Текст книги "Прятки на осевой"

Автор книги: Владимир Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава четырнадцатая

На этот раз говорили без спиртного. Покатилов, сунув руки и карманы брюк, стоял лицом к беседке и задумчиво глядел на по косившиеся опоры, кровлю и шпиль. Его собеседник встал к бе седке левым боком, к трассе, где приткнулись все те же два джипа и где скучали охранники, правым.

– Фотография пришла мне обычной почтой, отправитель, ясное дело, анонимен, а адрес одноразовый. В этот ящик больше никто вообще не заглядывал. Отправитель заходил через индонезийский прокси, куда пришел с эквадорского, а дальше даже мои спецы не отследили. Тем не менее я уверен – это кто-то из наших сталкеров. И скорее всего он сам запечатлен на этой же фотографии. Либо он снимал.

– А вот это не факт, – буркнул собеседник. – Слишком топорно. Понятно, что ты подумаешь в первую очередь на участников гоп-компании с присланной фотки.

– Может, и так, – Покатилов пожал плечами. – В конце концов, без разницы – кто именно прислал. Только это еще не все. Помимо электронной почты мне в довесок флэшку подбросили Не в офис, разумеется, в бар. Просто оставили на одном из столиков в конверте с надписью «Хозяину». На флэшке один-единственный файл, с той же фоткой. Точнее, с фрагментом фотки компания отрезана, оставлен только тип в балахоне. Я думаю, это опять же сталкеры постарались.

– Надеются, что ты заинтересуешься и примешь меры?

– Ну да! Кому ж захочется стать очередным, кто уйдет из бара непонятно с кем, а потом будет найден в Зоне в виде мумии. Раз уж есть тот, кто крышует бизнес, пусть он и защитит в случаи опасности, логика примитивная, но по сути своей верная. И мне и тебе, и даже генералу «Ать-два» выгодно, чтобы эти дурацки, убийства прекратились. Опытные сталкеры вообще вымирают как динозавры. Куда ни глянь – шелупонь одна, желторотики, собачья пожива. До Свалки если дойдут благополучно – уже подвиг.

– Ну, что ж, я понял, – сказал собеседник Покатилова. – Спасибо, что поделился. Кстати, по электронке эта фотография мне тоже приходила. Тоже через одноразовый ящик на wiolа, только прокси были новозеландский, японский и ангольский, а дальше мои орлы, как и твои, не отследили. А вот флэшки пока не подбрасывали.

Покатилов оторвался от созерцания беседки и с интересом взглянул на собеседника.

– Спасибо, что сообщил, – буркнул он. – Я тут распинаюсь…

– Не сердись, Витя. Ты ведь сам решил рассказывать первым. И, кстати, есть одна тонкость, но я пока никак не соображу, что она означает.

– Тонкость. – Покатилов поморщился.

– Она самая, – подтвердил его собеседник. – Тебе по почте пришла полная картинка, а на флэшке был фрагмент с монстром. Так?

– Так.

– Мне по электронке пришел фрагмент. Полную картинку я вообще-то уже видел, но ее добыла моя служба безопасности, причем не у тебя.

– Понятно, – кивнул Покатилов. – Значит, эта фотка есть уже у всех, просто у всех. Сильно испугались сталкеры!

– Я бы на их месте тоже испугался. И ты. Испуг еще не означает паники, по крайней мере мне действия сталкеров кажутся верными и хорошо продуманными. И еще я хотел спросить: а что за история с ученым, которого ты к себе на консультации таскаешь? По-моему, он тоже присутствует на полной фотографии. Там ведь он с Полозом?

– Он, – подтвердил Покатилов. – Это Ваня Сиверцев, головастый малый, чистая душа. Правда, мозги варят в основном по науке, а по жизни много наива. В общем, он вчера посидел на этом самом месте, где сидел монстр с фотки, в «Ать-два». Во-первых, выяснил, что там в силу какого-то акустического эффекта идеальное место для подслушивания разговоров в баре. Ей-богу, жалко тебе эту информацию сдавать…

