре раза в день – не завидую жителям Москвы, им достанется осетринка не первой свежести.

Отсутствие прямого эфира в Англии не воспринимается как трагедия, в целях борьбы с терроризмом англичане приняли решение давать изображение с небольшой задержкой, и никто не считает, что тем самым ставится крест на свободе слова.

Мера свободы телевидения определяется мерой свободы людей, работающих на нем.

Несвободные люди и в прямом эфире найдут способ избежать острых углов. Это делается очень просто: большинство ведущих работает с портативным принимающим устройством связи, которое вставляется прямо в ушную раковину, поэтому и называется «ухо». Именно через него осуществляется связь с аппартной, помещением, где во время эфира кипит жизнь, именно там сидит режиссер, командующий операторами, какой план взять, там же находятся и редакторы, которые могут в любой момент подсказать что-либо ведущему.

Качество передач многих ведущих резко падало, когда уходили с канала профессионалы, зачастую именно "в ухо" делавшие все программы. Ведущий был говорящей головой, а реальным мозгом оказывался человек из аппаратной. Так было и во времена работы Олега Добродеева на НТВ, когда он практически вел «Итоги», а зрители видели Киселева. Говорят, что фирменное заикание появилось, когда в аппаратной появился новый человек, через слово говорящий «э-э-э». Так же, командуя в ухо, можно потребовать предоставить слово одному или другому, в случае если передача начинает идти не в том направлении, как планировалось, приказать оператору взять другой план, убавить громкость микрофона одного из участников, вывести ведущего и дать ему команду уйти на рекламу, а в паузе уже разбираться. Способов множество, а самый эффективный вообще не имеет никакого отношения к телевизионной технологии. Просто люди работают, все понимая с полуслова. Их не заставишь произнести крамольные слова, потому что в их головах нет крамольных мыслей, да и они умеют считать. Замечательная, тонкая, умная и абсолютно «яблочная», Светлана Иннокентиевна Сорокина в передаче "Основной инстинкт" на Первом канале, когда все говорили только о приговоре, вынесенном Ходорковскому, проявила гражданское мужество и вышла с передачей о семейных докторах. Потом можно своим друзьям все объяснить, многозначительно вздыхать и говорить: не дало начальство.

Свобода не может быть дарована сверху, ни начальством, ни президентом, ее можно только завоевать своим ежедневным трудом, осознанным усилием. Но зачем, ведь так удобно списывать собственную несвободу на наличие или отсутствие прямого эфира.

Несколько раз передача "К барьеру!" шла в прямом эфире, на Дальний Восток. Брака не было, поэтому точно в том же виде и по всем остальным орбитам. Критики этого не заметили, но продолжали кричать.

"Свобода слова" при выходе в прямой эфир на Москву для регионов шла на неделю позже. Да и на Москву было бы интересно пустить звуковую дорожку с командами Герасимова Шустеру.

Меня проблема свободы слова очень волнует, так как я замечаю, как большинство политиков делает такое многозначительное лицо и говорит, дескать, если бы у вас был прямой эфир, то я бы сказал.

Во время передачи "Воскресный вечер", на которую, как обычно, не пришел Григорий Явлинский, мы позвали его заместителя, господина Иваненко. Он говорил замечательно и жаловался на притеснения в информационном поле, и я предложил ему вот прямо сейчас на всю страну сказать то самое важное, что ему никак не дают донести до россиян. Пообещал, конечно, ни секунды не вырезать, и обещание свое сдержал. Иваненко очень эмоционально выпалил: "Да власть мы хотим взять".

Ну и где здесь страшная тайна, озвучив которую все буржуины превратятся в тыковку? Разве есть хоть одна партия, которого этого не хочет? По-моему, на голову Путина и единороссов выливается ежедневно такой ушат помоев, всегда с остаточком (Путин кровавый диктатор и всех задушил), что это уже напоминает, по меткому выражению Михаила Леонтьева, маленьких детей, которые бегают кругами и кидаются какашками.

Ведь кидаются и на радио, и на телевидении, и в печатных СМИ, но все равно кричат, что их притесняют, потому что есть еще программы и журналисты, которые не кидаются.

