Текст книги "Два с половиной сыщика"

Автор книги: Владимир Сотников

Соавторы: Татьяна Сотникова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Проводив Анку до дачных ворот, Саня погрузился в раздумья.

Конечно, он радовался, что так ловко провел операцию. Будет чем похвастать перед Пашкой. Если, конечно, он не уехал в Москву.

Но догадка, пришедшая, когда Саня разглядывал таблицу, не давала ему покоя. Зашифрованные записи могли значить только одно: буздыринцы уже нашли библиотеку… Нашли, никому ничего не сказали и теперь втихаря прикидывают, сколько денег можно выручить за каждую книгу на каком-нибудь заграничном аукционе.

Глава IX
ПОЧЕМУ ПАШКА НЕ УВИДЕЛ ДИНОЗАВРОВ

Ох, и разозлился бы Пашка, если б узнал, что думает о нем его лучший друг! Как раз в те минуты, когда Саня Чибисов предполагал, что Пашка уехал в Москву, тот героически отказывался от долгожданной поездки.

– Днем мы с матерью будем заняты на конференции, – говорил Пашкин отец Иван Кириллович. – А вот вечерами походим по театрам. И живую музыку тебе давно пора послушать. Летят, так сказать, за днями дни, а ты у нас растешь как трава, к культуре не приобщаешься.

«А что, бывает еще и мертвая музыка?» – хотел спросить Пашка.

Но на глупые вопросы не оставалось времени. Надо было побыстрее придумывать, почему он не может ехать в Москву.

– А Бармалея кто будет кормить? – скорбным голосом произнес Пашка. – А за хлебом тете Маше бегать? Она ж сама до магазина не дойдет!

– Это, конечно, хорошо, что ты тетю Машу вспомнил, – усмехнулся отец. – После Бармалея… Но, во-первых, в Москве мы будем всего неделю. А во-вторых, завтра Настя на каникулы приезжает. – Тут отец удивленно взглянул на Пашку поверх очков. – А что, ты не хочешь в Москву? Странно!

Пашка точно знал, что переубедить отца невозможно. Особенно когда он говорит «во-первых» и «во-вторых»… Это всегда означает одно: начинается такая канитель из правильных слов, что лучше отключить внутренний слух.

И Пашка отлично этому научился. Он смотрел на отца, вроде бы слушал, даже кивал – а слух у него отключался. Отцовские слова гудели в его голове, как музыка в стене соседского дома, когда Катька врубает на полную громкость свой новенький музыкальный центр.

Конечно, Пашка понимал, что отказ от поездки выглядит более чем странно. И он решил пойти на хитрость.

Как только в комнату вошла мать, Пашка вздохнул и с горечью произнес:

– Это что ж получается, вы меня совсем за собачонку держите?

У родителей даже рты раскрылись от изумления.

– Какую собачонку? – испуганно спросила мать. – Пашенька, да ты о чем?

– Вышла оказия – берете с собой в Москву. А не было бы случая, так и не слышать бы мне музыки. Ни живой, ни мертвой.

У Пашки аж голос зазвенел, так он проникся жалостью к себе, несчастному!

– Что ты хочешь этим сказать?

На щеках отца выступил слабый румянец. Ничего хорошего это не предвещало.

– Да ничего особенного… – Пашка немного сбавил тон. – Я же не против – ну, чтоб приобщаться. Но ведь как выходит? Вы – на совещании, а я, получается, целый день предоставлен сам себе? – Пашка специально подбирал «взрослые» слова. – У Насти в общежитии буду сидеть, как запертая собачонка? Вы же меня одного в город ни за что не выпустите!

Кажется, отец слегка смутился.

– И что ты предлагаешь? – спросил он почти виновато.

«Отлично!» – про себя обрадовался Пашка.

А вслух произнес:

– Я предлагаю посвятить театрам и всякой живой музыке отдельную поездку. Например, на зимние каникулы. Или даже на осенние. А что? Дело того стоит! Все ездят в Москву по делам, а мы ради культуры поедем.

Помедлив немного, отец задумчиво произнес:

– Может быть, ты и прав… Действительно, зачем тебе целый день взаперти сидеть? Тем более в жару. И консерватория летом закрыта, как это я забыл? И лучшие театры на гастролях. Все, остаешься! – решительно произнес он и тут же добавил строгим тоном: – Только, Павел, смотри у меня! Одна Настина жалоба на тебя – и никаких поездок. Ни на зимние каникулы, ни на осенние.