– Ты же знаешь, за мной не заржавеет, – спокойно произнес собеседник. – Надеюсь. Ну, так вот. А во-вторых, посидел Ваня на этом месте всего ничего, а хватанул такую дозу радиации, как будто не сколько дней по Зоне шлялся. Даже к медикам бегать пришлось. В «Ать-два», понятное дело, тихий шухер после этого поднялся как в общественном месте, да еще где выпивают и закусывают, такое возможно. – Вот тебе и еще один довод в пользу наших выводов. Это монстр, точно монстр из Зоны. Он сам по себе радиоактивен. Либо, что вероятнее, таскает с собой что-нибудь фонящее, когда выходит за пределы Зоны. Как сталкеры носят в Зоне защитные костюмы и горстями жрут антирад, этот прихватывает с собой радиоактивный хлам за пределы Зоны. И наверняка не только радиоактивный, наверняка он и аномальную энергию как-то умеет аккумулировать и подпитываться ею за пределами Зоны. Говорил тебе, Витя, это сталкер наоборот! Для него нормальный мир – Зона, где полно артефактов, которых в настоящей Зоне не достать. Осталось понять одно – зачем он охотится на обычных сталкеров и как только мы это поймем, мы его вычислим и прижучим.

– Мне бы твою уверенность, – проворчал Покатилов. – Он может охотиться на людей-сталкеров из тупой ненависти. Или из зависти. А может, просто водит корм своим дружкам-монстрам в Зоне. – На корм не обязательно выбирать матерых сталкеров, тут любой пьяненький балбес из бара сгодится. Покатилов вздохнул, ничего не ответив. Его собеседник по молчал еще немного, потом словно бы нехотя сообщил: – Дабы не оставаться в долгу… Басмач в компании каких то неизвестных мне типов ушел в Зону и сел на хвост Кексу и… этим, что там с ним отправился? Покатилов обернулся к собеседнику. – Басмач? А его команда? – Команда в «Штях», сидит пиво дует. Поскольку «Ать-два». закрыли на дезактивацию…

– Сколько людей с Басмачом? – перебил Покатилов.

– Четверо, Басмач пятый. Кто такие – честно не знаю, откуда взялись – тоже. Не сталкеры, не военные. Может, гопота какая залетная, не выяснял.

– Вот за это – отдельное спасибо. Быстро ты должки возвращаешь! Если у тебя все, я бы уже поехал, сам понимаешь…

– Да пожалуй, что все.

– Тогда будь здрав. До связи.

– И тебе не кашлять, Витя. До связи.

Они коротко обнялись – не как близкие друзья, а скорее как старые деловые партнеры, у которых не всегда все гладко, но которые тем не менее врозь не могут, да и не хотят. И разошлись каждый к своему джипу, которые тут же рванули в разные стороны но старому потрескавшемуся шоссе.

Зона сюда еще не добралась. Но и Покатилов, и его собеседник прекрасно понимали: это лишь вопрос времени. Зона поглотит все: и это старое шоссе, и покосившуюся беседку, и все окрестности. Потому что главное она уже поглотила практически без остатка: души всех, кто тут живет.

Глава пятнадцатая

В корпус, где обосновалась группа Тараненко, удалось проникнуть только назавтра после второго визита к Покатилову: вечером того же дня Сиверцева вежливо завернули на внутреннем КПП. Оказывается, после процедур в радиологии любому организму полагалось не менее тридцати шести часов карантина, даже если этот организм – цитолог из исследовательского центра, стало быть, практически местный.

Однако в свою лабораторию Сиверцев все-таки проник, чем сильно удивил Пашку. Ну, ясное дело: человеку отгулов надавали, а он хоть и не на полный день, но все равно то и дело на службу истает. Однако возражать Пашка, разумеется, не стал – кому охота заниматься чужой работой? Еще Сиверцев уловил одобрительный взгляд Баженова и остаток дня честно посвятил отработке контракта, хотя после покатиловской премии его условия уже не казались Сиверцеву столь заманчивыми, как всего лишь неделю назад. Зато удалось перемолвиться в курилке с Баженовым по поводу визита к Тараненко. У шефа даже какой-то запрос возник по ходу дела, каковой тут же вполне официально оформили и распечатали. Обычно запросы посылали по электронной почте, но можно было и ногами заслать с кем-нибудь из МНС-ов. Для скорости. Сиверцев, поскольку еще не вырос из МНС-ов, охотно взялся запрос доставить завтра же с утра.

