Текст книги "Смута 2 (СИ)"

Автор книги: Владимир Скворцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Стоит упомянуть и о перспективных проектах, в первую очередь о дизеле и электромоторах. Да, первые образцы этих изделий уже готовы, прошли испытания, и как оказалось, нам вполне по силам их изготовление. Вот только в одном случае проблемы с медью, у нас её пока нет в достаточном количестве, а в другом – для изготовления дизелей готовится необходимый парк станков, оснастка и персонал.

Вот с людьми действительно напряжёнка. Первоначально приходится учить всех вновь прибывших, потом из них отбирать наиболее сообразительных и уже их готовить по нужным специальностям. Создана целая система подготовки, по сути дела, рабфаки и ремесленные училища, причём наряду с учениками надо готовить и учителей. Трудностей неимоверное количество, вплоть до того, что старшие по возрасту или раньше начавшие подготовку выступают первое время в роли наставников для новичков.

А вот после, скажем так, успешного прохождения первого этапа, кадры поступают к мастерам, где, по сути дела, и происходит освоение специальности, причём опять же учатся оба – мастер и его ученик. Есть достаточно ограниченное количество специалистов, способных грамотно работать с имеющимся оборудованием и осознанно получать необходимый результат. Но радует, что их число растёт.

Так что развёрнутую систему обучения и подготовки кадров я оцениваю ничуть не ниже, чем развитие каких-то отдельных производств. А их становится всё больше и больше. Ведь наши потребности растут, да и в связи с новыми перспективами по созданию совместного с индейцами государства требуется увеличивать выпуск уже изготавливаемой продукции.

Про корабли я уже упоминал, но спускаемое на воду количество приходится постоянно увеличивать. И речь идёт не только о тех, что способны пересекать Атлантику, но и об обычных шхунах, используемых для морской ловли рыбы и патрулирования Карибского моря. Проблему пиратов никто не решил, так что приходится защищать своё побережье от незваных гостей. Правда, надо признать, что и они служат неплохим источником доходов.

Если уж говорить об этом, то и нам приходится нет-нет да пощипать гордых сынов Кастилии, по-прежнему считающих себя повелителями морей. После отставки прежнего генерал-капитана, наши добрососедские отношения с Испанией оказались нарушены, и мы теперь для благородных идальго такие же пираты, как и все прочие. Но с испанцами у нас, скажем так, вооружённый нейтралитет – мы не видим их, они нас, а все остальные, имея печальный опыт встреч с кораблями под нашим флагом, стараются уйти в сторону.

Такое отношение позволило нам "прихватизировать" пару отдельных серебряных галеонов, повреждённых в результате бури или нападения пиратов и отставших от конвоя. За ними, кстати, очень внимательно следят сотни глаз, выбирающих подходящий момент для организации теплой встречи. Вот и мы последовали этому правилу и сумели взять таких внимательных джентльменов со спущенными штанами. А груз галеонов оправдал наши надежды и снял все финансовые проблемы.

Ещё один аспект кораблестроения – речной флот. Надо признать, что по большей части наши поселения пока соединены именно водными артериями, и моторные речные катера – один из наиболее развитых видов транспорта. Правда, в последнее время наметились проблемы с транспортировкой достаточно больших объёмов грузов, и сейчас заканчивается строительство первой речной самоходной баржи.

Очень существенной статьёй наших доходов является торговля оружием. Да, мы обычно закупаем кремнёвые дульнозарядные ружья в Европе и продаём их индейцам. Сами же пользуемся казнозарядными нарезными капсюльными винтовками и револьверами. Правда, для особо доверенных наших соседей-индейцев мы поставляем гладкоствольные казнозарядные капсюльные винтовки, те, которыми были вооружены раньше наши бойцы.

