Текст книги "Блокадные будни одного района Ленинграда"

Автор книги: Владимир Ходанович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Я показал фотографию жителю блокадного Нарвского проспекта Ю.Е. Давыдову. На это он мне сказал, что «баррикаду возвели действительно осенью 1941 года, но вот ежи из сваренных рельс и троллейбус – это уже появилось в 1942 году».

«Нарвская застава вся в укреплениях. Под Триумфальной аркой ДЗОТ. В стенах Нарвского дома культуры – пулеметные амбразуры. Все боковые проезды закрыты блиндажами, баррикадами и ДЗОТами. В угловых домах пушечные и пулеметные амбразуры. Много разрушений. Почти на всех домах выщерблины от осколков снарядов», – записал в своем дневнике 14 апреля 1942 г. И.В. Назимов[216]216
  Будни подвига. С. 163.


[Закрыть].

Приведена эта цитата не случайно.

В ЦГАКФФД СПб хранится фотография Б.П. Кудоярова, аннотированная так: «Общий вид бомбоубежища на площади Стачек у Нарвских ворот. 1942 год».

То, что в проеме Нарвских триумфальных ворот, возвели дзот, подтверждает и рисунок архитектора М.А. Шепилевского, датированного им 2 июля 1942 г.[217]217
  Модест Анатольевич Шепилевский (1906–1982) в феврале 1942 г. возглавил одну из восьми воссоздаваемых архитектурных мастерских института «Ленпроект». Известен также рисунок архитектора Г.П. Морозова «Нарвские ворота» (без даты): танки в проеме баррикады, возведенной перед Нарвскими воротами.


[Закрыть].

В мае 1942 г. Военный совет фронта предложил командованию Управлению внутренней обороны города (ВОГ) завершить и привести в полную боевую готовность все оборонительные сооружения, баррикады и заграждения. Вновь создавались сектора обороны города. Сектор № 1 (Западный) определялся в административных границах Октябрьского, Ленинского и Кировского районов[218]218
  См.: Пока сердца стучатся, – помните! Воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны, тружеников тыла, блокадников, документальная проза о войне, статьи ученых и историков. СПб., 2011. С. 269.


[Закрыть].

М.А. Шепилевский. Нарвские ворота. 2 июля 1942 г. Бумага, итальянский карандаш

Граница последних двух проходила по реке Таракановке, Сутугиной улице, площади Стачек.

В состав ВОГ входили 9-я отдельная бригада военных сообщений, войска НКВД, подразделения ПВО и милиции, подразделения военизированной пожарной охраны, рабочие из отрядов самозащиты, проходившие всеобуч военнообязанные. Привлекались подразделения из состава Ленинградской военно-морской базы – буерный дивизион и пулеметно-артиллерийский батальон.

31 мая 1942 г. городской Исполком обязал районные в срок до 4 июня «провести мобилизацию населения города для выполнения, в порядке трудовой повинности, работ на оборонительных рубежах по районам». Продолжительность рабочего дня – 10 часов «с оплатой, установленной для оборонительных работ»[219]219
  Ленинградская правда. 1942. 2 июня.


[Закрыть].

Как известно, 10 ноября 1941 г. немецкие войска завершили окружение Севастополя. Через неделю начался первый штурм города, 7 июня 1942 г. – последний. «Пример Севастополя сильно повлиял на психику ленинградцев. Из Л-да бегут. Вообще, настроения подавленно-панические <…> Все ждут штурма и боятся его», – записала в своем дневнике за 12 июня 1942 г. Ольга Берггольц[220]220
  Ольга. Запретный дневник: Дневники, письма, проза, избран. стихотворения и поэмы Ольги Берггольц. СПб., 2011. С. 123–124.


[Закрыть].

То, что летом 1942 г. новый прямой штурм Ленинграда немецкими войсками готовился, известно из ряда опубликованных документов, цитируемых в книгах историков[221]221
  Бешанов В.В. Ленинградская оборона. М.; Мн., 2005. С. 328.


[Закрыть]. Части 11-й армии вермахта перебрасывались из захваченного Крыма. Прибывший под Ленинград командующий этой армией Манштейн от прямого штурма города отказался, так как к осени 1942 г. вокруг Ленинграда была возведена глубоко эшелонированная система укреплений.

В течение лета – начала осени 1942 г. на границах секторов внутригородской системы обороны города, на улицах, и особенно на перекрестках, были сооружены новые артиллерийские и пулеметные огневые точки. Сами секторы, с системой опорных пунктов, включали подготовленные к круговой обороне заводские территории и здания.