На том рабочий день и закончился. А утром Сиверцев честно миновал оба КПП и предстал в секретариате перед одним из референтов Тараненко. И – о чудо! – чинуша в контактных линзах внезапно разулыбался и заверил, что это большая удача для них – визит сотрудника из группы Баженова. У Тараненко, оказывается, имелся встречный интерес к цитологам, а соответствующий запрос референт как раз готовил к отправке.

«Истину говорят: на ловца и зверь бежит», – подумал Сиверцев с подъемом.

В общем, в кабинет к Тараненко Ваня попал уже через двадцать минут. Правда, сам Тараненко где-то циркулировал, вероятно, по лабораториям, но о свежем запросе и Сиверцеве уже был осведомлен и обещал вот-вот подойти.

«Вот-вот» в понимании Тараненко вылилось в полчаса ожидания, но зато секретарша напоила Сиверцева кенийским высокогорным чаем.

А потом нагрянул хозяин кабинета – улыбчивый, громогласный и шумный. И неожиданно радушный.

Вообще-то Тараненко относился к категории людей «всегда занят». И это была никакая не пыль в глаза, ему действительно катастрофически не хватало времени на все, что хотелось бы сделать. Поэтому Сиверцев лихорадочно соображал, с чего бы начать, дабы разговор не закончился уже через десяток минут, за которые Тараненко выспросит все, что интересует его или его группу, и немедленно исчезнет, в лучшем случае сделав на прощание ручкой, а Сиверцев останется у разбитого корыта.

Тем не менее чудеса продолжались: Тараненко сначала поруч-кался с Сиверцевым, предложил звать себя просто Максимом и заодно садиться, а сам полез в шкаф, который раскорячился рядом с заваленным распечатками столом. Открыв дверцу шкафа, Тараненко задумчиво поглядел на початую бутылку коньяку – единственное, что имелось в верхнем отделении – и решительно шкаф захлопнул.

– Знаешь что, Ваня, – неожиданно предложил он. – А пойдем-ка лучше в бар! Я все равно хотел позавтракать… да и пообедать заодно уже можно.

– «Ать-два» закрыт, – предупредил на всякий случай Сиверцев. – Дезактивация, знаете ли.

– Знаю, – кивнул Тараненко. – Ты ведь там облучился малость, я слыхал?

– Угу. Какой-то умник приперся прямо из Зоны, не снимая пыльника. А охранники на входе просмотрели. Ну и натряс там радиоактивного песочку. Странно вообще-то, что просмотрели, но время от времени такое случается.

– Аи, – махнул рукой Тараненко, – у наших вояк все может случиться, просто все! Патроны разом закончатся, эшелон танков пропадет, два полка дезертируют в полном составе… Я ничему не удивлюсь. Меня они в Зоне знаешь как достали? Ничего поручить нельзя, даже за водой сходить! И эти люди на выходах нас охраняют! Как вернулись – я дня два спокойно вздохнуть не решался, думал, еще что-нибудь прицепом всплывет. Вроде обошлось, тьфу-тьфу…

Тараненко затворил дверь кабинета и суеверно постучал костяшками пальцев по деревянному косяку. Сиверцев только хмыкнул.

– Анжела! – обратился Тараненко к секретарше. – Я по де лам и заодно позавтракаю… точнее, уже пообедаю. Шиманскому, если будет звонить, скажи, чтоб в двойке завлабу по загривку надавал, иначе они еще один автоклав сожгут.

– Скажу, – отозвалась секретарша несколько обиженно. – А как же бутерброды, Максим Николаевич?

Тараненко прижал руки к груди:

– Анжела, душа моя! Борщу хочется – спасу нет! Жиденького! Бутерброды, если хочешь, Шиманскому скорми или в лаборатории кому-нибудь. Все, убежал! Держи оборону!

– Спасибо за чай, – выдохнул Сиверцев, виновато улыбнулся секретарше и помчался следом за Тараненко, который, похоже, ходить не умел: умел только бегать. Ей-ей, Сиверцев за ним еле поспевал, хотя себя к тихоходам не относил никогда.

