Текст книги "Дети Земли (СИ)"

Автор книги: Владимир Прудков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

 – Кажется, нас встречают, – известил оператор Гектор, управляя камерой обзора. – И, похоже, существа разумные. Вы правы, Рудольф. Двуногие, как и мы.

 – Уже неплохо, – продолжил капитан Крэнк. – И каковы их намерения?

 – Я вижу, они вооружены. Правда, оружие довольно примитивное.

 – Ничего, справимся, – обнадежил Атос Жилин.

 – Бог не выдаст, свинья не съест, – блеснул Ять, структуральный лингвист. Его присказку и на этот раз не поняли, но прозвучала она ободряюще.

 – Внимание всем, – объявил капитан. – Принимаю решение о контакте первой степени. А дальше – исходя из обстановки. Контакт предлагаю осуществить в следующем составе...

 Сомнений в отряде визитеров он не испытывал. Конечно, как обойтись без первопроходца Жилина. Никуда не денешься без космобиолога Белкова. А контакт с "чужими" должен обеспечивать универсальный лингвист.

 – В состав войдут, мистер Жилин, мистер Белков и... – все-таки с последним кандидатом Крэнк заколебался. – И вы, мистер Ять.

 – А можно мне, сэр?

 – Это ты, Чьюдик?.. – капитан решительно перешел на "ты". – Нет, тебе еще рановато.

 – Разрешите все-таки мне. У меня реакции возбуждения и торможения гораздо быстрей. А Рудик пусть отсюда, с борта, обеспечивает речевой контакт.

 Ять от возмущения потерял дар речи, и Крэнк действительно удостоверился, что с реакциями структуральный лингвист не так скор. А стажер – молодец. Нет, определенно бравый парень.

 – Хорошо, сынок, – кивнул капитан. – Убедил! Рудик, оставайтесь с нами.

 – Меня пошлите, – попросилась Кларисса.

 Крэнк глянул на неё. Какая женщина! Ни в чем не хочется отказывать. Но Александр Иванович не хотел подвергать жизнь Клариссы даже малейшей опасности. Она, родившаяся под "счастливой звездой", отныне талисман, оберег для корабля. И хотя эти понятия порядком устарели, оставшись в памяти, как мифы, но... пусть трепещут мифологические бесы, которые, по уверению Ятя, "кружат" корабль...

 – Нет, Кларисса, вы тоже оставайтесь на борту. Не женское это дело общаться с туземцами, – ворчливо ответил Крэнк и повернулся к системному координатору. – Патрик Освальдович, вы поддерживаете кандидатуры визитеров?

 – Капитан, я полностью полагаюсь на ваш опыт.

 – Окей! Приказываю осуществить контакт предложенным составом.

 – Есть контакт! – вперед всех выскочил Чьюдик.

7. Контакт первой и всех последующих степеней

 Люк корабля открылся, трое визитеров, в легком снаряжении, выбрались наружу. Яркая желтая звезда светила на бледно-голубом небе, зеленая трава скрывала ботинки, неизвестные дезодоранты щекотали ноздри. Генрих Белков осторожно убавил светопроницаемость очков, Атос Жилин, готовый к любым неожиданностям, крепче сжал в руках тау-шокер, а сигма-практикант Чьюдик во все глаза таращился на аборигенов. Еще бы! Первый контакт с инопланетными существами. Те стояли цепью, с оружием в руках и переговаривались меж собой.

 – Рудик, вы готовы сделать первоначальный лингвистический анализ? – спросил Крэнк на борту звездолета.

 – Да, сэр, – отозвался тот. – Трудности не возникает. Туземцы выражают своё удивление теми же восклицаниями, что свойственны нам. То есть эмоционально проявляют недостаток информации.

 – А что там делает вон тот мелковатый абориген?

 – Подпрыгивает. И на его лице восторг. Что по квалификации известного психоаналитика Урейда означает...

 – Погодите вы со своим Урейдом... Алло, мистер Белков, вы слышите меня? Озвучьте ваше мнение!

 – Данных пока недостаточно, – ответил космобиолог. – Но, полагаю, этих туземцев с небольшой натяжкой можно отнести к классу разумных гуманоидов. Их взрослые особи выступили вперед и закрыли собой ребенка.