К.В. Говорушин, в годы блокады – рабочий инструментального цеха Кировского завода, вспоминал, что летом 1942 г. на футбольном поле «Красный путиловец» на Ушаковской улице «стояла зенитная батарея, все вокруг изрыто траншеями и окопами. Деревянные трибуны и раздевалки под ними – все разобрано на дрова. На их месте – братские могилы.

Неподалеку от Нарвских ворот, рядом с садом имени Первого мая, был стадион завода „Красный Треугольник“.

Прежде мы часто играли на нем, устраивали товарищеские встречи.

Пошли туда. <…> Там увидели такую картину: вся свободная земля перекопана, занята под частные огороды, вокруг дзоты и блиндажи, ряды колючей проволоки»[222]222
  Говорушин К.В. За Нарвской заставой. М.: Политиздат, 1975. С. 194–195.


[Закрыть].

Среди семи адресов строительства оборонительных сооружений в июле 1942 г. в Кировском и Ленинском секторах обороны значилась территория завода имени С. Разина[223]223
  ЦГАИПД СПб. Ф. К-4. Оп. 2. Д. 19. Л. 92а.


[Закрыть].

На строительство оборонительных сооружений весной 1942 г. привлекались рабочие заводов «Пластмасс», «Пионер», суконной фабрики и «Резвоостровской»[224]224
  ЦГА СПб. Ф. 100. Оп. 1. Д. 25. Л. 86.


[Закрыть].

В «Исполнительной схеме фортсооружений боевого участка № 1 Кировского сектора г. Ленинграда (3 очередь)» от 6 ноября 1942 г. перечислены виды и количество вооружений в пяти зданиях (на карте топонимических названий нет, только номера огневых точек): пять станковых пулеметов, три 45-мм пушки, один ручной пулемет. Между точками – крытые и открытые ходы сообщений[225]225
  Там же. Оп. 5. Д. 3. Л. 2.


[Закрыть]. Исходя из масштаба карты, все огневые точки располагались друг от друга на расстоянии 120–125 м.

Из архивного документа (от 15 декабря 1942 г.) можно узнать некоторые подробности строительства огневых точек. Так, фундамент выполнялся из бутового камня на «сложном растворе», перекрытия – из двух рядов бревен (наката) диаметром 25 см, «глиняной смазки» толщиной 10 см, слоя земли – 80 см, слоя камня – 60 см и обсыпки грунтом толщиной в 20 см[226]226
  Там же. Л. 6.


[Закрыть].

Согласно официальному (не находившемуся на секретном хранении в архиве) отчету Ленинского РК ВКП(б) за 1942 г., созданы семь секторов обороны и рабочие отряды (общим количеством 2328 человек). В соответствии с решением Военного совета Ленинградского фронта сформированы 2 батальона МПВО, 30 квартальных штабов МПВО, «произведена приписка населения к группам самозащиты»[227]227
  ЦГАИПД СПб. Ф. 409. Оп. 2. Д. 164. Л. 3, 4 об.


[Закрыть]. Но, как положено в отчетно-партийной документации, отмечены «определенные недостатки». Среди них: «Многие члены групп самозащиты не занимают во время боевых тревог свои посты, не дежурят днем у ворот жилых домов». Местные организации Осоавиахима «бездействуют, ограничивая свою работу сбором членских взносов»[228]228
  Там же. Л. 5 об.


[Закрыть].

Отказавшись от прямого штурма города, Манштейн разработал план прорыва силами трех корпусов обороны Ленинграда на южном участке и выхода на окраину города. Затем силами двух корпусов, форсировав Неву, обойти Ленинград с востока и разгромить войска РККА между рекой и Ладожским озером. Наступление было назначено на 14 сентября. Однако, как указывается в нескольких источниках, советское командование об этом не знало. Генеральный штаб проинформировал командование Ленинградского фронта, что немецкое командование готовится к активным наступательным действиям с целью захвата Ленинграда только 14 октября 1942 г.

19 августа 1942 г. началась силами Волховского фронта четвертая по счету попытка прорвать блокаду Ленинграда, названная «Синявинская-42». О ней подробно рассказано в исторической литературе. Прорвать блокаду Ленинграда не удалось. Однако часть современных историков сходится во мнении, что неудачная наступательная операция Волховского фронта и 2-й ударной армии сорвала план германского командования штурма Ленинграда в сентябре 1942 г.

Возведение новых огневых точек в черте города продолжилось и в следующем году.

27 мая 1943 г. начальник инженерной службы Кировского сектора обороны инженер-капитан Живанов, главный инженер техник-лейтенант Меркулов и прораб УВСР-372[229]229
  Управление военно-строительных работ.


