Текст книги "Посвященный (СИ)"

Автор книги: Владимир Лошаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

   Конюх расторопно запряг четверку лошадей в возок и через полчаса они лихо подлетели к помпезному дому Наместника.

   По случаю понедельника был приемный день. Боярин Никифор Москвин, майор гвардии в отставке по ранению, оказался крепким мужчиной лет тридцати пяти со шрамом во всю щеку – от виска до подбородка.

   Выслушав Алешкину историю и прочитав документы, воскликнул:

   – Гвардеец – гвардейцу всегда подмога, а наш Император защищает своих подданных.

   Вызвав колокольчиком секретаря и писаря, велел срочно оформить пенсион Алексею Ивановичу Одоевскому, десяти лет от роду, сыну покойного унтер-офицера гвардии третьего полка Городненской дивизии. Секретарю приказал подать чай.

   Угощая купца с Алешей поинтересовался, не родственники ли князя Одоевского Алеше. Тот отрицательно помотал головой. Москвин, прослышав о дальнейшей учебе мальчика, загорелся идеей помочь ему, но слово в слово повторил вслед Аникею – нынче зиму здесь походишь, а летом поедешь в корпус, в Казань.

   – Я тебе рекомендацию напишу, там у меня полковой товарищ служит.

   В это время принесли готовые бумаги, Наместник достал из шкатулки печать, дыхнул на нее и с треском шлепнул в угол документа, затем аккуратно расписался.

   – Сейчас, Алеша, сходи к казначею, он тебе пенсион за четыре месяца выдаст и два рубля на похороны, ну он знает.

   Попрощавшись с добрым боярином и, получив на первом этаже, у казначея деньги, купец с Алешкой вывалились из присутственного места.

   – Хороший у вас Наместник, дядя Аникей.

   – А я что говорил, поехали, в школу тебя запишем.

   За час умудрились пристроить парнишку в пятый класс, завтра к 8 часам утра на занятия.

   – Теперь, Алеша, на базар, обновы тебе покупать, а то одет ты, ровно таежник дремучий.

   На торгу Аникей одел парнишку с головы до ног, особо гордился удачной покупкой – замшевыми сапожками на меху и шубейкой волчьей.

   На вытащенные Алешей деньги, купец замахал руками:

   – Я тебе еще должен останусь, помоги беде моей. – С женой плохо, извелась вся.

   – Дядя Аникей, конечно,помогу, на сколько хватит моего разумения, а сейчас пойдем в книжную лавку.

   Купец только плечами пожал, пойдем раз надо. Алешке неслыханно повезло – в лавке обнаружилась анатомия человека – учебник для медикусов, а также толстый том общей хирургии, в авторстве профессора Фомы Жука. Запихав драгоценные книги в купленную сумку, счастливый парнишка, отбыл с купцом на возке домой.

   После обеда и часового отдыха, Алеша попросил показать больную. Увидя лежащую на кровати худую и изможденную женщину, мальчик сразу понял – дело очень серьезное.

   Выгнав всех из спальни, кроме служанки, сказал ей, пусть оголит живот хозяйке.

   Подойдя вплотную и опустив ладони, принялся сканировать внутренние органы. Конечно, Алеше не знал мудреного слова – сканировать, он употреблять простое – смотреть,а смотрел он по-особенному. Тело человека видел насквозь, стоило ему только настроиться.

   Вот и сейчас, он видел два камня в почках, один небольшой с ноготок, другой раза в четыре больше. Маленький камешек он раздавил в песок своей ментальной энергией, а с большим поделать ничего не смог, не хватило силенок.

   – Накиньте ей рубашку – сказал служанке парнишка и вышел из комнаты.

   В зале с взволнованными лицами его дожидались Аникей с дочерью. С затаенным страхом ждали приговор знахаря.

   – Дык, что скажете, Алексей Иванович? – подал голос хозяин.

   Алеша, сев за стол, призадумался – хирургических операций он никогда не делал, но здесь не тот случай, женщина долго не протянет, очень уж большой камень, плохо лежит, закрывая протоки.

   – Дяденька Аникей, у вашей жены в почках два камня, один я убрал, а второй – он запнулся – короче нужна операция.

