Текст книги "История дипломатии. Том 3"

Автор книги: Владимир Потемкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Советское правительство понимало, что прикрывают собой переговоры о снятии блокады. Знало оно также, что, снимая блокаду, Антанта в то же время признала контрреволюционные правительства Грузии, Азербайджана и Армении. По предложению Антанты признал их и генерал Деникин. Тем самым Антанта создавала дипломатические предпосылки для оказания помощи этим контрреволюционным правительствам против Советской России. Такая же подготовка шла и в отношении Польши. Ленин писал в эти дни: «Хотя снятие блокады и даёт нам некоторое облегчение, всё же буржуазия Запада, наверное, попытается с нами ещё бороться. Уже теперь, сняв блокаду, она натравливает на нас польских белогвардейцев, поэтому ещё раз необходимо быть начеку, готовиться к новым нападениям и воспользоваться уроками двухлетней борьбы, воспользоваться теми средствами, которыми мы до сих пор побеждали».

3. СОВЕТСКО-ПОЛЬСКАЯ ВОЙНА (1920 г.)

Мирные предложения Советской России. Предвидение Ленина сбылось: Антанта бросила Польшу против Советской страны. Советское правительство принимало все меры, чтобы избавить страну от новой войны. В 1919 г. оно не раз обращалось к странам Антанты и в особенности к Польше с предложением мира.

Поляки не отвечали. Мало того, когда демократические партии и организации Польши стали выражать серьёзное недовольство внешней политикой своего правительства, представитель польского министерства иностранных дел в ответ на запрос в польском сейме 28 ноября 1919 г. развязно заявил, что Советская республика не предлагала мира Польше. Как только в Москве стало известно об этом ответе, Наркоминдел послал 22 декабря 1919 г. телеграмму в министерство иностранных дел Полыни. Отмечая, что советское правительство с большим изумлением узнало о заявлении в сейме представителя польского министерства, и напомнив, когда и кому уже предлагалось начать переговоры о мире между Польшей и Россией, Наркоминдел обратился ещё раз с формальным предложением немедленно начать эти переговоры. «Нам небезызвестно, – отмечалось в ноте, – что существуют некоторые препятствия, могущие создать затруднения для Польского правительства на пути соглашения с Россией, точно так же, как подобные же препятствия затрудняют другие соседние правительства на том же пути. Но эти затруднения проистекают не из интересов или склонностей польского народа, а из иностранных источников, расходящихся в данном случае с его действительными интересами».

Советское правительство выразило надежду, что мирные стремления подавляющего большинства польского народа преодолеют препятствия и приведут к прекращению «военных действий, служащих лишь иностранным интересам».

Телеграмма Наркоминдела осталась без ответа. Месяц спустя, 28 января 1920 г., советское правительство снова обратилось к правительству Польши и польскому народу с нотой, в которой отметило, что признаёт и всегда признавало независимость и суверенность Польской республики. Поддерживая своё мирное предложение от 22 декабря 1919 г., Совнарком заявлял, что красные войска не переступят линии Белорусского фронта, проходившей тогда вблизи Дриссы – Диены – Полоцка – Борисова – ст. Птичь – ст. Белокоровичи. Совнарком добавлял, что советские части не будут вести военных действий и на Украине западнее занимаемой ими линии, проходившей тогда вблизи м. Чуднова, м. Пилявы, м. Деражни и г. Бар.

В заключение Совнарком подчёркивал, что между обеими странами нет ни одного спорного вопроса, который нельзя было бы решить мирно.

Одновременно того же 28 января Наркоминдел обратился к трудящимся стран Антанты с призывом протестовать против попытки столкнуть Польшу с Советской страной. Наркоминдел напоминал, что VII съезд уже предложил начать мирные переговоры; однако правительства Антанты не довели этого до сведения своих народов. Подтверждая, что советское правительство ничем не угрожает Польше и готово немедленно прекратить военные действия, Наркоминдел добавлял: «Единственная помеха наступлению мира и прекращению неисчислимых бедствий, от которых страдают трудящиеся массы России и соседних народов, а также и всей Европы, есть реакционная империалистическая политика правительств Антанты».