[Закрыть] старший техник-лейтенант Мукасеев составили акт в том, что они «произвели посадку форт-сооружения Кировского Сектора на местности», согласно «Формуляру боевого сооружения» огневой точки № 1991 для 76-мм орудия[230]230
  ЦГА СПб. Ф. 100. Оп. 5. Д. 6. Л. 46.


[Закрыть].

Место расположения боевой огневой точки (БОТ) – у Гутуевского моста. «Задача сооружения» – обстрел набережной Екатерингофки.

Строительство БОТ началось 10 июля 1943 г. и закончилось ровно через две недели. В ходе и по итогам строительства принимались «Акты на скрытые работы по объекту № 1991»[231]231
  Там же. Л. 37–46.


[Закрыть]. Из них можно узнать и о применявшихся строительных и иных материалах и примерно выяснить, что представляла собой эта БОТ.

Фундамент сооружения был выложен из бутового камня на известковом растворе на глубине 1,3 м. Несущее перекрытие состояло из сплошного наката металлических балок. По ним проложено кровельное железо, затем толь и «глиняная мазка» толщиной 10 см. На нее уложен грунт «с плотной утрамбовкой» толщиной в полметра. «Боевое перекрытие» сооружения состояло из плотно уложенных друг к другу металлических балок (прямых, «н»– и «п»-образных) и рельсов.

Амбразура и дверной проем перекрывались рельсами. Балки укладывались друг на друга на расстоянии 26 см, между ними шла кирпичная кладка на известковом растворе. Балки и кладка скреплялись скобами.

Согласно сводной ведомости оборонительных сооружений, подписанной начальником инженерного отдела ВОГ 6 апреля 1944 г., в период с июня 1941 г. в Кировском внтуригородском секторе внутренней обороны города были возведены артиллерийские и пулеметные долговременные огневые точки, деревянно-земляные огневые точки разных типов; оборудованы бомбоубежища и газоубежища, погреба для боеприпасов, командные пункты, землянки и наблюдательные пункты, отрыты окопы (стрелковые, пулеметные, минометные), противотанковые рвы полевого типа; устроены амбразуры в зданиях, 5950 заборов колючей проволоки и 12 550 баррикад[232]232
  Ленинград в осаде. С. 136–137. В указанной ведомости в пунктах «противотанковые и противопехотные минные поля, рвы и эскарпы, надолбы, рогатки и ежи противотанковые, электрозаграждения и плотины по Кировскому сектору» поставлен прочерк.


[Закрыть].

* * *

«Усиленно готовимся к противохимической защите. То, что немцы будут применять ОВ, в этом уже никто не сомневается», – записал в своем дневнике за 19 апреля 1942 г. И.В. Назимов [233]233
  Будни подвига. С. 270.


[Закрыть].

Появление подобной записи объяснимо. В начале мая 1942 г. в сообщениях ТАСС приводились факты, что на Крымском фронте немецкие войска применили мины с отравляющими веществами, а выступивший по британскому радио премьер-министр У Черчилль указал на возможность применения немцами отравляющих веществ против СССР.

Как стало известно современным немецким исследователям, составленный в конце декабря 1941 г. одной из служб Генерального штаба сухопутных войск план применения отравляющих веществ против Ленинграда был отклонен (по причине невозможности задействовать на то время 330 батарей). Российский исследователь продолжает: «Ну а летом 1942 г. вопрос о химической атаке Ленинграда не мог даже рассматриваться германским командованием. Причем не столько из-за отсутствия достаточного числа батарей, сколько из-за боязни, что англо-американская дальняя авиация начнет массированные химические бомбардировки германских городов.

Немцы последнего боялись как огня»[234]234
  Широкоград А.Б. Боги войны. «Артиллеристы, Сталин дал приказ!». М., 2015. С. 144–145.


[Закрыть].

Еще 11 декабря 1941 г. Исполком в своем решении «Об обеспечении газоубежищ деревянными герметическими дверями» утвердил «как типовой образец деревянную герметическую дверь конструкции, разработанной Управлением Культурно-бытового строительства Исполкома Ленгорсовета»[235]235
  ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 18. Д. 1430. Л. 193.


[Закрыть].

14 апреля 1943 г. инженер МПВО Ленинского района составил акт по итогам ревизии газоубежищ и бомбоубежищ в домах № 5 и № 7 по Сутугиной улице и в доме № 31 по Нарвскому проспекту[236]236
  Разрешение на постройку лицевого 5-этажного каменного флигеля по ул. Сутугина, 5 Техническое отделение городской Управы дало 16 июля 1912 г., а каменных, на нежилых подвалах лицевого 5-этажного дома и флигеля по Нарвскому проспекту, д. 31–20 марта 1909 г. Разрешение на строительство 5-этажного лицевого флигеля по ул. Сутугина, 7, дало Отделение частновладельческого строительства Управы 8 июня 1912 г. (ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 6602. Л. 67 об.; там же. Д. 5616. Л. 54; Д. 6004. Л. 2 об.).