   – Ой, а по-другому нельзя? – охнула Любаня.

   – К сожалению, нет, время не терпит – отрезал Алеша. – Дядя Аникей, нужен опиум, шарик с две спичечных головки и длинный очень узкий нож, причем с закругленным концом, длина лезвия с палец, остальное рукоять. – Заточен так, что падающий волос режет, с метр просоленных жил и пол-литра твореного вина, очень крепкого. – Ну, там, ведро кипяченой воды, холстины, все завтра приготовите, да еще перед операцией хозяйку положить на твердую поверхность – стол или широкую лавку. – Ладно, пошел готовиться.

   Купец с дочерью долго таращились друг на друга – надо же, пацан, а так командует и все по делу сказал, ничего лишнего.

   Алешка, придя к себе в комнату, часа три штудировал анатомический атлас, а затем засел за общую хирургию. Несмотря на непонятность многих терминов – общую картину и методику проведения операции он уяснил. Материал о почечных и желчных камнях изучил от корки до корки.

   – Теория, это хорошо, но без практики, пустое место – глубокомысленно заключил малец и бухнулся спать. – Утро вечера мудренее, – засыпая, успел подумать Алеша.

   С утра пораньше, не завтракая, узнав у работников расположение Кузнечной слободы. Помчался туда в сопровождении Снежка. По дороге, тот носился кругами, радуясь возможности размяться по мягкому снежку, бдительно посматривая по сторонам – охранял.

   По слободе раздавался звон, пахло каленым углем – кузнецы за работу принимались спозаранку. Хорошего мастера мальчик нашел в третьей кузне, сговорился с ним быстро, нарисовав прутиком возле горна, что ему требовалось.

   Кузнец, мужик с пегой бородой и пудовыми кулаками, почесав в затылке, управился за час. В итоге Алеша уносил пинцет и узенькую лопаточку на длинной ручке.

   Прибежав в дом купца, тщательно вымыл инструмент мылом – его на Руси уже полтораста лет делают на заводах, а все благодаря уму и радению первого Государя Владимира I.

   Объявился Аникей.

   – Вот, Алеша, сделали мои робяты нож, что ты просил, знатно наточили.

   Паренек опробовал – годится и бросил его в чашку с инструментом.

   – Дяденька Аникей, теперь купите на базаре опий и крепчайшего творимого вина, то бишь, водки – уточнил Алеша. – А я в школу сбегаю, думаю, к обеду управлюсь.

   Школа находилась недалеко в четырех кварталах. Пес, сопровождающий мальчика, лег на крыльце и ждал его до конца уроков. Алеше в школе понравилось – чисто просторно, тепло. В классе всего восемнадцать учеников. Первым делом он записал названия учебников, прикидывая, купить их на обратной дороге, но все оказалось проще. Учебники после занятий следовало получить в библиотеке, располагавшейся в другом крыле здания. Учителей всего двое, ведут по несколько предметов – учатся в две смены. Четыре урока пролетели незаметно и, взяв учебники, помчался до Купецкой слободы.

   Наскоро пообедав, вымыл тщательно руки, инструмент с жилами лежал в чаше с водкой.

   Больную положили на широкую лавку, помогать ему Алеша попросил давешнюю служанку. Молодая женщина, опытная в житейских делах и крови не боялась. Остальных домочадцев он выгнал из комнаты. Затем, над тазом, помыли руки творимым вином, поливая друг другу из штофа. Больную предварительно заставил проглотить полгорошины опия – купец купил на торге у персиян. Проверив зрачки спящей, Алеша, чуть дрогнувшим голосом, произнес:– Ну-с, приступим.

   Включив свое особое зрение сделал точный разрез над камнем, кровь остановил мгновенно, приложив ладонь к животу больной. Служанка ахнула, крестясь – рука мальчика светилась золотисто-оранжевым цветом. Лопаткой, раздвинув разрез, бросил служанке:

   – Держи.

   Камень показался сразу, Алеша поморщился – до чего неудобно лежит, перекрыл протоки. Держа пальцем другой край раны, пинцетом ухватил инородное тело и, вытащив, бросил его в кружку, стоящую на низком столике.

   – Всё, убирай лопатку, – вынув жилки и иглу из чаши, принялся зашивать.

   Потом минут двадцать держал светившиеся ладони над швом.

   – Все, оденьте ее, сегодня есть ей нельзя, только пить.

   Выйдя из комнаты, зашел в залу.

   – Вот, дяденька Аникей, из-за чего ваша жена чуть Богу душу не отдала – и вывалил из кружки камень, два на три сантиметра.

   Купец, охнув, побледнел, а потом упал вдруг на колени перед мальцом.

   – Любаня, – заревел Аникей – на колени перед спасителем и благодетелем.

   Девчонка бухнулась рядом с отцом, заревев от радости.

   – Тебя, Алексей Иванович, нам сам Бог послал – и истово перекрестился на образа.

   – Да встаньте вы, зачем так, право слово неудобно – засуетился Алешка.

   Купец, наконец прекративший биться лбом о пол, заявил:

   – Награжу по-царски, сколько хош требуй.

   Алешка замахал руками:

   – Не надо ничего, дядя Аникей, это вам спасибо, приютили сироту.

   Купец мотнул головой.

   – Не спорь, Алексей Иванович, Гончаров умеет быть благодарным, а сейчас пировать будем.

   – Дядя Аникей, давай попозже, устал я.

   – Ох ты, голова садовая, Любаня, проводи Алексея в опочивальню.

   Алеша на дрожащих ногах, еле добрел до кровати – спасибо Любане, помогла.

   Проснулся часа через три от острого чувства голода – живот скрутило, мочи нет. – Видно сил много отдал, щас восстановим – подумал он, одеваясь.

   Умывшись, зашел к хозяйке – она уже отошла от наркоза. Проверив, что с ней все в порядке, пошел на кухню, надеясь перехватить съестного. В коридоре на него наскочил купец.

   – Какая кухня, Алексей, пойдем, стол давно накрыт.

   Столь много мяса он не съедал ранее, Аникей с дочерью, с удивлением наблюдали, как малый уплел половину жареного поросенка и курицу. Глаза снова слиплись, еле добрел до своей комнаты.

   Дни летели незаметно – школа, библиотека, дом, так за учебой подкрался Новый год. На праздник Аникей сделал всем домашним подарки – Алеше красивый наборный пояс. Снежку именной кожаный ошейник, с выгравированными адресом, именем хозяина и кличкой собаки на стальных пластинках.

   В доме поставили елку, пришли гости – сыновья с женами, шумно и весело встретили новый 1441 год от Р.Х.

   Вечером все пошли кататься с горки, что на городской площади. Со стен города стражники пускали разноцветные шутихи, возле большой елки, из трех бочек народу даром раздавали пиво. Два дня гуляла Челяба – попили, повеселились от души, но без непотребства, за порядком строго следила полиция. Сильно уставших подбирали и увозили на санях в участок – пусть проспятся бедолаги.

   Алеша настолько увлекся учебой, что незаметно к февралю одолел программу пятого класса и взялся за шестой. Учителя в восхищении пожимали плечами – в их практике первый случай. К весне Алеша заканчивал учебу, особым предметом его гордости, был английский язык. Он его изучил за год, но только в теории, практиковаться не с кем. С апреля у него возникли некоторые сложности в отношениях с Любаней, но обо всем по порядку.

   Анисья – жена хозяина, оправившись, после Нового года взялась за хозяйство. Она, кстати, оказалась привлекательной, молодой женщиной – Алешу обожала и все норовила угостить его чем-нибудь вкусненьким, а Аникей не оставлял попыток всучить юному лекарю кошель с пятью золотыми червонцами.

   У Любани появилось свободное время и она упросила Алешу поучить ее, дескать, ходила в школу только три зимы, да и перезабыла все. Он начал с ней заниматься по вечерам, а после занятий рассказывал Любане сказки и разные истории, из прочитанных книг. Алеша обладал феноменальной памятью и развитым умом, потому и учеба давалась ему столь легко – к нему тянулись люди, с ним было интересно, а когда он начинал рассказывать о путешествиях в разные экзотические страны – народ, напрочь, забывал, что перед ними мальчик десяти с половиной лет.

   Алеша обладал редким природным даром рассказчика и некоего гипнотического убеждения. На эти посиделки собиралась не только вся дворня, но и купец с домашними, даже соседи прибегали. Понятное дело, в ту пору телевизоров да радио не было – народ развлекался, как мог.

   С конца апреля все и началось – предваряя события, надо сказать, Любаня, хотя ей шел шестнадцатый годок, была вполне сформировавшейся девушкой с хорошей фигурой и выпирающей из-под сарафана крепкой грудью. И лицом дюже приятная, белокожа, румяна, с симпатичными ямочками на щеках, а озорные карие глаза сразили не одного парня. К Алеше она с самого начала относилась очень хорошо.

   Весной общие посиделки закончились – парнишка объявил, что в школе много задают, но для Любани сделал исключение. По вечерам они сидели в его комнате за столом, занимались, общались – им было интересно друг с другом.

   Девушка имела острый и пытливый ум. Времени по вечерам стало не хватать и Любаня, после того как все домашние улягутся спать, тихонько появлялась в Алешиной спальне. Они забирались на кровать и сидя на разных концах общались. Однажды Любаня предложила лечь, дескать, спина устает – парнишка лишь снисходительно кивнул – девчонка мол, что с нее взять. Меж тем Любаня вела свою хитрую политику – паренек к ней привык и не шарахался как ранее, от вроде случайный прикосновений.

   Настал тот вечер, когда Любаня решила – хватит, пора в атаку. Пообщавшись с часик, девушка ненароком задула свечку, стоявшую на тумбочке у изголовья. Извернувшись, скинула с себя ночную рубашку и прижалась горячим девичьим телом к Алеше.

   – Ты чего, Любаня, сдурела – отбрыкивался малец, но тут произошла неожиданность, Алешкин блудень попался в девичьи руки. Парнишку вдруг тряхнуло, все встопорщилось – Любаня радостно охнула.

   – Любимый, иссохлась я по тебе, Алешенька. – Хочу тебя, будь у меня первым – и захватила блудень в плен мягкими девичьими губками. Вот тут Алешку пробрало всерьез, он в жизни подобного не испытывал и когда вошел в горячее девичье лоно, застонали оба. Любовное безумие длилось всю ночь. Утром, уходя, Любаня забрала простынь с кровавым пятном – робко спросила:

   – Алеша, можно мне прийти снова?

   – Конечно, почто спрашиваешь.

   – Ну, не знаю, вдруг презираешь, девка сама к тебе в постель влезла.

   Алеша выскочил из кровати, обняв девушку, сказал:

   – Спасибо тебе, милая, ты мне отдала самое дорогое, девичью честь, я буду помнить тебя всю жизнь.

   – А я тебя, синеглазый мой.

   Так с конца апреля и начался сей парадоксальный роман. Любит пошутить матушка природа, ну с Любаней все ясно, в те времена девушки созревали рано, а вот с Алешей просто уникальный случай, причем такие чудеса происходили и в реальной жизни ХХ века.

   Закрутила обоих любовная лихорадка, обожгла напрочь, после любовных утех Любаня, гладя Алешу, говорила:

   – Не знаю, как замужем буду, без тебя мне свет не мил.

   – Не томись раньше времени, милая, жизнь все лечит.

   Они любили друг друга нежно и осторожно, стараясь не навредить – Любаня опасалась за неокрепший организм парнишки, а он за нее. В одном были спокойны – девушка не забеременеет, у Алеши пока не наступила половая зрелость.

   Два месяца длилась их любовная идиллия и неожиданно прервалась. Виновником оказался купец.

   После окончания школы, в начале июня, Аникей недели две бегал, что наскипидаренный, с загадочным видом. В конце июня преподнес.

   – Алеша, ты не захотел принять в награду от меня деньги, я придумал, как тебя отблагодарить. – Сегодня придет один человек, глянешь на него, я ведь знаю, ты людей видишь насквозь, влет определишь лжу.

   Алеша согласно кивнул.

   – Если этот человек говорит правду, считай, фортуну словил – и Аникей трижды сплюнул через левое плечо.

   Действительно, после обеда к дому подкатил легкий тарантас, из которого выпрыгнул мужичок, неказисто одетый.

   В зале никого лишнего – только они трое. Пили чай с сушками, ведя пустой разговор о том, о сем. Алеша вопрошающе глянул на Аникея, тот согласно кивнул.

   – Пантелеймон Яковлевич, может, перейдем к делу, расскажите про месторождение? – спросил паренек.

   Пантелеймон поперхнулся чаем и купец постучал ему по спине. Владелец рудников и старательских артелей, откашлявшись, вытер тряпицей вспотевшей лоб, перекрестился.

   – Вы что колдун, молодой человек?

   – Успокойтесь, никакого колдовства, о вас я знаю от дяденьки Аникея.

   – А о богатой жиле откель знаешь? – вскинулся Пантелеймон.

   – Догадался – пожал плечами Алеша.

   – Не тяни время, излагай, – встрял Аникей.

   Уральский эксплуататор предложил разработать найденную жилу серебра за половинную долю в прибыли. – У него сейчас туго с деньгами, все в обороте, финансировать предприятие должен купец. Аникей вопросительно глянул на Алешу, тот кивнул головой в сторону двери.

   – Извини, Пантелеймон Яковлевич, мы выйдем на минуту.

   В коридоре спросил у Алеши:

   – Ну что?

   – Он правду говорит, дело честное, не обманет.

   – Алеша, поедешь со мной на север? – половина моей доли – твоя и не спорь.

   – Хорошо, дядя Аникей, поеду.

   Вернувшись в залу, Аникей с Пантелеймоном ударили по рукам.Выезд экспедиции назначили через три дня.

   Алеше особо готовить нечего – Серко заседлать недолго, а вот с Любаней расставались мучительно – измотали себя напрочь, ходили с дрожью в коленках и с синяками под глазами.

   Пантелеймон собрал большую артель в шестьдесят человек, да двенадцать отставных казаков, понюхавших пороху.

   Выступили на четвертый день, на нескольких телегах везли припасы, кухонную утварь, палатки с тюфяками. Им предстояло дойти до городка Катеринбурга – благо, хорошая дорога построена, а от него сплавляться по реке Тагилу до Туры. Вот недалеко от места их слияния и находилась серебряная жила.

   Алеша, сидя в телеге, криво улыбался, вспоминая последнюю ночь перед расставанием. Устав от любовных ласк лежали в постели молча, потом вдруг Любаня спохватилась:

   – Алешенька, как же я замуж пойду, увидит жених, что я не девушка, сраму будет.

   – Дай подумать.

   Алеша мигом нашел выход.

   – Любаня, в первую брачную ночь возьмешь с собой в постель бычий пузырь, наполовину наполненный кровью, края склеишь рыбьим клеем, а после утех с будущим мужем раздавишь его у себя меж ногами. – Пузырь незаметно положишь под тюфяк, не забудь потом выбросить в нужник.

   – Ох, любый, где ж я кровь возьму?

   – Ай, перед свадьбой будете птицу бить, вот и кровь.

   – Какой ты умный, Алеша, мне ни в жисть не догадаться, иди ко мне.

   Паренек под воспоминания уснул, странный ему приснился сон – вокруг него горы, а от одной щетинистой елками горушки – блеск идет. Парнишка долго шел к этому месту, сердце радостно екнуло – ешкин кот, целое гнездовье самоцветов.

   Алеша проснулся из-за пса – Снежок облизывал ему щеки, радостно урча. Ничего он придавил, уже солнце садится. Артель до реки Туры добиралась восемнадцать дней, а от нее через два дня были на месте.

   Разбив лагерь, старатели принялись за разработку жилы. Трое мужиков сооружали плавильную печь – не таскать же руду в Челябу.

   Алеша с ружьишком и Снежком каждый день ходил на охоту. Завалив нечаянно медведя, стал ездить верхом, с арканом у седла. Почему нечаянно, да медведь сам набежал – повезло пареньку, в стволе оказался патрон с жаканом. Реакция мгновенная. Выстрел, медведь валится бездыханным – жакан угодил зверю в глаз и разворотил башку. Пришлось бежать в лагерь, за подмогой – мужики, весело галдя, загрузили мишку в телегу. Шкура досталась добытчику – Алешка и так был в авторитете у старателей, а тут вознесся до небес.

   Мужики зауважали Алешку на третий день после прибытия. Один из них, самый горластый, решил пристрелять ружье приколотил к сосне спил березы, кружок сантиметров в десять и стал шмалять с тридцати шагов.Стрельнул раз пять – не попал. От зрителей в сторону горе-стрелка полетели ехидные подначки.

   – Гнутие ствола – пробормотал парнишка, собираясь уйти, его услышал горластый мужичок с ружьем.

   – Может сам стрелишь, покажь нам свое умение.

   – Не, дядя, я по таким целям не стреляю – пробовал отбрыкаться Алеша.

   Толпа развеселилась.

   – Ему поболе круг надоть, с метр.

   – Га-га-га.

   Паренек невозмутимо бросил:

   – Я сейчас – пошел к палатке с инструментом, найдя искомое, молча, пошел к мишени.

   К изумлению старателей, он слегка постучал молотком по гвоздю – двухсотке, наживив его в центре березового кружка. Мужики сбежались со всего лагеря, прибежали даже охранные казачки.

   Алеша встал у черты, перезарядил ружье – ба-бах – раздался гулкий выстрел. Толпа побежала к сосне, а добежав, стояла в остолбенении и, открыв рот.

   Подошедший Пантелеймон, потыкав пальцем глубоко забитый жаканом гвоздь, неожиданно спросил:

   – Алексей Иванович, можно сию мишень взять, дома на стене повешу, стану гостей удивлять.

   Мужики заржали.

   – Конечно, берите, дядя Пантелей, если нужно я еще могу таких мишеней с гвоздями наделать.

   Утирая слезы, казачий урядник в отставке сказал:

   – Расскажи мне раньше о таком удивительном случае, ни в жисть не поверил бы.

   В одно погожее июльское утро Алеша решил отправиться к ближайшей горушке, осмотреться. На биваке пахло свежесрубленной сосной, мужики ставили дом на зиму и баню, на очереди конюшня, да склад с плавильней.

   Оседлав коня, пустился рысцой, поглядывая по сторонам – впереди бежал пес, распугивая снующих белок. Через час, забравшись на седловину между горами, обнаружил что-то знакомое – ба, да это место из сна. Чуть наклонившись, заметил сверкание от ближайшей горы, прямо от подножия.

   К обеду Алеша достиг цели и, привязав коня к дереву, принялся обследовать склон. Сон оказался вещим, вскоре он нашел гнездо самоцветов, выходившее прямо на поверхность. Отколов сколько мог каменьев молотком, запихал их в сидор. Затем, отойдя прямо перпендикулярно двести шагов, сделал затес на сосне, в виде треугольника, а несколько далее еще одну метку.

   Приехав к вечеру в лагерь, отозвал в сторонку купца Аникея и показал самоцветы. Тот еле удержался от крика.

   – Алешка, да ты представляешь что нашел? – Это изумруды.

   – Ну, изумруды и чего?

   – Тьфу ты, они драгоценные, за один камушек нашу слободу можно запросто купить.

   Паренек удивился – во как.

   – Тогда, дяденька Аникей, завтра поедем туда, сами глянете.

   На следующий день два потенциальных миллионера, втихаря, взяв инструменты, отправились к месторождению. На месте, помахав кайлом и намолотив по полведра изумрудов, Аникей с Алешкой поняли, перед ними богатейшая жила, уходящая вглубь горы. Кинув наземь зипуны, сели отдохнуть. Купец в раздумье вертел крупный камешек в пальцах.

   – Значить так, Алеша, ты нашел – твое богатство, а я помогу тебе с артелью и денюжкой на первое время, их теперя полно – и он кивнул на сидор паренька.

   – Не, дядя Аникей, не пойдет, все найденное пополам.

   Купец встал и на полном серьезе поклонился ему в поясном поклоне.

   – Спасибо тебе, добрая душа. – О твоей находке никому ни слова, тогда скоро вертаемся в Челябу, там собью ватагу старателей, да возвращюсь сюда на всю зиму. – Не сумлевайся, твою половину добычи сохраню, заберешь в любой момент.

   – Дядя Аникей, а власти?

   – Зиму поработаем на себя, на будущий год застолблю участок и подам Наместнику прошение – оформим прииск честь по чести.

   Им повезло, через неделю Пантелей засобирался домой с первой добычей серебра – половину, по уговору, передал купцу Гончарову, тот выделил третью часть Алеше, несмотря на его возражения.

   Отправились небольшим числом – они трое, да шесть верховых казаков охраны. В двадцатых числах августа прибыли в Челябу. Алеша на всю жизнь остался очарован красотой Урала.

   Дома первым делом наладили путешественников в баню. Отъедались и отсыпались с дороги два дня.

   Алеша, выбрав три камушка, отправился поутру к ювелиру, где сделал заказ. Через три дня он его получил, на торгу купил подарок Анисье, жене хозяина – сафьяновые сапожки, а купцу ружье центрального боя с патронами в оружейном ряду.

   Подарки преподнес в тот же день, объяснив, что ему скоро уезжать, вот на память и дарит. Все остались довольны, а особенно Любаня – Алеша подарил ей кулон и тонкой работы серьги. Зеленоватые изумруды эффектно смотрелись в обрамлении золотого кружева – молодец ювелир.

   Девушка, не стесняясь родителей, зацеловала парня, те все списали на радость девчонки, а ночью она его отблагодарила по-настоящему, угомонилась только к утру.

   В один из дней пришел писарь от Наместника. Приняв Аникея с Алешей,Наместник объявил – через неделю едет поездом до Казани, с этой оказией приглашает Алешу, он как раз успеет к учебному году в кадетском корпусе.

   Неделя пролетела в сборах и хлопотах, лошадей Алеша оставлял купцу, тот заверил – пригляд за ними будет постоянный. Тяжелее всего повернулось с Любаней – редкая ночь, не обходилась без слез.

   На станцию провожать будущего кадета приехали всем семейством, на двух тарантасах. Из вещей у Алешы один сундучок с книгами, да сидор со снедью. Ружье и карабин пришлосьРуфваодрлфова оставить, а изумруды с серебром сдал в Имперский банк на хранение – себе оставил лишь большой красивый камень.

   Долгое прощание, лишние слезы. К перрону подали состав, все засуетились, загомонили. В окружении конвоя подъехал Наместник в щегольском экипаже. Все, началась посадка в специальный вагон – привилегия высших чинов государства, расцеловались напоследок, Любаня даже Снежка чмокнула – поехали, прощай Челяба.

   – Когда с ними еще свижусь? – пронеслось в Алешкиной голове.

   Поезд для него явление очень необычное и новое, правда, он и раньше о железке слышал – покойный отец рассказывал.

   В купе заглянул боярин Москвин.

   – Ну что, молодой человек, пойдемте чаи погоняем?

  II глава

   За двое суток, что поезд не спеша преодолевал путь до Казани, Алеша узнал много нового и интересного. Во-первых, Наместник научил его играть в шахматы и шашки. Во-вторых, предоставил ему для ознакомления пистолет "Парабеллум" – Алеша бесконечно разбирал и собирал убойную машинку.

   Боярин заметил, что АПС лучше и убойнее, но тяжелее и обрисовал данную модель оружия.

   Наместника Челябы Москвина, паренек удивил – на второй день он на равных играл с ним в шахматы – игру, требующую цепкого ума и хорошей памяти.

   Боярин, общаясь с Алешей, преисполнился к нему уважением,за умение нестандартно мыслить и принимать на себя взрослые самостоятельные решения. Он многое поведал мальчику, рассказывал о славных фамилиях, прославившихся на поле брани, об Императорском доме Романовых, о великих сражениях с Ордой и Тевтонским Орденом. В заключение сказал:

   – Нет, Алеша, лучшей доли для мужчины, чем Родину защищать.

   – А я, батюшка-боярин, хочу стать гвардейцем, как все мои предки.

   – Вот и молодец, из тебя будет толк, сразу видно.

   На третий день прибыли в столицу – Наместник сдержал свое слово, на казенном тарантасе отправился с Алешей в Кадетский корпус. Не смотря на то, что до начала занятий оставалась неделя, во дворе корпуса, кадеты вовсю махали метлами – жизнь в учебном заведении кипела.

   Зашли в административное здание, сразу попав на директора – боярина Савостина Аполинария Юрьевича, майора гвардии в отставке. Обнявшись, однополчане прошли в кабинет, выпили по рюмочке за встречу, основательно посидеть решили вечером – сейчас много работы, а Наместнику представиться в Государеву канцелярию.

   – Аполинарий, я тебе мальца привез на учебу, прими его, он из наших, в его роду все мужики в гвардии служили.

   – Да не вопрос, Никифор, а где паренек?

   Боярин кинулся вон, Алешу нашел в коридоре.

   – Пойдем к директору представляться.

   Посмотрев документы, боярин Савостин без проволочек зачислил Алексея Ивановича Одоевского в шестой класс. На робкое замечание мальца, что он уже закончил шестой – мужчины засмеялись, где это видано, чтобы два класса за один год заканчивали.

   – Кадет Одоевский вот тебе предписание, зайдешь в пятый корпус, найдешь унтера Иванова, он тебя на довольствие поставит и в класс определит.

   – Господин директор, разрешите Снежка оставить, я не могу его на улицу выбросить, он мой друг.

   – Ну, покажи своего друга.

   Мальчик, открыв дверь, позвал собаку – Снежок – пес вошел и сел на задницу, вопросительно глядя на хозяина.

   – Ух-ты, какой красавец, ладно давай предписание, допишу насчет пса.

   Так Снежок стал жить при казарме и вскоре его знал и обожал весь корпус. Алеша поблагодарил Наместника и пошел устраиваться на новом месте. Поселили его с тремя мальчиками из его же класса 6-2 – на их курсе училось сто человек в пяти шестых классах, а всего в корпусе занималась тысяча ребят одновременно.

   В тот же день Алешу постригли налысо, помыли в бане, осмотрели медикусы, одели по форме и накормили обедом.

   На другой день, помахав метлой на плацу, он первым делом кинулся в библиотеку – в полном обалдении стоял между высокими стеллажами. Алеша до сего дня не представлял, что столько книг может быть в одном месте. С помощью библиотекаря, нашел интересующие книги и, тужась, дотащил увесистые тома до своей казармы.

   Окружающий мир пропал на несколько дней, он и в столовую забывал ходить, спасибо одноклассникам – тормошили и тащили с собой.

   С сентября началась учеба – для Алеши семечки, почти весь материал уже пройден. В чем преподаватели вскоре убедились. Директору пришлось признать свою неправоту и через месяц перевести кадета Одоевского в седьмой класс.

   Здесь Алеше стало интересней и он, наконец, стал практиковаться в английском языке. Кроме того, не возбранялось учить другие иностранные языки – итальянский, французский и немецкий. Алеша выбрал немецкий.

   Класс его назывался теперь 7-4, три соседа по комнате в казарме, оказались неплохими ребятами.

   В кадетском корпусе новичков и младших не травили – унтера из бывших вояк пресекали это дело на корню, самым крутым способом. На первый раз три наряда, на второй – пороли плетьми. Когда по заднице получаешь пять горячих, мозги встают на место довольно быстро. Если совсем дурак и попадаешься третий раз – отчисляют без разговоров, несмотря на титулы и звания родителей.

   Директор напрямую подчиняется только Императору, так что рычагов воздействия на него никаких. Кадеты имели три формы обмундирования – полевая, повседневная и парадная.

   Парадная форма выдавалась к Новому году – на праздники и домой, на каникулах учащиеся должны выглядеть с иголочки. Полевую форму или полевку, выдавали в летние лагеря – в них кадеты находились два месяца – июнь, июль. Полевка, удобная в ношении, камуфляжной окраски. Обувь – короткие сапожки.

   К парадке шевровые ботинки. Сама парадная форма показалась Алеше очень красивой. Черного цвета брюки с узким золотым кантом и приталенный китель с золотыми шевронами, вместо погон, золотой шнур в виде буквы "К". Верхний ворот кителя запахивался, закрывая грудь, под него одевалась белая полотняная рубашка.