По пути к выходу и КПП к Тараненко беспрерывно кто-нибудь обращался, что-то спрашивал, уточнял, умолял, пытался выклянчить – и так без конца. Однако местный владыка был по-прежнему громогласен и вроде бы весел, но вместе с тем непреклонен. Советы давал на бегу, просителям велел обращаться ближе к вечеру. В общем, Сиверцев, у которого уже голова кругом шла, глазом моргнуть не успел, как оказался аж за вторым КПП в служебной машине Тараненко. За рулем сидел моложавый парень, стриженный ежиком под Егора Кличко, но, к счастью, без боксерских перчаток.

– Куда, Николаич? – справился он у шефа столь же весело.

– Да куда-нибудь пообедать.

– «Ать-два» закрыт, ближе всего «Вотруба». Подойдет?

– Подойдет, – не стал возражать Тараненко.

«Ну, вот, – подумал Сиверцев. – Опять практически к Пока-тилову. Зачастил я в те края, зачастил!»

– Слушай, Ваня, – без обиняков пошел в атаку Тараненко. – Я слышал, у вас там прорыв по основной теме наметился? Расскажешь?

– Ну, прорыв – это громко сказано, – осторожно поправил Сиверцев. – Скорее мы наконец-то вычленили кое-какие закономерности клеточного мутагенеза. Нет той каши, которая валилась на нас раньше: что ни вид, то что-нибудь принципиально новое. Вам с подробностями или общо?

Давай пока общо, я руководство по цитологии уже и забил когда открывал, – вздохнул Тараненко. – Организационное заедает. Становлюсь не ученым, а начальником. Обидно, слов нет… Ты говори, говори, не обращай на мою болтовню внимания.

– Если общо, то уже сейчас можно сказать, что клетки существ Зоны меняются не хаотично, как казалось все эти годы, а системно. Правда, период системных закономерностей оказался неожиданно велик – больше десяти лет…

Минут пять Сиверцев, постепенно увлекшись, излагал Максиму Тараненко все, что сумела систематизировать и классифицировать группа Баженова. Вернее, конечно, не все, а лишь основное, базовые посылы общих принципов чернобыльского мутагенеза. Он не был случайным, как думали до сих пор. Разумеется, первоначальные опыты военных в области псионики были системными, как и проект «О-Сознание». Такие вещи вообще не могут не быть системными. Но когда грянула вторая катастрофа и радиация с новой силой подстегнула мутагенез, сложилось впечатление, что существа Зоны мутируют как попало, по воле случая, бессистемно и непредсказуемо. Однако это не вязалось с достаточно ограниченным числом видов существ, обитающих в Зоне. Вместе с тем виды были морфологически стабильны: слепые собаки отличаются одна от другой не более, чем гиены где-нибудь в Серенгети, а любой кровосос всегда кровосос – гуманоид с вытянутой, будто дыня, головой и щупальцами у рта. Сорок лет назад, после первого взрыва, этого не было – тогда действовала лишь радиация и мутации были по большому счету уникальными: двухголовые телята да че-тырехлапые куры, никаких кровососов. После второго взрыва просуммировались как минимум три фактора: большое количество уже мутировавших существ попало под воздействие все той же радиации плюс под периодические выбросы аномальной энергии. Иными словами, готовый к мутации материал угодил под воздействие двух вызывающих мутации сил, причем одна из этих сил была изучена плохо, а вторая не изучена совсем. Баженов еще до приезда Сиверцева подозревал, что система, по которой меняются существа Зоны, должна существовать, и упорно нащупывал ее. На это ушло больше десяти лет. И теперь появились первые результаты, каковые в общих чертах Сиверцев и изложил.

Тараненко слушал жадно и внимательно, не перебивал, не переспрашивал, только кивал иногда. Но едва Сиверцев закончил, он заговорил, и с первых же слов мурашки прогулялись по спине молодого цитолога. Он снова почувствовал, что идет по следу, и не просто по следу, а по горячему следу.

