Текст книги "Шум бытия"

Автор книги: Владимир М

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 2

Наутро проснулся свежим, в непривычно хорошем настроении. Очень бодрило от мысли, что сегодня вновь встречусь с Анжеликой, да еще, возможно, у нее дома, ну и всякие прочие смутные надежды… Опасно? Может быть, но это только подбавляло адреналина в топку желаний. Очень быстро в голову пришла идея, как себя обезопасить, от возможных нежелательных последствий. Хорошая она была или нет, сказать не могу, но на тот момент, показалась просто отличной.

Я позвонил своему институтскому приятелю Андрюхе. Мы несколько курсов учились с ним в одной группе. Был он человек своеобразный, про таких часто говорят – "тепленький". Учился хорошо, хотя сама по себе медицина, его особо не интересовала. При этом увлекался изучением огромного количества самых разнообразных вещей, любил поразмышлять над ними, и в итоге, не редко, делал весьма своеобразные выводы. Но это было полбеды или даже четверть. Основная проблема заключалась в том, что свои, необычные для уха стандартного человека, мнения он озвучивал, и часто делал это совершенно не кстати. Сокурсники с улыбочкой слушали его, переглядываясь с выражениями лиц, говорившими – ну этот, с приветом, как всегда, в своем репертуаре. За глаза, да и не только, над ним посмеивались. Я тоже, не могу сказать, что испытывал к нему большую симпатию, но любил поболтать с ним о разных вещах, особенно в отсутствии свидетелей, где-нибудь после занятий. Меня очень забавляли его необычные умозаключения. Из-за этого он искренне считал меня своим другом, и я старался не разубеждать его в этом. После ВУЗа он стал терапевтом. Устраивался, в основном, в поликлиниках, довольно часто меняя место работы. Примерно, раз-два в месяц, мы созванивались, как правило, по его инициативе, иногда встречались, но очень редко. В общем, для моего плана, он показался, идеальным вариантом.

– Хайль, Олег Авшаломович! Как ваше ничего! – прогремел он радостным хрипучим голосом, раньше чем я успел открыть рот.

– Спасибо, вашими молитвами, вроде ничего.

– Это хорошо. А у меня снова херово.

– Что это так?

– Да, поссорился, со своей начальницей. Пришлось уволиться. Сейчас вот ищу новую работу.

– Что, неразрешимые идеологические споры?

– Ага, идиотические… Ходила ко мне одна жаба истеричка, у которой все болит. И там болит, и сям болит… Все ходит ко мне и ходит. Достала уже… Ну, я взял и сказал, какое на самом деле, ей лечение нужно… Только, говорю, я этим заниматься не буду, у меня жена есть. Это, говорю, вам вообще не к врачам надо идти, а к кое-каким другим специалистам. Только, там ваша халява по полису ОМС не прокатит, придется платить. Она как заорет – вы что себе позволяете, я в департамент буду жаловаться! Побежала к заведующей. Та ее успокоила, кое-как, а меня попросила написать заявление… Тем более, там уже и раньше у нас, как ты говоришь, идеологические споры, были.

– Ну ты даешь, Андрюх!

– Ну ты же меня знаешь. У меня с головой не все в порядке. Ладно, найду другое место.

– Кстати, я тоже уволился. Тоже с начальницей поссорился.

– Ух ты! Слушай нам это дело надо отметить. Давай как-нибудь встретимся, посидим, поболтает, водочки немного выпьем. Много пить нельзя, а вот чуть-чуть иногда – это даже полезно.

– Обязательно, Андрюх. Я как раз тебе все расскажу, как там чего было. А сейчас, извини, времени мало – сказал я на упреждение, чтобы он не начал приставать с долгими расспросами – у меня к тебе одно важное дело есть, выручай.

– А я-то думаю, шо это Авшаломович мне с утра решил позвонить? Явно не просто так. Давай, рассказывай, я весь во внимании.

Тут мне пришлось наврать ему, но не так чтобы полностью, а можно сказать фифти-фифти. Суть была следующая.

Я познакомился с хорошенькой девочкой, художницей и, чтобы произвести на нее впечатление, напустив на себя побольше таинственности, брякнул ей, что являюсь агентом спецслужб. Разумеется, более подробную информацию сообщить не могу. Работаю секретно, так сказать, под прикрытием. Ну тут, меня и понесло… Наговорил, конечно, лишнего, но выкручиваться теперь как-то надо. Якобы есть у меня, куратор, под псевдонимом Дядя Валера и я каждый час ему должен отзваниваться. Он следит за моей геолокацией и если я не выхожу на связь высылает группу поддержки… Ну и всякую такую чушь в подобном духе… В общем, мне надо, когда я с ней встречусь, а это будет сегодня, чтобы Андрей мне позвонил и "строго" со мной поговорил, якобы из-за того, что я вовремя не отзвонился. Я извинюсь. Потом каждый час буду отзваниваться и говорить, типа: "Дядя Валера, у меня все нормально" Сигналом, что я уже пришел на свидание, будет мой телефонный звонок, только отвечать не надо, а просто сбросить и перезвонить самому. Дальше трубку надо брать и отвечать.

Когда я закончил, он сказал: "Я-то чокнутый, но ты я смотрю не лучше. Наверное, на этой почве мы и подружились"

– Наверное. Ну что, поможешь?

– А ты сомневался?

После разговора я радостно хлопнул ладонями друг о друга и с силой потер их – "йесс! Теперь, можно, ехать на встречу!"

***

Позвонил я не за полчаса, как просила Анжелика, а минут за десять, когда поезд уже подъезжал к станции Профсоюзная. Ее голос был неподдельно радостный.

– Ты же едешь из центра?

– Да.

– Тогда выходи в сторону последнего вагона, попадешь в подземный переход, по нему налево и поднимайся наверх. Я туда подойду.

– Буду, с нетерпением, ждать.

Я побыстрей отключил телефон, чтобы она не услышала голос, объявлявший остановки и не поняла, что я буду на месте гораздо раньше. Мне хотелось, приехав, осмотреться и заняв удобную позицию, пронаблюдать откуда она придет, может быть увидеть, еще что-то интересное. Хотя, конечно, вряд ли, но чем черт не шутит…

Выйдя на улицу, быстро изучил окружающую местность. По правую руку тянулась широкая улица запруженная машинами, по видимому Профсоюзная, на противоположной ее стороне, виднелся другой выход из метро, за ним небольшое здание с магазином "Охотник" По левую руку, через небольшую площадь, здоровое оранжевое здание торгового центра "Панорама" Сзади, Профсоюзную улицу, насквозь пересекала другая широкая улица, судя по изученной мной накануне карте, Гарибальди. Спереди, справа на лево, по порядку виднелась автобусная остановка, пешеходная дорожка, торец белой "хрущевки", далее двухэтажное здание с кафе "Марани", ломбардом, аптекой и какими-то еще мелкими заведениями, от него начиналась, плотно заставленная автомобилями улочка, перегороженная со стороны метро шлагбаумом. Повсюду, торопливо, сновало большое количество людей.

И… как я буду наблюдать? Она может подойти откуда угодно. Никаких определенных идей на этот счет не было. Во всяком случае, я явно не собирался стоять, именно там, где она просила. Хорошо, а где? Как-то по наитию, решил встать за автобусной остановкой. От нее было лучше всего видно улочку перегороженную шлагбаумом и дорожку вдоль Профсоюзной. Мне показалось, если встреча назначена именно у этого выхода, из нескольких возможных, то эти направления наиболее вероятные откуда она может прийти. Но лишь преимущественно вероятные, из чахлой логики удобства подхода, и не более.

С четверть часа напряженно всматривался в самую дальнюю перспективу. Пешеходная дорожка просматривалась метров на триста, до перегиба у вершины холма, а запаркованная улочка метров на двести, где уже за углом торгового центра, упираясь еще в одну белую "хрущевку", под прямым углом заворачивала на лево. Результатов не было, хотя по времени она должна была вот-вот появиться. Стало возникать ощущение, что я занимаюсь какой-то ерундой, но несмотря на это я настойчиво продолжал начатое занятие.

"Все-таки не такую уж глупость я придумал!" – появилась радостная мысль, когда за длинным рядом машин, в самом углу, около белого легкового автомобиля, стоявшего носом по направлению ко мне, появилась знакомая маленькая черноволосая фигурка в джинсовом костюме. Откуда она вышла я не заметил, но приглядевшись, обратил внимание, как тоненькая ручка, толкнула заднюю дверцу авто, после чего она захлопнулась.

Так-так, дорогая, значит ты идешь не из дома, а из какой-то машины.

Она прошла несколько шагов вперед, потом остановившись обернулась, замерла ненадолго, утвердительно кивнула кому-то головой и снова продолжила путь в мою строну. Я перешел к выходу из подземного перехода и приняв рассеянный вид, стал смотреть в противоположном направлении, чтобы точно не вызвать никаких подозрений.

– Привет! – раздался из-за спины уже знакомый голос.

Я, быстро нажав на вызов, заранее подготовленного на телефоне номера, резко повернулся, как будто случившееся застало меня немного врасплох.

– О, Анжел, привет! Я чего-то задумался и даже не заметил, как ты подошла.

– И о чем же ты задумался?

– Как о чем? Конечно, о тебе. О чем я еще могу думать после знакомства с такой девушкой?!

– Ну ты и льстец! – она заулыбалась.

Ее улыбка была такая открытая и лучезарная, что не чувствовалось ни мизерной доли фальши. Интересный она человек: с одной стороны явно играет со мной, по сути обманывая, с другой стороны в ней ощущается столько искренности. Как-то парадоксально.

– Ну что пойдем?

– Давай. А куда?

– Ко мне домой. Ты же хотел посмотреть мои картины?

– Конечно!

– Но вначале может немного прогуляемся, хочется подышать свежим воздухом.

– С удовольствие.

Мы пошли в сторону той улочки откуда она пришла.

– Ты знаешь, вправду, мне так хочется посмотреть твои картины. Я прямо сгораю от нетерпения. Почему-то, мне кажется, они должны быть какими-то необычными, как и их автор.

– Ну, я бы сказала, что они своеобразные, в них отражен, как бы сказать, не совсем обычный взгляд на этот мир…

В это время раздался звонок мобильника.

– Алло – произнес я взволнованным тоном.

– Ты что, засранец, мне вовремя не отзвонился! – заскрипел Андрюхин голос, да так громко, что его кажется услышала, даже Анжелика.

– Дядь Валер, прости, забыл. Случайно. Такое больше не повториться.

– В следующий раз будь внимательней, а то я вышлю к тебе…

Я, не дав ему договорить, продолжил: "Что я делаю в Новых Черемушках? Слушай, извини, я забыл тебе сказать, я здесь встречаюсь с одной девушкой. Нет, ничего подозрительного. Совершенно нормальная… Она здесь рядом живет… Вчера познакомился… В кафе… Да нет, нет… Не волнуйся, пожалуйста. Я обязательно буду отзваниваться. Я понимаю. Извини… До связи. Хорошо"

Андрюха, постоянно, что-то пытался вставить, но я не давал ему это сделать, опасаясь, что он брякнет, какаю ни будь чушь. Закончив монолог, быстро отключился.

– Что это было? – Анжелика удивленно смотрела на меня.

– Не бойся, ни чего страшного. Тебе это абсолютно ничем не грозит – потом усмехнувшись – это один из моих маленьких секретов. Ты же сама говорила, что я загадочный человек.

– А если помимо шуток. Ты кому-то говоришь, где находишься, рассказываешь явно обо мне…

– Я все объясню. Не волнуйся. Просто, в последнее время я заметил, что за мной кто-то следит. Какой-то странный мужик. Три дня назад я даже пытался его догнать, но не удалось. А у меня есть дядя, он мне, по сути, как отец. Волнуется за меня. Я вчера рассказал ему об этом. Он у меня в ФСБ работает. Ну и закрутилось… Он говорит, мало ли какой чокнутый за тобой следит. У нас идиотов всяких хватает. Например: родственник умершего у тебя пациента, считает, что ты повинен в его смерти и хочет тебе отомстить. Но это только один из вариантов. А на самом деле в нашей жизни бывает, все что угодно. Порой такое, что и специально не придумаешь. Говорит, уж поверь мне, я столько всякого насмотрелся… Короче, он подключился к геолокации моего телефона и велел мне каждый час ему отзваниваться, на всякий случай, а если замечу кого подозрительного, то тут же. Надо просто постараться описать как выглядит этот тип, а он со своими ребятами, снимет записи с камер наблюдения, в этом месте и в это время, которых сейчас на каждом шагу полным-полно. Они, потом, вычислят его, по внешнему виду и пробьют по своим базам кто он, с помощью специальных программ, у них есть такие. С его слов это можно сделать довольно легко. В общем, если коротко, такая ситуация…

В ее глазах появился страх. Это было, настолько очевидно, что ошибиться я не мог.

– Да, что ты перепугалась? Ты же не какая-нибудь преступница или шпионка, тебе то, чего бояться?

– Про бояться – это громко сказано – начала она явно взволнованным голосом – но, знаешь, когда за тобой кто-то следит, да еще и ФСБ – это как-то не очень приятно…

– Согласен. Вот мне то же не очень приятно, что за мной кто-то следит. Я думаю, скорее всего, это ничего серьезного, но чем черт не шутит. А за тобой вообще никто не следит. Ты же слышала, я ему даже имя твое не сказал. И не скажу…

– Но он же меня по камерам и твоей геолокации вычислит, особенно если ты ко мне в гости придешь. А я этого, честно говоря, совсем не хочу.

Кажется, я немного переборщил. Обезопасить-то себя, возможно, и обезопасил, но одновременно и спугнул так, что она сейчас может закрыться в своей раковине… и ничего-то я не узнаю. Будет очень обидно.

– Слушай, Анжелик, это мой дядя и все то, что он делает – это не официально. Он просто хочет обезопасить меня и все. А до тебя ему нет никакого дела.

Она ушла в себя и о чем-то напряженно думала. В это время мы дошли до самого угла улочки и остановились у белого Фольксвагена, из которого она вышла.

– Слушай, Олег, давай просто погуляем, а в гости… может быть в следующий раз.

Меня сверлила досада. Как успокоить ее я не знал.

– Как скажешь, Анжел. Извини меня, что я тебя так напряг. Я честно не хотел.

– Да не бери в голову.

– Мне очень жа…

Краем глаза я пытался рассмотреть кто был в машине. На водительском месте сидел небольшой плотненький мужчина, лет сорока с лишним, с круглым лицом и лысоватой головой, его толстенькие пальцы нервно отстукивали по рулю не слышимою мелодию, а взгляд, был устремлен куда-то вдаль и в сторону. В целом его вид напоминал, очередного бездарного актера, плохо играющего свою роль в малобюджетном киносериале. На заднем сиденье, с дальней стороны расположился еще один мужчина, похоже, худой, в темно-сером плаще с сильно нахлобученным на голову капюшоном. Его лица практически не было видно, но части длинного носа, куска тощей скулы и толстой роговой дужки очков, хватило, чтобы сканер в моем мозгу его моментально идентифицировал. Меня как пробило электрическим током и тело, почти рефлекторно пришло в движение. Со мной, к сожалению, иногда так бывает, что действия опережают мысли. Делаешь, что-то, а потом думаешь – и какого черта я это сотворил, но бывает уже поздно. В этот раз случилось, то же самое…

Быстро обойдя машину, распахнул заднюю дверцу. В этот момент лицо незнакомца уже было повернуто ко мне с испуганно-удивленным выражением. Обоими руками схватив его за грудки с силой дернул на себя, подавшись всем телом назад. Он вывалился из салона, его ноги, в какой-то миг заплелись, одна оказалась на колене, но другую ему удалось быстро подтянуть под себя и упершись ей в землю, подняться, ухватив меня руками за предплечья. Я резко тряхнул его. Голова неуклюже дернулась взад-вперед, капюшон слетел, правая дужка очков соскочила с уха и они съехав на кончик носа повернулись по диагонали, придав его глазам смешной вид: правый был обычного размера, а левый, оставшийся за толстым стеклом, казался раза в два больше.

– Ты кто такой?! Тебе чего надо от меня?! Какого, хрена, ты за мной следишь?! – выкрикивал я, удерживая его, мертвой хваткой, за воротник. Злость к нему, засевшая во мне, еще с той неудачной погони, бешено кипела и булькала.

– Успокойтесь, успокойтесь… я все объясню… – лепетал он.

Справа, в поле зрения, появился водитель. Он оказался, почти на голову ниже меня. Вид у него тоже был растерянный. Судя по всему, эта компашка, явно не ожидала, такого развития событий. Он, останавливающим жестом, вытянул левую руку вперед и заладил туже самую мантру: "Успокойтесь, успокойтесь… мы вам все объясним. Успокойтесь…" Слева подбежала Анжелика, испуг был уже не только в ее глазах, а и во всем выражении лица, но была в нем и какая-то решимость, готовность преодолеть страх. Мелькнула мысль, что это не с проста, что этот "тощий", похоже, очень дорог ей. Кстати, в их внешности, было что-то общее.

– Олег, прекрати! Отпусти его немедленно! – она схватила меня за руку, и удивительно сильно, для хрупкой девушки, сжала ее – Успокойся! Я все объясню тебе.

Прохожие стали поглядывать на нас, а находившаяся неподалеку компания из полудюжины молодых киргизов-курьеров, весело болтавших до этого, замолчала и стала внимательно наблюдать за происходившим.

– Олег, тебе никто не желает зла. Тебе хотят помочь! Ты слышишь? Заканчивай этот концерт. На нас уже все смотрят – продолжала она.

Я разжал руки. Все остались на своих местах. Никто не пытался убегать или нападать. На несколько секунд воцарилась пауза. Вспышка гнева стала затухать.

Первым прервал молчание я – "вы кто такие и что вам от меня надо?"

– Олег, в двух словах это не объяснишь, нужно время и спокойная обстановка – ответила Анжелика.

– Слушай, я, наверное, сейчас, позвоню дяде, и мы очень быстро выясним: кто вы, что вы и чего вам надо – обратился я уже к ней одной. Ее приятели в это время молчали, как набравши в рот воду.

– Кстати, надо глянуть номер вашей машины – обойдя ее сзади, стал фотографировать на телефон.

– Я думаю, это не в твоих и не в наших интересах.

– Ну то, что не в ваших – я согласен, а вот на счет своих интересов – разберусь, как-нибудь, сам, без вашего участия.

Анжелика молчала, по ее виду было похоже, что она делает какое-то усилие над собой, как перед прыжком через пропасть…

– Ты в этом уверен?! Так же как ты разобрался с тем, что случилось с Куликовой Валентиной Михайловной, да похоже и не только с ней?

Меня пробила испарина, а голова вмиг налилась кровью, став ужасно тяжелой.

– Да кто вы такие! – в мой голос, помимо воли, прорвалась нотка отчаяния.

Получалось, что это был, третий, самый маловероятный, почти фантастический вариант. Кто-то, каким-то непонятным образом смог узнать то, о чем я никогда и никому не говорил, и что меня мучило много лет.

– Мы хотим помочь тебе… и не только тебе, а и другим людям, которые находятся в опасности. Или ты хочешь сказать, что не о чем не догадываешься? Что в твоей жизни все нормально? Что в ней не происходит, что-то не понятное? Или ты все знаешь и делаешь это специально? Ответь… – страх из ее взгляда полностью исчез, в нем осталось только отчаянная решительность.

Похоже она раскрывала передо мной то, что пыталась тщательно скрывать, но из-за случившейся непредвиденной ситуации, приняла решение играть в открытую, хотя для них это могло быть и очень опасно. Как поступить мне? Я же хотел разгадать загадку. И это, похоже, может произойти в самое ближайшее время. Только надо быть осторожным. Очень осторожным…

– Ладно, давайте поговорим. Я согласен. Только где? Не здесь же, у всех на виду. И уж явно, не у тебя на квартире.

– Твое предложение.

Надо, чтобы это было, с одной стороны, довольно людное место, где они побояться совершить, что-нибудь "радикальное" и в то же время, чтобы не быть в пределах досягаемости посторонних ушей. Оглядевшись по сторонам, ничего лучшего, чем торговый центр не придумал.

– Давайте попробуем в каком-нибудь кафе в Панораме.

– Хорошо. Только надо найти место, где нас случайно не подслушают, потому что говорить придется о таких вещах, о которых другим знать, явно, не нужно.

– Абсолютно согласен.

Мы молча пошли к центральному входу. Я и Анжелика шли впереди, двое других, так больше не проронив ни слова, плелись сзади.

Почти сразу при входе, справа, прямо в общем зале, располагалось сетевое кафе "Шоколадница" На углу от барной стойки, мне понравился один столик – с одной его стороны располагалось мягкое кресло, а с другой диван, на котором могли легко разместиться три человека, плюс ко всему рядом с ним никого не было. За ним и расположились: я в кресле, а троица на диване, в середине Анжелика, по бокам "тощий" и "толстый", как я их назвал для себя. Все заказали кофе, притом все американо, и только толстячок взял чайник облепихового чая.

***

– Я вас слушаю. Что вы мне хотели объяснить?

Они быстро переглянулись друг с другом. Анжелика с вопросительным видом, остальные с каким-то виноватым. Толстячок слегка пожал плечами, типа: ну, что делать, раз уж попались, давай рассказывай.

– Для начала, я представлю тебе моих спутников. Это Анатолий – кивнула она на толстенького – специалист по паранормальным явлениям, умнейший человек с несколькими высшими образованиями. Это Кирилл, мой брат – кивнула на худого – кстати, ты не заметил, у нас есть некоторое сходство во внешности?

– Заметил. Но у меня, честно говоря, нет никаких оснований верить вам. Я даже не уверен, что это ваши имена. Вы тайно следили за мной, ты явно обманывала меня и вдруг я начну принимать за чистую монету, все что вы мне наговорите? Вы и рассказать то решили мне что-то только потому, что не умеете следить и прокололись.

– Хочешь верь, хочешь нет, но тебе и так бы все рассказали. Только в начале нам надо было удостовериться, что мы не ошибаемся, и что выходить с тобой на открытый контакт не опасно.

– Надо же какой я опасный тип! Прямо страшно становиться.

– А ты уверен, что это не так?

Такой уверенности у меня не было давно и отвечать на этот вопрос я не стал.

– А чем вы можете доказать, что теперь честны со мной и я могу вам доверять.

Немного подумав, и как-то мельком кинув взгляд на Анатолия, как будто спрашивая разрешение, на что тот совершил ели заметный кивок головой, Анжелика достала из внутреннего кармана пиджачка и кинула на стол паспорт. Я взял его в руки, вопросительно посмотрев на нее.

– Смотри, смотри…

Фотография была явно ее. Чернилевская Анжелика Германовна. Красиво – отметил для себя. Возраст. Надо же интуиция не подвела, тютелька в тютельку – двадцать шесть. Семейное положение – пусто. Прописка – Москва, улица Гарибальди. На самом деле живет здесь, как и говорила.

– Доволен?

– Отчасти, да.

Она забрала документ обратно. Анатолий и Кирилл последовали ее примеру – две книжечки в кожаных обложках хлопнув о столешницу легли передо мной. Сделали они это с таким видом, что я не смог сдержать легкую усмешку – их пантомима, напомнила капитуляцию проигравшей сражение армии, солдаты которой бросают на землю оружие.

Круглов Анатолий Сергеевич, сорока четырех лет, женат, двое детей, прописан в Москве. Чернилевский Кирилл Германович, тридцати четырех лет, холост, детей нет, прописан то же в Москве, но не по адресу сестры.

Похоже они на самом деле решили играть со мной в открытую.

– Ну как?

– Смотрится убедительно. Мне, я думаю, представляться не надо? Догадываюсь, что вы и так знаете кто я, где живу и тому подобное.

– В формальной части – да.

– Ну, мои сведения о вас, тоже – в формальной…

– Пока да, но мы предлагаем познакомиться друг с другом и в не формальной части.

– Не против.

Я немного успокоился. Показалось, что им на самом деле можно доверять, и что каких-то злых умыслов, с их стороны, по отношению ко мне нет. Но лишь показалось, не более… Одновременно, стало расти банальное любопытство. И… что особенно важно, появилась, пусть очень слабая, но все таки такая приятная надежда на то, что удастся решить сверхпроблему всей моей жизни. Чем черт не шутит!

– Я понимаю, что ты хочешь побыстрее узнать кто мы и как на тебя вышли, но, чтобы это лучше понять, надо будет начать немного из далека – продолжала Анжелика – иначе, то что ты услышишь, может показаться полным бредом.

– Если только – показаться, это полбеды… – усмехнулся я.

– Олег, поверь мне, когда ты все узнаешь, тебе не будет так смешно – ее лицо было непривычно серьезным – и еще один момент…

– Какой?

– Все что ты узнаешь, информация не для посторонних. Мы бы очень – на слове "очень" она сделала ударение – хотели, чтобы несмотря на то будешь ты с нами сотрудничать или нет, все это осталось, между нами. Открываясь тебе, мы идем на определенный риск. Мы это прекрасно понимаем. Ты бы мог обещать, что никому не расскажешь о нашем разговоре?

– Ребят, если это будет вправду не бред, и если это вправду чем-то мне поможет, постараюсь, чтобы все осталось между нами. Но обещать однозначно… извиняйте.

– Ну, что? Анатолий, Кирилл – произнесла она с каким-то раздражением посмотрев на них – Что я все одна говорю, как будто мне это одной надо.

– Успокойся, успокойся, не надо так волноваться – наконец-то подал голос Анатолий – Конечно, надо все объяснить. Тем более, если мы хотим с ним сотрудничать, ему надо все открыть. А как иначе? – он перевел взгляд на меня, всем видом задав безмолвный вопрос: "ведь ты согласен со мной?".

– Я давно хотел все раскрыть ему, а не заниматься слежкой – присоединился к разговору, каким-то занудно-монотонным голосом, Кирилл – после своих слов, как-то опасливо глянув на Анатолия, будто хотел оценить его реакцию на них, не брякнул ли он лишнего, но тот даже не обратил на него внимания.

– Только один маленький момент. Олег говорит, что он сейчас на контроле у своего дяди фээсбэшника. Что будем делать с этим? – продолжила Анжелика.

– Это как? – хором, удивленно, спросили они.

– Очень просто. Он заметил, что ты следишь за ним – обратилась она к брату – и пожаловался дяде, который работает в ФСБ. Тот, естественно, решил помочь своему любимому племяннику. Во всяком случае, так утверждает Олег.

– Конечно, фээсбешников сюда приплетать, явно не хотелось бы – ответил Анатолий.

– Товарищи! – попытался успокоить их я – на самом деле, это не проблема. Если я увижу, что все нормально, и мне на самом деле ничего не угрожает, я решу ее моментом. Скажу дяде, что выяснил в чем дело. Якобы моя ревнивая подружка, попросила своего брата последить за мной, изменяю я ей или нет. И все… Так что на этот счет, даже не напрягайтесь.

– Я смотрю, ты прямо мастер, по части вранья. С тобой на самом деле надо быть осторожней – усмехнулась Анжелика. По ее лицу стало заметно, что она немного расслабилась.

– Друзья! Давайте уже рассказывайте. А то вы меня совсем заинтриговали. Я просто сгораю от любопытства. Не томите!

– Наверное, начать надо тебе, Кирилл – обратился к нему Анатолий и, хотя он почти все время молчал, как и Кирилл, отдавая приоритет в беседе со мной Анжелике, но молчал не так как ее брат, а внимательно наблюдая за ситуацией и явно, что-то усиленно обдумывая. Интуиция подсказывала, что возможно именно он главный в этой компашке.

– Я тоже так думаю – согласился тот и начал, с флегматичным видом, нудным, монотонным голосом повествовать свою историю. При этом он избегал смотреть в глаза собеседника. Его взгляд был неподвижно направлен куда-то в область моей груди, а точнее сквозь нее, и что удивительно, веки практически не мигали.

"Если б ты был преподавателем в институте, на твоих лекциях, уже через десять минут половина аудитории клевала бы носами" – мелькнула в моей голове мысль.

Дословно, его рассказ не помню, поэтому изложу его своими словами.

***

До тридцати лет жил он вполне обычной, особо ни чем не примечательной жизнью. Работал в автосервисе, встречался с девушками, подумывал жениться, но только подумывал, по выходным любил ходить в кино смотреть боевики и ужастики, периодически с друзьями пил пиво-водку, в отпуска ездил отдыхать в трехзвездочные турецкие отели… В общем, с его слов, был обыкновенным человеком. Все поменялось четыре года назад.

Осенью, после того как сильно промок под холодным дождем, на следующий день почувствовал себя плохо. Заложило нос, стало саднить горло и как-то познабливать, неприятно ломило мышцы во всем теле. Был выходной, и он решил просто отлежаться дома, в тепле. Лучше не становилось. К вечеру сильно разболелась голова и стало бешено знобить. Все тело трясло так, что оно чуть ли не подскакивало с кровати. Померил температуру и стало страшно – сорок и две. Позвонил сестре, та посоветовала вызвать скорую. Приехали, выслушали какие-то хрипы в легких и с подозрением на пневмонию отвезли в больницу. Воспаление легких не подтвердилось, но при этом становилось все хуже и хуже, стал вялым, сонливым, голова уже просто раскалывалась. Положили в реанимацию. Пришел на консультацию невролог, во время осмотра не смог согнуть ему голову к груди, и заподозрил инфекционное поражение мозга и его оболочек. Сделали, срочно, томограмму головы – выявили изменения, потом этот же врач сделал прокол в пояснице и взял спинномозговую жидкость на анализ. То же нашли изменения. Вызвали на консультацию уже инфекционистов. Те поставили энцефалит, вероятно вирусный, но забирать в инфекционную больницу не стали, сказав, что это не заразное заболевание.

Несмотря на лечение, становилось только хуже. Через пару дней впал в кому. Все думали, что он умрет, только сестра продолжала надеяться на лучшее.

– Заведующий отделением интенсивной терапии, выходя ко мне, делал кислый вид и разводя руками, говорил: "мы делаем все возможное, но это такое тяжелое заболевание!.. вы же взрослый человек, поэтому я вам честно скажу, прогноз здесь плохой… вы должны это понимать". Но я этого понимать не собиралась! – вставила Анжелика, в этом месте.

– Он совершенно правильно делал – высказал я свое мнение – если умрет – это такое тяжелое заболевание, если выживет – видите какое чудо мы сотворили! Вариант беспроигрышный. Когда у меня очень тяжелые пациенты, я сам, примерно так же родственникам говорю.

Безучастно подождав, когда мы закончим, Кирилл продолжил.

В сознание пришел недели через две и потихоньку пошел на поправку. Уже через пару дней вытащили трубки из горла и носа, сам стал нормально дышать, есть и пить через рот, а не через зонд, и смог говорить. Правда руки и ноги еще два дня не отвязывали от кровати – боялись, что он из-за неадекватности, повыдергивает из себя всякие трубочки, торчавшие из разных мест его тела.

Я отметил для себя, что у него на самом деле, в нижней части горла был небольшой вертикальный шрам от трахеостомы. Когда проводят длительную вентиляцию легких, трубку ставят через разрез в трахее, и после этого остается характерный рубец, его ни с чем не спутаешь. Деталь, вроде, мелкая, но доверять истории, сразу, начинаешь больше.

После того, как пришел в себя, его больше всего беспокоила жуткая слабость и на этом фоне, вначале, он даже не обратил особого внимания еще на одну странную вещь, которая произошла с ним, а точнее с его зрением. На всем, что он видел, была какая-то прозрачная рябь, как на расстроенном телевизоре. Если же он закрывал глаза – вместо просто темного фона за шторкой век, возникала уже черно-белая рябь. Она беспрестанно мерцала и исчезала только во сне. Общее состояние ото дня ко дню улучшалось, но проблема со зрением оставалась и даже прогрессировала. Мерцание начинало утомлять, хотелось куда-то деться от него, но это было невозможно.