Текст книги "Багаж императора"

Автор книги: Владимир Нестерцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Войдя в подземное хранилище, расположенное под одним из многочисленных деревянных домиков, позднее обложенных кирпичом, я зажег свечу и по каталогу среди огромного количества деревянных ящиков и выдолбленных дубовых колод, в которых хранились документы, написанные узелковым письмом, нашел нужный и, сверяясь с ведомостью, достал тот документ, который меня интересовал. Присев тут же рядом, я пристроил свечу так, чтобы она не погасла от воздуха, который поступал сюда через вентиляционные отверстия, и вскрыл конверт, взломав сургучную печать с вензелем на ней. Внутри оказалось несколько листов пожелтевшей бумаги, написанных выцветшими чернилами древесно-цифровым письмом. Закрыв глаза, я путем медитации восстановил в памяти алфавит этих стилей, логику их построения и принялся за чтение.

Информация была от поручика, князя Михаила Долгорукого, входившего в малый круг соратников Петра I и сопровождавшего его с посольством в Пруссию. Оно датировалось 1717 годом. То, что удалось выяснить, ему было очень интересным, тем более, что Долгорукий указывал на источники тех сведений, которые он собрал и обобщил в данном «нижайшем докладе» о комнате «солнечного камня», мастерах, сотворивших ее и непредосудительном мнении о ее возможных свойствах. Раскрывалась история создания кабинета и события, связанные с этим. Как и положено, он делал свой доклад в описательной форме, вставляя туда выдержки из деловых документов, с которыми ему удалось ознакомиться.

Суть событий заключалась в следующем. Фридрих I, озабоченный проблемой расширения своего государства, пытался быть похожим на Фридриха Барбароссу и всеми силами и имеющимися немногочисленными ресурсами, которые были в его распоряжении, «сшивал» разрозненное немецкое государство в единое целое. Мечты о Римской империи в немецком понимании этого вопроса не выходили из его головы. Однако его ресурсы были ограничены. Находясь в натянутых отношениях с папским престолом, он разрешил действовать у себя в стране масонскому ордену розенкрейцеров, перед которыми была поставлена задача способствовать объединению Германии, распространять ее влияние на другие страны и конечной целью которого должно стать создание империи. Но обстоятельства складывались таким образом, что непрерывные войны, которые шли в этот период, истощили и без того скудную королевскую казну, поэтому необходимо было срочно искать новые источники поступления средств, так как влиятельные правители основных немецких княжеств не горели желанием расставаться со своей властью и тем более, развязывать свои кошельки перед королем. Понимая это, Фридрих I пригласил к себе одного из иерархов масонской ложи и высказал пожелание, чтобы орден нашел новые пути к княжеским сердцам и к немцам в целом, чтобы они прониклись идеей единой Германии под прусским началом.

Это была достаточно сложная задача. Если материальные способы ее решения не срабатывали, нужно было искать совершенно другие пути, которые лежали за пределами возможного и опирались на совершенно иные ресурсы. Многие попытки членов ордена повлиять на отдельных князей различными имеющимися в их распоряжении способами и ритуалами не срабатывали. Нужно было что-то грандиозное, нестандартное, которое работало бы на людей изнутри и подводило их к реализации той цели, которую поставил король. На решение этого были брошены все силы. Гонцы скакали по всей стране, по нескольку раз пересекая границы и таможни, отделявшие княжества друг от друга. Непрерывно заседали ложи, выдвигая и тут же отвергая появившиеся в результате обсуждения идеи. Время неумолимо бежало вперед, а к решению задачи не продвинулись ни на шаг. Казалось, уперлись в тупик, который все больше подводил к мысли, что эту проблему нельзя решить. Но, как всегда, помог случай…

****

Отстраивая свои новые апартаменты в берлинском дворце Шарлоттенбург, король созвал своих советников с целью уточнения архитектурных планов по обустройству дворца. После непредвзятого обмена мнениями у главного королевского архитектора Андреаса Шлюттера возникла идея создать во дворце янтарную комнату, которая служила бы своего рода специальной камерой, генерирующей идеи короля и на базе этого формирующей немецкую нацию, как магнит притягивая к себе разобщенный немецкий народ.

