Текст книги "Русский хан. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Лошаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– А меня сегодня Сынок катал, и Аленку тоже, – и без всякого перехода: – княжна нас грамоте обучила, мы все буковки знаем, писать научились. Вот скажи, князюшка, скоко будет трижды семь? – и, не дожидаясь ответа, выпалил: – Двадцать один, верно ведь?

– Вы с Аленкой просто молодцы.

Детишки принялись рассказывать о своих успехах в учебе, Людмила, довольная, улыбалась. Познакомил ее с Екатериной, и они быстро нашли общий язык. Я с интересом слушал щебетанье ребятишек.

Через час прибыли на место, слуги засуетились, ставя летние шатры и натягивая тенты. Место подобрано удачно – смешанный лес рос рядом с берегом реки Казанки. Прекрасный белый песок пляжа и чистейшая вода – все для полноценного отдыха. Воздух прогрелся градусов до двадцать шести. Подозвал старшего телохранителя Свиста:

– Бредешок с собой взяли?

Он молча кивнул.

– Выдели три человека, пусть потаскают, но, кроме стерляди и молодой щучки, ничего не брать. Нам рыбки пару бочонков хватит, поварам отдадите, остальное себе. Поешьте свежатинки.

– Как скажешь, Светлый хан.

Василий деловито прилаживал колонки к деревьям, детишки возились с тиграми, а Людмила в сторонке беседовала с Екатериной. Ильяс с двумя темниками и Скуратов слушали байки шамана – он мастер вешать лапшу на уши. Временами от их компании долетали взрывы хохота. Все заняты, один я не при деле.

– Схожу искупнусь, – и отправился на пляж.

Вдоволь наплескавшись, улегся на теплый песок позагорать. Ниже по течению слышались азартные крики охранников, тащивших бредень.

– Хорошото как, Господи, в кои веки выбрался на воду.

Мое внимание привлекли женские голоса и веселый смех изза кустов. Решил глянуть и, не высовывая головы из укрытия, обнаружил две грации. Людмила с Екатериной, полностью обнаженные, стояли на берегу и пальчиками ног пробовали водичку. Картина завораживающая – обе красавицы имели потрясные фигуры. А уж формы – я даже крякнул втихомолку.

– Нет, так можно сперматоксикоз заработать, – и отполз от греха подальше.

Отряхнул трусы от песка, оделся и подался к коллективу. Кстати, трусы и карманы ввел тоже я, до моего появления они просто отсутствовали.

Нижнего белья, как у мужчин, так и у женщин – найн.

Когда я Марьяшу ознакомил с данными деталями одежды, она сразу оценила достижения прогресса. Теперь вся женская половина города носит нижнее белье, портнихи завалены заказами на год вперед. А что началось, когда я по просьбе жены соорудил на компе несколько журналов моды! Казань простонапросто стала столицей моды, европейские купцы специально приплывали за модной женской одеждой.

Навстречу мне степенно двигались два всадника – Аленка с Иваном на тиграх.

– Проголодались, поди, мальцы? Поехали к столу.

Тигры послушно повернули за мной.

Круглые низкие столы, покрытые скатертями, ломились от разнообразных кушаний. Двое слуг готовили шашлык на мангале, ставя готовые вертикально в небольшой котел с острым соусом.

– Чего ждем? – осведомился я. – Прошу к столу.

Народ одобрительно загудел и стал рассаживаться на небольшие подушки, сложенные по несколько штук.

Адъютант включил магнитофон, и Алла Борисовна с ансамблем заголосила про знойное лето.

Первый тост, естественно, за победу. Осушили кубки и попробовали новинку для здешних столов – салат.

Подали дымящиеся шашлыки, поджаренные в самый раз, не перегоревшие. Выпив по второму кубку, продегустировали мясо, всем понравилось. Ильяс сидевший по левую руку, спросил:

– Владимир, мой темник Муса тост хочет сказать, можно?

– Всегда пожалуйста.

Ильяс подал знак темнику, тот поднялся с кубком в руке.

– Уважаемые, предлагаю выпить за нашего Светлого хана, за его добрые дела: нынешние и будущие, дай бог ему и его семье крепкого здоровья и благоденствия.

Все поднялись, зашумели и стали со мной чокаться.

