Текст книги "Подранок - ответный удар (Бумеранг - 2)"

Автор книги: Владимир Капитонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Собственность фирмы, – поправил Стрельцов.

– Вы на ней передвигаетесь?

– Я.

– Хорошо, – он обернулся к воротам, в которых уже толпился милицейский народ. – Пригласите понятых, – обратился ко всем.

"Каких ещё понятых? – внутренне запаниковал Стрельцов. – Что они вообще здесь ищут?.." В гараж вошли понятые: двое мужчин лет под сорок и глубокая пенсионерка с хозяйственной сумкой через плечо – просто случайные прохожие.

– Итак, начнём. – Мечников напустил на себя серьёзности. – Ребята, приступайте.

Вдруг откуда не возьмись возле "Доджа" закрутился юркий паренёк в гражданском с миниатюрной видиокамерой в руках. Приловчился, прицелился и нажал " play".

Двое лейтенантов отклеились от толпы своих коллег, подошли к понятым и попросили их обыскать. Те под прицелом объектива видиокамеры тщательно обрыскали их с головы до ног, потом те в свою очередь занялись обыском "Доджа". Шмонали долго и скрупулёзно. Наконец, один из них добрался до водительского кресла. Поковырялся под ним и вытянул на свет божий пакет, обёрнутый плотной бумагой. Лейтенанты свою работу закончили. Находкой занялся щуплый, болезненного вида мужчинка лет сорока с завидной плешью на полголовы и очках с толстыми линзами на пол-лица. Востроглазая камера переключилась строго на него. Мужичок важно раскрыл принесённый с собой обветшалый "дипломат" из кожзаменителя. Вынул оттуда тонкие резиновые перчатки, натянул их на свои сухие руки и осторожно, словно работал с взрывчаткой, развернул бумагу. Потом вскрыл пакет и развернул его так, чтобы камера смогла отчётливо зафиксировать находящийся там порошок белого цвета. Ещё через десять минут эксперт дал предварительное заключение: "Кристаллический порошок белого цвета предположительно является веществом наркотического действия".

– Это не моё! – резко побледнел Стрельцов. – Это подстава!

– Там разберёмся. – По губам майора бродила плотоядная улыбка. – Наденьте на него наручники и проводите в машину, – приказал он людям из своего отдела.

На белы рученьки Василия Степановича нацепили грубые кандалы и не очень вежливо препроводили в один из фургонов. В другой посадили обалдевшего от всего механика, тоже закованного в наручники. Офис и гараж опечатали. Оцепление периметра приказано было не снимать до особого распоряжения.

Стрельцова доставили в ИВС и поместили в тесную, вонючую одиночку. От подобных условий Василий Степанович давно отвык. Но как он не умолял через дверь дать ему возможность позвонить по телефону, так и в течение двух суток к его мольбам оставались глухи.

На третьи к нему собственной персоной пожаловал подполковник Рамцов. Злой, полуголодный, насквозь пронявший камерным зловонием и нещадно покусанный клопами Стрельцов едва ли не с кулаками набросился на силовика.

– Что это за дерьмо? Что ты вообще себе позволяешь?

– Остынь! – грубо отпихнул его к нарам Рамцов. – А то придётся тебе напомнить, что такое "пресс-хата".

– Прости, погорячился, – состряпал виноватое выражение лица Стрельцов. – Ну, я, в самом деле, не всасываю ситуацию!

– Всосёшь, – без всякой иронии пообещал подполковник. – Когда упекут лет на семь.

– За что? – чуть не разнюнился Василий Степанович. Снова в тюрьму ему жутко не хотелось. А этим уже попахивало.

– За хранение наркотиков. Вот за что. Ты же сам там был и всё видел.

– Но ты же понимаешь, что это подстава! – Схватился за голову Василий Степанович. – Я же никогда не имел дела с наркотой!

– Имел, не имел – следаки разберутся. – Рамцов развернулся лицом к двери.

– Постой, – схватил его за подол кителя Стрельцов. – Неужели всё так серьёзно?

– А ты думал, что ты не из костей, мяса и дерьма вылеплен, а из булатной стали выкован? – усмехнулся Рамцов. – Серьезней, не бывает, Василий.

