Текст книги "Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова"

Автор книги: Владимир Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

В то же время отдельные бойцы и командиры, в частности А.П. Ахромкин [425]425
  Ахромкин Алексей Петрович в ходе прорыва из окружения все время находился рядом с генералом Ефремовым и буквально в день гибели командарма попал в плен. Всю войну находился в немецком концлагере, где и встретил Победу. Много лет спустя после войны его нашел С.Д. Митягин, с которым он и поделился своими воспоминаниями о выходе группы генерала Ефремова из окружения. – Прим. автора.


[Закрыть], отрицают выход группы генерала М.Г. Ефремова к Угре.

Но, несмотря на некоторую противоречивость воспоминаний ветеранов (было бы намного хуже и неправдоподобно, если бы их рассказы совпадали), в целом данные о том, что группа командарма была у Угры, напротив Костюкова, подтверждаются.

Ошеломленные случившимся, бойцы и командиры некоторое время находились в растерянности. Однако генерал Ефремов быстро сообразил, что, пока не поздно, надо предпринимать какие-то меры, ибо противник мог окружить здесь всю группу, оказавшуюся волею судьбы прижатой к реке на небольшом участке местности. Поднявшись на верх Антипова рва, командарм попытался с группой командиров по карте оценить сложившуюся обстановку и наметить порядок дальнейших действий, но неожиданно подъехавшая к Хохловке колонна бронетехники противника открыла огонь из пулеметов и заставила группу спуститься в овраг. Кстати, этот довольно рядовой момент запомнили многие из тех, кто остался жив, рассказывая о нем в своих воспоминаниях.

Спешившись на северной окраине деревни, немецкая пехота открыла ураганный огонь по скопившейся у нижней дороге группе командарма, препятствуя ее продвижению к лесу, находившемуся всего в 300–400 м от нее. Со стороны Костюкова также продолжали поливать окруженных свинцом немецкие пулеметы. Вместе с тем противник не пытался предпринимать активных действий, понимая, что в том состоянии, в котором находились сейчас окруженные бойцы и командиры, они могли смести их, не задумываясь о цене своей жизни.

Стало совсем светло. Наступило утро 16 апреля. По команде командарма группа, прикрываясь огнем выделенных пулеметных расчетов, смогла, несмотря на потери, преодолеть поле. Углубившись в мелколесье, она продолжила движение к верхней дороге.

Пробившись ко второй, как ее называли местные жители, верхней дороге, которая вела из Хохловки на Большое Виселево, группа, немного передохнув, с боем устремилась через поле в лес, располагавшийся восточнее Хохловки. Много бойцов и командиров осталось на этом поле. Анатолий Сизов вспоминал:

«…Снег на поле был серым от солдатских шинелей. Так много людей осталось лежать там, сраженных немецкими пулеметами, когда мы бежали к лесу. А над полем голос из рупора – на ломаном русском языке: «Рус! Сдавайся! Спасай свою жизнь! На гибель идешь!» Злой голос – надоело немцам за ефремовцами гоняться. Мне повезло. Я смог добежать до леса…»

Отдышавшись и собрав раненых, группа, в которой уже насчитывалось не более 400–500 человек, продолжила движение по лесу, но уже в обратном, юго-западном, направлении, продвигаясь назад к Ключику.

Из воспоминаний H.A. Луганова, жителя деревни Большое Виселево:

«…Помню одну могилу у Антипова рва, человек десять мы положили туда. Все с верхней дороги и с поля. Девушка была с автоматом. Она дольше всех отстреливалась. Где ее убило, было найдено много гильз…».

Колонна продолжила движение по залитым водой лесным тропинкам в направлении деревни Ключик, которая находилась не так далеко. Когда деревня Ключик осталась справа, колонна сделала небольшой поворот влево и, пройдя около километра, остановилась на отдых в лесу юго-восточнее Ключика. Обессилившие от трехдневных походов и постоянных боестолкновений с противником, мокрые и голодные бойцы и командиры упали там, где стояли. Командарм понимал, что пройти днем незаметно для врага такой группой Кобелевский тракт невозможно. Поэтому было принято решение дожидаться ночи здесь, а под покровом темноты предпринять попытку прорыва.

