Текст книги "Смута 2 (СИ)"

Автор книги: Владимир Скворцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

На месте встречи у слияния двух рек нас уже ждали. Стояли вигвамы, дымились костры, между ними суетились женщины, занимаясь своими вечными делами, играли дети. Наши лодки заметили издали, но никто в этот раз прятаться не стал, да и судя по количеству вигвамов и костров, здесь сейчас находилось гораздо больше людей. Когда немного улеглась поднятая нашим прибытием шумиха и суета, я обратился к Парящему Орлу.

– Вождь, я привёз с собой тех людей твоего племени, что жили у нас. Пока мы обустраиваем лагерь, можете пообщаться с ними, они прожили среди нас всё время, прошедшее с нашей предыдущей встречи, и могут вам рассказать всё, что видели и слышали. Я специально не буду при этом присутствовать, чтобы они чувствовали себя свободней. Затем я предлагаю посмотреть выступление наших артистов, они покажут несколько любимых нашим народом сказочных историй.

Потом я приглашу вас всех попробовать нашей еды, пока будет идти представление, женщины как раз успеют её приготовить. Ну а после этого, я думаю, мы сможем обсудить наши дела. Но прежде всего я попросил бы тебя, вождь, познакомить меня с другими достойными воинами, присутствующими здесь.

Процедура знакомства не заняла много времени, меня представили вождю чероков Танцующий Огонь, вождю чикасо Сильный Ветер и вождю чокто Ускользающий в Ночи. Каждому из них были вручены топор и нож, остальным воинам только ножи. Тем не менее, все индейцы не скрывали, что очень довольны полученными подарками. Пока шла церемония представления, была развёрнута импровизированная сцена, представляющая собой несколько натянутых на шесты шкур, ограждающих небольшой пятачок земли.

Представление удалось на славу. Были показаны несколько коротеньких сказок, исполнено несколько песен и танцев. Индейцы были довольны. У них самих часто практиковалось что-то подобное, например пантомимы и танцы, восхваляющие деяния воинов, так что суть представления они поняли сразу, хотя порой и не понимали языка, но зрелище восприняли очень благожелательно.

А потом начался вечерний пир, где были выставлены некоторые образцы русской кухни. Был хлеб, пироги, разнообразные каши, супы, блины, кисель, и конечно квас. Гости старались попробовать как можно больше неизвестных блюд, оценить их вкус и качество. Судя по вздувшимся животам и улыбкам во всё лицо, угощение понравилось. Ну а после завершения трапезы и традиционной трубки мира, разговор зашёл о самом главном – наших отношениях с индейцами.

– Мы все знаем о твоём предложении по установлению дружеских отношений и торговле между нами. И о твоём интересе к тем непонятным камням, находящимся в земле. Ты сам понимаешь, Быстрый Поток, что не так просто двум разным народам ужиться на одной земле. Так почему же ты думаешь, что такое возможно? Вон другие белые пришли к нам, кого убили, кого заставили работать на себя, и ни о какой дружбе разговоров не ведут. С ними нам понятно, как себя вести. Может быть, ты тоже хочешь захватить нашу землю, но только по-другому? – начал разговор Парящий Орёл.

– Никто не может сказать, как и почему между разными людьми может зародиться дружба или ненависть, может быть и так, что два этих человека всегда будут равнодушны друг к другу. Всё то же самое можно сказать и про различные народы. Но если люди одинаково смотрят на добро и зло, одинаково понимают, что хорошо, а что плохо, и предпочитают честность и доверие в отношениях между людьми, то скорее всего, такие отношения со временем перерастут в дружбу.

Длительная жизнь рядом позволит нам лучше узнать друг друга, торговля даст возможность оценить поведение каждого в самых разных случаях, она проверяет человека почти так же, как война.

– Почему ты так думаешь, – переспросил Танцующий огонь. – На войне ты рискуешь своей жизнью, а при торговле – только вещами.

– Хлеб войны горек, а торговля позволяет есть сладкие лепёшки, поэтому во многих случаях люди предпочитают сладкую лепёшку горькому хлебу. Но если кто-то попытается отнять у другого сладкую лепешку, или даже забрать себе её большую часть, скорее всего, им придётся делить горький хлеб войны. Поэтому я предлагаю не воевать, а торговать. Такой подход позволит каждому из нас понять, чего стоит другой и что от него можно ожидать.