Но в этой области всё достаточно просто, заслужил доверие – получи современное оружие, а если не удостоился подобной чести – пользуйся кремнёвыми ружьями. Получается очень сильный стимул, особенно для индейцев, буквально бредящих хорошим оружием. А пряников, причём самых разных, у нас много, так что с этим проблем нет.

Отдельно стоит отметить нашу артиллерию. Мы сумели наладить производство трёхдюймовок, что в общем-то перекрыло все потребности на данный момент. Они стоят на кораблях и береговых батареях. И пусть их производство в силу технологических трудностей пока возможно в ограниченном объёме, пушек хватает и для кораблей, и для защиты гаваней.

Есть у нас и производство затинных пищалей. Они очень хорошо подходят для обороны острогов, так что мы их делаем в первую очередь именно для этих целей. Ну и для вооружения кораблей. Пушки вместе с пищалями позволяют уничтожать врагов, находясь за пределом действия их оружия. Ну а при абордаже и в ближнем бою решающим аргументом является револьвер, пусть у него всего семь выстрелов, но когда у бойца два или более ствола, а этих бойцов не один десяток, да по пиратам предварительно поработали пушки, обычно больше и не требуется.

Как и во всех остальных случаях, главной трудностью в производстве оружия является недостаток подготовленных кадров. Имеющийся станочный парк позволяет без особых усилий и затрат дорабатывать обыкновенные, купленные в Европе гладкоствольные ружья в нарезные казнозарядные капсюльные винтовки. Так что худо-бедно, но запас хорошего оружия у нас есть.

Приличный доход приносит торговля порохом. Наше производство обеспечивает свою потребность, и при этом хватает на продажу. Правда, надо сказать, объёмы закупок пороха постоянно растут, что не удивительно. Индейцы поняли преимущества огнестрельного оружия и стали его широко использовать на охоте и на войне. Но мы не ограничиваемся только имеющимся. Все понимают, что нам придётся столкнуться в ближайшем будущем с огромными трудностями, и решающим аргументом в споре станет именно оружие.

А имеющееся техническое превосходство обычно довольно быстро исчезает, и если об этом не позаботиться заранее, можно остаться у разбитого корыта. Так что сейчас у нас идёт работа над унитарным патроном и многозарядной винтовкой по типу мосинки. Патрон, правда, получается картонный, ну нет у нас металла для его производства, винтовка игольчатой, но зато магазинной. И пусть пока всё это в чертежах, но самое главное, есть движение вперёд.

Ведутся работы и над миномётами, вот, пожалуй, и все наши планируемые улучшения в военной сфере. Да, чуть не забыл самое главное – мы получили бездымный порох. Правда о серийном его производстве говорить преждевременно, но технология готова. И унитарные патроны будут уже снаряжаться пироксилиновым порохом.

Здесь следует особо отметить наши достижения в химии и нефтепереработке. Мы обеспечили себя серной кислотой, щёлочью и фосфором. Есть и другие вещества, та же соляная кислота и бертолетова соль, так что можно сказать, имеется основа для дальнейшего развития, в первую очередь для обучения и подготовки кадров для работы на химических производствах.

Всё то же самое можно сказать про нефтехимию. Мы получаем керосин, бензин и мазут. Это то, что касается перегона нефти. Она же является источником парафина и минерального масла, пусть и не самого лучшего качества, но мы его получили. Так что можно сказать, что мы твёрдо стоим на ногах, и нас так просто не возьмёшь.

Отдельного упоминания заслуживает сельское хозяйство и животноводство. Нам удалось завезти в эти места и начать разводить хлопок. Он ещё не слишком широко распространился, но уже можно надеяться, что в ближайшее время его окажется достаточно для организации промышленного производства хлопчатобумажных тканей. И к этому сейчас полным ходом идёт подготовка – проектируются и изготавливаются машины, ткацкие станки и прочее оборудование.

Что касается животноводства, то и оно даёт прекрасный результат. Правда, тут гораздо сложнее из-за налётов индейцев. Есть у нас такая проблема, вернее появилась в последнее время. Это индейцы, точнее апачи. Они не признают ничего, для их воинов существует только такое понятие как воинская доблесть, и живут апачи только ради того, чтобы пасть в бою. Ну что делать, такая у них жизненная позиция. И мешать им мы не собираемся, а будем всячески способствовать удовлетворению желаний.

Но здесь надо сделать небольшое уточнение – пожалуй, не меньше воинских подвигов и почестей апачи жаждут обладать лошадьми, причём чем их будет больше, тем лучше. И ради этого они готовы пойти на любое преступление, предательство и измену. Всё дело в том, что для индейцев во многих случаях лошадь является не только показателем благополучия и богатства, но и свидетельством доблести и отваги.

Лошадей обычно крадут в набегах на соседние племена, так что нет ничего удивительного, что молодые воины всегда готовы совершать подобные подвиги.

Вот вкратце и все наши основные достижения за прошедшее время с момента высадки в Новом свете. Что-то получилось, что-то нет, что-то ждёт своей очереди. Но одно можно сказать – колесо закрутилось, и теперь остаётся только одно – пищать, но бежать.

Глава 13

Где-то в среднем течении Ред-Ривер, октябрь 1616 г., Пыхов Никон

– Командир, – ко мне подскакал командир передового десятка, – разведчики сигналят, что впереди замечен неприятель.

– Давно что-то их не было, мы уж и заждались, – пошутил я. – Сигнальщик, труби предупреждение о приближении врага.

Во всём происходящем для нас не было ничего неожиданного. Мы перегоняли стадо коров и табун лошадей, купленных в Санта-Фе, к себе. Так сложилось, что именно там оказался крупнейший рынок лошадей и прочей скотины. А территории вокруг были подконтрольны апачам, с которыми отношения так и не сложились. Нас отправили в эти места для приобретения в первую очередь лошадей, и мы гнали табун в полсотни голов.

Уже одни лошади, не говоря об оружии и прочей амуниции, являлись лакомой добычей для всех окрестных индейцев. Правда и в наш отряд входило не меньше полусотни бойцов, так что просто так расставаться со своим добром мы не собирались. Да, были уже попытки присвоить себе наше имущество, но неудачные для непрошеных гостей. А мы худо-бедно, но продвигались в сторону своего острога. Хотелось бы быстрее, но тут уж ничего не поделаешь.

Честно говоря, я с самого начала не совсем понимал смысл нашего похода. Ведь заранее было известно, что эти места индейцы считают своими, и попытку провести через них богатый табун можно считать провокацией. Но со временем картина происходящего становилась всё более понятной. Нас не следовало считать обычным торговым караваном, занятым перегоном лошадей. Этот поход следовало воспринимать как дальний рейд, своеобразную разведку боем новых территорий, замаскированный под обычный перегон скотины.

И поэтому наш отряд оказался такой многочисленный, да и оружия с боеприпасами для нас не пожалели. Тут ведь что получилось, расширяя свою территорию, мы столкнулись с новыми соседями, индейскими племенами апачей. И никакие попытки с ними договориться не дали желаемого результата. Эти индейцы первыми познакомились с лошадьми и научились с ними обращаться.

Так что сейчас они являются одними из лучших наездников. И получив такое преимущество, считают себя самыми сильными. Не знаю, как они жили раньше, может быть, они всегда были такими и пытались нагибать всех остальных, но и при встрече с нами местные стали действовать привычным образом. А с нами не получилось, и им досталось по сусалам. Они озлобились и попытались доказать, что всё это случайность. И опять не получилось, причём не один раз.

Мы на чужую территорию не лезем, но все попытки нашкодить на своей жестко пресекаем. И вот, видимо чтобы показать нашу силу, а заодно и разведать, что там имеется у этих апачей на их земле, и был задуман этот поход, скорее всего как демонстрация силы. И дали нам лучших воинов, как индейцев, уже прошедших подготовку, так и бывших казачков, имевших богатый опыт выживания в степях. Не было среди нас новичков и молодняка, все воины знали, с какой стороны держаться за винтовку и как себя вести при появлении врага.

– Командир, отвлёк меня от размышлений разведчик. – Обнаружены ещё три отряда индейцев, и каждый по численности не меньше нашего.

– Что думаешь по этому поводу, Иван?

Командир разведчиков был опытным воякой, прожившим не один год на границах со степью и не раз сталкивавшийся с татарами. Так что не грех было послушать знающего человека.

– Зажать пытаются, – ответил тот. – Не получилось у них взять нас с налёту, собрали всех, кого могли, и решили взять силой.

– Я тоже так думаю. Только вот насчёт взять они сильно ошиблись. Шутки, как я понимаю, кончились, значит, будем воевать. Отзывай своих, пусть возвращаются. Сигнальщик, труби "все в круг".

Постепенно наш караван сбился плотнее, с наружной стороны расположились телеги, животных загнали внутрь, устроив для них своеобразный загон. Территория тут слегка холмистая, но удобное для обороны место нашлось. Ближайшие холмы располагались на расстоянии примерно километра, так что внезапно индейцы подойти к нам не могли, да и укрыться за ними не получится. А чтобы преодолеть открытое пространство под огнём скорострельных нарезных винтовок, надо поистине быть смертником.

А если для индейцев потеря каждого воина большая трагедия, думаю, сегодня у них будет день великой печали. Постепенно все бойцы заняли свои места и приготовились к отражению атаки. На ближайших холмах стали мелькать фигурки, видимо индейцы подошли уже близко и готовились к нападению. Не знаю, как бы я сам действовал в такой ситуации, но точно не стал бы атаковать подготовившегося противника в лоб.

Нас хорошо этому обучил ещё Иван, брат Фёдорыча, когда готовил диверсионный отряд. И все операции, проведённые за прошедшие годы, только подтверждали простую истину – полезешь напрямую, огребёшь по полной, хорошо, если останешься живой. Судя по рассказам индейцев и имеющемуся у меня опыту, они также следовали этому правилу. А тут либо жадность и близость добычи отбила последние мозги, либо огромная сила, а индейцев, надо признать, было много, провоцировала на скорейшую атаку, не знаю.

Видимо, большое количество воинов трудно долго удерживать в подчинении, и ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля вождей. Это, скорее всего, и стало причиной такого необычного поведения противника, чаще предпочитающего скрытые атаки и нападения из засады. Но как бы то ни было, а вскоре индейцы пошли в атаку.

С громкими криками и боевым кличем они устремились на нас. Надо сказать, что в таких случаях, по рассказам Ивана, нашего командира, тактика индейцев, как и всех кочевников, предусматривала кружение вокруг противника и стрельбу, тем более, что из лука это можно делать почти непрерывно. А вот в распоряжении стрелка из ружья обычно есть один, ну в крайнем случае, два или три выстрела, это если ружьё двуствольное и есть ещё пистолет.

Так что индейцы провоцировали стрельбу из ружей, а после этого противник практически становится безоружным, пока не перезарядится. И время, необходимое на такое действие, составляет около минуты. Но у нас-то ситуация совсем другая. Мы могли стрелять не менее шести раз в минуту, кроме того, у каждого бойца в запасе на случай ближнего боя было ещё четырнадцать выстрелов из револьверов. А были ещё и обычные гранаты, не говоря уже про ружейные.

Немаловажное наше преимущество – дальность стрельбы винтовок превышала дальность стрельбы индейцев не менее, чем в два раза, не уступая, а порой и превосходя их в точности. Так что практически непрерывный огонь, раздавшийся с нашей стороны, даже не позволил индейцам подойти на дистанцию стрельбы из луков и ружей. А сами они при этом оставались для нас в зоне поражения.

Попытка организовать скачку вокруг нашего укрытия ничего не дала. Все провокации индейцев, направленные на то, чтобы мы разрядили бесполезной стрельбой свои ружья, не дали никакого результата. Наш огонь не ослабевал, и если бы не лёгкий ветерок, сдувавший дым от сгоревшего пороха, всё вокруг оказалось бы затянуто сплошной пеленой. Мы стреляли, в течение нескольких секунд перезаряжались и опять стреляли.

Похоже, для индейцев это стало настоящим откровением, большинство из них толком и не знало, на что способно наше оружие, и потому вся толпа немного отошла назад, пытаясь сообразить, как нас лучше атаковать.

– Гранатомётчики, приготовиться! – скомандовал я.

Часть бойцов прекратила огонь и надела на винтовки мортирки, позволяющие стрелять ружейными гранатами. Многочисленные тренировки не пропали даром, и через минуту гранатомётчики были готовы.

– Первый залп по команде, затем по готовности, огонь!

Толпу индейцев накрыла сплошная зона поражения гранат. И ещё раз. И ещё. А каждая граната создавала несколько сотен осколков, пусть и не всегда наносящих смертельное ранение, но уж точно не улучшавших самочувствие попавшему под разрыв. И происходящее тоже оказалось совершенно неожиданным для индейцев. О таком оружии они и не слышали.

Но надо признать, их вожди быстро разобрались и приняли пусть и трудное, но простое решение. У них было две возможности – или уйти, сохранив свои жизни, или умереть в последней атаке, попытавшись использовать численное преимущество. Индейцы выбрали последнее, предпочтя смерть поражению.

– Штыки примкнуть, – разнеслась ещё одна команда. – Приготовить гранаты, готовиться к ближнему бою.

Хотя бойцы и сами понимали, что надо делать. И когда индейская лава достигла зоны броска гранат, преодолев простреливаемое из винтовок пространство, там образовалась ещё одна зона сплошного поражения. Лошади буквально сходили с ума, вставали на дыбы и не хотели идти на верную смерть. А их сбивали с ног следующие за ними воины. Вокруг нашего укрепления образовался сплошной завал из павших воинов и лошадей.

Крики раненых, предсмертные стоны и проклятья, ржание лошадей, взрывы гранат и выстрелы ружей слились воедино. Казалось бы, через эту полосу смерти не сможет пройти никто, но тем не менее, нашлись и такие, которые сумели добраться до наших телег. Их встретили выстрелами из револьверов, благо таких счастливчиков было немного. До штыков дело не дошло, хотя мы и были готовы и к этому.

Индейцы больше не смогли атаковать, и выжившие отошли назад. Их было немного, и мы не стали преследовать этих счастливчиков, сохранивших свою жизнь. Или с точки зрения некоторых, наоборот, несчастных, не сумевших погибнуть в битве и сохранить свою честь. Как бы то ни было, успокоив лошадей, разомкнув круг и собрав все трофеи, мы продолжили свой путь. Думаю, сегодня траурные церемонии будут проходить во многих племенах. Но надеюсь, что остальные поймут самый главный урок – не трогай русских, дольше проживёшь.

Где-то в Карибском море, январь 1617 г., капитан шхуны «Волга» Семён Лужецкий

Штормит, однако. Не сказать, чтобы сильно, но заметно. Хорошо, что мы сейчас держимся подальше от берега, так как-то спокойней. Хотя рано или поздно всё равно придётся подходить ближе. Скорее рано, пора определяться с местом и искать укрытие. Хотя его и искать не надо, главное, попасть куда требуется, всё давно найдено и определено.

Дело в том, что сейчас мы находимся в водах Испании, и по сути, любым испанским кораблём воспринимаемся как пираты. Да, всё изменилось после приезда нового генерал-капитана. Если раньше мы были союзниками и свободно плавали везде, где только нам нужно, то теперь испанцы наши враги. Точнее, это для них враги, а мы сами на них просто не обращаем внимания, и если нас не трогают, то расходимся мирно.

Большинство капитанов это знают, и для них наша встреча заканчивается вполне благополучно. Однако есть особо рьяные исполнители указов начальства, вот они долго не живут. Ну да бог им судья. Нам же надо прийти в одно знакомое место и там встретиться с индейцами. Дело в том, что они привозят из глубин своего материка кору растущего в тех местах дерева, наши называют её хинной коркой. Тут вообще интересная история получилась.

Ещё в те времена, когда мы могли спокойно перемещаться по всем территориям, подконтрольным испанцам, Фёдорыч много общался с индейцами и разными купцами, опять же пытаясь найти тех, кто знал, что ему надо. И как ни странно, нашёл, и они сумели его понять. Поначалу индейцы были очень удивлены, что белый человек знает о таком дереве, но сумели поладить с Фёдорычем, сохранив в тайне свою договорённость.

Вот с тех пор, можно сказать, у нас появился тот товар, за которым приходится тайно отправляться в испанские воды. Как оказалась, эта кора является сильным лекарством от лихорадки, которой заболевают многие, живущие около болот или в других похожих местах. Это лекарство использовали только наши врачи, и несмотря на их желание отправить его в Москву, Фёдорыч запретил, сославшись на договорённости с индейцами.

Так что сейчас нашей задачей было тихо и незаметно прийти, забрать всё нужное и так же, не привлекая к себе внимания, уйти. Ничего сложного, маршрут и место проверенные, ходили мы тут не раз, так что справимся.

Где-то неделя понадобилась нам на получение ценного груза, к нашему прибытию индейцы ещё не добрались до заветной бухты, так что пришлось их подождать, но всё прошло нормально. Так что сейчас груз на борту, а наши корабли идут домой. Обычно у нас принято ходить парой, мало ли что в пути может случиться, а так у пострадавшего будет напарник, способный помочь в любой ситуации.

Но в этот раз кому-то не повезло, нам навстречу выкатилась небольшая такая эскадра из шести бортов без всяких флагов, такие корабли нами всегда воспринимались как пиратские. Не знаю, кого они ждали или куда направлялись, но думаю, им просто не повезло, и они оказались не там, где надо. Мы уже давно не боялись встречи с противником любой численности и национальности. И дело не в нашей подготовке и воинском умении, а в нашем оружии. Оно значительно превосходило имеющееся у противника, причём тот даже не догадывался, чем вызвано такое отличие в возможностях пушек.

Собственно говоря, нам не было дела до любых встречных судов, и мы обычно проходили мимо, не обращая внимания на их национальную принадлежность. Но эти джентльмены сами выбрали свою судьбу, направившись в нашу сторону и выстрелив поперек курса с требованием остановиться.

Ну а дальше всё прошло как обычно. Мы заняли дистанцию за пределами досягаемости пушек противника, и маневрируя при помощи машины, удерживали эту дистанцию, расстреливая противника из всех возможных стволов. Ну а потом был абордаж, а если быть достаточно точным, то высадка на корабли с выбитым экипажем. Редко кто после обстрела картечью оставался в живых, да и то раненый.

Так что мы собирали трофеи, оружие, деньги, снаряжение, продукты – всё грузилось в наши трюмы. А выживших пиратов, как говорил Фёдорыч, ждал труд на стройках народного хозяйства. Нам надо осушать болота, прокладывать дороги и строить мосты. Да много где нужны рабочие руки, а работники ножа и топора предоставляли их в достаточном количестве.

г. Барселона, дом сеньора Фернандо Гонсалеса де Агилар, февраль 1617 г.

– Сеньор, с вами хочет встретиться какой-то незнакомец.

– Что ему надо и кто он такой?

– Он не говорит, только просил передать, что его направил к вам сеньор Романов.

