Текст книги "Императорский (СИ)"

Автор книги: Владимир Лошаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

В конце второго года состоялась инициация Ларики как мага. После чего в магическом направлении она двигалась семимильными шагами. На зимний праздник Рождества случилось то, что должно было случиться между девушкой и мужчиной, живущих под одной крышей. После проводов гостей Веня выпил большую рюмку водки и, пожелав ученице спокойной ночи, отправился спать к себе в спальню на второй этаж. Ему приснился дивный эротический сон: они с Искрой занимаются любовью, причем ощущения настолько реальные...

Открыв глаза, констатировал: это не сон. В его объятиях стонала от страсти Ларика.

– Умоляю, любимый, не останавливайся, – шептала она в полумраке.

Так начался удивительный период жизни герцога Чижанха, поборника целомудрия и аскетизма в прошлом.

Ну это все личные дела, а вот относительно Империи – развитие ее оставляло желать лучшего. Основная болевая точка – люди. И пришлось скрепя сердце гнать в Европу линкоры "Крым" и "Керчь". Ларика, верная жена, сопровождала Веню в путешествии. Ей, никогда не видевшей моря и больших кораблей, все было в диковинку. У Чижова заболел язык отвечать на многочисленные вопросы любопытной женушки.

В Старом Свете вербовали молодых мужчин до двадцати семи лет, прельщая большим заработком и сказочными условиями. Голландцы, датчане, шведы и немцы – вот основные нации шеститысячного контингента, плывущего в Канаду. Управились за месяц. Чижов выложился полностью, хорошо артефакты помогли, и сейчас, лежа в гамаке на мостике, с удовольствием предавался безделью.

Глава 11

1640 год преподнес основным игрокам мировой политики неприятный сюрприз. О себе грозно и внушительно заявила Новорусская Империя во главе с императором Ахероном I Паранхом. Нет, многие и раньше получали чувствительные физические замечания при нарушении интересов данного государства, но так, мелкие стычки обнаглевших флибустьеров. Испании, Франции и Нидерландам хватало проблем с освоением южных колоний, да и тридцатилетняя война, развязанная Ришелье против Габсбургов, отвлекала внимание. Деловой мир Европы содрогнулся, когда в 1630 году на Амстердамской бирже объявились представители Новой Империи. Несколько масштабных миллионных операций пустили ко дну самую крупную и уважаемую Ост-Индскую компанию. Ее акции упали ниже нижнего и она оказалась купленной на корню «русскими», но об этом никто не знал. В том же году та же участь постигла и Вест-Индскую компанию. Попытки колонизации Америки резко прекратились, зато началось целенаправленное освоение Южной Африки. Но самую большую свинью Новая Империя подложила всем спустя десять лет, построив Панамский канал, где принялась грести золотишко, пропуская по пятьдесят судов в сутки. Выгода очевидная – путь сокращался в 2-3 раза. Дак мало того, эти русские до того оборзели, что, взяв из Мексиканской империи в аренду северные земли, нашли недалеко от Тихоокеанского побережья золото, причем в агромадном количестве.

Полный беспредел, решили августейшие особы и порешили наказать наглецов. Ради этого кардинал Ришелье заключил мир с Габсбургами и заклятыми врагами испанцами. В середине лета 1641 года объединенная армада в количестве 655 вымпелов встала на рейде Панамы. Начать решили с захвата канала, а дальше идти за калифорнийским золотом. О Клондайке в Канаде достоверных сведений пока не поступало, только неясные слухи.

На мостике флагмана "Санта-Мария" собрались на последнее совещание перед боем трое: голландец, адмирал Хьюго Шапенан, француз, мальтийский рыцарь, губернатор Тортуги Тимолеон де Шантенэ и испанец, адмирал Карлос де Сеспедес. Случай уникальный – эти трое никогда в жизни не должны встречаться в мирной обстановке, тем более выступать единым фронтом. Но судьба-злодейка иной раз такие коленца откалывает, что только диву даешься. Морские вояки – не хитровыделанные политики, говорили конкретно и по делу. Для подавления береговых батарей решили послать сотню вымпелов. Залп двухсот пушек сметет любые укрепления, затем высаживается десант в количестве двух пехотных полков, а это более пяти тысяч солдат, и производит окончательный захват канала. Импульсивный испанец пришпилил расстеленную на столике карту узким стилетом.

