Текст книги "Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова"

Автор книги: Владимир Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Личный состав окруженных частей, ведя бой с противником, знал, что любое ранение средней тяжести, не говоря уже о тяжелом, равносильно смерти: никто операций после получения таких ранений не делал – для этого не было никакой возможности. Самолетами эвакуировали ничтожную часть этих людей. Остальные все погибли.

К тому же надо было понимать, что командование западной группировки 33-й армии, в лице генерала Ефремова и подчиненных ему командиров, ни за что не позволило бы бросить раненых на произвол судьбы, а значит, шансов на спасение, имея такой обоз с ранеными, у окруженных соединений не было абсолютных никаких! Это должны были знать и командующий, и начальник штаба фронта, прослужившие в армии не один десяток лет, или они уже не считали раненых за живых? И это уже не говоря о том, что все время нахождения соединений 33-й армии в окружении вопросу эвакуации раненых из района боевых действий не уделялось должного внимания ни командующим, ни начальником тыла фронта.

О чем можно вести речь, если вместо положенных 20–30 т продовольствия в сутки [378]378
  В соответствии с приказом Народного комиссара обороны СССР № 312 от 22 сентября 1941 года вес одного красноармейского пайка был равен в среднем всего 2070 г (по нормам № 1–3), таким образом, для 10–15 тысяч бойцов и командиров соединений окруженной группировки требовалось 20 700—31 050 кг продовольствия. – Прим. автора.


[Закрыть]войска получали, как правило, по 170–250—500 кг, или в среднем 1,3–0,7 % от потребного количества! Зачем тогда было 33-й армии сломя голову лететь под Вязьму?

3 апреля 1942 года

В первом часу ночи генерал Ефремов отправил в адрес командования Западного фронта шифрограмму следующего содержания:

«Тов. ЖУКОВУ, ХОХЛОВУ

3.04.1942 года.

1. Германское командование сбросило к нам письмо на мое имя с предложением о капитуляции войск со сроком переговоров 3.04.42 г.

2. Прошу покрепче продолбить район с врагом: ЛОСЬМИНО, KP. ТАТАРКИ, СТАР. ГРЕКОВО, КОШЕЛЕВО, ЛОМОВКА, ЕЖЕВИЦЫ, БЕСОВО, МЕЛИХОВО.

ЕФРЕМОВ».

Г.К. Жуков написал на шифровке резолюцию:

«Тов. ХУДЯКОВ.

3.04.42 года всю авиацию бросить на указанные пункты.

3.04.42 года на Болдина не работать» [379]379
  ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 159, л. 45.


[Закрыть].

Речь шла о сброшенном в полосе обороны 113-й СД с немецкого самолета пакете, в котором находился ультиматум командованию окруженной группировки о прекращении ведения боевых действий и сдаче в плен. Этот документ был доставлен в штаб оперативной группы военным комиссаром дивизии старшим батальонным комиссаром Н.И. Коншиным. Вот его содержание:

«Главнокомандующему 33-й армией генерал-лейтенанту Ефремову и командирам 113, 160 и 388-й стрелковых дивизий.

Германский солдат и германское руководство питают уважение к мужеству окруженной 33-й Красной Армии и подчиненным ей 113, 160 и 338-й стрелковым дивизиям.

Эта армия храбро сражается. Она была окружена с начала февраля благодаря тому, что Советское правительство не сумело оценить значения германской военной мощи. Все попытки вашей армии прорвать образовавшееся вокруг нее кольцо оказались безрезультатными. Они только вызвали огромные жертвы. Так же и в будущем, этим трем храбрым дивизиям не удастся прорвать германские линии. Эта армия ждет своего избавления от 43-й армии и остатков 33-й армии, которые, придя с востока, должны прорвать немецкие линии у реки Угры и Вори.

Попытки к этому уже потерпели неудачу и принесли много лишних жертв.

Так и в будущем они потерпят неудачу. Три дивизии и один полк 9-й Гвардейской дивизии окружены с начала февраля.

Скудное питание для себя эти дивизии могли брать только из деревни.

Германскому командованию известно, что в рядах вашей армии свирепствует голодный тиф, число заболевших тифом уже велико, и оно увеличивается с каждым днем. Кроме того, и раненые имеют за собой плохой уход. Этим самым боевая сила армии с каждым днем слабеет.

329-я стрелковая дивизия, ранее принадлежавшая к 33-й армии, была окружена южнее Вязьмы и затем уничтожена.

