Текст книги "Война за мобильность: Никто, кроме нас"

Автор книги: Владимир Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Владимир Васильев
Никто, кроме нас

ПРОЛОГ

Бот швыряло и трясло минут пять, не больше. Земных минут, локальных. Скотч постепенно привык к ним снова, хотя изредка глядел на циферблат десятичных часов Табаски и тихонько, чтобы не заметили бойцы, вздыхал. Командир взвода десантников не хотел прослыть среди бойцов сентиментальным.

Да и не был Скотч в общем-то сентиментальным. Просто Табаска успела стать его второй родиной. Жаль, что эта дикая и своеобразная планета была стерта с карты Галактики крылом равнодушной войны. Вместе со своим желтым солнышком, именуемым Пронг-тридцать.

– Готовность три! – донеслось из пустоты.

Скотч подобрался и скосил глаза на информтабло. Зеленые глазки сигнализировали, что модуль жизнеобеспечения пустотного десантного скафандра и штатный антиграв пребывают в полной боевой готовности. В готовности пребывал и штурмовой двухпотоковый бласт – мощное ружье, способное продырявить навылет легкий скафандр шат-тсуров первым же импульсом.

– Готовность два!

Скотч встал. Бойцы нестройно шевелились в персональных нишах – кто-то так же косился на информтабло, кто-то на ощупь проверял амуницию, кто-то неслышно шевелил губами – видимо, молился. Старики вроде Солянки (коллеги еще по мирной работе на Табаске) выглядели спокойнее. Молодняк, для кого этот рейд всего лишь первый, второй или третий, волновался. Еще бы не волноваться!

– Готовность раз!

– Подъем, гвардия! – рявкнул Скотч зычно. – Буди антигравы!

Сам он тоже активировал генератор антитяготения, лучший из парашютов, когда-либо использовавшийся десантниками доминанты Земли и просто Земли.

– Носы выше! Внизу не рассыпаться, держать цепь! Видеть соседние взводы! Канониры, по касанию – двойной сигнальный залп!

Скотч орал привычно и без надрыва. Такова уж сержантская доля – орать на подчиненных, чтоб те не дрейфили и не терялись перед боем.

– И помним, орелики, мы – десант! Мы – гвардия! Мы пройдем там, где завязнут остальные! Задание не выполнит никто, кроме нас! Ясно?

– Никто, кроме нас! – слаженно рявкнул взвод.

Раньше Скотчу после первого хорового выкрика приходилось восклицать: «Не слышу!» – и десантники повторяли клич во всю мощь тренированных легких. Теперь орелики привыкли и уже в первый раз орали так, что сотрясались упругие переборки.

В отсек бота заглянул резервный пилот. Было видно, как за его спиной медленно срастается перепонка, заслоняя внутренность кабины. Скотч успел заметить, что за лобовым колпаком никаких облаков нет.

И хорошо, и плохо.

– Готовность ноль!

– Режь перепонку! Солянка, пошел! – скомандовал Скотч.

Первым десантироваться полагалось его заму, капралу Олегу Саксину более известному под кличкой Солянка. Сам Скотч, как самый опытный, прыгал последним.

Десантники один за другим вываливались в овальный люк, снаружи очень похожий на жерло вражеского конусного заградителя. Пятнадцать стрелков, четыре канонира, два орудия. И начальник этого маленького, но сверхмобильного и очень опасного в бою подразделения – сержант Вадим Шутиков по прозвищу Скотч.

Уже в воздухе Скотч привычно нашарил взглядом соседей: в отдалении чернела на фоне зеленоватого неба точка ближнего бота со вторым взводом во чреве. Бот четвертого взвода Скотчу разглядеть не удалось, стало не до того, пришлось маневрировать на потоке и управлять антигравом.

Взвод шел к поверхности на диво правильным ромбом, заглядение просто.