– Ваши замечания, господа, по изложенной диспозиции.

Голландец равнодушно пожал плечами, не отрываясь от кружки с забористым ромом. О чем говорить, и так все ясно. Де Шантенэ чисто из духа противоречия (он не переносил испанцев) язвительно спросил:

– Чьи корабли станут обстреливать береговые батареи?

– Кинем жребий, на все воля Божья, – и де Сеспедес благочестиво закатил глаза.

Француз еле сдержался, чтобы не плюнуть в ханжескую рожу хозяина флагмана. Ишь, святошу из себя корчит, у самого здесь гарем из пяти наложниц.

Долго ли, коротко ли, но к обеду сотня кораблей направилась к каналу. Губернатор Тортуги торжествовал: есть, есть правда на земле – жребий пал на испанцев. Корабли, надув паруса, постепенно выстраивались в одну линию, приближаясь к отметке прицельного пушечного выстрела. В это время бывшего корсара отвлек офицер:

– Монсеньор, на горизонте появились два чужака.

Де Шантенэ перевел подзорную трубу в указанном направлении. Действительно, каких-то два серых кораблика двигались в их направлении, но вот они остановились и стали расходиться, словно ставя гигантскую сеть. Отблеск плохого предчувствия мелькнул в глубине сознания и тут же пропал. Француз повернулся в сторону канала – испанцам осталось пройти не более трехсот метров и можно открывать огонь.

Тут русские береговые орудия дали два залпа. Сотня кораблей и десант в одночасье приказали долго жить – на мелкой волне плавали дымящиеся обломки, сундуки, кое-где виднелись головы людей, цепляющихся за деревяшки. Флот в оцепенении замер, переживая разразившуюся трагедию, но коли пришла беда – отворяй ворота. Невероятным образом два корабля-гиганта оказались на расстоянии морской мили, и дальше начался ад. Объединенную армаду расстреливали с берега и с моря. Флагман взорвался в числе первых – снаряд попал в крюйт-камеры. В этот день Франция и Испания потеряли по половине существующих флотов, голландцы – треть. После так называемого сражения в плен попали три тысячи шестьсот двадцать четыре человека. Спасшиеся моряки и солдаты, невзирая на каторгу (а их определили работать на рудники Калифорнии), в молитвах благодарили русских за проявленный гуманизм и великодушие. А могли бы не вылавливать морячков и никто бы не осудил. А ля гэр ком а ля гэр .

..........................................................................................

В августе-сентябре сего же года Европа лишилась некоторых правителей. Первым гикнулся король Франции Людовик XIII, который Бурбон. При поездке в Пале-Рояль почувствовал себя плохо, во дворец привезли уже хладный труп. Врачи констатировали внезапную остановку сердца. Король умер, да здравствует король, хотя по хронологии дата его смерти – 1643 год, протянет на год дольше знаменитого Ришелье.

Кстати, Арман Жан дю Плесси тем же вечером получил записку, таинственным образом оказавшуюся на его рабочем столе в личном кабинете. Она гласила: "Кардинал, не повторяйте ошибок своего покойного короля. Империя неприкосновенна". Ришелье, мужчина не робкого десятка, испытал настоящий страх. Новорусская Империя показала зубы. Трогать ее себе дороже, а когда во второй половине сентября узнал о внезапной кончине молодого Филиппа IV – короля Испании, то похвалил себя за правильные выводы.