– Сколько нужно? – наконец-то догадался Василий Степанович.

– Я дам тебе знать. – И вышел из камеры.

Ещё через пару-тройку часов открылась "кормушка" и вертухан просунул в узенькое пространство алюминиевую миску с баландой. Из своего прошлого тюремного опыта Стрельцов знал, что "малявку" нужно искать на дне миски. Так оно и было. Клочок бумаги, плотно упакованный в целлофановый пакетик, был прикреплён к самому её дну. Василий Степанович развернул послание и, прищурившись, прочитал мелкий печатный шрифт. Рамцов обещал свободу только в виде подписки о невыезде и назначил выкуп в сумме тридцати тысяч долларов. Выбора не было.

Спустя какое-то время узник ИВС был отпущен под подписку о невыезде. Но у входа в управление его никто не встречал. Словно забыли о его существовании вовсе. Однако Василий Степанович, вдохнув полной грудью пьянящий воздух свободы, по этому поводу особо не переживал. Он пребывал в состоянии лёгкой эйфории, забыл обо всём произошедшем и с ликующей душой топал пешочком к своему офису. У ворот ему напомнили, что это не приснившийся кошмар, а реальный ужастик. Особого распоряжения ещё не поступило, и территория центрального офиса по-прежнему бдительно охранялась сотрудниками милиции.

– Стоять! – раструб укороченного "Калашникова" воткнулся в грудь Стрельцова. – Сюда нельзя!

– Ну, ты! – вскипел Василий Степанович. – Это моя собственность. Пошёл вон отсюда! – И двинул напролом.

Милиционерам было приказано применять к лицам пытающимся пройти на опечатанную территорию самые жёсткие меры физического воздействия, вплоть до применения огнестрельного оружия. Часовой на воротах не стал палить в нарушителя. Он просто огрел его рожком по хребтине и оттолкнул от ворот подальше. Гнев раскалил до бела каждую клеточку организма Василия Степановича. Какой-то паршивый ментяра посмел поднять на него, на Стрельцова, свою грязную лапу! Ну, уж дудки! Сейчас он его сам лично научит хорошим манерам. Стрельцов, словно пушечное ядро крупного калибра, с бешеной скоростью врезался головой в живот стража порядка. И не дав тому опомниться, принялся месить его кулаками. Мент оказался прочным малым. Выдержав удар в живот, не сломался пополам, а устоял в строго вертикальном положении. Кулаки нападавшего ему тоже особого вреда не причинили. Зато его собственные вкупе с жёсткими подошвами "берцев" и автоматом целиком могли отправить злостного нарушителя порядка в морг. Вполне достаточно было и его одного, но на шум сбежались милиционеры с внутреннего периметра и дружно присоединились к куражу своего коллеги. Ещё пара минут и Стрельцов точно стал бы трупом. Но чей-то воинственный окрик остановил обезумевших от вида крови костоломов.

– Стоять! Всем отойти! Прекратить! – К месту разборки на всех парах бежал личный адвокат Василия Степановича господин Гусейнов, на ходу размахивая своим служебным удостоверением члена коллегии адвокатов РФ.

Менты с опаской отпрянули в сторону. Мало ли какая птица к ним летит.

– Я вас всех за беспредел пересажаю! – грозно верещал оглоблеобразный Гусейнов, помогая своему хозяину подняться с земли. – Подонки! Мрази!

Угроза подействовала на недалёких милиционеров, и они торопливо нырнули за ворота. Все, включая и того, чей пост был на этой стороне ограждения.

Гусейнов узнал об освобождении шефа с небольшим опозданием, в результате чего они просто разминулись. Чисто интуитивно адвокат повёл свой автомобиль к центральному офису. Сюда он вовремя приехал. Опоздай он совсем на чуть-чуть, и по шефу можно было заказывать панихиду.

Гусейнов усадил здорово помятого Патрона на мягкое заднее сидение своего "Фольксвагена" и сам, почти что сложившись пополам, приспособился за рулём.

– Я этих подонков так накажу! Так накажу! На всю оставшуюся жизнь они меня запомнят! Уроды моральные! – Продолжал он громко негодовать уже в пути.