Пашка тут же вспомнил, каких радостей лишился по собственной воле. Подумаешь, консерватория закрыта! А «Макдоналдс»? А парк чудес с огромным колесом обозрения? Да еще Саня рассказывал, что в Москву привезли американскую выставку динозавров из фильма «Парк юрского периода». Чибис-то успел на нее сходить, прежде чем уехал на дачу. А ему, выходит, не доведется…

И все-таки Пашка чувствовал себя победителем. Еще бы! Переубедить такого человека, как его отец, не каждому под силу.

Он поехал провожать родителей до Александрова. Могли бы, конечно, обойтись и без него. Но мать любила поддерживать в семье «пережитки старины», как называл их отец. К пережиткам он относил обязательные проводы и встречи, когда кто-нибудь из родных приезжал-уезжал, варку ягодного варенья в огромных количествах и семейные обеды в большой комнате. Сам Иван Кириллович всегда норовил поесть быстро, чуть ли не на ходу.

– Ну как тебе не стыдно? – выговаривала мать. – Директор школы, а ведешь себя как мальчишка.

В ответ отец бормотал что-то невразумительное, одной рукой пытаясь соорудить бутерброд, другой – перелистывая страницы какого-нибудь нового журнала. Иван Кириллович нисколько не походил на мальчишку. Просто ему всегда не хватало времени.

По дороге мать в сотый раз повторяла Пашке свои наставления: сходить сюда, не ходить туда, не лазить, не брать, не забывать…

«Прямо инструкция на случай конца света», – думал он, терпеливо слушая мать.

Слушать было совсем не трудно: слова влетали Пашке в одно ухо – и тут же вылетали в другое. Главное было достигнуто: он на целую неделю остается дома один! Настя-то ему не помешает. Это тебе не родители, с сестрой всегда можно договориться. А за неделю обязательно что-нибудь прояснится в их Деле. Так уважительно, с большой буквы, называл Пашка поиски клада.

Запыленный «газик» свернул к Александровскому кремлю. Пашка удивился: вокзал ведь совсем в другой стороне. Его удивление в десять раз возросло, когда у ворот кремля он увидел джип и микроавтобус, принадлежащие Буздырину…

«Может, отец, чего доброго, знаком с этой компанией? Он же говорил, что должен встретиться со знакомым…» – встревоженно подумал Пашка.

Но из музейных ворот, поглядывая на часы, вышел не Буздырин, а Викентий Викентьевич.

– Ну, Иван, минута в минуту! – улыбаясь, воскликнул он. – Не опоздаем на двенадцатичасовую электричку.

Увидав Викентия, Пашка начал потихоньку сползать с сиденья «газика». Но тут отец сказал:

– Знакомься, Вика, с моим младшим. Он, правда, в отличие от Насти, выдающихся способностей пока не проявляет. Кроме выдающегося шалопайства.

– Ну, не скажи, не скажи! – присмотревшись к Пашке, рассмеялся Викентий Викентьевич. – Представь себе, твой сын на днях приходил в наш архив работать над докладом по Ивану Грозному!

Отец так и застыл от удивления. Мать с не меньшим удивлением спросила:

– Кто-о приходил? Павел? Над докладом работать?!

– Да, именно. А что, молодой человек, получается, я неосторожно выдал вас? – обратился Викентий Викентьевич к Пашке. – Оказывается, ваша научная деятельность засекречена?

Пашка только рукой махнул: чего уж теперь… Хоть он и умел при случае подыграть взрослым, но на этот раз счел за благо отмолчаться. Они ведь любят выставить «детей» идиотами, это и ежу понятно. Незачем им в этом помогать.

Отец кашлянул, хмыкнул, засопел.

– Павел, это, конечно, похвально… Но почему ты со мной не посоветовался, с матерью? – произнес он. – Походили бы вместе по музею…

– Ага, Иван, стыдно стало? – воскликнул Викентий Викентьевич. – Сын учителей тайком посещает – подумать только! – не дискотеку, не притон наркоманов, а краеведческий музей! И родители об этом знать не знают! Ну ладно, – спохватился он, – совсем мы твоего парня смутили. Пора ехать.

– А это что за машины? – спросил отец, показывая на микроавтобус и джип.

Наверное, он хотел перевести разговор на другую тему.

Викентий Викентьевич сразу сделался серьезным:

– Да вот, странные какие-то люди приехали. Вроде бы все нормально, все документы имеются. Но среди них нет ни одного археолога или историка, представляешь? А приехали они, ни много ни мало, библиотеку Грозного искать! Вот времена пошли… Даже археологические исследования поставлены на коммерческую основу. Я это потому говорю, что лица у них такие, знаешь… Мягко говоря, далекие от науки. Я сказал бы, что приехал преуспевающий банкир с телохранителями.