В начале октября Амстердам посетил новейший линкор Империи "Русь". Никаких официальных лиц не объявилось, герцог Чижанх с супругой прогуливались по столице Голландии инкогнито. Ночью скоропостижно скончались две важные особы – статхаудер Фредерик Гендрик Нассау и великий пенсионарий Якоб Катс. Спустя два дня "Русь" исчезла с рейда, кончину правителей никто связать с русскими не додумался.

......................................................................................

Империя к этому времени представляла собой сильное, развивающееся государство. Человеческий дефицит пополнялся по двум каналам. Дети-сироты получили приличное образование и стали основным костяком деловых людей. Часть ушла в армию. В дальнейшем индейские ребятишки после учебы становились крепкими профессионалами. Также по всей Европе шастали агенты Империи, завлекая бедноту на переселение в Америку и Канаду. Причем зазывалы почти не врали, переселенцы действительно попадали в рай – по сравнению с прежней жизнью. Над тобой один господин – император. Плати налоги и честно работай. Все. Правда, был один нюанс, но о нем и предупреждали заранее – принимаешь гражданство Новорусской Империи, становишься русским (юридически). Поток эмигрантов хлынул в тридцатые годы. Принимали далеко не всех, от ворот поворот давали явному уголовному элементу. Латиносов в ограниченном количестве, негров и мусульман никогда. Русские из будущего слишком хорошо помнили их роль в Третьей мировой войне. Население государства выросло в сотни раз. Создали крепкую армию и флот. Благодаря богатым канадским залежам металлов (железу, меди, цинка, свинца) поставили на ноги тяжелую промышленность. Имперская сталь славилась во всем мире, на продажу шла мизерная часть. После Панамского побоища наступил мирный период, продолжавшийся двенадцать лет. За это время сын Ахерона и дочь Чижова поженились и родили им внука, дальше дело застопорилось. Ахерон в свое время сетовал, дескать, у детей нет магического дара, на что Веня резонно отвечал:

– Дар может передаваться через поколение. – И оказался прав. Внук Владимир порадовал в годовалом возрасте, причем в свой день рождения. Вот радость-то у дедушек! Дело было так. Взрослые сгрудились возле колыбели с младенцем, его мама, поставив на край кроватки большой торт с одинокой свечкой, ляпнула:

– Дунь, сынуля, чтобы свеча потухла на счастье.

Народ шутку оценил, заржали-захихикали и тут же прикусили языки. Маленький Вовчик потянул ручонки к торту, огонек со свечи оторвался и поднялся к потолку, где рассыпался разноцветным шаром фейерверка. Первая реакция – квадратные глаза и челюсть до пупа. Женскую половину пришлось отпаивать водой, а дедушки, торжествующе улыбаясь, поспешили к праздничному столу, где врезали водки из запотевших фужеров. Не обращая внимания на кудахтанье женщин, Ахерон с Чижовым бодро прикончили графинчик живительной влаги.

– Ну-с, Учитель, нас можно поздравить.

– Да, Венх. Это праздник души. Дождались наконец. Через годика два начнем приобщать внука к магическим наукам.

– Уважаемый Ахерон, не будьте садистом, не лишайте ребенка детства. Пять лет – самый подходящий возраст, с которого можно начинать обучение.

– Хорошо, будь по-твоему, я сегодня добрый. Наливай, почто сидишь пнем.

Плотно гуляли три дня, и впервые Веня увидел Ахерона пьяным в хлам.

– Стареет Учитель, – бормотал герцог, падая на прикроватный коврик.

.........................................................................................