[Закрыть]. Отмечено, что в убежищах домов № 7 и № 31 – «небольшое количество воды», № 5 – «небольшая сырость». Актом предложено управляющему хозяйством, помимо удаления воды, очистить площадку у входа в убежище ото льда, в убежище дома № 1 по Бумажной улице очистить помещения от «посторонних предметов, не принадлежащих б/убежищу»[237]237
  ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 2. Д. 16. Л. 18–18 об.


[Закрыть].

Перекопская (бывшая Сутугина) ул., 5 и 7. Фото автора, 2015 г.

17 апреля того же года начальник районного МПВО в своей докладной записке председателю Ленинского райисполкома по итогам проверки состояния бомбоубежищ отметил, что 22 из них не имеют до сих пор комендантов, из 57 укрытий, залитых после таяния снега, вода откачана или заканчивается ее откачивание только в 15 укрытиях. Причем «госсанинспекция не принимала никакого участия по вопросам усиления надзора за санитарным состоянием укрытий»[238]238
  Там же. Л. 15–15 об.


[Закрыть].

Командиром «передового отделения» 14-го участка МПВО Кировского района была работница фабрики «Равенство» Черешкова. Бойцы участвовали в восстановлении бомбоубежищ на территории домохозяйств. «В отдельные дни выносили из подвалов до 2–3 тысяч ведер воды» [239]239
  ЦГАИПД СПб. Ф. К-4. Оп. 2. Д. 20. Л. 26.


[Закрыть].

Были недалеко от парка имени 1 Мая объекты с бомбоубежищами, воду из которых так и не выкачали до середины лета.

25 июля 1942 г., секретарь Кировского райкома партии В.С. Ефремов докладывал секретарю горкома Я.Ф. Капустину:

«Дом Культуры ВЦСПС им. М. Горького является в настоящее время единственным центром культурно-массовой работы Кировского района <…>

Для обеспечения безопасности людей, находящихся на мероприятиях во время воздушных налетов и артиллерийских обстрелов, необходимо иметь бомбоубежище, которое в настоящее время залито водой, так как канализация Дома Культуры устроена значительно ниже городской системы и перекачивается в городской колодец посредством центробежки, требующей электрический ток. Установленная ручная машина с выкачкой воды не справляется и приводит Дом Культуры к разрушению.

На основании вышеизложенного Кировский РК ВКП(б) просит отпустить электроэнергии Дому Культуры им. М. Горького на время ремонта канализации и городской сети»[240]240
  Там же. Ф. 417. Оп. 3. Д. 178. Л. 37.


[Закрыть].

А мероприятия в Доме культуры посещали, как указано в этом письме, и военные и гражданские, и взрослые и дети. Само бомбоубежище вмещало более 400 человек.

И почему было не установить по весне (а не в разгар лета) вторую «ручную машину» или не модернизировать существующую? Кировский район, как никак, опытных мастеров более чем достаточно. Найти и организовать их работу.

Как выясняется, легче было партийным функционерам написать прошение «отпустить электроэнергии», чем «найти и организовать».

Середина ноября 1942 г., пленум Кировского райкома партии:

«В системе Райжилуравления у нас работают 10 кипятильников, много титанов есть в домохозяйствах, но они не работают, в неисправном состоянии, и никто в районе не берется их починить»[241]241
  Там же. Д. 167. Л. 24.


[Закрыть].

Месяцем ранее под грифом «Совершенно секретно» командующий войсками обороны г. Ленинграда и председатель Исполкома Ленгорсовета издали приказ № 0052 – «Об организации медсанобслуживания в период боя за город»[242]242
  ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 2. Д. 8. Л. 35.


[Закрыть].

В документе «К плану санитарного обслуживания по Кировскому району как части сектора обороны» заместителя медико-санитарной службы района от 7 декабря 1942 г. перечислялись адреса, по которым планировалось развернуть газоубежища, районы, которые ими будут обслуживаться, „санкомнаты по домохозяйствам, приспособленные в случае надобности для самообслуживания узлов сопротивления и огневых точек района», и места, куда будут эвакуировать раненых.

Так, газоубежищу, в здании школы (Промышленный пер., 16) «в период боя за город» надлежало обслуживать сам переулок, улицу Калинина, четыре дома по проспекту Стачек и дом № 3 по Ушаковской улице; газоубежищу на пр. Газа, 52/54 – площадь Стачек и Ново-Сивковскую улицу. По адресу: ул. Калинина, 23 в наличии было три «посадочных койки», обслуживаются – «ул. Калинина вся и прилегающая территория». По Промышленному пер., 15-б – две койки, ими намечалось обслуживать «Промышленный переулок и прилегающие к нему пустыри».