Командир ее, полковник Андрусенко, отклонил почетную капитуляцию. В благодарность за это руководство Красной Армии отдало его под суд Военного трибунала.

Наверное, этот храбрый солдат, который до последней возможности боролся за безнадежное дело, уже расстрелян [380]380
  Немецкое командование было неплохо осведомлено о безобразиях, творившихся в Красной Армии в отношении командиров, которые волею случая оказались в окружении или вражеском плену, даже если те и честно выполнили свой воинский долг. Полковник Андрусенко Корней Михайлович, всего месяц прокомандовавший 329-й СД, действительно к этому времени был снят генералом Жуковым с должности и отдан под суд. Но к этому времени он был жив. Суд над ним состоялся только 6 апреля 1942 года. Противник как в воду смотрел: Военный трибунал Западного фронта «за бездеятельность при выходе дивизии из окружения» приговорил полковника K.M. Андрусенко к расстрелу. Однако Корней Михайлович не сдался. Он написал письмо на имя М.И. Калинина, и военная коллегия Верховного суда СССР отменила этот приговор как необоснованный, заменив его на 10 лет лишения свободы, с отправкой в действующую армию (был у нас в стране и такой вид наказания). Убыв на фронт командовать 115-й стрелковой бригадой, полковник K.M. Андрусенко честно и добросовестно исполнял свой воинский долг. 15 января 1944 года за мужество и героизм, проявленные в период командования 239-м СП 76-й СД, был удостоен звания Героя Советского Союза. Войну закончил в должности командира 55-й стрелковой дивизии. – Прим. автора.


[Закрыть].

Командиры Красной 33-й армии, это также будет и Вашей участью, потому что полное уничтожение истощенных и больных дивизий есть только вопрос времени.

Германский солдат считает недостойным солдата делом бороться с безоружным противником.

Генерал Ефремов!

Командиры!

Подумайте о своей судьбе. Опасная заразная болезнь свирепствует в армии. Голод опустошает ряды солдат изнутри. Эта ваша армия идет навстречу своему уничтожению. Ничто, никакие ваши усилия не смогут предотвратить Вас от неизбежной гибели.

В благодарность за вашу храбрость вам будет устроен военный трибунал. Германское верховное командование армии, которая держит вас в окружении, предлагает вам сдаться.

Жизнь всех командиров и красноармейцев будет гарантирована.

Германский солдат не убивает пленных. Это ложь.

Раненые и больные получат немедленную помощь.

До 18 часов 3 апреля 1942 года мы будем ждать ваших посредников для переговоров.

Они должны идти по дороге от Горбы к Красной Татарке или к Лосьмино. Идти только днем, махая белым флагом.

Главное командование Германской армии, 3.04.42 года» [381]381
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 5879, д. 27, л. 453–454.


[Закрыть].

Как видно из ультиматума, немецкое командование хорошо знало состояние дел в районе боевых действий окруженных соединений 33-й армии, но оно так, по всей видимости, до сих пор и не поняло, что Красная Армия это не армии европейских государств, с которыми им пришлось воевать ранее. Настоящие бойцы и командиры и такие генералы, как Михаил Григорьевич Ефремов, будут сражаться до последней возможности, до последней капли крови, в лучших традициях воинства, для которого ДОЛГ, ЧЕСТЬ и РОДИНА превыше жизни.

В 5 часов 30 минут до батальона немецкой пехоты при поддержке двух танков, после сильной артиллерийской и минометной подготовки, неожиданно начали наступление на Тетерино, где оборонялись подразделения 1138-го СП 338-й СД. Наши воины отбили все атаки, уничтожив более ста немецких солдат противника. На остальных участках в этот день было относительное затишье. Враг, по всей видимости, еще надеялся, что выдвинутый им ультиматум будет принят окруженными.

110-я и 222-я СД ночью и днем вели бой с противником.

1-й батальон 1287-го СП 110-й СД в ночь на 3 апреля в результате упорного боя овладел Карцовом, которое было захвачено вражеской пехотой два дня назад.

1289-й СП с 24-м лыжным батальоном продолжал удерживать рубеж: Остролучье, роща юго-восточнее отм. 187,0, одним батальоном ведя бой за опушку леса северо-западнее Тулизова.

1291-й СП вел бой с противником на опушке леса западнее высоты с отм. 196,0. За 2 апреля снайперами полка было уничтожено 23 солдата противника.

