Текст книги "Князья Эльдорадо"

Автор книги: Владимир Лошаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Мы там – никто и звать нас – никак, несмотря на то что миллиардеры.

– То есть вы хотите сказать, без дворянского звания на Руси делать нечего?

– Все правильно, Искин, понимаешь, – кивнул Кошкин.

– Мальчишки, а вы возьмите дворянство на шпагу, сейчас в Европе столько войн, – подала идею Искин.

Парни оживились:

– Отличная идея, это мы могем. Нам только давай.

– А что, собственно, значительного происходит или произойдет по исторической хронологии?

– Осада Ла-Рошели во Франции в 1627 году, – ответила Искин.

– Я предполагал то же самое, – кивнул Кошкин.

– Ага, вы думаете, что гражданин Ришелье вот так вот на блюдечке преподнесет графские титулы?

– Почему бы и нет? Иначе им торчать у крепости целый год.

– Мальчики, не ссорьтесь. Иван прав, Ла-Рошель для вас – отличный шанс.

– Вопрос закрыт, давайте двигаться дальше.

– Ваня, как твои успехи?

– Извини, Искин, но пока глухо, нет для тебя подходящей кандидатуры. Город я прошерстил, теперь возьмусь за сельскую местность.

Послышался тяжелый вздох.

– Хорошо, я подожду. Идем дальше, ребята. Как вам не стыдно, а еще миллиардеры!

– Чево такое случилось? – вскинулись парни.

– Что случилось? – язвительно заметила Искин. – Да у вас люди ходят полуголые, нищие лучше одеваются. Неужели вы такие жадные?

Кошкин с Юсуповым слегка покраснели.

– Ты совершенно права, замотались и совсем упустили из виду внешний вид подчиненных.

– Не беспокойся, в ближайшее время будут выглядеть с иголочки, – встрял Мачо.

– Ладно, хватит нас критиковать уже. На следующей неделе будем заказывать на верфях клипер. Голландцы строят быстро, сделают к лету.

– Одна заковырка – вооружение. К нашей автоматической пушке снаряды в конце концов кончатся, да и слабенькая она, всего на тридцать миллиметров. «Корд» хорош по живой силе, а не вражеские борта проламывать, да и боезапас ограничен. Короче, требуется создать казнозарядную пушку в восемьдесят-сто миллиметров. Опять же, морока с производством снарядов, тот же капсуль.

– Ребятки, а ведь я вам могу помочь, надо посмотреть в памяти, что есть по пушкам.

– У меня в ноутбуке тоже кое-что имеется, – обрадовался Илья.

Примерно через час общими усилиями составили рабочий чертеж затвора пушки, а позже расписали технологию изготовления капсуля – покрытия внутренней части донца гремучей ртутью.

– Относительно снарядов, вам, ребята, понадобятся различные станки для обработки его боевой части. Для получения латуни потребуется цинк, если не ошибаюсь, там пропорция с медью в тридцать процентов. Гильзы получите методом протягивания трубки определенного диаметра.

– Это все хорошо, но у нас нет электричества, чтобы приводить станки и прочее оборудование в движение, – вздохнул Кошкин. – Есть, правда, два генератора: что же, для их запуска паровую машину изобретать?

– Ванечка, не ломай раньше времени голову. Помните, вы грузили на каракку круглые металлические шары?

– Угу, бомбы складировали в каретном сарае, в кладовке с надежным замком.

Раздалось хихиканье:

– Нет, ну в крайнем случае их можно использовать в качестве разрушительного оружия. Но, вообще, это своего рода топливо для энергоустановки. Одного шарика хватит на сто лет беспрерывной работы.

– Идея, конечно, отличная, но каким образом совместить ваше так называемое топливо с нашими генераторами? – уныло заметил Илья.

– А голова вам для чего нужна – чтобы пищу пережевывать? Думайте, – язвительно заметила Искин.

Техническое решение нашли через неделю. Распределили обязанности: на первом этапе Илья занимается всяким разным железом, а Иван – верфью и ищет местную девчонку, лишенную разума.

Дней через десять собрались за круглым столом, поделились успехами.

Илья нашел двух толковых кузнецов – начали строить тигельные печи для выплавки стали. Сделаны первые шаги по отливке формы затвора.

Ствол решили делать гладкоствольным – слишком много мороки с нарезным, да и сама пушка пока будет безоткатной.

Местным кузнецам, оказывается, знакома протяжка труб, правда, следует кое-что доработать. Илья показал чертежи станков – Иван его похвалил за прекрасно сделанную работу.

