Текст книги "Князья Эльдорадо"

Автор книги: Владимир Лошаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Владимир Лошаченко
Князья Эльдорадо

© Лошаченко В., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Глава 1

Монотонно жужжа шмелем, военный транспортник, набрав высоту десять тысяч метров, летел над бесконечной периной облаков. Иван Кошкин, бывший майор ДШБ (десантно-штурмового батальона), сидевший у иллюминатора, сердито глянул в очередной раз на спецгруз и прикрыл глаза. Работа сопровождающего, непыльная на первый взгляд, достала его вконец за два года. Он, боевой офицер, с иконостасом на груди, словно занюханный экспедитор, мотался по необъятной территории России, развозя различные грузы по военным округам – от боевой техники и стрелкового оружия до тушенки и обмундирования.

Когда Кошкин в 2009 году вылетел из армии в запас без выходного пособия, с работой выбор был невелик: или подаваться в криминал, или охранять банкиров-олигархов. Майор брезгливо ненавидел и тех и других. Хорошо, ребята помогли – пристроили сопровождающим. Стабильный и неплохой заработок – что еще нужно в наше заполошное время. Хуже нет, когда не лежит душа к той деятельности, которой ты занимаешься, тогда она каторга. Кошкин, вспоминая печальный финал своей службы, горестно вздохнул. А как хорошо все начиналось…

Училище окончил с отличием. Прослужив год, успел повоевать в Чечне. В одном из боев под Гудермесом, контуженный, попал в плен, сидел в зиндане с лейтенантом-танкистом. Через два месяца удача улыбнулась пленникам – в яму упал обдолбанный наркотиками охранник. Решив в очередной раз поиздеваться, снял решетчатую крышку и принялся мочиться на неверных – тут-то он и брякнулся. Его даже убивать не пришлось – при падении свернул шею. Оттащив бандита к стенке, Иван быстренько переоделся в его одежду и принялся горланить, зовя на помощь.

Через недолгое время Кошкина вытащил ничего не подозревающий напарник охранника, за что и поплатился. Вдвоем с танкистом они уничтожили всех боевиков, находящихся в доме, женщин и детей заперли в подвале.

В темпе побросали в хозяйский «жигуленок» оружие с боеприпасами и продукты, затем рванули из села. К утру отъехали далеко, остановившись в крутой ложбине, позавтракали. Дальше гнали, пока не кончился бензин. Шестерку утопили в Тереке, а через два дня вышли на наш блокпост.

После плена Иван заработал седую прядь волос и стал истинным христианином: спаслись они чудом – явно промысел Божий.

Командование Кошкина приметило и после окончания боевых действий сделало интересное предложение – сменить род войск. Морская пехота – романтика, но сначала – учеба в спецшколе, в Балаклаве.

Так лейтенант Иван Кошкин попал в ДШБ первой бригады морской пехоты. Бригада не занималась строительством генеральских дач, у нее были свои специфические задания, а десантно-штурмовой батальон тем более являлся боевой частью. Рядового состава в батальоне как такового не присутствовало, да и срочников не наблюдалось. Сержанты, прапорщики и офицеры – все. О дедовщине здесь понятия не имели, да и кому хочется стать самоубийцей. В первом же бою оборзевшего деда завалят выстрелом в спину.

Служба Кошкину нравилась, лямку тащил честно, в коллектив влился без особого напряга. Спустя четыре года в родном Питере женился на черноглазой выпускнице музыкального училища.

Галина – девушка легкая на подъем, не раздумывая полетела с ним на Дальний Восток. В части ей посчастливилось устроиться работать заведующей клубом. Спустя год родилась дочь, назвали Наташей. Жили, как и все, в семейном общежитии. Иван мотался на боевые, жена вела хозяйство.

В 2009 году батальон под его командованием убыл на три месяца к берегам Африки, в Аденский залив. Тогда они знатно «причесали» пиратов, пленных бандитов сдавали пачками местным властям. Вместо того чтобы ставить плохишей к стенке, власти пытались передать пиратов в Гаагский международный трибунал.

В Гааге возмущенно замахали руками – не надо нам таких преступников, мы не знаем, по каким статьям их судить. Десантура слегка обалдела: мы, понимаешь, ловим, а вы отпускаете – не пойдет. И пиратов при захвате стали просто выкидывать за борт без спасательных жилетов. Доплывешь до берега – твое счастье, нет – извини.

Количество нападений на иностранные корабли резко сократилось, но дерьмократическая мировая общественность подняла вой. Обижают бедных сомалийцев.

Руководство плюнуло и отправило ДШБ самолетом в Россию, оставив в заливе два крейсера для безопасности наших судов.

Вот и получилось, что бравый майор Кошкин явился на полмесяца раньше. Прибыли ночью. Потому Иван, стараясь никого не разбудить, тихо открыл дверь, снял берцы в прихожей и, не зажигая свет, прошел в комнату. При свете полной луны разглядел две головы на подушках в своей постели. Сердце неприятно екнуло: «Дочь на каникулах у мамы, он стоит у стола, значит, в его постели с женой кто-то чужой». Нашарив на стенке выключатель, зажег свет.

Ну, елы-палы, нашла с кем изменять. Полюбовником супруги оказался зам по тылу, подполковник Журов, по кличке Жаба.

Подполковник пускал пузыри, как у себя дома. Проснувшаяся Галина с ужасом наблюдала за мужем. Кошкин со спокойной физиономией открыл окно и выкинул незадачливого любовника вон. Снизу раздался поросячий визг – подполковник угодил в кусты роз.

Он жестом остановил жену, пытавшуюся что-то лепетать в оправдание.

– Я постелю себе на кухне, но завтра, чтобы ноги твоей здесь не было.

При разводе судья встал на сторону матери, и Наташка стала жить с Галиной. Кошкин стоически перенес семейную драму – так, похлебал немного водки и все.

Со службой получилось куда гаже: у Жабы нашлась мохнатая лапа в министерстве, в результате майора вышибли из рядов Российской армии.

Армию дербанили почем зря с девяностых годов, и не только ее. Позже Иван узнал о том, что славная боевая часть, его родной батальон, приказал долго жить, а от бригады остался один полк. Как нынче говорят в верхах, воевать будем нанотехнологией и оптимизированными войсками. Вояки тихо матерились и заливали горе водкой.

Кошкин открыл глаза и посмотрел на командирские часы:

– О, скоро Челябинск, нужно выйти поразмять косточки.

Транспортник пробежался по металлической пупырчатой полосе, потом развернулся и, взвыв мощными двигателями, замер. Узнав у пилотов время стоянки, Кошкин по трапу вышел на поле.

Лепота: май месяц, весна, вдалеке поют птички и стрекочут кузнечики… Возникло неодолимое желание лечь на траву, отогнав прочь заботы и проблемы.

Экс-майор неспешным шагом подался на край поля. Пройдя метров сто, заметил справа мужчину, сидящего к нему спиной на огромном рюкзаке.

Мужик, одетый в штормовку, занимался странным делом – отламывал от батона кусочки и совал себе за пазуху, заливаясь при этом счастливым смехом. Заинтересованный Кошкин сменил курс.

– Воистину Земля круглая. Мачо, куда собрался?

– Батяня, – заголосил мужик. – Вот так встреча!

Они, обнявшись, похлопали друг друга по спине.

Мачо – кличка и позывной однополчанина, капитана Ильи Юсупова, вернее бывшего капитана, командира второй роты ДШБ.

– В десятом году накрылся медным тазом наш батальон. Такую часть уничтожили, суки драные. Не поверишь, Романыч, до сих пор ком в горле стоит. Гадские политики развалили на фиг Россию.

– Перестань, Илья, о них говорить – себя не уважать. Ты куда путь держишь, турист?

Илья слегка смутился.

– Да вот решил подкалымить во время отпуска, хочу в Красноярском крае золотишка помыть. Сижу жду попутный борт. На гражданских самолетах, сам знаешь, цены запредельные.

Кошкин оживился.

– Давай с нами, у нас как раз там дозаправка будет.

– О, свезло так свезло, с меня пузырь.

В этот момент из-за отворотов его штормовки показались две змеиные головки и тотчас же спрятались. Иван от неожиданности отпрянул.

– Илюха, чего ползучих гадов за пазухой таскаешь? Это ты их батоном подкармливал?

– Не, Батя, я не извращенец, это гекконы, – и Мачо распахнул куртку.

Два золотистых геккона вцепились коготками в свитер, слегка наклонив головы и, поблескивая глазками, уставились на майора.

– Из последней командировки, из Южной Африки. Нашел малышат, ну и усыновил и удочерил.

– Как так?

– Одного звать Саса, вторую – Маса.

– Ага, Саша и Маша. И ты их различаешь?

– Пока нет, – запыхтел Илья, – но по мере взросления отличия должны появиться.

– Что ж, блажен, кто верует. – Ладно, чего сидим, кого ждем, пошли в самолет, вон уже заправщик отъезжает.

Илья взгромоздил на спину неподъемный рюкзак, и они потопали к транспортнику. Шагая, Иван думал с горечью:

– Если уж от таких блестящих офицеров и спецов, как Юсупов, избавляются, то дело совсем швах.

Себя не принимал в расчет, хотя имел все основания. Илья имел два высших образования, не считая спецшколы, знал два иностранных языка – французский и испанский, боец из первых, диверсант с задатками стратегического мышления. На него можно положиться в любой ситуации. Слабость одна – женщины, но не в ущерб делу. Легкий и веселый по жизни, он имел у женского пола постоянный успех, независимый от страны и национальности. За что и получил кличку Мачо, плавно перешедшую в позывной.

Самое странное – внешне Илья абсолютно не походил на покорителя женских сердец. Роста чуть выше среднего – метр семьдесят восемь, чернявое лицо, ну и глаза – живые с еле заметной раскосинкой. Одним словом, не красавец, но когда начинал охмурять объект своего внимания, куда там Цицерону и Троцкому. Его речь лилась широко и свободно, изобилуя цветистыми оборотами и комплиментами, и имела какой-то сексуальный подтекст. Дамы впадали в транс и отдавались Мачо «не отходя от кассы».

Жена его Оксана – симпатичная, хлебосольная хохлушка, ревнивая до ужаса, грозилась кастрировать непутевого муженька большими портновскими ножницами. Слава Богу, пока обходилось, но тем не менее Юсупов частенько ходил с поцарапанным лицом.

Он и в армию угодил из-за амурных похождений – декан застукал его в постели со своей молоденькой женой. Перед выпускником политеха встал выбор: срочная служба или высшее военное училище. Илья выбрал офицерскую стезю.

Вскоре взлетели. Прощай, Урал.

Иван, на правах хозяина, усадил Юсупова в соседнее кресло, на откинутый столик стал выкладывать немудреную закуску.

– Погодь, Батя, тебе еще пилить до Владика, – Илья принялся потрошить рюкзак.

– Пирожки всякие-разные: с картошкой, с капустой, с мясом, – Оксанка постаралась. Вот сальцо – сам солил, грибочки, хлебушек, – бормотал он, доставая провизию.

Под конец торжественно водрузил на столик полуторалитровый тетрапак с бесцветной жидкостью.

– Спиритус вини, – объявил Илья голосом Якубовича.

Словно чуя предстоящий сабантуй, прибежал второй пилот по прозвищу Чайка, прозванный так не за умение летать, а за то, что алкоголь глотал, что данная птица рыбу.

– Иди к себе, чего приперся? – рыкнул Иван. – Ты за рулем, тебе нельзя.

Встрял Мачо:

– Я вам, ребята, перед Красноярском накачу бутылек спирту.

Чайка рефлекторно дернул кадыком и отвалил в направлении кабины.

Кошкин кивнул головой в сторону убежавшего летуна:

– Вот он – человеческий фактор в авиакатастрофах. Давай наливай за встречу. Ух, хорошо пошла. Крепка совецка власть.

Захрустели солеными грибочками.

– Как дома?

– Да все нормально. Оксанка в поликлинике работает врачом-педиатром. Мальцы в школу бегают. У тебя-то как, Романыч?

Кошкин повертел на пластмассовой вилке грибок.

– На букву «х», не подумай, что хорошо. Нет, в материальном плане все путем, но в остальном… ну, ты понял. Есть предложение по единой. Наливай.

Минут пять отдувались, сопели и закусывали, затем Кошкин спросил:

– Что с нашими? Кто, где, как?

Илья, промокнув губы салфеткой, прищурился:

– По-разному. Леха Милюков, командир первой роты, организовал охранное предприятие: сопровождают фуры. Считай, с полсотни десантуры у него работает.

– Расползлись все по России-матушке. Слышал, что зам мой, Васнецов, спился. Жаль парня.

– Не жалей, Илья, он работает со мной в сопровождении.

– Ох, ешкин кот, ну ты молодец, Батя! Выпьем?

– Частишь, Мачо, – майор с улыбкой подвинул свой пластиковый стаканчик.

Разговорившись за жизнь, зацепились за последние полгода своего бытия.

– Понимаешь, Илюха, что-то здесь нечисто. В принципе я материалист, а тут впору в церковь бежать и свечки ставить. Сны замучили, да такие реальные.

– Ну-ка, ну-ка, – Юсупов подался вперед, жадно вглядываясь в затвердевшее лицо Кошкина.

Бывший командир, катая хлебный катышек, нехотя поведал странные вещи.

– Представь себе: я – в каком-то кафтане с позументами, в красных сафьяновых сапогах, верхом и с саблей в руке – лечу в атаку, впереди – сеча жуткая. Кстати, и тебя частенько рядом видел. А вначале, веришь – нет, снились негры. Такое со мной впервые. На всякий случай прошел медобследование. Вердикт – здоров, как бык.

Юсупов вскочил с кресла, гекконы, сидевшие на рюкзаке, насторожились.

– Романыч, дык у меня тоже полгода назад аналогичная петрушка началась. Сплошной семнадцатый век.

Илья, слегка успокоившись, плюхнулся в кресло.

– Ты вот к врачам бегал, а у меня паранойя зашла дальше. Стал на свой ноутбук загонять элементарные практические программы.

– В смысле?

– Ай, ну технологии изготовления пороха, варки стали, изготовления кирпича, выделки шкур, холодного оружия средневековья и другое.

С нарастающим холодком внутри Кошкин спросил:

– Зачем?

– А затем, Батя, если случись что, багаж знаний не помешает, и даже поможет.

– Илюха, ты понимаешь, о чем говоришь? – озлился Иван. – Меньше читай придурошных писателей-фантастов, они такого наворотят. А еще офицер.

– Как тогда быть с нашими снами, командир?

– Не знаю, обратись в институт имени Бехтерева.

– Наливай, капитан, спиритус выдохнется.

Гекконы, успокоившись, шмыгали по огромному салону, суя везде любопытные носы.

Кошкин с Юсуповым отошли от скользкой и малоперспективной темы и пустились в обычный мужской треп – анекдоты, спорт, бабы. Иван предложил выпить по последней – до Красноярска нужно отдохнуть. Так и сделали.

Прибежавших ящериц Илья заботливо покормил пирожком с мясом, и они привычно устроились у него на груди.

Перед сном Юсупов, зевая, спросил у Кошкина:

– Что и куда возишь, Батя?

– Ай, всякое барахло. На Дальний Восток – железо, а оттуда – дары моря. – Ну и на Мурман иногда ходим.

– Железо-то стреляющее?

– Да всякое, Илюха.

Их вдруг одолела дикая дремота – через пару минут в хвостовой части транспортника раздался громкий храп.

Кошкину снился странный сон: вокруг пальмы со зверушками, все хоровод водят и все поют:

Не ходите, дети, в Африку гулять.

А в Африке большие, злые крокодилы.

Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо.

Внезапно все исчезло, и он оказался в летящем черном тоннеле. От дикого ощущения пустоты проснулся. Огляделся – Илюхи рядом не оказалось, его кресло пустовало. Иван потряс головой, прогоняя остатки похмелья. Внутренне подобрался, лапая наплечную кобуру под кожанкой. Дневной свет заливал салон.

– Что за фигня, в Красноярске должен быть поздний вечер.

Обойдя два небольших контейнера и длинные ящики с нержавейкой, боком протиснулся между бортом и затянутым в брезент БМД-3. За боевой машиной десанта салон, собственно, и заканчивался, словно гигантской гильотиной отсекли половину самолета.

Кошкин ступил на сочную траву, огляделся – странное дело, их половинка транспортника лежала на большой поляне среди густого леса. Деревья в большинстве своем незнакомые – нет, вон вроде эбеновое виднеется. Травяной покров везде целый, никаких следов приземления самолета – вроде как отпилили половину и аккуратно положили.

– Так, а где наш золотоискатель запропастился?

Кошкин, сориентировавшись, двинулся к ближней лесополосе – оттуда доносилась речная прохлада. Жарковато. Резкий птичий гомон раздавался в воздухе, где-то вдалеке рявкнул крупный зверь, в кронах деревьев визжали неуживчивые обезьяны.

Пройдя метров двадцать, обнаружил Илью, стоящего у небольшого обрывчика и тупо взирающего на широкую реку.

Не обращая внимания на всякие вопросы Кошкина, Илья мотнул головой:

– Посмотри на чудо природы. Не туда смотришь – это же гиппопотамус-бегемотикус.

Майор затупил:

– Ну и чо!

– Да ни чо, мы в Африке.

– Не надо нам никакой Африки.

– Сам не хочу, – Юсупов тяжело вздохнул.

– Так-с, – протянул Кошкин. – Где твой хваленый спиритус, тьфу ты, спирт.

– Дык, в рюкзаке.

– Пошли, чего стоим, а не то у меня крыша поедет.

Выпив по маленькой, Кошкин вдруг неожиданно брякнул:

– Не иначе как Лимпопо.

Юсупов с подозрением осведомился:

– Что, видения посетили?

– Они самые, но определиться во времени и пространстве необходимо.

Не сходя с места, провели короткое совещание, в составе: Иван Кошкин – он же Батя, Илья Юсупов – Мачо, а также Саса и Маса. На повестке дня – два извечных вопроса: кто в этом паскудстве виноват и что делать.

Ну, что делать – понятно. Илья, покопавшись в рюкзаке, вытащил настоящий секстант.

– Ты еще скажи, что у тебя и компас есть, – пытался съязвить Кошкин.

Юсупов молча отвернул рукав на правом запястье – на ремешке действительно имелся большой компас.

– Двигай навигатор на улку, может, солнце уже в зените.

За час управились, результат ожидаемый – они находились в районе среднего течения реки Лимпопо, на территории нынешней Республики Мозамбик.

Илья терзал свой мобильник:

– Бесполезно, уже пробовал, когда проснулся. Нам бы приемник какой-нибудь.

– Романыч, ты – голова, я же транзистор с собой взял.

Илья достал вполне приличный ВЭФ, соорудил антенну из проволоки, закинув ее на сучок повыше.

В эфире на всех волнах, кроме атмосферных помех, ничего не услышали.

– У меня нехорошие предчувствия, – признался Иван.

– И у меня.

Илья принялся распаковывать ноутбук. Кошкин с интересом за ним наблюдал.

– Что, думаешь найти ответ, где мы и кто виноват?

– Знал бы кто, ноги бы повыдергивал, – оскалися Илья, перебирая клавиатуру.

Закурив сигарету, Кошкин отрешенно задумался:

«Каким макаром отсюда выбираться? Если мы провалились в прошлое, то ситуация крайне неприятная».

День прошел в обдумывании различных вариантов. Добраться по суше до Европы – нереально. Оставался морской путь, а это означало – спуститься вниз по Лимпопо, до побережья Индийского океана.

Первым делом решили провести инвентаризацию имущества и вооружения. Продуктов на один хороший завтрак: литра два спирта, двухсотграммовая пачка индийского чая, спичечный коробок соли с перцем и кусок соленого сала размером десять на десять сантиметров. Все. Имелось, правда, еще полбуханки хлеба, крошки от которой тут же подобрали шустрые ящерки.

– Завтра придется заняться охотой, – заметил Илья, глядя на нехитрый набор съестного.

– Угу, давай по огнестрелу пройдемся.

С оружием дела обстояли несколько лучше. У Кошкина служебный автомат АН-94, к нему пять заряженных магазинов и десять выстрелов к подствольнику. Вместо положенного «ПМа», «Глок-22» – трофей, взятый майором на одной из последних операций. Хорошая машинка, не боящаяся грязи и песка, одно плохо – патронов маловато, всего три обоймы. К автомату поболее – россыпью штук двести. Запасся, что хомяк. Ну и десантный нож, у Юсупова такой же в наличии.

Илья имел в чехле полуразобранный карабин «Тигр» и к нему сотню патронов, из недр бездонного рюкзака выкопал раритет – наган образца 1930 года в кобуре.

Кошкин удивился:

– Мачо, ты никак музей подломил?

– Обижаешь, начальник. Выменял на литр спирта у черных копателей, плюс сто баксов.

Он достал ствол из кобуры и хвастливо им повертел:

– Видишь, в каком состоянии, ни одного пятнышка ржавчины, с патронами несколько хуже – всего штук пятьдесят.

– Будем считать, с личным оружием у нас более-менее, а вот с серьезным – праздник души – БМД-3 полностью укомплектован боеприпасами, глянем по топливу и можем ехать.

Но как показали дальнейшие события, им пришлось немного задержаться.

– Идем дальше, – Кошкин по-хозяйски похлопал по одному из невысоких контейнеров. – Здесь два «Корда» с полным боезапасом.

– А в ящиках что? – поинтересовался Илья.

– Ай, да трубы там трехметровые, десятка. Бесполезный металлолом.

– Не скажи, – вдруг засуетился Юсупов.

Крутнувшись на одной ноге, дурашливо принял позу мыслителя.

– Ружья! – и театрально ткнул пальцем в ящики.

– Илюха, тебе никак голову напекло, ты панамку-то надевай, – забеспокоился Кошкин.

– Батя, не тормози, это же почти готовые стволы к кремневым пищалям или самопалам. Подзабыл, как они в старину назывались.

– Точно, Илюха, молодец, сообразил.

– Они трехметровые, значит, из каждой три ствола, да умножить на четыреста. Получаем тысячу двести пищалей, – малый полк можно вооружить, – закончил Юсупов.

– От лица командования выношу вам, капитан, благодарность.

– Служу России, – гаркнул сияющий Илья.

В тот же день проверили запас топлива в машине десанта. К общей радости, баки были полны под завязку. «Десантник» завели, и он, мерно урча своим мощным движком, легко выкатился из остатка салона, наполнив его сизым дымом.

Утром, пробежавшись вдоль берега, наткнулись на тропу водопоя. Непуганое зверье стадами спускалось по пологому берегу похлебать водички.

Илья из карабина хлопнул косулю, которую они на вырубленной жердине отнесли в свой временный лагерь. На ночь даже не стали ставить палатку, все равно скоро в путь-дорогу.

Иван занялся разделкой туши, а Илья, прихватив пустую тару-фляжку и полуторный тетрапак, поспешил к ближайшему ручью за водой.

Жизнь снова наполнилась смыслом, приоритеты расставлены, потому он беззаботно поскакал в сторону реки. Этот ручей с чистейшей водой они сразу приметили, главное – он рядом с местом их пребывания.

Илья, не забывая контролировать окружающую обстановку, набрал воды, попил из ладошки, рядом крутились гекконы.

Для них здесь раздолье – насекомых море – комары, москиты, термиты. К вечеру Саша и Маша, обожравшись, свалились в тень брюшками вверх, являя наглядный пример – ешь в меру.

Поднявшись от бережка, Илья свистнул ящеркам и подался было обратно. Сделав шаг, не удержался и по-пацански пнул берцем лежащий на дороге камень. Получив очень «приятное» ощущение, как от удара по кирпичу, выматерился и взял в руки недалеко откатившийся булыжник. Достал нож, скребнул:

– Ой, елки, золото!

Походив вдоль ручья, нашел еще три самородка от двадцати до ста граммов. С радостной вестью помчался к лагерю, а по дороге вспомнил, что в трех южных африканских странах: в ЮАР, Мозамбике и Зимбабве – самые крупные месторождения золота в мире.

Вопреки его ожиданиям, Батя отнесся к открытию довольно холодно:

– Ну золото, ну и чо.

– Дык, как чо? Это же золото, – и забегал взад-вперед перед невозмутимым Кошкиным.

Картинка получилась довольно потешная – по пятачку носился взлохмаченный Илья, по его пятам мотались гекконы, очевидно полагая, что хозяин затеял новую игру.

– Сядь, не мельтеши. Золото – это, конечно, хорошо, но цель номер раз – добраться до России. Согласен?

– Канешна, канешна, – бормотал Илья, выкидывая из рюкзака обрезки досок и шанцевый инструмент в виде саперной лопатки.

Иван скептически хмыкнул, достал из десантного отделения штыковую лопату. Сунул в руки Юсупову.

– Спрячь свой совочек.

Илья в несколько минут сколотил промывочный лоток и сейчас аккуратно маленькими гвоздочками прибивал поперечные деревянные полоски, так называемые щетинки.

– Значить так, гражданин золотоискатель, даю на эту авантюру семь дней, и отчаливаем в сторону побережья. Кроме того, будешь участвовать во всех общественных работах.

– Да ить, чего тут делать? Если что, тебе Саса и Маса помогут.

– Ага, помогут, но ты у них будешь главным. Куда побежал? – и Кошкин заграбастал Юсупова за полу штормовки. Сейчас пулеметы в машину запихаем.

Открыв контейнер, вытащили «Корд», лежащий отдельно от станка, и десять коробок с лентой, емкостью по пятьдесят патронов. Наскоро обтерев пулемет от заводской смазки, уложили его в десантный отсек. Открыв второй контейнер, Кошкин не удержался от многоэтажного мата. Вместо второго «Корда» обнаружили два генератора.

– Вот крысы тыловые, – бушевал майор. – Ух, я им…

– Не шуми, начальник, подумай хорошо, генераторы – это ток.

– Ну, ток.

– А если здесь время до XXI века, смекаешь?

– Точно, ешкин кот. Выходит, мне нерадивых тыловиков благодарить надо.

– Ага.

Генераторы тоже перекочевали в машину.

– Отпусти, Батя, Эльдорадо ждет, – заканючил Илья.

– Ладно, беги.

Золотоискатель, порыкивая в азарте, умчался к ручью, а Кошкин, достав из ЗИПа «Десантника» молоток с зубилом, полез к хвосту самолета. Иван намеревался срубить несколько кусков дюраля – вещь в хозяйстве очень полезная. Ободрав правый стабилизатор оперения, присел в тенечке отдохнуть. Легкий ветерок доносил приятную прохладу с реки. Даже драчливые обезьяны угомонились на деревьях, да и пернатые примолкли.

В глубокий сон Ивану не дал провалиться выстрел из карабина и последовавший рык смертельно раненного зверя. Схватив автомат, Кошкин побежал к ручью.

Илья топтался возле здоровенного леопарда, из открытой пасти которого сочилась тоненькая струйка крови.

– Так незаметно подкрался, гад. Хорошо, гекконы тревогу объявили – прыгнули на грудь.

– Ищи жердину, охотник. Отнесем в лагерь, шкуру снимешь, Зоркий Сокол ты наш.

Вечером у костра за чаем Иван, вытребовав у Ильи ноутбук, что-то долго искал, недовольно шипя. Затем затих, видимо, нашел. Задремавший Юсупов и гекконы, пристроившиеся на его плечах, были бесцеремонно потревожены невнятными криками Кошкина.

Тот танцевал смесь цыганочки и танца с саблями, затем заорал:

– Я гений! – и рухнул на траву.

– Никак спятил от переживаний, – подумал Илья, опасливо отодвигаясь.

Майор ощерился:

– Испугался? Не боись, десантник охотника не обидит. Илья, ты давно заглядывал в свой компутер?

– Да нет, недавно смотрел технологию промывки золота.

– Балда, уперся в золото, как баран в новые ворота. А я не поленился, пролистал твои файлы и нашел способ добраться до Московии.

Илья ожидающе уставился на Кошкина.

– Так вот, жертва золотого тельца, здесь португальцы шуруют с XV века. Заложили несколько фортов-крепостей и интенсивно гребут негров на плантации в Южную Америку. Короче, занимаются работорговлей, а контингент набирают в прибрежных районах, дальше их банту не пускают. Просек ситуацию, Мачо?

– Ага, захватить, значит, португальскую коробку и отчалить до дома до хаты.

– Дошло, слава Богу, а мог бы и сам додуматься. Коробка нам нужна не любая, а та, которая выдержит нашу машинешку. Бросать ее нельзя.

– Согласен. Ты, командир, оказывается, такой умный.

– Да, я такой, – скромно согласился Кошкин. – Но это первая часть нашей программы. Дойдя до берегов Испании, мы захватим несколько галионов «Золотого флота». Так что твое ковыряние у ручья – детский сад.

Илья протестующе замахал руками:

– Галион с золотом – это еще бабушка надвое сказала, а тут вот оно, – он помахал наполненным брезентовым мешком.

– Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не какало где попало, – ухмыльнулся Кошкин. – Давай спать. – И полез в «Десантник».

Илья, взяв ноутбук, отправился в палатку. По дороге крутил головой:

– Ай да Батя, прикидывался сапог-сапогом.

После завтрака разбрелись в разные стороны. Кошкин в радиусе двух километров пытался найти соленое озеро – ему повезло с первой попытки. Озерцо, диаметром метров триста, поблескивало голубой чашей посреди саванны. Вернувшись в лагерь и понаделав несколько поддонов из дюраля, потащил их к озеру. Наполнив рапой нехитрые емкости, оставил на берегу, чтобы выпарилась вода. Без соли любая еда – пресная, да и на дорогу нужно мяса завялить. Неделя понадобилась Кошкину для заготовок. Непуганые звери регулярно курсировали на водопой, так что с охотой никаких проблем. Застрелив три антилопы, Иван по-хозяйски снял шкуры, тушки выпотрошил, разрубил на куски, засолил, а затем развесил на проволоке между деревьев. Илью от золотодобычи пришлось отдирать самым натуральным образом. В последний день перед отъездом Мачо недовольно гундел и только после объявленной Кошкиным перспективы уехать одному чуть-чуть притих, но все равно ходил с обиженной физиономией. Целый день загружали машину вытащенными тросами с хвостовой части самолета, принайтовили сверху ящики с трубами. Наверх взгромоздили несколько кусков дюраля, вырубленных запасливым Кошкиным.

Рано утром отчалили. За рулем уселся Илья – меняться договорились каждые два часа. Иван, подстелив брезент, сел на край открытого люка, исполняя обязанности штурмана – местность-то пересеченная. Машина десанта неслась, мягко шлепая гусеницами и громыхая грузом, вместо скорости семьдесят километров в час по ТТХ держались в пределах сорока-шестидесяти километров в час.

Поездка к побережью Индийского океана заняла десять дней и прошла без особых приключений. Нередко проезжали мимо прайдов львов, лежащих в тени кустарников, но цари зверей не обращали на них никакого внимания. Один инцидент, правда, случился со слонами. Чего этим великанам не понравилось – непонятно, но несколько экземпляров бросились вслед, отогнали их только короткой очередью из пушки. Стреляли в воздух: смысла убивать – никакого. Кошкин с Юсуповым не добрались до нынешнего города Шаи-Шаи буквально километров тридцать – наткнулись на каракку работорговцев. Португальцы, причалив к берегу, организовали временный лагерь с огороженным загоном для будущих рабов. Вышки, часовые – все как положено. Россиян никто не услышал, потому что ехали параллельно реке на расстоянии не менее двух километров. И, словно по наитию, остановившись, к берегу пошли пешком. Увидев посудину, оба синхронно облизнулись, а затем направились к работорговцам наводить революционный порядок. Навели по полной программе. Первым делом Мачо снял из карабина четырех часовых на вышках, после чего друзья в открытую объявились на глаза ошалевшей охраны. В это время кстати подошел очередной караван связанных негров в количестве пятидесяти с лишним голов, сопровождаемых десятком вооруженных матросов. Те жевали на ходу бетель, сплевывая желтую слюну, гоготали – вели себя, как на увеселительной прогулке. А зря. Кошкин с Юсуповым, не заморачиваясь чтением морали плохишам, в два ствола отправили их в «край вечной охоты». Зло татакнул Ан-94 и несколько раз бахнул «Тигр» – охрана повалилась, подергивая ногами. В итоге повесили капитана плюс девять загонщиков из команды и освободили сто тридцать пять негров племени тсонга. Португальцев немедленно разоружили и, загнав в загон, одели на всех колодки – это такая хитрая штука из двух толстых коротких досок с выемками для шеи и рук. Из колодки без посторонней помощи не выбраться. Команда каракки представляла собой столь живописно одетый сброд, что возникало ощущение нереальности и присутствия на съемочной площадке, где лудят исторический фильм о пиратах Карибского моря. Кошкин даже встряхнул головой, отгоняя наваждение. Поднявшись на судно, зажали носы – вонища несусветная. Ничего интересного не обнаружили: обычная посудина о тридцати пушках, неимоверно загаженная. Решили подержать пару дней португальцев в колодках – пусть переосмыслят слово «свобода». Негры по случаю освобождения затеяли праздничный пир. Кроме бывших пленников набежала вся деревня, и вскоре округа напоминала цыганский табор в африканском исполнении. Чернокожие южане резко отличались от северных атлетических собратьев – конституция похлипче, но, надо отдать должное, встречались и крепкие парни. Среди бывших рабов доминировали мужчины – молодых женщин набиралось десятка полтора. Видимо, работорговцы захватывали их для собственных плотских утех. Все конфискованное оружие – громоздкие мушкеты, неподъемные пистолеты, абордажные сабли – снесли в каюту капитана и заперли на замок. Отобранные у матросов ножи и кинжалы раздали неграм. Те радовались, как дети. Аборигены сновали, словно мураши, охотники постоянно подтаскивали свежатину, которую тут же разделывали. Женщины с тягучими песнями что-то готовили в очень большом количестве. Ребятня с визитом носилась по песчаному берегу, плюхаясь в воду. Кошкин с Юсуповым отправились за «Десантником», причем поглупели, видимо, одномоментно. Когда они без задней мысли подъехали к табору, то вначале удивились тишине и отсутствию людей. Заглушив двигатель, Иван спрыгнул на землю, недоуменно вертя головой.