В эту же ночь, когда группа Ефремова прорывалась через Кобелевский тракт в районе Новой Михайловки и Ключика, а затем вышла к реке Угра в районе Костюкова, 113-я и 160-я СД предприняли попытку форсирования Угры в Абрамово. Как только землю окутали сумерки, колонна тронулась в путь. Опустившийся на землю туман не только был на руку нашим бойцам и командирам, но и создавал дополнительные трудности: ориентироваться в лесу было очень сложно. За время выдвижения колонна уменьшилась почти вдвое. Многие отстали сознательно, не надеясь уже на благополучный исход, многие были истощены и физически, и морально настолько, что уже были не в состоянии переносить эти муки и сдались на милость судьбе.

Выйдя на опушку леса, примыкавшую к западному берегу р. Угра, как раз в месте изгиба реки, бойцы и командиры попали под сильный пулеметный огонь противника. Завязался огневой бой. Обстановка ухудшалась еще и тем, что резко разлившаяся Угра представляла собой очень опасную водную преграду, даже учитывая то, что значительная ее часть еще была скована льдом. Достаточно сказать о том, что уровень воды в ней только в течение 16 апреля поднялся на 70 см, а к 20 апреля – на 485 см!

Несмотря на все это, действовавшие впереди группы подполковника Н.С. Сташевского и полковника B.C. Бодрова самоотверженно бросились к реке и предприняли отчаянную попытку преодолеть ее. В ходе этого броска погибли многие бойцы и командиры, но примерно 300 человек, по воспоминаниям Бодрова, смогли достичь противоположного берега и, уничтожив противника, оборонявшегося в этом районе, продолжили движение по лесу. Противник открыл по лесному массиву сильный минометный и артиллерийский огонь, однако отряду удалось все-таки пробиться в глубь леса.

Как часто бывает в подобной обстановке, оставшейся части колонны пробиться на восточный берег р. Угра не удалось. Противник усилил артиллерийский огонь, и остатки частей 113-й и 160-й СД были вынуждены под огнем врага отойти к лесу, западнее дороги Песково – Федотково. Во время обстрела был убит командир 113-й СД полковник К.И. Миронов. Есть свидетельские показания, что он погиб от пули снайпера, когда его несли на носилках. Похоронили его где-то в лесу, место захоронения затерялось.

Командование оставшимися подразделениями дивизии принял военный комиссар 113-й СД старший батальонный комиссар Н.И. Коншин, который после войны вспоминал:

«…Тяжкое выпало нам испытание. С одной стороны, шквальный огонь противника, а с другой – почерневший, с большими прогалинами лед на вздувшейся от половодья реке. Часть наших бойцов вырвалась на берег. Завязался бой. В то же время вражеская артиллерийская батарея открыла по переправляющимся по льду людям беглый огонь. Лед, разрушаемый разрывами снарядов, пришел в движение. Начался ледоход. Боеспособная часть отряда с боем ушла вперед, по ту строну Угры, а на этом берегу остались раненые, группы медработников, хозяйственники и прикрывавшие колонну разведчики нашей дивизионной роты. Мы были вынуждены вновь возвратиться в Шпыревский лес.

Здесь к нашей группе присоединились бойцы и командиры всех родов войск и служб – отставшие, оторвавшиеся от своих частей и самостоятельно выходящие из окружения…»

Остановимся несколько подробнее на дальнейших действиях прорвавшихся групп подполковника Н.С. Сташевского и полковника B.C. Бодрова. Сосредоточившись в лесу западнее Абрамова, прорвавшаяся группа бойцов и командиров разделилась на две неравные части, и после непродолжительного отдыха обе группы продолжили движение. Первую группу, меньшую по численности, возглавил подполковник Н.С. Сташевский, вторую – полковник B.C. Бодров.

Таким образом, по замыслу командиров, группы приобретали большую мобильность и становились менее заметными для противника, который будет пытаться настигнуть и уничтожить группы. После выхода из леса обе группы продолжили движение, обходя д. Абрамово с юга, то есть продвигаясь между населенным пунктом и рекой Угрой, чем на первых порах сбили противника с толку, который явно ожидал, что они продолжат движение по небольшим лесочкам, расположенным севернее Абрамова. Именно в этих местах немцы подготовили засады, используя в них, кроме пехоты, еще и несколько танков, прибывших из Дубровки и Прокшина. Этот маневр и позволил в последующем 77 бойцам и командирам из состава обеих групп пробиться к своим.