Год 1650-й для семейств Ахерона и Чижова выдался беспокойным и довольно нервным. Внешние происки некоторых стран здесь ни при чем, внук – вот головная боль. Сначала все шло по заранее разработанному плану: Вовика в пять лет отдали в кадетское училище на общих основаниях. О том, кто он на самом деле, знал лишь начальник училища – майор Сташевский, вышедший в отставку два года назад. Мальчик исправно учился, но был непоседлив, что юла. Он постоянно фонтанировал новыми идеями. То с дружками возьмется строить подводную лодку из старой бочки и сам же проведет испытания, при этом едва не утонул, хорошо взрослые оказались рядом. Прослышав о парашютах, сделал его из старой простыни, затем залез на самую высокую сосну, росшую у забора училища, прыгнул и повис, зацепившись куполом за ветки. Провисел три часа – прыжок проводился втайне, без свидетелей. То решил заняться дрессурой диких животных и пытался приручить ондатру, пойманную на прогулке. Неблагодарная водяная крыса, цапнув юного укротителя, благополучно смылась, а наш герой целую неделю гордо ходил по училищу, задрав кверху забинтованный палец. К десяти годам детские проказы почти сошли на нет, и родители с дедушками и бабушками вздохнули с облегчением. Рано вздохнули, поскольку мальчика стали обучать магии.

Ахерон ликовал:

– Ну весь в меня, вылитый я! Какая тяга к знаниям, – восклицал он патетически.

Веня лишь кисло улыбался, он спинным мозгом чуял надвигающиеся неприятности. Пробовал урезонить радующегося мага – не получилось. Тот токовал, что глухарь, ничего не видя, ничего не слыша.

Идиллия продолжалась до тех пор, пока Вовик не взорвал алхимическую лабораторию, чем нанес существенное разрушение левого крыла императорской резиденции. Учителя чуть кондратий не обнял, благо внук остался жив-здоров. Предусмотрительный Веня надел на шею Вовику оберегающий амулет, создающий мгновенное силовое поле в случае опасности носителю. Внука, несмотря на протесты женской половины, высекли и отправили в казармы училища без увольнительных на два месяца.

У Вени с Ахероном состоялся весьма серьезный и трудный разговор. Мудрый Учитель признал свою ошибку. Постановили огольца учить алхимии и прочим магическим премудростям только под надзором одного из них. Поблажек Вовику не давать, не баловать, в общем, держать его в ежовых рукавицах. И обязательно ознакомить пацана с техникой магической безопасности.

Два года прошли относительно спокойно. Отстроили новую лабораторию, упрятав ее в одну из многочисленных пещер на берегу озера Гурон. Гром грянул неожиданно и весьма некстати – Ахерон отсутствовал (уперся на Аляску, закладывал порт у Берингова пролива), на хозяйстве оставался Чижов. Только расслабился, в стране тишь да гладь, и на тебе – пропал наследник престола. Вопреки традиции трон должен был унаследовать внук, а не отец, сын Ахерона. Решение приняли по одной простой причине: у Вовика огромный магический потенциал, да и сам он обещал вырасти умным и энергичным человеком. Когда мальчишка не обнаружился к ужину, вот тогда и забили тревогу. Вовик и раньше исчезал на целый день, убегал на рыбалку с друзьями. Сейчас бросились по самым близким товарищам, но те на голубом глазу заявили: наследника не видели с обеда.

Никто, кроме Вени, не обратил внимания на брошенную невзначай фразу сопливого шкета. Дескать, Вовик хотел порыбачить на Верхнем озере, а до него не одна сотня километров. Взрослые посчитали это детской блажью, а вот Чижов сразу ощетинился и приказал подготовить наутро десантный катер "Дельфин". Найти пацана особых проблем не составляло, на нем стояла магическая метка, ставил Ахерон на всякий случай. Едва забрезжил рассвет, как Веня в сопровождении пяти бойцов охраны (положено по статусу) устроился возле иллюминатора. Взвыли, разогреваясь, мощные движки, и "Дельфин" медленно отошел от пирса. Быстро ускоряясь, катер вышел на редан и понесся по глади озера, почти не касаясь днищем поверхности воды. Шестьсот километров пути преодолели за семь часов. Выскочив в Верхнее озеро, по указанию Чижова рулевой правил к северо-западу. Сбавив ход, шли вдоль берега. Веня, перейдя на магическое зрение, увидел светящуюся нить метки, уходящую в густой кустарник.

– Пристань здесь, – кивнул он матросу.

Наследника обнаружил сразу, тот устроил неплохую лежку в ямке, лишь нос торчал из спальника.