– Я понял, Ваня, спасибо, – сказал Тараненко. – А теперь слушай, что я расскажу. Вы работаете в основном с клетками, а это дисциплина хоть и прикладная, но больше теоретическая. Мои же, кто не завязан на артефакты, имеют дело с конкретными живыми существами Зоны. Зомби и прочую нежить сейчас оставим, речь только о монстрах, метаболизм которых можно считать сходным с метаболизмом живых существ Земли. Так вот, Ваня, похоже, все идет к тому, что существа Зоны начали меняться таким образом, дабы успешно выживать далеко за пределами периметра. Готовится грандиозный прорыв вовне. Пока вылазки монстров за периметр лишь единичны, но нет сомнений, что они участятся. И заметь, метаболически монстры еще не готовы выживать в обычном мире и в ближайшее время, скажем, год-два, еще не будут готовы.

Но они уже лезут, причем не так, как раньше, исключительно во время особо мощных выбросов, навалом и наугад. Наружу ходят пока единицы, и делают это, как ты выражаешься, системно. Я бы даже сказал – осознанно и продуманно. Понимаешь?

– Понимаю, – выдавил Сиверцев и закашлялся.

А Тараненко продолжал его добивать:

– Ты ведь встречался с Покатиловым, так, Ваня?

– Встречался, – не стал отрицать Сиверцев. – Я его консультирую.

– По какому вопросу? Или это большой секрет?

Вообще-то секрет. – Сиверцев нахмурился. – Впрочем, какой секрет, если вы открытым текстом то же самое… В общем, Покатилов хочет понять, кто, как и зачем ходит из Зоны наружу. И с какой целью при этом заманивает опытных сталкеров в Зону, где они в конечном итоге идут на корм кровососам. Покатилон решил, что это какой-нибудь сильно умный и продвинутый контролер. Незаметно вошел, взял на ниточки охрану, слежение, по том сталкера… и ушел в конечном счете незамеченным с добычей на поводке. Но мне все же кажется, что обычный контролер вне Зоны выжить не способен.

– Обычный – не способен, – подтвердил Тараненко. – А вот такой, который озаботится и создаст себе локальные условия Зоны – радиацию, например, – способен. Но обычный контролер для этого слишком туп.

– Так я Покатилову и сказал. – Сиверцев кивнул, а сам вдруг отчетливо и ясно представил себе, почему в «Ать-два» на месте, где сидел монстр в балахоне, оказалось достаточно радио активной пыли, чтобы посидевший там же Сиверцев облучился до солдатской дозы в пятьдесят миллирентген. Чем не локальные условия Зоны за периметром? По крайней мере в плане радиации.

– Мне нужно встретиться с Покатиловым, – заявил Тараненко решительно. – Желательно сейчас же. Устроишь?

– Ну, попробую, – неуверенно пообещал Сиверцев. – Едем мы как раз в «Вотрубу», но я ж там и бывал-то всего два раза… Точнее, в баре бывал часто, а вот у Покатилова – пока дважды.

Сами поймите, я там никто.

– Я понимаю, – успокоил его Тараненко. – Просто передай Покатилову, что Максим Тараненко может многое рассказать ему по интересующей теме. А кроме того, у меня есть предложение, которое, как мне кажется, будет равно выгодным для Покатилова и для нас. Для нас – я имею в виду для официальной науки, занимающейся изучением Зоны.

«Боже мой, в какую трясину меня засасывает? – подумал Сиверцев с легким замешательством. – Сидел себе четыре года в лаборатории, глядел в микроскоп и двигал в меру сил родимую цитологию, пил вечерами со сталкерами и ругал низкое жалованье. И тут – бах! Бах! Несколько дней, и меня просят устроить встречу с главой местных деловых, которого я до недавнего времени знать не знал, видеть не видел! И ведь, черти меня побери, есть шансы, что эту встречу я устрою! И кто просит, кто? Тараненко, на которого я привык смотреть снизу вверх и открыв рот, даром, что он старше меня всего-то лет на семь-восемь. А теперь я с ним отобедать собираюсь! Ой, вэй, как говорит иногда Пашка…»

В самом деле, ощущение, что события уплотнились и с некоторых пор катятся под откос, уже некоторое время не покидало Сиверцева, но было оно подспудным и неосознанным. Теперь Ваня начал все осознавать. Даже то, что обычно события катятся под откос с каждым часом все быстрее.

Что-то ему подсказывало: данный случай исключением не станет. А своей интуиции он привык доверять.

