Текст книги "Первая мировая. Во главе «Дикой дивизии». Записки Великого князя Михаила Романова"
Автор книги: Владимир Хрусталев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
«Большинство фотографий дают довольно верное представление о внешности и фигуре последнего русского монарха; они не передают только особенностей выражения его глаз и загадочности той полуулыбки, которая почти всегда блуждала на его губах.
Государь был невысокого роста, плотного сложения, с несколько непропорционально развитою верхнею половиною туловища. Довольно полная шея придавала ему не вполне поворотливый вид, и вся его фигура при движении подавалась как-то особенно, правым плечом вперед.
Император Николай II носил небольшую светлую овальную бороду, отливавшую рыжеватым цветом, и имел серо-зеленые спокойные глаза, отличавшиеся какой-то особой непроницаемостью, которая внутренне всегда отделяла его от собеседника. Может быть, это впечатление являлось результатом того, что император никогда не смотрел продолжительно в глаза лицу, с которым говорил. Его взгляд или устремлялся куда-то вдаль, через плечо собеседника, или медленно скользил по всей фигуре последнего, ни на чем особенно не задерживаясь.
Все жесты и движения императора Николая были очень размеренны, даже медленны. Эта особенность была ему присущей, и люди, близко знавшие его, говорили, что Государь никогда не спешил, но никуда и не опаздывал.
Император Николай встречал лиц, являвшихся к нему, хотя и сдержанно, но очень приветливо. Он говорил не спеша, приятным грудным голосом, обдумывая каждую фразу, отчего иногда получались почти неловкие паузы, которые можно было даже понять как отсутствие дальнейших тем для продолжения разговора. Впрочем, эти паузы могли находить себе объяснение и в некоторой застенчивости и внутренней неуверенности в себе. Эти черты Государя выявлялись и наружно нервным подергиванием плеч, потиранием рук и излишне частым покашливанием, сопровождавшимся затем безотчетным разглаживанием рукою бороды и усов. В речи императора Николая слышался едва уловимый иностранный акцент, становившийся более заметным при произношении им слов с русской буквой “ять”» [164]164
Данилов Ю.Н.На пути к крушению. М., 2000. С. 143–144.
[Закрыть].
Члены Императорской фамилии в Ропше. Справа налево: великие князья Павел Александрович, Петр Николаевич, император Николай II, Михаил Александрович, первый слева – великий князь Владимир Александрович; на балконе – великий князь Михаил Николаевич, великая княгиня Мария Павловна и ее дочь великая княжна Елена Владимировна. 31 июля 1899 г.
Поездка на Кавказ и формирование «Дикой дивизии»
В дорогу, но на Кавказ, отправился и великий князь Михаил Александрович, который перед отъездом посетил свою мать вдовствующую императрицу Марию Федоровну. Она с тревогой 23 сентября 1914 г. записала в дневнике: «К чаю был Миша. Потом мы прощались, и я благословила его. Очень горестное прощание! Да будет Десница Господня простерта над ним!» [165]165
Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 годы). М., 2005. С. 61.
[Закрыть]
Всего через четыре дня после этого пришло известие с фронта о смертельном ранении молодого князя императорской крови Олега Константиновича (1892–1914), сына великого князя Константина Константиновича («венценосного поэта» К.Р.). Это была первая жертва Императорского дома Романовых на полях Великой войны, и от такой участи никто не был застрахован.
Этот трагический случай получил достаточно полное отражение в воспоминаниях жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича:
«Вечером 27 сентября стало известно, что князь Олег Константинович, служивший в лейб-гвардии Гусарском полку Его Величества, ранен. Князю шел 22-й год. В мае 1913 года он окончил с серебряной медалью лицей (имеется в виду Александровский лицей. – В.Х. ) и был зачислен корнетом в Гусарский полк. Как и вся молодежь, князь горел желанием встретиться с врагом, отличиться.
27 сентября после полудня вторая гвардейская кавалерийская дивизия наступала по направлению к Владиславову. В авангарде шли два эскадрона Гусарского полка. Проходя близ деревни Пильвишки, передовые части столкнулись с немецкими разъездами. Началась перестрелка. Князь Олег Константинович стал просить эскадронного командира разрешить ему со взводом захватить неприятельский разъезд. Тот сперва не соглашался, но все же отдал приказание. Князь ринулся со взводом преследовать немцев. Кровная кобыла Диана занесла его далеко вперед. И когда победа была уже достигнута, когда часть немцев была уже перебита, а часть сдалась, один из раненых немецких кавалеристов лежа прицелился в князя. Раздался выстрел, князь свалился тяжело раненный. Потом его на арбе перевезли в Пильвишки, где он причастился. Затем доставили в Вильно, куда приехали на другой день в 10 часов утра. Исследование раны показало начавшееся гнилостное заражение крови. Пуля, войдя в правую ягодицу, пробила прямую кишку и застряла в левой. Решено было прибегнуть к операции. Оперировал профессор Цеге фон Мантейфель, помогали профессора Мартынов и Оппель. При операции присутствовал доставивший раненого дивизионный врач Дитман.
Князь перенес операцию хорошо. Когда днем была получена телеграмма от Государя о пожаловании ему ордена Святого Георгия, он был счастлив и с гордостью показывал телеграмму профессору Оппелю. Генералу Адамовичу князь радостно говорил: “Я так счастлив, так счастлив. Это нужно было. Это поднимает дух”.
Вечером, когда брат князь Игорь прочел полученную от Верховного главнокомандующего телеграмму, раненый сиял. Ночью положение стало ухудшаться. С утра 29-го он стал впадать в забытье. Приблизительно в три часа раненого навестил великий князь Андрей Владимирович. Состояние князя Олега ухудшалось: начался бред, силы угасали. Стали давать шампанское. Вливали в руку соляной раствор. Когда вечером приехали родители, князь узнал их и сказал: “Наконец, наконец!”
Великий князь-отец привез крест Святого Георгия, деда раненого, который прикололи к рубашке. Раненый очень обрадовался, целовал крестик. Стал рассказывать, какой была атака, но опять впал в забытье. Начался бред. Пригласили священника.
Полная тишина. Чуть слышно шепчет священник отходную. На коленях у изголовья отец бережно закрывает глаза умирающему. Мать безнадежно старается согреть ему руки. В ногах, еле сдерживая рыдания, стоят брат Игорь и старый воспитатель-друг. В 8 часов 20 минут князя не стало. Императорский дом в лице юного героя понес первую жертву» [166]166
Спиридович А.И.Великая война и февральская революция (1914–1917). Мн., 2004. С. 17–19.
[Закрыть].
Князя императорской крови Олега Константиновича похоронили 3 октября в имении Осташеве Московской губернии. В дневнике великого князя Константина Константиновича имеется описание похорон сына:
«Рано утром прибыли в Волоколамск. Там уже были Оля, Митя, Татиана, Елена, наш маленький Георгий и Элла. Стояло холодное солнечное утро. Около 10-ти гроб вынесли из вагона и привязали к лафету, накрыв венками, так что не было видно гроба под горою цветов. Отдавались воинские почести. Мы шли пешком до поворота с шоссейной дороги. Тут распростились с военным начальством и многочисленными депутациями. Сели в экипажи и поехали за гробом. Постройка нового шоссе значительно подвинулась и доведена до Рюхова. Елена, сыновья и Настенька Орлова, нарочно приехавшая из Петрограда, весь путь шли пешком. В Рузском Спасе, где у церкви служили литию, мы, бывшие в экипажах, поехали вперед. Стало совсем тепло. Приехали в Осташево часа за полтора до прибытия гроба. Вышли ему навстречу на село. На площади, между часовенкой и памятником Александру Освободителю, служили литию. Гроб отвязали от лафета, Осташевские крестьяне подняли его на руки и понесли по липовой аллее, направо на птичий двор, мимо окон Олега в сад и направо вдоль реки. Путь, в начале парка, где ведет налево дорожка на холмик, возвышающийся над заливным берегом Рузы, под деревьями расположено “Натусино место”. Так мы назвали этот холмик, где есть скамейка: 9 лет назад, когда заболела наша Натуся, мы ждали тут телеграмм с известиями. Вместо крытого берестой круглого стола со скамейкой вырыли глубокую могилу, обделав ее деревянными досками. Здесь Оставшевский батюшка Малинин, с нарочно прибывшими духовником Олега иеромонахом Сергием и Павловским диаконом Александром отслужили последнюю литию. Георгиевский крест на подушке из материи георгиевских цветов держал Георгий. Осташевский батюшка перед опусканием гроба в могилу прочел по бумажке слово; оно было не мудрое, но чтение прерывалось такими искренними рыданиями батюшки, что нельзя было слушать без слез. Мы отцепили с крышки гроба защитную фуражку и шашку; кто-то из крестьян попросил поцеловать ее. Опустили гроб в могилу. Все по очереди стали сыпать горсти земли. И все было кончено… Временами нападает на меня тоска, и я легко плачу. Ужас и трепет берут, когда подумаешь, что с четырьмя сыновьями, которым вскоре нужно вернуться в действующую армию, может случиться то же, что с Олегом. Вспоминаешь миф о Ниобее, которая должна была лишиться всех своих детей. Ужели и нам суждено это? И я спешу твердить: “Да будет воля Твоя”» [167]167
ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 65. Л. 36–37 об.
[Закрыть].
Через неделю после похорон великий князь Константин Константинович имел свидание с императором. Государь Николай II записал в дневнике:
«10-го октября. Пятница.
Ночью морозило довольно сильно. День простоял солнечный. После доклада Барка принял Костю, вернувшегося из Осташева, и ротм. Л.-Гв. Конного полка бар. Врангеля, первого Георгиевского кавалера в эту кампанию. Завтракали одни. Сделали совместную прогулку. В 4 часа поехали в Павловск к Косте и Мавре. Нашли обоих очень спокойными.
В 6 час. был кинематограф “Подвиг Василия Рябова”. – Принял Маклакова» [168]168
Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 491.
[Закрыть].
За этот же день в дневнике великого князя Константина Константиновича имеются такие строки:
«Хорошие известия с войны: немцев, подошедших к Висле у Козениц близ Ивангорода и направлявшихся к Варшаве, разбили и гонят к границе. – Являлся Государю, а в 5-м часу он был у нас с Государыней и двумя старшими дочерьми» [169]169
ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 65. Л. 38 об.
[Закрыть].
Великий князь Михаил Александрович направился в Тифлис для участия в непосредственном формировании из представителей горских народов добровольческой кавалерийской дивизии. Он гостил у наместника Кавказа графа И.И. Воронцова-Дашкова. Еще с дороги (из Пассанаури) 28 сентября 1914 г. он отправил почтовую карточку на имя:
«Ее Превосходительству Наталии Сергеевне Брасовой» в Москву. В почтовой карточке лишь несколько слов:
«Привет с пути по “дикому Кавказу”. Осенняя погода, но тепло и удивительное сочетание красот. К 7 ч. надеемся приехать в Тифлис. Очень и очень сожалею, что ты не здесь. Нежно тебя целую и шлю привет Матвеевым. Миша» [170]170
ГА РФ. Ф. 622. Оп. 1. Д. 19. Л. 1.
[Закрыть].
О периоде пребывания Михаила Романова в это время на Кавказе сохранилось не так много письменных источников. Приведем некоторые из них. Так, например, в эмигрантских воспоминаниях бывшего командира конвоя графа И.И. Воронцова-Дашкова полковника Николая Александровича Бигаева (1865–1951) указывается:
«Великий князь Михаил Александрович был тогда назначен начальником Кавказской туземной дивизии, прозванной “дикой”. Формирование этой дивизии, составившейся из черкесского, кабардинского, ингушского, чеченского, 2-го Дагестанского и Татарского полков происходило на Кавказе. Великий князь и приехал на место формирования своей дивизии, чтобы лично наблюдать за этим формированием.
С ним вместе приехал и один из бригадных командиров князь Багратион (имеется в виду князь Дмитрий Петрович Багратион (1863–1919), который командовал в 1914–1916 гг. 1-й бригадой Кавказской Туземной дивизии. – В.Х. ). В числе командиров полков, кроме сына Наместника (имеется в виду полковник граф Илларион Илларионович Воронцов-Дашков (1877–1932), который командовал Кабардинским конным полком. – В.Х. ) были и оба адъютанта Главнокомандующего князь [Александр Захарьевич] Чавчавадзе и князь [Гиви Иванович] Амилахвари (командир Дагестанского полка).
Великий князь жил в одном из флигелей дворца как обыкновенный гость, без всяких внешних признаков и каких-либо нарядов караула и проч., которые могли бы свидетельствовать о том, что здесь живет брат царя могущественной державы.
Высокий, стройный, затянутый в хорошо сшитую черкеску, которая ему очень шла, великий князь разгуливал по дворцовому саду и по дворцу, являлся к завтраку и к обеду, точно один из сыновей Воронцова. Удивительно симпатичный человек, в[еликий] к[нязь] Михаил чаровал всех окружающих. Даже дети многочисленной дворцовой челяди всегда бегали за ним, и он находил для них слово ласки, приводившее их в восторг.
Великий князь обратился ко мне с просьбой, – не могу ли я порекомендовать ему хорошего, спокойного, походного коня-кабардинца. Я предложил ему пару казачьих коней. Их подали в дворцовый сад на осмотр поседланными. Началось испытание коней. Поочередно великий князь и князь Багратион садились на коней и пробовали их по аллеям сада на всех аллюрах. Долго спорили, – какая из лошадей лучше. Наконец, и я вмешался в этот жаркий спор, заметив, что казачьи кони привыкли к мягкому поводу, к казачьей, горской посадке и т. д., что поэтому им обоим трудно судить сейчас об ездовых качествах испытуемых лошадей. После этого я посоветовал вел[икому] князю остановиться на коне урядника Гучунаева, за которого он уплатил 700 руб.
Опять-таки он здесь проявил удивительную простоту и естественность: только его высокая, царственная, породистая фигура говорила, что он именно великий князь.
Великий князь так же незаметно как приехал, так и уехал из Тифлиса» [171]171
Бигаев Н.А.Последний наместник Кавказа (в свете личных воспоминаний) (1902–1917)/ Исмаил-Заде Д.И.Граф И.И. Воронцов-Дашков. Наместник Кавказский. М., 2005. С. 426–427.
[Закрыть].
С Кавказа осенью 1914 г. великий князь отправился на Юго-Западный фронт в район г. Винницы, куда спешно перебрасывалась и окончательно формировалась, а также проходила боевую подготовку «Дикая дивизия». Сюда же приезжал и командир 2-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Хан Гусейн Али Нахичеванский (1863–1919).
Графиня Л.Н. Воронцова-Дашкова в своих эмигрантских воспоминаниях так описывала этот период жизни Михаила Александровича и первое знакомство с ним:
«В сентябре 1914 года формирование “Дикой дивизии” заканчивалось в маленьком городке Винница на Украине. Здесь я и познакомилась с великим князем Михаилом Александровичем.
Я приехала в Винницу провожать своего мужа перед выступлением на фронт. Никогда не бывав в этом городке, я ехала окруженная целым штатом прислуги, не подозревая, что в этом местечке, занятом сплошь войсками, мне негде будет не то что разместить мою прислугу, но даже разложить привезенные вещи.
На вокзале меня встретил муж, сказавший, что великий князь уже несколько раз спрашивал, приехала ли я, и очень хочет со мной познакомиться.
Разумеется, и мне хотелось познакомиться с Михаилом Александровичем, о котором я так много слышала, но меня, очень молодую женщину, смущало одно обстоятельство. Я была еще тогда не разведена с моим первым мужем, развод бесконечно тянулся и это положение при знакомстве с великим князем меня, естественно, смущало, хоть граф и успокаивал меня тем, что жена великого князя была дважды разведена, что “на такие пустяки великий князь не обращает ни малейшего внимания”.
В Виннице я остановилась в единственном существовавшем там небольшом отеле с громким названием “Саввой”. От крошечных размеров номера и от всей обстановки я была в отчаянии. И вот, когда, только что, приехав, я с помощью горничной кончала свой туалет, в мой номер раздался стук, а затем на пороге появился великий князь.
Никогда не забуду первого впечатления: высокий, стройный, как все офицеры “Дикой дивизии”, затянутый в черкеску, с ласковым открытым лицом английского типа (в лице великого князя было много черт, близких английской королевской семье), с большими серыми глазами.
– Здравствуйте, Людмила Николаевна, – проговорил он, – простите, пожалуйста, что я так стремительно ворвался к вам, но я так хотел поскорей познакомиться с невестой моего лучшего друга, что надеюсь, заслуживаю снисхождения.
Прощаясь, великий князь пригласил нас с мужем приехать к нему обедать. И в шесть вечера мы подъехали к небольшому скромному домику, где он жил со своей женой.
За простым обедом, кроме нас, были секретарь великого князя Н.Н. Джонсон и его адъютант хан Эриванский и Н.Н. Абаканович. Михаил Александрович много рассказывал о своей жизни в Англии, которую он очень любил и в которой, по его словам, “чувствовал себя как дома”. Я знала еще от мужа, что великий князь был большим англоманом и не только поклонником английского характера и быта, но и сторонником политических форм Британской империи. Эта любовь к Англии была привита ему еще в детстве англичанином-воспитателем мистером Хет.
Я не преувеличу, если скажу, что мое первое знакомство с Михаилом Александровичем положило начало большой и долгой дружбе. В течение месяца, что я пробыла в Виннице, мы виделись с великим князем ежедневно. Мы вместе обедали, вместе выезжали на прогулку, а иногда по вечерам он играл у нас с мужем, князем Вяземским и Н.Н. Джонсоном в карты, в “тетку”.
Великий князь был самым богатым из великих князей и одним из богатейших людей России. Кроме личного состояния к нему перешло и состояние покойного брата Георгия Александровича, но Михаил Александрович был человеком, не замечавшим своего богатства. Я никогда не могла удержать улыбку, видя, как в Виннице он за карточным столом по-детски радовался, если выигрывал 15 копеек и становился расстроенным, если проигрывал такую же “сумму”» [172]172
ГА РФ. Ф. 6501. Оп. 1. Д. 203. Л. 19 об.–20. См.: «Сегодня» (Рига). 1937. 19 июля. № 194.
[Закрыть].
После укомплектования «Дикая дивизия» была направлена на Юго-Западный фронт и входила в состав 2-го кавалерийского корпуса. Этим фронтом в тот период командовал генерал от артиллерии Николай Иудович Иванов (1851–1919), начальником штаба являлся генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев (1857–1918). Юго-Западный фронт в период Первой мировой войны в России существовал с августа 1914 по декабрь 1917 гг. Протяженность фронтовой линии в начале войны была чуть более 400 км, а в 1917 г. составляла 615 км (от реки Припять в Белоруссии до г. Кимполунг в Румынии). В состав фронта первоначально входили: 3, 4, 5 и 8-я армии (всего 33,5 пехотных полевых дивизий, 13 пехотных второочередных и 18,5 кавалерийских дивизий). Эти четыре армии занимали линию Иван-город – Люблин – Холм – Дубно – Проскуров. Позднее в состав Юго-Западного фронта входили: Особая, 11, 7 и 8-я армии. Войска фронта были развернуты главным образом против Австро-Венгрии. Общая численность офицеров, солдат и чиновников на 1 марта 1917 г. – 2 281 016 человек. Штаб фронта сначала находился в Каменец-Подольском, потом в Бердичеве. Юго-Западным фронтом в течение Великой войны командовали (сменяя друг друга): генерал от артиллерии Н.И. Иванов (июль 1914 – март 1916), генерал от кавалерии А.А. Брусилов (март 1916 – май 1917), генерал-лейтенант А.Е. Гутор (май – июль 1917), генерал-лейтенант Л.Г. Корнилов (июль 1917), генерал-лейтенант А.И. Деникин (июль – август 1917), генерал-лейтенант Ф.Е. Огородников (сентябрь 1917), генерал-лейтенант Н.Г. Володченко (сентябрь – ноябрь 1917), генерал-лейтенант Н.Н. Стогов (ноябрь – декабрь 1917).
В начале Великой войны против германцев был развернут Северо-Западный фронт в составе 1-й и 2-й армий (всего 19 пехотных полевых дивизий, 11 второочередных пехотных и 9,5 кавалерийских дивизий). Если только исходить из сопоставления численной структуры этих двух русских фронтов, то можно сделать вывод, что Верховное командование российскими вооруженными силами в кампании 1914 г. делало первоочередную стратегическую ставку на разгром Австро-Венгрии.
Северо-Западным фронтом в годы Великой войны командовали: генерал от инфантерии Я.Г. Жилинский (июль – сентябрь 1914), генерал от инфантерии Н.В. Рузский (сентябрь 1914 – март 1915), генерал от инфантерии М.В. Алексеев (март – август 1915). Начальником штаба армий фронта являлись: генерал от кавалерии В.А. Орановский (19 июля 1914 – 31 января 1915), затем генерал-лейтенант А.А. Гулевич (2 февраля – 21 сентября 1915). В августе 1915 г. этот фронт был расформирован. Вместо него были созданы: Северный и Западный фронты.
Стоит подробнее остановиться на характеристике своеобразного воинского формирования, которым довелось в годы войны командовать великому князю Михаилу Александровичу. Заметим, что мусульмане Российской империи в то время не несли обязательной воинской повинности. Поэтому в военные формирования действующей армии шли исключительно добровольцы. «Дикая дивизия» или официально «Кавказская туземная конная дивизия» начала формироваться в августе 1914 г. во время Великой войны из добровольцев горских народов Северного Кавказа и состояла из трех кавалерийских бригад, в каждой по два конных полка. В полку числилось 625 всадников и офицеров. В 1-ю бригаду входили Кабардинский и Дагестанский; во 2-ю – Татарский (Азербайджанский) и Чеченский; в 3-ю – Ингушский и Черкесский конные полки, а также приданные дивизии формирования: Осетинская пешая бригада, 8-й Донской казачий артиллерийский дивизион, пулеметная команда матросов Балтийского флота и команды (конно-подрывная, связи и т. д.). Унтер-офицерский штат дивизии в большинстве своем состоял из казаков первой очереди. Полки по форме одежды отличались друг от друга, главным образом цветом башлыков. В дивизии рядовых называли не «нижними чинами», а «всадниками», которые обращались к офицерам на «ты». Они получали высокое жалованье (25 руб. в месяц) и т. д. Служба здесь считалась престижной. Среди офицеров было немало русских, главным образом гвардейцев из аристократических фамилий, а также представителей родовитых фамилий кавказских народов. В то же время среди них в составе дивизии были французы – принц Наполеон Мюрат и полковник Бертрен; были двое итальянских маркизов – братья Альбицы; поляк – князь Станислав Радзивилл и был персидский принц Файзулла Мирза Каджар. Адъютантом Кабардинского конного полка был Керим Хан Эриванский. Весной 1916 г. Искандер Хан Нахичеванский был переведен в Чеченский конный полк, где дрался против австро-германцев под предводительством своего шурина принца Файзуллы Мирзы Каджара [173]173
Нагдалиев Ф.Ф.Ханы Нахичеванские в Российской Империи. М., 2006. С. 265.
[Закрыть]. По представительству знаменитых имен «Дикая дивизия» могла соперничать с гвардейскими частями, и многие имена офицеров в черкесках можно было найти на страницах «Готского альманаха». Великий князь Михаил Александрович командовал ею с 23 августа 1914 по 4 февраля 1916 гг. Его опорой и правой рукой (начальником штаба дивизии) стал выдающийся офицер Генерального штаба, мусульманин по вероисповеданию, литовский татарин, полковник Яков Давидович Юзефович (1872–1929), которому позднее был присвоен чин генерал-майора.
С собой великий князь привел в дивизию несколько офицеров, составлявших его близкий круг еще со времени службы в лейб-гвардии в Петербурге. Яркими представителями этого круга были старший сын кавказского наместника, бывший лейб-гусар полковник, граф Илларион Илларионович («Ларька») Воронцов-Дашков (1877–1932), возглавивший Кабардинский полк, а также штабс-ротмистр Керим Хан Эриванский (1885 – после 1919), назначенный к нему полковым адъютантом.
Иногда в состав «Дикой дивизии» попадали по протекции, в том числе самого великого князя Михаила Александровича. Так, например, военный доктор Ю.И. Лодыженский (1888–1977) делился воспоминаниями:
«На следующее утро командир полка вызвал Борисова. Он вернулся крайне возбужденным и передал мне телеграмму. В ней значилось, что “по Высочайшему повелению” я перевожусь на Галицийский фронт в личное распоряжение командующего Кавказской конной дивизией брата Государя великого князя Михаила Александровича. Этим неожиданным распоряжением я был удивлен не менее моих полковых товарищей. Борисова же, видимо, больше всего поразило то, что это перемещение происходит “по Высочайшему повелению”. Он даже как-то по-иному стал на меня смотреть. (Впоследствии я узнал, что мой старший брат, попав добровольцем в чине подполковника в Чеченский полк, просил великого князя Михаила Александровича исходатайствовать мой перевод. Об этом я тогда ничего не знал.)» [174]174
Лодыженский Ю.С.От Красного Креста к борьбе с Коминтерном. М., 2013. С. 79.
[Закрыть].
«Дикая дивизия» входила в состав 2-го Кавалерийского корпуса, который официально вначале возглавлял генерал-лейтенант Хан Гусейн Нахичеванский (13 октября 1914 – 23 октября 1915), а затем его сменил генерал-лейтенант Георгий Оттович Раух (14 ноября – 8 декабря 1915). Начальником штаба корпуса был генерал-майор барон Николай Александрович фон Дистерло (4 ноября 1914 – 3 ноября 1915), которого позднее заменили генерал-майор Константин Николаевич Хагондоков (4 декабря 1915 – 20 января 1916) и генерал-майор Яков Давидович Юзефович (22 февраля 1916 – 15 апреля 1917).
В состав 2-го Кавалерийского корпуса, кроме «Дикой дивизии» под начальством великого князя Михаила Александровича, входила и 12-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта А.М. Каледина (1861–1918). Кавалерийский корпус сражался в составе 8-й армии (командующий генерал от кавалерии А.А. Брусилов) на территории Галиции. С 1915 г. 2-й кавалерийский корпус перевели в состав 9-й армии (командующий генерал от инфантерии П.А. Лечицкий), воевавшей на Юго-Западном и Румынском фронтах. После Февральской революции в соответствии с приказом Верховного главнокомандующего Л.Г. Корнилова № 654 от 21 августа 1917 г. Кавказская туземная (дикая) дивизия развертывалась в корпус путем добавления в ее состав Дагестанского (2-го) и Осетинского конных полков. Командующим был утвержден князь Дмитрий Петрович Багратион (1863–1919). К началу так называемого «корниловского мятежа» данный корпус не был еще сформирован, поэтому в походе на Петроград участвовала лишь 3-я бригада, в составе Ингушского и Черкесского конных полков (всего около 1350 сабель). 3 августа бригада сосредоточилась у ст. Вырица, но дальнейшее продвижение было остановлено. Под влиянием агитаторов-горцев от Совдепов бригада оказалась распропагандированной и отказалась участвовать в походе на Петроград, а 350 всадников во главе с Х. Дзарохоховым перешли на сторону войск А.Ф. Керенского. Позднее корпус был спешно передислоцирован на Северный Кавказ, а к январю 1918 г. распался.
Вернемся к хронологии событий начала Великой войны. Надо сказать, что 8-я армия под командованием генерала от кавалерии А.А. Брусилова (1853–1926) приняла выдающееся участие в Галицийской битве (с 6 августа по 13 сентября 1914). Сражения развернулись между реками Днестр и Висла на фронте до 400 км и продолжалась 35 дней. За это время русские армии Юго-Западного фронта, наступая по всей Галиции тремя отдельными группами, продвинулись от реки Золотая Липа на 280–300 км до реки Дунаец. Главными составляющими событиями этой битвы стали Люблин-Холмская и Галич-Львовская операции.
8-я армия А.А. Брусилова (вместе с 3-й армией Н.В. Рузского) развивала наступление на главный город Галиции – Львов, по фронту: Куликов – Миколаев и Хородов – Галич. Общее наступление опять началось раньше планируемого срока в связи с обращением союзников по Антанте о спешной помощи. Начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего Н.Н. Янушкевич (1868–1918) срочно телеграфировал главкому фронта Н.И. Иванову:
«Франция просит… поддержать ее наступлением не только Северо-Западного фронта, но и Юго-Западного» [175]175
См.: Шишов А.В.Голгофа Российской империи. М., 2005. С. 66.
[Закрыть].
Просьбу Парижа проигнорировать в той критической для союзной Франции ситуации было нельзя. Ставка и штаб фронта решили, не дожидаясь полного сосредоточения и развертывания своих армий на Юго-Западе, атаковать австро-венгерские войска в Галиции, нанести им поражение и воспрепятствовать их отходу на юг за реку Днестр и на запад к городу Краков. Однако сосредоточение неприятельских армий оказалось иным на местности от ранее предполагаемого плана, что вынудило генерала Н.И. Иванова менять ход операции практически в период военных действий.
Наступающие русские войска 8 августа 1914 г. форсировали Збруч. Из состава 8-й армии был выделен Заднестровский отряд (Терская казачья дивизия и 2-я бригада 12-й пехотной дивизии, смененная затем 71-й пехотной дивизией), направленный из Бессарабии в Буковину. В составе армии Брусилова находилось всего 472 орудия. Первоначально армия наступала, не встречая серьезного сопротивления, и 10 (23) августа ее части заняли Тарнополь. В период 10–13 (23–26) августа она имела ряд небольших столкновений, в целом имевших успех, лишь Заднестровский отряд потерпел поражение у Раранчи. Действия брусиловской армии на данном этапе действительно впечатляли. За восемь дней марша она продвинулась на 130–150 км и развернулась на фронте в 45 км. Генерал Брусилов 15 (28) августа начал движение на северо-запад, на сближение с 3-й армией и силами VIII и XII армейских корпусов нанес поражение неприятельской группе генерала Г. Кёвесса фон Кёвессгаза (1854–1924) у Подгайцев. Вскоре 16 (29) августа вступил у Рогатина в бой со 2-й армией ген. Э. фон Бём-Эрмоли (1856–1941). Ликвидировав прорыв из Руда, генерал А.А. Брусилов нанес поражение противнику ударами VII армейского корпуса под Янчином, XII армейского корпуса у Рогатина и Фирлеюва и VIII армейского корпуса у Желибор. Всего в ходе Рогатинских боев армия Брусилова взяла до 20 тыс. пленных и 70 орудий.
Генерал А.А. Брусилов писал о тех боях в своих «Воспоминаниях» следующее:
«На реке Гнилая Липа моя армия дала первое настоящее сражение. Предыдущие бои, делаясь постепенно все серьезнее, были хорошей школой для необстрелянных войск. Эти удачные бои подняли их дух, дали им убеждение, что австрийцы во всех отношениях слабее их, и внушали им уверенность в своих вождях».
20 августа (2 сентября) 1914 г. был взят Галич, где 8-я армия русских подверглась атакам 2-й и 3-й австро-венгерских армий. Однако в такой сложившейся ситуации высшее командование Австро-Венгрии решило важный для него Львов не оборонять. Это было разумное решение, что спасло старинный город от разрушений. За овладение столицей Галиции боролись две русские армии, которые в итоге разделили между собой победные лавры. Утром 21 августа в город влетели разъезды 12-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта А.М. Каледина (1861–1918) из состава 2-го кавалерийского корпуса 8-й армии А.А. Брусилова. Но в тот же день во Львов вступили главные силы 3-й армии генерала Н.В. Рузского. Занятие Львова создало Рузскому популярность в широких общественных кругах. Он 23 августа 1914 г. за успешные действия на фронте был награжден сразу орденом Св. Георгия 4-й и 3-й ст. Таким образом, он среди генералов стал первым кавалером ордена Св. Георгия в Первую мировую войну.
Император Николай II с удовлетворением записал в дневнике:
«21-го августа. Четверг.
Днем получил радостнейшую весть о взятии Львова и Галича! Слава Богу! … Невероятно счастлив этой победе и радуюсь торжеству нашей дорогой армии!» [176]176
Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 482.
[Закрыть]
Русские войска продолжали успешно развивать наступление. В Вене забили тревогу: ее армии терпели одно поражение за другим. Вновь последовали настойчивые и панические просьбы в Берлин о германской помощи.
