Текст книги "Такой славный убийца"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

11

Сопроводив Левендорского-младшего домой, где на крыльце, ссутулясь, дрожал от ночной прохлады автор «Концепции виртуализма» – сейчас он казался более человечным, чем днем – Лигум связался с Шигиным, который оказался уже на месте.

«Как обстановка, господин дежурный?» – «Без изменений» – «Давно вернулись на рабочее место?» – «Э-э… Да я ведь ненадолго отлучался. Цветы надо было полить.

Занимаюсь на досуге, знаете ли… А они регулярного полива требуют» – «А киберам полив цветов нельзя было поручить» – «Что вы, господин Лигум!.. Всё живое требует, чтобы за ним живое и ухаживало. Лично я этих киберов драной метлой гоню подальше от оранжереи. Ведь что такое для них растения? Так, мусор, фактор энтропии…» – «Я вижу, вы, по стопам господина Левендорского, в философы метите. Несите службу как положено, а я скоро буду»…

… Вот так, и что прикажете делать с этим любителем живой природы? Ведь, с одной стороны, благое дело – цветочки выращивать… тем более, что потом они в виде венков возлагаются к подножию Траурной Стены… Но с другой – если бы во время отсутствия Шигина кто-нибудь позвонил бы с мольбой о помощи, то ответить страждущему было бы некогда, и он истекал бы кровью, и голос его становился бы все тише и тише, а этот цветовод возился бы в это время в своей оранжерее, и как не возненавидеть его за эту беспечность?..

Лигум остановился и огляделся. Он находился в каком-то заброшенном саду, который принял в сумерках за пустырь. С деревьев с гулким уханьем то и дело сыпались яблоки. По их стуку о землю чувствовались, что они твердые, как костяшки кулака.

Свет от уличных фонарей сюда почти не доставал. Вдобавок ко всему луну закрывали кроны деревьев, а над землей полз призрачный туман. Место было не веселее, чем в могильном склепе. Идеальное место для засады.

Несмотря на всю свою натренированную выдержку, хардера невольно передернула дрожь. Его стало преследовать странное ощущение, будто кто-то крадется за ним по пятам и вот-вот врежет по затылку чем-нибудь хорошеньким вроде чугунного кастета со стальными шипами. Когда ощущение превратилось в убеждение, Лигум, не останавливаясь, дернулся вправо и ударился плечом о влажный, покрытый мхом ствол. Про то, что у него есть такая штука, как искейп, он, к стыду своему, напрочь забыл.

Позади, конечно же, никто не маячил с занесенной для удара рукой. Лигум плюнул в траву и продолжил свой путь, спотыкаясь об узловатые корни, выступающие из-под земли. Туман становился все гуще, и вскоре хардер заметил, что деревья вокруг него не только не редеют, но становятся всё гуще… Неужели ты, выученный следовать без компаса по прямому, как струна, маршруту по амазонским джунглям и пескам Каракум, заблудишься на островке размером немногим более парижской Площади Согласия?! Не хватало только попросить помощи у Советников!..

Лигум стиснул зубы и свернул вправо, откуда доносились тихий плеск воды, шорох камыша и редкие крики ночных птиц. В той стороне должен был быть берег. Однако, по какой-то непонятной причине его там не оказалось.

Лигум решил отдышаться и уселся прямо на мокрую траву. И тут же замер.

Кто-то, не издавая ни единого звука, прошел мимо него так близко, что щеку обдало движением воздуха. Ну вот, наконец-то появился конкретный ориентир, удовлетворенно подумал Лигум. Теперь есть кого взять за грудки, не опасаясь, что рука твоя схватит воздух, и допросить в классическом духе…

Хардер бесшумно поднялся с земли и стал преследовать незнакомца. Тот шагал между деревьями размашисто и уверенно, словно опаздывал куда-то. Из тумана на мгновение показывались то его торс, то руки, то одна нога – будто весь он состоял из кусочков. Ростом он был чуть пониже хардера, но намного шире в плечах. Оружие в его руках отсутствовало, но это мог быть и Супероб. Лица его не было видно, потому что голова скрывалась в тумане, да и шел он, держась строго спиной, к хардеру. Было, однако, что-то знакомое в манерах неизвестного…

Лигум одной рукой достал и по-мальчишески подкинул на ладони разрядник.

Почему-то у него возникла уверенность, что теперь-то киборг никуда не уйдет от него. Однако, окунувшись очередной раз с головой в туман, Супероб вдруг исчез и, сколько юноша ни искал его наощупь в тумане, ставшем непроглядной стеной, киборга перед ним уже не было. «Наверное, заходит сзади», мелькнуло в голове у хардера, и тут же чья-то сильная и цепкая рука ухватила его сзади за плечо.