– Ты мудр не по годам, Быстрый Поток, – ответил Танцующий Огонь. – Так, наверное, будет проще нашим народам узнать друг друга. Чем и как мы будем торговать?

– Скажите, вожди, вам понравилась наша еда? – переспросил его я.

– Необычная еда, мы такой не пробовали никогда, но нам понравилось, – был ответ Парящего Орла.

– Чтобы приготовить такую еду, надо иметь постоянный дом, такие стоят у нас в Новоустюжинске и Молчановске. В этих городах постоянно живут наши люди, туда вы можете свободно приходить и там обменивать свои товары на всё, что вам понадобится.

– Что, ты готов продать нам и ружья? – спросил Ускользающий в ночи.

– Могу продать и ружья, только не такие как у нас, а как у других белых.

– А почему не хочешь торговать такими, как у вас?

– У нас их ещё мало, их очень трудно делать и мастера не могут обеспечить всех желающих. Но мы обязательно сделаем и на вашу долю такое оружие. А всё остальное – пожалуйста, покупайте. К тому же буду рад, если ваши люди станут жить в наших городах, работать в мастерских, учить своих детей в школах и молиться в наших церквях.

Можно найти много различных способов совместной деятельности и жизни людей, например, я был бы рад, если ваши воины будут проводниками в дальних походах и помогут нам лучше узнать окружающие нас земли. Правда, им придётся немного подучиться распознавать нужные нам камни и рисовать свой путь, пользоваться нашим оружием, но не думаю, что это будет сложно. Вот таким проводникам я готов бесплатно дать самое сильное оружие, но только они должны будут несколько лет провести в нашей армии.

– А что ты скажешь про те места, где вы ставите свои поселения и ковыряете нашу землю? – поинтересовался Сильный ветер.

– Я готов заплатить товаром за те места, на которых стоят или ещё будут стоять наши поселения. При этом вход вашим людям туда будет свободным. И я готов заплатить за то, что мы извлекаем из земли.

– Что, и ваше оружие дашь? – спросил Ускользающий в ночи.

– Дам, но только обычные ружья, десять штук.

– А за право ковыряться в земле и строить какие-то непонятные сооружения?

– Ещё десять ружей и десять топоров.

– Мы принимаем твою плату и разрешаем тебе строить поселения на нашей земле и искать в ней то, что тебе надо, – вынес вердикт Танцующий огонь.

– У нас, вождь, принято записывать сказанное на бумагу, чтобы потом никто не забыл о состоявшемся разговоре. Если ты не возражаешь, сейчас наши мудрецы запишут, о чём мы договорились и принесут нам.

В общем, наша встреча заняла не только ночь, но и весь следующий день. Но зато достигли согласия по всем пунктам, в которых была заинтересована каждая сторона. И если мы пока не пришли к идее единого государства, то о сотрудничестве и взаимопомощи договорились. Мы разрешаем селиться индейцам в наших городах, работать в наших мастерских и берёмся обучать их людей необходимым для этого профессиям. Точно такие же права получали и наши люди, в первую очередь священники – они могли передвигаться по всей земле и организовывать свои храмы в любом месте.

Правда, освоение новых профессий и работа в мастерских в большей степени относились к женщинам, мужчины же, кто пожелает, поступали в нашу армию, разведчиками и проводниками, их обучали основам геологии, картографии и в необходимой степени воинской дисциплине. Было определено ещё два места для основания поселений – в предгорьях Аппалачей на реке Теннеси и в устье Огайо при впадении в Миссисипи.

По целому ряду вопросов никакого конкретного решения принято не было, просто ещё время не пришло, но и их обсудили. В общем, можно сказать, что дружеские отношения с местными племенами начали налаживаться. Я вскользь коснулся проблемы взаимоотношений с белыми, возможных неприятностей и будущих войн. Но пока не стал на этом заострять внимание. В общем, расстались мы довольные друг другом и в ожидании следующих встреч. Вождей на неё я пригласил в Молчановск, пусть своими глазами увидят, как мы живём.

Глава 10

Новоустюжинск, декабрь 1612 г., Никита Трубецкой

А хорошеет город-то, как-то за ежедневной суетой этого не замечаешь, а вот так, вернувшись после долгого перерыва, изменения сразу бросаются в глаза. Да, я опять вернулся после заморского вояжа – в этот раз на "Малоге" ходил в Турцию. Не один конечно, на втором корабле, идущем следом, набирался опыта молодой капитан, которому вскоре предстоит принять свой корабль и начать самостоятельные плавания.