Дождавшись окончания совета, архитектор попросил аудиенции у короля, во время которой и поделился с ним своей идеей. Выслушав предложение, Фридрих I сказал, что подумает над этим и сообщит позже о своем решении. Положение королевства было достаточно сложным. Здесь перемешались и география, и политика. Понятно, что географическое положение Пруссии требовало такой политики, которая бы не воспринималась как военная угроза со стороны этнически близких соседних государств. Однако открытость границ и территориальная разбросанность принадлежащих королевству земель требовали напряженной балансировки на грани возможностей из-за постоянного внешнего, часто внезапно меняющегося давления. Решить эту проблему можно было только объединением и присоединением территорий, прерывающих географическую целостность государства. Поэтому необходимо было срочно создавать базу, которая позволила бы начать игру на международной арене с такими крупными игроками, как Франция, Англия и Россия. Второй путь − это подчиниться политическому влиянию этих сильных соседей и позволить им контролировать свою политику. В первом случае Пруссия или теряла все, или достигала своей заветной цели. Во втором − становилась марионеткой.

Неукротимая воля к власти и огромный организаторский талант Гогенцоллернов не позволили Фридриху I отступить. Он взял курс на создание боеспособной армии, которая смогла бы вести войну против любого противника и защитить свои земли. Армия поглощала все ресурсы страны, которая была практически бедной, не имевшей никаких природных богатств, необходимых для создания военной промышленности. И с населением была проблема. Откуда набирать рекрутов в армию, если по территории Пруссия занимала десятое место среди европейских стран, а по численности населения – тринадцатое? В 1700 году здесь проживал всего 31 млн. человек. Поэтому курс был взят на создание относительно небольшой, но очень мобильной и боеспособной армии, формируемой из всех сословий и близлежащих государств. И в принципе цель была достигнута. Непрерывно бушующие на континенте войны показали, что прусская армия по своей выучке и боеспособности стояла где-то на 3-4 месте в Европе.

Однако этого было недостаточно. Следовало найти что-то новое и необычное, которое заставило бы немцев сплотиться и признать верховенство Пруссии. Как показала практика, силой сделать это было достаточно сложно. Нужны были новые инструменты на запредельном уровне, которые воспитают и внедрят в сознание немецкий дух, сделают нацию единой. Это нужно решать в первую очередь в духовном плане. А что, если объединить предложения Шлюттера и возможности ордена? Может, это решит ту задачу, над разрешением которой король бьется уже столько лет? Тем более, что решения Фридрих I всегда принимал единолично, с прусской педантичностью раскладывая все по полочкам. Он на минуту представил себе, как он будет думать и рассуждать в роскошном янтарном кабинете, и его мысли и решения, умноженные многократно той силой, которая будет заложена в кабинете, словно волны, распространятся по всей Германии и будут притягивать к нему не только все новых и новых сторонников, но вместе с ними и новые территории, страны и континенты! От этих мыслей ему стало жарко. Он расстегнул свой военный мундир и уставился на лениво пляшущий огонь в камине, который в силу уже устоявшейся привычки к экономии топился чуть-чуть. Затем уселся в кресло, стоявшее возле камина, и погрузился в свои мысли, представляя по этапам, что может выйти из того, если этот кабинет получится таким, каким он его себе задумал.

Для солидности король выдержал целую неделю, а затем пригласил к себе на аудиенцию Великого магистра. Расположившись в кресле напротив гостя, Фридрих I со свойственной ему прямотой сразу поставил вопрос ребром.

– Вы уверены, что все получится так, как задумано? Что мы получим тот результат, на который рассчитываем? Не будет ли обратного эффекта, эффекта отражения? Ведь тогда все наши планы нарушатся. Кроме денег мы можем потерять все: время, престиж, доверие и так далее.

Выслушав его монолог, Магистр мягко заметил:

– Это сложный вопрос, и однозначно на него ответить нельзя. Дело в том, что такая комната будет создаваться впервые. Наши специалисты уже занимаются ее проектированием и расчетами. Сложность заключается в том, что необходимо найти соответствующую сакральную геометрию, которая бы хорошо сочеталась с духовными задачами и цифровой нумерологией этих всех параметров. После проектирования необходимо подобрать во дворце соответствующую комнату, смонтировать кабинет и зарядить его. Кроме того, необходимо какое-то время для того, чтобы откорректировать все параметры панелей и с Вашей помощью настроить и запустить ее на полную мощность. Первые результаты мы сможем увидеть, когда соберем все в единое целое и начнем настраивать. И если все будет благополучно, так как Вы, Ваше Королевское Величество, планируете, то предела Вашим возможностям и желаниям, усиленным Вами в янтарном кабинете, не будет.

