Текст книги "Любовь и голуби (сборник)"
Автор книги: Владимир Гуркин
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Прошло еще несколько месяцев. Телестудия. Начинает мерцать резкий голубой свет. В его сиянии появляется очертание фигуры, затем лица. Свет продолжает мерцать сильнее, и мы видим его источник – работающий телевизор. Долин, присев на край стола, смотрит на экран. Музыка.
Долин (обернувшись назад к микрофону на столе). Коля! Что у тебя со звуком?
Голос (из динамика). А? Не понял.
Долин. Звук плывет, говорю.
Входит Себаков.
Голос. А-а… Сейчас… Я чуть отмотаю.
Долин. Давай.
Пауза.
Долин (Себакову). Закон: чем быстрее пишешь, тем лучше. За час тридцать управились. Что я говорю? Час восемнадцать. Отлично. (Включил верхний свет.)
Себаков. Ты бы Байкову-то показался…
Долин. Зачем?
Себаков. Икру мечет.
Долин (кивнув на экран). Посмотри, что с ней весна делает.
Голос Людмилы. Спасибо большое, дорогие товарищи, наша передача подошла к концу. Мы надеемся, что круг вопросов, который был сегодня поднят, не оставит вас равнодушными. Пишите нам, что бы вы хотели увидеть и услышать в следующей нашей передаче. Свои письма направляйте по адресу: улица Красных партизан, семнадцать, студия телевидения, редакция «Творчество молодых». А теперь позвольте мне поблагодарить наших гостей за интересный рассказ об их жизни, труде… И пожелать им больших творческих радостей, удач… До новых встреч. (Звучит студенческая песня.)
Себаков. Людка? Н-ну!!!
Долин. Приятная женщина.
Себаков (задумчиво). Может, хватит ее жалеть?..
Долин (посмотрев на часы). Витя, пора.
Себаков (просительно). Позвоним чуть позже? Все разойдутся, чтоб разговоров не было.
Долин. Да, конечно. (Набирает номер телефона.)
Себаков. Сейчас кому?
Долин. Катюше.
Себаков. Эта девочка еще тебя не бросила?
Долин. Не говори. Чем дальше в лес, тем больше дров.
Себаков. Андрюша, почему тебя так молоденькие любят? Лысый, толстый…
Долин. Умный.
Себаков. Слепой.
Долин. Добрый.
Себаков. Старый. Тьфу.
Долин. Все относительно, старина.
Себаков. Везет же людям. И ведь знает, что женатый…
Долин. Не знает.
Себаков. Тебе не стыдно?
Долин. Стыдно, старик. Тихо. (В трубку.) Здравствуй, моя хорошая. Ну а кто же? Я на телевидении. В субботу смотри мою передачу. Молодежная программа. Милая, в нашем заведении до сорока все молодежь, а мне всего лишь тридцать два. В восемь вечера. Почему такой грустный голосок? Что значит нет, я же слышу. Не сметь.
Себаков (подсаживаясь к Долину). Боже мой…
Долин (грозит Себакову). Один. (Показав Себакову кулак.) Телевизор работает. Уже свободен. Да вроде ничего. В субботу увидишь. Сегодня жду. Почему? Ну давай в десять. А что случилось? Алло! Катя! (Кладет трубку.)
Себаков. Что такое?
Долин. Понятия не имею.
Входит Людмила.
Людмила (Долину). Поздравляю. Все получилось очень славно. Андрюша, распишись. (Подает ведомости.)
Входит Байков.
Байков (Людмиле). Опять ты с ведомостью бегаешь?
Людмила. Александр Назильевич…
Байков. Люда! Это дело помрежа!
Людмила. Ей плохо.
Байков. Что с ней?
Людмила. Какая разница? Плохо и все.
Байков (в сердцах). Что ты будешь делать! Пусть в больницу идет, а не шатается по студии. Развели контору «Рога и копыта».
Людмила. Не надо на меня орать.
Байков. Люда! Распустили мы их! Сами! Редактор, а бегаешь как девочка…
Людмила. С меня не убудет, а для Андрюши мне просто приятно.
Байков (Долину). Андрюша, вы зайдите ко мне… на пару минут. (Уходит.)
Пауза.
Долин. Людочка, ты так проникновенно комментировала сейчас (показал на телевизор), я заслушался. Честное слово. Можно я тебя поцелую? (Целует.) Спасибо.
Людмила (смеясь). Да?
Долин. Вполне серьезно. Витя, скажи.
Людмила. Дайте сигарету с фильтром.
Себаков (угощая Людмилу сигаретой). Маньковского за пьянку уволили.
Людмила. Теперь злые, как черти, бегают. И так работать некому.
Долин. Не пожалели мужика. Сколько ему до пенсии?