Так у нас принято, завёлся уже такой обычай. Сначала желающие бороздить моря проходят обучение в школах навигации. По идее, там их надо бы учить гораздо дольше, что и будет реализовано со временем, а пока приходится действовать по принципу военного времени и готовить ускоренные выпуски. Типа того, освоил швартовку, отход, ориентирование на местности – и в море.

Правда, на первых кораблях у нас ещё те из капитанов, что ходили на кочах, почти все они согласились остаться в новых краях, некоторые даже семьи перевезли сюда. Их многому-то учить не надо, сами кого угодно научат. Но появились и молодые, вот их гоняют до потери пульса. Но что-то я не о том задумался. Как говорится, начал за здравие, а кончил за упокой.

Так вот, у нас в этот раз ушло два каравана, по два корабля в каждом, "Первач" с напарником пошли на Архангельск, а я вместе со своим практикантом – к туркам, в Стамбул. Нельзя сказать, что дорога была спокойной – и штормом нас потрепало, и с навигацией были проблемы, слава богу, не такие уж и серьёзные, и пираты пытались нас атаковать, но всё закончилось благополучно, и мы добрались до Стамбула.

Заодно и прибарахлились немного, ошмонав корабли неудачных работников с большой дороги, а самих передав за соответствующую плату на рабский рынок. Описывать столкновение не буду, всё как обычно – расстреливали противника с дальней дистанции.

Как там у классика: – "Стамбул город контрастов". Так оно и есть. Приходилось мне и раньше бывать среди этих контрастов, но тогда они были какие-то другие, мягче что ли, или не такие резкие. А сейчас уж больно заметны стали, причём все их можно, на мой взгляд, разделить на несколько различных групп.

Это даже не мои наблюдения, а выводы, которые сообщил нам местный гид, услугами которого пришлось воспользоваться. Есть правоверные и все остальные, неверные. Рабы и свободные, причём свободные сами по себе делятся на различные слои и группы, и у некоторых из них жизнь хуже, чем у рабов. Богатые и бедные, бедные и нищие, военные и торговцы, купцы и ремесленники, и ещё много каких-то различных объединений и сообществ, и к каждому представителю нужен свой подход.

Так вот, все эти группы и группки и создают тот контраст, разбавленный непривычными для русского человека восточными обычаями. Надо родиться среди этого поистине настоящего Вавилона, или в крайнем случае, прожить здесь много лет, чтобы успешно вести тут дела и даже просто находиться. Несколько раз нас пытались ограбить, но мы никогда перемещались в одиночку, да и кроме больших тесаков, у каждого имелось по два револьвера. Так что отбились.

Слава богу, нам почти не пришлось иметь дело с какими-либо официальными лицами, всё ограничилось рынком и портовыми службами, готовыми работать с кем угодно. В первую очередь у них имеются переводчики, по-моему, с любого языка мира, не говоря уже о русском. Так что с общением трудностей не было никаких, знай только плати, как говорится – любой каприз за ваши деньги.

Как бы это ни звучало дико для современного человека, продали своих рабов и купили новых. Что касается продажи, то тех совсем не жалко, пусть на себе испытают все прелести подобной жизни. А вот тех, кого не смогли выкупить, до слёз жалко. Покупали-то своих, русских, пленённых обычно татарами во время набегов. Наверное, в следующий раз надо будет в Крым идти, там рабы дешевле, можно за те же деньги большее количество освободить.

Естественно всем вновь приобретённым предоставлялась свобода, единственное условие – добровольное переселение за море, жизнь и работа в тех местах в течение десяти лет, после чего переселенец по своему желанию может свободно отправляться бесплатно обратно в Россию с попутным караваном. В первую очередь выкупали мастеров, потом детей, воинов и всех остальных. Корабли были забиты до предела, но при всём желании забрать всех мы не могли.

Ещё прикупили муки, масла, специй и пряностей, железа, свинца и отправились в обратный путь.

Новоустюжинск, декабрь 1612 г., Ольга Воротынская

– Теть Оль, там сейчас опять индейцы с новыми переселенцами подерутся, – прокричал заглянувший на миг ко мне в кабинет пацанёнок и умчался дальше смотреть, чем кончится столкновение новичков с живущими среди нас индейцами.

Ох уж мне эти горячие индейские парни, любой взгляд в свою сторону принимают за попытку усомниться в их воинской доблести. А разбираться в стычках и мирить участников почему-то приходится мне. Хотя кому этим заниматься, как не мэру. А меня единодушно назначили на эту должность. Подобное назначение восприняли даже индейцы, что меня нисколько не удивило.

Во-первых, как я успела узнать, у них хозяйством занимаются женщины, мужики воюют и добывают пропитание. Как говорится – мужик с собакой во дворе, а кот с бабой в избе. Ну и во-вторых, они стараются следовать обычаям белых, а у нас многие привыкли, что тут порой верховодят бабы.

Ну да ладно, я про город начала. Если посмотреть на происходящее со стороны, то ввести должность мэра и создать местную администрацию надо было уже давно, причём не только у нас в городе, но и в остальных тоже. Да вот только не везде получается найти нужных людей. Видимо, придётся говорить с Фёдорычем, пусть волевым решением назначает ответственных лиц, иначе порядка не будет. Принципиально структура управления городом на нашем примере в минимальном варианте отработана, так что надо её внедрять.

У нас здесь сейчас проживает не менее пяти сотен человек постоянно, и порядка двух-трёх сотен приезжает и уезжает. Что делать, здесь расположен наш основной морской порт, да и по реке сейчас движение достаточно интенсивное. Регулярного сообщения ещё нет, но катера периодически бегают от нас к Молчановску и обратно. Да и морские корабли отсюда уходят на патрулирование и в рейды.

Так что у нас тут, как в настоящем морском городе, постоянный круговорот людей, денег и товаров. И кто только за это время к нам ни прибился. Есть испанцы, англичане, французы. Местных хватает – не знаю, кем они будут, возможно мексиканцами, но сейчас это потомки майя и ацтеков. И довольно многочисленная община индейцев, в основном чероки и маскоги.

Но большую часть, где-то половину, составляют русские. Кто-то добровольно переселился, спасаясь от невзгод Смутного времени, кто-то движимый любопытством и неуёмной страстью к перемене мест, а кто-то просто выкупленный нами из плена, последних ещё не слишком много, процесс только пошёл, но результат радует. Хорошо хоть сейчас ограничения на перемещения холопов в связи с войной особо никто не соблюдает, да и не придерживается их. Так что кое-кого удаётся привезти, но в последнее время с этим становится труднее.

Радует, что на большую часть поморов эти ограничения не действуют, они, если не имеют долгов перед монастырями и купцами, могут свободно отправляться в наши края. И надо признать, что их число благодаря рассказам вернувшихся моряков постоянно растёт. Всех привлекает свободная жизнь.

В этом году впервые к нам должны прибыть выкупленные из рабства русские. Вот уж кто должен настрадаться, так это они. Но ничего, отогреем, думаю, почувствуют к себе человеческое отношение, и как тот росток под ласковым солнцем и тёплым дождиком, начнут новую жизнь. А она у нас, при всех её сложностях, выбор предоставляет любому.

Есть в основном два варианта – или ты сам по себе, или в составе общины. В первом случае всё принадлежит тебе – что добыл, вырастил или поймал – всё твоё. Продавай свой товар и вырученные деньги трать, как хочешь. Но и о безопасности заботься сам. Единственная обязанность – если живёшь в городе, то будь добр принимать участие в его защите и оплачивать коммунальные услуги. Да, есть и такие, но про них позже.

Другой вариант – жизнь в общине. Здесь, наверное, наиболее подходящим будет такое определение как стихийный коммунизм. Человеку предоставляется та работа, которую он выбирает – на верфях, в мастерских, в поле, на реке или море, ну или любая другая, которая нужна городу. Если надо – выделяется инструмент, снасти, семена. Но половину всего, что будет добыто, необходимо отдавать в пользу города.

Кроме того, нуждающимся предоставляется бесплатное жильё, хотя по большей части это место в бараке, но зато есть где голову приклонить и устроиться хотя бы на первое время. Короче говоря, почти всю заботу о твоей жизни и безопасности берёт на себя город, ты только работай на его предприятиях. Доля средств, остающихся в распоряжении работника, вполне достаточна для пусть не роскошной, но вполне достойной жизни.

Мы долго ломали голову, как нам обустроить наше житьё-бытьё, и лучшего придумать не сумели. Хотя в сложившейся практике нет ничего застывшего, постоянно вносятся изменения, дополнения и новые требования, направленные на улучшение нашей жизни. При этом порой приходится создавать новые структуры, отрывая людей от самого главного – выращивания хлеба или разведения скотины.

Вот недавно разработали проект типового дома, рассчитанного на семью из восьми человек. Ничего особенного, два этажа, пристроенный туалет, водопровод. Но ведь тут дело даже не в самом доме, хотя он обеспечивает пусть и минимальный, но комфорт. Для его постройки требуются только материалы и хорошая бригада строителей. Но с этого момента и начинаются главные проблемы. Нужны люди, обслуживающие инфраструктуру. Отходы жизнедеятельности вывозить надо? Надо. Значит, появляется такая профессия как золотарь.

А чтобы в доме была вода, надо наполнить ёмкость, из которой вода самотёком растекается куда надо. А для этого нужны трубы, которые делают из глины, а потом для лучшей сохранности сверху обкладывают деревянными планками и заливают смолой. И сама емкость, причём не маленьких размеров, какие-то краны, перекрывающие воду, короче всякие сантехнические штучки, конечно с поправкой на текущую реальность.

А все производства по их изготовлению пришлось организовывать с нуля. Также пришлось создавать новые коммунальные службы – водовозов и золотарей. Хорошо, что удалось выбить на это дело лошадей, теперь по городу ездят две телеги с большими, какие только смогли сделать мастера, бочками. В одной в дома подвозят воду, в другой, наоборот, вывозят отходы.

Отдельного разговора заслуживает их переработка. У нас тут вообще собрались одни защитники природы, можно сказать, экологи-энтузиасты. Да я и сама такая же. Все помнят, как в своё время огорчались, видя загаженные леса и реки, когда на любом месте, куда ни кинь взгляд, можно было найти выброшенную банку, бутылку или пакет. Так что мы решили с самого начала хотя бы попытаться не допустить чего-то подобного.

У нас все органические отходы отправляются на переработку, для этих целей специально построили станцию получения биогаза. Её основное назначение – перерабатывать отходы в удобрения, а газ является побочным продуктом. Сам процесс достаточно простой, органика, скажем так, бродит без доступа воздуха, в результате чего получается удобрение и попутно биогаз.

Мы и его используем, построили газгольдер, и теперь газ, по наличию, расходуется на обжиг керамики. Есть ещё один центр переработки отходов, сжигаем кости и получаем фосфор. Но тонкостей всего процесса я не знаю, там Ксения рулит.

Осталось упомянуть больницу, школу, детский сад, столовую, при наличии жетона городского жителя все услуги оказываются бесплатно. Да, каждый горожанин у нас имеет что-то наподобие жетона, подтверждающего, что ты житель города, или, по крайней мере, его гость. А то с постоянными перемещениями индейцев порой возникает настоящая путаница, кто есть кто.

Так за раздумьями о текущих делах не заметила, как добралась до конфликтующих. По обычаю меня сопровождали двое бойцов, не для охраны, нет, а для наведения при необходимости порядка непосредственно на месте.

– Прохор, что в этот раз тебе не понравилось? – спросила я возчика-водовоза, о чём-то яростно спорящего с индейцем. – А ты, Сломанная Стрела, что опять не поделил с ним?

В общем, обычная история, не первый уж раз эти два типа цапаются друг с другом. Точнее, где бы ни произошло любое недоразумение, там они и появляются, а потом первопричина всего забывается, а они продолжают собачиться между собой. По-видимому, у них такое развлечение. И между прочим, никогда стычки между ними до рукоприкладства не доходят.

Так оказалось и в этот раз. О чём-то заспорили местный горожанин и пришлый индеец. А может, просто один спросил у другого дорогу. Первоначальные зачинщики спора давно ушли, а вместо них ругаться продолжили эти двое. Установить первопричину не удалось, зато оба спорщика совместно отправились отрабатывать безвозмездно полдня на городских работах. Вот так и живём.

Новоустюжинск, декабрь 1612 г., Ксения Романова

Мы тут потихоньку развиваемся, осваивая всевозможные производства из любых имеющихся ресурсов. Конечно, когда будет готов наш комплекс по выпуску железа, надеюсь, возможности получения разных вкусняшек увеличатся, а сейчас приходится пользоваться подручными средствами.