Группа под командованием начальника штаба 113-й СД подполковника Сташевского, которая первой продолжила движение, по неизвестной причине сбилась с пути (а может быть, умышленно пошла этой дорогой) и вышла к населенному пункту Козлы, в котором находилось до роты пехоты и пять танков. В ходе завязавшегося ожесточенного боя с противником группа понесла большие потери. Были убиты командир группы подполковник Н.С. Сташевский и большая часть бойцов и командиров. В живых осталось около двадцати человек, которые смогли оторваться от преследовавшей их вражеской пехоты и, повернув на северо-восток, продолжили движение в направлении высоты с отм. 177,8, лес северо-восточнее Колодезки. В последующем лишь 12 бойцов и командиров из состава этой группы смогли прорваться к своим.

Полковник B.C. Бодров [426]426
  Бодров Василий Семенович (1893–1958), генерал-лейтенант артиллерии. В Красной Армии с августа 1918 года. Войну встретил генерал-майором. Будучи начальником артиллерии 43-й армии, 7 ноября 1941 г. постановлением Политбюро ЦК ВКП (б) за большие потери артиллерийского вооружения в период отхода к Москве был лишен воинского звания генерал-майор, снят с должности и назначен начальником артиллерии 113-й СД. В должности начальника артиллерии дивизии полковник Бодров зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны. После гибели генерала П.Н. Офросимова был назначен начальником артиллерии 33-й армии. В этой должности воевал до конца войны. – Прим. автора.


[Закрыть]со своей группой продолжил движение по лесу, направляясь к высоте с отм. 177,8, расположенной в 3 км восточнее д. Абрамово. Час спустя группа вышла на опушку леса 1 км северо-восточнее Кобелева, где был организован четырехчасовой отдых.

В ночь с 16 на 17 апреля отряд возобновил движение в направлении д. Гуляево. Переправившись через ручей Канава и выйдя к дороге Кобелево – Долженки, отряд был обстрелян противником. Однако основной части бойцов и командиров удалось прорваться в лес и продолжить движение по лесу между Кобелевом и Гуляевом. Вскоре бойцы достигли р. Уйка, которая сильно разлилась в последние дни, превратившись в настоящую водную преграду. Весь день бойцы готовились к переправе через нее. Не дожидаясь темноты, отряд форсировал речку и двинулся лесами в направлении Бочарова. В лесу севернее д. Ваулинки отряд был окружен противником. Однако бойцы и командиры подпустили пехоту противника поближе и уничтожили ее.

В ночь с 17 на 18 апреля 1942 года в районе деревни Бочарово группа в количестве 65 человек под командованием полковника Бодрова Василия Семеновича вышла в расположение наших войск [427]427
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 134, л. 13.


[Закрыть].

Как стало известно впоследствии, это была самая большая группа из состава окруженной группировки 33-й армии, сумевшая прорваться через Угру.

Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 211 к 8.00 16.04.42 г.:

«…Части западной группировки армии к исходу 15.04, предположительно, находились в лесах в районе ШУМИХИНО, НОВ. МИХАЙЛОВКА.

Наблюдением с поля боя (в полосе 43 АРМИИ) отмечено в 16.00 15.04 бомбардирование 16-ю самолетами противника района ЛУКАНОВКА, НОВО-МИХАЙЛОВКА и повторная бомбардировка этого же района второй группой самолетов противника. После этого была слышна артиллерийская стрельба.

Высланными разведотрядами и авиаразведкой выясняется действительное положение войск западной группировки..» [428]428
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 174, л. 67.


[Закрыть].

По показаниям оставшихся в живых бойцов и командиров, а также данным летчиков 33-й армии и Западного фронта, в районе Хохловка, Жары, Новая Михайловка, Ключик в этот период сосредоточилось до двух тысяч человек. С этого момента прорыв стал осуществляться мелкими группами по 40–60 человек. Было ли на это распоряжение командарма или это уже был жест отчаяния обезумевших от многодневных боев без сна и питания людей, неизвестно. Известно только то, что единого руководства окруженными частями уже не было.

Надо отметить, что опыт войны и характер ведения боевых действий в окружении так и оказался неизученным нашей военной наукой, несмотря на то что на долю наших войск в годы войны выпало немало «котлов» – больших и малых. Наши военачальники до сих пор питают различные иллюзии относительно выхода из окружения. Для многих из них это что-то наподобие прогулки по лесу, и уставы, созданные ими, – застывшая догма, требующая шаблонных действий, без учета реальностей обстановки. В боевом уставе записано:

«…Выход из окружения мелкими группами и без вооружения и техники недопустим» [429]429
  См.: Боевой Устав Сухопутных войск. Часть 2. – М., ВИ. С. 254.