Василию Степановичу было и так-то плохо – всё его тело страдало от боли, а тут ещё этот разорался.

– Хватит, – из последних сил взмолился Василий Степанович. – Отвези меня на дачу, и пусть меня дней пять никто не трогает.

Гусейнов вмиг прекратил пустое сотрясание воздуха и направил машину к шикарной загородной резиденции Стрельцова. "Потом, всех потом накажу! пульсировало в висках Василия Степановича. – Близок тот день.... А пока отдыхать".

Вскоре иномарка адвоката подрулила к высоченным автоматическим воротам, за которыми раскинулся сказочный дворец генерального директора частного охранного предприятия "Беркут".

Глава 32.

Немного оклемавшись от потрясения и спокойно проанализировав ситуацию, Василий Степанович пришёл к неутешительному для себя выводу. Менты поганые, к бабке ходить не надо, на достигнутом не остановятся и натравят на него налоговую инспекцию. А она не преминёт выпотрошить его как жирного гуся. Конечно, недвижимость, личный транспорт и даже возможно счета в забугорных банках от них скрыть не удастся. Но это дело наживное. Был бы стартовый капитал. Таковой этакая заначка на чёрный день – у господина Стрельцова имелась. Скромненькая такая сумма в полмиллиона долларов наличными ждала своего часа в тайнике одной из комнат его дворца. Но в его надёжности Василий Степанович вдруг резко засомневался. Могут и его найти, тогда точно пойдёт он по миру. Деньги необходимо было срочно перепрятать и подальше отсюда. "Кладбище!" – остриём копья врезалось в его сознание. Вот где их никогда и никто не найдёт. Даже и не подумают что-то искать в этом жутковатом месте. Стрельцов выскоблил свой тайник под плинтусом одной из комнат, сложил перетянутые строгой банковской лентой зелёные кирпичики в объёмную спортивную сумку, перекинул её через плечо и спустился в подземный гараж, в котором уже покрылся толстым слоем пыли неброский "БМВ" третьей серии.

Александр Александрович Храпцов, конечно же, был в курсе всех событий. Даже знал о том, что выпущенный на свободу под подписку о невыезде шеф, отлёживается сейчас в своём загородном особняке. Везде нужны свои люди. А они у Александра Александровича имелись повсюду. Уязвлённое самолюбие Храпцова всё ещё страдало всё-таки он ожидал от подложенной свиньи лучших результатов. Но страдания были уже не столь ощутимы как прежде. Нервы, и не только нервы, боссу здорово потрепали, и неизвестно что его ещё ждёт впереди. Время покажет. А пока Храпцов надумал навестить и "поддержать" своего шефа. Он имел свободный доступ в "резиденцию" Стрельцова в любое время суток и с любыми вопросами. И ничего подозрительного в том, что он здесь, в принципе, не было. До ворот оставалось метров сто, когда Храпцов резко ударил по тормозам. Машина, которой шеф давно не пользовался, торопливо покидала "резиденцию". И за рулём сидел сам шеф – это Александр Александрович отчётливо определил. Храпцова разобрало дикое любопытство: куда это так спешит господин Стрельцов? Один, без охраны, на неброском автомобиле? Александр Александрович повис на пятидесятиметровом "хвосте". Угнаться за прыткой иномаркой на отечественных "Жигулях" было достаточно сложно, но, тем не менее "ВАЗ" Александра Александровича не отставал.

Семён Егорович Подкидышев безумно тосковал без Стаса Громова. Он ума не мог приложить, куда же подевался этот человек. И спросить было не у кого, и душевно выпить было не с кем. Захандрил Егорыч, и на всё ему стало наплевать. Сегодняшний день был особенно депрессивным. С самого утра Егорыч лежал в тени разлапистого куста сирени и меланхолично жевал травинку, не обращая никакого внимания на жизнь вокруг. Кладбище посещали люди, кого-то хоронили и его, кажется, кто-то искал. А ему было всё по фигу. Лежал себе в объятиях тоски зелёной. Так до самого вечера и не стронулся с места. И всю ночь, верно бы пролежал. Но подъехавшая к воротам кладбища поздним вечером машина и вышедший из неё человек, почему-то насторожили сторожа. Егорыч осторожно приподнялся на локтях и отодвинул мешавший полному обозрению куст. Тучный мужчина с переброшенной через плечо спортивной сумкой, задыхаясь и присвистывая, пробежал мимо его скрытого поста наблюдения и затерялся среди крестов и памятников. Семёну Егоровичу здесь была известна каждая тропочка. Та, по которой бежал незнакомец, всё одно приведёт его к забору. Как не крути. Егорыча одолело любопытство, и он другим путём последовал за странным человеком.