Магистр знал, что сказать. Он, с одной стороны, и подстраховался на случай возможных неожиданностей, учитывая педантичность и осторожность короля, с другой − ненавязчиво подтвердил его тайные мысли, которые простирались очень далеко и давали теперь, в перспективе, базу, на которую он мог опереться.

Несмотря на открывшиеся возможности, Фридрих сомневался. Он, привыкший всю жизнь экономить каждый пфенинг, который шел на его любимое детище − армию, не готов был к затратам на изготовление янтарного кабинета. Еще не было ясно, каким он будет: займет целую комнату или это будут панели, вмонтированные в одну из стен в его кабинете. И самое главное − сколько это будет стоить казне? Насколько он не додаст армии, и как это отразится на ее боеспособности? Вспомнив об этом, король расстроился, быстро вскочил на ноги и широкими шагами стал мерить комнату. Какое принять решение? Отказаться? А вдруг этот отказ станет отказом от того, самого главного рычага, который ему так необходим для реализации грандиозных планов? Тем более, что сегодня и обстановка вроде соответствует имеющимся возможностям. Городская молодежь по всей Германии почитала его за те победы, которые он одержал над французами и русскими. Он по всей стране, несмотря на ее разобщенность, считался национальным героем. И если поймать эту волну и усилить ее с помощью того, что ему предлагают создать, то можно будет рассчитывать на формирование подлинной немецкой нации, пропитанной прусским духом. Да, открывающиеся перспективы заставляли терять покой и постепенно перевешивали чашу весов в сторону согласия с предложенным проектом. Необходимо было принимать кардинальное решение, так как время благоприятное для этого могло в любой момент уйти.

– Так вы уверены, что все получится? – еще раз уточнил король.

– Без сомнения. Мы будем делать все, чтобы это было так, − уклончиво и в то же время утвердительно ответил магистр.

– Хорошо, я согласен, − после некоторого раздумья ответил король. − Вы все детали обсудите со Шлюттером.

Он встал, слегка кивнул магистру и быстро вышел из комнаты, тем самым давая понять, что аудиенция окончена, решение им принято, и пора приступать к его выполнению. Магистр тяжело вздохнул, как бы с трудом поднялся с места и, сгорбившись, немного приволакивая ногу, направился к выходу из кабинета. Согласие Фридриха тяжелым бременем легло на его плечи. Необходимо было просчитать все возможности, которые сулило ордену успешное выполнение этой архисложной задачи, и все те неприятности, которые могут обрушиться на него в случае неблагоприятного исхода.

Вечером магистр вызвал к себе Шлюттера для обсуждения всех дел, связанных с созданием янтарного шедевра.

– Дорогой брат, − обратился он к нему, − как вы себе представляете это архитектурное сооружение, ведь оно должно по своей геометрии отражать основы мироздания и усиливать наши возможности по выходу в пространство бытия. Его символическое значение должно отражать наши цели и задачи, а также решать задачи, поставленные королем, и усиливать через это наше влияние на него. Кроме того, любой, кто попадет в эту комнату, должен будет стать нашим союзником под ее сакральным влиянием и даже на расстоянии чувствовать на себе эту силу. Затем, как построить всю геометрическую и резонансную структуру комнаты, взяв за основу главную идею Фридриха и его личность? Причем сделать это так, чтобы не помешать нашим задачам и не допустить разбалансирования, а наоборот, соединить это все в единое целое. И как постоянно подпитывать тонкими материями энергетику комнаты? Если Фридрих будет работать постоянно в ней, то как наши задачи вкладывать в его разум? И как потом реализовывать наши идеи, которые выйдут из этого янтарного кабинета в виде приказов короля? Видите, сколько вопросов! Кто может дать на них ответ, кроме вас, главного исполнителя этого проекта?