– Ишь ты, капитально обосновался. Ребята, отыщите снасти и прочие вещи горе-туриста.

Бойцы шустро разбежались по берегу. Спящего Вовика Веня перенес на катер. Строптивого наследника по прибытии во дворец заперли в его комнате, под окном поставили часового, мало ли что. Веня накинул на мальца магические путы, не позволяющие применять магию. Мера жесткая, но необходимая. Не стал Чижов общаться и воспитывать внука, чего заранее нервы трепать. Вот объявится Ахерон, тогда и поговорим. Учитель приехал лишь к концу месяца, не придал значения полученной телеграмме, подумал: очередные проказы внука. Когда узнал об истинном положении дел, схватился за голову, а потом стал обвинять Веню, дескать, тот виноват – не предоставил полную информацию. На что получил полный отлуп, тем более сохранилась копия теледепеши. Крыть было нечем. Прежде всего решили послушать Вовика. Пока шли к детской, Учитель, пихая Веню в бок кулаком, радостно восклицал:

– Нет, ты понял, наш внучок, засранец этакий, сотворил телепорт в чистом виде.

– Успокойтесь, Ваше Величество, у меня уже ребра болят, – и хохотал, глядя на подпрыгивающего Ахерона.

А событие действительно произошло эпохальное. Сколько лет они потратили на эксперименты и все впустую, пришлось отступиться, признавая свое поражение. Потому и горели желанием вывернуть внука наизнанку, но узнать правду. Пацан-несмышленыш обул по полной программе двух маститых магов. Для менталистов не составило труда войти в сознание мальчика, а познав истину, недоуменно уставились друг на друга.

– Учитель, а ведь из вашей настольной книги Вовик почерпнул древние знания.

Ахерон выглядел настолько потерянным, что Веня не стад добивать его дальше. Оказывается, автор – древний маг (та еще паскуда) – написал книгу в книге, между строчек вставил второй текст, причем тот проявлялся лишь при лунном свете и читался под определенным углом. Взяв с внука страшную клятву о неприменении впредь порталов, они, ухватив магический талмуд, поспешили в лабораторию. Там спецы сделают фотокопии (под грифом "С. С." ).

.............................................................................................

Не видя Веню за обеденным столом несколько дней подряд, Ахерон встревожился и лично отправился к бывшему ученику узнать, в чем дело. Чижова застал за довольно странным занятием: тот ползал по расстеленной на полу кабинета карте и, невнятно мыча, делал на ней пометки карандашом. Ахерон уселся на мягкий стул, с интересом глядя на герцога. Тот, не замечая присутствия императора, продолжал свое непонятное действо. Учитель кашлянул, привлекая внимание.

– О, Ваше Величество, извините, заработался, – Веня встал, проделал несколько упражнений, разминаясь, а затем присел за стол напротив Учителя. На его немой вопрос ответил: – Мне кажется, настало время экспроприации экспроприаторов.

– Переведи.

– Я говорю, пора освободить народы Южной Америки от колониального гнета. В первую очередь Мексику и страны Карибского бассейна. Будем экспроприировать революцию.

– Ну-ну, поделись планами, – поощрительно кивнул Ахерон.

– А че, зашлем своих эмиссаров (подберем людей с хорошо подвешенными языками), они проведут предварительную работу. Затем вооружим недовольные народные массы и айда на Смольный.

– Какой-такой Смольный?

– Ай, не обращай внимания, аллегория. Испанцы совсем обнаглели, препоны устраивают у канала, злато-серебро гребут тоннами. Португальцы с французами тоже туда же. Пора положить конец безобразию.

Ахерон побарабанил пальцами по столешнице.

– Согласен, настало время брать южный континент в свои руки. Дадим колонизаторам по мозгам. Озадачь наш генштаб и Управление внешней разведки.

– Так точно, Ваше Величество, – гаркнул Веня, бодро вскочив и становясь во фрунт.

– Хорош придуриваться, чтобы к обеду был.