Правительство Польши оставило и это предложение Советской республики без ответа.

Советское правительство соглашалось на серьёзные уступки Польше. Линия границы, предложенная им, проходила на 50, а кое-где и на 80 километров дальше к востоку от территории, полученной Польшей по окончании войны. Но польская реакционная буржуазия рассматривала советские предложения как маневр или как признак слабости и лишь усиливала свою военную подготовку. Ленин по этому поводу писал:

«Когда мы в январе предложили Польше мир, для неё чрезвычайно выгодный, для нас очень невыгодный, – дипломаты всех стран поняли это по-своему: «большевики непомерно много уступают, – значит, они непомерно слабы». Лишний раз подтвердилась истина, что буржуазная дипломатия неспособно понять приёмов нашей новой дипломатии открытых прямых заявлений. Поэтому наши предложения вызвали лишь взрыв бешеного шовинизма в Польше, Франции и прочих странах…».

В день окончательного подписания мира с Эстонией, 2 февраля 1920 г., Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет обратился к польскому народу с предложением прекратить войну и отдать все силы борьбе с голодом и разрухой. Разоблачая попытки врагов польского и русского народов столкнуть их друг с другом, обращение гласило: «Те же капиталисты Англии и Франции, которые сто лет безучастно смотрели на то, как царизм истязал польский народ, которые во время войны до последнего момента поддерживали и прикрывали лживую политику царизма по отношению к Польше, теперь выступают в качестве защитников Польши… Но преступления русского царизма и русской буржуазии против Польши не могут быть поставлены в счёт новому Советскому государству России. Русские рабочие и крестьяне признали независимость Польши не в последнюю минуту, не как временную дипломатическую комбинацию, не под давлением обстоятельств момента, – русские рабочие поспешили первыми признать независимость польского народа, признали её безоговорочно и раз навсегда сделали это в сознании того, что независимость Польши соответствует интересам не только вашим, но и нашим».

4 февраля польское правительство обещало, наконец, дать ответ на предложение советского правительства от 28 января. Однако проходил день за днём, а из Варшавы не поступало никаких предложений.

22 февраля советское правительство Украины со своей стороны направило польскому министру иностранных дел и председателю сейма радиограмму с формальным предложением начать мирные переговоры. Но реакционные руководители Польши скрыли от народа это обращение; мало того, они начали наступательные действия на Украинском фронте.

Наконец, 6 марта советское правительство в третий раз с начала 1920 г. предложило Польше мир. Наркоминдел отметил в ноте, что советское правительство вынуждено отказаться от своего обещания держаться на линии, указанной в заявлении от 28 января, поскольку сами поляки предприняли наступательную операцию; но и при этих условиях советские войска перейдут указанную линию лишь в целях обороны.

Наступление поляков. Поляки продолжали концентрировать свои войска. Только 27 марта, накопив достаточно сил и оружия, Польша согласилась вступить в переговоры и начать с 10 апреля совещание с русскими уполномоченными. Впрочем, согласие это было обставлено такими условиями, что сразу вскрывался обман: поляки предлагали начать переговоры в городе Борисове, но прекратить боевые действия не на всём фронте, а лишь на Борисовском участке. 28 марта радиотелеграммой на имя польского министра иностранных дел Патека Наркоминдел выразил удовлетворение по поводу согласия Польши начать переговоры. Вместе с тем Наркоминдел не скрыл удивления по поводу того, что Польша будет продолжать боевые действия, прекратив их лишь в районе перехода границы русскими делегатами. Наркоминдел настаивал на полном прекращении боевых действий и на перенесении самих переговоров в какое-либо нейтральное государство, например в один из городов Эстонии.