222-я СД двумя полками вела огневой бой на подступах к большаку Гжатск – Юхнов, но безрезультатно.

4 апреля 1942 года

Западная группировка, несмотря на тяжелое положение, продолжала сражаться. 113-я СД удерживала занимаемый рубеж, протяженность которого к этому времени составляла около 25 км.

338-я СД, оборонявшаяся на одном из самых опасных направлений общей протяженностью 20 км, в течение дня вела упорные бои с вражеской пехотой, которая при поддержке двух танков и огня артиллерии и минометов возобновила наступление на Тетерино. Нарастив усилия, противник к 15 часам потеснил подразделения 1138-го СП с высоты с отм. 228,8 и занял рощу северо-западнее этой высоты. В ходе ожесточенного боя за Тетерино героически погибли более тридцати бойцов и командиров, в том числе начальник политотдела 338-й СД батальонный комиссар Замогильный, однако вражеской пехоте не удалось овладеть населенным пунктом. Понеся большие потери, враг был вынужден отойти в исходное положение, но положение гарнизона Тетерино оставалось очень сложным.

160-я СД, оборонявшая рубеж протяженностью 14 км, весь день вела бой с противником, который еще накануне начал наступление с целью овладения населенными пунктами Козлы, Песково и Федотково.

Особенно тяжелый бой разгорелся за деревню Козлы. В 8 часов утра пехоте противника, усиленной двумя танками, удалось ворваться в населенный пункт. В ходе боя, временами переходившего в рукопашные схватки, подразделения 1297-го СП были вынуждены отойти за реку Угра в направлении Песково и занять оборону на ее правом берегу.

Обидно, но мы уже никогда не узнаем всей правды о подвигах, совершенных в это время героическими бойцами и командирами соединений и частей 33-й армии, сражавшимися в составе окруженной группировки!

110-я и 222-я СД активных боевых действий не вели.

5 апреля 1942 года

Противник продолжал методично сжимать район, занимаемый частями окруженной группировки. Особенно ожесточенные бои шли в полосе обороны 160-й СД западнее д. Козлы, а также на участке обороны 1138-го СП 338-й СД в районе Тетерино.

В очередном наступлении на Тетерино участвовало до батальона пехоты противника при поддержке двух танков. Артиллерийским и минометным огнем противник поджег деревню, обошел с севера и юга и после упорного боя занял ее. Подразделения 1138-го СП с большими потерями были вынуждены отойти к Аракчеево, поспешно заняв оборону на его западной окраине.

Во второй половине дня противник предпринял наступление на Аракчеево, действуя с двух направлений: от Тетерина и от Цынеева. С неимоверным трудом и большими потерями атаку удалось отбить.

Только в южной части занимаемого района было пока относительно спокойно. Полностью контролируя дорогу, соединявшую Юхнов и Вязьму, немецкое командование не предпринимало на этом участке активных действий, тем не менее продолжая сосредоточивать в прилежащих населенных пунктах пехоту и бронетехнику.

В архиве сохранился документ, позволяющий определить численный состав войск окруженной группировки на этот период времени:

«Справка о списочной численности частей 33-й армии (группы генерал-лейтенанта тов. ЕФРЕМОВА М.Г. на 5.4.1942 г.)

За начальника укомплектования майор НИКИТИН» [382]382
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 112.


[Закрыть].

За последние три недели боев западная группировка армии потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести более 3700 человек.

Соединения восточной группировки настойчиво продолжали искать брешь в обороне противника. Полки 110-й СД, занимая прежний рубеж: высота с отм. 233,3, Карцово, Остролучье, Тулизово, вели разведку и выделенными группами бойцов и орудиями, выведенными на прямую наводку, уничтожали огневые точки и живую силу противника.

В ходе развернувшегося в армии движения снайперов бойцы 110-й СД добились определенного результата. Так, только в районе высоты с отм. 164,0 за один день снайперами 1291-го СП было уничтожено 16 немецких солдат.

222-я СД сформированным от 457-го СП ударным отрядом в ночь на 5 апреля начала наступление на Ивановское. Несмотря на внезапность действий, связанную с изменением направления наступления, противник оказался готов и к такому повороту событий и встретил атакующие подразделения ураганным огнем. Продвижение нашей пехоты вначале замедлилось, а вскоре она была вынуждена залечь, ведя огневой бой с противником с достигнутого рубежа. С наступлением темноты ударный отряд отошел в исходное положение.

Вечером генерал Ефремов отправил очередную шифротелеграмму командующему 43-й армией:

«Тов. ГОЛУБЕВУ.

Константин Дмитриевич!

1. Очень рекомендую сильные удары наносить в ночное время. Противник особенно чувствителен к нашему наступлению в ночное время. Он не выдерживает, бежит, так как враг не может создать прицельного огня, а ведет лишь беспорядочный огонь, берет на шум своим огнем и только.

2. Врага сильно дезорганизует наша ночная бомбежка. В это время враг в большой панике.

М. ЕФРЕМОВ».

Как никогда, активно действовала в ночь с 5 на 6 апреля авиация. Авиация 33-й армии, действуя в интересах как западной, так и восточной группировок, произвела 59 само-лето-вылетов. Наши летчики нанесли бомбовые удары по скоплению войск и техники противника в пунктах Беляево, Буслава, Абрамово.

В оперативной сводке штаба армии № 192 от 6 апреля отмечается: «Самолетами перевезено на КП армии 10 чел. начсостава, 1600 кг груза, вывезено 38 чел. раненых» [383]383
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 133, л. 173.


[Закрыть]. Не забыли, конечно, и про листовки для противника, которых было сброшено, правда, всего лишь 12 000 штук.

В этот день особенно отличился летчик капитан Ковалев Тимофей Алексеевич [384]384
  29 мая 1945 года майор Т.А. Ковалев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. – Прим. автора.


[Закрыть], который в сложной обстановке проявил исключительную выдержку и смелость.

Из наградного листа Т.А. Ковалева:

«Особую находчивость и героизм проявил при выполнении задания в ночь на 6 апреля 1942 года. Еще не полностью вылечившись после ранения, КОВАЛЕВ вызвался доставить двух офицеров связи Западного фронта к командующему 33-й АРМИЕЙ генерал-лейтенанту ЕФРЕМОВУ, действующему в тылу противника в районе ВЯЗЬМА – ЗНАМЕНКА. Посадку нужно было произвести, как обуславливалось в приказе, ночью без опознавательных сигналов в намеченном квадрате.

Совершив удачно посадку в заданном месте и высадив офицеров, Ковалев засомневался: не произошли какие-нибудь изменения в обстановке, так как признаков присутствия наших войск не приметил. А вскоре после высадки офицеров обнаружил, что самолет окружают немцы. Завязался бой. Около получаса летчик отстреливался от наседавших гитлеровцев, потом взлетел. Сделав несколько кругов, заметил близ деревни офицеров, тоже ведущих бой с окружающими их фашистами. Ковалев сделал отчаянную посадку и из-под носа у фашистов увез посланцев штаба фронта.

И что важно, с воздуха обнаружил части генерала ЕФРЕМОВА и доставил туда офицеров связи. Около ста пробоин насчитали бойцы на фюзеляже самолета после полета. У самого КОВАЛЕВА оказались пробиты пулями шлем и в шести местах дубль-куртка…»

Только за одну эту ночь авиацией было эвакуировано 144 тяжелораненых. Достаточно сказать, что за весь предшествующий месяц было эвакуировано примерно столько же. Этот факт придал генералу Ефремову определенную надежду на то, что в течение ближайшего времени можно будет в значительной степени решить проблему эвакуации раненых. К великому сожалению, это был первый и последний столь удачный день. Уже буквально через двое суток улетит последний самолет, и связь с «большой землей» посредством авиации прекратится навсегда.

6 апреля 1942 года

Соединения западной группировки продолжали вести сдерживающие бои с противником. В полосе обороны 113-й СД в целом было спокойно. Командир 338-й СД полковник Кучинев ожидал, что немецкое командование продолжит наступление в районе Аракчеева, но противник в этот день не проявил никакой активности. Это позволило бойцам 1138-го СП выполнить ряд работ по инженерному оборудованию своего опорного пункта.

Бомбардировка населенных пунктов, расположенных в полосе 160-й СД, где накануне было обнаружено сосредоточение пехоты и бронетехники противника, дала свои положительные результаты. В течение всего дня противник активных боевых действий не вел, и только в ночь на 7 апреля до батальона вражеской пехоты при поддержке шести танков неожиданно перешло в наступление на Песково, где оборонялись подразделения 1295-го СП. Ожесточенный бой с противником с переменным успехом шел всю ночь.