В разделе «Эвакуация раненых на <нрзб> средства района» предполагалось, что оказавшиеся ранеными на улицах Калинина и Турбинной и в Промышленном переулке будут эвакуированы «в парк Первого мая»[243]243
  Там же. Л. 57–58 об.


[Закрыть].

На 1 марта 1943 г. в Ленинском районе имелось 81 убежище «с постоянным объемом воздуха», 25 «вентилируемых» и 135 бомбоубежищ[244]244
  Там же. Д. 16. Л. 9.


[Закрыть].

Переоборудование на объектах МПВО бомбоубежищ в газоубежища «с постоянным составом воздуха» было запланировано на апрель-май 1943 г. Одно из таких бомбоубежищ находилось на территории «Советской Звезды». Оно имело вместимость 100 человек[245]245
  Там же. Л. 10.


[Закрыть].

Средства индивидуальной противохимической защиты, дегазационной техники, материалов и автотранспорта в системе МПВО Ленинграда, должны были включать: шесть типов противогазов (отдельно «для взрослых», «до 1-го года», «от 4-х до 12 лет»), резиновые и прорезиненные комбинезоны, проолифенные накидки, халаты и фартуки, «чулки защиты людские»[246]246
  Там же. Д. 10. Л. 22.


[Закрыть].

По линии районного жилуправления предполагалось переоборудовать бомбоубежища в домах по пр. Газа, 41 (вместимостью 205 человек), по ул. Сутугина, 5 (270 человек), Сутугина, 7 (170 человек) и Бумажной, 1-а (185 человек). Стоимость переоборудования одного убежища составляла 6 тыс. руб.

Также планировалось реконструировать бомбоубежища по адресам: Нарвский пр., 9 (вместимостью 110 человек) и наб. Бумажного кан., 16 (60 человек). Стоимость работ по одному убежищу достигала составляла 10 тыс. руб.[247]247
  Там же. Л. 11.


[Закрыть].

Для модернизации бомбоубежищ были необходимы круглый и пиленый лес, цемент, негашеная известь, алебастр, молотый мел, строительный кирпич, песок, гвозди, листовое железо, олифа, краски. Оборудование помещений включало герметичные деревянные или металлические двери и лазы, фильтры, вентиляторы, электромоторы, герметические клапаны, листовую и фигурную резину и арматуру[248]248
  Там же. Л. 13.


[Закрыть].

Упоминалось, только один раз, плановое переоборудование бомбоубежища в доме по Лифляндской ул., 4 (вместимостью 75 человек), но в документах по вопросам переоборудования за 10 июня, 10 августа, 1 сентября 1943 г. указанный адрес отсутствует[249]249
  Там же. Л. 29, 32, 34.


[Закрыть].

Что же касается проблем откачки воды из убежищ после зимы, то они, судя по выступлению участника сессии Ленинского райсовета в июне 1944 г., так и не были решены: «Мы должна позаботиться о том, чтобы убежища были готовы. А мы имеем 50 убежищ залитыми водой»[250]250
  Там же. Оп. 1. Д. 100. Л. 32 об.


[Закрыть].

Повторная окраска чердачных конструкций «огнестойким составом» вменялась в обязанность домохозяйств сессией Ленинского райсовета (1 ноября 1943 г.) в связи с подготовкой к зиме 1943/44 гг.[251]251
  Там же. Ф. 4900. Оп. 1. Д. 84. Л. 2 об.


[Закрыть].

31 января 1944 г. датировано письмо начальника проектно-планировочного управления М.В. Морозова заместителю председателя городского Исполкома:

«Согласно Вашего указания были проведены и отобраны баррикады, которые по своему местоположению, качеству работ и характеру материалов могут быть сохранены, для отражения истории обороны г. Ленинграда…». Из перечисленных нескольких адресов по городу три оказались рядом с парком имени 1 Мая: пр. Газа, 37–41, Сутугина улица и улица Стачек – «между школой и домом 11»[252]252
  Там же. Ф. 7384. Оп. 36. Д. 107. Л. 137.


[Закрыть], то есть между домами (довоенной нумерации) № 11 и 13.

Однако в проекте решения Исполкома улицы Сутугиной не оказалось[253]253
  Там же. Л. 133.


[Закрыть].

13 февраля 1944 г. Исполком, на основе решения Военного совета Ленинградского фронта, принял (под грифом «Секретно») решение «Об использовании для восстановления городского хозяйства Ленинграда материалов и оборудования, находящихся в баррикадах», которое постановляло «в память героической обороны Ленинграда сохранить баррикады» в пяти местах города. Все пять баррикад передавались в ведение заведующего Отделом охраны памятников Управления по делам архитектуры Ленгорисполкома.