Самое главное – заработал заводик по производству серной кислоты. Её мы получаем из самородной серы, найденной на побережье Мексиканского залива. Конечно, определение завод для этих сараев, возможно, звучит слишком гордо, но тем не менее, у нас есть устойчивое поступление кислоты на склады. А это, можно сказать, является основой всей промышленности.

Пришлось строить специальные печи, чтобы сжигать серу, камеры-реакторы, в которых горячие газы, образующиеся на предыдущем этапе, вступают в реакцию с водой. Много времени пришлось потратить на разные керамические и стеклянные трубы, реакторы из глины, специальную посуду, в том числе и покрытую свинцом. Так что, несмотря на свой непрезентабельный вид, это пусть маленький, но очень ответственный заводик. Для обеспечения работы производства пришлось поставить там небольшую турбину, и все согласились с этим требованием. Очень уж важное для нас хозяйство.

Другим, не менее нужным производством, стало получение поташа. На первом этапе организовали сбор золы со всех домов, мастерских, любых печей. Пришлось строить ещё один сарайчик, в котором зола выщелачивалась водой, а потом выпаривалась. Производство хоть и несложное, но очень ценное, самое главное – тут можно задействовать абсолютно неквалифицированный труд, и как всегда, на такие работы пристроили индейских женщин. С другой стороны, никто не говорил, что всё будет легко и просто.

Ещё можно похвастаться двумя вполне стабильными производствами – мы делаем бумагу и получаем фосфор. С бумагой достаточно просто, в первую очередь на это идут отходы, остающиеся при рубке леса, распиловке древесины и других, самых разных. Пусть из-за использования отходов качество оставляет желать лучшего, но пока нам в первую очередь нужен картон. Он идёт на изготовление спичек. Встречались вам такие спички-книжки, где вместо всем привычных деревянных палочек с нанесённой головкой для тех же целей используются полоски картона?

А вот мне приходилось сталкиваться, причём в своё время такие спички-книжки выпускались промышленностью достаточно широко. И пусть это несколько непривычно, и в некоторых случаях вызывает определённые затруднения, но в любом случае, гораздо лучше, чем стучать кресалом. Заодно и все отходы лесозаготовок утилизируются. А фосфор также нами получается при утилизации отходов – его даёт зола, образующаяся при сжигании костей. Конечно, можно его получить из каких-нибудь руд, но их ещё найти надо, и процесс их переработки достаточно трудоёмкий.

В нашем же случае опять перерабатываются отходы и получается полезный продукт. Конечно, больших объёмов такое производство не обеспечит, но и мусор идёт в дело. Не сомневаюсь, что в последующем нам придётся осваивать и получение фосфора из руды, но это будет потом.

На реке Миссисипи, январь 1613 г., командир взвода Пыхов Никон

Надо честно признать, досталось нам за последнее время весьма изрядно. И дело даже не в каких-то потерях среди бойцов, а в той учебе, что устроили отцы-командиры. На предварительном собеседовании нас, нескольких отобранных десятников, честно предупредили, что первоначально будут проводить универсальную подготовку, более подходящую для воина-диверсанта, а всё нужное для выполнения рейдов мы будем осваивать потом, по мере необходимости.

Всего набралось около сотни желающих вступить в новый специальный отряд, который должен заниматься в основном дальней разведкой и поиском полезных ископаемых. Точнее, осмотром местности и её описанием. Да, нас обучили и этому, так что теперь мы можем, как сказала наша учительница Антонина, вполне грамотно провести первичную разведку местности. Причём, она особо подчеркнула, что при хорошей практике из нас могут получиться неплохие техники-геологи. Мы должны были в первую очередь составить какое-то подобие карты, указать, где располагаются горы, холмы, реки, отметить дороги, и если сможем, принести образцы породы.

За время учёбы из набранной сотни осталось не более половины, всего удалось сформировать два неполных взвода. И сейчас мы отправились в свои первые походы. В отрядах большую часть составляли индейцы, примерно треть – белые. Хорошие разведчики получились из казаков, привыкших подолгу находиться в Диком поле, скрываясь от татар, способные выжить в самых трудных условиях.

Про индейцев и говорить нечего, они так всегда жили и к такому готовятся с рождения. Гораздо труднее многим из нас далась, как её называли индейцы, "каменная книга" – описание камней, местности и других природных ресурсов, что преподавала Антонина. Этим конечно не ограничивалось наше обучение, но основной упор, скажем так, делался на опознавание минералов, картографирование местности и её описание.