Восточная группировка, обессилившая после многократных неудачных попыток наступления на противника, активных боевых действий не вела. Продолжали активно работать снайперы, огнем которых в течение дня только в полосе 110-й СД было убито 16 солдат и 1 офицер противника.

Хорошая ночная видимость и морозная температура (6 градусов) в ночь на 7 апреля позволили вновь достаточно активно действовать авиации, которая нанесла бомбовые удары по населенным пунктам Лядное, Беляево и Буслава. Кроме этого, на КП армии было доставлено 9 командиров и 700 кг грузов. Обратными рейсами вывезено 22 раненых.

7 апреля 1942 года

Из оперативной сводки № 194 к 20.00 7.04.42 г. штаба Западного фронта:

«Части западной группировки вели упорный бой с противником, силою до 400 чел. пехоты при поддержке 6 танков, наступавшим в течение ночи и утра 7.04 со стороны КОЗЛЫ, БОРИСЕНКИ, БУСЛАВА на ПЕСКОВА. В результате боя к 13.00 противник 6 танками и пехотой ворвался и овладел ПЕСКОВА, развивая наступление на ШПЫРЕВО. Бой продолжается» [385]385
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 174, л. 31.


[Закрыть].

В полосе обороны 113-й и 338-й СД противник усиливал в течение дня свою группировку, обстреливая артиллерийским и минометным огнем расположение наших подразделений.

По докладу разведки 338-й СД, до 100 человек пехоты противника было замечено в движении по дороге из Цынеево на Коршуны. Из Вешки на Коныпино прошло большое количество танков, из них до 20 танков направлялись в район Карпово.

Разведкой частей также было установлено, что противник подтягивал пехоту в гарнизоны Мелихово, Казенка, располагавшиеся в полосе действий 113-й СД, где к исходу дня сосредоточилось до 200 человек. В течение дня вражеская артиллерия нанесла несколько сильных огневых налетов по районам Ново-Жулино, Жулино и Вяловка. По всему было видно, что противник готовился начать в скором времени в этих районах широкомасштабное наступление.

1295-й СП 160-й СД в течение всего дня вел упорный бой с противником, который еще ночью предпринял наступление на Песково. До 400 человек пехоты с 6 танками, пользуясь своим превосходством в силе и технике, а также воспользовавшись открытыми флангами частей, в 13 часов ворвались в Песково с южной и юго-западной сторон. Отчаянно сопротивлявшиеся подразделения 1295-го СП были вынуждены оставить населенный пункт и отойти в лес северо-западнее Пескова. Противник попытался развить наступление на Шпырево, но был остановлен на рубеже восточной опушки леса западнее Пескова, лес западнее высоты с отм. 201,5, высота с отм. 201,8, подразделениями, своевременно переброшенными командиром дивизии полковником Мироновым с других направлений.

В результате этого боя стрелковые батальоны 1290-го, 1297-го СП и часть подразделений 1295-го СП к исходу дня оказались отрезанными от главных сил западной группировки. По докладу штаба дивизии, противник на проделанной им в лесу дороге от Буславы до Песково расставил до 20 танков и до 500 человек пехоты, блокировав окруженные им части. Предпринятыми попытками частям 160-й СД не удалось разорвать кольцо окружения.

Связь с окруженными частями поддерживалась только по радио. Впервые за все время боев врагу удалось отрезать от главных сил значительные по численности подразделения. Как стало известно позднее, сложившаяся ситуация стала возможной вследствие плохо организованного командованием дивизии и частей взаимодействия и слабого прикрытия стыков.

110-я СД занимала прежний рубеж и вела разведку огневых средств противника. Продолжали активную боевую работу снайперы. Так, только в 1289-м СП за день было уничтожено тринадцать немецких солдат.

222-я СД занимала прежний рубеж, активных боевых действий не вела, за исключением 457-го СП и ударного отряда дивизии, которые, находясь восточнее и северо-восточнее деревни Ивановское, вели огневой бой с противником, уничтожая его огневые точки и живую силу.

В ночь с 7 на 8 апреля авиация армии по приказу командарма нанесла бомбовый удар по скоплению пехоты противника в населенных пунктах Беляево, Буслава, Песково. Командарм рассчитывал, что это позволит создать благоприятные условия для выхода частей 160-й СД из окружения. Всего авиацией было произведено 12 самолето-вылетов: 4 – на бомбардирование, 8 – на переброску грузов. На КП армии было переброшено 500 кг грузов, вывезено 5 раненых и почта [386]386
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 133, л. 183.