Стрельцов, как ему показалось, целую вечность блуждал между крестов и, наконец, выбрался к глухому забору. Присел на почти сравнявшийся с землёй холмик, поставил рядом с собой сумку, вытер со лба солёный пот, отдышался и огляделся вокруг. Место было подходящим. Здесь не прослеживалось свежих погребений. Одни покосившиеся и почерневшие от времени кресты в зарослях травы. Нормально. Тут он и схоронит до поры до времени и на всякий случай свою заначку. Василий Степанович выбрал самый старый деревянный крест, руками вырыл под ним довольно глубокую яму, опустил на её дно сумку и быстро выровнял поверхность. Отлично! Со спокойной душой можно уходить отсюда. Ни сном, ни духом не чуял Стрельцов пристальных взглядов посторонних глаз. Одна пара очей наблюдала за ним справа от него, другая слева. Но "шпионы" тоже не знали о присутствии друг друга. Стрельцов тщательно вытер носовым платком перепачканные грязью руки, стряхнул с одежды налипшие комочки земли и припустил обратно к воротам. Семён Егорович решил не торопиться. И правильно сделал. Иначе не миновать бы ему прямого столкновения с Храпцовым Александром Александровичем. Тот откопал сумку, с минуту изучал её содержимое, сидя спиной к Егорычу, потом застегнул молнию замка, и, не утруждая себя закапыванием ямы, потрусил в противоположную от выхода сторону. Ещё более заинтригованный сторож тенью подался за новым незнакомцем. Храпцов соорудил свой тайник в метрах двухстах под берёзой. Сердце его готово было вырваться из груди от радости. Спрятанных шефом денег хватило бы ему на безоблачное существование до конца всей жизни. И плевать было Александру Александровичу на причину, подтолкнувшую Стрельцова на этот поступок. Главное он богат! Храпцов легко перебросил свое тело через кирпичный забор и быстрым шагом направился к припаркованной неподалёку машине.

Егорыч выждал ещё какое-то время – вдруг он не один здесь остался. Убедившись, что кроме него и душ усопших больше никого нет, вскрыл тайник второго незнакомца. Сумку исследовал уже в сторожке за запертыми дверями. Столько денег да ещё в иностранной валюте ему не снилось даже в самом счастливом его сне. Если честно, он понятия не имел, что с ними делать. Но, во всяком случае, оставлять это в сторожке было опасно. Подкидышев закрыл сумку, обернул её мешковиной и вынес из домика. Его тайник был самым лучшим.

Глава 33.

Ровно за сутки до эпохального события в жизни Стрельцова Василия Степановича в съёмной квартире питерского Вора в Законе Седого раздался телефонный звонок. Последнюю неделю Седой, бесстыдно забросив все дела, на полную катушку отвисал по кабакам да гостиницам в компании юных кисок. Утомился так, что выпивка в горле застревала, а хер безнадёжно завял месяца на три. Да пора было и за работу приниматься. Сейчас, сидя в четырёх стенах в полной тишине и потягивая из бутылки холодную минералку, Седой с трудом припоминал: что кому доверил, с кого чего не добрал и с кем рамес не развёл. Телефонный звонок безжалостно оборвал только-только обозначившуюся нить воспоминаний. Седой нервно снял трубку. Этот номер был известен лишь ограниченному кругу людей, потому законник не ждал какого-нибудь случайного звонка.

– Слушаю.

– Это с города Н беспокоят, – взволнованно говорил абонент. – По поводу вашей пропажи.

Седой поднапряг свою память и узнал голос подполковника Рамцова. Именно ему он передоверил поручение Ветра по розыску пропавшего товара. Сердце Вора ёкнуло от какого-то смешанного предчувствия.