Глава шестнадцатая

Переночевали отлично. Кекс уже и не помнил, когда в последний раз ему удавалось поспать в Зоне по-людски – в койке, на относительно свежей простыне. Батон с утра довольно жмурился, словно сытый котище, хотя обычно в таких случаях напоминал внезапно разбуженную сову. Псих быстренько соорудил завтрак, хотя Кекс честно порывался сделать это раньше его. Однако Псих перехватил инициативу: я, сказал, все равно лучше знаю, где что лежит, а выйти надо пораньше. В его словах, безусловно, имелся резон, однако в команде Кекса бытовухой обычно занимались по очереди, причем сначала более опытные, а после салаги. Тем не менее Кекс подчинился, предоставив хлопотать Психу.

За завтраком Псих небрежно заметил:

– Ночью выброс был. Слабенький, правда.

– Да? – Кекс немного удивился. Обыкновенно выброс чувствуется даже в укрытии, а сегодня ничего особенного ночью не стряслось. Ни тебе головной боли, ни беспричинного страха, ни внезапных головокружений, как это обычно бывает.

– Я ж говорю – слабенький, – пояснил Псих. – А тут, извини, ядерный взрыв пересидеть можно и ничего не заметить. С умом строили.

– Ишь ты. – Кекс покачал головой. – А кто строил?

– Военные. Еще до первой катастрофы. Правда, потом тут многое переделали, не знаю, кто именно. И припасы полностью обновлены. Раньше тут тушенки было навалом – жестяные такие банки без наклеек, в солидоле, знаете? А сейчас, вон, сухпай какой-то новомодный, химия-алхимия… Кипятку добавил – и готово.

– Обычные рационы, – недоуменно пожал плечами Кекс. – Чего в них новомодного? Ну, фирма какая-то незнакомая, подумаешь…

Псих вздохнул, очевидно, каким-то своим таинственным мыслям.

«Банки, – подумал Кекс. – В солидоле…»

Что-то такое смутное из детства ему вспоминалось. Вроде бы тетка Дарья что-то такое хранила в чулане, а младший брат Виталик решил, что это банки с вареньем и вареньем же измазаны. Ну и лизнул. А оказалась смазка. Хныкал потом.

«Наверное, – рассудил Кекс, – такая тушенка кое-где была в ходу дольше, чем у нас».

Развить мысль Кекс попросту не успел: пора было выходить.

Псих в обратной последовательности позапирал замки, снова с помощью Кекса, отобрал металлический ключ от последнего, навесного, примерно минуту постоял перед холмиком, как раз на границе крайней бетонной плиты и обычной земли, а затем уверенно двинулся на север.

Кекс почти сразу отметил, что аномалий по сравнению со вчерашним прибавилось, – значит слова Психа о выбросе были правдой.

Несколько минут Кекс размышлял о том, что его новый напарник за двое суток, проведенные бок о бок, ни разу явно не соврал. Как минимум – очень на то похоже. Недоговаривал, отшучивался – это было. Но даже когда казалось, что Псих уж точно врет, довольно быстро находились хоть какие-нибудь доказательства его правоты. Неоспоримых доказательств и не могло найтись, а вот мелкие, косвенные – те всплывали почти сразу. Взять хотя бы вопрос с подвохом о памятнике в Лиманске. Или свежее высказывание Психа о выбросе. Тогда, в схроне, Кеьсс вскользь по думал, что напарник сочиняет, дабы набить себе цену.

Вообще-то у Психа был великолепный шанс Набить себе цену – когда Кекс поинтересовался, воевал ли он. Уж тут можно было вволю насочинять по горячим следам стычки с Басмачом эпд компани! Однако именно в этот момент Псих предпочел отмолчаться. Почему? Ему в принципе неинтересно казаться более крутым и значительным, нежели в реальности? Ерунда, не бывает л юдей, которые не привирают о себе. Зайди в любой сетевой форум, особенно с военным уклоном, – там каждый второй на словах Рэмбо, а каждый третий не менее чем подполковник спецназа и отставке. На спортивных форумах плюнуть некуда – одни олим пийские чемпионы. И так далее. Но то есть, там можно врать бел наказание, а бокс по переписке скучающим нсрдам даже в чем-то интересен. Другое дело реальная жизнь, тут слишком уж явно врать обычно не получается. Но словечко там, намек здесь… Ну водится за людьми грешок тщеславия, чего уж таи, себя ведь не обманешь! А святые либо давно перевелись, либо стали таковыми лишь посмертно, в пересказе живых, которые, как известно, сильно любят приврать…

Тут Кекс спохватился, что тупо следует за Психом, даже иг глядя куда. Философия пополам с размышлениями на отвлеченные темы – верный метод гробанутся, по крайней мере тут, в Зоне. «Ну его, – решил Кекс. – Потом поразмышляю. А пока…»

– «Каменный цветок», – вдруг сообщил Псих и остановился. – Подберем? А там дальше, по-моему, еще один.