[Закрыть].

То есть помирай, но собирайся в большое стадо и тащи за собой всю имеющуюся технику, которой в этих условиях цена – ломаный грош.

Большинство солдат и офицеров противника, кому пришлось воевать против нас, всегда отмечают непреклонное мужество, отвагу и героизм наших воинов, одновременно подчеркивая прямолинейность, шаблонность и бесхитростность действия наших войск, что продолжается до сих пор.

Сразу же после того, как прекратилась связь с окруженной группировкой, командованием Западного фронта предпринимались активные меры по ее восстановлению. Было принято решение сбросить в район, где вели боевые действия окруженные соединения, несколько групп радистов, с целью найти генерала Ефремова и восстановить с ним связь. Почти все они попали в расположение врага и погибли. Только двадцатилетней радистке Марии Козловой удалось 21 апреля 1942 года обнаружить одну из групп, которую возглавлял командир 1292-го СП 113-й СД капитан И.С. Степченко, и установить связь штаба фронта с ней. Однако выйти на группу командарма ей не удалось, к тому времени генерал Ефремов и большая часть его группы уже погибли.

В боевом приказе генерал-майора авиации Клевцова от 16 апреля 1942 года, доведенном до летчиков, разъяснялось, что это задание является особо важным:

«Экипаж, которому удастся установить связь с группой генерала Ефремова М.Г., по распоряжению генерала армии Жукова Г.К. будет немедленно представлен к высшей правительственной награде – званию Героя Советского Союза».

Командующие 43-й и 49-й армиями отдали приказы в подчиненные дивизии о направлении в район боевых действий разведгрупп, которые должны были постараться установить связь с группой генерала Ефремова. Однако все их попытки оказались тщетными – командарма с его группой никто так и не обнаружил.

Из документов оперативного отдела штаба 33-й армии:

«Авиация армии 16.04.1942 года из-за непригодности аэродрома не работает. Производили ночные вылеты, но безрезультатно. Истребители фронта работают на прикрытие вероятного района нахождения ЕФРЕМОВА.

В 5.30 16.04 вылетел самолет связи У-2 для определения места установления связи, но до сих пор не вернулся. Радиостанция армии и 222-й СД работает на прием на волне ЕФРЕМОВА с периодическими вызовами. Дополнительно выброшена мощная радиостанция РСБ в передовые части 43-й армии. Связь с ЕФРЕМОВЫМ не установлена.

13.00 16.04.1942 года. М-ор КОНДЫРЕВ ШТАРМ-33» [430]430
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 177, л. 13.


[Закрыть].

Информация 43-й армии о положении частей к 12 часам 16 апреля 1942 года, переданная заместителем начальника оперативного отдела штаба 43-й армии майором В.В. Турантаевым:

«Части ударной группы (43 АРМИИ) продолжают бой на прежнем рубеже. Противник оказывает исключительно упорное сопротивление 53, 415, 17 СД. Перед фронтом обнаружены ДЗОТы, завалы, хорошо организованная система пулеметного огня. В лесу юго-восточнее Красный Октябрь имеется проволока в 2 кола, завал, ров, наполненный водой.

1. Сведений о тов. ЕФРЕМОВЕ нет. Разведгруппы от 53, 17, и 5 Гв. СД, высланные сегодня, перейти фронт не могли. Второй разведотряд от 515 СД перешел фронт, имея задачу, двигаясь на МАЛОЕ ВИСЕЛЕВО, КЛЮЧИК, разыскать и вывести передовые отряды ЕФРЕМОВА.

2. Армейская разведрота к утру 16.04.42 года достигла поляны 500 м юго-восточнее ЖАРЫ и доносит, что пока из группы Ефремова никого не встречала. Двигается дальше, уничтожая на пути одиночных фашистов.

3. Все радиостанции частей армии работают на прием. Разведку ведет только авиация фронта, наша подняться не может. На реке Воря начался ледоход, на реке Угре ожидается с утра 17.04. За сутки вода поднялась на 70 см. Принимаются меры к обеспечению продуктами и боеприпасами подразделений и частей на юго-западном и западном берегах ВОРИ и УГРЫ» [431]431
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 177, л. 14.