Себаков. Два, кажется.
Людмила (Долину). Моцакевич у Байкова о тебе спрашивал.
Долин. Интересуется? О чем?
Людмила. Думаешь ты работать или нет.
Долин (вздохнув). Куда мы денемся. Я прочитал, что истинная сверхплотность материи, как ни парадоксально, есть вакуум. В общем, что-то в этом роде. Так вот… Я пришел к выводу, что естественное состояние человека не работа, а отдых.
Себаков (развел руками). Голова.
Людмила. Что же тогда работа?
Долин. Иллюзия, не больше. Иллюзия жизни.
Людмила. Больно реальны твои иллюзии. Еле ноги после работы волочишь.
Долин. Разве это жизнь?
Себаков (Людмиле). Более энергичной и цветущей женщины, чем ты, я не знаю.
Людмила. Вот где начинаются иллюзии.
Себаков. Андрей, ты не против?
Долин. За ради Бога.
Себаков. Людочка, есть предложение отдохнуть. Кроме нас троих никого не будет.
Долин. У меня соберемся…
Себаков. В тихой домашней обстановке. Посидим, языки почешем, споем. А?
Людмила. Андрюш, я не знаю, где ты живешь.
Себаков. Я за тобой заскочу, и вместе придем. Делов-то!
Людмила. Тогда побежала. Да, а во сколько?
Долин. Ну, часов в девять. Идет?
Людмила. Понятно. Витя, значит, я тебя жду.
Себаков (развел руками). Делай со мной, что хочешь.
Людмила. Ну пока.
Долин. Счастливо.
Себаков. До вечера.
Людмила, забрав ведомости, уходит.
Ничего, что я так?
Долин. Прошла жалость? (Кивнул в сторону Людмилы.)
Себаков (взглянув на часы). Звоним. (Берет трубку, набирает номер. Говорит так, чтобы не слышали за дверью.) Мне Москву по шифру. Двадцать два, сто тридцать шесть. Парус. Триста двенадцать, сорок восемь, семьдесят четыре. Московский. Парус. А-а. Двести сорок три, двести пятьдесят пять. Моцакевич. Да, Моцакевич. Срочно. Спасибо. Жду. (Долину.) Порядок.
Долин. Спасибо.
Себаков. Глупости. Делов-то. (Озорно.) Андрюша, раскрутимся?
Долин (тяжело вздохнув). О-ой!
Себаков. Тяжко?
Долин (положив руку на грудь). Пакостно.
Себаков. Люба когда приедет?
Долин. Сейчас узнаю точно. Надоела мне вся эта канитель. Жить, так жить. Если, в общей сложности, мы прожили с ней вместе два месяца за полтора года – хорошо. В Новосибирск собирается.
Себаков. Зачем?
Долин. Двухтомник Пашин издают.
Себаков. А ей-то…
Долин (махнув рукой). Когда он жив был, ее не слышно и не видно было. В руках держал.
Небольшая пауза.
Сумасбродка. Иногда такое… А. Я скажу ей. Не мальчик же, в конце концов.
Звонит телефон.
Себаков. На реплику. Ну давай. Я жду внизу. (Уходит.)
Долин. Алло! Москва? Кто это? Елена Михайловна. Андрей Долин звонит. Здравствуйте. Люба у вас? Можно ее? Все в порядке, спасибо. Любаня, ты? Случилось. Как что? Соскучился. Да нет, все в норме. (Неловко посмеиваясь.) Жена ты мне или не жена. В две недели один звонок – разве часто? На день ангела-то прилетишь? Чей, мой. Любонька! Что ты! Хорошо. Целую тебя от кончиков волос…
На том конце положили трубку.
Затемнение
Долин выходит из глубины сцены. Медленно идет на первый план, к рампе. Он в плаще, в руке сетка с бутылкой коньяка и плиткой шоколада. Долго стоит, уставившись в одну точку, словно загипнотизированный. Сзади подходит Байков.
Байков. Долин, почему бегаем от меня? Просил зайти – не зашли… Не понимаю.
Долин. Привет.
Байков. Сколько лет, сколько зим.
Долин. Выскочило. Замотался.
Байков. А вчера?
Долин. А разве я вчера был нужен?
Байков. Вчера нет, но ты и в понедельник не вышел на работу. Почему?
Долин (помедлив). Я не пойму… Мне как с тобой сейчас разговаривать: как с начальством или…
Байков. Если думаешь, мне приятно крутиться перед директором, сочинять небылицы о тебе – ошибаешься.
Молчание.
Хотя бы предупреждал.
Пауза.
Долин. Дай закурить.
Байков. Куда сейчас?
Долин. Дело одно есть.
Закуривают.
Байков. Секрет?