Что-то я не очень понимаю, как в условиях диктатуры можно кричать такое и оставаться на свободе, и в замечательном настроении. Ни чилийская хунта, ни сталинский режим, ни товарищи Ким Ир Сен с Саддамом Хусейном такого бы просто не потерпели.

Одно из двух: или кровавый режим и крики с Колымы, плохо слышные из-за расстояния, или диктатуры нет.

Все-таки сидит у журналистов и политиков предыдущей формации истовая уверенность Левши, что есть страшный секрет, раскрыв который и прокричав о нем на весь мир, узрим сразу всю правду.

Не могут они понять, что никто из живущих и не скрывал ее, просто видел совсем иную реальность, чем кричащие.

Владимир Жириновский тоже все грозился открыть глаза народу, если ему хоть раз дадут хотя бы минуту прямого эфира.

Дал – так он за все время плохо рассказывал старые анекдоты, хотя при этом сам был хорош.

Характерна такая беда и для Явлинского. Он все правильно говорит, только вот дела все нет и нет. А пока он все говорит, вокруг по-прежнему творится несправедливость, и возникает явное ощущение, что это всего лишь одна из фасок политического процесса, такой обходной маневр, где нет ни буйства, ни безумства революционной деятельности, и такая очень умная и цивилизованная оппозиция добавляет любой власти лоск. Именно поэтому Ельцин любил Явлинского. Ведь если в России есть такой абсолютно западный по своему обличью и манерам оппозиционер, то, значит, и мы не совсем уж азиопы, как Явлинский нас и величает.

Все 90-е Явлинский производил впечатление человека, который вот теперь-то уже что-то сделает. Но он так и не брался, хотя были все возможности: и деньги, и спонсор и целый канал НТВ, в условиях президентской кампании делавший ставку по прямому указанию своего хозяина Гусинского на Явлинского. Только вот результата нет – фиаско. Может быть, и потому, что для той избирательной кампани попытались придумать Григорию Алексеевичу какой-то совсем уж несвойственный образ. Добавить брутальности., Вспомнили о его спортивной юности, об успехах у боксерском ринге. По-моему, в юношеские годы Григорий Алексеевич был чемпионом Украины по боксу. Заставил его сниматься в ролике, который мог бы посостязаться глупости с эспээсовским пролетом, только был существен но раньше.

Явлинский, сидя на скамейке, мучил штангу, а потом работал на боксерском мешке.

Выглядело это ужасно, мешок не хотел делать вид, что на нем работают, и уныло болтался, штанга не поднималась по правильной траектории, да и все происходящее выглядело скорее комиксом. В этом было что-то от французских комедий, только вот актер был ужасающе растренирован. Я и не сомневаюсь, что Явлинский в прошлом занимался боксом, просто возникало ощущение, что умницу, тонкого, интеллигентного человека мучает злобный режиссер, до этого в зале никогда не бывавший, а денег на консультанта тратить не захотевший. Обсуждая эту ужасную рекламную чепуху, Явлинский признался, что не было времени все оценить и взвесить, вроде взяли, и незадешево, людей, притворяющихся профессионалами, доверились им – и вот результат.

Вечная беда Явлинского – партия есть, а вот команды нет, близкий круг влюбленных почитательниц на окладе есть, искренние сторонники, как великолепные журналисты Минкин и Сорокина, есть, а вот жестких профессионалов, знающих жизнь, нет. Да и желания их услышать не наблюдается. Поэтому вроде и усилий много, да все впустую, все мимо, а потом вдруг как начинается горячечная кампанияборьбе с чемто безумно важным, только вот, к сожалению, граждан не сильно волнующим (как в случае с захоронением радиоактивных отходов), то приходишь в недоумение.

Все правильно, проблема такая есть, ее обсуждение дает хороший избирательный эффект, правда в Голландии и прочих развитых капиталистических странах. Для России хотя тема и наиважнейшая, только людей не сильно беспокоящая. Граждане и не надеются дожить до экологических негативных последствий – вон под боком такая свалка, что на фоне собственного радиационного фона чужой, да за деньги, особо и не смущает. Чернобыль ведь ничему не научил, светящиеся грибочки да яблочки на рынке улетали, так как были дешевыми.