Я, конечно, выпил, но, чувствуя себя не в своей тарелке, недовольно спросил Ильяса:

– На фига нужно дифирамбы петь? Ты ведь знаешь, не люблю восхвалений в свой адрес.

Он загадочно улыбнулся и промолчал. Тем временем Муса подошел ко мне и протянул кожаный сверток:

– Светлый хан, прими мой скромный подарок, от души дарю.

Я с недоумением глянул на темника, тот добавил:

– Сегодня в лазарете ты спас моего младшего брата Юсуфа.

– Сотник в его тумене, – подсказал Ильяс.

– Так вот в чем дело.

Муса меж тем продолжал:

– Не откажи, Светлый хан, прими подарок. Юсуф – мой единственный брат.

– Куда его ранили?

– В грудь, стрелой.

Я вспомнил, лечил такого: стрела прошла выше сердца на полсантиметра. Да, действительно вытащил парня с того света.

– Хорошо, Муса, подарок твой принимаю. Пусть твой брат быстрей встанет на ноги. Он что, из одержимых?

Муса горько вздохнул и кивнул головой.

– Не переживай, я думаю, монгольская стрела ему мозги вправила.

У башкир, как и у других тюрков, хватало «отмороженных» на всю голову молодых воинов – так называемых «одержимых». В бой они шли в одних ярких рубахах, без доспехов. Их вооружение: щит, сабля и кинжал, а меткой стреле все равно, она валит всех подряд. Потому они и гибли пачками, а на их место становились другие придурки.

– Молодецкая дурь, похвальба, кураж – все в одном флаконе, – любимая присказка Скуратова.

Я развернул сверток: внутри лежал кинжал – не оружие, а произведение искусства. Рукоять, с большим рубином в навершии, обтянута шершавой кожей, голубоватое обоюдоострое лезвие, сорок сантиметров длиной, не имело клейма мастера. Именитые матера частенько так делали – их работу и без клейма все знали. На полугарде золотая вязь на арабском, ножны отделаны зеленой эмалью с золотым рисунком – знатный подарок.

Муса пояснил:

– Снял с большого монгольского начальника. Я поднял кубок:

– Предлагаю выпить за холодную голову в бою.

– И за горячее сердце, – поддакнул Карчи.

– А также за чистые руки, – добавил Семен. Мы втроем заржали, остальные лишь удивленно переглянулись.

Откуда местный люд может знать девиз чекистов?

Вино делало свое дело – коллектив раскрепощался на глазах. Семен азартно «тер» по ушам Екатерине, а шаман вставлял едкие реплики. Людмила, наблюдая за ними, откровенно веселилась. Детвора гонялась за тиграми, а башкиры вдруг начали бороться. Кстати, вино они пили наравне с нами, у многих нет запрета на данный напиток. Лишь небольшая часть башкир подалась в ислам. Основная масса делилась примерно пополам – православные и язычники. И ничего, мирно уживались. Ильяс, доселе смотревший, с интересом на возню своих темников, неожиданно спросил:

– Скажи, Владимир, ты специально сберег башкирские тумены?

– Да, вопросик. Так уж получилось. Видишь, Ильяс, башкиры очень редко делали набеги на Русь. Ты меня, надеюсь, понял.

Ильяс ощерился.

Подали уху из только что пойманной стерлядки, выпили под нее, и я объявил танцы. Василий прибавил звук. Я пригласил Людмилу, Семен – Екатерину. Танцевали танго.

– Людочка, не пора ли нам отдохнуть от застолья?

У девушки в глазах запрыгали знакомые бесенята, и она согласно кивнула. Мы отправились в дальний шатер, дернувшихся телохранителей я осадил:

– За нами Сынок присмотрит.

Успокоенные Федор с Петром отступили. Сынку, прибежавшему на мой свист, поставил задачу – лежать у шатра и никого не пускать. Оставшись одни, бросились друг на друга. Людмила прошептала:

– Я тебя постоянно хочу, просто наваждение какоето, мне так хорошо с тобой.

Не тратя лишних слов, принялся срывать с нее одежду – девушка тихо засмеялась. Упав на ковры, нетерпеливо вошел в нее, целуя упругую грудь с торчащими розовыми сосками. Людмила застонала, ее тело выгнулось дугой. Дальнейшее я помню плохо. Когда пришел в себя, девушка была в обмороке.