Долин. Нет. В одно место… Так, ерунда.
Пауза.
Байков. Ну так что с понедельником-то? Не болел?
Долин (подхватив). Саша, не поверишь, но действительно прихватило.
Байков. Что?
Долин. Сердце. Второго такого раза не дай бог, конечно. У меня бюллетень, ты не волнуйся. С Моцакевичем объяснюсь.
Байков. Не помешает.
Долин. А ты что ему сказал?
Байков. Сказал, что болеешь. Догадался.
Долин. Да ты что? Не веришь?
Байков. Почему? Верю.
Долин. Нет, действительно!.. Ну все, старик, мне пора. До завтра.
Байков молчит. Долин мнется, готовый вот-вот уйти.
Байков. У тебя все ладно?
Долин. Где? В общем, да.
Байков. Люба приехала?
Долин. Знаешь, Саша, мне на эту тему не хочется даже говорить.
Байков. Тебе, наверное, было бы приятно вообще меня не видеть.
Долин (сразу). Ну, ты эти глупости брось.
Байков. Не слепой, вижу.
Пауза.
Долин. Смех… Я вру, ты это видишь и не пытаешься скрыть, понимая, что я не могу этого не видеть… И тем не менее говоришь, верю. Потом переходишь на дружеский тон и обижаешься, что я хочу сбежать от тебя.
Байков. Унижать тебя я не хотел.
Долин. Ни в коем случае.
Байков. Понял иначе – бог с тобой.
Долин. Система взаимоотношений заставляет понимать иначе.
Байков. Наших?
Долин. И наших.
Байков. Интересно.
Долин. Ну что, мы сейчас разбираться будем?
Байков. Не знаю, как с тобой говорить. Только и думаешь, как бы не обидеть, да как бы тебя правильно поняли, да не дай бог показаться невнимательным. Занимаешься ловлей блох… Не знаю.
Долин. По-человечески.
Байков. Что?
Долин. Жить надо по-человечески, а не кататься на костях других.
Байков. Не понял. Я что ли катаюсь?
Долин. Лихие вы люди. Маньковский двадцать лет отдал… Мало он доброго сделал? Вспомни, было время, когда только за счет него и выезжали.
Байков. Увольняем не мы, а директор – это раз.
Долин. Но по нашим докладным – это два. Перебрасываетесь людьми, как мячиками. Устроители. Человека уволили, и неважно, что он там может выкинуть… Если повесится – ну дурак, вот и все. Зато дело не будет страдать. Постоянно чувствуешь себя каким-то нежизнеспособным, виноватым. Почему? Мне тридцать два года, а обращаетесь со мной, как с ребенком. И не потому, что боитесь, как ты говоришь, обидеть. Нет. Просто вам выгодно иметь взрослых детей. У детей прав нет, тем более у сукиных детей. Такое отношение. Не спорь, такое.
Байков. Твоя жизнь – это твоя жизнь, и ни в чьем ведомстве она не находится. Сам определяешь себе место и, соответственно, права.
Долин (перебивая). Мои права начинаются и кончаются подачей заявления об уходе.
Пауза.
В общем-то, что я тебе? Вроде бы друзья, по инерции… Мне даже кажется, что не будь мы с тобой связаны Пашей, ты б давно от этого бельма в моем образе избавился.
Байков. Не дай бог оказаться на твоем месте сейчас кому-нибудь другому.
Долин. Убил бы?
Пауза.
Байков. Будь здоров. (Уходит.)
Долин. Саша! Сань!
Байков остановился.
Иди сюда.
Байков подошел.
Беда со мной? Беда.
Большая пауза. У Долина дрожат губы, ему очень трудно начать говорить.
(Сдавленным голосом.) Саня, я боюсь. И чем дальше, тем сильнее боюсь. Я с ума скоро сойду, Саня. (Оглядывается.) Черт, сесть негде.
Байков. Пойдем ко мне.
Долин (глубоко вздохнув). Наболтал… Не обижайся. Не бери в голову. Сейчас успокоюсь. Во вторник не вышел… Были и другие прогулы, не о них речь. Я об этом скажу. Били меня… в понедельник. И весь следующий день – как в шоке, какая работа… От Любы писем нет, не мог уснуть долго. Думаю, пройдусь, подышу – поможет. Саша, опомниться успел, вернее, что напали и бьют, понял, а вот как вести себя, сообразил не сразу. Попытался защищаться, куда там. Закрыл лицо руками, чтоб нос, глаза поберечь… Хорошо, очки не надел. Вдруг слышу: «Попробуй скользящий. Скользящий». Это один другому. Оказывается, они отрабатывали на мне удары. Никакой злости, ни сведения счетов, ни ошибки. Потом втолкнули в подъезд, я докарабкался до своего этажа, зашел в квартиру и полез в ванну. Так захотелось в ванну… Лежу и смотрю, как кровь из носа капает в воду. На ртуть похожа… а может, и не похожа, но подумалось про ртуть. И заплакал. Так горько стало. Лежу голый, в синяках и плачу. И жалко себя. За столько лет я впервые пожалел себя. (Помотав головой.) Гм-ммм.