– Теперь осталось сделать их в натуре!

– Оптимист ты, Романыч, как я погляжу. Здесь работы непочатый край.

– Илюша, – подозрительно мягко начал Кошкин. – За тобой еще винтовка, у тебя чертежи «мосинки» есть?

Мачо свирепо глянул на Ивана.

– Ты совсем обалдел, все на меня свалить хочешь?

– У меня другая задача. Пришла мысль, а зачем, собственно, нам клипер. Ну, будем мы носиться по волнам с жуткой скоростью, аж в четырнадцать узлов. Меня лично такая перспектива не устраивает.

– А что ты предлагаешь?

– Думаю, Ваня хочет построить винтовой корабль, – вклинилась Искин.

– Правильно, девочка, в самую точку.

Поднялся галдеж, успокоились минут через десять.

Посовещавшись часа два, разбежались. Собственно, ушел один Илья, а Иван остался пообщаться с Искин.

Эти посиделки стали входить в некий ежедневный ритуал, им никто не мешал – прислуге под страхом увольнения запрещалось заходить в эту комнату. Влажную уборку раз в неделю осуществлял сам Кошкин. Теперь датчик на его груди выглядел как крупный бриллиант, вставленный в золотой медальон тонкой работы. Так что Искин всегда была рядом с ним и нередко помогала дельным советом.

Дело шло к декабрю, над Амстердамом постоянно висели тучи и редкий день обходился без дождя. По рукотворным каналам двигались груженые баржи, развозя различные грузы и товары по складам и магазинам.

На верфи Кошкин озадачил местных корабелов, подсунув им невиданный чертеж. Те долго чесали затылки, но желание богатого клиента – закон, а то, что линейный корабль по размерам имеет всего две мачты и одну пушечную палубу – плевать.

Иван на карете ехал с верфи, бездумно глядя на беленькие дома с веселыми крышами из красной черепицы:

«Молодцы голландцы – живут в эдакой мокроте и не унывают, работяги и мореходы отличные. Ближе к весне необходимо набрать команду, ее к тому же обучить придется. Заботы, заботы. Завтра по плану поеду в местечко Утрехт, что находится на юго-востоке. Один плотник говорил невнятно: вроде слышал, что у некой вдовы имеется юная дочь. Так вот, не в себе она с малолетства, такое горе для матери».

Иван, когда услышал это от плотника, подпрыгнул на месте и с большим трудом взял себя в руки. Искин решил пока ничего не говорить – чего заранее тревожить, вдруг девчонка не подойдет.

Вечер провел с темнокожей командой, обучая их строевому шагу и ружейному артикулу. Они с Ильей менялись через день, гоняя тсонга в хвост и в гриву. Никите доставалось вдвойне: кроме всего прочего он учился грамоте, математике и прочим нужным наукам. Иван твердо решил сделать из бывшего казачка отличного боевого офицера.

У задней высокой каменной стены устроили тир – боевые стрельбы из мушкетов и кремневых пистолетов проводились регулярно. Справа, метрах в шести, обустроили полосу препятствий, где молодые бойцы осваивали нелегкую армейскую науку. Весь отряд переодели в специально сшитую форму, да не одну. Полевая – из парусины с двойными швами и накладками на локтях и коленях.

Марш-броски – чуть ли не ежедневно под командованием Никиты. Выходной – один день, в воскресенье. С утра шли в православную часовенку с греком – священником отцом Григорием – на заутреню.

Негров крестили три месяца назад – грек случайно подвернулся. За хорошие деньги уговорили остаться в Амстердаме. Нанятые плотники живо срубили часовенку в квартале от особняка. Несколько икон написали местные художники по предоставленным наброскам. Богатые оклады из золота и серебра сотворили ювелиры. Они же изладили остальную церковную утварь. Любопытные горожане, заглядывавшие сюда, поражались богатому убранству и благолепию.

Иван с Ильей частенько захаживали к отцу Григорию, испрашивали, не терпит ли в чем нужды. Через какое-то время поселили священника у себя во флигеле: чего ему мотаться на службу через весь город. По его просьбе заказали малый колокол. Отлили его к марту.