 – У-а! – вдруг по-детски воскликнул Ять. – Мистер Чьюдик!..

 – Что, мистер Чьюдик? – встревожившись, спросил капитан.

 – Он заговорил с аборигенами напрямую, без аппаратной помощи! И они поняли его!

 Действительно, молодой стажер вышел вперед. Показывая свои мирные намерения, поднял руки вверх и воскликнул, нимало не беспокоясь, поймут ли его:

 – Здравствуйте, люди добрые!

 В ответ раздалось очень похожее, как будто эхом отражённое или звукоподражательное:

 – Здрасьте...

 Следом Атос Жилин, подтверждая мирный настрой, спрятал за спину тау-шокер и раскинул руки, как для объятий. Даже всегда невозмутимый космобиолог Белков попытался изобразить на лице нечто приветливое. Туземцы в самом деле оказались разумными и понятливыми. Они повтыкали свои примитивные средства защиты в землю.

 – Мы вам не помешали? – смело и бесшабашно продолжил Чьюдик.

 – Ничиво, – оторопело отозвался выступивший вперед бородатый абориген. – А вы откудова будете? Из воинской части?

 – Да нет, мы пришельцы, – поправил стажер.

 Повернувшись к товарищам, он негромко обратился к ним на английском: "Probably dreaming to me?"– то есть предположил, что ему это снится. "It seems that we were in some sort of parallel world, which has very much in common with our", – космобиолог в своем предположении пошел еще дальше, заподозрив, что они попали в параллельный мир. ""In this case, it's a great tour!" – безрассудно обрадовался Чьюдик.

 Бородатый переводил недоуменный взгляд с одного на другого.

 – Может, вас до конторы сопроводить? – по-прежнему пребывая в растерянности, предложил он.

 – О какой конторе вы говорите? – Чьюдик вновь перешел на русский.

 – У нас разные есть. В деревне сельсовет, в райцентре милиция.

 Следопыты посовещались с бортом звездолета и получили в ответ разрешение продолжать контакт, но не покидать место высадки. Генрих Белков озвучил это для аборигенов, выразившись со свойственной ему четкостью:

 – Извините, но в наши планы не входит посещение какой-либо конторы и установление официальных контактов.

 – Ну, тады я не знаю, – озадачился бородатый. – Мы тут червячка хотели заморить. Может, и вы с нами... чем бог послал. Уж не обессудьте...

 Капитан, на борту звездолета, не понял и озадаченно спросил:

 – Чего они хотят? Кого хотят уморить?

 – Кажется, приглашают на банкет, – расшифровал структуральный лингвист.

 – Ну, так и быть. Это возможно для продолжение контакта, – вынес решение Крэнк. А космический диетолог Кузьма Прудкогляд заторопился на камбуз, чтобы приготовить ответное угощение.

 – Ляксандр Иваныч, накажи, що готовить, – насел он на капитана. – Борщ с пампушками, смаженину, зразы, вареники, сиченики, пляцки, буцики, галушки, верещаку, щербу, таратуту, чи що другое?

 – Ой, Кузьма Потапыч, не до того нам сейчас, – отмахнулся Крэнк.

 – Не кажите, – возразил упрямый повар. – Ви╕на ви╕ной, а об╕д за розпорядком.

 – Ну, нарежьте на всякий случай сало.

 Меж тем аборигены сели кружком прямо на поверхность планеты. Всего их было шестеро, все взрослые, мужского рода, подросток – седьмой. Развязали узелки с едой. Чьюдик откликнулся на приглашение первым и присел на их планету. Атос Жилин, окончательно убедившись, что цивилизация здесь достаточно высока и поджаривать себе подобных никто не собирается, тоже приземлился на пятую точку.

 Один из аборигенов, худой, кадыкастый, нервно-подвижный, взял в руки куртку из грубой ткани и вытащил из нее посудину, в которой плескалась мутноватая жидкость. Он вопрошающе посмотрел на бородатого, который, видимо, был старшим.

 – Миша, можно, а? Ну, хоть по чуть-чуть. За встречу с этими ребятами!

 – Нельзя, – пробурчал Миша. – У тебя, Макар, каждый день всякие встречи.

 – А за здоровье товарища Сталина? – выдвинул еще одно предложение тот, кого назвали Макаром.

 – Ну, если за здоровье Сталина... – заколебавшись, протянул бородач.

 Пустили два стакана по кругу. В первую очередь подали старшему из аборигенов и самому общительному гостю, Чьюдику. Бригадир Миша стукнулся с ним посудиной. Стажер рискнул продегустировать. Но напиток ему не понравился из-за резкого запаха и неприятного вкуса.

 – И как вы только эту гадость пьете? – искренне возмутился он.

 – А ты закуси, – аборигены предложили яство, напоминающее земной хлеб, и разрезанный повдоль овощ, типа огурца, обильно посыпанный крупной солью. Чьюдик отпробовал – понравилось, и он налег, съел и хлеб, и огурец, потянулся за вторым...

 – Ну, ты, парень, и жрать горазд, – бесцеремонно упрекнул его Макар. – Один тут всю закусь умнёшь.

 – Ой, извините, – Чьюдик внял аборигену. – А разъясните: почему во всех случаях нельзя, а за здоровье "товарища Сталина" можно?

 – Дак товарищ Сталин может обидеться, если за его здоровье не выпьем, – осторожно разъяснил бородатый Миша.

 – А я за Сталина всё готов испить! Любую чашу до дна, – с повышенным накалом заметил Макар, наливая по полстакана Атосу Жилину и еще кому-то из своих. – Я с его именем в бой ходил! Я по его призыву на лесозаготовки ездил! Да здравствует товарищ Сталин!

 – Да уж, – прошепелявил другой абориген, в улыбке показывая отсутствие передних зубов. – Где уж только наш Макар телят не пас.

 – Я вас понял, – кивнул Чьюдик, оценивая их истощенный вид, вылинявшие одежды, шрамы и ограничение хлеба на едока. – На вас напала враждебная цивилизация, победила и взяла в рабство?

 – Ах ты, гнида! – взбеленился вдруг Макар и вскочил на ноги, хватаясь за черенок оружия. – Это мы победители! Слышишь, мы!!!

  Капитан Крэнк на борту звездолета сильно обеспокоился. Серьезный конфликт! "Моих ребят сравнивают со зловредными насекомыми!"

 – За здоровье победителей! – меж тем провозгласил Атос, и одним махом опорожнил переданный ему стакан.

 – Во, это по-нашему, – восхитились аборигены.

 И конфликт угас сам собой.

8. Продолжение банкета

 Макар, успокоившись, беседовал с Жилиным.

 – Откуда ты взялся, такой копченый?

 – У меня мама из Зимбабве, – добродушно ответил первопроходец.

 – А как тебя кличут?

 – Что? А, имя! Атос зовут.

  – Ну и здоров же ты, Тоша... А можно твой мускул пощупать?

 Макар пощупал его предплечье. А следом насмелился второй абориген, и третий, и все удивлялись, проверяя его железные бицепсы. Первопроходец не препятствовал. Больше того, чтобы они могли лучше оценить его мускулатуру, самовольно снял космическую фуфайку.

 Генрих Белков принять участие в трапезе остерегся, объяснив, что обедает только по расписанию. Внимательно наблюдая за поведением аборигенов, он решал основную профессиональную задачу: "Гуманоиды или нет?". К нему не приставали и даже остерегались его профессорского вида. Только мальчик, не стесняясь, подошел и благожелательно спросил:

 – Дядя, а ты почему такой смурной? Тебя кто-то обидел, да?

 – Извините, мистер, я не смурной, – ответил Белков – Я сосредоточенный.

 – Какой же я мистер? – с недоумением поправил мальчик. – Я Юра из Гжатска. Приехал на каникулы к дядюшке Мише.

 Генрих решил, что разговор с аборигеном может внести ясность в решаемую им проблему, и разговорился:

 – Когда я был маленьким, я тоже любил ездить в гости во время школьных каникул. А занятия когда у вас начинаются?

 – Так, как всегда, – ответил мальчуган. – С первого сентября.

 – И что же вы изучаете на уроках? Теорему Пифагора проходили?

 – А то, – весело отозвался юный абориген. – Пифагоровы штаны во все стороны равны!

 "Хм, странная трактовка теоремы Пифагора, – подумал Белков. – Впрочем, это кажется, детский юмор".

 Первым закончил обед бригадир, поднялся, и вид у него все еще был озадаченный. Он тоже обратился к космобиологу, считая его за старшего:

 – Я, конечно, извиняюсь, товарищ, как вас... но нам бы надоть лужок докосить.

 – Пожалуйста, косите, – после беседы с мальчуганом Генрих окончательно решил, что имеет дело с гуманоидной расой, и посему надлежит действовать в соответствии с надлежащими предписаниями. – Мы не вправе менять распорядок вашей жизни.

 Бригадир, заметно ободрившись, приказал своим подниматься. А когда аборигены начали роптать, ссылаясь на встречу с пришельцами, решительно объявил:

 – Ну вот что, мужики. Пришельцы пришельцами, а план четвертой пятилетки выполнять надо.

 Работники нехотя разобрали оружие, которое на самом-то деле оказалось примитивными орудиями труда. С помощью этих острых, укрепленных на длинных палках лезвиях они срезали траву. Атос Жилин с любопытством наблюдавший за процессом, не утерпел и попросил "косу". У него так здорово получалось! Трава от широких, мощных замахов первопроходца ложилась ровными рядами. Атос снял шокер, экозащитную фуфайку и остался до пояса обнаженным. Худые, немощные аборигены перестали работать и, открыв рты, смотрели на него. Мистер Чьюдик тоже решил показать себя, взял "косу" и начал срезать траву; у него получалось не так здорово, как у первопроходца, но тоже неплохо...

 На борту звездолета с удивлением наблюдали за действиями своих визитеров: "Что они там делают?" Лингвист Ять охотно, но непонятно разъяснил: "Косят трынь-траву". И даже многоопытный капитан Крэнк удивился, что контакт продвигается в таком странном направлении. Он справился у специалистов, как идет ремонт навигационного оборудования, и поинтересовался, в какой части Вселенной они оказались. В ответ ему коллективно пожимали плечами. Один из спецов выдал, что неплохо бы дождаться захода небесного светила и по старинке, по звездам, уточнить расположение корабля во Вселенной.

  Структуральный лингвист и тут влез.

 – Как Колумб на пути в Америку, – напомнил он.

 – Ну, а пока что можете сказать? – настаивал капитан. – Где все-таки мы? Хотя бы примерно?

 – Это далеко не Индия, – совершенно определенно объявил Табиндранат Магор. – Ни Старая, где я родился, ни Новая, где я учился.

 – И тем более не Япония, – добавил Каванабэ Мацубиси.

 А Чжао Линь, сидевший за своим компьютером, промолчал. Он контролировал датчики, показывающие состояние контактеров. Но и без его слов было понятно, что за иллюминаторами вовсе не Тибет.

 Бригадир Миша остался доволен свалившими с неба помощниками. Работа подвигалась споро. Облака разошлись, небесная балда палила нещадно. Тучей налетели мелкие насекомые, привлеченные запахами вспотевших мужских тел.

 – Перекур, – разрешил бригадир, вытирая лоб.

 Все аборигены радостно подхватили слово, сошлись кружком и каждый вытащил из карманов небольшой мешочек, затянутый шнурком. Рудик Ять, прослушивая их речь, пополнил лексикон еще одним словом: "Кисет".

 А на зеленом лугу с островками ярких, красных, желтых, синих и белых цветов бригадир аборигенов любовно обихаживал Жилина.

 – Накось, курни, Тоша, – он предложил первопроходцу им лично свернутую, собственной слюной склеенную цигарку. – Эх, будь моя воля, с превеликим удовольствием взял бы тебя в бригаду... Ты как на это смотришь?

 Жилин не совсем понял. Да и без распоряжения капитана не мог самостоятельно предпринимать никаких действий. Он как бы в сомнении пожал могучими плечами.

 – Да ты не сумлевайся, Тоша, – не отлипал бригадир. – Не за бесплатно будешь работать. Хошь, прям сейчас трудодень выпишу? Даже два!

 Следопыт-разведчик не знал, что такое "трудодень", но был польщен. Он отважно затянулся и сильно закашлялся.

 – Крепок наш самосад? – мирно засмеялись аборигены.

9. Не ищите женщину: сама явится

 По грунтовой дорожке к месту встречи подъехала четырехколесная тележка, которую тянуло крупное животное, похожее на земную лошадь. Визитеры засмотрелись. Золотистая с черной гривой, она грациозно переступала ногами. Только Чьюдик с самого начала смотрел не на лошадь, а на юную туземку, которая сидела в тележке на доске. Остановившись рядом, она открыла металлический сосуд.

 – Молока вам привезла! – крикнула, с удивлением таращась на незнакомых людей и на их звездолет на опушке. – Парного, прямо с дойки!.. Ой, а кто это у нас?

 – Инопланетные пришельцы, – ответил Макар. – Но по нашему кумекают.

  Астронавтов угостили белым, пахучим напитком естественного происхождения. Жилин выпил, не отрываясь, целую кружку емкостью примерно в пол-литра. Аборигены скандировали: "Пей до дна, пей до дна". Он опорожнил и показал большой палец. Аборигены были от него в восторге. Атос, он же Тоша, полюбовался на крупное животное, погладил по боку и попросил разрешение покататься, сославшись на то, что ни разу в жизни такое удовольствие не испытывал, но о верховой езде слышал.

 На борту звездолета, наблюдавшие за действиями разведчика, недоумевали. Впрочем, не все. Структуральный лингвист определил, что это есть "каприз" – логически необъяснимое, внезапно возникшее желание, свойственное малым детям и беременным женщинам. А капитан Крэнк опять встревожился, предположив, что на Жилина подействовал тот странный напиток, который он пил за обедом.

 – Не думаю, что это критично, – обнадежил Ять. – Атос крепкий парень с устойчивым иммунитетом. Зато смотрите, как успешно развивается контакт.

 Контакт, действительно, продолжал развиваться. Бригадир "капризу" первопроходца нисколько не удивился, а отнесся с пониманием. Он посмотрел на Жилина с с сочувствием, как к человеку, лишенному счастливого детства. Даже головой покачал.

 – Юра, распряги Буланку, – тут же распорядился. – Так и быть, пущай Тоша верхом покатается.

 Русоволосый мальчуган, проделав несколько сложных, логически последовательных операций, отсоединил животное, типа лошадь, от несамоходной тележки. Жилин взгромоздился на круп. Мальчик передал пришельцу узды управления, радостно крикнул: "Н-но, поехали!" – и взмахнул рукой. "Буланка" послушно понеслась по зеленой планете. Жилин, сориентировавшись, что делать, бесстрашно правил лошадью. На его лице появилось выражение полного удовлетворения. Такое же, как у подростка Юры. Ять, на борту корабля, опять же сославшись на психоаналитика Урейда, охарактеризовал их, как людей, испытывающих "состояние безмятежного счастья".

 Тем временем Чьюдик, ни с кем не согласовав свои действия, подошел к несамоходной тележке, оставшейся без тягловой силы. Молодая особа, ожидая когда пришелец накатается, сидела на телеге и плела из цветов сложное изделие в форме окружности. Стажер встал близко, с интересом наблюдая за ней. Девушка водрузила изделие себе на голову.

 – Красиво? – спросила, глянув на гостя.

 – Очень, – согласился он.

 – Ты, наверно, хочешь добавки? – дружелюбно предположила она.

 Глаза у нее были синие-синие, как озера родной Земли в ясную погоду с высоты орбитальной станции.

 – Нет, просто хочу пообщаться с тобой, – ответил Чьюдик.

 Её губы стали неудержимо растягиваться в улыбке. Она спрыгнула с телеги, воспользовавшись его плечом для поддержки равновесия, и недовольно глянула на сородичей, которые все, как один, повернулись к ним.

 – Вот, вытаращились! Пойдем за стог.

 Он послушно взял её за руку и увел за большой курган, сложенный из уже высушенной травы. Они присели прямо на поверхность планеты, примяв зеленую траву.

 – Тебя как зовут? – спросила туземка.

 – Грегори.

 – Гриша, значит. А я Маша.

 – Маша, Машенька, – повторил он. – Такое земное имя!

 – А то ж, – подтвердила она. – Мария Гавриловна, если полностью. А скажи, Гриша, вот там, откуда вы прилетели, хорошо люди живут?

 – Нормально, – ответил он.

 – Чахоткой не болеете?

 – А что за болезнь?

 – У меня мама захворала, – ее глаза увлажнились. – Плохая болезнь, неизлечимая. Боюсь, долго не проживет. А папа у меня на войне погиб. Останусь я одна-одинешенька.

 – У нас нет таких болезней. И войны давно кончились. Хочешь я тебя с собой возьму? Сама всё увидишь. Я переговорю с капитаном.

 – Нет, как же я маму брошу, – отказалась Мария Гавриловна. – А правду говоришь? Не сочиняешь?

 – Правду! Мы живем долго. Недалеко то время, когда будем жить вечно, – похвалился Чьюдик. – Но сейчас я подумал, что бывает так, когда миг важнее вечности. А еще подумал, где ты, там и хорошо.

 – Да ну тебя! Я знаю, почему ты так заговорил. Наверно, я тебе понравилась?

 – Нет, не наверно, а гораздо с большей степенью достоверности. С первого взгляда, как увидел тебя.

 – Ой, так со мной еще никто не объяснялся. Больше молчком действуют. Сразу за пазуху норовят залезть. – Маша зарделась, вытащила из венка нежный цветок с белыми лепестками и начала отрывать их, бросая на легкий ветер. – Любит – не любит, улетит – позабудет...

 – А мне можно за пазуху? – спросил он, пододвигаясь к ней.

 – Уж больно ты шустрый, Гриша, – она выставила вперед руку.

 Чьюдик взял ее ладошку в свои, приблизил к лицу, вдыхая неизведанные ароматы ее тела, смешанные с запахами цветов и сушеной травы. Он смотрел на девушку через ее пальцы и не отводил взгляда от доверчивых синих глаз...

10. Капитан, у вас крепкие нервы?

 На борту звездолета Рудик Ять, заваленный и ошеломленный поступавшей информацией, лихорадочно тыкал на клавиши компьютера, сравнивая её с тем, что имел в своих базах. Капитан Крэнк подошел получить свежие подробности у дежурного оператора Гектора. Тот манипулировал источниками внешней связи и вглядывался в монитор.

 – Значит, так, – доложил он. – Мистер Белков, отбиваясь от насекомых, спрятался в защитный футляр, мистер Жилин катается на лошади, а мистер Чьюдик уединился с аборигеном женского пола, назвавшейся Марией Гавриловной.

 – Ну и что там у них? – поинтересовался Крэнк.

 – Похоже, стажер Чьюдик намерен без согласования с вами вступить с ней в интимную связь.

 Кларисса, находящаяся здесь же, при этом предположении помрачнела и тихо вышла из зала. Капитан Крэнк, как не занят был текучкой, краем глаза заметил ее уход. Гектор увеличил размер изображения на экране и попытался вручную добиться лучшей фокусировки.

 – Наш Чьюдик перешел к активным действиям, – продолжил он, переключившись на видеокамеру стажера. – Гладит Марии Гавриловне руку.

 – Ню-датчики выдают предельные величины, – со своего пульта оповестил Чжао Линь. – Частота пульса поднялась до ста ударов, артериальное давление подскочило до двухсот. Наблюдаю усиленную работу гипофиза, гипотоламуса и половых желез. Увеличился выброс адреналина и андрогенов...

 Экран вдруг замелькал цветными линиями, а потом засветился ровным синим цветом.

 – Почему я не вижу картинку? – встревожился капитан.

 – Увы, Грег, видимо, отключил видеоканал, – ответил Гектор.

 – А почему не слышу его голоса?

 – Отключен и аудиоканал.

 – А у меня отключились все датчики, – сообщил Чжао Линь.

 – Полная отключка, сэр, – подытожил Гектор. – А камера общего обзора Грега не захватывает. Он находится в тени непроницаемого массива, сооруженного аборигенами.

 – Да в чем дело, черт подери! – от неожиданности капитан припомнил старинное ругательство, связанное с религиозными представлениями.

 – Это можно расценивать, как нежелание мистера Чьюдика быть объектом наблюдения.

 – В таком случае он нарушает инструкцию ноль-ноль-три о запрете отключения средств связи на чужой планете. Вы можете ему передать?

 – Если он оставил включенными средства связи на "прием".

 В напряженном ожидание текли минуты. К капитану подошли колдовавшие над звездным планшетом навигаторы. С ними были Маркус и Ять. Капитан с нетерпением повернулся к ним.

 – Александр Иванович, у вас крепкие нервы? – спросил координатор.

 – Крепкие, крепкие! – заверил Крэнк. Впервые он увидел на лице Валдиса Артуровича замешательство. – Ну? Что скажете?

 – Мнения специалистов разделились. Чжао Линь высказал предположение, что мы коллективно сошли с ума под действием каких-то навязанных нам представлений. Табиндранат Магор уверен, что мы попали в параллельный мир, где существует объект, схожий с нашей Землей. Аналогичные версии выдвигают наши контактеры. А вот Рудольф Ять читает, что мы дома.

 – Как, дома?!

 – Так, в буквальном смысле. Планета Земля, Среднеевропейская низменность, Смоленская область. И я склонен поддержать его мнение. Вот только с привязкой ко времени беда. Похоже, сейчас в этом районе, по принятому христианскому летоисчислению – всего лишь полдень двадцатого века.

 – Фантастика! – сказал капитан. – Но как мы могли попасть на столетие назад? Ведь это противоречит здравому смыслу!

 – А что нам здравый смысл? – структуральный лингвист дождался, наконец, своей очереди. – Он нам не указ! Практика – вот критерий истины! А практика – за иллюминатором. Взгляните, сопоставьте факты и всё станет предельно ясным. Тут недавно закончилась ужасная, кровопролитная война, названная историками Второй Мировой. На опушке леса видны разбитые орудия с крестами и звездами. Её жертвами стали пятьдесят миллионов человек. Могу сообщить и нечто приятное. Мы с вами живьем увидели первого космонавта Земли. Юрия Алексеевича Гагарина! Ему сейчас лет тринадцать. Обратите внимание! Он как раз смотрит в нашу сторону!

 – Этот худенький мальчик – первый космонавт? – ошеломленно произнес капитан, подойдя ближе к иллюминатору.

 – Не сомневаюсь! – продолжил Рудик. – Меня с самого начала мучила загадка: кто ж он такой? Очень знакомое лицо! Уникальная улыбка! Штаны с заплатками! Я проверил по компьютеру. Все сходится! Так жалею, что не попал в число контактеров. Горю желанием сойти с корабля и взять у Гагарина автограф.

 Системный координатор с трудом дослушал.

 – Горите дальше! – не вытерпел, бросил он и повернулся к капитану. – Александр Иванович, я призываю вас немедленно убираться нам отсюда! Мы своим присутствием можем в корне изменить, если не уничтожить будущее. Это вам не шуточки. Если уж от раздавленной бабочки мир менялся, что станет от скошенного Жилиным луга? От сотни раздавленных насекомых? И чем дольше мы будем здесь оставаться, тем больше изменений внесём в наше будущее!

 – Неужели всё так серьезно, Патрик Освальдович?

 – Чрезвычайно!

 Капитану передалась тревога координатора. Он, обеспокоенный сохранением будущего, распорядился о немедленном окончании контактов всех степеней. Генрих Белков вернулся на борт не медля, с испугом отмахиваясь от насекомых. Атос Жилин насекомых игнорировал, они отвечали взаимностью, и его не трогали. Он возвратился с явной неохотой, сожалея, что не успел получить обещанные "трудодни". Напоследок, растроганный приемом, громко рявкнул на языке международного общения: "I will be back!"

 Замигал сигнализатор индивидуальной связи.

 – Чьюдик включился! – известил Гектор. – Александр Иванович, он просит вас ответить.

 – Что он сообщает? – напрягся капитан.

 – Передает лично вам пожелание остаться без пуха и без пера.

 – Рудольф, расшифруйте! Ничего не пойму!

 – Что тут непонятного, – ответил осерчавший лингвист. – Грег желает, чтобы вы хорошо сдали экзаменационную сессию.

 – Какую еще к чертовой бабушке сессию?.. Пусть немедленно возвращается на борт. Гектор, повторите приказ! – капитан с трудом дождался, когда оператор выполнит его распоряжение. – Ну! Что на это раз ответил Чьюдик?

 – Опять пожелание. Только в другой, более категорической форме, – пробурчал Ять. – Требует, чтобы мы катились галактической дорожкой. Дальше – непереводимое. Не исключаю, что Грег перешел на неизвестное мне арго местных жителей. Предполагаю, что ему девушка подсказывает.

 В зал тихо вернулась Кларисса и стала смотреть на большой экран общего обзора. Светловолосый мальчуган держал за узды управления освободившуюся лошадь и зачарованно смотрел на корабль. На заднем фоне торчал большой массив высушенной травы, за которым прятался "сигма-практикант" Чьюдик со своей синеглазой подругой.

 – Обрыв связи, – доложил Гектор.

 – Сынок, что же ты делаешь? – простонал Крэнк и отдал распоряжение запустить стартовый двигатель.

11. Дознание координатора Маркуса

 А что же дальше? Как вернуться в свое время?.. Капитан Крэнк, прежде чем приступить к очередному маневру, дал возможность экипажу отдохнуть и расслабиться. Пока удалялись прочь от Земли двадцатого века с оптимальным ускорением 9,8 метров в секунду. Александр Иванович уединился в каюте – переживал, осмысливал произошедшее. Однако через двенадцать условных часов не выдержал и отправился к системному координатору, которому дал поручение приготовить дополнительные сведения о Грегоре Чьюдике. Еще перед полетом подразумевалось, что связь с Землей может быть затруднена, ограничена или вовсе невозможна. Поэтому в базу данных бортового компьютера «запихали» огромный объем технической, познавательной и развлекательной информации. Кроме того, специфическую информацию, связанную со своей деятельностью, прихватил Маркус.

 – Ну, что узнали о Чьюдике? – едва войдя, спросил капитан.

 – Многое, – член КГБ бросил на Крэнка внимательный взгляд. – Вы присаживайтесь, Александр Иванович. Разговор будет долгим.

 Сам продолжал прохаживаться и медлил, словно не зная, с чего начать.

 – Прежде вопрос к вам, Александр Иванович, – наконец, заговорил. – Я хотел бы уточнить, как мистер Чьюдик попал в состав экспедиции. По вашей рекомендации, не так ли?

 Капитан напрягся и припомнил самый первый разговор со стажером. Грегори предоставил диплом об окончании той же школы, которую когда-то закончил сам капитан. Новобранец словно подсказывал: "Смотрите! Я такой же, как вы"... И вот еще что припомнилось. Когда он вошел, то конфиденциально шепнул: "Я только что от Патрика Освальдовича".

 – Да нет, – ответил, прокрутив это в голове. – Я почему-то считал, что рекомендацию дали вы, Патрик Освальдович.

 – Ошибаетесь, – возразил Маркус. – Он напросился на встречу со мной и начал с того, что многозначительно сказал: "Я уже имел беседу с Александром Ивановичем".

 – Вот прохвост! – пробормотал капитан. – Ловко втерся в наше доверие. Значит, беседуя со мной, ссылался на вас, а беседуя с вами, ссылался на меня?

 Он невольно припомнил те давние времена, когда в общественном транспорте обязывали покупать проездные билеты, а безбилетников обзывали длинноухим косоглазым животным.

 – Вот заяц, а? – добавил с вопросительной интонацией.

 – Смею уточнить: космический заяц! – подтвердил член КГБ. – А еще более точно: первый космический заяц. Ибо ничего подобного раньше не приключалось. Его склонность к авантюрам и привела к настоящему прецеденту.

 Он приостановился возле капитана.

 – Я выяснил всё. Материалов оказалось больше, чем достаточно. И, надо сказать, Грегори выбрал себе трудную судьбу, Александр Иванович. Оставшись в прошлом, он хлебнул по полной программе. На него настрочили донос. Власти узнали, что он приземлился с неба на неизвестном летательном аппарате. Его арестовали и обвинили в шпионаже. В деле он проходил, как Григорий Чудаков. Обстоятельства усугубились тем, что началась так называемая "холодная война" между двумя супердержавами. Чудакову дали десять лет и отправили в Сибирь, в северо-восточную ее часть. Правда, впоследствии реабилитировали и обвинение в шпионаже сняли. Но его психика оказалась подорвана. По рекомендации силового ведомства он на длительное время попал в психобольницу...

 – Какого еще ведомства? – нахмурился капитан.

 Патрик Освальдович замялся.