Из Варшавы последовал 1 апреля категорический отказ. Видимо, готовясь к наступлению на Белорусском фронте, поляки хотели обеспечить свой фланг, ослабить наши позиции в Борисове, добившись там прекращения боевых действий, а следовательно, и приостановки подвоза советских подкреплений. Наркоминдел продолжал настаивать на полном прекращении боевых действий. «…Предложение заключить чисто местное перемирие на Борисовском участке на всё время мирных переговоров, – гласила советская йота, – между тем как война продолжалась бы на всей остальной линии фронта, настолько странно, что Российскому Советскому Правительству приходится подозревать существование у польского правительства задней мысли стратегического характера».

Признавая Борисов, как прифронтовой город, неудобным для совещания, Наркоминдел рекомендовал перенести переговоры в Петроград, Москву или Варшаву. Поляки ответили в прежнем заносчивом тоне, что считают бесцельным дальнейший обмен нотами по вопросу о перемирии и о месте встречи: переговоры могут состояться только в Борисове.

Ультимативный характер последнего польского сообщения означал фактически крушение переговоров. Это и констатировал Наркомнндел в своей ноте от 8 апреля. Одновременно Иаркоминдел послал сообщение Франции, Великобритании, Италии и Соединённым штатам Америки с изложением всех подробностей неудавшихся переговоров.

Правительства Антанты не раз принимали решения по вопросу о соседях России, гласила нота, считая своё влияние решающим; если переговоры с Польшей сорвутся из-за такого малозначащего вопроса, как место встречи, то Антанта никак не сможет снять с себя ответственность за неудачу, ибо её влияние могло бы склонить Польшу занять менее непримиримую позицию.

Сорвав переговоры, реакционные круги Польши 25 апреля 1920 г. бросили свою армию против Советской страны. В то же время из Крыма под командованием генерала Врангеля начали наступление остатки белых войск, спасённые Антантой от полного разгрома.

Уже после польского нападения советское правительство не раз пыталось прекратить войну. Так, 19 мая 1920 г. правительства России и Украины обратились с совместной нотой к Великобритании, Франции, Италии и Соединённым штатам Америки, напоминая им, что Польша является участницей Антанты и членом Лиги наций. Воздействие этих двух международных объединений на одного из своих членов не может не быть решающим, тем более что сама Польша по условиям своей военно-технической подготовки не в состоянии вести войну без посторонней военной и финансовой помощи.

Страны Антанты не ответили на советский протест. Они продолжали помогать польскому агрессору. Лига наций, созданная якобы как инструмент мира, бездействовала.

Контрнаступление Красной Армии. Вмешательство Антанты. Окрылённая победами над Колчаком и Контрнаступление Деникиным, Красная Армия отбила нападение Красной Армии. В тылу у поляков и начала свои стремительный марш к Варшаве. Вся Европа с затаённым дыханием следила за мощным натиском Красной Армии. В тылу у поляков, во всей Центральной и Западной Европе, усилилось революционное брожение. В Англии, во Франции, в Италии ширилось движение солидарности рабочих. «Руки прочь от Советской России!» – таков был лозунг масс. В странах, обездоленных Версальским миром, смотрели на Красную Армию, как на избавительницу от его оков.

Польская авантюра явно проваливалась. Чувствуя это, польское правительство обратилось к союзникам с просьбой о вмешательстве. Руководители Антанты находились в это время на конференции в городе Спа (5 – 16 июля). Туда прибыли польский премьер Грабский и министр иностранных дел Патек. Поляки настаивали на военной интервенции. Однако было решено, что Верховный совет Антанты предпримет шаги для установления перемирия.

12 июля английский министр иностранных дел Керзон прислал в Москву телеграмму с предложением Советской России заключить перемирие с Польшей. Керзон требовал остановить наступающую Красную Армию в 50 километрах к востоку от линии Гродно – Яловка – Немиров – Брест-Литовск – Дорогуск – Устилуг, восточнее Грубешова, через Крылов и далее западнее Равы Русской, восточнее Перемышля до Карпат. Линия эта, как известно, была определена специальной комиссией по польским делам, созданной Парижской мирной конференцией в 1919 г. В основу этого решения было положено указание делегаций США, Англии, Франции, Италии и Японии, считавших необходимым при создании польского государства включить в него только этнографически польские земли. Верховный совет Антанты утвердил эту линию как восточную границу Польши особой декларацией, опубликованной 8 декабря 1919 г. за подписью Клемансо. В июле 1920 г. конференция союзников в Спа подтвердила снова это решение, а Керзон сообщил об этом Советской России. С тех пор эта линия известна была под именем линии Керзона. Керзон предлагал после прекращения боевых действий созвать в Лондоне конференцию из представителей Советской России, Польши, Латвии, Литвы и Финляндии для окончательного установления мира. Он милостиво разрешал советскому правительству прислать в Англию любых представителей, обещая не чинить им затруднений.