– Ну, говори, – крепче сжал он трубку во взмокшей ладони.

– Вся похищенная партия наркотиков обнаружена в машине генерального директора охранного предприятия "Беркут" некого Стрельцова...

– О нём можешь не продолжать, – перебил его Седой. – Информация точная?

– Конечно, – даже обиделся Рамцов. – Мне обманывать не с руки.

"Это точно, – в глубине души усмехнулся законник. – Только попробуй мне фуфло прогнать.... На зоне так не хватает свежего мяса...."

– Ладно. Остальное наши проблемы. А ты больше помалкивай.

– Всего доброго, – откланялся Рамцов и повесил трубку.

Седому было известно, что церемония присвоения чина воровского генерала Стрельцову должна состояться через сутки. До этого ему, Седому, нужно срочно связаться с Ветром и доложить ему результаты поиска. По телефону он только разыскал председателя и попросил его о встрече.

– Я сейчас в казино "Белый Лебедь". Подъезжай туда. И у меня к тебе пара вопросов имеется, – ответил на звонок Лапин и разъединился.

"Будет спрашивать, куда я подевался, – не весело предположил законник. – Ох, уж мне этот мальчишка".

Седой не ошибся. В холле элитного закрытого казино его встретил телохранитель Ветра и проводил до отдельного кабинета на втором этаже, где предпочитал отдыхать от общества азартных игроков Юрий Лапин после нескольких часов, проведённых за карточным столом.

– Где это ты, Седой пропадал? – ехидной ухмылкой встретил его Ветер. – Опять с дырками куролесил?

– Это к делу не относится, – недовольно пробубнил законник. – Дырки дырками, а про своё задание я не запамятовал.

– Ну, и у кого же всплыл наш товар? Постой, постой. Дай угадаю. Неужели действительно у Стрельцова?

– У него, – качнул головой Седой.

– Информация проверенная?

– Информатор надёжный.

– Смотри, Седой, в случае накладки отвечать придётся тебе, – предупредил Ветер. – Ну, если ты так уверен, то и закончить начатое тебе сам Бог велел. Когда поедешь в городок?

– Через сутки состоится коронация этого нечестного человека. Вот тогда и заявлюсь на чашку чая.

– Возьми с собой людей Апостола, – порекомендовал Ветер. – Мало ли что случиться может. Казна оплатит.

– Хорошо, – не стал спорить Седой. – Сейчас же с ним созвонюсь.

– Действуй с Богом, – благословил Ветер и заторопился вновь к карточному столу.

На этом законники и расстались.

Глава 34.

День коронации совпадал с Днём Рождения Василия Степановича. Гостей набиралось тьма тьмущая. Правда, большую их часть официально никто не приглашал. На халяву, что называется. Но все люди нужные. Не отказывать же им, в самом деле. Если б был обыкновенный День Рождения, то Стрельцов задал бы пир здесь, на этой даче. Ничего и никого не опасаясь. Но в данной ситуации излишний выпендрёж может только навредить. Воры, какими бы они там "апельсинами" не считались, могут неправильно понять своего будущего коллегу. Разобидятся на роскошь и откажутся от церемонии. Хрен их разберёт, этих странноватых людей. Лучше не рисковать. Потому Василий Степанович распорядился приготовить к празднику свою старую дачу. Вечером он лично всё проверил и остался доволен. Комнаты убраны, столы ломятся от яств, территория надёжно охраняется. Короче, всё нормально, и можно преспокойно отправляться на отдых. Завтра к десяти часам он должен хорошо выглядеть.

Предложение уважаемого старшины цыганского рода Кики Золотарёва было не особо жестоким, но весьма поучительным. Кика предлагал в ночь перед празднованием впустить на место праздника "красного петуха". Вот тогда у господина Стрельцова возникнет огромное количество разного рода неприятностей. Прайда вскоре пробил по своим каналам место проведения праздника и начал тщательно готовится к часу возмездия. Отобрал дюжину крепких молодых соплеменников, готовых идти за своим бароном хоть на край света и если понадобится даже отдать за него свои жизни. Хорошо вооружил команду, сам лично проследил, сколько человек останется охранять дачу и где сам Стрельцов проведёт ночь накануне. Кроме этого он снял несколько шлюх, снабдил их морем выпивки и сразу после того, как хозяин покинул дачу, заслал проституток к охране. Естественно, мужики от соблазна не удержались.... По ходу действий у него родилась идейка – одному охраннику сохранить жизнь (судьба остальных была предрешена) и послать его с "горячим" приветом от цыганского народа к его шефу. Пусть знает, что связываться с цыганским племенем дело очень опасное.