[Закрыть].

Этим самолетом, с разрешения командарма, улетел на «большую землю» начальник штаба оперативной группировки полковник С.И. Киносян, поведение которого все больше выводило из равновесия командарма. Михаил Григорьевич понял, что дальнейшее его пребывание в составе окруженной группировки только вредит делу и создает нервозность в работе штаба, и принял решение заменить Киносяна начальником 1-го отделения оперативного отдела штаба армии полковником M.Л. Олехвером, который прилетел самолетом 5 апреля 1942 года. В крайне сложной обстановке окружения не выдерживали нервы не только у солдат, но и у полковников.

Как оказалось позднее, 7 апреля с полевого аэродрома, оборудованного около населенного пункта Дмитровка, находившегося в 3 км севернее Дрожжино, где располагалась в последние дни оперативная группа штаба 33-й армии, улетел на «большую землю» последний самолет. По свидетельству очевидцев, этим же самолетом были вывезены Боевые знамена частей и соединений, сражавшихся в окружении, а также оперативные документы штаба оперативной группы, дивизий и полков.

Раскисшая от большого количества таявшего снега земля больше не позволила принимать и отправлять с «Дмитровского аэродрома» даже легкие самолеты. Связь окруженной группировки с основными силами армии и фронта по воздуху, таким образом, прервалась. Теперь летчики 33-й и 43-й армий, а также Западного фронта могли оказывать помощь окруженным только путем сбрасывания различного рода материальных средств, включая боеприпасы, пролетая на малой высоте с низкой скоростью.

Вместе с тем, по данным H.H. Бунина, бывшего тогда переводчиком при оперативной группе армии, еще один самолет смог приземлиться в районе штаба генерала Ефремова в тот момент, когда он находился в деревне Семешково. На том самолете была вывезена агентурный работник штаба оперативной группы М. Солдатова, а также ряд документов и почта.

Имеются многочисленные свидетельские показания, не подтвержденные, однако, никакими документами, о том, что последним рейсом, по распоряжению командующего Западным фронтом и в соответствии с указанием Ставки ВГК, должен был улететь командующий армией генерал-лейтенант М.Г. Ефремов. Однако Михаил Григорьевич приказал погрузить документы, почту, знамена и, прощаясь с начальником оперативного отдела армии полковником С.И. Киносяном, произнес фразу: «Воевал с армией, и умирать буду с армией!» По другой версии: «С бойцами сюда пришел, с бойцами и буду выходить».

Официальных документов, подтверждающих или, наоборот, опровергающих этот факт, нет. В воспоминаниях Г. К. Жукова и других военачальников об этом также ничего не говорится.

Так или иначе, но можно с уверенностью сказать, что командующий 33-й армией генерал-лейтенант М.Г. Ефремов даже и не вынашивал мысли, чтобы оставить окруженные соединения и улететь на самолете. Ефремов был не только командиром, он был для всех отцом, «Батей», как называли его за глаза подчиненные бойцы и командиры, даже те, кто был с ним ровесником.

Существовало мнение, что генерал Ефремов не улетел самолетом, потому что боялся расправы над собой за то, что армия попала в окружение. Но это мнение абсолютно беспочвенно, да и вряд ли кто-то мог поставить ему это в вину, кроме генерала Г.К. Жукова, который делал это только с целью спасения своего, набирающего вес, авторитета как спасителя Москвы.

Генерал Ефремов был весьма порядочным и бесстрашным человеком и никогда не позволил бы себе размениваться по мелочам. Весь смысл его жизни был в службе Родине: запугать Михаила Григорьевича было очень сложно, о чем наглядно свидетельствуют его отношения с генералом Г.К. Жуковым. Немногие генералы в ходе Великой Отечественной войны вступали с фаворитом товарища Сталина в открытую полемику, ибо каждый из них понимал, что такие отношения могут очень плохо закончиться. Михаил Григорьевич Ефремов был не из пугливого десятка и до конца отстаивал свою точку зрения.

К тому же надо отметить, что генерал Ефремов пользовался большой поддержкой и авторитетом у Ворошилова и Мехлиса, далеко не самых последних людей в окружении Сталина, которые не дали бы его в обиду. Так что говорить о возможной расправе над Ефремовым просто не приходится.