И действительно, около места, где явно еще совсем недавно располагался большой и мощный «трамплин», между двух обширных рыжевато-бурых пятен на земле виднелся округлый камень, довольно крупный – больше кулака взрослого мужчины. В нем отчетливо выделялись металлические вкрапления – направь на «каменный цветок» луч сильного фонаря, такая игра света возникнет, залюбуешься! Но в Зоне серо и тускло, какая уж тут Игра света…

Подобрали оба. А потом еще «огненный шар» Нашли и «ночную звезду». На этом фоне мелочевка вроде «капель», «бенгальских огней» или «медуз» смотрелась блекло, и ее сбор поручили Батону. Ночную звезду брали с особым тщанием и упаковали надежно, ибо излучала она в соответствии с ценой. Кекс сразу воодушевился – гонорар гонораром, но толкануть несколько приличных артефактов всегда приятно для кармана. Правда, на приличный пока тянула только «ночная звезда». Ну так и они еще не домой!

– Слышь, дружище, – обратился к напарнику Кекс. – Мы ж не торопимся вроде? Давай тут еще пошарим, поле – пальчики оближешь! А контейнеров у меня еще есть. Много.

– Давай, – согласился Псих. – Часа два-три можно и пошарить, но дольше не хотелось бы. Из графика выбьемся.

Пошарили на славу, и не два часа, а без малого пять – удалось-таки уболтать Психа. Кекс даже пожалел, что взял обычное число контейнеров надо было брать двойной запас. И ведь где, где – в сто раз хоженых-перехоженых местах, между Агропромом и Янтарем! Фантастика какая-то. Две «ночные звезды», «душа», пара «кристаллов», «лунный свет» и гвоздь программы – «ведьми-на спираль». На этом фоне «каменные цветки», «огненные шары» и «вспышки» выглядели мелочевкой, а Батон в итоге выбросил все собранные «медузы», «капли» и прочую мелочь, потому что не хватило контейнеров для более достойной добычи.

Груз распределили поровну, хотя Кекс опасался, что Псих будет ворчать – тот страшно не любил наполнять свой рюкзачок даже до половины. Однако Псих ворчать не стал, молча упаковал часть контейнеров, надел рюкзак, попрыгал, удобнее распределяя поклажу, и вопросительно поглядел на спутников.

– Батон, готов? – справился Кекс у отмычки, который нынешний выход смело мог считать сплошным отпуском.

– Готов, – кратко ответил тот.

Веди! – сказал Кекс Психу и довольно подмигнул. За последний час его настроение заметно улучшилось – Кекс вообще был подвержен периодическим сменам настроения. Мог проснуться мрачным, а потом узнать, что «Таврия» вчера выиграла, и мгновенно повеселеть. Неожиданные заработки тоже влияли на него соответственно – кто ж откажется от дополнительной денежки? Откровенно говоря, Кекс не возлагал на этот выход особых надежд. Маршрут древний, тут отмычки без опеки гулять мо гут. И гуляют. И на тебе – такое щедрое аномальное поле и столь ко артефактов, да не бросовых, подороже!

Воистину необычный выход.

Во время поисков они забрались в самую гущу аномального поля. Теперь Псих выводил на безопасный путь, к железнодорожной ветке. Он по-прежнему уверенно отыскивал проходы между аномалиями и делал это безошибочно. Не скажешь, что играючи: периодически он замирал, делая знак остановиться и остальным, приглядывался, выискивал что-то взглядом, пару раз даже пришлось возвращаться из тупиков. Но в целом троица двигалась достаточно быстро, да и плотность аномалий постепенно падала. Когда насыпь железнодорожной ветки уже отчетливо просматривалась впереди, аномальное поле как таковое кончилось. Пошло просто поле, поросшее мутировавшей флорой и, чему можно было только радоваться, совершенно свободное от фауны.