[Закрыть].

Из суточного оперативного донесения группы армий «Центр» за 16 апреля 1942 года:

«…Штаб 4-й АРМИИ докладывает:

…12 АК:

Несколько безуспешных атак на участке ПАВЛОВО. Огонь артиллерии (400 залпов) по северному участку 98-й ПД. С 14 по 16 апреля из состава 33-й русской АРМИИ было уничтожено 800 чел. и взято в плен 300 человек, в том числе 25 офицеров и 1 комиссар…» [432]432
  ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 591, т. 2, л. 14–15.


[Закрыть].

Днем, когда группа генерала Ефремова находилась юго-восточнее Ключика, бойцы и командиры отчетливо слышали канонаду боя, которая доносилась с направления Красный Октябрь, Жары. По всему было видно, что там вели боевые действия части 43-й армии. Командарм принял решение предпринять ночью наступление навстречу им. Дождавшись глубокой ночи, группа во главе с командармом предприняла попытку прорваться в сторону д. Жары, однако противник встретил ее сильным ружейно-пулеметным и минометным огнем. Понеся большие потери, группа отошла в лес северо-западнее Жары.

Некоторое время спустя, пользуясь ночной темнотой, группа ринулась через Кобелевский тракт между Новой Михайловкой и Ключиком. Бойцы и командиры, действовавшие во главе колонны, смогли прорваться через дорогу, но вскоре противник открыл сильный ружейно-пулеметный и автоматный огонь. Прорыв группы между двумя населенными пунктами вновь не позволил противнику использовать на этом участке артиллерию и огонь минометов, из-за боязни поразить свои войска. Однако, как только группа углубилась в лес северо-восточнее Новой Михайловки, немецкие артиллеристы открыли сильный артиллерийский огонь, от которого погибло и было ранено большое количество бойцов и командиров.

Как вспоминают некоторые очевидцы, тяжелораненых начальника артиллерии армии генерала П.Н. Офросимова и адъютанта командарма майора М.Ф. Водолазова несли на самодельных носилках. Вскоре от полученных ран они скончались и были похоронены севернее высоты с отм. 191,6.

Пересказать все страдания, выпавшие на долю окруженных, невозможно. Но если живым и здоровым было просто тяжело, то положение раненых и тяжелобольных продолжало оставаться просто безнадежным. Бойцы и командиры, вышедшие живыми из этого ада, вспоминали:

«…Тяжелей всего было раненым. Медикаментов не было. Чем мы могли им помочь? Сами могли ежеминутно оказаться на их месте. Так вот, посадим раненого у дерева, положим рядом винтовку, а сами бежать от этого места. Что мы могли для них еще сделать? Тяжело все это вспоминать. Тяжело. Сколько народу потеряли, сколько душ загубили. Прости Господи, нас…»

Днем 17 апреля остатки значительно поредевшей группы командарма находились в лесу северо-западнее Новой Михайловки, планируя с утра продолжить свое движение.

Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 214 к 20.00 17.04.42 г.:

«…Связь с западной группировкой не восстановлена.

По сведениям, требующим уточнения, на основании данных авиаразведки и показаний одного бойца из состава 338-й СД, перешедшего фронт в полосе 43-й АРМИИ, часть сил западной группировки в ночь 17.04 вела бой в районе ФЕДОТКОВО и на фронте НОВ. МИХАЙЛОВКА, СИНЯКОВО. Данные проверяются…» [433]433
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 174, л. 45.


[Закрыть].

Из переговоров майора Кондырева, руководителя группы по сбору информации о действиях западной группировки войск 33-й армии со штабом Западного фронта:

«ШТАРМ-33

КУРЕНКОВ, ТАРАНТАЕВ сообщили о том, что части 53-й и 17-й СД ночью с 16 на 17.04.1942 года видели огни костров в районе севернее ЖАРЫ.

По данным авиаразведки ВВС 33-й АРМИИ, в ночь с 16 на 17.04.1942 года при полетах установлено следующее: в районе южнее ФЕДОТКОВО в 3.30 наблюдалась сильная артперестрелка;

в районе НАУМЕНКИ и ЖОЛОБОВО горели костры;

в районе СИНЯКОВО – пулеметная перестрелка.