Лигум медленно повернулся и обомлел. В слабом свете звезд и мертвенно-бледном блеске выглянувшей из-за облаков луны он увидел перед собой бесстрастное лицо в черных очках. Пальцы второй руки, которую паромщик Язеп – а это был он – поднес вплотную к глазам Лигума, внезапно превратились в острейшие узкие лезвия, и ужас сковал все тело хардера, потому что он вспомнил, что забыл подзарядить искейп, и теперь надежды на «возрождение» быть не могло…

Бажора, однако, не спешил убивать Лигума. Вместо этого он зловеще расхохотался и, сильно тряся одной рукой юношу за плечо, второй стал сдирать с себя черные очки, из-под которых показались не глаза, а отвратительные бельма без зрачков.

Сознавая, что ему во что бы то ни стало нельзя встретиться с роботом взглядом, Лигум в то же время не мог сопротивляться сильной руке, разворачивающей его лицом к киборгу.

Когда до развязки оставалось не больше секунды, Лигум закричал и рванулся изо всех сил в сторону. Тут оказалось, что он по-прежнему сидит на сырой траве в том месте, где присел передохнуть; что никакого тумана вокруг нет и в помине, что звезды меркнут на постепенно бледнеющем предрассветном небе и что за плечо его трясет не кто иной, как герой его сна Язеп Бажора.

Не отойдя еще от сна, Лигум взлетел на ноги одним движением и ошалело уставился на паромщика. Тот даже вздрогнул и отпрянул в сторону. Никаких черных очков на нем на этот раз не было, и Лигум впервые увидел, что глаза у паромщика – большие и темные, как две спелые вишни.

– Простите, – пробормотал хардер. – Я, кажется, заснул…

Ему было немного стыдно, что паромщик стал свидетелем его невольной слабости.

Видимо, сказались усталость, нервное перенапряжение последних суток и то, что он вовремя не принял электротаб… Юноша бросил взгляд на компкард и выяснил, что спал всего несколько минут.

– Как вы меня здесь нашли? – спросил он, окончательно уже прийдя в себя.

– Привычка, – нехотя ответил Бажора. Слова вытекали из него, как густое желе, и голос у него оказался чуть хрипловатым. – Обычно встаю рано. Работа с пяти до восьми. Сейчас шел на рыбалку и наткнулся на вас.

Лишь сейчас Лигум разглядел в траве удочку и пластиковое ведро.

– Но зачем вы меня разбудили? – удивился хардер.

– Спать на голой земле нельзя, – скупо пояснил Язеп. – Ревматизм, подагра и прочее… – Видно было, что речевая деятельность утомляет его так, будто каждое слово давалось ему с трудом.

Подозрения вновь пробудились в душе Лигума. Способен ли киборг хитрить и притворяться? А если да, то способен ли он играть свою роль так искусно, что его не удается уличить?..

– Ну, так я пошел? – осведомился Бажора.

Что ж, посмотрим, как ты владеешь искусством психологической защиты, подумал Лигум.

– Подождите-ка, – сказал он. – Ответьте мне на один вопрос. За что вы так меня ненавидите, Язеп?

Первые лучи солнца брызнули на землю, и паромщик тут же достал из кармана защитные очки и надел их.

– Вас лично – нет, – сообщил он. – А хардеров вообще терпеть не могу.

– Почему?

– Есть причины.

– А все-таки?

Бажора еле заметно вздохнул.

– Помните, что было в Галлахене в девяносто первом? – спросил он.

– Реактор? – ответил вопросом на вопрос Лигум. Он поймал себя на том, что начинает, в манере паромщика, выражаться кратко.

– Он самый.

– Так это вы тогда?..

– Я.

– То-то я смотрю, ваша фамилия мне знакома, – с некоторой досадой на Советников, не снабдивших его вовремя соответствующей информацией, сказал юноша.

Теперь все встало на свои места. Лигум хорошо помнил эту пятилетней давности нашумевшую историю.