Остальные баррикады предлагалось «снести» в срок до 15 марта 1944 г.

По совпадению, баррикада на проекте Газа находилась почти в том же самом месте, где в июне-июле 1814 г. по проекту Дж. Кваренги возвели деревянные Триумфальные ворота.

Приложение к этому решению Исполкома представляло собой список 98 баррикад, состоящих на учете войск внутренней обороны Ленинграда, передаваемых Ленгорисполкому для разборки. В частности, у стадиона «Красный Треугольник» («Каучук»), по Бумажному каналу, на углу проспекта Газа и Обводного канала. Разборка баррикады у стадиона возлагалась на подразделения МПВО, другие – на Ленжилуправление[254]254
  Там же. Л. 139 об.


[Закрыть].

20 февраля того же, 1944 г., также на основе решения Военсовета фронта, Управлением войск внутренней обороны Ленинграда под охрану районным исполкомам и предприятиям передавались «не занятые войсками тяжелые и усиленные огневые точки». Огневые точки легкого типа («бойницы в оконных и дверных проемах») разрешалось демонтировать и разбирать.

В плане мероприятий «по внешнему благоустройству Кировского района» на апрель – июль 1944 г. на площади Стачек значилось, в частности, «снятие» амбразур по фасадам зданий ДК имени Горького, Кировского универмага и фабрики-кухни[255]255
  Там же. Ф. 100. Оп. 4. Д. 36. Л. 88.


[Закрыть].

На начало мая месяца с заводов «Пластмасс», «Красный Водник», «Красный автоген» № 1, Клеевого, «Резвоостровской» фабрики и артели «Ленкооптекстиль» работало на восстановлении и благоустройстве района в общей сложности 825 человек[256]256
  Подсчитано по: Там же. Л. 142–143.


[Закрыть].

…В июне 1944 г. более сорока работников «Советской Звезды» отработали 1300 человеко-часов на разборке баррикад и заделке амбразур на улицах Лифляндской, Степана Разина и Рижском проспекте. 6 августа состоялся воскресник по благоустройству дворовых участков домов по четной стороне Лифляндской улицы. До конца 1944 г. тысячи часов были отработаны на воскресниках и на ремонте домов Ленинского района.

Глава 4
Обстрелы, бомбежки, пожары

Как известно, первый сигнал МПВО оповещения населения «воздушная тревога» прозвучал в Ленинграде 23 июня, впервые город был обстрелян противником из дальнобойных орудий 4 сентября и первый массированный налет немецкой авиации на Ленинград 8 сентября начался в 19 часов, второй – в ночь с 8 на 9 сентября 1941 г.[257]257
  См.: Ленинградская правда. 1941. 9 сент.


[Закрыть].

23 июня 1941 г. Кировский райисполком, рассмотрев отдельным вопросом деятельность сил и средств МПВО, вынес решение, позволявшее, с точки зрения авторов проекта решения, укрепить противовоздушную оборону связи с началом войны: «Выделить из средств по хоз. политкомпаниям 200 рублей на проведение массово-политической работы на участках МПВО (приобретение газет, журналов, литературы)»[258]258
  ЦГА СПб. Ф. 100. Оп. 4. Д. 21. Л. 8.


[Закрыть].

Следующее, второе по счету решение этого райисполкома, связанное с МПВО, последовало только 14 августа – об установлении круглосуточного поста охраны в Доме Советов на Кировской площади[259]259
  Там же. Л. 66.


[Закрыть].

Днями ранее райисполком утвердил план работы отдела коммунального хозяйства на 3-й квартал 1941 г. Все напоминало мирное время. Более 70 тыс. руб. выделялось, например, «для окончания работ» по «замощению булыжной мостовой» на 1-й Параллельной улице[260]260
  Там же Л. 60.


[Закрыть].

25 июля 1941 г. при проверке общественного порядка в городе во время воздушной тревоги на территории двух отделений милиции, были обнаружены десятки граждан, гуляющих или лежащих в парках и скверах[261]261
  См.: Иванов В.А. Особенности реализации чрезвычайных мер по поддержанию в блокированном Ленинграде режима военного положения // Государство. Право. Война: 60-летие Великой Победы: монография. СПб.: СПб ун-т МВД России, 2005. С. 468.


[Закрыть].

«Налет 8 сентября запомнился на всю жизнь. Дул сильный ветер, по Нарвскому проспекту неслись волны гари и пепла. Из окна квартиры смотрел на восток, на поднявшееся зарево – горели Бадаевские склады» (Ю.Е. Давыдов).