Ближе к полуночи неподалёку от старой дачи господина Стрельцова остановился микроавтобус. Двигатель заглох, свет погас, боковая дверь бесшумно отъехала в сторону и в безлунную августовскую ночь вышагнула дюжина людей в тёмных одеждах с оружием в руках. С "командирского" места соскользнул сам Ян Прайда. После короткого совещания группа направилась к воротам дачи Василия Степановича. Несколько человек тащили на себе двадцати пяти литровые канистры с бензином. Шлюхи свой гонорар отработали сполна. Двое охранников на воротах удовлетворённые женским теплом и разморённые крепкой выпивкой дрыхли в обнимку с помповыми винтовками. Возле них на всякий случай Прайда оставил одного из своих парней. Остальные осторожно приблизились к входной двери. Прайда приложил к ней своё ухо и напряг слух. Всё в порядке, никаких движений внутри особняка не прослеживалось. И туда тоже загостили Венера с Бахусом. С замками возиться не пришлось, ибо дверь была попросту открыта – шлюх никто не провожал. Десять крепких парней бултыхались в пьяном сне по всей гостиной. Оружие валялось тут же. Цыгане время зазря не тратили. Щедро полили всё внутри и снаружи бензином и кинули горящую спичку. Хорошо полыхнуло. Минута, и огонь уже ничем нельзя было остановить.

Одного охранника с ворот взяли с собой, другого сожрало пламя вместе с караульной будкой. Стволы цыганской братве так и не понадобились, и они скинули их от греха подальше. Микроавтобус спокойно пересёк город и, проколесив по шоссе ещё километров пятнадцать, притормозил у поворота на дачный посёлок, в котором и раскинулся настоящий дворец господина Стрельцова. Полыхающая синим пламенем дача этому великолепию и в подмётки не годилась.

Счастливчик-охранник всю дорогу безмятежно бдел сладкие сны, в которых, верно, всё ещё ласкал упругое, сочное тело молодой путаны. После нескольких смачных затрещин эротические наваждения уступили место кошмарной реальности. Пробудившись, он, конечно же, предполагал увидеть рядом с собой "красну девицу", а никак не смуглых большеглазых парней.

– Вы к-к-кто? – запинаясь, промямлил он и ошарашено закрутил головой, пытаясь определить свое местонахождение. Определённо это место и эти люди вокруг ему были незнакомы.

Пленника подняли с пола и усадили в свободное кресло. Ян Прайда, находившийся в это время вместе со всеми в салоне, грубо схватил его за шкирку и зашипел прямо в лицо:

– Сейчас ты побежишь к своему хозяину и передашь этому вонючему гаду, что головешки вместо его дачи – это подарок ко Дню Рождения от свободного цыганского народа. Всё понял?

– Понял, – облизнул пересохшие губы так и не въехавший в ситуацию "беркутовец".

– Тогда шевели своей задницей!

Дверь отползла в сторону, и увесистый пендаль придал парню ускорение. Микроавтобус развернулся, и через мгновение его габаритные огни растворились в ночной мгле. На полном автомате охранник помчался к дачному посёлку. У ворот особняка его задержала охрана.

– Ты кто такой? Куда прёшь? – преградил ему путь широкогрудый часовой с "винторезом" наперевес.

– М-мне к шефу надо, – проблеял тот.

– У тебя чё, козёл, крыша поехала? К какому шефу?

На разборку подоспел второй часовой, в весовой категории и в вооружении нисколько не уступающий первому.

– Что за дела? Ты с кем это базаришь? – мощный луч фонаря ударил в лицо рвущемуся на приём к Стрельцову.