Всех даже в специальное подразделение выделили – теперь мы егеря. И надо сказать, мы успели подтвердить, что не зря свой хлеб едим. За время практики в лесах и болотах устья Миссисипи нашли живущих там индейцев. Небольшие племена, но хорошо знакомые с местностью и способные помочь освоиться в таких непростых условиях.

Жили они в глубине лесов в глиняных хижинах, крытых тростником, занимались охотой и выращивали кукурузу, дыни, подсолнечник, бобы, умудряясь снимать в год со своих участков два-три урожая. С ними тоже удалось если не подружиться, то во всяком случае, установить хорошие отношения и перенять имеющийся опыт по обработке земли и жизни в условиях дельты.

Кроме таких, скажем, умных наук, как геология, нас обучали войне в самых разных условиях – в пустынях, прериях, горах, лесу и везде, где только можно. Я и не знал, что наши учителя имеют такой богатый опыт. Всё просто трудно перечислить, но каждый из прошедших обучение бойцов сам по себе представлял значительную силу. И это признавали даже индейцы, которых порой бывает достаточно трудно переубедить.

Честно говоря, сам не знаю, почему так происходит, но пока все наши встречи с индейцами заканчиваются миром, хотя у них уже есть печальный опыт общения с белыми. И ведь излишним доверием эти люди не страдают, всегда настороже и готовы дать отпор. Но вот поди ж ты, почему-то каждый раз мы расходимся с ними мирно, хотя многие говорят о моей излишней доверчивости. Не знаю, по-моему, мы просто заставили себя уважать и считаться с нашей силой. А также уважаем и доверяем тех, с кем встречаемся.

Я не говорю, что мы постоянно ходим, размахивая оружием, и засыпаем все подозрительные места градом пуль. Но похоже, мы благодаря такому отношению, а слухи и известия в этих местах расходятся очень далеко и быстро, избавились от каких-то нелепых попыток нападения. Зато стоит, я думаю, в ближайшее время ожидать серьёзного столкновения с каким-либо из новых встреченных нами племён, готовых прибрать себе наше имущество.

Но во всяком случае, мы сейчас отправляемся в свой первый рейд, сначала поможем поставить острог в устье Огайо, а потом мой взвод отправится вверх по Миссисипи и её притокам. За нами закреплено западное направление, а восточное и побережье Атлантического океана досталось другому взводу. Так что оставим для охраны десяток бойцов, назначенных нести службу в этом остроге, получившем название Воротынск, и отправимся дальше.

Карибское море, январь 1613 г., Романов Иван

– Ну что, друже, похоже, в этот раз мы вляпались по полной, – спросил меня капитан "Волги", Лужецкий Семён Иванович, рассматривая четыре паруса, появившиеся из-за небольшого островка и направляющиеся в нашу сторону с явным намерением взять на абордаж.

– Ты не прав, Семён. В одной очень хорошей песне есть такие слова – ещё не вечер. Могу добавить – последним смеётся тот, кто хорошо и далеко стреляет первым. Так что всё только начинается. А сейчас поднимай Андреевский флаг, тут не время для мирных разговоров.

Если находясь в патрулировании вблизи испанских поселений, мы обычно поднимали триколор, то боевые действия вели именно под Андреевским флагом. И надо признать, он уже стал многим хорошо известен, вызывая среди уцелевших пиратов чаще всего желание оказаться подальше от него. В этот раз, чувствуя свою силу, и видя явное превосходство, джентльмены решили немного поразвлечься, ну что же, мир вашему праху, господа охотники с большой дороги.

– Значит так, Семён, учить тебя не буду, сам всё знаешь, но напоминаю, держись от этих кандидатов в покойники на расстоянии около километра, было бы хорошо, если они будут крутиться перед нами по одному. Паруса сверни, работай машиной. Не давай им маневрировать и приблизиться, если что – отступай, потом возвращайся и далеко не отходи. Бить их будем по одному, надо взять всех. Зажились они на белом свете.

После этого обратился к бойцам.

– Пушкари, бить по палубе, мачтам и пушкам. Ваша задача – лишить их хода и маневренности, выбить личный состав. То же самое касается и стрелков. Ваша главная цель – уничтожить прислугу при пушках и проредить всех остальных. Всем стрелять по одному кораблю, закончим с одним, потом будем заниматься следующим. Целые корабли нам не нужны, так что превратите их в решето. Никто, кроме нас, этого не сделает. По местам, орлы.