… Когда атомный реактор, обеспечивавший электроэнергией двухсотпятидесятитысячный город, внезапно пошел «вразнос», и его охватила предсмертная дрожь, то не только персонал энергостанции, но и все население города в считанные часы успели эвакуироваться из района катастрофы. Никто тогда, кроме двух-трех человек из руководства станции, и не подозревал, что своим чудесным спасением люди обязаны хардеру по имени Бостан, который случайно оказался в районе энергостанции перед самой аварией. Правда, для этого ему пришлось, выведя вручную с помощью специальных заслонок поток смертоносного излучения из зоны цепной реакции, пожертвовать двумя людьми: дежурным оператором и самим собой, потому что в электромагнитных полях такой мощности, которые создавала вырвавшаяся на свободу радиация, искейп не протянул и получаса…

Оператором, разделившим вместе с Бостаном печальную участь посмертных героев, была Ирина Бажора, мать двоих детей и жена главного инженера энергостанции. Сам Бажора оставался на станции до тех пор, пока его силой не скрутили, чтобы доставить в подземное укрытие, его же подчиненные, и главинженер остался жить, только нажил себе хроническую «горную болезнь» – глаза не могли больше воспринимать яркий свет.

Все человечество тогда согласилось с пожертвованием двух жизней во имя двухсот пятидесяти тысяч… Но один человек никогда так и не простил хардерам ту легкость, с которой они распоряжаются судьбами других – пусть даже ради спасения людей. Этим человеком и был Язеп Бажора…

Дурак, с ожесточением думал Лигум, напролом устремившись после разговора с паромщиком через кусты акации. Какой же ты дуралей, хардер! Ты посмел проверять этого человека на психологическую устойчивость в то время, как он может тебе дать сто очков вперед в этом отношении! Вот кто подлинный хардер!.. И что твои нынешние терзания по сравнению с той бедой, которая постигла этого мужественного человека! Ты уверен, что держался сейчас так же, как он? Ты уверен, что на его месте не стал бы стрелять в спину хардерам?..

Потом мысли Лигума перекинулись на другое.

… А вообще любопытно, что бы ты выбрал на месте Бостана? Нет, тут, конечно, и проблемы-то особой не видать: даже чисто арифметически двести пятьдесят тысяч жизней не могут и сравниться с двумя, из которых одна – твоя собственная! Во всяком случае, именно этому хардеров учат на протяжении всех пятнадцати лет учебы: если придется выбирать, кому прийти на помощь, то надо выбирать из двух зол меньшее. Все равно, одно дело – решать этическую задачку на симреале, а потом обсасывать выбранный тобой вариант с мудрым и справедливым Наставником, и совершенно другое дело – в реальных условиях, когда нет времени, чтобы думать, решить эту задачу так, чтобы за тебя не было стыдно потом ни твоему Наставнику, ни твоим коллегам по Щиту… Кстати говоря, наверное, именно поэтому для хардеров введен обязательный курс Этики. Слишком часто им приходится в своей деятельности руководствоваться не законами разума, а велением сердца, слишком часто приходится выбирать из сотен возможных вариантов один, который и должен быть единственно верным… Вот и тебе в ходе твоей миссии в Клевезале уже пришлось столкнуться с подобными проблемами, и нет гарантии, что в последующем тебе, как и твоим коллегам, не придется выбирать одно решение из множества…

И тут Лигума словно ударило плазменной молнией. Он даже зашатался и зажмурился, застонав, от одной простой, но предательской мысли, которая пришла ему внезапно в голову. Вцепившись рукой в ветку, он сжал ее с такой силой, что она хрустнула.

… Симреал! Курс Этики! Ну-ка, ну-ка, вспомни об этом получше и поподробнее!..

«Кто такой хардер?» – «Хардер – это человек, который готов выполнить любое задание!.. Хардер – это человек, обладающий доведенными до совершенства навыками и умениями борьбы против любого противника!.. Хардер – это идеальный воин, который приходит людям на помощь всегда и везде!..» – «Почему он так зовется?» – «Потому что он должен быть твердым и телом, и душой!» – «Что самое главное для хардера?» – «Уметь принимать правильные решения!»… Первый год обучения, церемония принятия Кодекса Хардера.

… «Но хардер – отнюдь не робот-убийца, не отягощенный моральными комплексами.

Да, бойцовские навыки у него доведены до автоматизма, но при этом он обязан всегда оставаться человеком, который руководствуется общечеловеческими моральными нормами и ценностями и пользуется своими экстракачествами и исключительными возможностями только на благо общества»… Это из вступительного слова Наставника перед началом курса Этики.