Летчик делает вывод, что это, по-видимому, части генерала ЕФРЕМОВА ведут бой с противником.

Майор КОНДЫРЕВ» [434]434
  Там же, л. 31.


[Закрыть].

«17.04.1942 года.

Последние данные о ЕФРЕМОВЕ имели в 5.00 сегодня. Из района, занимаемого генералом ГОЛУБЕВЫМ, были видны костры. Это же видела наша авиаразведка в районе западнее СИНЯКОВО.

Южнее ФЕДОТКОВО слышали сильную перестрелку.

Кроме того, сегодня ночью разведка тов. ГОЛУБЕВА в тылу противника в районе ЖАРЫ встретила одного бойца из хозяйства КУЧИНЕВА, который при опросе показал, что колонна, с которой он шел, благополучно дошла до НОВ. МИХАЙЛОВКИ. Здесь она была встречена пулеметным огнем противника, выбила его из НОВОЙ МИХАЙЛОВКИ и начала сосредотачиваться в лесу, что один километр восточнее НОВ. МИХАЙЛОВКИ.

Колонна КУЧИНЕВА разделилась на две группы и после взятия ими этого населенного пункта опять соединилась в лесу, что восточнее НОВ. МИХАЙЛОВКИ. В этом районе указанный боец потерял связь со своей группой. Сейчас он находится у ГОЛУБЕВА. Днем сегодня наши ВВС не работали, а с наступлением темноты приготовим два самолета У-2, парашютистов с рацией для сбрасывания в районе вероятного нахождения группы ЕФРЕМОВА…» [435]435
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 174, л. 31.


[Закрыть].

Запись переговоров по прямому проводу начальника штаба Западного фронта генерал-майора B.C. Голушкевича и командующего 43-й армией генерал-лейтенанта К.Д. Голубева вечером 17 апреля 1942 года:

«ГОЛУБЕВ: Здравствуйте. Прошу доложить генералу армии тов. ЖУКОВУ результаты опроса двух командиров, которые с группой в 20 человек вышли сегодня из окружения в районе юго-восточнее ГОРОДЕЦ. Говорили с ними я и тов. БОГОЛЮБОВ.

Один – начальник арт. снабжения 160-й СД майор ТРЕТЬЯКОВ, а второй – комендант Особого отдела 160-й СД мл. лейтенант НАЗАРОВ. Докладываю самую суть:

1. По их словам, ЕФРЕМОВ с группой в 2000 человек с утра 14.04.1942 года шел от ЛЕСКОВСКОГО (ШПЫРЕВСКОГО) леса в направлении деревни ЖАРЫ. Имели бой, после чего ЕФРЕМОВ повернул с группой (с группой в 500 человек) в сторону МАЛОГО ВИСЕЛЕВА.

Не доходя МАЛОГО ВИСЕЛЕВА, в лесу также был бой, где принимали участие и танки противника. Младший лейтенант НАЗАРОВ доложил, что он видел Ефремова в последний раз в 3.00 16.04.1942 года. Оба этих командира по своей инициативе организовали группу, с которой и вышли в этот район, о котором я доложил.

2. Они подтверждают, что в районе ГОРОДЕЦ и к югу сплошная оборона и наличие проволоки.

3. Они высказывают предположение, что в лесах южнее и юго-западнее МАЛОГО ВИСЕЛЕВА находится значительная группа и, возможно, сам товарищ Ефремов.

4. Наши мероприятия:

В 21.00 18.04.1942 года назначена еще раз общая атака с категорическим требованием бросить в бой все, что имеем с целью прорвать оборону и выручить части товарища ЕФРЕМОВА. Кроме действующих трех разведывательных групп, о которых мы донесли, приказываю наряду с ними организовать серию мелких атак.

ГОЛУШКЕВИЧ: Получается странная вещь: небольшие группы голодных, изможденных людей без всякой артиллерии с боями проходят всю глубину оборонительной полосы противника.

В то же время, как ваша целая армия не может прорвать эту оборону, имея при этом большое насыщение артиллерии.

В расположении противника есть промежутки, и эти группы проходят через них, встречая, возможно, небольшое сопротивление немцев, которое и преодолевают. Самый верный и лучший способ выручить ЕФРЕМОВА – ваш прорыв. Вы должны понять тяжелейшее положение ЕФРЕМОВА и с продовольствием, и с боеприпасами и не должны надеяться на то, что ЕФРЕМОВ сам прорвется, а должны сами очистить для него дорогу.