Вместе с тем британское правительство предложило установить перемирие между Советской страной и Врангелем, при условии немедленного отступления войск Врангеля в Крым. После этого Врангель прибудет в Лондон для обсуждения дальнейшей судьбы своих войск и беженцев.

Керзон угрожал, что британское правительство и его союзники, согласно договору Лиги наций, помогут Польше всеми средствами, имеющимися в их распоряжении, если Советская Россия не примет их условий.

Предложение Керзона явно имело целью выиграть время, пока Антанта укрепит положение польской армии.

17 июля 1920 г. советское правительство ответило Керзону, что с удовлетворением принимает заявление британского правительства о желательности установить мир в Восточной Европе; оно сожалеет лишь, что в своё время Великобритания не выразила желания оказать содействие России для разрешения её конфликта с Польшей мирным путём. Тем не менее, несмотря на ничем не оправданное нападение Польши, советское правительство готово установить с ней мирные отношения: для этого Польша должна лишь непосредственно обратиться к Советской России с просьбой о перемирии и заключении мира. Советское правительство изъявляло готовность согласиться и на более выгодную для польского народа территориальную границу, чем линия Керзона. Наркоминдел отмечал, что эта линия была установлена в известной части под давлением контрреволюционных русских элементов. Это сказалось, например, на решении вопроса о Холмской области: Верховный совет союзников пошёл в этом случае по пути антипольской политики царизма и империалистской великорусской буржуазии. «Советская Россия, – гласила нота, – готова вообще в отношении условий мира е тем большей степени итти навстречу интересам и желаниям польского народа, чем дальше в своей внутренней жизни польский народ пойдёт по такому пути, который создаст прочную основу для действительных братских отношений трудящихся масс Польши, России и Украины, Белоруссии и Литвы и создаст гарантию, что Польша перестанет быть орудием нападений и интриг против рабочих и крестьян Советской России и других наций».

По поводу предложения Керзона назначить конференцию в Лондоне для установления окончательного мира России с соседями Наркоминдел сообщал, что советское правительство уже достигло без всякого постороннего участия полного примирения с Литвой и Эстонией. С таким же успехом путём непосредственных переговоров может быть осуществлено и соглашение с Польшей.

Отказываясь от посредничества Англии, Наркоминдел отметил, что советское правительство считает ещё менее допустимым вмешательство Лиги наций в дело его примирения с Польшей. Прежде всего это учреждение даже не уведомило Россию о своём возникновении. Со своей стороны и советское правительство не принимало решения о признании или непризнании Лиги наций. Что касается вопроса о Врангеле, то советское правительство, идя навстречу Великобритании, готово гарантировать личную безопасность мятежному генералу и входящим в его армию лицам. Однако оно ставит условием их немедленную капитуляцию и сдачу советским властям всей занятой врангелевцами территории и всего их военного имущества.

В ответ на советскую ноту Керзон сообщил 20 июля по радио, что Англия не настаивает на своём участии в переговорах между Россией и Польшей; напротив, союзники рекомендуют польскому правительству немедленно начать самому переговоры с Россией. Керзон добавлял, что, если по получении от Польши просьбы о мире советские войска будут продолжать наступление, союзники окажут Польше поддержку. Для подкрепления своей угрозы Керзон заявил, что Англия воздерживается от торговых переговоров с Россией; в Ревель уже послана телеграмма об отсрочке намеченного приезда в Лондон советского представителя.

Вслед за английской радиограммой советское правительство получило просьбу Польши начать переговоры о перемирии и мире. В ответ полякам предложили выслать парламентёров к 30 июля.