Чудак я на букву «м», совсем мозги заклинило. В темпе привел ее в чувство – большие глаза смотрели на меня с некоторой долей ужаса и восторга.

– Как твое самочувствие, дорогая?

Она поцеловала меня:

– Ты сумасшедший, довел девушку до обморока, а затем интересуешься здоровьем. У меня нет слов, я люблю тебя, – Людмила высказывалась несколько сумбурно, но это ничего, главное – жива, здорова.

– Поспи немного, милая, – я провел ладонью над ее головой, и она сразу уснула, подетски свернувшись калачиком.

Я прикрыл пепельноволосое чудо шелковым покрывалом, оделся и вышел наружу.

– Сынок, посторожи пока, пусть княжна поспит.

Между тем, веселье достигло апогея, магнитофон выключили, народ пытался петь чтото невнятное. Сидя за столом и попивая холодный квасок, я пробовал определиться с дамами своего сердца, и ничего не получалось. Наш уважаемый канцлер Карчи, мирно дремавший на плече у невесты, внезапно вскочил и заревел во все горло:

Мы красные кавалеристы,

И про нас

Былиники речистые

Ведут рассказ:

О том, как в ночи ясные,

О том, как в дни ненастные

Мы гордо,

Мы смело в бой идем.

Затем чинно поклонился, пробурчал:

– Благодарю за внимание, – и, упав на подушки, захрапел.

Присутствующие полегли от хохота. Катерина только беспомощно развела руками, мол, что с него взять. Я кивнул слугам, те шустро утащили шамана в ближний шатер – устал человек. Мне вдруг захотелось помузицировать, не зря говорят – дурной пример заразителен. Осторожно вошел в наш шатер – лапушка моя спала, положив ладошку под щеку. Я сел за компьютер и погнал программу, замелькали сводные таблицы и списки. Ага, нашел искомое, и как раньше не догадался сюда влезть. Одна секунда, и синтезатор выдал мне шикарную концертную гитару марки «Кремона». Посмотрев дальше по списку, понял – у моих гвардейцев будет свой духовой оркестр.

Скуратов, увидев диковинный для здешних мест инструмент, пытался его цапнуть, но получил дулю.

– Встаньте в очередь, гражданин, – стервозным голосом кондуктора осадил я его. Настроив гитару сказал:

– Давай, Сеня, нашу.

Он подсел ближе, и мы запели:

Летят перелетные птицы

В осенней дали голубой,

Летят они в жаркие страны,

А я остаюся с тобой.

А я остаюся с тобою,

Родная навеки страна.

Не нужен мне берег турецкий,

И Африка мне не нужна.

Когда допели песню, у раздолбая по жизни Семена, заблестели глаза. У меня, наверное, вид был не лучше.

– Владимир, братка, давай выпьем – пошло оно все на хрен.

– Давай, Сеня, двое нас на всю округу.

– Да нет, хан, трое.

– Если бы. Она скоро отбывает на родину.

Мы выпили, и на меня навалилась такая жуткая тоска по дому – захотелось завыть поволчьи или дать комунибудь в морду.

– Попали мы, Сеня, на конкретную засаду. Нет назад хода, значит, будем стоять до конца.

– Эт точно, – подтвердил Скуратов.

Дали мы с ним копоти, в смысле, устроили небольшой концерт. Послушать и увидеть столь невиданное зрелище сбежались все, включая охранников, свободных от дежурства.

Затем я передал гитару Семену – он, кстати, неплохо владел инструментом.

– Сеня, давай «Цыганочку» с выходом.

И Сеня дал.

Эх, давненько я под цыганщину не плясал! Ко мне присоединилась выспавшаяся Людмила – она плясала замечательно и на вполне профессиональном уровне. Мы так завели народ, что в пляс пустились все, бешеный ритм «Цыганочки» и мертвого поднимет. Хорошо шаркнули по душе: человеку иногда полезно расслабиться, отвлечься, да просто выпустить пар. Внезапно обнаружил отсутствие ребятишек:

– Василий, дети где?

– Дык вон, в тенечке спят.

Я обернулся и увидел их спящими на боку тигрицы. Сынка не было – видимо, охотился.