– Есть!

– Тьфу на тебя, клоун, а не герцог, – с этими словами возмущенный Ахерон выкатился из кабинета.

Довольный Веня радостно щерился – в кои веки удалось достать невозмутимого Учителя.

............................................................................................

В пойме реки Рио-Браво, ближе к берегу Мексиканского залива, после сезона дождей в октябре развернулось строительство. В сжатые сроки возник военный городок – казармы, склады, столовые с кухнями, лазареты и полигоны с полосами препятствий. Империя всерьез взялась за подготовку мексиканской армии. В генштабе мудро решили не вооружать массу безграмотных пеонов , едва вышедших из Бронзового века, а создать два полка профессиональной пехоты с приданными артиллерийскими дивизионами. Эмиссары блестяще провели предварительную работу, и герцогу Чижанху при встрече с вождем (правителем ацтеков) Чикалькопоко общаться было легко. Показав тому несколько магических фокусов, он добился чуть ли не обожествления своей фигуры. Вложить в голову вождя нужные мысли дело нехитрое для менталиста, и уже по прошествии декады состоялась встреча на высшем уровне, на которой присутствовали правители наиболее многочисленных и воинственных народов – ацтеков, чичимеков и тольмеков. Испанцы и португальцы воспринимались индейцами наглыми оккупантами и врагами и потому с благодарностью приняли помощь могущественной Империи. Русские просили взамен в аренду некоторые горные районы Гуанахуато, Сакатекас и Пачука, честно предупредив хозяев земель об изыскании и добыче серебра. Вожди к данному факту отнеслись наплевательски, пусть белые дурью маются, то ли есть серебро в горах, то ли нет, и сдали просимое без оплаты в аренду на 99 лет. Вооружить два полка и обучить дорого стоят, мексиканцы это прекрасно понимали. Племена прислали одиннадцать тысяч юношей от семнадцати до двадцати лет. Их приняли двести морпехов нового поколения. Императорский внучок Вовик тоже рвался на войну, но взрослые его осадили, мал, дескать, 12 лет не тот возраст для солдата.

При казармах пришлось строить несколько школ, без начального образование не получить полноценного бойца. Дети природы, попав в капкан армейского устава, поначалу взвыли, причем физические нагрузки оказались не самым страшным делом. Учеба – вот кошмар наяву. Девственный мозг, не привыкший трудиться, давал сбои, иногда доводя хозяина до столбняка. С большим скрипом и потерей кучи нервов у морпехов воинская наука потихоньку стала усваиваться аборигенами. Империя не пожалела средств и полностью обмундировала и обула будущих солдат. Для индейцев солдатские башмаки – это что-то с чем-то, они поголовно в жизни никогда не носили обуви. И потому привыкание шло в стиле трагикомедии. После трех месяцев прохождения курсов молодого бойца индейскую молодежь было не узнать.

– Армия из любой обезьяны сделает человека, – глубокомысленно изрекал прапорщик Шувалов, наблюдая за своей подопечной ротой, печатающей шаг на плацу.

Наконец новобранцев стали знакомить с вооружением: карабином "СКС-45М", артиллеристов – с дивизионной пушкой "ЗИС-3" и ротными минометами 82 мм. Будущим пехотинцам давали азы – умение окапываться, преодолевать различные заграждения и полосы препятствий под пулеметным огнем поверх головы. Рукопашный бой, бой саперными лопатками и подручными средствами, умение пользоваться компасом и картой; марш-броски с полной амуницией на 10 и 20 километров; стрельба по неподвижным и движущимся мишеням... Наиболее толковых примечали и присваивали звание ефрейтора, ставя на командование отделениями. И если с пехотой все обстояло более-менее благополучно, то с канонирами и минометчиками просто швах. После получения знаний арифметики и геометрии новобранцы всем составом писали контрольные работы, где отбирали самых лучших, которые проходили затем специальные тесты. И если пехоту удалось немного натаскать за 2 года, то на канониров ушли все 3. Вырезав немногочисленный гарнизон Пачука, мексиканское воинство одним броском оказалось у стен Мехико. Полгода понадобилось индейским полкам для освобождения восточного побережья Мексиканского залива. От Матамороса до Туспана не осталось ни одного испанца – индейцы безжалостно давили колонизаторов.

Народы Мексики взволновались, всюду шли стихийные восстания под присмотром имперских эмиссаров. Индейцев снабжали кремниевыми штуцерами и бронзовыми пушками, потому как с мотыгами много не навоюешь.

К исходу третьего года войны освободили юг страны вплоть до порта Мансанильо. Навстречу с севера по западному побережью Калифорнийского залива двигалась стотысячная народная армия под предводительством Хуареса. Под этим именем действовал капитан морпехов Иван Седов, сам из канадских индейцев. Летом армии встретились у городка Кульякан. Воодушевленные блистательными победами и не без влияния Русской Империи, правители Мексики постановили: раз уже Новая Испания в кармане, то не останавливаться на достигнутом. Даешь Юкатан и Гватемалу! Сухопутные войска поддержала императорская эскадра в четыре вымпела. Кораблям класса "Россия" равных в мире не было. Русские под шумок в середине лета захватили у берегов Кубы испанский "золотой" флот, изрядно пополнив свою казну.

Весной 1656 года мексиканская армия, заняв Панаму, приступила к осаде крупнейших портов вице-королевства Перу – Санта-Марии и Картахены. Герцог Чижанх, напрыгавшись короткими порталами по Южной Америке, взял отпуск и вернулся в Канаду. Отъевшись и отоспавшись в лоне семьи с неделю, затосковал и угрюмо мотался по придворцовому парку, не зная, куда себя деть. Энергия его деятельной натуры требовала выхода. Внезапно нахлынула ностальгия по родине, по России. Его не смущал тот факт, что на Руси правит Алексей Михайлович Тишайший (Романов) и идет трудная война с Речью Посполитой. Зато есть где размяться. Промаявшись три дня, стал собираться в дорогу. В плоский деревянный пенал положил туалетные принадлежности, два кошеля с сотней золотых, десяток артефактов и меч – "убийцу магов". Одетый в дорожный костюм и мягкие сапоги Чижов был готов к походу. Чмокнув на прощание жену, подался из спальни. Уходил из парка от раскидистого дуба, место выбрано неслучайно, здесь сходились потоки силовых линий. Короткое бормотание заклинания, и вот уже в воздухе запахло озоном, появилась арка перехода, в которую шагнул Веня. Тут же возникло странное ощущение чего-то неправильного, открыв глаза, убедился: попал конкретно.

...........................................................................................

Причем попал на бал-маскарад. От края опушки, где очутился Чижов, открывалась диковинная панорама: слева меж кожаных шатров расхаживали безусые викинги с бутылками пива в руках. Чуть дальше толпились крестоносцы, а справа совсем уж сказочные персонажи – эльфы с гномами. Слышался полупьяный смех, где-то бренчала гитара, из крайней палатки доносилось пиканье сигналов точного времени.

– Да етит твою коромысло, – дальше Веня выражался совсем уж непечатно. Произошел перенос не только в пространстве, но и во времени. Из прошлого в будущее. Присев за кустик, задумался. Машинально пожевал оторванный листок, выплюнул:

– Тьфу, горечь какая.

Герцог, выражаясь жаргоном, не догонял: вроде взрослые люди, вон и слабый пол мелькает, а творят черт-те что. "Клоуны хреновы" – единственная приличная фраза, озвученная обалдевшим возвращенцем. По многим признакам попал в начало XXI века, плюс-минус 10 лет. Ладно, сидя под кустом, информации не добудешь. Придерживая сползающие штаны (пряжка исчезла при переходе), Веня бодро двинулся через поляну. Вплотную пообщаться с народными массами.

На него мало обращали внимания, лишь один прыщеватый юнец заметил:

– Опоздал, дядя, твои неделю назад тусовались, – и громко высморкался в край белой накидки с мальтийским крестом.

Легкое ментальное воздействие, и они с псевдорыцарем ведут задушевную беседу. На дворе 2016 год, место действия Сестрорецк, пригород Питера (Санкт-Петербурга). Кстати, коренные жители, несмотря на выверты властей что в советское время, что в нынешнее заполошное, город всегда называли Питером. Они – юнец гордо задрал подбородок с жиденькой бороденкой – реконструкторы и собрались на очередной тусняк. Вызнав у парня дорогу на станцию, Веня бодро потрусил на электричку. На перроне нашел кусок шпагата, а ремень, пришедший в негодность, выбросил в урну. От треуголки избавился еще в лесу. Усевшись на скамью, закрыл глаза и слегка задремал, убаюканный теплым летним солнцем. Нужный поезд подошел через час, и спустя короткое время Веня вышел в Репино. Мысленно погладив себя по голове (за вовремя сделанную нычку), двинулся в сторону залива. Пройдя поселок, который мало изменился, углубился в дачи, на одной из которых реквизировал штыковую лопату, естественно, с отдачей. С Финского залива дул легкий бриз, принося желанную прохладу. Солнце припекало, пришлось снять камзол и запихать его в рюкзак. Чижова можно было бы принять за простого дачника, кабы не щегольской вид. Попетляв по аллеям, вырвался наконец из дачного кооператива и зашагал по проселочной дорожке вдоль берега. Поглядывая налево, на приглушенно шумящий сосновый бор, радостно улыбнулся – вот оно, свое, родной Отечество, и никуда человеку от родины не деться. Дома и стены помогают. Хекнув от переизбытка чувств, перешел на скорый шаг. Вскоре за поворотом показалась небольшая скала в рост человека. Она стояла у самого леса и не бросалась в глаза. Веня подходил к захоронке в некотором волнении: цела ли? Хотя для него, могущественного мага, решить финансовый вопрос – на раз плюнуть, но хотелось создать материальную базу вполне легально. Это потом, по ходу пьесы, придется заниматься экспроприацией экспроприаторов. Да и, вообще, нужно сначала определиться в этом мире.

Визуальный осмотр тайника его удовлетворил, и, накинув магический "полог невидимости", принялся за дело.

.........................................................................................

Недаром говорят: первый блин комом; с наскока клад в руки не дался. Пришлось вспоминать, сколько в точности шагов в сторону леса. Буркнув короткий матерок на преждевременный маразм, вновь начал копать. Наконец лопата глухо звякнула – есть. Отгрести лишнюю землю минутное дело, и вот один из свертков, упакованный в полиэтиленовый пакет, в руках. Внутри обнаружились двухсотграммовые золотые слитки числом двадцать. На первое время хватит, а там видно будет. Отряхнув пакет, уложил его в рюкзак, предварительно вынув два слитка. В карман их, родимых. Закидав яму и замаскировав сверху опавшей хвоей, Веня подался обратно на станцию, по пути закинул лопату на дачу. На перроне слямзил у тучной торговки беляш, а что делать, нормальных денег пока найн. Подошедшая вскоре электричка унесла нашего хронопутешественника в город Питер.

Изредка поглядывая в окно на проплывающие мимо пейзажи родной сторонки, Веня вчерне составил план действия. На первом месте – обзавестись наличкой, деньги нужны всяко-разно, ну и крышей над головой. Осмотрится, адаптируется, а там видно будет. Главное – не растерял магическую силу, правда, сам магический фон Земли значительно слабее мира планеты Барухан.

Финляндский вокзал встретил знакомой деловой суетой и гулом потенциальных отъезжающих и провожающих, мотавшихся от справочных к кассам и обратно. Световые табло давали обширную и своевременную информацию. От жужжащих поломоечных машин попахивало хлоркой. Выйдя на широкое мраморное крыльцо, он аж зажмурился от удовольствия, в груди сладко заныло, защипало в глазах.