И касание прошло как по маслу, никто ничего не переломал и не растерял амуницию. Канониры уже через десяток секунд шарахнули сигнальными, стрелки привычно взяли сектор на стволы. Четвертый взвод, оказывается, уже пребывал на поверхности, как и положено – несколько правее. Второй как раз приземлялся; его сигнальные прозвучали в момент, когда Скотч докладывался ротному.

Рота развернулась в течение нескольких минут. А потом прозвучала команда: «Вперед! В атаку!»

Первыми на вражеские позиции спикировали плоские треугольники земных штурмовиков «Ганновер-II». Скотч знал: после них остаются в лучшем случае развалины, в худшем – начиненное обломками перепаханное поле. И в обоих случаях остается достаточно выживших шат-тсуров, «поющих скелетиков», чтобы открыть шквальный огонь на уничтожение.

Взвод поднялся и перебежками двинулся к позициям. Пока одно отделение перемещалось, второе прикрывало. Потом – наоборот. Точно так же поступали и соседи, а если враг отвечал выстрелами, залегали все и принимались последовательно давить засеченные огневые точки.

До позиций добрались примерно за полчаса; к тому моменту «Ганноверы» успели пройти над первым эшелоном обороны минимум шесть раз, а выжившие скелетики сочли за благо отступить ко второму эшелону. Поэтому не только взвод Скотча, а вроде бы и вся рота добралась до цели практически без потерь.

Здесь предстояло перестроиться: второй эшелон обороны шат-тсуров обыкновенно предполагал минные поля, а также хорошо замаскированные и прикрытые с воздуха лучеметы-роботы, способные вынырнуть из-под земли или руин и выжечь все в радиусе доброй сотни ун. Сзади, со стороны батальона прикрытия, приползли закамуфлированные жучки-тральщики и жучки-саперы, а дивизионная и полковая артиллерия тем временем сыпала на головы обороняющимся скелетикам гигаваттные импульсы и рвала воздух в клочья объемными взрывами.

После второго «Вперед!» пришлось почти сразу падать: чуть ли не в лоб ахнул стационарный тазер. Атакуй на этом участке тяжелый танк или попади скелетики из тазера в штурмовик – боевой машине и экипажу можно было бы позавидовать разве что ввиду мгновенной и потому легкой смерти. Но лупить из тазера по десантуре… Лучше уж из дробовика по бактериям. Бравым канонирам Скотча понадобилось всего по четыре выстрела, причем боевыми были только первые, остальные трассирующие. По наводке сработали дивизионки и вскоре о тазере напоминала только колоссальная воронка ун тридцати глубиной. Попутно взрывом откупорило тоннель, соединяющий подземные укрепления скелетиков, что было очень кстати: Скотч немедленно дал в эфир батальонный «ALARM» и первым повел свой взвод непосредственно в крепость противника. Соседние взводы и роты быстро стягивались к воронке, и как ни пытались скелетики их задержать, не смогли. Ну а если уж десант прорвался в бункера – задраивай межблочные шлюзы, не задраивай – без разницы…

Ближайшие четверть часа взвод Скотча неистовствовал на вражеской территории. Мыслям и чувствам места не оставалось, верх сами собой брали рефлексы и боевая злость. Скотч начал беспокоиться, что не хватит запасных магазинов; вдобавок одно из орудий, сильно поврежденное управляемой гранатой, пришлось бросить. Зато почти сразу после этого Солянка с Гавайцем выкосили в замаскированной нише расчет турельного блупера, срезали сам блупер с турели и вручили осиротевшим канонирам. Пока прилаживали к блуперу гравикомпенсатор, взвод успел отбить три яростных лобовых атаки и совершить две вылазки по соседним помещениям в недавно разработанном и отрепетированном режиме «протуберанец».

Наконец компенсатор приладили и канониры обрели подвижность; командир соседнего взвода как раз начал орать по связи: «Какого хрена третий не держит строй?», на что Скотч солидно пробасил в микрофон: «Расступись с коридора!», выждал пару секунд и скомандовал канонирам: «Пли!»

Ну, штатное орудие – оно и есть штатное орудие. Стрельнуло исправно, но импульс завяз в броне шлюзового перекрытия. Зато блупер плюнул так, что прошил не только ближайший межблочный люк, а и, как позже выяснилось, следующий за ним. А за вторым, как опять же вскоре выяснилось, располагался уже не регулярный боевой пост, а командный пункт всего укрепрайона.

Роте Скотча сегодня определенно везло. С ревом и гиканьем первый, второй и третий взводы ворвались в сердце подземной крепости, сея вокруг смерть и разруху, а четвертый взвод подчищал и прикрывал от ударов в спину. Когда же с командным пунктом было покончено, операция, по сути своей, победно завершилась, осталась только окончательная зачистка территории и организация первичного охранения, пока не сядут тяжелые дивизионные корабли.

В других укрепрайонах оборону недавно захваченной шат-тсурами планеты давили дольше, но везде в итоге задавили успешно. База противника в стратегически важном секторе космоса умерла, так и не родившись, не успев принять ни единого межзвездного транспорта.

Кто еще, кроме земного десанта, мог проделать это так быстро, четко и слаженно?

Никто. Никто, кроме них – парней в пустотных комплектах, при оружии, решимости и со многими сражениями за плечами.

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ БАЗА СОЮЗА, ПРОЕКТ «КВАЗАР»
Галактика-2, окрестности финишного створа генератора нуль-перехода

1

– База-база, – пробубнил Саня в сторону микрофона. – Сто пятый вызывает.

– Да, Саня, – ответила база голосом кого-то из девчонок.

– Сектор просеял, результаты нулевые. Прошу добро на возврат.

После секундной паузы база милостиво позволила:

– Возвращайся, сто пятый.

– Понял, возвращаюсь.

Отключив связь, Саня Веселов, искатель доминанты Земли, крутнулся в кресле к штурманскому пульту. Гипербола к исполинскому диску работы цоофт была давно просчитана и введена в память астрогатора. Запустив программу возвращения, Саня поплелся на камбуз.

Крошечный челнок класса «Черемош» ушел в пульсацию спустя восемь минут. Саня как раз жевал горячий бутерброд и тянулся к чашечке кофе, когда у него на миг потемнело в глазах, мир умер, а затем возродился заново.

Откровенно говоря, ежедневные просевки пространства в районе финишного генератора казались Сане абсолютной бессмыслицей. Если древняя раса не оставила ничего в родной галактике, с какой стати ей оставлять что-либо по другую сторону коридора? Да и вообще казалось, что настоящим делом в нынешней миссии заняты лишь научники, изучающие сам генератор, а это по большому счету сплошь галакты-чужие – цоофт, свайги, а'йеши, азанни. Что делать, старшие расы, им всегда достаются самые лакомые куски любого пирога. Люди формально тоже считаются старшей расой, но не за счет возраста и уровня развития, а исключительно благодаря многочисленности, вездесущести и колоссальной приспособляемости. По части выживания людей превосходят, пожалуй, лишь долгожители оаонс да неорганические кристаллы-а'йеши. Но оаонс-перевертыши слишком малочисленны, а идеология а'йешей почему-то не подразумевает обязательной экспансии. Поэтому стремительнее всех последние столетия в галактике расселялись именно люди, захватывали один нейтральный сектор за другим, пока доминанта Земли не утратила объемную целостность. Теперь контролируемые людьми области и системы располагались весьма хаотично и встречались повсеместно, в каждом спиральном рукаве, за исключением разве что Ядра. Там, где звезды едва не слипались в единый плотный ком, старшие расы все поделили и захватили тысячи и тысячи лет назад, а стало быть, людям нечего было и пытаться туда влезть. Люди и не лезли. Одно время Ядром владели нетленные и их союзники, но после памятных событий у Волги нетленных вышибли за пределы галактики, а их расы-сателлиты оре и дашт попали в жесткую зависимость от цоофт, азанни и свайгов. Если отбросить политкорректные словеса, зависимость смело можно было назвать форменным рабством, поскольку оре и дашт в большинстве своем пахали на многочисленных рудниках вроде Пояса Ванадия или ныне принадлежащей имперцам Багуты; перемещения их строго регламентировались, а о предоставлении им каких бы то ни было технологий не могло быть и речи.

И сейчас на союзной исследовательской базе Саня чувствовал себя неуютно. Хорошо еще, что по работе общаться приходилось лишь с людьми – с такими же искателями, с девчонками-диспетчершами, да с бригадиром. Ну а в свободное время общаться с нелюдями Саню как-то не тянуло.

На обзорном экране одна из звезд становилась все ярче и ярче, постепенно превращаясь из точки в пятнышко, из пятнышка – в россыпь огней, а после – в ясно видимый на фоне звездного неба диск исследовательской базы. Звено патрульных истребителей азанни скудным роем оранжевых искр мелькнуло по левому борту и пропало. Подсвеченные гирлянды объединенных лабораторий цоофт и азанни простирались в стороны от базы словно гигантские щупальца. Несколько льдисто-синих шаров висело под диском – станции а'йешей. Плоские поисковые боты свайгов обрамляли одну из гирлянд, отчего она казалась не щупальцем, а побегом невиданного растения, а боты свайгов казались листьями.

Картина была величественная и даже в какой-то мере романтическая, но Саня за неполный год работы в «Квазаре» успел к ней привыкнуть до зевоты. В первые дни любовался, да, но не сейчас.

База провесила для Саниного «Черемоша» финишный коридор и подсветила подлетные створы. Еще четверть часа – и финиш.

В ангаре, где «Черемоши» стояли рядами по десять, Санин кораблик, замер в оранжевом круге.

Сброс полетных режимов.

Стоп реактору.

Разгерметизация.

Вокруг уже суетились техники-цоофт, похожие на обряженных в робу страусов. Саня подхватил куртку и скорым шагом направился к шлюзу.

Перед перепонкой терпеливо дожидался позволения ступить на борт робот-уборщик. Саня хлопнул его по сенсору на топе и посторонился, пропуская в шлюз, а сам выпрыгнул на край оранжевого круга. Техники дружно щелкнули клювами, приветствуя человека. Саня в ответ небрежно отсалютовал рукой. В конце концов, эти птички-техники сами в подчиненном положении. Низовое звено, обслуга. Почему-то среди галактов именно представители обслуги были настроены к людям наиболее дружественно. Наверное, потому, что тоже тихо недолюбливали правящую элиту собственной расы.

Насвистывая «Шепот звезд», Саня зашагал к выходу. Сейчас заскочить в каюту, принять душик, потом мотнуться поужинать по-настоящему, тяпнуть пивка… А то и рому – исключительно для тонуса. И с чистой душой идти отсыпаться вплоть до следующего рейда.

Однако надеждам его не суждено было сбыться.

Браслет па руке сжался и завибрировал.

Вызов.

Коснувшись браслета, Саня на ходу пробурчал:

– Слушаю!

– Кадет! Ты где?

Вызывал бригадир.

– В ангаре.

– Ужинать топаешь?

– Сначала в душ.

– Душ отменяется. Давай прямо в столовую, четвертый зал.

– Четвертый? Это ж офицерский! – удивился Саня.

– Не бзди, пропустят. Кстати, – неожиданно сменил тему бригадир. – Тебя еще не затрахали эти ежедневные траления в пустоте?

– Если честно, шеф, затрахали по самое не могу! – искренне признался Саня.

– Это хорошо, – удовлетворенно заметил бригадир и кашлянул. – Давай сюда, рысью.

И отключился.

Вздохнув по поводу несостоявшейся помывки, Саня проскочил перепонку ангара и направился к лифтам. Столовые располагались на осевом уровне, самом длинном и объемном.

У шлюза в офицерский сектор, разумеется, дежурил рослый пехотинец в каске. На Саню он едва взглянул; пробасил полуутвердительно:

– Веселов?

– Он самый.

– Направо, сорок седьмой столик.

И головой чуть заметно дернул: заходи, мол, салака штатская…

Саня кивнул и впервые в жизни вошел в офицерский сектор. Отличия имелись, хотя и незначительные: вместо обычной таблички со стрелками

Бар Столовая

<– ->

на стене пульсировала красочная голограмма в рамочке, из бегущих огней. В столовой скатерти были не синтетические, а льняные, с рисунком. Посуда не пластиковая, а фарфоровая, а приборы металлические с закосом под старинное серебро, хотя скорее всего это был какой-нибудь мельхиор или ферманит. Пол – не стандартное ворсистое покрытие, а паркет, с ходу можно даже решить, что реально деревянный. В общем, побогаче обстановочка. Когда только успели отделать – база-то птичкина, а цоофт даже столами почти не пользуются, у них в ходу циновки прямо на полу.

– Кадет!

За одним из столов призывно махнули рукой – бригадира попробуй не узнай.

Новый Санин бригадир мало напоминал прежнего, Тахира Плужник, погибшего на Табаске, но Саню также называл кадетом. Звали его Ролан Пыржек, был он миниатюрен, шустр, черняв и кучеряв. Помимо бригадира за столом сидело трое незнакомых типов и штурман Вася Шулейко, с которым Саня ходил в тот самый приснопамятный поиск, из-за которого вся каша и заварилась, а позже с ним же бок о бок воевал со скелетиками на Табаске. Васе тогда здорово досталось, чуть не погиб от тяжелого ранения, но ничего, выкарабкался в итоге, хотя шрамы на боку остались довольно устрашающего вида. Девчонки аж млеют, увидев.

– Привет, Саня, – поздоровался Шулейко, искатель без возраста.

– Здорово, Вася! – Саня от души пожал штурману руку: Вася был таким человеком, с которым все на «ты» и которому даже «кадет» всегда прощался.

Остальные Сане сдержанно кивнули.

– Садись. Вот меню, выбирай. – Бригадир передал Сане раскрытую книжицу.

Вот и еще одно различие. В столовых для низшего состава никакого меню нет и в помине: чего подадут, то и жуй со всей возможной благодарностью. А тут – меню…

Официант, к счастью, оказался роботом. Саня не любил, когда люди кому-нибудь прислуживают. Ладно еще каким высокопоставленным генералам-адмиралам, у тех голова не мирскими делами забита, а возвышенным. Там не прислуживать скорее надо, а присматривать за ними, будто за детьми малыми, дабы чего не натворили в задумчивости. Взять того же Ролана Пыржека – небольшая ведь шишка, командует бригадой из полутора десятков искателей. На кой, спрашивается, ляд ему живой официант?

Впрочем, живого и нет: есть тупой, но исполнительный автомат, умеющий распознавать речь, доставлять заказы и убирать со стола.

Заказав отбивную по-флотски с жареным бататом, дежурный салат и чай, Саня захлопнул меню. Робот неожиданно веселым девчачьим голосом осведомился насчет десерта. Недолго думая, Саня присовокупил к заказу фруктовое мороженое. На этом железка угомонилась и резво укатила на кухню.

А Саня преданно уставился на Пыржека. Должно же быть этому вызову какое-нибудь достойное объяснение?

Тот перехватил его взгляд, отхлебнул из разрисованной чашки чего-то светло-коричневого, то ли кофе с молоком, то ли крепкий уклу, и словно бы невзначай заметил:

– Значит, ты тоже считаешь поиски в окрестностях генератора бессмысленными?

От Сани не ускользнуло, что обращался бригадир хоть и к Сане, но сделано это было как-то напоказ, для остальных сидящих за столом. Эдакая демонстрация независимого мнения.

– Ну, в общем, да, – вторично признался Саня. – Объяснять почему?

– Объясни, – попросил один из незнакомцев.

– Пара генераторов и нуль-коридор образуют единую транспортную систему. Вряд ли строителям этой системы нужен мусор в районе коридора. Насколько можно судить по скудным находкам, раса предтеч-исполинов уважала порядок. Скорее всего они позаботились о том, чтобы в районе коридора всегда было чисто, и слабое антиполе тому лучшее доказательство.

– Какое антиполе? – не понял незнакомец, сидящий по правую руку от Сани.

Пришлось растолковать:

– Около генераторов и коридора действует слабая центробежная гравитация, направленная от продольной оси коридора наружу. То есть вся система в целом отталкивает разнообразную космическую пыль и прочий мусор.

– А засечь генератор по этому фону нельзя? – забеспокоился сосед.

– В том-то и дело! Если это и гравитация, то какая-то необычная. Никаких признаков работы генератора, никакого тазионарного фона. Она просто действует и все, без всяких видимых причин. Определили опытным путем. По отклонению трасс «Черемошей». Ну… и еще по ряду наблюдений.

– Ладно, допустим, – снова заговорил первый незнакомец, расположившийся напротив Сани, рядом с Васей Шулейко. – Продолжай, Ролан.

– Ага, – встрепенулся Пыржек и снова обратился к Сане: – Скажи, где бы ты сам искал новые следы предтеч-исполинов в первую очередь?

Саня в душе недоумевал. Почему подобные вопросы задают ему, простому искателю? Единственная его заслуга во всей происходящей заварухе состоит в том, что именно он, искатель Саня Веселов обнаружил стартовый генератор в родной галактике и одним из первых вместе с Васей Шулейко и покойным Тахиром Плужником прошел нуль-коридором в иную галактику. А потом вернулся. И все.

– Я могу поинтересоваться – с какой целью вы спрашиваете об этом именно меня? – осторожненько сформулировал собственное недоумение Саня.

– Пока – нет, – отрезал незнакомец справа.

«Ну, нет – так нет…» – смирился Саня. Да и выбора у него в общем-то не было.

– В таком случае я искал бы следы деятельности предтеч в ближайшей звездной системе по вектору коридора. Особенно на планетах. Именно по вектору: в траверзных и ахтерных областях искать, на мой взгляд, бессмысленно.

Сидящие за столом дружно переглянулись. Дружно и многозначительно, аж озноб по спине.

– В яблочко, – прокомментировал незнакомец рядом с Васей Шулейко.

Сане как раз доставили заказ.

– Ну, что же, – решил высказаться и доселе молчавший третий незнакомец, самый старший из всех присутствующих. – Весьма убедительно, Ролан. Не будем мешать молодому человеку насыщаться после поиска. А вы, коллега, после ужина ступайте с посыльным: он будет ждать вас у выхода из столовой, подле охранника. Приятного аппетита!

Вся компания дружно встала и довольно спешно потянулась к выходу. Пыржек незаметно подмигнул Сане – вроде бы одобрительно. Тут же прикатил официант и принялся убирать грязную посуду; при этом он умудрялся не мешать Сане и вообще тактично держался поодаль, у противоположного края стола.

Кормили вкусно, но не скажешь, что много вкуснее, нежели в обычных столовых для рядового состава и обслуги. Значит, стандартная вакуумная кухня.

«Черт возьми! – подумал Саня с некоторым напряжением. – Что все это означает? Допрос какой-то непонятный, намеки, переглядывания…»

Тем не менее за учиненным допросом чувствовалась некая единая осмысленная затея. Система чувствовалась. Стройная и логичная. Саня не мог объяснить, почему так думает, просто чувствовал, ведь для искателя развитое чутье – первейшее качество.

Особенно если оно редко подводит.

Насытившись, Саня без задержек покинул столовую. Мысли на какое-то время угомонились и среди всех желаний возобладало одно, простое и первобытное: принять горизонталь и некоторое время поваляться, время от времени сыто цыкая зубом и хлопая ладонью по набитому пузу. Увы: как Сане и обещали, при выходе рядом с охранником терпеливо дожидался робот-посыльный – пупырчатая сфера размером с теннисный мячик. Висел посыльный на уровне груди и бдительно поблескивал полированными хрусталиками объектива. Завидев Саню, автомат слегка развернулся и посветил в лицо красноватым лучиком; на сетчатке глаз возникла проекция – надпись «Follow me». После этого автомат плавно заскользил вдоль коридора. Саня, машинально кивнув охраннику, поплелся за посыльным.