Глава домохозяйства № 34 Кировского района Орлова (ул. Турбинная, 3, на углу с Промышленным пер.) вспоминала в июле 1942 г.:

«Как только началась война, мой муж и сын пошли в Армию добровольцами. Я сама состою донором еще с финской войны. Работаю в группе самозащиты.

8 сентября во время большой бомбежки я была в сангруппе, стояла на посту. Много было раненых. Носить на носилках всех не успевали, приходилось таскать на себе. <…> Ужасно было тогда на Ушаковской, целые семьи погибали!»[262]262
  ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 10. Д. 340. Л. 5–5 об.


[Закрыть].

«В ночь с 8-го на 9-е сентября 1941 г. был произведен первый налет вражеской авиации, было сброшено 516 фугасных бомб и множество зажигательных, что вызвало ряд пожаров, сгорело общежитие рабочих на территории к[омбина]та, от взрывных волн были повреждены крыши, окна, двери, выбито большое количество стекол и вызвали прекращение работы к[омбина]та; принятие мер к возобновлению работы комбината не приводило к должным результатам, т. к. налеты вражеской авиации повторялись очень часто и все усилия коллектива срывались и оказывались тщетными», – констатировалось в акте, датировано 1 сентября 1943 г., комиссии «по выявлению убытков, потерь и разрушений от военных действий» комбината «Советская Звезда»[263]263
  ЦГА СПб. Ф. 1698. Оп. 9. Д. 66. Л. 12.


[Закрыть].

По воспоминаниям очевидца, во время налета 8 сентября на проезжей части Лифляндской улицы, напротив здания фабричного управления, разорвался снаряд. «От ударной волны было нарушено все освещение комбината. А „зажигалки“ падали на ниточную фабрику и детский сад. <…> Детский сад пожарная команда отстояла»[264]264
  Советская звезда. 1964. 29 янв.


[Закрыть].

Речь идет о двухэтажном кирпичном здании детского сада № 28. Во время блокады оно пострадало на 25 %. Здание сохранилось.

Упоминаемое в акте от 1 сентября сгоревшее здание общежития (перестроенная одноэтажная деревянная постройка начала 1820-х гг.) боковым фасадом выходило на Лифляндскую улицу.

Говоря о последствиях авиационных налетов на Ленинград (Ленинский и Кировский районы, в частности) в сентябре 1941 г., надо иметь в виду следующее.

5 августа 1941 г. Военный совет Северного фронта в своем развернутом постановлении о мероприятиях по усилению противовоздушной обороны Ленинграда исключил «всякую возможность прорыва самолетов противника к городу в любое время дня и ночи, при любых погодных условиях»[265]265
  Комаров Н.Я., Куманев Г.А. Блокада Ленинграда: 900 героических дней. С. 97.


[Закрыть].

Но, как пишет современный историк, в первую половину сентября 1941 г. «службы ВНОС не обеспечивали своевременность подъема истребительной авиации и ее наведения на цель. Некоторые сектора оказались совсем не прикрыты, либо отдельные командиры не знали своих секторов и беспрепятственно пропускали вражеские самолеты. Советские истребители залетали в запретные зоны и попадали под огонь своей же артиллерии. С земли управлять ими было невозможно ввиду отсутствия бортовых радиостанций. Зенитчики не умели различать самолеты по силуэтам и азартно палили по всему, что летало»[266]266
  Бешанов В.В. Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде. М.: ООО «Яуза-пресс», 2010.С. 95.


[Закрыть].

В конце лета или начале сентября (дата на документе отсутствует) 1941 г. во 2-м корпусе ПВО разработали «Вопросник проверки боевой готовности Кировского сектора Войск внутренней обороны г. Ленинграда и рабочих отрядов, расположенных в черте города». Вопрос первый: «Знает ли личный состав место сбора по тревоге». Вопрос 12: «Знает ли личный состав стрельбу на короткие дистанции и борьбу с танками противника и как действует (вводные)». Вопрос 16: «Знают ли командиры подразделений своих соседей и имеют ли связь и взаимодействие с ними»[267]267
  Цит. по: Лейзеров А.Т. Они защищали небо Ленинграда. С. 145–146.


[Закрыть].

«…Я видел, как висел аэростат наших корректировщиков. Начиналась контрбатарейная борьба. Из низких облаков вынырнули два „мессера“. Замелькали вспышки пулеметных очередей. Аэростат вспыхнул, как свечка. Из клубов черного дыма – водород, как известно, горит без цвета, это горела резина оболочки, – выбросились две черные точки. Через несколько томительных мгновений они превратились в два парашюта»[268]268
  См.: Давыдов Ю.Е. Воспоминания о блокадном Ленинграде. С. 29.