Возвратясь к дастархану, предложил народу искупаться и позагорать. Никто энтузиазма не проявил, и на речку отправились мы с Семеном. Накупавшись и избавившись от хмельной дури, легли загорать.

– Ну Карчи, ну отмочил! И чего его нахлобучило? Не так много и выпили.

– Ты, Володя, обратил внимание, какую невесту он себе отхватил?

– Да такую только слепой не заметит.

– Нет, ну чем он Екатерину взял? – не унимался Семен. – Она на голову выше его ростом и младше минимум лет на двадцать.

– Ты у нее спроси, – посоветовал я и спросил: – Сеня, а ты по своей жене скучаешь?

– Да как сказать. Некогда было, все дела, заботы – опять же с монголами расхлебывались.

– Домой не тянет, в свое время?

– Нечего мне там делать. Смотреть, как страну разворовывают, и понимать, что сделать ничего не можешь? У тебя, Владимир, такое же положение. Твой оборонный завод через десятьпятнадцать лет обанкротят жулики и выкупят за гроши, затем весь продадут по кускам. Вас всех за ворота.

– Неужели все так мрачно?

– Владимир, хуже некуда. После начала перестройки начался грабеж и развал Союза. А после ваучеризации вообще обули всю страну.

– Высшая мера.

– Что высшая мера? – не понял Сеня.

– Я говорю, за такие шутки все жуликам, независимо от занимаемого поста, положена высшая мера. Не береди душу, Семен, я вот за маму переживаю – как она там?

Про себя подумал: «Надо будет сей вопрос со Стасом разрулить».

– Пора сворачивать пикник, одевайся.

Праздник закончился, нас ждали «свинцовые» трудовые будни.

Глава 7

Утром встал поздно, часов в десять, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Завтракал в одиночестве, слушая Василия, перечислявшего неотложные дела на сегодня. Приказал приготовить карету на выезд, а сам пошел в кабинет, где Людмила занималась с детьми.

Ребятишки сидели под обучающими шлемами – впитывали грамоту. Людмила тактично не стала бросаться в объятия и молча пошла за мной.

В одной из гостевых комнат она, уже не сдерживаясь, обняла меня.

– Людочка, у меня к тебе просьба. Я задумал построить и запустить мыловаренный и свечной заводы, а так же нефтеперерабатывающий комплекс и завод резиновых изделий. Нужно сделать принципиальные схемы и технологии производств, конечно, применительно к здешним условиям. Компьютер к твоим услугам.

– Володечка, я, конечно, сделаю, но, может быть, постройка заводов несколько преждевременна?

– Я думаю, в самый раз. Для прогресса нужен толчок, а дальше как фишка ляжет. Я поехал по делам.

Я поцеловал девушку и откровенно сбежал.

Наедине с Людмилой оставаться несгибаемым Светлым ханом практически невозможно. Аномалия какаято: обладать ею хотелось постоянно, я еле сдерживал себя от желания сорвать с нее одежду и уложить на диванчик. Девушка несомненно видела мои терзания, иначе чем можно объяснить кучу чертенят в ее глазах.

Бегом, бегом из этого дома! И откуда она свалилась на мою бедную голову. В карете наконец успокоился.

– Вася, сначала в Тайный приказ, к Скуратову, и вызови туда Савелия.

Через полчаса объявил обоим приказ – адъютант записывал:

– Савелию выделить две тысячи гвардейцев с десятью пулеметами, в поддержку – булгарский тумен Тахира. Алийбея, по возможности, взять живым. – Семен, сей урод – твоя задача. Всю орду Алийбея уничтожить – его родню до пятого колена. Малых детей не трогать. Савелий, на тебе руководство, у тебя, Семен, – спецназ и разведка. Через день выступаете.

Мужики разбежались по своим епархиям, а я отправился в оружейные мастерские. Подъехав к главным воротам, велел остановиться и принялся писать записку, дополняющую приказ.

– Генералу гвардии Савелию Хвату. В дополнение приказа: береги гвардию, пускай вперед булгар, но прежде применяй пулеметы. Ликвидировать всех половцев, ходивших в набег под Нижний Новгород, а также тех, кто окажет вооруженное сопротивление. После выполнения задания передашь наместнику следующее: я им крайне недоволен, если подобное еще раз случится – он будет смещен и порот плетьми. Остальным половцам объявишь, за что я покарал Алийбея, затем двинетесь к ногайцам и проверите их на причастность к набегам на Русь. Я тебе вручил серебряную пайцзу, она дает большие полномочия, но и спрос велик. Всех обнаруженных рабов, желающих жить в моем ханстве, сопроводить до Казани. Других проводить до Руси, кормить за мой счет. Срок исполнения – месяц.

Хан Булгарский Владимир.

– Василий, езжай в гвардию, записку отдашь Савелию в руки. Затем вернешься сюда.

Я вышел, а карета с адъютантом поехала к военному городку. Зайдя в контору, застал одного писаря, корпевшего над бумагами. Увидев меня, поклонился и объяснил – все начальство у ветряков, предстоит запуск генераторов. Мудреное слово писарь произнес с натугой, но и с тайной гордостью – и мы, дескать, не лыком шиты. Недалеко от цеха нашел Никиту с Юрием, они возились с проводами. С ходу стали показывать свои достижения. Оказывается, ветряки гораздо эффективнее водяных колес по выработке электричества.

В цехе работали все станки. Показали три необработанные заготовки стволов пушек. Много интересного поведали вчерашние кузнецы, высказали некоторые пожелания. Велел все надиктовать, Василию. Наказал одному из них через пару дней появиться у меня – есть новые задачи.

На обратном пути заехали на строительство кадетского корпуса: работа шла споро, стены возводили под крышу. В срубе вкусно пахло свежей стружкой. Затем заехали на рынок – горожане без особого сопротивления приняли в обиход новое слово. Цены на продукты оказались приемлемые, купил засахаренных фруктов для детишек и Людмилы, и отправился в терем.

Адъютанту напомнил, что нужно снаряжать судно – пора отправлять Карчи с письмом к Владимирскому епископу Серапиону. В охрану дал две сотни гвардейцев с двумя пулеметами. Вызванному шаману объяснил суть дела – собрать влиятельных князей во Владимире в двадцатых числах сентября. Карчи сам разошлет приглашения с гонцами. В том, что все соберутся, не сомневаюсь – слишком жирную наживку мы им подкидывали. Власть и главенство на Руси для многих князей – цель жизни.

– Карчи, берешь с собой рацию с радистом, будь постоянно на связи. Со свадьбой не затягивай, намечай на зиму.

– Ай, свадьбу организовать не проблема, нам, хан, с князьями сначала надобно управиться.

– Разберемся. Да, Карчи, во Владимире найдешь воеводу Егория Окорота, надеюсь, ты его помнишь. С ним я предварительно беседовал, он нам поможет. Иди, готовься, послезавтра отплываете. Катерине привет.

Карчи расплылся в улыбке:

– Все исполним, Светлый хан.

Отдав честь, с четким поворотом и чеканным шагом вышел из кабинета.

Вызвал Митрича и наказал приготовить сотню мешков, а сам с компом пошел в спортзал – самое большое полуподвальное помещение. Для обеспечения гвардейцев бритвами, взял за оригинал свою собственную в красивом кожаном футляре. За три часа синтезатор произвел нужное количество – двенадцать тысяч. Слуги уложили бритвы в мешки.

– Василий, сообщи в гвардию, пусть повозки присылают.

В общем, как всегда, приходится вникать в каждую мелочь – команды профессионалов у меня пока нет. Днем я весь в делах, а ночью африканские страсти. Другой уж давно ноги бы протянул. Стал больше спать днем, но так, урывками.

Никита с Юрием и Людмилой засели за составление технической документации по заводам. К намеченным промышленным объектам добавил ткацкую фабрику и завод по производству зубной пасты, зубных щеток и помазков для бритья.

Безопасник из будущего задерживался, и я с некоторым содроганием думал: не дай бог, мои милые женщины встретятся. Накликал на свою голову.

Из Уфы прибыли Марьяша с Ванюшкой и Толгатхан с большим обозом, с тысячью нукеров охраны.

Вечером, за праздничным столом, представил им Людмилу. Жена сразу потемнела лицом, почуяла неладное. Разговор с ней не стал откладывать, пригласил ее в кабинет. Сели за стол, с которого я предварительно убрал все предметы – женщины существа непредсказуемые.

– Дорогая, ты, пожалуйста, не волнуйся, понимаешь, произошло одно неожиданное событие – я влюбился. Я тебя люблю, но и Людмилу тоже. Сам не понимаю, как такое получилось, – и опасливо глянул на Марьяшу.

Она отреагировала на мое признание, мягко говоря, странно:

– Наконецто у тебя будет две жены. Но только она младшая.

– Погоди, Марьяша, какая вторая жена? Людмила не сегоднязавтра уйдет в свое время – в будущее.

– Уйдет, не уйдет – вилами на воде писано. Мне нужно с ней поговорить.

– Марьяша, держи себя в руках. Жена в ответ лишь фыркнула. Я сходил за Людочкой и попросил:

– Девочки, вы, пожалуйста, не ссорьтесь.

Выйдя из кабинета, свистнул Сынка, он появился мгновенно, будто ждал моего зова за углом. Тщательно проинструктировав тигра, запустил его в кабинет. Он зашел и грохнулся на ковер между соперницами, и, кажется, вовремя. Они стояли возле стола, друг против друга – глаза их метали молнии.

– Не ругайтесь, милые женщины, постарайтесь подружиться, – вякнул я в дверную щель и ретировался в столовую, к гостям.

С Сынком я здорово придумал, он их махом успокоит. Посадив Ванюшку к себе на колени, обстоятельно с ним пообщался. Говорил, в основном, он – сплошные вопросы, на многие у меня просто не было вразумительных ответов. Он заметно подрос и требовал к себе внимания. Познакомил его с Иваном и Аленкой, они сразу нашли общий язык и убежали играть в детскую.

Толгатхан рассказал много нового о строительстве столицы – видно было, что гордится своей Уфой.

Наконец вернулись мои женщины в сопровождении Сынка. Я понял – компромисса достигли, но их шаловливые взгляды в мою сторону настораживали, не иначе придумали какуюто каверзу. Вот ведь Евины дочки.

Между тем задумался, как материально помочь Людмиле. Зарубежная валюта в ее время свободно ходила по империи, но котировалась довольно низко – один доллар стоил один рубль. На синтезаторе я бы ей напек любое количество денег, но под одним номером – не пойдет. Такой вариант никого не устраивал. Выход один: дам девушке несколько десятков золотых монет, у нумизматов она получит за них большие деньги, в придачу – несколько крупных драгоценных камней. После разборки с князьями я и сам хотел наведаться в ее время. Восстановить законную власть и наказать проходимцев, захвативших трон.

Мои раздумья прервал Ильяс:

– Владимир, спой, пожалуйста.

Людмила поддержала, захлопав в ладоши. Тесть с Марьяшей удивленно переглянулись. Слуга принес гитару, и я выдал несколько песен. Напоследок спел замечательную вещь Окуджавы – «Пожелание друзьям»:

Давайте восклицать, друг другом восхищаться,

Высокопарных слов не стоит опасаться.

Давайте говорить друг другу комплименты –

Ведь это все любви счастливые моменты.

Кроме Ильяса, все сидели с вытаращенными глазами, а я не мог понять, в чем дело? Потом мне объяснили – певцы здесь в очень большом почете. То, что от меня услышали, настолько резко отличалось от местного исполнения, потому и рты все пооткрывали от удивления.

Разбушевавшаяся публика требовала продолжения банкета и новых песен, но я вежливо отказался, сославшись на усталость.

Ополоснувшись в бассейне, прилег в спальне на кровать и незаметно задремал. Разбудил меня шепот. Две женские фигуры, крадучись, приближались ко мне.

– Это что за партизаны?

Девушки не выдержали и с хохотом повалились на меня.

– Стоп, милые барышни, вы чего удумали? Никакого группового секса.

– Но мы же тебя любим, – нежно запели они мне в уши.

– Нет, любимые, я не извращенец. Людочка, извини, но мне необходимо пообщаться с женой. Мы с тобой завтра встретимся, у меня к тебе деловой разговор.

Девушка вздохнула и пошла к двери. Обернувшись у порога, показала мне язык, розовенький такой язычок.

Когда мы с Марьяшей остались наедине, она накинулась на меня с таким бешеным темпераментом – невольно подумалось: быстрей бы утро.

– Марьяша, седьмой раз уже. Давай отдохнем.

– Значит, просишь пощады?

– Ой, как прошу! – я шутливо поднял руки.

– Тото же, – довольно хмыкнула жена. Все, занавес опустился. Разбудил меня сынишка, теребя за ус:

– Вставай, папа, обед скоро.

Я подхватил его на руки, и мы покатились по необъятной кровати. Ванюшка радостно верещал.

– Где мама, сынок?

– А мама с тетей Людой на веранде чай пьют. Он обнял меня за шею и прошептал:

– Я ведь почти все буковки знаю, скоро читать и писать научусь, деда научил.

– Молодцы вы с дедушкой. А на лошадке ездить умеешь?

– Мы с дедой каждое утро на лошадках скачем.

Затем без всякого перехода Ванюшка забросал меня вопросами, правда, на некоторые сам же и отвечал. Я только отдувался, слушая его – не всегда находил ответы. В темпе оделся:

– А сейчас идем в бассейн, ты плавать, поди, не умеешь.

– Плавать? Как это?

Он вопросительно глянул на меня своими большими васильковыми глазами.

Вот смерть девкам вырастет. А вслух сказал:

– Пойдем научу.

В бассейне мы плескались не меньше часа, у Ванюшки начало потихоньку получаться – во всяком случае, на воде он лежал уверенно.

– На сегодня хватит, пойдем обедать.

В трапезной весь народ собрался, включая Аленку с братцем. Жена к детишкам хорошо отнеслась:

– Где двое, там и четверо. Я тогда в притворной обиде ляпнул:

– Ты меня за дите посчитала.

– Дурачок ты у меня, я опять беременна. Готовься принимать пополнение, – и с улыбкой постучала пальчиком по моему лбу.

Ответь она подругому насчет детей, я бы очень разочаровался в Марьяше. Слава богу, мне с ней повезло, она умница и порядочный человек.

Семейный обед затянулся. Пообщались, обсуждая насущные проблемы. Встав изза стола, попросил Людмилу указать на карте месторождения нефти. Марьяша весело нам подмигнула.

– Ну бабы, одно у них на уме.

В кабинете расстелил на столе карту, но работу над ней мы начали почемуто на диване. После нескольких бешеных оргазмов девушка наконец затихла на моей груди.

– Володечка, ты у меня один на всю жизнь. Как я буду без тебя жить, не представляю.

Она беззвучно заплакала.

– Не плачь, милая, – я вытер слезы с ее щечек, нежно поцеловал. – Мы с тобой, моя хорошая, будем видеться чаще, чем ты думаешь. Есть такая возможность. Очень скоро появится один специалист, он поможет нашей беде. Но давай займемся делом.

Одевшись, склонились над картой. После ухода Людмилы с полчаса сидел у карты, появились новые задумки.

Ночью пришла Людочка, Марьяша загодя тактично удалилась. Девушка печалилась, у меня самого сердце ныло от предстоящей разлуки. Взял с нее слово: если что случится, срочно возвращайся. Я раньше зимы к ней не выберусь – серьезные дела затеваются.

Безопасник появился утром, в одиннадцать часов, снова в моем кабинете. Поздоровались. Пригласил за стол:

– Что пить будем?

Стас пожал плечами, дескать, все равно.

Я позвонил в колокольчик, прибежал слуга, через пять минут стол был сервирован по всем правилам. Выпили по чарке рейнского вина, и я поинтересовался:

– Что с моим заказом?

Безопасник достал из кармана четыре микрочипа:

– Это программы, две из них для синтезатора, они зеленого цвета.

Затем из рюкзака, лежавшего у стола, достал несколько пакетов.

– Здесь семена цитрусовых, винограда и арбузов с дынями. В желтом пакете семена разных сортов яблок. Я вам даже семенной картофель привез трех сортов.

– Спасибо большое, Стас, обрадовал ты меня, прямо сегодня прикажу строить оранжерею и часть картофеля посажу. Где прививки?

Безопасник улыбнулся и достал из нагрудного кармана коробочку. Открыв ее, показал мне десять серебристых горошин.

– Совсем хорошо, часть проблем снята, предлагаю выпить.

– С удовольствием, Ваше Величество.

Выпили, пожевали.

– Нарисовалось одно дело. Кроме тебя, помочь некому. – Я изложил ситуацию с Людмилой и государственным переворотом в ее времени.

– Мы сами хотели предупредить вас о случившемся. История вышла довольно мутная.

– Я разберусь с заговорщиками немного позже, сейчас нужно Людмилу переправить.

– Не вопрос, сделаем.

Стас достал из рюкзака два небольших «пенала» черного цвета, на лицевой стороне которых располагались две кнопки, индикатор и верньер со шкалой, объяснил, как пользоваться. Приборчики являлись одновременно маяками и хронопередатчиками.

– Ваше Величество, для справки: в будущем время течет в несколько раз быстрее и наоборот.

– Стас, если я вернусь в свое время, застану там неизмененную реальность?

– Вполне возможно, но это будет другая реальность по отношению к нынешней.

Возможны разные варианты, здесь наши ученые нужны.

– Ладно, оставим тему на будущее. Девушка может сюда вернуться в любое время?

– Из своего времени с любого места.

– Последний вопрос: сколько человек за один раз может перебросить хронопередатчик?

Стас не задумываясь ответил:

– Пятнадцатьсемнадцать, все зависит от общей массы.

– Я пошел за девушкой, а ты здесь пока угощайся.

Людмилу я нашел в детской – она читала ребятишкам сказку.

– Людочка, попрощайся со всеми, тебе пора домой.

Она тоненько ойкнула, кинулась к детворе и всех перецеловала.

– Можно я попрощаюсь с твоей женой?

– Конечно, я буду ждать тебя в малой столовой. Минут через десять пришла с очень задумчивым видом.

Я достал горошину, объяснил суть «прививки атлантов», девушка не возражала.

– Процедуру проведешь после перехода, дома. Она пойдет тебе на пользу, а если родится малыш, перейдет от меня по наследству. Ну, и твоя «прививка» добавится. Прими маленький презент, – и вручил Людмиле небольшой, но тяжелый мешочек.

– Здесь золотые монеты и несколько камней. Обратишься к нумизматам, выручишь хорошие деньги. Предварительно посмотри каталоги, а не то обжулят.

Затем надел ей на шею золотую пайцзу с мордой Сынка.

– Что это, Володечка?

– Золотая пайцза, указывает на принадлежность к моей фамилии, к императорскому дому. С собой возьмешь хронопередатчик – в любой момент можешь вернуться сюда.

Подробно объяснил, как им пользоваться.

– Давай прощаться, милая.

Мы обнялись и долго стояли молча, а затем прошли в кабинет. В синеватой вспышке безопасник исчез первым, за ним ушла Людмила.

Пусто стало на душе, подошел к столу и налил высокий кубок вина. Жахнул одним глотком. Все душевные терзания лечатся однимединственным способом – работой.

Слуги освободили стол, за ним я намеревался заняться «Уложением». Сунулся в шкафчик за новым гусиным пером и наткнулся на трофей, что снял с Батыя – маленький мешочек с непонятной штуковиной. Для лучшего осмотра подошел к окну. Вещица представляла собой бронзовый диск, покрытый хрустальным стеклом. В центре, на оси находилась ромбовидная стрелка, разделенная на две половинки – одна золотая, вторая бриллиантовая. На первый взгляд обыкновенный компас, да вот смущала одна деталь – отсутствовала градусная шкала и обозначения сторон света. Друг напротив друга располагались две метки – золотая капля и маленький бриллиантик. Придется экспериментировать, проверить некую сумашедшую идею.

Сняв с пальца золотую гайку, положил ее в дальний угол помещения. Отойдя в другой конец кабинета, положил на ладонь «компас» – стрелка крутанулась разок на оси и золотым острием точно указала на угол с печаткой. Затем, подрожав, отошла в сторону и стала совершать обороты на сто восемьдесят градусов, указывая то одним, то другим концом в одну точку. Пригляделся: мама дорогая, да она же на мою сокровищницу кажет, ту, что в подвале. Выходит, я взял на саблю бесценный трофей. Думаю финансовые проблемы на строительство будущего государства Российского в значительной степени решены. Спрятал мешочек с «компасом» в шкаф, запер его и пошел к радистам.