– У меня нет пока ответов на все ваши вопросы, − ответил Шлюттер. − И чем больше я занимаюсь этим, тем больше у меня появляется проблем. Никто еще никогда не решал такой грандиозной задачи. Те все предметы, которыми мы пользуемся при наших ритуалах, имеют чисто символическое значение. А то, что мы хотим сделать сейчас, это уже символика, переходящая в плоскость практики. Ведь кабинет не должен быть предметом интерьера, он должен работать, должен излучать волны особой интенсивности, которые будут влиять на немцев так, как мы захотим. Это очень сложная задача, она примерно равносильна гипнозу, которому подвергается человек. Однако здесь сила влияния должна быть в несколько раз больше, так как не каждый в полной мере воспринимает гипноз. Это должно быть состояние ясности понимания той задачи, которую мы ставим, и хотя она приходит к человеку извне, он должен воспринимать ее как свою выстраданную мысль или идею, и, разумеется, решать ее с полной ответственностью. Конечно будет и дублирование мыслей, и какие-то отклонения и ответвления, но в целом она должна очень сильно влиять на народ.

Шлюттер тяжело вздохнул и, положив ногу на ногу, медленно продолжил:

– Я долго размышлял на эту тему и могу в целом доложить о том, как я вижу решение этой задачи. Во-первых, все зависит от основы. Поэтому мы должны подобрать соответствующий материал, который бы отвечал определенным частотам колебания. Ведь янтарь − это естественный, живой материал, который сформировался в особых условиях и несет в себе энергетику той микросреды, территории и тех живых существ, которые в силу ряда причин попали в его плен, когда янтарь был еще жидкой субстанцией. Превращаясь в камень, он закалялся, впитывая в себя окружающие энергетические потоки, становясь резонатором и передатчиком этой энергии. Поэтому материал надо отбирать очень тщательно, с учетом энергетики, цвета камня и той местности, которая соответствует нашим требованиям. Второй вопрос: как геометрически соотнести эту энергетику с энергетикой тех древних организмов, которые скрыты в янтаре? Их необходимо каким-то образом соединить на базе математических пропорций в пределах допустимого значения, которое необходимо нам. И самая главная задача: как всю эту энергетику сфокусировать на центральную часть, то есть на объект и, соответственно, в пространство с выходом на изменение определенных колебаний в зависимости от необходимых нам задач? Поэтому я считаю, что подбирать материал и особенно готовить из него соответствующие изделия должен только брат нашей ложи, полностью посвященный в то, что мы хотим сделать. Чем меньше людей будет прикасаться к отобранным для кабинета кускам янтаря, начиная от его добычи до перевозки в мастерскую, тем чище будет его первоначальная энергетика, ведь он ее впитывает очень быстро. Важно и внутреннее состояние мастера, поскольку оно будет отражаться в камне, ибо его обработка и является первичной энергетической настройкой. И потом надо определиться с основой, на которую будут навешиваться янтарные изделия. Олово не подходит, золото очень дорого, поэтому я бы остановился на серебре. Этот лунный металл имеет очень много качеств, необходимых нам, и самое главное − он обладает хорошей энергопроводимостью и памятью, может накапливать и формировать определенные образы. Поэтому многие ритуальные изделия делаются из серебра, к тому же оно дешевле золота.

– Да, − медленно произнес магистр, − проблем много, а времени мало. Надо подключить всех к решению этой задачи. Ведь в случае успеха мы будем иметь все, ну а в противном случае, вы сами понимаете, чем это все может закончиться, учитывая характер Фридриха. − Что вы еще успели сделать, Андреас? − фамильярно спросил магистр.

– Определил место разработки янтаря: это известные вам карьеры в районе Кенигсберга. Подбираем рабочих для его добычи, как из числа уже там работающих, так и солдат которые соответствуют нашим требованиям. Кроме того, пересмотрели запасы янтаря, уже имеющиеся в королевстве. Отобрали наиболее пригодные куски и свезли их в мастерскую. Занимается этим вопросом наш брат, мастер Готфрид Туссо, который славится своими изделиями из янтаря. Я хотел бы, чтобы перед началом работы мы провели соответствующую мессу в мастерской и только после этого начали основную работу. Я очень волнуюсь, так как вполне вероятно, что мы можем получить вместо кабинета «кривое зеркало», поскольку это должен быть не обыкновенный магический хрусталь, а камера планетарного значения. Опыта в изготовлении таких вещей нет ни у кого, а уж тем более опыта ее настройки. Главное, создать в комнате приемный канал, который будет улавливать космический эфир, а там, после определенной обработки, он будет резонировать в заданом направлении, неся уже нужную нам информацию. Поэтому я решил, что этот приемный коридор будет в виде непрерывной галереи, плавно переходящей в кабинет. Общий чертеж уже готов, с учетом специфики материала, и я хотел бы, чтобы вы обсудили с королем и сам проект, и его стоимость.