В Утрехт Кошкин приехал к двенадцати дня, изрядно помотавшись по городку, прежде чем вышел на искомый адрес. Вдова Маргарита Хове – симпатичная женщина лет тридцати с хвостиком – развешивала в небольшом дворике постиранное белье. Ей неуклюже помогала молодая девушка с приятной внешностью – из-под чепца выбивались непокорные белокурые локоны. Внезапно девушка застыла, уставившись в небо, забыла про таз с бельем у себя в руках. Парнишка лет десяти, сопя в углу, сосредоточенно строгал дощечку, видимо, получая от этого процесса огромное удовольствие. Семейство проживало в небольшом домике. Во дворе на прямоугольной клумбе летом, видимо, росли цветы. Сейчас же остались лишь остья. Двор и одежда свидетельствовали об аккуратной и чистенькой бедности. Кошкин постоял у забора минут двадцать, давая возможность женщинам завершить свои хозяйственные дела. На его деликатный стук открыла хозяйка, удивленно уставившаяся на богато одетого иностранца. Иван вежливо поздоровался, отпустил пару комплиментов, после чего был вежливо приглашен в дом. Кошкин и Юсупов для лучшего общения с местным населением давно прошли курс обучения и насобачились ловко «плести кружева» на местном диалекте. В большой комнате, застеленной домоткаными половиками, сели за квадратный искусно сделанный стол. Маргарита, познакомив Кошкина с детьми, и, видимо, подумав, что иностранец очередной клиент (вдова работала прачкой на дому), поинтересовалась объемом работы и оплатой.

– Нет, нет. Мувроу[1]1
  Мувроу – незамужняя дама (голланд.).


[Закрыть] Маргарита, речь пойдет о другом. Дело в том, что у меня есть отличный доктор, и он мог бы вылечить вашу дочь, если вы не против.

Хозяйка всплеснула руками, глаза подозрительно заблестели:

– Мы с покойным Михелем Анну ко всем окрестным лекарям водили, даже в Амстердам ездили. Ответ один – это врожденное, такая болезнь не лечится.

– Мувроу Маргарита, пригласите дочь сюда.

У Кошкина в ухе зазвучала горошина связи:

– Иван, поставишь девушку у окна и дай мне минут пять для первого осмотра.

– Лады.

Хозяйка привела Анну. Кошкин, взяв ее под локоток, подвел к окну и сделал вид, что поглощен осмотром.

Серо-синие глаза юного создания были пустоваты. В ходе общения он понял – Анна застряла в развитии на уровне пятилетнего ребенка.

– Мувроу Маргарита, давайте составим договор в двух экземплярах.

– Простите, менейр[2]2
  Менейр – господин (голланд.).


[Закрыть], но я не могу, у нас нет денег для лечения.

– О, пардон. Это мы вам заплатим десять тысяч гульденов за принесенные неудобства. В договоре все расписано детально, с головы вашей дочери волосок не упадет. Сейчас зачту его вслух.

Через полчаса договор подписали – Маргарита Хове поставила отпечаток вымазанного сажей большого пальца.

Анна с иностранцем давно уехала в Амстердам, а Марагрита все сидела у стола, с недоверием глядя на столбики золотых монет. Ей до конца не верилось в привалившее богатство, а главное – неужели бедная девочка поправится и обретет свой кусочек счастья? Она аккуратно разложила гульдены по старым чулкам и, оставив две монеты, крикнула сына:

– Пауль, бери большую корзину, пойди в лавку за продуктами.

* * *

Вернувшись в столицу, Иван с порога получил задания – поручить горничной вымыть девушку в ванной, а самому подготовить комнату для кибердока. В доме поднялась суета, все наличные силы бросили на обустройство. Команда негров притащила камеру-саркофаг и установила ее рядом с большим окном. По указаниям Искин разместили все остальное оборудование. Выгнав народ из этой половины дома, Кошкин с Юсуповым перенесли Искин в палату и установили рядом с изгловьем, подсоединив несколько экранированных проводов к разъемам.

Анну, завернув в простыню, Иван уложил в камеру. Сняв простынку, он целомудренно отвел глаза и вышел из комнаты. «Тренированный» взгляд успел оценить великолепную девичью стать.

«Не о том думаю», – сердито тряхнул головой Кошкин.

В палату Иван зашел через полчаса по требованию Искин. Голова девушки оказалась лысой и гладкой.

– Не стой столбом, волосы заверни в тряпицу и отнеси постижерам. Не буду же я ходить первое время совсем без прически.

– Дак ее что, кибердок подстриг?

– Ну не я же. Короче, девица вполне здорова физически, все анализы взяты. Сегодня снимем энцефалограмму мозга для пересадки матрицы личности.

– Ваня, дай горничной денег и пошли ее в лавку купить девочке хорошую одежду и башмачки. Да занесите с Ильей кровать, спать Анна пока будет здесь.

Пересадка личности длилась четыре дня, после чего парни переложили девушку на кровать.

Иван просидел у изголовья всю ночь, изредка давая пить морс не приходившей в себя Анне.

Он проснулся утром в кресле от ощущения чужого взгляда. Пока открывал глаза, рука рефлекторно выдернула «Глок-22» из кобуры.

– Отбой тревоги, Ванечка.

– Екарный бабай!

Перед ним на кровати сидела улыбающаяся Анна.

– Получилось?

– Получилось, Ванечка! – И девушка, сбросив одеяло, бросилась ему на колени. Затормошила, закружила по комнате то плача, то смеясь. Затем она стала разглядывать свои руки и ноги. Кошкин смущенно отвернулся.

– Ванечка, ты пошто личико воротишь, я тебе не нравлюсь, да?

– Нет, просто ты голенькая. Нехорошо пялиться. Неудобно.

– Ладно, не буду тебя смущать, сейчас оденусь, а вообще мне, как твоей невесте, разрешены всякие вольности.

Кошкин невольно поперхнулся:

– А я и не знал, что ты моя невеста.

– Ну теперь знаешь. Можешь повернуться.

Девушка прекрасно смотрелась в бирюзовом платье и такого же цвета чепце. Она подошла к Кошкину и жарко поцеловала его в губы.

– Спасибо тебе, Ваня! Ты не представляешь, что сделал для меня.

Кошкин лишь пожал плечами, потом, приглядевшись, сказал:

– Искин, то есть Аня, у тебя глаза цвет поменяли, стали карими. Так тебе даже лучше.

Анна рассмеялась:

– Я рада, что тебе нравится.

Покружилась по комнате, видимо, проверяя реакцию двигательного аппарата.

– Когда парик изготовят, Ванечка?

– Обещали через неделю. Потерпи немного.

– Как странно ощущать себя в физическом теле и как это здорово.

– Пойдем завтракать, ты не против?

– Отличная мысль, я голодна, словно сто волков.

С этого дня особняк преобразился, закончилось прозябание двух холостяков. Иван с Ильей почувствовали истинно женское внимание и заботу. Быт поменялся в лучшую сторону. Иван, да и не только он, заметили, что Анна преображается прямо-таки на глазах. Из просто миленькой девчушки она превратилась в ослепительную красавицу с шармом. Но главное – глаза. В них виден был такой ум, проницательность и мудрость, что просто оторопь брала. Анна быстро и решительно взяла бразды правления в свои нежные руки.

Месяц спустя совершили визит в Утрехт к биологической матери Анны. Маргарита Хове не знала, как лучше приветить дорогих гостей. Иван привез им кучу подарков, Паулю подарил большого воздушного змея. Маргарита не сводила глаз с дочери – случилось чудо, по-другому не скажешь. В доме стал ощущаться достаток, приоделись с сыном, купили новую мебель, в зале постелили большой персидский ковер. Погостевали часа два, затем стали собираться в дорогу. При прощании Кошкин передал Маргарите бумагу из амстердамского банка.

– Мувроу Маргарита, я положил на ваше имя сто тысяч гульденов и столько же на имя вашего сына Пауля, вот вам второй договор и депозит. Меня заверили, у вас в Утрехте есть филиал этого банка, так что деньги можно снять в любой момент. Пауль сможет распорядиться ими после совершеннолетия. – Маргарита без слов рухнула на табурет.

– Через месяц ждем вас в гости, пришлем за вами карету.

Анна поцеловала мать и братишку, Иван поклонился, и они отправились в путь.

На очередном совещании Илья с гордостью доложил о проделанной работе.

– Во-первых, после многих неудачных попыток стали плавить ружейную сталь – отлили первые десять стволов орудий на восемьдесят миллиметров. Второе – наладили три станка: токарный, фрезерный и сверлильный, а также штамповочный пресс. Для станочного парка приспособили каменный сарай на территории особняка. Теперь относительно стрелкового оружия: предлагаю заменить «мосинку» на СВТ-40 – самозарядную винтовку Токарева. По ТТХ она превосходит «мосинку» – легче на двести грамм и короче на двести миллиметров. Но прицельная дальность пули полторы тысячи метров – на пятьсот метров меньше «мосинки».

– Думаю, полтора километра нам с лихвой хватит. Все упирается в дороговизну производства – эксклюзив, однако. Производство в массовом порядке невозможно, то же самое с наганом. Свою чернокожую команду вооружим, а дальше предлагаю поставить на поток однозарядную винтовку Бердана калибра десять миллиметров. Тебе, Романыч, придется встать у станков, я один зашиваюсь.

– Ты, Мачо, обалдел – какой с меня станочник?!

– Ай, такой же, как с меня. Но твоя главная задача – изготовить бездымный порох, иначе вся наша возня с оружием – псу под хвост. Ищи поблизости подходящее здание и организуй лабораторию, всю технологию спиши с голограммы компьютера.

– Задал ты мне задачку. У меня, между прочим, коробка на верфях строится. Тоже требует внимания.

– Внимания?! – взвился Илья. – Раскатываешь по Амстердаму, словно зажравшийся олигарх с оттопыренной нижней губой. Тьфу, смотреть противно.

– Чего выдумываешь? Аня, неужели я похож на чванливого нувориша, – Иван беспомощно глянул на девушку.

Она вздохнула:

– Если честно, то иногда замечаю у тебя спесивое выражение.

– Ой, ой, ой, что же делать? Критикуйте меня, делайте из меня шаржи, и я исправлюсь, ей-Богу.

– Иди ты, знаешь, куда! – отозвался Илья.

– Давайте еще раз пройдемся по основным пунктам.

Кошкин, штудировавший историю Нидерландов с помощью корабельного компьютера, наткнулся на некие факты, которые натолкнули на хорошую мысль. К примеру, он узнал, что в столице проживает начинающий философ Спиноза, оказавшийся, к его удивлению, выходцем из еврейской семьи, бежавшей из Португалии от инквизиции. Ивану пришлось потратить два дня драгоценного времени и пару десятков золотых гульденов, прежде чем он нашел Баруха Спинозу.

Пригласив его в гости и подкрепив просьбу энным количеством дензнаков, добился от философа согласия на посещение их особняка в ближайшее воскресенье.

Принимали будущую знаменитость по высшему разряду: столы ломились от деликатесов. Беседа сначала получилась скомканной и путаной. Спиноза никак не мог оправиться от знакомства с юфроу[3]3
  Юфроу – госпожа незамужняя (голланд.)


[Закрыть] Анной Хове. Видно, что бедный Барух еще не встречался с такой ослепительной красотой.

Иван с Ильей уже немного привыкли, но у них иногда непроизвольно дергался кадык и начиналось обильное слюноотделение. А что говорить о неподготовленном человеке. Парни переглянулись и принялись потчевать Спинозу хорошим французским вином. Философ пошел было на поправку и стал более четко воспринимать реальность, но дело неожиданно испортила Анна: бедный Барух впал в ступор, услышав от очаровательной хозяйки выдержки из разных философских учений, вплоть до Конфуция. Красивая, умная блондинка – зрелище не для слабонервных.

Загрузив невменяемого гостя в карету и отправив домой, Кошкин укоризненно заметил:

– Анечка, пошто так неосторожно? Европа чуть не лишилась светила философской мысли.

Красавица расхохоталась.

– Кто знал, что он такой чувствительный. Ванечка, пойдем погуляем по саду, – и решительно взяла его за руку, не забыв прижаться крутым горячим бедром.

Откровенные знаки внимания веселили окружающих. Негры с прислугой особняка заключали пари о сроках женитьбы хозяина. Даже Илья, неисправимый ловелас, всерьез стал докапываться до Ивана:

– Гляжу на тебя, Романыч, и диву даюсь, такая девушка глаз положила, а ты морду воротишь. Чего кочевряжишься?

Кошкин отмалчивался, в душе понимая нелепость ситуации, но перешагнуть через моральный барьер не мог.

Вся штука заключалась в том, что он наивно полагал: Анна девушка хоть и умная, но во взрослой жизни ничего не понимающая. Соответственно, близкие отношения с ней – это как совратить ребенка.

В таком ключе Иван и высказался красавице, когда она очередной раз приперла его к стенке. Анна, услышав сей бред, хохотала до слез:

– Господи, какой ты, Ванечка, у меня дурачок. Запомни, женщины – существа хоть и романтичные, но взрослеют гораздо раньше мужчин, не говоря уже о практических и хозяйственных делах. Неужели я тебе совсем не нравлюсь?

– Что ты, Анечка, совсем наоборот.

– Да? Тогда делай мне предложение, потому как проживание молодой девушки в одном доме с двумя холостяками компрометирует оную.

– Действительно, мы об этом не подумали, – смутился Иван.

Он встал на одно колено и, поцеловав красавице руку, сделал предложение по всей форме.

Радостно взвизгнув, невеста бросилась ему на шею:

– Любимый, конечно, согласна.

Иван сел на атласный диван, а Анна непринужденно устроилась у него на коленях.

– Теперь говори, как ты меня любишь, шепчи комплименты и всякие глупости. Дату свадьбы обсудим позже, – девушка прикрыла глаза. – Начинай, Ванечка, не томи душу.

Кошкин, запинаясь и немного стесняясь, стал мямлить, но потом вошел в раж от прерываемых страстных поцелуев, и речь его полилась плавно и красиво. Иван удивлялся сам себе – откуда что бралось.

Красавица млела, полузакрыв глаза, и чуть ли не мурлыкала.

* * *

В субботу к Кошкину в лабораторию ворвался Юсупов с замотанной рукой, стал бегать вокруг лабораторного стола и бессвязно верещать, типа: «О-оу, ну надо же, во дела…». Странное поведение друга заинтересовало Ивана:

– Мачо, успокойся, что случилось?

Тот вместо ответа стал тыкать замотанной рукой – на холстине проступало большое красное пятно.

Видя, что от напарника обычным способом ничего не добиться, Кошкин рявкнул:

– Капитан Юсупов, смирно! Доложите обстановку!

Илья на автомате встал во фрунт, глаза приобрели осмысленное выражение:

– Докладываю, час назад при монтаже сверлильного станка получил рваную травму ладони. Трос лопнул.

– Ну травма, ну трос, но это не повод для галдежа и индийских танцев.

– Командир, извини, получилось несколько сумбурно, – и Мачо освободил кисть от холстины. Иван в недоумении смотрел на его ладонь – чистая рука, нигде ни царапины.

– Шутки у тебя совсем плоские; наверное, здешний климат плохо влияет.

– Да что ты, Романыч, какие шутки, – заблажил Илья. – Видишь пятно на холстине. Кровищи было – ой-ей-й! Хорошо, у наших телохранителей малая аптечка под рукой оказалась. Замотали руку, остановили кровотечение, а сами монтажом занялись. Последний станок осталось на фундамент посадить. Я как раненый хожу вокруг, да советы даю. Потом чувствую, ладонь чесаться стала, ну и оголил руку. Глянул, а раны нет. Ты понял? У нас высочайшая степень регенерации. Пока я ехал к тебе, возникла мысля – давай у тебя палец отрежем и понаблюдаем, так сказать, процесс.

– Пошел на фиг, экспериментатор хренов. Надо – свой отпили. И вообще, вали отсюда, тут серьезный процесс идет – получение нитроцеллюлозы.

– Ухожу, ухожу. Смотри не взорвись, не расстраивай невесту.

Юсупов бесовски мгновенно исчез, вроде его и не было. Только тряпица белела на полу. Кошкин нехотя поднялся с табурета и бросил ее в муфельную печь.

– Надо сегодня устроить ненаглядной допрос с пристрастием. Что за сюрпризы готовят измененные организмы?

Он с улыбкой вспоминал недавнюю просьбу Анны, подкрепленную показным топаньем ножки. Вот взбалмошное создание, ведь она что удумала – вынь да положь огневую подготовку и рукопашный бой.

Насмотрелась, наверное, на их с Ильей спарринги и проходы полосы препятствий. Это со стороны все легко и красиво, но за всем этим отточенным мастерством лежат годы упорного труда и не одно ведро соленого пота. Нет, если нежное создание желает, мы всегда пожалуйста, но долго девочка не выдержит, конечно. Ничего, понаставит синяков и шишек – детская блажь и пройдет.

Будущие события показали – он крупно ошибся в своих прогнозах. Анна оказалась особой упертой, с бойцовским характером. Стереотип красивой, изнеженной и глупой блондинки здесь не проходил. Тренировки прерывались один-единственный раз – Анна ложилась в камеру кибердока для перестройки организма на четыре дня и три дня на реабилитацию.

Между тем приближалась дата свадьбы – второе марта, и подготовка шла полным ходом. Разосланы пригласительные открытки, выполненные местным художником. Гостей пригласили немного – не успели обзавестись знакомствами. Один из них – пока неизвестный двадцатилетний Рембрандт, будущая гордость изобразительного искусства.