– И ты оставил им музей? – спросил обеспокоенный Иван Кириллович.

– Ну, что значит «оставил»? Мои заместители здесь, они не позволят стены ковырять или землю рыть. Но дело в том, что все бумаги честь-честью оформлены в Министерстве культуры. И ходатайство от Госдумы имеется. Как им теперь запретишь искать? Пообещали, что будут исследовать только специальной аппаратурой, без прямого воздействия… Ну, пусть просвечивают. Может, и правда что-нибудь найдут.

Пашка слушал, затаив дыхание. Значит, не только у Сани Буздырин и компания вызывают подозрения в нечистой игре! Пашка уже собрался сказать, что ему кое-что известно об этом деле, но вовремя прикусил язык. Не хватало только давать родителям лишний повод для волнений, да еще прямо перед отъездом! Хватит и того, что рассказал о его архивных изысканиях Викентий… Видите ли, он научной работой занимается! В каникулы! Да это ж кинокомедия и ужастик одновременно! Ну да ладно, пусть думают о нем, что хотят. На то они и взрослые, чтобы думать: у них головы покрупнее.

На вокзале Пашка попрощался с родителями, не выходя из машины. Водителя, молчаливого школьного завхоза, отец попросил отвезти сына прямо домой, чтобы тот не шлялся один по Александрову.

А Пашка и сам хотел оказаться в Караваеве, и как можно скорее. Он спешил к Сане, чтобы вместе с ним отправиться на интересное и увлекательное дело: следить за группой буздыринских «археологов». Даже план с крестиком на время был забыт!

Глава X
ПЛОДЫ УДАЧИ

Еще не затихло Пашкино кряканье, как по сосновому бору полетел Санин свист. Друзья почти одновременно вышли из-за густых елочек к седьмой даче. И одновременно начали говорить, не тратя времени на приветствия.

– Ого, да ты уже не спишь!

– А ты где пропадаешь?

– Я пропадаю?! – возмущенно воскликнул Пашка. – Да я такое узнал за это время! Скажешь тоже – «пропада-аешь»!

– А ты скажешь тоже – «спи-ишь»! Думаешь, я ничего такого не узнал?

– Ладно, я пошутил, – первым сдался Пашка. – Будем подкалывать друг друга, Дело упустим. Ближе к Делу!

Они одновременно оглянулись – и одновременно засмеялись: поняли, что по привычке выискивают притаившуюся где-нибудь поблизости Анку.

– Вряд ли она сейчас появится, – сказал Саня. – Наверняка с котенком возится. Я ее всего полчаса назад спровадил.

И он стал рассказывать про свои утренние похождения, начав, конечно, с сосны и Пушкина.

– Слушай, – нетерпеливо перебил его Пашка, – давай ты по дороге доскажешь? А то в Александров опоздаем. А там уже вовсю буздыринцы орудуют! Айда, я тебе тоже по дороге все расскажу.

Запрыгивая на багажник Пашкиного велосипеда, Саня подумал: «Бедный велик! Выдержит ли он такое лето? Ничего, вот найдем клад – Пашка горный купит…»

Они так спешили, что даже на киоски с мороженым не обращали внимания.

Но, когда, с трудом переводя дыхание, друзья затормозили у кремля, машин рядом с воротами не было. Они уже решили, что опять приехали впустую. Но оказалось, что и микроавтобус, и джип въехали на территорию кремля и там вовсю идут изыскания.

Газон, примыкавший к стене, был оцеплен красивой лентой. Точно такой лентой пользуются в фильмах американские полицейские, чтобы оградить место преступления. Внутри выгородки были размотаны катушки с проводами, в земле торчали металлические штырьки. Рядом возились трое качков. Лица у «археологов» были совершенно одинаковые – каменно-непроницаемые. Один, в наушниках, высоченный, как баскетболист, покручивал ручку какого-то мудреного прибора, словно настраивал приемник. Двое других, невысокие толстяки, переставляли с места на место металлические штырьки. Прямо как саперы! Воткнут, подождут секунд пять, выдернут. И так без перерыва.

По дорожке из-за собора вышли еще двое. Эти уже не выглядели тупыми качками. В одном из них Саня сразу узнал Буздырина-старшего. Во-первых, Геракл был просто вылитый папаша – такой же длинный и тощий и так же махал руками. А во-вторых, по доносящимся до ребят обрывкам разговора можно было догадаться, кто есть кто.