– Во сколько это обойдется казне? − спросил магистр.

– Достаточно дорого, учитывая добычу, перевозку, обработку камня, создание из него нужных изделий, подготовку серебряной основы и монтирование настенных панелей. Однако, на мой взгляд, поставленная цель оправдает эти средства. Ведь это будут не куски янтаря, а ажурные прозрачные панели, конфигурацию и структуру которых мы сейчас отрабатываем. А все это стоит довольно дорого.

– Ты же знаешь скупость Фридриха, − сказал магистр. − Боюсь, что он не пойдет на большие расходы. Он каждый лишний пфенинг пускает на армию. Недаром же его прозвали «король-солдат». Это его главная государственная структура, орудие управления и любимое детище. Тут нужны серьезные аргументы, чтобы он открыл свой кошелек. Орден не может выделить на это дело ни одной монеты, это не в наших правилах. Поэтому давайте договоримся так. Определитесь с помещением, где будете монтировать этот янтарный кабинет, затем, исходя из этого, просчитайте объемы работ и необходимые расходы. Причем не один, а два, три варианта по принципу от меньшего к большему. Только после этого я буду просить аудиенции у его величества.

– Хорошо, − сказал Шлюттер, − и, тяжело вздохнув, взял со стола развернутый чертежный набросок, молча поклонился магистру и вышел из комнаты.

После долгих бесед и согласований янтарный кабинет решили делать в берлинском дворце Шарлоттенбург, построенном по проекту Шлюттера. Здесь планировалось принимать неофициально всех знатных иностранных особ и вести с ними переговоры в этом кабинете, обустроив его на нужный лад. Планировалось, что проходя через галерею гости постепенно будут настраиваться на нужную волну, а войдя в него попадут под влияние его энергетики со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Около двух недель продолжалась подготовительная работа. Просчитывались все параметры: архитектуры, дворцовой этики, удобства подхода, возможные потоки и направления энергии, длительность перехода из галереи в кабинет, время воздействия тонких энергий и т. д. Весь дворец на коленях с линейкой в руках облазили Шлюттер и его помощники, измеряя потолки, стены, окна и другие необходимые для расчета объекты.

Через три дня после замеров предварительные расчеты были готовы. Когда их представили королю, то Фридрих схватился за голову. В ярости он бросил бумаги на пол и стал отчитывать магистра и архитектора, обвиняя их чуть ли не в государственной измене, грозящей бюджетной катастрофе для государства и снижении боеспособности армии. Всегда сдержанный, он в этот раз дал волю чувствам: быстро ходил по комнате из одного конца в другой, что-то бормоча себе под нос, порой прерывая монолог гневными тирадами в адрес представителей ордена. Те молча стояли навытяжку, ожидая, когда монарх успокоится. Этот процесс продолжался достаточно долго. Очевидно, Фридрих не мог так быстро смириться с мыслью о том, что несмотря на то, что янтарь был объявлен государственным камнем и его накопилось достаточно много в казне, тем не менее нужны были деньги для его дальнейшей добычи и для изготовления элементов кабинета и его основы. Где их взять, если каждый пфенинг уже просчитан и ему заранее определено свое место. Успокоившись, Фридрих принял решение: никакой галереи, делаем один только янтарный кабинет и то без всяких «выкрутасов», просто и практично, в скромном варианте, однако функциональная направленность кабинета должна остаться. Король сам осмотрел предложенные для кабинета варианты компановок и остановился на самой скромной из них, ткнув тростью в пол и бросив резкое: «Делать здесь!» Теперь перед архитекторами встала сложная задача перепланировки проекта и изменения его геометрии с тем, чтобы не потерять необходимых параметров.