– О, это может быть интересно. Проводи его ко мне.

Вошедший в кабинет мужчина не отличался героическими пропорциями, но был физически крепок, одет в добротную одежду черного цвета, создающую впечатление о принадлежности её владельца к определённому типу людей, привыкших отдавать приказы.

– Разрешите представиться, сеньор де Агилар, капитан корабля, прибывшего из СССР, Трубецкой Никита Романович. У меня поручение от Романова Михаила Фёдоровича. Он просил передать вам письмо и устно сообщить, что был бы рад продолжению сотрудничества.

– Как он там поживает, как дела вашего поселения? – осведомился испанец, изучая переданное ему письмо.

– Слава богу, всё идёт своим чередом. Все здоровы, поселение развивается, осваиваем территории и устанавливаем контакты с местными жителями.

– Значит, вам удалось крепко сесть на новых землях и обжиться в тех местах?

– Да, сеньор.

Вопросы бывший генерал-капитан задавал, не отрываясь от изучения переданных ему бумаг. Закончив с этим занятием, он посмотрел на стоящего перед ним человека и спросил:

– Судя по вашему виду, вы явно не простой вестник, и думаю, знаете если не всё, то многое из происходящего в тех местах. Не будете ли любезны, сеньор Трубецкой, ознакомить меня с последними известными вам событиями? И кстати, вы в курсе, о чём идёт речь в этом письме?

– Да, я знаю о просьбе Михаила Фёдоровича, а также готов вкратце сообщить о произошедших с момента вашего отъезда событиях. Но прежде чем я начну свой рассказ, позвольте вручить вам от него небольшой подарок. Распорядитесь, сеньор, впустить сюда моего вестового.

Приняв из рук вошедшего в сопровождении слуги матроса приличных размеров шкатулку, Никита вручил её испанцу. Внутри было два отделения, одно заполнено золотыми монетами, в другом лежали несколько браслетов и перстней из драгоценных металлов с камнями. Передав шкатулку испанцу, Никита полюбовался его удивлённым видом и начал свой рассказ.

– В общем, сеньор Фернандо, нельзя сказать, что всё хорошо, но тем не менее, мы крепко стоим на ногах. Отношения с вашими преемниками не сложились, так что теперь наши люди как бы сами по себе. Вы же были в курсе проблем с возвращением посольства на Родину?

– Да, я помню об этом, и не забыл, что у вас нет возможности вернуться домой.

– Вот именно, поэтому мы вынуждены были объявить себя самостоятельным государством, скажем так, форпостом нашей страны, и теперь занимаемся его укреплением и развитием. Средства для жизни получаем от торговли как с индейцами, проживающими дальше на севере, так и со странами Старого Света. Продаём меха, товары собственного производства и трофеи, полученные при столкновениях с пиратами.

– Ваши корабли должны были объявить пиратскими и начать с ними борьбу.

– А мы не ходим теперь в водах, принадлежащих Испании, а море большое. Но у моряков хватает соображения понять, что мы им не по зубам, убедились за годы, проведённые рядом с нами. Так что если есть такая возможность, то есть когда никакой чиновник не стоит за спиной моряка, то мы просто не замечаем друг друга. Нам это всё равно, а такое поведение позволяет сохранить жизнь и корабли вашим людям. Так вот и живём, никого не трогаем, но и себя не позволяем обижать.

– Я что-то подобное и предполагал. Вы знаете, капитан, что хочет от меня сеньор Романов?

– Да, он просит вас сообщать по возможности о происходящих здесь событиях.

– А ведь это, как я понимаю, не простая дружеская услуга?

– На мой взгляд, нет, всё значительно проще. Если вы думаете, что это накладывает на вас какие-то обязательства, то смею заверить, что это не так. Михаил Фёдорович не просит узнавать и сообщать какие-то тайны правителей, а наоборот, ставить нас в известность о всех широко известных событиях, произошедших здесь. Именно о тех, что всем известны.

Например, кто с кем начал войну, о браках между правителями, об общеизвестных слухах и сплетнях, распространяющихся при дворах правителей и среди аристократов. И не надо узнавать никаких секретов. Ну и как я понимаю, ваши усилия не будут оставлены без внимания, и подобные подарки, – Никита кивнул на шкатулку, – могут стать достаточно регулярными. В тех случаях, если нам потребуется что-то, выходящее за рамки достигнутых договорённостей, разговор будет отдельный, и ваши усилия не останутся незамеченными.

Всё-таки бывший генерал-капитан был хорошим политиком и настоящим аристократом, умеющим для своей пользы учитывать интересы разных людей.

– Я вас понял, сеньор капитан. Пожалуй, я возьмусь за выполнение просьбы сеньора Романова. Вы когда отправляетесь в обратный путь?

– Сейчас мы пойдём в Турцию, есть торговые дела в тех местах, но думаю, месяца через два будем возвращаться, и я смогу вас навестить.

– Давайте так и договоримся, а я за это время подготовлю для вас письмо.

– Отлично, сеньор Фернандо. Я буду у вас. А пока разрешите откланяться.

Где-то в лесах реки Иллинойс, апрель 1617 г., десятник Постник Гавриил

– Слава богу, добрался.

Сил уже давно не было, и как я мог передвигаться, не знаю, даже просто держаться на ногах удавалось с трудом. А мой шёпот вызвало блеснувшее под лучами солнца русло реки и стоящие на берегу избы за забором. Это и был сторожевой пост в устье реки Иллинойс, куда я стремился.

Я со своим десятком прибыл на смену бойцов, дежуривших в острожке. Это было уже не первое наше дежурство в таком или любом другом, похожем на него укреплении. Подобные острожки стояли во многих местах, чаще всего по устьям малых и средних рек, и использовались как передовые дозоры. Большие остроги, в которых располагался основной гарнизон и проживали мирные жители, чаще всего ставили при слиянии крупных рек.

Ближайшим к нам был город Голицинск, разместившийся на левом берегу Миссисипи напротив впадения в неё Миссури. Вот оттуда и отправлялись на дежурство подобные моему десятки. Первоначально всё происходило вполне обычно, но вот потом начались неприятности. Правда, первое время они случались в других местах, но в конце концов начались и здесь. А дело в том, что стали пропадать отправившиеся в рейд патрули, задача которых состояла в проверке окружающих территорий.

Сложившаяся практика была повсеместной. В таких случаях пара бойцов, чаще всего индейцев, служащих в нашей армии, уходила в рейд на несколько дней. И уже где-то с полгода в разных острожках из рейдов не вернулось несколько команд. Поиски, хотя их и проводили индейцы, не дали никаких результатов. Так что было нам несколько неспокойно, хотя когда это на границе было тихо и мирно.

А сейчас я точно знал, что стало с теми патрулями, и сам только чудом избежал их судьбы. В этот раз мы отправились в рейд впятером, я и четверо индейцев. В подобных десятках, а их было немало, и располагались они по всей нашей территории, индейцы, прошедшие подготовку, составляли большинство. Они выросли в лесу и вели такую жизнь с самого рождения.

Конечно, если дело касалось патрулирования в прериях, то тут они были не так хороши. Дело в том, что наши союзники-индейцы были жителями лесов, хотя и не раз отправлялись на охоту в прерии и чувствовали там себя вполне свободно. Но леса для них были ближе и роднее.

Так вот, добравшись до места патрулирования, мы устроили базовый лагерь и от него совершали рейды по осмотру прилегающей территории. Обычно пара бойцов оставалась в лагере, а трое уходили в поиск. В этот раз всё происходило точно так же, только в поиск с бойцами отправился я сам. Территория нам была знакома, и давно определены места, которые требовалось проверить для обнаружения противника.