Как ни странно, но шар завел Саню в дальние секторы базы, где никто из искателей сроду не бывал. На миг завис перед усиленным шлюзом с трафаретом «Хозчасть» над перепонкой.

Перепонка расслоилась сама собой; из шлюза на Саню взглянул крепкий парень в простом комбинезоне без служебных меток. Испытывающе так взглянул, словно рентгеном просветил.

– Входи! – велел он негромко.

Посыльный, погасив голограмму, тотчас шмыгнул куда-то вбок, а Саня прошел мимо еще четверых парней совершенно аналогичной наружности. Парни чем-то неуловимо напоминали вышибал из дорогого ресторана: такие же подчеркнуто вежливые, убийственно корректные и готовые в любой момент, не меняясь в лице, свернуть тебе шею.

В конечном итоге Саня оказался в кабинете, где уже поджидали бригадир Пыржек и самый старший и значительный из недавних сотрапезников.

– Садитесь, – незнакомец пододвинул Сане высокий табурет на трех хромированных ножках, а сам обошел комнату и устроился за столом. Пыржек сидел у стены.

– Искатель Веселов, вас решено перебросить на новый фронт работ, – сообщил незнакомец ровным и бесцветным голосом. – Работа также будет связана с поисками по разрабатываемой теме. Здесь мы можем говорить без обиняков и называть вещи своими именами. По всей видимости, искать подсказки в непосредственной близости от пары генераторов нуль-коридора действительно не имеет особого смысла, да и заниматься этим вполне могут другие. Считаю своим долгом предупредить: информация, которой я сейчас намерен поделиться с вами, имеет высший гриф секретности. По данным, собранным искателями высших рас за тысячи циклов поиска, обнаруженный вами нуль-коридор ведет к складу-захоронению таких же генераторных пар. Вашей целью и будет обнаружение этого захоронения. На резонный вопрос: «Почему я?» советую даже не искать ответа. По ряду причин. Вы назначены – заметьте, не назначаетесь, а уже назначены – бригадиром искательского отряда. В поиск вы отправляетесь немедленно. Вас не зря недавно спрашивали о том, где, по вашему мнению, следует искать следы деятельности предтеч-исполинов. Ваше мнение полностью совпало с мнением ведущих аналитиков проекта. Стало быть, вам и карты в руки! Рейдер стартует немедленно. Оттмар!

Перепонка с чмоканьем расслоилась и в кабинет просочился военный в чине майора. Лицо его было смутно знакомым; спустя секунду Саня сообразил, что видел его на Табаске, что майор носит довольно громоздкую фамилию и что он земляк Кости Цубербюллера.

– Прошу знакомиться: бригадир Веселов, руководитель поисковой команды. Линейный майор Эберхартер, командир роты разведки. Майор и его ребята будут обеспечивать безопасность и охрану вашей группы.

Майор отсалютовал Сане – по-военному четко, без панибратства, и сказал:

– А мы уже встречались. Если не ошибаюсь, на Табаске.

Саня утвердительно кивнул и протянул руку:

– Здравствуйте, майор!

Рукопожатие Эберхартера, как и положено, было крепким и обнадеживающим.

– В качестве пилотов будут использоваться азанни, с их шефом познакомитесь в процессе. Вводные и прочая информация – на борту. Прошу, господа, время дорого!

Саня ошеломленно встал. События разворачивались стремительно, и он изо всех сил пытался удержаться в нужном ритме. Мысли роились, как осы у потревоженного гнезда. Основные две, впрочем, главенствовали: уже упоминавшаяся «Почему я?» и другая: «Прощай, прозвище „кадет“…»

Бригадиров кадетами не кличут.