… «Курс Этики проводится в нашей Академии на Симуляторах Реальности, позволяющих преподносить ситуацию, входящую в условия задачи, как реальную для проверяемого курсанта. Таким образом, тебе предлагается как бы «на практике» решить какую-либо морально-этическую проблему, и твои поступки в этих обстоятельствах будут потом оценены мной по самому строгому счету»… А это говорил Наставник тогда, когда впервые привел тебя на симреал. Помнишь, что было твоим первым тестом? Элементарная проверка на порядочность: на угловом столике в банке кто-то из клиентов оставил свой кард, в котором значилась кругленькая сумма и начисто отсутствовал пароль. Компкард был таким реальным, что пальцы твои ощутили, словно наяву, бархатистую поверхность его фибропластика. Ты даже чуял его запах – он пах так, как пахнет разогретый транспьютер. А когда ты ущипнул себя за руку, проверяя достоверность происходящего, то ощутил подлинную боль. И самое интересное, что твоя оперативная память в виде воспоминаний о близком прошлом была наглухо заблокирована. В этом и заключалась хитрость – человек не сознавал, что подвергается тестированию, и, благодаря этому, проверялись его истинные моральные качества, а не то впечатление, которое он хотел создать о себе, чтобы заслужить отличную оценку… И все-таки это происходило в вирт-пространстве, потому что стоило тебе сдать найденный компкард чиновнику за стеклянной стойкой с просьбой вернуть его владельцу, как раздался сигнал, напоминающий хэндшейк при соединении двух модемов, и ты, очумело озираясь и протирая, как после сна, глаза, оказался в мягком кресле симреала и тут же вспомнил, что тебе всего лишь десять лет и что ты все еще учишься в Академии Хардеров…

Потом были и другие испытания на симреале: семинарские проверки по определенной теме, чуть ли не каждый месяц… курсовые работы два раза в год… экзамены в конце каждого курса обучения. Бывало так, что с первого захода тебе не удавалось правильно поступить в той или иной ситуации, тогда Наставник повторял зачет до тех пор, пока не удовлетворялся результатами. Ты же помнишь все свои тесты до единого, правда?..

Так почему же ты не помнишь самого главного, выпускного Экзамена, Экзамена на зрелость? Разве можно было забыть его за какой-то год? А что, если?..

Лигум обхватил голову руками и присел на корточки, словно пытаясь защититься от той безжалостной истины, которая душила его своими липкими щупальцами.

Может быть, то, что происходит сейчас с тобой в этом городишке, и есть выпускной экзамен, тот самый Экзамен с большой буквы, пройдя который, вчерашний курсант получает право называть себя Хардером? Может быть, именно этим объясняются кое-какие странности, которые присущи этому нелепому мирку? Например, полное отсутствие аэров в небе над островом… Например, необъяснимые провалы в твоем мироощущении, которые ты сам себе объясняешь переутомлением, «снами наяву»… И так далее. И, может быть, именно поэтому тебе приходится решать целую кучу моральных проблем, охотясь за киборгом? Ты здесь ломаешь голову, как поступить, а невидимый Наставник в это время хмыкает и делает в своем компноте многочисленные пометки для последующего разбора! Ты мучаешься, пытаясь спасти всех тех, кто проживает в этом городке, не подозревая, что на самом деле их нет.

Вернее, они существуют, но лишь в виде электронных облачков в недрах мощного компьютерного мозга симреала, и стоит нажать кнопку выключения, как никого из них не будет, а останешься ты один. И Наставник, который должен выставить тебе оценку. Отличную оценку – иначе и быть не может. Зря, что ли, все пятнадцать лет ты неизменно считался лучшим из лучших в Академии?..

Впрочем, что это ты себе вообразил? Представь, какой удар тебя постигнет, если окажется, что это был вовсе не экзамен!.. Наломаешь дров, поверив в ни на чем не основанную иллюзию, а потом будешь кусать себе локти!..

И вообще, хватит заниматься глупостями! Видишь, встает солнце? Это значит, что пора выбросить из головы все ночные фантазии и вернуться к делам насущным. Что там дальше по программе?..

Сегодня надо воплотить в жизнь одну задумку. Раз Супероб охотится за людьми, то одних призывов к бдительности мало. Можно, например, оснастить каждого, от мала до велика, кардиодатчиком, который будет подавать сигналы на центральный пульт… пульт этот установить в мэрии, под контролем дежурного… если сердце носителя датчика останавливается, то сигналы тут же прекращаются, и на пульте загорается тревожная лампочка. Насчет конкретного технического решения этой проблемы надо проконсультироваться с Питом и Тимом, это по их части… Кстати, как там они провели эту ночь?