Рядом с Геркиным папашей шел скорее всего работник музея. Буздырин говорил, яростно жестикулируя:

– Да я же сто раз объяснил вашему директору всю важность этой работы! Дело уже обрело, если хотите, политическую окраску. Люди, которые финансово поддержали наши поиски, будут участвовать в выборах! Представляете, какой может быть агитационный ход? Библиотека Ивана Грозного найдена кандидатом в Государственную думу! Или даже в президенты! Разве народ не отдаст за такого человека свои голоса?

Музейщик улыбался и повторял – видимо, не в первый раз:

– Поймите, нельзя искать вот так, с бухты-барахты! Это абсолютно бессмысленно. Нужно провести архивные изыскания, а уже по их результатам…

– Прошло четыреста лет! Мало было изысканий? Пора, знаете ли, как в том анекдоте – не думать, а копать.

– В любом случае, до приезда Викентия Викентьевича раскопки вы вести не будете. Только исследования с помощью аппаратуры.

Они прошли дальше. Буздырин продолжал широко разводить руками.

«Наверно, показывает размеры сундуков», – ехидно подумал Саня.

Заметив шефа и музейщика, трое качков напряглись и сделали умные лица, всем своим видом показывая, что полностью погружены в работу. По их наморщенным лбам можно было подумать, будто они прислушиваются к тому, что творится на обратной стороне Земли.

От аппаратуры за угол тянулся кабель. Ребята прошли вдоль него и оказались у открытой двери музейной прихожей. В маленькой беленой комнате никого не было. Кабель был воткнут в обыкновенную розетку. И тут Саню осенило. Сейчас он устроит небольшую проверку!

– Чего ты? – не понял Пашка, когда Саня прошмыгнул в дверь.

– Воды хочу попросить. Тихо! – Обернувшись, он приложил палец к губам. – Последи, чтобы никто не вошел.

Пашка, ничего не поняв, остался за дверью.

Саня вошел в комнату, тихонько кашлянул. Никого. Он мигом подскочил к розетке, выдернул шнур и на цыпочках вышел.

– Теперь пошли глянем, как у них дела! – шепнул он Пашке.

В работе искателей ничего не изменилось. «Баскетболист» по-прежнему сидел в наушниках перед прибором и, наморщив лоб, во что-то вслушивался. Толстяки сосредоточенно переставляли штырьки. Редкие посетители проходили по дорожкам, с интересом поглядывая на солидные машины, на яркую ленту и мощную аппаратуру.

Саня с Пашкой тоже подошли поближе.

– Дядь… – начал Саня.

Но качок замахал руками: мол, отойди, мальчик, не мешай.

«Ладно-ладно, продолжайте работу, – подумал Саня. – Только странно работает ваша аппаратура – от воздуха, что ли?»

Он потащил Пашку подальше от этого места. Когда они отошли на порядочное расстояние, Саня спросил:

– Понял?

Пашка сердито пожал плечами:

– Чибис, если ты такой умный, так поделись мозгами.

– Я отсоединил кабель от розетки, – объяснил Саня. – А они даже не заметили! Одно из двух: или приборы работают на аккумуляторах, или эти качки только видимость создают, будто что-нибудь ищут.

– Ну ты голова! – восхищенно протянул Пашка. – Но я все равно не пойму… Зачем им видимость создавать?

– А вот это серьезная загадка. Конечно, у нее может быть много решений. Но скорее всего… – Саня немного помедлил для пущего эффекта. – Буздыринцы уже нашли библиотеку! Я же тебе рассказывал: у них в компьютере какой-то длиннющий зашифрованный список. Это список книг, я уверен! Они всем мозги пудрят: мол, работа продолжается. А сами в это время не спеша соображают, как бы книжки повыгоднее продать. Даже цены в долларах уже проставили!

Пашка крякнул от досады:

– Вот гады!

– А может, они нашли только часть, – продолжал рассуждать Саня. – В этом случае они для нас главные конкуренты. Но в любом случае, какие-то уж больно несерьезные поиски…

– Несерьезные! – возмутился Пашка. – Говори уж прямо: придуриваются.

– Во всяком случае, наша задача – постоянно следить за ними.

– Слушай, а как же наш план? – засомневался Пашка. – А церковь с крестиком? Мы за ними будем следить, а время-то идет. Надо же что-то делать, пока они нас не опередили. Может, в церкви половина клада лежит, а мы тут не пойми чем занимаемся!

С этими словами Пашка подошел к кусту, росшему рядом с кремлевской стеной.

– Ты что собираешься делать? – недоуменно спросил Саня.

– У меня книжка такая крутая есть. Про борьбу айкидо, – задумчиво ответил Пашка. – Там ведь главное что? Вывести из себя противника. В айкидо нет наступательных приемов. Просто надо сделать так, чтобы противник нападал как можно злее. Тогда ты его обязательно подловишь. Понял?

– Ничего не понял, – пожал плечами Саня. – При чем тут айкидо?

– При том! Главное – разозлить. Тогда противник сам себя раскроет. Ага, ягоды уже есть, отлично! Жалко, не доспели еще. Ладно, сойдут и недоспелые.

Пашка выискивал на кусте шиповника ягоды поспелее, разламывал их и растирал в руке. Саня удивленно следил за его действиями. Оказывается, внутри шиповниковых ягод – какой-то пух. За несколько минут Пашка набрал целую горсть этого пуха с маленькими зернышками и сказал:

– Пошли, Чибис. Ты глянь, они уже и майки сняли, расслабились. Я им устрою расслабон!

Ребята незаметно подошли к «археологам». Пока Саня вертелся возле качков, отвлекая их внимание, Пашка быстро нагнулся и сыпанул шиповниковый пух в брошенные на траву майки.

– Поехали домой, мать ругаться будет! – громко крикнул он Сане.

Ребята отошли в сторонку.

– Ну, и что ты сделал? – спросил Саня.

– Погоди, сейчас увидишь. Не до вечера же они тут торчать собрались, оденутся когда-нибудь. Да вон и тучки собираются.

Пашка кивнул на небо и загадочно усмехнулся.

Ждать и в самом деле пришлось недолго. Первым натянул майку «баскетболист». За ним – толстяки.

Некоторое время они продолжали работу. И вдруг один из них почесался. Потом почесался второй, потом все трое задвигали плечами, словно сгоняя со спины неизвестных насекомых. Через пять минут качки бросили работу и зачесались изо всех сил, недоуменно оглядываясь. Издалека было слышно, как они, все больше раздражаясь, орут друг на друга.

Давясь от смеха, Пашка поднял с земли велосипед. Ребята подошли поближе, делая вид, что натягивают сорванную цепь. До них донеслись злые голоса:

– Я ж говорил, нельзя в той вонючке купаться! Мы че, коровы?!

– Наоборот, счас искупаться надо!

– Сам купайся, у меня здоровье не купленное! И так какую-то чесотку подхватили!

Теперь качки терли друг другу спины. Точно как в фильме «Джентльмены удачи»! Там тоже уголовники растирали друг друга снегом, вскрикивая и постанывая.

Подошел Буздырин – наверное, услышал крики.

– Вы что, с ума посходили? – сердито спросил он. – Что это с вами?

В ответ понеслись такие отчаянные вопли, что Пашка с Саней на всякий случай попятились.

– Фиг поймешь, чего с нами! – орал «баскетболист». – Может, тут воздух отравленный! Надо сматываться, хватит комедию ломать!

Буздырин тихо и властно сказал что-то. Крутясь на месте, как рыжие собаки под укусами диких пчел в книге про Маугли, качки быстро смотали провода, побросали аппаратуру в микроавтобус и, забыв свернуть американскую ленту, прыгнули туда же. Буздырин пожал плечами и сел в джип. Обе машины с визгом сорвались с места и, виляя, скрылись за поворотом.

Пашка хохотал как очумелый. Он даже на траву упал от смеха. Саня тоже улыбнулся из вежливости, но тут же спросил:

– Слушай, что это с ними случилось?

– Ши… ши… – захлебывался Пашка. – Ши-пов-ник! Он же хуже, чем стекловата! Ты не знал, что ли? Ну, ясное дело, откуда тебе знать! Хочешь, сам попробуй такого пушка за шиворот насыпать. Мало не покажется!

Тут и Саня наконец расхохотался. Да уж, качкам мало не показалось, это точно! Про шиповниковый пух он действительно не знал, но про то, как жжет кожу стекловата, знал прекрасно. Сам однажды растер ее между ладонями, когда дома утепляли балкон.

– Пашка, ты слышал? – сказал он, отсмеявшись. – Они же сами признались, что комедию ломают. Вот тебе и доказательство! Сработало твое айкидо!

– А я тебя когда-нибудь обманывал?

– Только вот зачем им эта комедия? – задумчиво произнес Саня. – Чтобы книги потихоньку распродать или чтобы еще что-нибудь найти? Остается только следить и ждать.

У первого же киоска Саня с Пашкой остановились. Что и говорить, мороженое они сегодня заслужили. Жаркий летний день принес им неожиданные плоды удачи.

«Не путать с плодами шиповника, – подумал Саня. – Плоды удачи не вызывают чесотку!»

Он ужасно любил каламбуры.