Такая задача поставлена перед вами ГЛАВКОМОМ, и ВОЕННЫЙ СОВЕТ армии головой отвечает за ее выполнение. Необходимо как можно скорее уточнить район нахождения основной массы сил ЕФРЕМОВА, с тем чтобы можно было сбросить продовольствие и патроны с воздуха. Организуйте опрос вышедших из окружения людей и немедленно донесите результаты» [436]436
  ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 1435, л. 197.


[Закрыть].

Безусловно, очень интересный вопрос был задан начальником штаба Западного фронта генерал-майором B.C. Голушкевичем.

Как могло такое получиться? Два месяца целая армия, при поддержке авиации и артиллерии, пыталась пробиться к окруженным и не смогла. А голодные, с одними винтовками и автоматами, почти без боеприпасов, бойцы и командиры 33-й армии десятками проходят к своим войскам через насыщенную оборону противника!

Командир 53-й cd полковник А.Ф. Наумов (в центре) с офицерами штаба недалеко от рощи «Сапожок». Именно полки 53-й сд форсировали Угру и заняли д. Большое Устье. На снимке хорошо видно, как сильно разлилась Угра. Конец апреля 1942 г.

Сложно, очень сложно ответить на этот вопрос.

Сказать о том, что армия не вела здесь активных боевых действий, – ни в коем случае нельзя, о чем красноречиво свидетельствует журнал боевых действий 5-й Гвардейской стрелковой дивизии 43-й армии.

Жесточайшие бои, очень большие потери, а результата нет никакого. И причина здесь одна: не умели мы как следует воевать, не умели. Противник, имея меньше сил и средств, дрался на два фронта: и против окруженных частей 33-й армии, и против соединений 43-й армии. И везде смог одержать верх.

Очень большое значение имеет в бою морально-психологический фактор, стремление и жажда победы. Вот и смог противник противостоять ударам частей и соединений 43-й армии, которые вели боевые действия без должного напора и целеустремленности, без должной подготовки войск к бою со стороны командиров. Да и некогда было готовиться. Каждый день бой, какая там подготовка.

Братская могила воинов 33-й и 43-й армий у слияния рек Воря и Угра (у бывшей деревни Большое Устье). Раньше здесь помпезно производилось перезахоронение останков бойцов и командиров, найденных в этих местах. Теперь все поросло травой высотой с человеческий рост. Добраться сюда можно только пешком или на вертолете

Зато смогли голодные, очумевшие от многодневных непрерывных боев, без сна и отдыха, почти без боеприпасов, бойцы и командиры 33-й армии пройти оборону врага и вырваться к своим, противника и смерть неуемною жаждою жизни победив! Пусть не так и много смогло пробиться, но пробились! А почему хотя бы сотня-другая бойцов 43-й армии не смогла этого сделать?

Из суточного оперативного донесения группы армий «Центр» за 17 апреля 1942 года:

«…Штаб 4-й АРМИИ докладывает:

…12 АК:

98-я ПД отразила в течение дня 4 атаки по переднему краю обороны 1 км юго-восточнее ПАВЛОВО. Артиллерия подавила противника на исходных позициях перед следующей атакой.

268 ПД: дальнейшие безуспешные атаки по опушке леса западнее района МАЛОЕ УСТЬЕ. Противник произвел до 600 выстрелов, главный удар наносится по северному участку дивизии.

…8) В ходе боев с разрозненными частями 33-й русской АРМИИ противнику нанесены следующие потери: 150 убитых, 70 пленных…» [437]437
  ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 591, т. 2, л. 23–24.


[Закрыть].

Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 215 к 8.00 18.04.42 г.:

«…Положение частей западной группировки армии выясняется. Связь с этой группировкой не восстановлена.

В 16.35 17.04 радиостанция позывными ЕФРЕМОВА вызывала другую радиостанцию, в 18.55 вновь давала позывные и шифровку. Из-за неразборчивости текста и очень слабой слышимости войти в связь и записать шифр не удалось. Продолжается авиаразведка.

В ночь 18.04 в полосе 43-й АРМИИ за линию фронта наших войск вышло 77 человек, опросом которых принимаются меры к выяснению положения и действия частей западной группировки…» [438]438
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 174, л. 73.


[Закрыть].