«Интересно, – подумал Кекс. – Доведется сегодня стрелять по каким-нибудь собакам или, не приведи небо, кабанам? Не хотелось бы…»

Вслух Кекс, разумеется, ничего не сказал. Подобные разговорчики в сталкерской среде не поощрялись. Те, кто ходит по стыку жизни и смерти, всегда суеверны и обычно не любят загадывать па будущее. Чтобы не дать закону подлости проявить себя.

– Все, дальше чисто, – объявил Псих в какой-то момент. Батон, давай-ка вперед, а то у меня уже глаза слезятся. Отдохнуть надо.

Батон без пререканий возглавил короткую колонну, но не раньше, чем переглянулся с Кексом и получил его молчаливое одобрение.

– Примерно туда, – махнул рукой Псих, когда Батон обгонял его.

Батон кивнул и зашагал к месту, где железнодорожная насыпь казалась чуть пониже.

Они почти уже дошли до насыпи, осталось метров полета, и тут Кекс отследил ковыляющего вдоль железки зомби. Батон запоздал всего секунд на пять.

– Зомби справа! – тихо объявил он и взялся за автомат.

«Ну, здравствуй, Янтарь!» – подумал Кекс с невольным облегчением. Слишком уж удачно складывался выход, не бывает так в жизни.

Псих неожиданно хрюкнул, словно смешок проглотил, негромко пробормотал: «Вспышка слева, зомби справа», и зачем-то принялся стаскивать с плеч рюкзак.

Зомби-одиночки страшны либо раненым, либо полным кретинам. Вот когда толпой навалятся – могут массой задавить, от всех не отстреляешься. А от зомби-одиночки отбиться даже без огнестрела невелика проблема. Ну а уж с автоматами-то… Колени ему перешиб, и до свидания, не догонит, хотя ползти следом будет наверняка.

Зомби ковылял именно к ним, а не просто тащился мимо, это уже было понятно. Как водится, что-то бубнил себе под остатки носа, но что именно – не разберешь.

– Не стреляйте, – попросил Псих, роясь в рюкзаке. – Это Бенито.

– Кто? – не понял Батон. – Это зомби, я что, не вижу?

– Это особенный зомби. Зовут Бенито. Не стреляйте, он не тронет.

Кекс не поверил. Уж слишком целенаправленно зомби приближался к троице сталкеров. Псих тем временем выудил из рюкзака пачку галет, взял в левую руку, а рюкзак снова надел на спину. Скорее всего он понял, что спутники в безобидность Бенито не слишком-то верят, поэтому сделал несколько шагов навстречу, оставив Кекса и Батона за спиной. Те не возражали, но оружие предусмотрительно держали наготове.

– Привет, Бенито! – поздоровался Псих, когда зомби подошел почти вплотную.

– Здра, – ответил мертвяк, проглотив окончание. – Это мне?

Конечно. – Псих надорвал упаковку на галетах и отдал всю пачку Бенито. Со стороны это можно было принять за рукопожатие, но рукопожатие с зомби просто не умещалось в сознании нормального сталкера. Безумнее этого только поцелуй с кровососом.

Впрочем, Психа вряд ли можно было назвать нормальным сталкером – в этом Кекс с Батоном уже убедились сполна.

Зомби для начала с нескрываемым удовольствием умял несколько галет, а оставшиеся вместе с упаковкой спрятал в драным нагрудный карман куртки. Куртка выглядела так, словно последовательно побывала мишенью на стрельбище, затем половой тряпкой и плюс к тому еще пару лет провалялась на свалке, служило гнездом мышиному семейству. Зомби в сравнении с человеком выглядел примерно так же, как эта битая жизнью куртка в сравнении с новой, но опытный сталкер Кекс сразу оценил, что для зомби Бенито сохранился просто на диво, даже зубы почти все имелись. Одно ухо, по идее, давно уже должно было отвалиться, но кто-то умело приторочил его к иссохшей, как пергамент, коже го ловы лавсановыми вставками. Скудные остатки волос больше на поминали худую ветошь или паклю. В общем, мертвяк мертвяком, но поцелее многих.