Опять закрутилось колесо. Лаборатории ордена, алхимики начали заново просчитывать и выстраивать элементы янтарного кабинета, основываясь на значении одной-единственной комнаты. После перекомпановки проекта был сделан макет будущего янтарного кабинета, сориентированный по сторонам света и выставленный для «дозревания» с тем, чтобы определить оптимальные варианты и оттенки янтарного камня, отвечающие определенным энергетическим частотам. Этот процесс длился около месяца. Только после этой экспериментальной части проекта, давшей положительный результат, приступили к составлению эскизов настенных панелей для комнаты, площадь которых должна была составлять 70 квадратных метров. Среди множества декоративных элементов планировалось разместить квадратные и круглые детали, сделанные из специально подобранного янтаря, которые бы играли роль приемных и отражающих площадей, соотнесенных между собой соответствующим образом так, чтобы их точки пересечения концентрировались в том месте, где планировалось разместить письменный стол короля, который должен был стать основой конструкции всей этой системы и постоянно подпитывать ее. Исходя из этого, с привлечением лучших математиков была четко рассчитана и геометрия этих элементов, и проведены дополнительные работы в комнате, где намечалось разместить кабинет. Параллельно велись поиски мастеров по художественной резке янтарного камня. Братья ложи, используя свои связи и возможности, пропускали всех потенциальных претендентов через «сито», отбирая самых искуссных. Мастеров собирали по всей Германии, и после ознакомления с образцами работ и личных бесед специальный совет ордена выносил свой вердикт о привлечении самых достойных к работе над янтарным кабинетом. Таких специалистов своего дела нашли в Данцинге, Любеке, Эльбинге, Брюгге и других городах. Всех их привезли в Берлин и поселили в подсобных помещениях берлинского дворца, поставив на довольствие как солдат действующей армии. Мастерскую мастера Готфрида Туссо расширили и добавили туда новое оборудование, кроме того, для дополнительных работ, связанных с подгонкой янтарных изделий для панелей кабинета выделили еще одну комнату в самом дворце. Все мастера прибыли со своим инструментом и личными секретами обработки солнечного камня, передающимися по наследству.

Когда все подготовительные и организационные работы были закончены, состоялось специальное заседание главной ложи, на котором были подведены итоги, освящен первый кусок янтаря, а мастер Туссо был возведен в более высокую степень посвящения. День заседания был выбран в период лунного равностояния, как бы символизируя действия ордена, которые всегда были окутаны ореолом таинственности.

Наступило время практических действий. Все мастера были закреплены за определенным набором элементов, исходя из их опыта и квалификации, и принялись за дело. Работу вели вручную, очень тщательно сверяясь с чертежами по нескольку раз. Особенно скрупулезно проверялись углы, окружности и степень шлифовки, что важно было для качества будущих экранов. Все мелкие элементы склеивались в небольшие фрагменты «рыбьим клеем», состоящим из костей различных животных и рыб, и других ингредиентов, причем каждый мастер делал этот клей по своему рецепту. Затем готовые изделия складывались в темной комнате для сушки в естественных условиях, а по истечении недели собирались в блоки на специальном стенде самим Готфридом и одним из его посвященных помощников. После детальной проверки и подгонки он сам склеивал панели, используя свой личный рецепт клея, одним из составляющих которого были кости каких– то ископаемых животных, найденных случайно немецким крестьянином на своем поле. Когда варился этот клей, над кастрюлей поднимался темный пар, порой принимающий форму каких-то непонятных фигур и древних животных, которые по мере остывания тонкой пеленой покрывали куски янтаря, разложенные для склеивания, оставляя на нем свои образы. Стоять рядом было невозможно, от запаха, исходившего из варева, мастера падали в обморок. Поэтому работали, намотав на лицо кусок ткани, которая хоть немного фильтровала этот запах. После этого блоки выставлялись в темную комнату для просушки ровно на 12 дней. По истечении этого времени они выносились на светлое место и проверялись на качество звучания особым образом выточенной дубовой палочкой, а затем ореховой, березовой и осиновой. Причем каждый из блочных элементов должен был соответствовать определенному тональному звучанию, вызванному легким ударом той или иной палочки. В случае несоответствия блок или разбирался с последующей заменой в нем отдельных элементов, или забраковывался вообще и шел на украшения. Работы проводились в специальной комнате одним из членов ордена, обладающим уникальным музыкальным слухом. Весь процесс проходил в тайне от остальных, однако какие-то слухи все равно ходили между мастерами и служителями двора.