Молчание.
Байков. Ты их не за…
Долин (возбужденно). Да нет. А теперь сопоставь с принципом существования вообще на свете белом. То же самое! Только в одном случае платишь жизнью, а в другом судьбой!
Байков. Жизнь ты, допустим…
Долин. Правильно, можно и калекой жить. Вот когда я подумал об этом в ванне голый, мне стало жутко.
Байков. А что, жизнь – это и есть…
Долин. Борьба, драка?
Байков. Угу.
Долин (нервно смеясь). В ванне и голому все представляется иначе: мрачнее.
Байков. Недостаточность интеллекта тех типов…
Долин. Они от своей недостаточности, избивая, получают удовольствие, а я, несмотря на вроде бы и достаточность, страдаю. И мой интеллект меня не спасает, поскольку сводится к нулю.
Байков. Да дай ты мне сказать!
Долин. Извини. Просто мы быстро понимаем друг друга. Говори.
Байков. Представь, что ты получаешь удовольствие, когда тебя бьют.
Долин. Не смеши.
Байков. Не бывает?
Долин. Патология.
Байков. Как и со стороны тех, кто бьет? Чего молчишь?
Долин. Допустим.
Байков. Какого же черта ты строишь свои выводы на патологии?
Долин (соглашаясь). Принимай все как есть и жди своего часа.
Байков. А живешь ты зачем?
Долин. В самом деле.
Байков. Ладно, если б хоть в чем-то был ущербен или не везло. Ведь все нормально.
Долин. Что?
Байков. Ты что, бездарь? Не ценят тебя?
Долин. Кому это надо?
Байков. То есть?
Долин. То, чем мы занимаемся, считаешь действительно серьезным? Что это кому-то интересно, жить без этого не смогут?
Байков. Ну-у, старик… Ты же не маленький. Я не отрицаю, есть периоды подъема, есть падения.
Долин. Для истории – период, а для меня – вся жизнь. Разница. Не претендую на свою историческую значимость, но упадок меня тоже не утешает.
Байков. Пошли ко мне.
Долин. Саша, меня ждут.
Байков. Я б тебе возразил.
Долин. Понятно.
Пауза.
Байков. Забегай.
Долин. Приду обязательно. Я думаю, все образуется. Мне ужасно перед тобой неловко…
Байков. Вот-вот! За связи свои человеческие должно быть ответственным. Завтра вместо дяди Коли, помнишь?
Долин. Да, дежурю. Как часы.
Байков. Не договорили. Жаль. Бывай.
Долин. Буду.
Рукопожатие. Байков уходит.
Затемнение
Из темноты медленно выступает квартира Долина. Полностью не освещается, оставаясь в полумраке. В световом пятне по комнате ходит высокая, худая старуха. Прикасается ко всему, что есть в комнате, словно проверяя добротность вещи, прицениваясь.
Старуха. Вот так да! Попался?! Что это! Вот это что?! В глаза бы тебе своей иголкой. Ну иди, иди. Прямо в глаз, чтобы все мозги просверлить… (Сердечно.) Иди сюда, я не больно. (Тревожно.) Платить не хочешь? Ты че, посадят. Счетчик ведь, знаешь как? Люди не простят. (Показывая иголку.) Я ее унесу. (Наставляя.) Больше не втыкай. Пусть крутит. А если б все в счетчики иголки понатыкали? (Делово и официально.) Совесть у вас есть или нет? Все платят за свет, а вы че, особый? Вон, вся стена в книжках, а со счетчиком мухлюете. (Уходит, покачивая головой, к шкафу.) Ая-яя-яй. (Залезает в шкаф.) Расчетную книжку в домоуправление принесите.
Долин (из темноты). Это шкаф!
Старуха. Ничего, я выйду. (Исчезает в шкафу.)
На другом конце сцены в световом пятне сидит Танов с гитарой в руках, перебирая струны.
Танов. За свет надо платить, старик.
Долин. Все делают – ничего, сегодня в первый раз попробовал и вот… (Появляется из темноты.)
Они сходятся в центре сцены. Танов перебирает струны. Оба внимательно следят за игрой.
Долин. Я так и не научился. Пальцы болят.
Танов. Потом появляются мозоли, подушечки твердеют. (Глядя на подушечки пальцев, улыбаясь.) Главное – терпение.
Долин. У меня не хватает. Очень нервничаю. Что это за аккорд?
Танов. Его никто не знает.
Долин. Красивый.
Танов. Угу. Его никто не знает. (Вдруг.) Здравствуй, Люба.
Появилась Люба. Долин ведет себя с Любой так, словно они одни. Танов трансформируется в сознании Долина как бы в самого себя, но со стороны. Такое часто бывает в снах.
Долин. Наконец-то.
Люба (Танову). Соскучился?
Долин. Сил нет.
Люба (Танову). Ну и целуй.
Танов целует Любу.
Долин. Можно я потрогаю твои глаза?
Люба. Зачем?
Долин. Красивые… как аккорд.
Люба. Потрогай.
Танов прикасается к Любиным глазам.
Долин. Не больно?
Люба. Нет.
Долин. Ты их не закрыла…
Люба. Дай мне руку. (Берет левую руку Танова, целует каждый палец.) Какие твердые подушечки.
Долин. От гитары. Появляются мозоли, подушечки твердеют… (Улыбаясь.) Главное – терпение.
Танов (поет под гитару).
В горнице моей светло,
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды.
Красные цветы мои
В садике увяли все.
Лодка на речной мели
Скоро догниет совсем.
Долин, пока Танов поет, становится более отчужденным. Он уже осознает поведение Любы и Танова.
Люба (поет).
Ивы кружевная тень
Дремлет на стене моей,
Завтра у меня под ней
Будет хлопотливый день.
Танов (подпевает).
Буду поливать цветы,
Думать о своей судьбе,
Буду до ночной звезды
Лодку мастерить себе.
Долин (глухо). Где ты была?
Люба (глядя на Долина). Я? Где я была?.. Гуляла.
Долин. А спала?
Люба. Сегодня в порту. (Пожала плечами.)
Долин (лихорадочно). Я не знаю… Я не знаю, что с тобой делать.
Танов. Ничего. Девочка восполняет пропущенный этап.
Долин. Какой этап?
Танов (громко, уходя в глубину сцены, не оборачиваясь). Школу московских ресторанов. (Исчезает.)
Долин (кричит вслед Танову). Ты никогда ей не верил! А я верю! Слышишь, Паша, я верю! (Торопливо Любе, но не глядя на нее.) Не думай… Ни о чем не думай. Я тебе доверяю. Он нет, а я да. И я умею прощать, что бы ни случилось.
Люба (насторожившись). Умеешь что?
Долин (глядя на Любу, восторженно, полушепотом). Господи, какие глаза… (Протягивает к Любе руки.) Мука моя…
Люба. Пошел ты в ж…
Люба уходит. Долин бежит за ней и падает. Лежит. Раннее утро. В комнате становится светлее. На тахте, укрывшись простыней, спят Людмила и Себаков. Людмила спит, положив голову на плечо Себакову. Долин медленно поднимается с пола, стоит покачиваясь. Затем переводит взгляд на спящих.
Долин. Эй.
Ответа нет.
Эй!
Подходит к Себакову, толкает его в плечо.
Себаков. У?
Долин. Вставай.
Себаков. Что?
Долин. Вставай.
Говорят хриплыми с перепоя и еще сонными голосами.
Себаков. Сколько часов?
Долин (смотрит на свои часы). Не вижу. Смотри. (Протягивает руку Себакову.)
Себаков. Ближе. (Поднял голову.)
Долин. Сколько?
Себаков. Сдурел. Половина седьмого! Ложись давай.
Долин. Вставай, выпьем.
Себаков. Андрюш, ты выспишься, а мне к восьми.
Долин. Я не буду спать.
Себаков. Не выдумывай.
Долин. Из солидарности. Вставай.
Себаков (сел). Садист. (Одевается.)
Долин. Где мои очки? (Находит на полу.) Надо же, не раздавил.
Себаков. Баламут.
Долин подходит к столу, разливает водку.
Себаков. О-о-о.
Долин. Держи. Поехали.
Пьют.
Долин (глядя на Людмилу). Кто это?
Себаков. Приехали.
Долин. Кто это?
Себаков. Людка. Ты что?
Долин. Кака… (Вспомнил.) А-а.
Себаков (тихо смеясь). А как целовал ее, помнишь?
Долин. Да? Погу-ля-ли. Ничего не помню. (Берет бутылку.)
Себаков. Нет-нет, все.
Долин. Перестань.
Себаков. Андрей, я – пас.
Долин (упорствуя). Витя…
Себаков. Мне на службу… Нет-нет.
Долин. Всем на службу.
Себаков. Значит, тоже не пей.
Долин (наливая себе). Я для себя вывел, что естественное состояние человека – отдых. Поверь, но вы этого недооцениваете. (Пьет.)
Себаков. Андрюша, ты говоришь о невозможном.
Долин. Да?
Себаков. В наших условиях? Бриться есть чем?
Долин. Безопасная.
Себаков. В самый раз.
Долин. Почему невозможно?
Себаков. Разве что уподобиться староверам и в какую-нибудь глушь лесную. Бритва где?
Долин. Хотя бы… В ванной. И лезвия там.
Себаков (уходя). Посадят за тунеядство.
Долин (один). И ведь посадят. А, казалось бы, кому от этого плохо… (Опять налил себе.)
Людмила. Не пей, Андрей.
Долин. О! Привет!
Людмила (улыбнувшись). Привет.
Долин. Разбудили?
Людмила. Разве это сон.
Долин. Ты не спала?
Людмила. И сама не пойму. (Садится на тахте, кутаясь в простыню.)
Долин. Как голова? Шумит?
Людмила (мотая головой). Дура старая. Шумит.
Долин. Выпьешь?
Людмила. Что ты! Молчи! И сам не пей. Зачем тебе неприятности.
Долин. А, никуда я не пойду.
Людмила. На работу не пойдешь?
Долин. Ну какой из меня сегодня работник?
Людмила. Как же… без уважительной…
Долин. Это не проблема.
Пауза.
Люда, сны умеешь разгадывать?
Людмила. Почти нет. А что тебе приснилось?
Долин. Жена, муж ее покойный… Еще старуха какая-то из домоуправления.
Людмила. А ты веришь в сны?
Долин. В общем-то нет… Просто любопытно.
Людмила. Покойник звал тебя к себе?
Долин (смеется). Боже сохрани.
Людмила. Не звал?
Долин. Нет.
Людмила. Говорят, когда покойник зовет – к смерти. А жена как?
Долин. Как снилась?
Людмила. Да.
Долин. Ну как…
Людмила. Если целовались – плохо.
Долин. Скорее наоборот.
Людмила. Дрались?
Долин (смеется). До драки не дошло, но что-то близкое к ссоре.
Людмила. Прибивается, значит, к тебе. Может, скучает, а может, к известию.
Долин. Может быть…
Входит Себаков. Он умыт, выбрит, выглядит свежо.
Долин. Ладно, к черту сны.
Себаков (улыбаясь). Доброе утро, Людок.
Людмила. Доброе утро.
Пауза.
Долин. Побрился?
Себаков. Раз-два, делов-то. Лезвия отличные. Ну что, братцы? Начинается трудовой день.
Долин. Витя, у меня к тебе просьба: позвони дежурному и скажи, что я заболел.
Себаков. Может, лучше…
Долин (перебивая). Нет, нет, нет. Я совсем не бэ гэ. Бюллетень Вика сделает, все будет в порядке. Позвонишь?
Себаков. А как мне представляться?
Долин. Скажешь, что врач, что у меня с сердцем плохо, и все. Я тебя очень прошу.
Себаков. Где аппарат? (Берет телефон на колени.)
Долин. Четыре, пятнадцать, тридцать шесть.
Себаков (набирая номер). Андрей, подумай. Алло! Дежурный? Передайте завотделом молодежной редакции, что Долин на работу не выйдет. Сердечный приступ. Что? Дежурный врач скорой помощи. Это не обязательно. (Кладет трубку. Долину.) Все, наплели.
Долин. Угу, спасибо.
Себаков. Хорошие мои, я исчезаю. Людок, ты идешь? Или попозже? По-моему, тебе к десяти?
Людмила. К десяти.
Себаков. Прекрасно. (Спохватившись.) То есть прекрасно, что есть возможность отдохнуть, прийти в себя…
Людмила (не глядя на Себакова). Я поняла.
Себаков (натянуто улыбаясь). Я хочу, чтобы меня поняли правильно.
Людмила (смеясь и успокаивая). Я поняла правильно.
Себаков (развел руками). Дельфины. Целую. (Быстро уходит.)
Пауза.
Людмила, склонив голову, о чем-то сосредоточенно думает.
Долин (осторожно). Люд…
Людмила (тяжело вздохнув). Отвернись, я оденусь.
Долин. Сварю кофе. Хочешь кофе?
Людмила. Очень.
Долин. Овентура куробата сите вина моля пусс!
Людмила. Ой!
Долин. В переводе – один момент. (Уходит на кухню.)
Людмила какое-то время сидит на тахте спиной к зрителям. Спустив ноги на пол и закрыв лицо руками, чуть склонилась вперед. Затем начинает одеваться. Судорожно пытается застегнуть замок-молнию на юбке. Входит Катя.
Людмила (почти беззвучно). Простите…
Из кухни голос Долина: «Калапуса гоп! Черный, как дьявол, горячий, как огонь, и крепкий, как любовь, кофе ждет вас!»
Пауза.
Людмила. Вот, кофе…
Катя. Нет, спасибо.
С двумя полными кофе чашками на блюдечках, осторожно, чтобы не расплескать, входит Долин.
Долин. На кухне, правда, почище… (Поднял голову и оглянулся на взгляд Людмилы.) Катя? Ты как вошла, я не слышал?
Катя. Было открыто.
Людмила. До свидания. (Направляется к выходу.)
Долин (резко). Подожди, Люда!
Людмила, словно испугавшись, сразу вернулась. Стоят.
Пауза.
Людмила. Андрей, я пойду. До свидания. (Убегает.)
Пауза.
Долин. Ну что?
Катя (сорвавшимся на верха, но тихим голосом). Ничего.
Пауза.
Долин (усмехнувшись). Что ты подумала?
Катя. Ничего.
Долин. Заладила. На кофейной гуще гадала?
Катя. Гадала… дома.
Долин. Веришь?
Катя. Нет.
Долин. Вот и не верь.
Катя. Я и не верю.
Долин поставил чашки на стол, прошел по комнате, взглянув на Катю.
Долин. А раз не веришь, не смотри так!
Катя. Как?
Долин. Вот беда-то!.. Да не было у меня с ней ничего. Не бы-ло. Садись.
Катя села.
Пришла она с Себаковым вчера, выпили. Ночевали у меня. Сейчас Витя ушел на ра… (Вспомнив.) Минуту. (Берет телефон, набирает номер.) Соседка, здравствуй. Андрей. Почему вы дома? Везет же людям. На авось. (Хохотнув чуть преувеличенно.) Значит, и я везучий. (Словно выиграл по лотерее.) Никочка, я заболел. Сердце. (Горестно вздохнув.) Да, опять. Милая, кланяюсь тебе в самые ножки. (Стучит по столу.) Слышишь? Это я лысиной об пол. Спасибо, хорошая. Как Рыцарь? Что же вы, гадины такие, меня забыли? Понятно. Дня на три для убедительности. Согласен, тебе видней. Постараюсь. Забегайте. Подняться на три этажа, ох как много времени требуется. Не выдумывай. Понял. Еще раз спасибо и до самой земли. Привет Рыцарю. И я об этом. Было бы желание. Больше ничего. Счастливо. (Положил трубку. Кате.) Пей кофе.
Катя. Не люблю.
Долин. Пора полюбить. Деревне – чай с молоком, городу – кофе с коньяком.
Катя. Не хочу.
Долин. Я тебя прошу, не смотри так.
Катя опустила голову.
А что случилось? Почему ты не в институте?
Катя. Зачем?
Долин. Она меня спрашивает.
Катя. Вчера была защита.
Пауза.
Долин. Да? Ну и как?
Катя. Все хорошо.
Пауза.
Долин. Поздравляю.
Пауза.
Разве четверг не сегодня? (Катя не отвечает. Долин становится на колени, берет ее руки в свои и прячет в них свое лицо.) Бога ради, прости. Подлее меня нет на свете.
В комнату быстро входит Байков. Долин медленно поднимается с пола.
Байков. Извини, тебя волновать нельзя… Сердце? Бедное сердце.
Долин. Может, не сейчас?
Байков. Когда вам удобно?
Долин (пытаясь снять напряжение). Саша, кончай. Лучше познакомься.
Байков. Ты за кого меня принимаешь?
Долин (соглашаясь, преувеличивая обреченность). Ладно, поговорим.
Байков. Да с тобой нельзя говорить. Тебя убить надо. Взять и просто убить.
Долин. Попробуй! Может, легче станет.
Байков. Такой скотины я еще не встречал.
Долин. Осторожнее, здесь девушка.
Байков (Кате). Дева, выйди на пару минут.
Катя стоит.
(Долину.) Скажи ей, чтоб вышла.
Долин, закусив губу, внимательно смотрит на Байкова. Затем поворачивается к Кате.
Долин. Катя… (Байкову.) Пусть послушает.
Байков. Я бить тебя буду, а не разговаривать. Бить, как самую последнюю суку.
Оба готовы вот-вот броситься в драку.
Чтобы из-за такой падали люди носились по городу, ища замену, потому что у него голова… с похмелья… Тратили свои нервы, здоровье… Чтобы я сгорал от стыда… за эту паскуду!
Долин становится спокойнее. Смотрит мимо Байкова, думая о чем-то своем. Байков замечает это и, не выдержав, хватает Долина за подбородок.
Байков. Смотри в глаза… В глаза.
Застывают оба. Пауза.