Хардер поднес к губам компкард, чтобы связаться с «научниками», и только теперь осознал, что с прибором творится что-то неладное. Обычно при активации компкарда в ухе раздавался еле слышный треск помех, неизбежных при прохождении сигнала через стратосферу до спутника. Лигум попытался перейти на аварийный канал, но и он молчал. Связь не работала!.. Это было равносильно тому, что Земля вдруг перестала бы вращаться. Юноша попытался задействовать другие функции, как-то: расчетчик, диктофон, управление банковским счетом, базу данных по различным параметрам. Всё было бесполезно: компкард не функционировал. «Умер с открытыми глазами», как говорят в подобных случаях электронщики… Вышел из строя? Но от чего, интересно, может выйти из строя прибор, рассчитанный на работу на дне Мирового океана и в открытом космосе? Или это – дело рук все того же Супероба?

Нехорошая догадка возникла у Лигума, и он бросился к мэрии. Жители домиков на «улице», подметавшие тротуар метлами, словно позаимствованными из какого-нибудь бутафорского реквизита, с удивлением глядели вслед хардеру.

Видимо, Шигин заметил Лигума через окно «дежурки», потому что сам выскочил ему навстречу на крыльцо.

– Там… это… – задыхаясь, нечленораздельно просипел он, указывая рукой на мэрию, – к вам пришли! В комнате номер восемь ожидают!..

– Кто? – не понял его хардер. – Да говорите вы по порядку, Дор!

– Мужчина в возрасте… строгий такой… – по-прежнему невразумительно нес дежурный по мэрии. – Одет так же, как вы… Сказал – разыскать вас…

– Что-то я не пойму, – медленно проговорил Лигум. – Ты не знаешь, как его зовут?

– Он не представился.

– А раньше ты его никогда не видел, что ли?

– Ни разу в жизни… Да нет, вы не думайте, он не из местных. Я наших всех знаю, их всего-то – раз, два и обчелся!..

Та-ак, это уже интересно!.. Каким образом таинственный гость просочился через кольцо оцепления и на каком транспорте он попал на остров, если Язеп спокойненько отправился на рыбалке спозаранку? Вплавь, что ли, форсировал Озеро?

Или прыгнул с парашютом со спутника, чтобы миновать воздушную блокаду, из-за которой муха – не то что аэр – не пролетит!.. А не сам киборг ли это? Может, он решил вступить со мной в переговоры? Так ведь вроде бы не дурак, должен понимать, что никакого консенсуса между нами быть не может. Одно из двух: или он делает свое черное дело и уходит дальше, или я приканчиваю его…

– Ладно, посмотрим, кто же это пожаловал по мою душу, – вслух произнес Лигум. – А почему вы, Дор, не сообщили мне об этом по коммуникатору?

– Так я бы с радостью, но связь не работает. Ни коммуникатор, ни трансляция… А посыльных под рукой у меня нет, да и куда их отправлять, посыльных, если неизвестно, где вас искать?..

– Понятно. Связисты в городе есть?

– Уже вызывал спозаранку. Прозвонили все линии, все контакты и руками развели…

Может, какая-нибудь буря… магнитная?

– Может быть.

Лигум стремительно вошел в коридор мэрии. Шигин семенил сзади, пытаясь заглянуть хардеру в лицо, но коридорчик был узким, и дежурный только терся плечом о стену.

– Что-нибудь еще? – осведомился юноша в холле.

– Время моего дежурства истекло… Разрешите смениться?

– Кто вас меняет?

– Мод Зегжда из двести третьего номера… Компьютерщик-програм-мист.

– Что за человек?

– Да ничего особенного… Тихий, не пьет… Вы же его видели тогда, на заседании совета. В общем-то, Мод такой, как все…

Как все вы, с горечью подумал Лигум. С одной стороны, стремитесь не высовываться, а с другой – испытываете невольную зависть к тем, кто хоть в чем-то превосходит вас… Плюс страх выйти из общей колеи и психология типа «хлеба и зрелищ»…

– Что ж, – сказал он. – Пусть будет Зегжда… Не провожайте меня, восьмую комнату я и сам найду.

Перед дверью, на которой красовалась табличка с аккуратной восьмеркой, Лигум задержался и проверил доступность рукоятки своего разрядника. Незнакомый пришелец ему заранее не нравился. Неужели и вправду на охотника зверь бежит?..

Он распахнул дверь ударом ноги и вырос на пороге, готовый ко всему. Но ничего такого не потребовалось. Из глубины комнаты на него взглянули знакомые глаза, и знакомый голос с чуть заметным оканием насмешливо прогудел:

– Опять опаздываете, курсант Лигум?