Маневры Керзона вновь подтверждали то, что уже давно было ясно для советского правительства: Антанта стремилась сорвать наступление советских войск и выиграть время для оказания помощи Польше.

В самом деле, 20 июля, когда вся буржуазная пресса славословила «миролюбие» Антанты, Мильеран заявил в парламенте, что Франция готова признать Врангеля правителем юга России. 10 августа последовало официальное заявление французского правительства об этом признании.

В Польшу была назначена особая англо-французская миссия для оказания ей «моральной и технической помощи». Английским представителем в состав миссии был назначен лорд д'Абернон, сопровождаемый генералом Редклиффом; французскими представителями были Жюссеран и начальник штаба маршала Фоша генерал Вейган. 22 июля эта миссия приехала в Прагу, где имела свидание с президентом Чехословакии Массариком, который обещал сохранять полный нейтралитет. 25 июля англо-французская миссия прибыла в Варшаву и приняла активное участие в руководстве операциями польской армии. Генералу Вейгану была предоставлена руководящая роль в операциях по защите Варшавы.

29 июля 1920 г. Керзон обратился к советскому правительству с радиограммой, в которой сообщил, что союзники предлагают созвать конференцию в Лондоне. Имеется в виду пригласить на неё Советскую Россию, Польшу и те окраинные страны, которые ещё не установили мирных отношений с Россией. Конференция решит вопрос о мире между Польшей и Россией на условиях, гарантирующих независимость Польши и законные интересы обеих стран. После этого будут урегулированы все спорные вопросы между Россией и другими окраинными государствами, ещё не подписавшими мира. Наконец, сулил Керзон, конференция займётся восстановлением нормальных отношений между Советской Россией и странами Антанты.

Между тем, опираясь на поддержку Антанты, поляки, сами запросившие мира, пытались затянуть начало переговоров. 1 августа польская делегация прибыла в Барановичи; но тут же она заявила, что имеет полномочия на ведение переговоров только о перемирии. Делегация должна вернуться в Варшаву для получения от своего правительства новых инструкций. Советские представители посоветовали полякам обратиться к правительству по радио. Но поляки прервали переговоры и вернулись в Варшаву. Советские войска продолжали своё наступление. 3 августа лорд Керзон отправил советскому правительству по радио новую ноту. Он заявлял, что Лондонская конференция не будет созвана, если советское правительство будет настаивать на заключении мира с Польшей без участия других держав. В той же ноте Керзон вновь предупреждал, что Англия начнёт интервенцию, если советские войска будут наступать дальше за линию Керзона.

На следующий день, 4 августа, Ллойд Джордж и Бонар-Лоу пригласили к себе советского представителя Красина, прибывшего в Лондон, и потребовали немедленно прекратить наступление в Польше. Через три дня английский флот будет готов к выходу в море, блокада Советской страны возобновится и в Данциге начнётся выгрузка боеприпасов для Польши, если в течение этих трёх дней советское правительство не даст удовлетворяющего Англию ответа.

Ультиматум английского правительства был поддержан демонстративным выходом флота в море. 5 августа советское правительство ответило на английский ультиматум. Наркоминдел напомнил, что само же английское правительство в своей ноте от 20 июля не настаивало на участии других держав в переговорах между Россией и Польшей. Советское правительство продолжает держаться того мнения, что непосредственные переговоры лучше всего обеспечат интересы обеих стран. Правительство Советской России неизменно стоит на почве признания свободы и независимости Польши и попрежнему готово предоставить Польше более выгодную позицию в отношении восточной границы, чем предложение Верховного Совета Антанты. Что касается наступления, то оно является чисто военной операцией, которая не причинит ущерба будущему мирному договору и не посягает на независимость и неприкосновенность польского государства в его этнографических границах.

Мирные переговоры с Польшей. Лишь 7 августа польское правительство сообщило радиограммой, что готово принять советские предложения об отправке делегатов в Минск для выработки предварительных условий перемирия и мира. Польскому правительству ответили: ждём ваших делегатов на шоссе Седлец – Межиречье – Брест-Литовск 9 августа в 20 часов, с тем чтобы начать переговоры в Минске 11 августа.

Антанта снова попыталась вмешаться. Того же 7 августа английское правительство предложило установить десятидневный перерыв военных действий с обоюдным обязательством сторон не производить перегруппировки войск и подвоза боеприпасов. Антанта со своей стороны обязывалась не посылать войск и боеприпасов Польше. Она выражала согласие предоставить советским представителям право контролировать в Данциге или в иных пунктах, действительно ли прекратится ввоз военного материала.

Английскому правительству ответили, что переговоры о мире не начались только по вине поляков; начнутся они 11 августа; путём непосредственных переговоров будет достигнуто быстрое прекращение военных действий и установление мирных отношений между Россией и Польшей.

9 августа в намеченный срок представитель советского командования ждал польскую делегацию на шоссе между Седлецом и Межиречьем. Прождав полтора часа, советский командир собирался вернуться, но подоспевший польский офицер предложил съездить в Седлец, чтобы установить местопребывание польской делегации. Проискав добрых четыре часа, офицер якобы никого не нашёл. Утром 10 августа по направлению в Седлец была послана машина навстречу польской делегации; и на сей раз она не дождалась никого. В тот же день город был взят советскими войсками. Среди пленных были обнаружены члены польской делегации. Они заявили, что не уполномочены вести переговоры; им поручено будто бы выяснить лишь день, час и место встречи полномочных делегаций.

Только завершив с помощью англо-французской миссии перегруппировку войск и перейдя в контрнаступление, Польша 17 августа начала в Минске переговоры. Советская делегация выдвинула следующие основные положения мирного договора, – они были предварительно доведены до сведения английского правительства и не встретили с его стороны никаких возражений:

Советская Россия и Украина признают независимость и самостоятельность Польской республики, торжественно подтверждая право польского народа установить по своему усмотрению форму государственной власти.

Россия и Украина отказываются от каких-либо контрибуций.

Окончательная граница Польской республики в основном проходит по линии, намеченной в ноте Керзона от 12 июля, с отклонением в пользу Польши на восток в районе Белостока и Холма.

Польская республика обязуется ограничить свои вооружённые силы численностью не свыше 50 тысяч человек. Это количество дополняется организуемой из рабочих милицией, предназначенной для поддержания внутреннего порядка и охраны населения.

Польша сохраняет только то вооружение и военное снаряжение, которое необходимо её вооружённым силам, указанным в пункте 4.

Польша прекращает производство предметов вооружения и снаряжения.

7. Польша обязуется не пропускать на свою территорию и не получать от иностранных государств, организаций и групп помощи людьми и лошадьми, вооружением и военным снаряжением и не допускать на своей территории враждебных России, Украине и союзным с ними государствам организаций.

Контрнаступление польских войск развивалось успешно. Ободрённое этой удачей, реакционное правительство Польши решило использовать свой временный успех. Поляки не только отвергли все советские предложения; они отказались принять пограничную линию Керзона; мало того – они захотели навязать Советской России явно грабительский мир. Франция поддержала захватнические замыслы Польши; её дипломатия рекомендовала полякам порвать переговоры и решать спор силой оружия. Англия также выступила на стороне польских реакционеров. 24 августа английское правительство совместно с итальянским опубликовало официальное сообщение, полное резких обвинений против Советской России. Предлогом к такому выступлению явился пункт советского требования об образовании в Польше рабочей милиции. Советское правительство в ответной ноте протестовало против «необычайного тона сообщения».

«Мы можем указать, – гласила нота, – что польские рабочие в течение долгого времени были той силой, которая постоянно сопротивлялась агрессивной политике польского правительства и в бесчисленных резолюциях требовала мира с Россией».

Однако желание мира со стороны России настолько велико, заявляла нота, что, несмотря на справедливое негодование, вызванное англо-итальянским сообщением, советское правительство решило не настаивать на указанном пункте договора. Нота добавляла, что советское правительство никогда не считало своих условий ультимативными и теперь, как и раньше, готово обсудить их с польским правительством.