Вот так. А теперь слушай. Перед дядей Колей, как перед ней, на коленях будешь просить прощения. Старик, кровью харкая, но выручил. Это раз. Заберешь трудовую и можешь быть свободен. Это два. И боже упаси с этого дня попадаться мне на глаза. Три.
Долин (высвобождая руку). Отдай руку.
Байков отпустил.
Размялись немного.
Байков идет к выходу.
Долин. Байков! (Догоняет его, хватает за руку.) На минуту.
Байков остановился.
Два слова… На посошок.
Байков было снова пошел.
Да подожди ты!
Байков резко вернулся. Ждет.
Совесть теперь твоя страдать не будет. Если я правильно понял, мы больше не увидимся. Надеюсь, честолюбие твое тоже не пострадает из-за минуты… общения со мной.
Байков. Мне некогда.
Долин. Ничего. Две минуты… Саша, что бы я сейчас ни сказал… Одним словом, если можешь сделать так, чтобы меня не увольняли…
Байков (перебивая). Нет.
Долин (с трудом). А если я тебя очень попрошу?
Байков. Я сказал нет!
Долин. Почему?
Байков молчит.
Пауза.
(Его колотит). Меня нельзя выгонять… Помоги мне.
Байков. Я тебе не верю.
Долин. Ну… в последний раз… Я брошу пить, все. Клянусь, никогда ты за меня краснеть не будешь.
Байков (отвернувшись). Детсад.
Долин. Если бы мне было наплевать… Я постарался бы выглядеть приличней. Неужели ты не понимаешь?!
Байков. Уезжай.
Долин. Куда?
Байков. Где тебя не знают.
Долин. Значит, не поможешь? (С едва приметным пафосом.) Никогда мне твоя дружба не была так нужна, как сейчас.
Байков. Вот! Все что тебя заботит!.. (Пародируя Долина.) На кой хрен вы мне нужны? Меня любите, заботьтесь обо мне, понимайте, а я вам буду исповедоваться: вот какой я несчастный, ранимый… Давай мы тебе за это зарплату платить будем?
Долин. Не надо.
Байков. Правильно. Платить должен ты.
Долин (вздрогнув). Как?
Байков (собираясь уйти). Вот и плати.
Долин. Нет, постой! Хочешь уйти? Сделал дело и хочешь уйти! (Пытается смеяться.) Зачем же так?.. Так нельзя. Давай сядем… Садись-садись. (Тянет Байкова на стул.)
Байков. Убери…
Долин (не дав сказать). Садись, не бойся. Так кричал сейчас, а сесть боишься… Что же вы так-то?
Байков сел.
Вот и хорошо. Очень хорошо. Саша, может я не прав…
Байков поморщился, хотел встать.
Долин (быстро). Ладно, не буду. Все, не буду. Сиди. Катя, скажи ему что-нибудь, а то они не понимают… Зарылись и ничего не понимают… Кричать, вот это они понимают. А я умираю! Чуть не умер… Вот она мне «скорую» вызывала. Катя, скажи им…
Катя стоит, не шелохнувшись.
Ну молчи, правильно. Они никому не верят. Труп увидят, тогда поверят. Ишь какие… На человека, с человеком так. Не смейте! Никогда не смейте так обращаться… Я вам не мальчик.
Байкова поведение Долина забавляет. С интересом наблюдает, не скрывая иронии.
(Взорвавшись.) Уходи! Чтоб духу вашего здесь не было! У себя там можете делать все, что угодно. (Кричит.) А здесь мой дом! Уходи! Выгнали, а я вас… Не доверяй таким людям, Катя! Никогда не доверяй! (Байкову.) Все, до свидания. Я не хочу вас видеть. Уходи! (Показывает на дверь.)
Пауза.
Байков. Вот это цирк.
Долин (махнув на Байкова). Ладно, не надо.
Байков. Как же я тебя раньше не понял?
Долин. Вот так… очень просто.
Байков. Помнишь, я назвал тебя гадом? Потом подумал: а в ком из нас его нет… Оказывается, ты еще и гаденький. (Наклонившись к Кате.) Катя, бегите из этого дома! И чем дальше…
Долин (загородив Катю). Не трогай ее!
Байков (пристально глядя на Долина, улыбнувшись). Камикадзе. (Уходит.)
Молчание.
Катя медленно начинает собирать со стола бутылки, грязную посуду.
Долин (грубо). Поставь на место!
Катя продолжает.
Я кому сказал?
Катя (устало). Что ты кричишь? Я слышу.
Долин берет со стола недопитую бутылку.
Подожди. Все приготовлю и выпьем вместе.
Долин смотрит на Катю.
Отметим диплом.
Долин. Ну вот, теперь ты… Хык!
Долин уходит. Катя обессилено опускается на стул, как после большой тяжелой работы. Сидит долго, недвижно.
Затемнение