Четвертые сутки соединения и части окруженной группировки вели боевые действия без сна и нормального отдыха. На исходе были боеприпасы. Постоянно мокрая одежда, и особенно обувь, привела к тому, что значительная часть окруженных оказалась подвергнутой простудным заболеваниям. Все больше давал о себе знать голод. Никакого питания не было начиная с начала движения колонны на прорыв. Начиная с середины марта, окруженные части постоянно испытывали большие перебои во всем и особенно в продовольствии и боеприпасах.

Многие годы после войны, изредка касаясь темы боевых действий 33-й армии в окружении зимой и весной 1942 года, официальная историография подчеркивала, что командование Западного фронта делало все возможное по обеспечению окруженных частей всеми необходимыми материальными средствами. Красивая фраза, показывающая заботу командования о своих войсках. А что понимать под фразой «все возможное»? Чего и сколько вообще нужно было войскам 33-й армии, об этом никто никогда не говорил. И таких данных даже и не было в штабе фронта.

Зато их посчитали в штабе 33-й армии. Соболев Алексей Михайлович, бывший в тот период старшим помощником начальника разведывательного отдела 33-й армии, спустя двадцать лет писал:

«…Передо мной донесения из группы Ефремова. Невозможно их читать без волнения. С каждым днем ее положение становилось все труднее. Противник стянул вокруг четырнадцать полков. Давно были съедены последние продукты, скормлены лошадям последние килограммы овса, израсходованы оставшиеся артиллерийские снаряды и мины. Каждый патрон на счету. Нет ни медикаментов, ни бинтов. Много раненых, а врачей – раз, два и обчелся. Голод и болезни вконец обессиливают бойцов. Здоровым выдают в день по сто граммов ржи и немного конского мяса.

«Пришлите съестного. Всему будем рады. Мечта – ржаные сухари». Это пишут в штаб наши товарищи Евгений Дереко, Василий Корнеев и Николай Бунин.

Мы собрали маленький узелок с продуктами. После долгих уговоров летчик взял его с собой. В ответ получили короткое письмо:

«Большое спасибо за посылку. Мы ее поделили между всеми, кто тут оказался. Каждому досталось по половине сухаря. До чего же вкусны ржаные сухари! Все четыре банки консервов сдали в госпиталь для раненых товарищей. Спасибо и еще раз спасибо».

Для снабжения группы Ефремова по воздуху фронт выделил армии всего шесть самолетов У-2.

– Это насмешка! – возмущался начальник авиационного отдела штаба подполковник Федоров, человек, знавший толк в армейской арифметике.

Чтобы обеспечить группу хотя бы самым необходимым, надо каждые сутки, не считая горючего, доставлять ей ровным счетом тридцать четыре тонны семьсот сорок килограммов грузов. Эти же возьмут только семьсот килограммов. А тридцать четыре тонны?

Редко выпадали летные ночи. То пурга метет – самолету ни взлететь, ни сесть. То луна светит так, что лучше «небесного тихохода» мишени не придумаешь. О планомерном снабжении группы в штабе армии и разговоров не было. Удовлетворяли минимальные, много раз урезанные самим же Ефремовым, заявки. Доставляли газеты, треть требуемых медикаментов, немного сахару, сухарей да манную крупу для госпиталей…» [439]439
  См.: Соболев А.М. Разведчики уходят в поиск. – М.: ВИ, 1963. С. 118–119.


[Закрыть].

Сколько реально получала материальных средств окруженная группировка, было показано ранее, так что положение, в котором оказались бойцы и командиры в последние дни боев, было просто катастрофическим, но западная группировка 33-й армии сражалась, несмотря ни на что.

Генерал Ефремов хорошо понимал, что долго находиться в районе Новой Михайловки нельзя. Вражеская авиация постоянно наносила бомбовые удары по предполагаемым местам нахождения окруженных частей и подразделений. Пехота противника постоянно сжимала кольцо окружения, выслеживая каждую группу окруженцев. В последние дни на подкрепление к немецким частям, которые вели боевые действия с окруженными частями 33-й армии, прибыло значительное подкрепление.

Это место хорошо запомнил на всю свою жизнь помощник начальника 8-го (шифровального) отдела 33-й армии техник-интендант 2 ранга Якимов Иван Васильевич, который в период окружения ежедневно общался с генералом Ефремовым по обязанностям своей службы. Вот что он рассказал в своем письме: