Текст книги "Новые эльфы. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Мясоедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

– Да развелось всякого, – подтвердил скривившийся Михаэль, судя по его лицу, об упомянутых персонах мнения был он крайне негативного, – но ты от темы не отходи. Что от меня надо-то?

– По мелочи ты нам подшаманивал ведь на ролевках, так?

– Ну так, – не стал отпираться от былых заслуг эльф. – Дождик отводил пару раз, бывало, ноги кое-кому от волдырей спасал. Желудочное расстройство я кому лечил, не тебе ли, Серег?

– Да я спорю разве? – замахал руками Серый, видно хорошо помнивший упомянутую болезнь. – Но реально, что ты можешь-то? Без оглядки на материалистическую картину мира и нормы законодательства? Тут ни журналистов, ни юристов нет и не предвидится.

– Да практически все, что я умею, вы уже знаете, – попытался пожать плечами шаман, но выполнить это движение, одновременно обнимая девушку, не смог. – Или ты думаешь, что я, как тот архимаг, дуну, плюну и отправлю вас за шестьдесят секунд из Альп в пустыню Каракумы? Да мне до него как спасательному кругу до атомного ракетоносца. Мои силы – это так, мелочь, боль унять, болезнь прогнать, зверей напугать или, наоборот, раздразнить. Я же шаман-то только по названию да пару сказочек с практическим смыслом от деда послушать успел, пока он живой был. Вот и… научился.

– А боевая магия?

– Ну… теоретически… – прикинул Михаэль, наморщив лоб, – нет, не получится.

Архимагу он в этот момент ужасно напомнил старшего сына. Тот был прекрасным магом-исследователем и тоже обычно корчил похожую гримасу перед тем, как засесть за очередной опыт. В итоге, как правило, все у него получалось. Не всегда так, как было задумано, но это уже мелочи. Несмотря на то что первенец Келеэля погиб, не дожив даже до трехсот лет, старый волшебник считал его лучшим из своих детей. Он бы точно составил своему отцу отличную конкуренцию… если бы не его беспечность во время поиска убийц младшего брата, стоившая ему жизни.

– Что у тебя теоретически не получится? – тотчас же сделал стойку не хуже охотничьей собаки Азриэль.

– Призыв духов холода, – пояснил шаман. – Это единственное из того, о чем мне рассказывал дедушка и что с некоторой натяжкой можно назвать боевой магией. Но это отнюдь не понижение температуры до абсолютного нуля, так… вместо ясного зимнего дня пойдет снег, вместо снега – метель. Но сам я этого никогда не делал, да и дед вроде бы только в молодости баловался.

– Не в сорок первом, случайно, когда немцы дивизиями замерзали насмерть? – опасливо уточнил силач, видимо не желающий превратиться из-за неопытности приятеля в глыбу льда.

– Да нет, это не он… – тотчас же ответил Михаэль, после чего ненадолго задумался, – наверное… ну не в одиночку – точно. Чтобы созвать столько духов холода, нужен… нужно… короче, много шаманов надо. Очень. Да и другие препятствия есть. И потом, какая вам разница, в эту дыру ни один дух холода не явится, климат тут для них неподходящий. Их такой жарой, как в этом пекле, разве что запугивать можно.

Азриэль сразу потерял всякий интерес к шаману и широким шагом переместился в тень пальмы, которая и так уже почти дотянулась до его ног, хотя пользы от нее было меньше, чем от бумажного листа, выставленного в качестве защиты от арбалетной стрелы. Во-первых, температура в тени была ниже незначительно. А во-вторых, эльф был шире ствола дерева раза в три.

– Да, видимо, снега эти пальмы так и не узнают, – пробормотала Ликаэль, с усмешкой наблюдая за метаниями облаченного в доспехи эльфа. – Жаль…

– Значит, с тобой мы разобрались и что имеем в итоге? – подвел черту Азриэль. – Семь обычных эльфов. Фехтуют и стреляют, как малыши на утреннике в детском саду. Может, чуть лучше.

– Ну ты скажешь тоже… – попытался возразить ему Серый.

– Я еще и не такое скажу. Местные нас сделают на раз-два. Для нас вступать в ближний бой с теми, кто учился пырять противника в пузо острой сталью с детства, смерти подобно. Ты про русскую школу ножевого боя слышал? Века эдак с двенадцатого по семнадцатый очень популярна была среди населения.

– Э-э-э… нет. А что, была у нас такая?

– Вот видишь, ты не знаешь. А ведь владеть холодным оружием было почти обязательным навыком для любого человека, желающего прожить подольше. В то время степняки нападали с периодичностью плохой погоды. Тогда десятилетних подростков учили, как правильно выпускать кишки врагу маленькой железной полоской, будь это всадник или пеший воин. Один такой юноша без проблем перережет всех нас, городских олухов, видевших кровь только в больнице. Да, приплюсуй еще, что половина из нас женского пола. Не знаю, как тут обстоит дело с рабынями-эльфийками, но, думаю, спрос на них есть, и немалый. Ты только глянь на девочек: как думаешь, неужели не найдется горячего парня, желающего умыкнуть такую для личного пользования с последующей перепродажей?

– Если до этого дойдет…

«Не дойдет, я все же не такая сволочь, – буркнул под нос архимаг и только потом осознал, что произнес это вслух. – Нет, это я не вам, – заверил он своего соседа. – Так, просто вспомнилось…»

– Не надо громких слов, – продолжил речь шаман, – если дойдет, мы тихо придем и выкупим их. Если не получится, зарежем покупателя и продавца. В спину. Воины из нас никакие, а вот мастерство убивать в нашем родном мире достигло больших высот. Местным ассасинам наверняка и не снились возможности наших киллеров. Другой вопрос, что после этого долго мы не проживем, но это уже дело десятое. Один раз мы все уже умирали, ощущения, конечно, не из приятных, но и особо страшными их назвать я не могу.

– Это потому что испугаться мы не успели, – со вздохом пробормотал Серый.

Все помолчали, вспоминая последние секунды старой жизни.

– Ладно, хватит о грустном, – развеяла воцарившееся после слов Михаэля молчание Лика, – еще же ничего не случилось, а мы будем осторожны… Нет, честно! Давайте подведем лучше итоги, что у нас есть и чего мы хотим. Мих?

– Пас, у меня горло на этой жаре пересохло, сейчас уже шипеть начну, пусть лучше Рустам продолжит, у него как-никак вроде бы армия за плечами, и он уже полфляжки выглотал.

– Могу и я, – согласился воин, мужественно решивший получить тепловой удар, но импровизированный совет не покидать, – у нас в дополнение к кое-как вооруженным эльфам есть один шаман-недоучка. Опасен, разве что если найдет себе посох и начнет им лупить по головам. Ах да, еще мозги в стеклянной ванночке имеются. Но думать самостоятельно они не умеют, только с чужой подачи. Но это и есть пока наша главная ударная сила. Я что-нибудь забыл?

– Скорпиона двухметрового, веревками перемотанного, – вздохнул Серый, немного вытаскивая и вгоняя обратно в ножны саблю, – а также наш высокий боевой дух и то, что Рубикон мы уже перешли.

– Точно. Ну что, господа-товарищи-перворожденные, какие будут предложения?

– Гм, предложения есть у меня, и связаны они с тем чудом природы, которому Вика глянула в глаза и упала в обморок, – вновь взял слово шаман.

Все обернулись и посмотрели на начавшуюся суматоху.

– С чего это она? – спросила Ликаэль с довольной улыбкой, прижимаясь к шаману еще плотнее, пока остальные отвернулись.

– Подошла к морде, – пояснил краем глаза наблюдающий за происходящим шаман. – А она у насекомых и членистоногих и так отвратная донельзя, а тут еще размер гигантский, да и запах наверняка соответствующий. Пока ее приводят в чувство, вы мне вот что скажите: кто-нибудь видел постер старой, еще даже не компьютерной игрушки «Робокоп»? Я это к чему говорю, просто там была девочка. Маленькая. С автоматом. И сидела она, болтая ножками, на плечах большого такого киборга. С большим таким пистолетом. И обижать ту девочку очень не хотелось. Может, нам взять тактику на вооружение?

– В смысле, – заинтересовался Серый, – ты хочешь посадить наших девочек на это чудовище?

– Не только их. И не только на это. Мозг, подчинение скольких тварей ты способен обеспечить?

– Зависит от их сопротивляемости.

– Ориентируйся по скорпиону.

– Около семи сотен.

От названной цифры все, кроме подслушивающего архимага, просто обалдели. Келеэль-то прекрасно знал, каким опасным существом был предводитель гипнургов до того, как попал в его лабораторию.

– Ну тогда нет проблем, – решил Азриэль, – перед тем, как покинуть это местечко, ловим и приручаем особо выдающиеся образцы здешней живности. Будет и транспорт, и охрана в одном флаконе, да и не пешком же нам бродить по окрестностям? В пустыне, знаете ли, на своем горбу тяжеловато таскать баклаги с водой и еду. Заодно и верхом ездить научимся.

– Значит, решено, проводим разведку местности, набираем припасов для путешествия и убираемся из оазиса подальше? – подвел итог Михаэль.

– Еще бы, что нам тут делать, пальмы пересчитывать до конца своих дней? Так жить нам долго, а пальм здесь мало.

– Всего тридцать две, я считал, – влез в беседу Серый.

– А зачем? – поразился Рустам. – Тебе что, делать нечего?

– Элементарно, Ватсон, я искал следы вырубок или знаки на коре.

– Ну и?

– В этот оазис, если кто и забредал, то очень давно. Ни одного пня со следами топора, ни одной надписи вроде «Маша плюс», да если бы не схрон, из которого мы вылезли, то я бы сказал, что тут вообще не ступала нога человека.

– А эльфа?

– Да хоть гнома. Если уж тут нет и не было людей, то другие расы и подавно в такую глухомань не забредут. Здесь же жить невозможно, а человек – скотина такая, что ко всему приспосабливается.

«Хорошее выражение, – одобрил Келеэль, – надо запомнить. Эх, как жаль, что обед уже заканчивается, теперь придется прервать заклятие и оставить молодежь. Хотя они не пропадут, да и потом, я же вернул их к жизни не для того, чтобы стать им нянькой?»

После окончания обеда, когда приехавшие волшебники начали длинную и донельзя скучную церемонию официального представления сильнейшему магу эльфийского народа новых магистров, слух Келеэля уловил разговор, который вели два чародея в дальнем углу. К слову сказать, это и были те самые магистры. Их выход на передний план должен был состояться только после того, как главы гильдии закончат хвалебную речь в адрес хозяина и самих себя с подробным перечислением всех былых заслуг. Как явных, так и выдуманных. То есть слово виновники собрания, конечно, получат, но ближе к вечеру, когда пора будет заканчивать торжественную церемонию и переходить к не менее торжественному ужину. А где третий новобранец магической элиты? А, вот он, во второй шеренге представителей гильдии. Наверное, чей-то родственник, раз его поставили почти под самые очи страшно великого мудреца. На полигон его, что ли, отправить? Так ведь вступительная речь уже началась, прерывать не хочется, опять слухи о выжившем из ума архимаге пойдут. А если уж его там поцарапать сподобятся, так вообще такой ор поднимется, хоть из леса беги. А он, Келеэль, в своем уме, это гильдейцам спесь и чины мозги и магическую силу заменяют чем дальше, тем больше! Не умеет кандидат ничего, кроме красивых теорий, составлять? Ну и зачем, спрашивается, такой магистр нужен? Нет, если проводить проверку умений молодого волшебника, то только после обеда, а он, признаться, нужное время просто прошляпил. Ладно, примет на этот раз новоявленных магистров без проверки. А о чем все-таки эти двое там шушукаются? Подслушать разговор в собственной резиденции для Келеэля ни малейших проблем не составляло.

– А архимаг-то сильно сдал.

– С чего ты взял?

– А ты что, не заметил? Да он же откатом до сих пор мается! Смотри сам, Мудрейший весь обед был погружен в себя, ничего не говорил, ни на кого не орал, единственная реплика, которую он бросил, была мыслью вслух, а это ведь для официального мероприятия вообще недопустимо! Ему такое поведение свойственно? Нет! Он скорее должен был вытащить нас на полигон и оставить наедине с какой-нибудь нежитью. Признаться, чего-то такого я ожидал.

– Я тоже. Так ты считаешь, что это на него откат давит? Может быть, он просто устал сильно или расстроился из-за неудачи?

– Если бы он расстроился, то мы бы точно с тобой вместо этой тягомотины попали на полигон. Вот только противников он бы нам подобрал таких, что оптимальным решением было бы удрать отсюда на фиг, наплевав на воинскую честь и звание магистра.

– Думаешь?

– Знаю. Две тысячи лет назад один наш предшественник, специализировавшийся в боевой магии, так и сделал, когда архимаг лично против него вышел.

– И что?

– Догнали. В оркских степях. И дали старшего магистра. За здравый смысл и умение трезво оценивать свои шансы.

– Шутишь?

– Нет.

– Ну от Мудрейшего всего можно ожидать. Но с чего ты решил, что он сдал?

– Так ведь… откат же. Сильный. Это же первый признак слабости мага.

– Угу. Сильный… Ты расшифровку возмущений видел?

– Нет.

– А я видел. Открытие врат – это раз.

– Куда открытие?

– Никто не знает. В академии карты миров не хватило. Указующая стрелка как уперлась в край макета, так и не сдвинулась оттуда. Этого уже хватило, чтобы обеспечить половине присутствующих острый приступ собственной неполноценности, а вторая половина в этой ветви магии просто не разбирается, им не понять. Но и это еще не все! Второй волной были пущены в дело чары мистических школ высшего порядка. Предположительно воскрешение, изменение или подчинение, разобрать не удалось.

– Кого же он провел через эти врата?

– А вот это наше начальство и пытается сейчас выяснить. Ты все еще считаешь, что он сдал?

– Но откат же длительный. Ведь после того ритуала, отголоски которого почувствовали все сильнейшие маги леса, уже сколько времени прошло?

– Мало. Слишком мало для чар такого порядка. Будь это кто-нибудь другой, а не Мудрейший, то он бы сейчас лежал в постели, а вокруг него бегали маги-лекари. Это если бы чародей, использовавший такое количество высшей магии, вообще бы выжил.

– То есть ты считаешь, что все в порядке?

– А нам, собственно говоря, какая разница? Даже если ты прав и он начал сдавать, то, учитывая пущенную в дело силу, от дел он отойдет лет так через пару тысяч. Не раньше.

– Ты прав. Мудрейший еще долго будет пугалом для чинуш гильдии.

«Долго, – мысленно согласился с молодыми магистрами Келеэль, – очень долго. Может быть, даже всегда».

Глава 4

Изображение, выдаваемое кристаллом дальновидения, сбоило. Виды пустыни почти полностью перекрывались крупной рябью. Причины ее были понятны. Наблюдатель, которого архимаг создал на смену глухому стервятнику, оказался на вид чересчур аппетитным для какого-то орла-переростка. А может, птица приняла творение Келеэля за конкурента. Кто теперь знает? Нахальная тварь кинулась сверху на разведчика и, прежде чем сработала система защиты, успела клюнуть летающего шпиона по голове. Мало того что клюнула, так она еще и умудрилась каким-то образом повредить передающий артефакт! Теперь архимагу приходилось бороться с помехами. Конечно, проще было бы заменить наблюдателя, но для того, чтобы послать нового разведчика взамен покалеченного, требовалось время. А отвлечься от того, что происходило сейчас в пустыне, было выше его сил.

– Серый, заходи справа!

– Серег, сеть возьми!

– На мед ее приманивай, на мед! Она сладкое любит!

– Серег, да ты палкой в нее кинь! Палкой!

– Мих, хватит любоваться, – практически простонал доведенный до исступления подначками остальных эльф, убедившись, что самостоятельно он эту зверюгу не остановит, – действовать надо, а то они нам здесь все разнесут! Усыпи ее!

Шаман просьбу эльфа проигнорировал. Был занят тем, что уворачивался от бегущего прямо на него варана.

– Вы, толкиенисты, мать вашу! Харэ ржать и помогите мне снять ее! – взревел Серый с мощью, которую было сложно заподозрить в его поджаром теле.

И все это под аккомпанемент пронзительного визга. Но не испуганного, а счастливого.

– Ей-ей, ребята, это класс! – кричала девушка, галопирующая на спине очередной песчаной твари.

– Вика, серпентолог ты наш заслуженный, слезь. Ну слезь, ну чего тебе стоит? Викаэль, у меня голова кружится на тебя смотреть!

Но эльфийка на просьбы Серого не реагировала. Счастливый девчоночий визг не смолкал. Громадный варан, на спине которого она умостилась, в отличие от нее, выглядел донельзя испуганным. Прыжки, которые он совершал, заставляли подозревать его в попытках научиться летать. Келеэль немного знал об этих животных. В частности, он помнил, что у них очень чувствительный слух. И громкие звуки причиняют им боль. А пронзительней визга девушки он вряд ли что-нибудь слышал в жизни.

– Класс! Класс! Мальчики, это круче моего мотоцикла! Это круче американских горок!

Метания всадницы и ее скакуна по окрестностям оазиса продолжались уже почти час. Келеэль не знал, что это за животное такое мотоцикл, но заранее посочувствовал несчастной твари. Архимагу было очень интересно, как именно эльфы будут снимать разбушевавшуюся наездницу, но тут снова пошли помехи. Рябь, создаваемая кристаллом, не давала рассмотреть происходящее. Архимаг пытался ее убрать. Безуспешно. Она не исчезала. Конечно, можно было бы наплевать на несовершенных разведчиков и сделать заклятие дальнего обзора достаточной мощности, чтобы дотянуться до оазиса, вот только сил на это придется потратить…

Келеэль отодвинул в сторону кристалл и всерьез задумался, перебирая воспоминания о том, что происходило в оазисе. Стоит ли наблюдение за группой эльфов таких затрат? Вот уже несколько дней он почти все время только и делает, что разглядывает далекую пустыню, почти забросив остальные дела. Это… странно. Уж не заболел ли он? Пожалуй, все же нет, признаться честно, чем-то притягивали его эти молодые сородичи. Может, их неуемной энергией, которая прямо-таки била через край? В чем причина этого факта, архимаг не знал. Но днем молодежь носилась как ошпаренная, успевая сделать больше, чем бригада гномов, а ночью… На ночь эльф наблюдение снимал. Не с его слабым здоровьем на такое любоваться. Видимо, в клане толкиенистов, из которого, судя по обрывкам речи, происходили эти эльфы, кто-то несколько поколений назад активно занимался демонологией. Ничем иным, кроме примеси инфернальной крови в прежних телах, архимаг не мог объяснить энтузиазм, охватывающий все население оазиса с заходом солнца. Эльфы в любви весьма холодная раса, подобно остальным долгоживущим. Это необходимо для того, чтобы деды не передрались с внуками за место под солнцем. Но то, что творили эти четыре пары с наступлением темноты, больше походило не на вынужденное прозябание группки молодежи вдали от родного леса, а на первый призыв суккуба каким-нибудь молодым демонологом.

Единственное, что злило архимага, – это полный запрет Михаэля на разговоры о прошлом, который шаман ввел едва ли не сразу же, как ступил на горячий песок пустыни. Он был уверен, что их подслушивают, благодаря своему дару провидца. Шаман ни капельки не сомневался, что его спутники могут разболтать нечто важное. И остальные с ним согласились.

Келеэль думал им объяснить, что нечто важное, что они знали на их старой родине, утратило значимость в этом мире. Разболтай они даже самую страшную тайну всей их расы (интересно, какую?), то кто бы ее передал в такую даль?! Конечно, время от времени в их разговорах проскальзывали слова, зацепившись за которые как за ниточки можно было бы распутать клубок. Но их было мало, и в единую систему они пока не складывались. Узнать, как живут представители его расы в таком далеком мире, как тот, из которого они пришли, могущественному волшебнику очень хотелось. Но не получалось. Вариант с просмотром памяти кого-нибудь из этой компании Келеэль, поколебавшись, отбросил. Во-первых, если заявиться к ним сейчас, то придется возвращать всю группу к себе в апартаменты, а гостей в количестве более трех штук волшебник не очень любил. Совсем не любил, если честно. Потом придется обустраивать их в Западном лесу, представлять старейшинам, объяснять, откуда они взялись, ругаться с магами, которые будут выклянчивать заклятия, чтобы узнать, как эти эльфы были возвращены к жизни… Жуть. И скука. Во-вторых, это вроде как неэтично. В-третьих, архимаг любил разгадывать загадки, а не получать готовое на блюдечке. В-четвертых, нарушалась чистота поставленного эксперимента, ибо какой же это эксперимент, если результаты будут подправляться? В-пятых… Короче, предоставить эту компанию самим себе и потихонечку за ними следить было куда интереснее.

Вот уже семь дней эльфы обживали оазис. Они ловили и сушили рыбу, их запасы уже начали достигать пугающих величин. Они пытались упражняться с оружием. И чего, спрашивается, эти ребята на себя наговаривали? Вполне прилично машут клинками. Не на уровне ветеранов войны, конечно, но и не сказать, чтобы первый раз в жизни оружие увидели. И, пожалуй, все же армейская, а не гражданская выучка чувствуется. Горожане и селяне привыкли полагаться на профессиональных вояк или на крайний случай отбиваться со стен. Поэтому удары у них сильные и размашистые, сверху вниз. А молодежь в основном сражалась строем и пыталась сбить стену щитов, хоть у них это выходило криво и косо. И били они из-за преграды пусть не слишком сильно, но часто. Такой стиль боя больше подходил для регулярных войск. Впрочем, еще большим уважением у них пользовались одиночные тренировки, во время которых эльфы вертелись как волчки. И это им удавалось тоже не совсем плохо. Хотя можно было, конечно, и улучшить результаты, если правильно распределить нагрузку.

Келеэль, пожалуй, и не смог бы с уверенностью сказать, как именно им надо тренироваться. Сам он ничем, кроме ритуального ножа, никогда в жизни не размахивал. Да и тем, признаться, обычно бил по хорошо зафиксированной цели, которую на алтаре удерживало или специальное заклятие, или хотя бы путы. Но какая-то подготовка у эльфов точно была. Во всяком случае, на утренние упражнения, которые проводились в одно и то же время согласно самодельным примитивным солнечным часам, они ходили все. Даже девушки не отлынивали. Единственной странностью, которую отметил у воскрешенных Келеэль, было их полное неумение стрелять. Большинство эльфов во всех известных ему мирах были приучены к луку. Умение выпустить точно в цель, находящуюся от тебя в трехстах шагах, десять стрел гораздо надежнее продляет жизнь, чем умение правильно махнуть полосой железа, отбиваясь от подошедшего вплотную врага. Но, как это ни парадоксально, пользоваться луком ни один из восьми эльфов не умел. Хотя они и пытались учиться. И, глядя на их попытки, даже далекому от военных искусств архимагу хотелось настучать криворуким неучам по голове. В первый раз, когда одна из девушек, только примериваясь к оружию, попробовала спустить тетиву, она рассекла себе пальцы! Как ругался шаман, затягивая рану… затянул, кстати, тоже так себе. Келеэль, немного подумав, даже подбросил в кладовую одной из комнат маяка учебник по общей магии с небольшим уклоном в целительство. Если Михаэль его найдет, то немного подучится.

Кроме того, эльфы продолжали отлавливать тварей пустыни, которые в будущем должны были им служить и защищать. К их ловле они подошли основательно, видимо, имелся у них нужный опыт. На второй день после прибытия в оазис они соорудили себе вполне неплохие костюмы для верховой езды и аналог примитивного седла. Скорпиона обмотали веревкой и сами привязались к нему. В качестве фиксатора на гладком панцире спины насекомого, нимало не сомневаясь, выдолбили подобие канавок, куда должны были помещаться ноги наездника. Ноги тоже закрепили, пропустив веревки через отверстия, сделанные по бокам углублений. Но ведь до этого еще надо додуматься! Получилось надежнее, чем в стременах. Не выпадешь, даже если будут дергать. Правда, и быстро вскочить в «седло» тоже не получится. Сам Келеэль никогда бы не измыслил такую конструкцию. Хотя молодежь, видимо, тоже не сама ее придумала. Как сказал перед первым испытанием Азриэль, «чувствую себя настоящим кроссовком!». Единственным выявленным пока недостатком было то, что у наездника быстро затекали ноги.

Пустыня бедна жизнью. Нет травы, а значит, и нет животных, которые бы ее ели. Все животные пустыни могут долгое время обходиться без воды, а то и вовсе ее не пьют. Пустынных хищников мало. Все они зорко охраняют свою территорию, где охотятся на более мелких созданий. Скорпион, ошивавшийся вблизи оазиса, был «владельцем» этого источника жизни в бескрайних песках. И конкурентов, до момента промывки того, что заменяло ему мозги, он бы не потерпел. Поэтому до сих пор у восьми эльфов было лишь два трофея, заслуживающих внимания. Скорпион, пойманный в первый же день. И более крупная самка этого же вида, очевидно являвшаяся его супругой и пришедшая на розыски спустя сутки. Теперь к ним прибавился еще и варан, отловить которого охотничья команда сумела только сегодня. И как раз сейчас ребята пробовали его объездить. Более мелкие животные, вроде ночных тушканчиков, ящериц или змей, не в счет. Их всех переловили и пересчитали в первую же ночь, которая, к слову, была единственной целомудренной. Не до того всем было.

Отчаянный девичий визг, раздавшийся на берегу озера, нарушил умиротворение заката. На звук побежали все жители оазиса, кроме гипнурга и скорпиона, что было весьма странно, так как Михаэль отдал им приказ охранять территорию от хищников и защищать эльфов. Быстрое сканирование местности, проведенное артефактами маяка, дало удивительный результат. Ничего опасного оно не обнаружило. А спрятаться от заклятий архимага было очень непросто. Но почему же тогда одна из эльфиек начала кричать? Спешно поднятый в воздух стервятник быстро нашел причину. Практически раздетая Ликаэль, которая участвовала в спорах с мужчинами наравне и еще пару часов назад пыталась прокатиться на скорпионе даже без седла, жутко визжала, уставившись как завороженная на самого обычного тушканчика.

Первым на звук прибежал Азриэль, размахивая почему-то кузнечным молотом. Келеэль задумался. То, что его положил в кладовую именно он, сомневаться не приходилось. Но вот зачем он это сделал, учитывая, что кузницы в комплексе подземного убежища не было?

– Там! – Отчаянный крик, казалось, разнесся по всей пустыне. Эльф метнул молот в ту сторону, куда указывала рука девушки, и выхватил из-за пояса короткий меч, одновременно задвигая Лику за спину. Почти тут же появились и остальные. Каждый из них сжимал в руках какое-нибудь оружие. Большинство выбрало одноручные мечи или топоры, только Михаэль почему-то взял копье, а Викаэль – два кривых орочьих ятагана. Благодаря увеличенной Келеэлем при создании новых тел силе она могла ими размахивать, а вот фехтовать сразу двумя клинками она не умела. Но, кажется, хотела научиться.

– Крыса, там крыса! – завопила девушка, выглядывая из-за спины защитника. – Убейте ее!

Виновник беспорядка давно смотался прочь, едва заслышав громкие звуки. Эльфы постояли, поразмыслили, посмотрели друг на друга да как начли ржать. Ликаэль, подумав, начала хихикать вместе со всеми. Тот факт, что из одежды на ней была лишь нижняя сорочка, похоже, не смущал никого из присутствующих.

– Да уж, братцы-кролики, – отсмеявшись, сказал шаман, – я, признаться, ожидал какого-нибудь лихого бедуина, впечатленного формами нашей громкоголосой красавицы, или, на худой конец, песчаного медведя-шатуна, вот даже рогатину прихватил. Но чтобы на нас напала мышь! Такого я себе и вообразить не мог. Коллеги, а вам не кажется, что мы плохо подготовлены к отражению такой угрозы?

– Да, кошек нам завести не мешало бы, – согласился с ним Серый, – но где же их взять?

– Зачем нужны кошки, когда есть мозги? Точнее, Мозг. Если уж он сумел подманить к нам скорпиона-переростка, то что-нибудь более мелкое и подавно сумеет.

– Подманить?

– Прогнать. Зачем нам дрессированные мыши?

– Не знаю. Пугать слонов, например. Или Лику.

Все снова засмеялись.

– А ты бы не испугался? – обиделась девушка. – Я только в воду собралась заходить, а она как прошмыгнет!

– Угу. А черепахи как ломанутся! Чего ж ты испугалась, воительница, вон у тебя и кинжальчик имеется, заработала бы первый левел на грызуне.

– Сам на них охоться, они антисанитарные! А я потом посмотрю, как ты сам себя от лихорадки исцелять будешь.

– Кстати, а замечание-то в тему, – поддержала эльфийку Викаэль, – грызуны – это не только вредители припасов, но и разносчики болезней, так что их лучше ликвидировать.

– Если у нас это получится, то можно смело планировать захват мира, задачи сравнимы по сложности, – буркнул шаман. – От крыс и мышей начали избавляться, пожалуй, сразу, как только занялись земледелием. Их пугали молитвами и священными кошками еще жрецы фараонов, а сейчас на это дело брошен, пожалуй, целый институт ученых. Но до сих пор ни у кого не получилось избавиться от грызунов.

Келеэль согласно покивал. К чему только не приспосабливались разнообразные вредители. Их живучести можно было позавидовать. У них каким-то образом вырабатывался иммунитет к самым сложным алхимическим ядам и заклятиям, по слухам, даже божественные силы, применяемые против них жрецами в монастырях, не давали стопроцентного результата. Он, архимаг, самый могущественный волшебник этого мира, и тот был вынужден терпеть в своей резиденции их присутствие. Правда, все грызуны, которые обитали в его жилище, были мертвы. Ведь кто лучше справится с крысой, чем крыса-умертвие?

Но к гипнургу шаман все-таки пошел. За ним потянулись остальные.

– Мозг, какие еще живые объекты, кроме нас, есть в этом оазисе? И сколько их, – спросил он.

– Птицы. Рыбы. Мелкие животные. Змеи. Насекомые. Общее количество требует времени на подсчеты.

– Сколько?

– Не менее суток.

– Ого, почему так много?

– Объекты многочисленны и сливаются в единый фон.

– Так-с, ясно, а змей в оазисе сколько?

– Тридцать четыре змеи.

– Ядовитые среди них есть?

– Мало информации.

– Но она есть?

– Мне известны некоторые виды змей. Мне неизвестно, водятся ли они в этом месте. Я фиксирую лишь наличие здесь объектов, сходных своими характеристиками с известными мне змеями.

– Ясно, значит, натуралист из тебя хреновый. Собери их всех вот здесь на берегу, только внуши им запрет на агрессию. Даже на инстинктивную. Если на них кто-нибудь наступит, например. Короче действуй, как со скорпионом.

– Принято.

Тотчас же со всех концов оазиса стали сползаться пресмыкающиеся.

– Ой, блин, сколько их тут, – ахнул Серый и отпрыгнул с пути особо крупного экземпляра. – Мих, где они днем прятались?

– Под камнями, наверное. Мозг, здесь все?

– Нет, еще четырнадцать змей, обитающих в прилегающих к оазису песках, ползут сюда из пустыни и будут в скором времени.

– Блин, ну и чего мы будем с ними делать? – осторожно спросила Шура.

– Мозг, среди них есть водоплавающие?

– Есть.