– Вот этот дебил шефа решил навестить, – криво усмехнулся первый часовой. Вообще, кто это такой?

– Погоди, погоди. – Второй часовой поводил фонарём вверх вниз. – Это же нашенский. Форма-то на нём такая же, какая и на нас. Ты откуда, коллега?

– Мне нужно сообщить шефу важную новость, – лишь успел выговорить посланец и вдруг рухнул без памяти.

– Что-то тут не чисто, – забеспокоился первый часовой. – Бери-ка его под руки, и понесли прямиком к хозяину. Сердце у меня чего-то не на месте.

Так и сделали. Под мышки приволокли коллегу к дверям спальни Василия Степановича на четвёртом этаже особняка.

Валёк, Санёк, Влад и Юрий получили от Патрона задание особой важности. На их плечи возлагалась вся ответственность за встречу, размещение и досуг дорогих гостей – "скороспелых апельсинов". Четвёрка парней весь предшествующий этому день тем и занималась, что докучала бестолковыми советами нового автомеханика, который готовил им машину – микроавтобус "Тойота". На нём парнягам и предстояло встретить и препроводить до места обещавших приехать всем скопом нечестных Воров. Уже смеркалось, когда очень терпеливый механик объявил, что автомобиль полностью готов к работе, и передал им ключи. Ехать по домам ребятам расхотелось, и они попросили вернувшегося со старой дачи Стрельцова заночевать здесь. Тот согласился и приказал им усилить караул у своей спальни. Как-то тревожно ему было.

Таким образом вместо положенных двух телохранителей в эту ночь у дверей опочивальни Василия Степановича не смыкало глаз аж шестеро вооружённых человек. Всё было спокойно до той минуты, пока внешний караул не притащил сюда какого-то полупьяного бомжа.

– Э-э, что ещё за фокусы, – подорвался к ним Юрик, на ходу вынимая из наплечной кобуры готовый к бою ствол.

– Это наш сотрудник. Ему срочно нужно что-то сообщить шефу, – хором пояснили часовые.

– Вы чё, блин, оборзели, – угрожающе зашипел Юрик. – Ночь на дворе. Хозяин спит. А они бомжа какого-то в дом тащат. Пошли на свой пост.

– Давайте, мужики, завтра всё выясним, – впрягся Санёк.

Остальные преградили вход в комнату своими телами.

– На самом деле что-то серьёзное, – не отступал часовой, чьё сердце билось в нехорошем предчувствии.

– Пошёл вон, я сказал, – рыкнул Юрик и для большего веса своих слов долбанул рукояткой пистолета по черепу настырного часового.

Тот несказанно обиделся и, оставив гонца на попечительстве своего напарника, набросился на борзого с кулаками. Завязалась драка. Вмешались остальные. Такой шум подняли, что разбуженный этим Стрельцов в ночной пижаме выглянул в коридор.

– Что у вас тут случилось? – сонно хлопал он глазами.

– Да тут к вам какого-то чудика с улицы привели, – объяснил Юрик. – Якобы он вам что-то сказать хочет.

– Какого чудика? – зевнул Василий Степанович.

Часовые подняли с пола, брошенного во время разборки "чудика", и подвели к боссу. Второй часовой взялся пояснять:

– Этот человек – наш сотрудник. Что-то, видимо, у него стряслось

– Этот? – Василий Степанович поводил носом у лица очухавшегося "беркутовца" и вдруг вспылил: – Он же пьяный. С какого он поста? Гадёныш, посмел напиться на службе! Выгоню на фиг!

– Василий Степанович, – встряхнулся гонец. – Цыгане просили вам передать, что головешки вместо вашей дачи – это их подарок ко дню вашего Рождения. Вот.

– Какие головешки? – окаменел Стрельцов.

– Вместо вашей дачи. Вот, – повторил гонец.

Неожиданно в кармане одного из телохранителей Стрельцова проснулся мобильный телефон.

– Слушаю, – прижал он трубку к уху.

Выслушав сообщение, натужено сглотнул и тронул плечо шефа.

– Звонили пожарные. Ваша дача сгорела дотла вместе с охраной.

– Как сгорела? – округлил глаза Василий Степанович. – Кто поджёг?