Вся мастерская и мастера пропахли клеем, который тяжелым смрадом стоял везде. Поэтому изделия выдерживали до уничтожения запаха, а затем переносили во двор, где подгоняли по месту будущего расположения. После этого они уносились в мастерскую, где в определенное время заряжались открытой энергией двенадцать дней и ночей, чередуясь между собой и располагаясь определенным образом друг против друга, исходя из тональности и цвета янтаря, из которого была собрана панель. При этом однако не было учтено, что со временем в зависимости от структуры янтаря один камень может потемнеть, а другой стать более светлым.

Мастер понимал: чтобы настроить янтарную комнату на нужную волну, следует вложить в нее душу. Но чтобы вложить ее туда необходимо было ее саму настроить соответствующим образом, очистив от всякого ненужного хлама, который мы всегда таскаем за собою в виде эмоций, тягостных мыслей, душевних переживаний и тому подобного. А на это нужно время, а времени у него почти не было. Не объяснишь же это королю, да он и не поймет, потому что не обладает теми тонкими знаниями, которыми владеет он – мастер великого ордена, который постоянно прячется в тени, но всегда готов протянуть руки помощи туда, куда влекут его интересы ордена.

И хотя согласно уставу ордена он был неженат, тем не менее имел «даму сердца», которая была значительно моложе его. И в силу этих обстоятельств она подмяла его и его душу под себя, выпивая ее медленно, но упорно и целенаправленно. Чтобы решить задачу, поставленную магистром, ему прежде всего надо было разделаться с ней, вылезти в буквальном смысле слова из-под ее влияния, ее енергетики, которая подавляла его своей буйной яростью и фантазией. Он не жалел на нее денег, и она жила обеспеченно, постоянно требуя от него все больше средств на свои женские причуды. Он смотрел на это сквозь пальцы. То, что она давала взамен, не шло ни в какое сравнение с материальными затратами на нее. Каждое, хоть и редкое посещение ее дома, давало ему заряд бодрости и капельку молодости, которая наполняла его оптимизмом и давала возможность двигаться вперед. Но скандалы и истерики, которые она подкрепляла все возраставшими требованиями, отбрасывали его назад. И он фактически топтался на месте, не продвигаясь по лестнице знаний и учений, которые так были необходимы в его работе и служении ордену. Как быть? Этот вопрос постоянно выводил его из себя, и он не находил приемлемого решения. А оно было крайне необходимо, и причем в ближайшее время. Иначе король может кардинально решить проблему с ним, отправив его в заточение. И посоветоваться не с кем, надо все решать самому. Не то, чтобы он боялся, что его амурные дела вылезут наружу. Как бы он ни скрывался, руководство ордена знало о его страсти и смотрело на это сквозь пальцы, пока он справлялся со своей работой. Но если это станет тормозом в его делах, то ему несдобровать! А что, если вложить душу своей «дамы сердца» в янтарную комнату, подкрепив все это своей энергетикой?!

Приняв решение, мастер чуть ли не вприпрыжку заторопился домой. К счастью, его пассия была в прекрасном настроении. Перед зеркалом она примеряла обновки, которые ей сшила известная модистка. Накидывая на оголенные плечи ту или иную вещь, она что-то нежно мурлыкала себе под нос, любуясь своим отражением. А служанка, ползая перед нею на коленях, то поправляла ей юбку, то собирала в охапку вещи, брошенные на пол. Зайдя в комнату, мастер был ослеплен сиянием молодого женского тела и той непосредственной женственностью, которая исходила от каждого движения девушки. Она была среднего роста, пропорционального телосложения, с выдающейся вперед грудью и широкими, манящими бедрами, то есть такой, какой положено быть настоящей немке. Ее белокурые волосы мягко ниспадали на тонкую белую шею, а голубые глаза имели всегда наивно распахнутый вид, как и выражение ее лица. Казалось, это ангел во плоти типично немецкой женщины, твердо знающей, чего она хочет, и владеющей чисто женскими приемами достижения поставленной цели.