Подстрекаемая Антантой, Польша упорно отказывалась от мира. Война продолжалась. Она грозила перейти в зимнюю кампанию. Не желая подвергать народ дальнейшим тяготам, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 25 сентября обратился к Польше со следующим заявлением:

Советское правительство принимает к сведению заявление польской делегации о неприемлемости для неё первоначальных условий о сокращении численности польской армии, демобилизации промышленности, выдаче оружия, отказывается от этих условий и готово предложить то же самое союзной Украинской республике.

Советская Россия готова немедленно подписать перемирие и предварительные условия мира на основе признания границей между Польшей и Россией линии, проходящей значительно восточнее линии Керзона.

Подчёркивая, что Советская страна сделала всё возможное и необходимое для достижения мира и избавления русских, польских, украинских, белорусских трудящихся масс от новой зимней кампании, верховный советский орган заявлял, что его предложение сохраняет силу десять дней. Если и 5 октября предварительные условия мира не будут подписаны, Совнарком вправе будет изменить свои предложения.

Подписание предварительных условий мира. Польское правительство понимало, что Советская Россия потерпела лишь временную военную неудачу. Страна отнюдь не исчерпала своих резервов; она сможет подтянуть их, чтобы снова обрушиться на Польшу. Поэтому, несмотря на давление Антанты и особенно Франции, Польша ответила согласием подписать мир. К 5 октября были урегулированы территориальные вопросы; 12 октября в Риге был подписан «Договор о перемирии и прелиминарных условиях мира между РСФСР и УССР с одной стороны и Польшей – с другой».

В статье 1 обе договаривающиеся стороны признавали независимость Украины и Белоруссии, но при поддержке Франции, Англии, Италии реакционные круги Польши добились отторжения от Советской Украины и Советской Белоруссии их западных областей. Правительства Англии и Франции поддержали грабительские притязания польской реакции: они отказались от своего решения от 8 декабря 1919 г., которое при определении восточных границ Польши исходило из принципа создания польского государства из польских земель,

Статья 2 договора подтверждала полное уважение к государственному суверенитету каждой из договаривающихся сторон и обязывала их обоюдно воздерживаться от поддержки враждебных действий против любой из них.

Статья 4 обязывала обе стороны обеспечить свободное развитие культуры и языка для белоруссов и украинцев в пределах Польши и для поляков в пределах БССР и УССР.

Согласно статье 5 обе стороны отказывались от требования о возмещении военных расходов.

Статья 10 подчёркивала, что из прежней принадлежности части польских земель Российской империи не вытекает для Польши никаких обязательств.

Исходя из интересов польского народа, Советская страна соглашалась вернуть Польше культурные ценности, вывезенные из Полыни царским правительством.

Одновременно был подписан договор о перемирии, по которому обе стороны обязались прекратить военные действия 18 октября 1920 г.

Французское правительство было явно недовольно заключением перемирия и подписанием предварительных условий мира. Газета «Temps» откровенно писала, что «польское правительство заключило мир вопреки советам Франции».

Румыния и Германия во время советско-польской войны. Французское правительство не только принимало меры к тому, чтобы удержать Польшу от мира; оно старалось организовать помощь ей со стороны окружающих стран. Когда крах Польши казался неминуемым, начались по внушению Франции переговоры между Чехословакией и Югославией. 14 августа 1920 г. эти страны заключили договор об оборонительном союзе; остриём своим он был направлен против Советской России. В случае поражения Полыни обе страны, как надеялась французская дипломатия, могли бы занять место этого сателлита Франции в защите версальской системы. Так было положено начало будущей Малой Антанте.

В помощь Польше Антанта пыталась двинуть Румынию. Для этого за Румынией обещано было закрепить Бессарабию, захваченную румынами ещё в 1918 г. В Париже 28 октября 1920 г. был подписан договор между Британской империей, Францией, Италией и Японией с одной стороны и Румынией с другой о признании аннексии Бессарабии. Статья 9 этого договора гласила: