Текст книги "Варяги. Смута"

Автор книги: Владимир Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Я буду следить за происходящим. И передам твои подозрения, Хальфдан Мрачный, другим, с кем буду говорить.

– Хорошо, – слегка улыбнулся я, потому как на большее пока не рассчитывал. – А теперь ко второму делу.

– Разве первое закончилось?

Хитрит Богумил. Вертит перстни на пальцах, улыбается ласково, с интересом присматривается к Рогнеде. Коварный он субъект, ненадежный в перспективе, но жизненно необходимый здесь и сейчас. Пока на престоле Киева восседает Воладимир, у нас одна дорога. Зато потом… от него можно ожидать чего угодно. Не зря же он намекнул, что ведет переговоры и с другими вольными ярлами. Сильными, а в чем-то более значимыми. А в чем-то и нет…

– А одно плавно переходит в другое, – чуть было не сорвалась на злобное шипение Змейка, которой Богумил сильно не нравился. – Ты бы не стал приглашать Рогнеду и ее сына, не будь это…

– Я не приглашал, я всего лишь намекнул. Намеки же толкуют по разному.

– Он прав, Роскана, – я приобнял свою «половинку», порой излишне эмоционирующую, стремясь немного успокоить. – Но от этого твои слова не становятся пустыми. Ты, Соловей, ХОТЕЛ нас видеть, включая Рогнеду и ее сына. И не просто так. Поэтому сразу скажу. Она под моим покровительством, а я никогда не обманываю доверие тех, кто мне его оказал.

Богумил засиял, как начищенная медяшка. Похоже. это мое предупреждение его только обрадовало. Он медленно, нарочито вальяжно поднялся из глубин мягкого и уютного кресла. Затем обвел всех тут присутствующих цепким взглядом и заявил:

– Ну как же я мог не пригласить тех, кто после исчезновения Владимира в глазах многих будет его преемниками.

* * *

Твою же мать! Мотив Богумила Соловья оказался не примитивен, но прост. Зато и убойно логичен, этого не отнять. Ему был нужен не столько разговор со мной, сколько возможность показать себя Рогнеде, уведомить ее, что именно она может стать не просто символом а чем-то большим. Явная попытка разделять и властвовать, которой ну никак не придраться.

Политик… Ну да в этом ничего необычного нет. Просто надо будет сместить кое-какие акценты планов, только и всего. И с Рогнедой… не говорить на эту тему прямо, но вот пару-тройку намеков послать стоит.

Я уже собирался было начать выносить мозг жрецу по прозвищу Соловей, но тут меня опередила та, на чье вмешательство особо и не рассчитывал. Уж в этом смысле точно. Рогнеда… Воистину царственным жестом указав Богумилу на кресло и дождавшись, пока тот сядет, она вымолвила:

– Живое знамя, под которым легко прийти к власти – это та участь, которую для меня видят твои союзники и ты сам, Богумил Соловей? Сидеть на киевском престоле, но под постоянным надзором со стороны тех, кому я им буду обязяна… Постоянно опасаться не только за свою жизнь, но и за сына, которого я лишь недавно вырвалаиз всего этого змеиного клубка. Или ждать того, что кто-то из тех, кому я буду обязана, пожелает стать сначала просто мужем, а потом и «повелителем»? И этим ты хотел меня соблазнить?

– Так не может…

– Не может случиться, ты так хотел сказать? – пренебрежительно отмахнулась Рогнеда Полоцкая. – Со мной это УЖЕ случилось жрец. Второй раз оказаться в том же положении я не хочу. Поэтому… Знамя – да. Престол – нет.

– Всегда должен быть тот, кто восседает на нем, княгиня, – попытался было слегка надавить Богумил. – Это говорю я, но скажут и князья-ярлы, которые выступят против Владимира Святославовича.

Рогнеда… Недооценил я твою психологическую травму, чего тут скрывать. Но если ты сама не хочешь претендовать на престол, так ведь мне хлопот меньше. не придется переубеждать, мягко и настойчиво приводя аргументы. Можно воспользоваться ее нынешним душевным порывом. Но слова пусть исходят не от меня, а от… Один из используемых среди ближнего круга жестов, и вот Магнус, встав с кресла, переводит внимание на себя.

– Если есть престол, то будет и сидящий на нем. Тут ты прав, Богумил. Но если княгиня Рогнеда Рогволдовна не желает этого пути, то нам невместно будет ее приневоливать. А вот назвать того, кого она посчитает достойным – дело иное. Скажи, княгиня, кому ты из ярлов-князей доверяешь, а, помимо того, считаешь способным не только сесть на престол киевский, но и удержать его за собой?

Надо было видеть лицо Богумила Соловья. Он только сейчас в полной мере осознал, куда его завела вроде бы продуманная интрига. Вместо торга за место, приближенное к будущей номинальной властительнице он получил от не уверение, что она не претендует на власть.

Мало того, «финт ушами» Магнуса, который предложил Рогнеде. По сути, «благословить» будущего претендента, он тоже был слабопредсказуем. А вот случился же! И сейчас, взирая на княгиню, Богумил заранее предчувствовал общий смысл ее. слов. Да и сами слова ждать себя не заставили.

– Я сейчас в гостях у того, кому доверяю и под чьей защитой нахожусь. Говорю это тебе, Богумил Соловей, скажу и другим. И я благодарна тебе за ту помощь, которую ты готов оказать. Ее никто и никогда не забудет.

– Благодарю, княгиня, – вот уж уметь играть лицом и голосом Соловья учить не стоило. Он это умел почти идеально. Вот и сейчас, встав, отвесил низкий поклон, хотя как жрец, как значимое лицо, мог этого и не делать. Но выказывал свое уважение. – Я отправлюсь в Киев, Чернигов, далее… И там передам как твои слова, так и то, что Переяславль готов выступить. Под знаменами Хальфдана Мрачного и Рогнеды Полоцкой.

Добрая улыбка на лице. Пронизывающий взгляд… и быстро щелкающие мысли в голове, умной и умеющей находить выгодные для себя решения.

По сути на этом основная часть встречи была завершена. Все мы понимали, что было достигнуто и что планируется в дальнейшем. Оставалось лишь вежливо завершить встречу, договориться о новых, да еще. пожалуй, выразить полное друг к другу уважение. Про доверие тут речи не шло. Политика, она буквально витала в воздухе, насыщая его особенной, уникальной отравой. Ушел Богумил в сопровождении своего приемного сына-телохранителя, да и нам можно было покинуть это место.

Едва выйдя в главный «зал» храма, я увидел Одинца – того самого хирдмана. Которому поручил присмотр за сыном Рогнеды. Выглядел он уверенно, но самую малость обеспокоенно.

– Что стряслось?

– Люди того жрецы, с которым вы беседовали. Их оказалось много, более десятка.

– Сложности?

– Нет, – отрицательно помотал головой Одинец. – Просто… мы не сразу их распознали. Не предполагали, что… Прости, ярл.

– Пустое. Богумил Соловей всегда трепетно относился к собственной безопасности и созданию опасности для других. Но запомни всех их. Чтобы впоследствии не перепутаь. И еще… Змейка?

– Кажется, нашим хирдманам надо кое-чему поучиться у моих «теней», – улыбнулась Роксана. – Надо не только уметь биться, но и заранее понимать, с чем именно придется скрещивать мечи. Хорошо, что сейчас у Богумила не было никаких… странных намерений. Нам не грозило ничего, а вот Изяслав…

Тень страха на лице княгини Рогнеды, боящейся за благополучие ребенка. И легкий отблеск мрачного торжества в глазах моей приобщившейся к интригам женушки. Мда, чисто женские фокусы! Одна умная женщина всегда знает, как задеть за живое другую. Вот и сейчас надавила на больную точку, а единственным виновником вытсавила Соловья. Теперь Рогнеда будет его подозревать.

Тьфу ты! Пусть действенно, но совершенно не в моем стиле. Чую я, придется вне потом со Змейкой тет-а-тет побеседовать. Негоже подобные приемы применять к тем, кого хочешь не использовать, но видеть среди преданных тебе людей. Искренне преданных, а не абы как. Но и это потом.

Выжидая, пока Рогнеда закончит выслушивать многословные впечатления своего сына о показанном ему в храме, я невольно зацепился взглядом за жриц-сестер, Елену с Софией. Они, против моих ожиданий. Не ушли следом за Богумилом. И это значило… Да бес его знает, что это значило! Эти две девицы изначально были для меня загадкой, завернутой в тайну, и с тех пор ничего не поменялось. Но им верил Магнус, а я верил побратиму.

– Елена, София?

Я не формулировал вопроса, но девушки понимали несказанное и по одной интонации. Такие же, как и всегда: красивые, загадочные, с бушующими демонами в глубинах душ. А главное – с непонятными толком целями.

– Не в храме, ярл…

– Здесь не место для разговора.

– Пусть так, красавицы, – ухмыльнулся я, после чего отдал приказ. – На выход. Богам божье, а нам дела человеческие.

* * *

И вновь неспешное движения по улицам Переяславля. Только теперь не из детинца в храм, а в обратном направлении. Привычная атмосфера вокруг, но вот на лицах моих ближних серьезные раздумья. И все периодически косятся на Рогнеду. Не недоверчиво, а с любопытством. Им сложно было ожидать, что княгиня столь явно и бескомпромиссно поддержит меня. Страх? Нет, тут другое. более сложное и глубинное чувство, а точнее их безумный коктейль. И о нем мы с ней непременно поговорим. Пока же… Две сестрички меня очень сильно интересуют.

Вот они, едут, нацепив на лица маски девичьей невинности и очарования. Таинственные, прелестные… опасные. Жестом подзываю их приблизиться… Хм, еще и отличные наездницы, потому как иначе не смогли бы пристроиться рядом столь легко и непринужденно.

– Уверен, что ушки свои во время разговора с Богумилом навострили, многое слышали…

Сестрички сделали еще более невинный вид, никого этим не обманув. Змейка, внимательно следившая за нами, так и вовсе согнулась в седле со смеху.

– По какому пути идти собираетесь? Ближе к нему или…

– По своему, – стрельнула глазками Софья, а Елена лишь подтверждающее кивнула. – Но ты, ярл, можешь сам идти так, что путь многих других к тебе потянется.

– Смелые слова… и умные.

– Потому и говорим это тебе, а не Соловью.

– Я ценю это, сестрички.

Никакого лукавства. Действительно ценю откровенное мнение, высказанное умными людьми. К тому же если они не боятся высказывать свое мнение тем, кто обладает большей силой и властью. А вот что на дух не переношу – заискивания и подобострастные слова. Гадость! Подобных людей надо опасаться больше, чем явных врагов, и уж точно не подпускать близко. Все, кто забывал про это, очень плохо заканчивали свой жизненный путь.

– Мы хотим…

– Предложить.

– Свою помощь!

– Мужчины подобное…

– Сделать не смогут.

Идеальное взаимопонимание, сила крови во всей красе. Уверен, что друг друга они в большинстве случаев без слов понимают. На одной мимике. Ну а сейчас, конечно, малость рисуются, играя на публику. Хотя надо отметить, что выглядит это внушительно и красиво.

– Давайте уж, красавицы, откройте тайну. Я жду, Змейка любопытство никак укротить не может, да и другие интересуются.

– Посольство, ярл, – прищурившись, Софья состроила гримаску, отчего в чертах ее появилось что-то лисье. – Тебе не повредит знать о нем больше. Мы поможем.

– Да, это будет полезно, – с ходу согласился я, но добавил. – Только вам я бы посоветовал в самый огонь не лезть. Сгорите, а этого не хотелось бы.

– Мы будем…

– … очень осторожны. Зато потом…

– В качестве награды хотим поговорить. О многом. Интересном нам.

– Будет сам разговор, – согласился я, жестом остановив вскинувшегося было Магнуса. – Но никаких особых тайн, сами должны понимать, не несмышлеными. А в остальном – мое слово.

Девушек это устроило. А заодно и Магнуса. Он то как раз опасался опрометчиво данного обещания, неточной его формулировки. Шалишь! На подобное я сроду не ловился. Зато поговорить с Софьей и Еленой по душам я и сам хочу. Люблю загадки!

Интерлюдия

Февраль (сечень), 987 год. Дорога на Киев, село Малые Горки

Посольство императора Василия II к великому князю Киевскому неспешно двигалось по тракту, ведущему к Киеву. Ритмичное, неспешное путешествие скоро должно было завершиться. Признаться, оно надоело всем: простым членам посольства, охране, лицам духовным и особенно главе, магистру Георгию Лагиросу. Вот и сейчас он клевал носом в седле, борясь со сном с переменным успехом.

Признаться, ему с самого начала не хотелось отправляться посланником к этим славянским варварам, но против воли императора не пойдешь. Да к тому же и патриарх Николай II Хрисоверг сказал свое веское слово, благословив всех назначенных в состав посольства придворных чинов.

Да, кто бы мог подумать, что эти варвары станут столь сильны, что империи придется действовать не силой, а многоходовыми интригами. Но… именно они увенчались успехом. Едва заметно улыбнувшись. Георгий покосился в сторону повозки, где вместе с дарами великому князю Владимиру везли главное – договора о союзе Руси и Византии, а также брачный договор. Тот самый согласно которому Владимир Святославович, прежде своей женитьбы на сестре императора Василия. Анне. Дожжен был сменить свою языческую веру на единственно истинную.

Не зря вместе с посольством ехал личный представитель патриарха – епископ Михаил. Он уже был в этих землях и чуть было не лишился жизни, когда один из диких варягов напал на посольство, едущее в Константинополь. Но именно это претерпение за веру еще больше укрепило авторитет епископа перед Хрисовергом. Да и поселившееся в его душе неугасимое желание усмирить эти земли, привести под власть креста, сделало епископа Михаила лучшим из возможных кандидатов на место местного митрополита. Этот никогда не соблазнится переходом под влияние князя Киевского, слишком глубоко укоренилась в нем неприязнь ко всем славянам.

– Припадаю к ногам вашим, почтенный магистр, – вкрадчивый голос евнуха Коллоподия, бессменного на протяжении восьми лет секретаря и помощника, вырвал Георгия из потока мыслей. – Скоро поселение, где мы остановимся на ночлег. Драконарий Марк Требоник со своими уже там, чтобы встретить нас и подготовить все возможное.

– Хорошо. Не мешай…

Повелевающим жестом отослав евнуха, Георгий Лагирос поневоле вспомнил, что все не так просто как хотелось бы. Особенно с безопасностью. Не зря же ему в качестве охраны выделили целых два банда экскувиторов. Не обычных, а полного состава, по сотне воинов. Вообще то экскувиторы, как гвардия, не столь часто выполняли роль посольских охранников, но сейчас была слишком серьезная ситуация. Пошлое посольство было тому примером. Потому и командующие бандами скрибоны Фока Квелпид и Геннадий Скафол были из числа самых опытных, повидавших не один десяток сражений и сумевших не просто выжить. Но и многому научиться. Под стать были и их воины.

Плюсом было и то, что помнивший о недавнем прошлом князь Киева прислал и своих воинов, которые кружили вокруг посольства, оберегая от возможных нападений. И надо признать, никаких опасностей Георгий Лагирос за все время так и не заметил.

Но вот уже и поселение. Обычное для этих мест, с частоколом вокруг, но, в отличие от прочих, живущее за счет путников. Правда такие большие их количества тут наверняка бывали нечасто. Лагирос понимал, что солидная часть будет вынуждена обойтись не самыми лучшими условиями для отдыха, но… тяготы похода никто не в силах отменить. Когда-то и он сам испытывал их на себе в полной мере. Но только не теперь! Уж ему точно выделят самую приличную здесь комнату и наиболее радующие вкус блюда. И. конечно. необходимо пригласить разделить трапезу епископа и обоих скрибонов.

Спустя час или около того магистр уже сидел в тепле, прихлебывал из кубка подогретое вино с пряностями и неспешно беседовал с тремя приглашенными разделить трапезу. А заодно осматривал убранство постоялого двора, где предстояло провести ночь.

– Здесь довольно чисто, – хмыкнул Фока, один из двух скрибонов. – Я ожидал худшего в землях варваров, магистр.

– Эти варвары дважды брали штурмом наш Константинополь, – скривился Лигирос. – И еще раз могли взять. Да императору хватило мужества откупиться деньгами и выгодным мирным договором. Да и отец нынешнего великого князя чуть было не посадил на трон свою ручную зверушку. Хорошо, что нам удалось устранить его руками степных дикарей-кочевников. Можно называть их варварами. Но нельзя относиться с пренебрежением к столь опасному врагу империи. Епископ может много сказать…

– Коварные, бесчестные и не чтящие истинного бога демонопоклонники! Простите, магистр, но я уже слишком хорошо узнал их. Но вы правы – они очень опасны. Сильное войско, крепкие стены городов, науки и искусства, мало чем уступающие первому Риму. Именно поэтому надо указать им место… Место под властью Константинополя, Вечного и Святого города.

И тут весь пафос речи епископа Михаила был нарушен другим скрибоном, Геннадием Скафолом. Усмотрев интересное лично для него, он задумчиво протянул:

– Зато девки тут хороши! – поймав испепеляющий взгляд духовного лица, тяжко вздохнул, то тему не оставил. – Грешник, сам знаю. Но ради вот такой милашки готов исповедаться и покаяться… потом.

Трое остальных сидящих за столом поневоле посмотрели в сторону, куда еще до этого уставился Геннадий. Там и впрямь было на что посмотреть. Девушка, несмотря на довольно простенький наряд, притягивала к себе внимания. Точеные черты лица, черные, как крыло ворона, волосы, спадающие на плечи. Отсутствие румян, белил и прочих женских хитростей не умаляло привлекательности. А полуоткрытая грудь притягивала взгляды, равно как и стройные ножки, порой различимые в моменты, когда подол взметало порывом воздуха от закрывающейся двери.

– Ты прав, красива, – прищелкнул языком Фока. – Тут еще одна крутилась, очень похожая, словно сестра. Так на нее даже ваш секретарь, с магистр, не отрываясь, смотрел. Если уж даже евнуха за живое задело, то и нам всем не грех посмотреть.

– Непотребная девка, – проскрежетал епископ. – В жизнеописаниях святых о таких блудницах писано много. И каменьями их побивали, дабы не ввергали во искус смиренных рабов божьих.

Впрочем, бурчание Михаила на тему женщин никого не интересовало. Всем – как магистру, так и скрибонам – было ведомо, что иерархи церкви куда больше склонны уделять внимания мальчикам. Особенно по ночам и за стенами монастырей и им подобных мест. Отсюда и некоторая… нелюбовь к девицам. Они их действительно не могли искусить. Не те особенности тела, вот и все дела.

Зато интерес евнуха к красоткам всех повеселил. Поговорив немного на эту тему, перешли на то, что при дворе императора их стало все же слишком много. Затем, когда Геннадий вспомнил про свой интерес к красотке и поискал ее уже совсем хмельным взглядом, то не нашел. Легкое сожаление сменилось новым интересом, когда он подозвал хозяина постоялого двора и спросил насчет женщин. Зато потом, когда наступило утро…

* * *

Георгий Лигирос проснулся от переполоха. Раскрыв глаза, что далось не так уж просто, потянулся к кувшину с разбавленным вином, который, как он и приказывал, был поставлен возле ложа. Сделал пару глотков и с облегчением почувствовал, как сгустившийся в голове туман начинает рассеиваться. А коли так, то надо было понять. Чт такое вокруг творится. Набрав в грудь воздуха, он привычным командным тоном рыкнул:

– Эй, бездельники, а ну сюда!

Вопреки его ожиданию, появился не его помощник-евнух и даже не один из нескольких рабов. Скрипнула дверь и на пороге возник драконарий Марк Требоник, причем в полном доспехе. И вид у него был обеспокоенный.

– Говори!

– Повинуюсь, магистр, – вытянулся тот в струнку перед вышестоящим. – Исчез ваш евнух Коллоподий. Обыскали все поселение, нигде его нет. Вместе с ним исчезли две продажные девки. А с конюшни – три жеребца. Хорошие кони, такими бы и наш скрибон не побрезговал.

– В адское пламя коней! Как он вообще мог исчезнуть, его не должны были пропустить против его желания. А силой… Не двум блудницам его пугать, я от всех своих людей требую умения владеть оружием.

Драконарий замялся, переваливаясь с ноги на ногу и позвякивая неважно подогнанной амуницией. Очевидно, что не хотел навлекать на себя начальственный гнев. Магистру пришлось прикрикнуть на молчуна, пригрозив неслабыми карами. Только после этого Марк неохотно вымолвил:

Мы разузнали за последние пару часов почти про все. Коллоподий и правда заинтересовался той девкой. Начал сначала говорить с ней, потом узнал, что она христианска.

– Точно? – решил уточнить георгий, одновременно встав с ложа и облачаясь в походную одежду. – И с чего он это решил?

– Крестик на цепочке, ее знание молитв на нашем языке. Она немного поплакалась на горькую судьбу. Занесшую ее в северным варварам, потом еще что-то, никто не расслышал. А потом… намекнула Коллоподию, что во время своих скитаний многому научилась. В том числе как доставить удовольствие любому, даже евнуху. Вы же понимаете, магистр.

Георгий Лигирос понимал. Его помощник и секретарь был из числа тех евнухов, что сильно тяготились своим положением. А тут такая редкость как девица, обещающая доставить удовольствие, да здесь, в этих далеких от Византии землях. Неудивительно, что он заинтересовался.

– И пошел он за ней, как бык, которого ведут за кольцо в носу, – процедил магистр. – Что случилось потом?

– Мы не знаем, может только догадываться.

– Говори, Марк. Не испытывай мое терпение!

Драконарий лишь тяжко вздохнул. Магистр Лигирос хоть и слыл справедливым командиром, но и требовал многого. И очень не любил неудачи, особенно внезапные, как сейчас. Но отвечать все равно было надо.

– Эта девка повела его в свою комнатку. Потом, как мы думаем, они с Коллоподием и еще одной, похоже, ее сестрой, проследовали уже к нему.

– Там двое экскувиторов…

– Были, – досадливо поморщился драконарий. – Мертвы. Заколоты длинным и узким кинжалом, проходящим сквозь доспех, как нож через масло. Доспехи сняты.

Григорий потряс головой, стремясь упорядочить разбегающиеся мысли и выхватить из них ту, которая могла бы объяснить. И вот она, та самая!

– Варяги, местные воители. Называют таких женщин валькириями, Марк, – невесело улыбнулся магистр. – Они сражаются не хуже твоих экскувиторов, но еще и могут не вызывать опасений. Похоже, они заранее все приготовили. Не удивлюсь, если они расставили их по всем постоялым дворам, где мы могли оказаться. И им это удалось…

– Но магистр!

– Минувшее не сделать небывшим, это еще греческие философы говорили, – сокрушенно отмахнулся Лигирос. – Что еще скажешь?

– Это почти все, магистр. Если, как вы говорите, эти женщины воины, то, под плащами и шлемами, да в темноте… Их просто пропустили. И поплатились за это, получив залп арбалетными болтами с близкого расстояния. Наврное их кто-то ждал. Расспросили хозяина постоялого двора и слуг, но они ничего не знают. Пытать было нельзя, это не наша земля. Этим мы бы восстановили против себя местных. Сейчас это повредит еще сильнее, чем один пропавший евнух.

Магистр горестно воздел глаза к потолку. Драконарий не понимал, да и не мог понять всю серьезность произошедшего. Пусть Марк Требоник был умен, схватывал все на лету и имел неплохие шансы оказаться лет через десять весьма высоко… Но сейчас он просто не обладал всеми сведениями о том, кто есть кто в посольстве. Не знал, что этот «простой евнух» записывал его мысли, еще не оформленные в полноценные договора. Равно как и слышал все важные беседы с тем же епископом Михаилом и людьми повыше, что в Константинополе. А значит, рассказать мог много. Хорошая пытка развязывает языки любым молчальникам, это магистр успел узнать за долгие годы.

– Ступай отсюда. И пусть сюда придут епископ и оба скрибона. Немедленно!

Марк был хорошо обучен, потому развернулся и быстрым шагом двинулся туда, где, как считал, находятся нужные магистру люди. Ну а сам Георгий Лигиросуже мысленно представлял, сколько неприятностей способно доставить посольству похищение столь внешне незаметного, но важного человека. За этими раздумьями. С полупустым кубком вина, и застали его трое приглашенных.

– Фока, Геннадий… Епископ Михаил. Думаю, все вы уже знаете о случившейся беде.

Оба скрибона лишь потупились и продолжали стоять, изображая статуи. А вот епископ, по своему обыкновению, разразился потоком нелестных слов насчет всех местных людей, но понимания не нашел.

– Руганью делу не помочь, Ваше Преосвященство, – перешел на деловой тон магистр, в отличие от вчерашнего вечера, когда все четверо разговаривали просто как давние знакомые, каковыми и являлись. – Надо думать, кто мог осмелиться сделать это и чем это грозит?

– Отродье Лилит и Люцифера, вынырнувший из кипящей смолы демон!

– Ваше…

– Простите, магистр, эти слова, да простит мне господь грех сквернословия, относятся к тому, кто стоит за похищением вашего секретаря. Его имя князь Хальфдан, по прозванию Мрачный. Именно он напал на прежнее посольство, именно он собирает противников нынешнего великого князя Киевского. Он – один из главных наших врагов.

– Мелкий князек? – недоверчиво хмыкнул Георгий. – Таких давят, словно надоедливую муху.

– Здесь другая земля, Лигирос! Здешние князья – они словно могущественные феодалы франков или англов. Если великий князь пойдет против из воли и обычаев, то может быть не только сброшен с трона, но и головы лишиться.

– Уверены насчет этого… Хальфдана?

Никакого промедления не последовало. Епископ пробормотал короткое воззвание к богу, после чего процедил, ухватившись за золотой наперсный крест.

– Это он, его повадки! Пройдет мимо главы посольства, но возьмет на растерзание его помощника или переводчика. Того, кто незаметен, но знает все ему необходимое. И дерзость, не имеющая границ! Уверен, что ваш Коллоподий уже на пути в Переяславль. Это большой город. Довольно близкий к Киеву. И он с недавних пор целиком под властью князя Хальфдана.

– Послать вдогон сотню экскувиторов? Ну и в некоторым числом людей великого князя, что сопровождают нас.

Михаил сделал несколько шагов и без сил шлепнулся на скамью. Ноги у него с трудом держали тело, ослабев от пережитого потрясения.

– Нет… бесполезно. За несколько часов и на хороших лошадях по наезженной дороге они уже далеко. Не догнать. Было бы их много – другое дело. Да и не уверен я, что на нас не нападут посреди дороги.

– Не посмеют!

– Посмеют. Фока, – грустно вымолвил епископ и развел руками. – Второй раз мы позволили врагам нашего императора получить все сведения о его посольстве. Нам остается только не допустить больше промашек и прибыть в Киев поскорее. И вот что, магистр…

– Да, Ваше Преосвященство?

– Отпишите императору, что великий князь Владимир нуждается внас еще больше чем мы думали.

– Как и мы в нем…

Воцарившееся молчание как нельзя более точно свидетельствовало о мрачном настроении всех присутствующих. А заодно и о том, что даже малый камень, попавший в сложный механизм, способен нарушить его работу. Что уж говорить о хитросплетениях политики, что так сложно заставить работать в свою пользу и так легко разрушить столь труднодостижимое положение.