– Цыгане, – напомнил гонец.

– Какие цыгане? За что они подожгли мою дачу? Что это вообще творится вокруг! – заколотился в дикой истерике Стрельцов. Перегрузка в веществе головного мозга привела к "короткому замыканию" – Василий Степанович как подкошенный рухнул на пол и задёргался в судорогах, при этом пуская изо рта розовую пену. Быстрее всех сообразил Влад. Он упал перед извивающимся змеёй шефом на колени, выхватил из кобуры ствол и затолкал его в рот Стрельцову. Все ахнули. Складывалось впечатление, что он желает облегчить страдания своего шефа. Защёлкали предохранители сразу нескольких пистолетов.

– Дураки! – заорал Влад. – Это же припадок! Врача срочно!

Телохранитель, принявший дурную весть, поспешно полез в карман за телефоном. Пока доктор ехал, Стрельцова внесли в спальню и уложили на кровать, причём всё так же с пистолетом в зубах. Вынимать его было опасно, ибо приступ затянулся, и больной мог откусить себе язык.

Врач "Скорой Помощи" осмотрел пациента, сделал несколько уколов и молча удалился. Стрельцов пришёл в себя и теперь рассуждал вполне осмысленно.

– Со всем этим дерьмом я разберусь позже. А пока, раз уж сгорела та дача, приказываю подготовить к празднику эту. И немедленно приступайте! К утру всё должно быть готово к приёму гостей.

Василий Степанович обращался не к кому-то отдельно, а ко всем сразу. Все, кто был рядом с ним, бросились выполнять приказ.

Светить шикарные апартаменты перед Ворами было рискованно. Но форс-мажорные обстоятельства вынуждали идти на этот шаг. Не отменять же всё, в самом деле!

Кровь в жилах Валька, Санька, Влада и Юрика заледенела от ужаса. Они наконец-то вспомнили, какие же это цыгане порезвились с "красным петухом"...

Глава 35.

Иван Григорьевич Пухляков с превеликим нетерпением ждал официального приглашения Стрельцова на устраиваемый им праздник. Но никто его не пригласил ни за неделю, ни за три дня, ни накануне. Но господин Пухляков всё ещё не терял надежды. Уже в сам День Рождения "крыши" он встал раньше обычного, принял душ, идеально выбрился, сбрызнул порозовевшие щёки специально приобретённым для таких случаев дорогим одеколоном, выпил чашку крепкого чая, облачился в парадно-выходной костюм и вызвал по телефону такси. Пойти пешком – значит взмокнуть, провонять потом и запылить совсем новые лакированные туфли. Нет. В этот день он должен выглядеть безупречно. Иван Григорьевич не отчаивался, что Стрельцов не позвонил ему домой с приглашением. Закрутился человек, замотался. Всё-таки дело-то такое ответственное. Ничего, позвонит в контору. Обязательно позвонит и даже, может, пришлёт за ним машину. В этом Иван Григорьевич был почему-то больше чем уверен. Он вышел из такси с жизнерадостной улыбкой на лице, которая не слетала с его губ до девяти часов дня. Звонка от Стрельцова он так и не дождался. В конце концов, понял, что Василий Степанович не настолько его уважает, чтобы сделать своим гостем на большом празднике. Это расстроило Пухлякова так, что он не смог сдержать в себе горькую обиду, и она выплеснулась наружу временным умопомешательством. Иван Григорьевич не понимал, что творит. Он вовсе не хотел швырять стулом в окно, трахнуть телефон об стену, рвать на себе одежду и истошно завывать, как голодный зверь на полную луну. Он не сообразил, как оказался в мастерской и абсолютно не помнил, какие фокусы там выделывал. Пришёл в себя только от дикого хохота. Это едва не помирали со смеху работяги. Смеялись над ним. Оказывается, он хвостатой кометой влетел в мастерскую, поскользнулся на полу и со всего маху втрюхался мордой в корыто, заполненное доверху раствором для литья надгробий. Громче всех "надрывал животину" Громов. Хотя ему бы плакать надо было, а не смеяться. Всё им задуманное, пошло псу под хвост.... А это и был смех сквозь слёзы....