[Закрыть].

Трахтенберг Д.И. Зенитное орудие на Марсовом поле. 1941 г.

Военный совет Ленинградского фронта, проверив состояние боевой работы 2-го корпуса ПВО, отметил в своем приказе от 3 ноября 1941 г., что корпус не справляется со своей основной задачей по обороне города, «враг нередко безнаказанно бомбит город»[269]269
  Цит. по.: Комаров Н.Я., Куманев Г.А. Указ. соч. С. 97–98.


[Закрыть].

В середине сентября 1941 г. Ленинский РК ВЛКСМ выделил «в помощь районному отделению НКВД 50 чел. для борьбы с ракетчиками. Эти товарищи были раскреплены по участкам и во время бомбежек, находясь на посту, следили за подаваемыми световыми сигналами или ракетами и сообщали о них в НКВД»[270]270
  ЦГАИПД СПб. Ф. К-6. Оп. 1. Д. 14. Л. 59.


[Закрыть].

Блокадный эпизод. Ленинский район. Ночь с 4 на 5 октября 1941 г. «Бомба в 250 кгр пробила 5 этажей и упала на кровать командира подрывного взвода, который стоял в этом здании, с кровати свалилась и под другую подкатилась. В то время подрывники находились на КП. Когда они вернулись, то они ее там разрядили»[271]271
  ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 10. Д. 848. Л. 4 об.


[Закрыть].

«Зенитные орудия в парке 1 Мая? – Точно не было! Уж мы-то, мальчишки, быстро бы об этом узнали» (Ю.Е. Давыдов).

Даже если бы зенитные установки и установили в парке имени 1 Мая, то, например, в начале декабря 1941 г. они вряд ли смогли быть «приведены в действие». Так, 3 декабря в 11 часов 31 минуту в городе зазвучали сигналы воздушной тревоги. «Гул самолетов, как обычно, послышался с юго-запада. <…> Отрывистый из-за сильного ветра гул бомбардировщиков был слышен, а вот привычного грохота зениток ленинградцы не слышали.

И это не было случайностью. К началу декабря 2-й корпус ПВО попросту расстрелял почти все боеприпасы. <…> Остались только неприкосновенные запасы, хранившиеся на случай, если немцы перейдут в наступление и зениткам придется вести огонь прямой наводкой. Кроме того, командование противовоздушной обороны и Военный совет Ленфронта, гадая, как немцам всякий раз удается находить Ленинград и сбрасывать бомбы точно на город в любую погоду и при любой видимости, выдвинули предположение, что летчики ориентируются по вспышкам выстрелов»[272]272
  Дегтев Д.М., Зубов Д.В. Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против ассов люфтваффе. 1941–1944. М., 2014. С. 113–114.


[Закрыть].

«Первое оповещение по радио об артобстреле было дано лишь 29 октября сорок первого года. Понадобилось без малого два месяца для того, чтобы сочинить, утвердить и начать передавать по радио три типа сообщений» – о начале артобстрела, его продолжении и о его прекращении, пишет петербургский писатель, житель блокадного Ленинграда Михаил Кураев[273]273
  Кураев М.Н. Блок-ада. СПб., 2015. С. 33.


[Закрыть].

Через два года (два года!) после начала артобстрелов города, 11 сентября 1943 г., горком ВКП(б) и исполком Ленгорсовета приняли специальное решение «О мероприятиях по уменьшению потерь среди населения при артиллерийских обстрелах города».

В начале октября того же, 1943 г. – то есть всего за четыре месяца до полного снятия блокады – в городе силами МПВО сделано 1300 надписей на фасадах, предупреждавших граждан, что при артобстреле данная сторона улицы наиболее опасна.

«С осени 1943 года на моем доме, как и на тысячах других домов Ленинграда, появилась новая надпись – белые буквы на синем квадрате: „Граждане, при артиллерийском обстреле эта сторона улицы наиболее опасна“…», – говорила по ленинградскому радио О. Берггольц 20 декабря 1943 г.[274]274
  Берггольц О. Артиллерийский обстрел продолжается (Письмо за кольцо) // Избр. произведения: в 2 т. Т. 2. Л., 1967. С. 233.


[Закрыть].

З.П. Кузнецова уточняет, что эти надписи появились на улице Калинина и в Промышленном переулке не только на каменных, но и на деревянных домах (обшитых тесом).

Такую надпись все еще можно – если вглядеться – прочесть метрах в двухстах от входа в парк «Екатерингофский» – на фасаде давно нежилого, ветхого и разваливающегося одноэтажного позапрошлого века каменного дома № 6 по улице Калинина [275]275
  Правда, есть мнение одного из старожилов района (сообщено мне в 2009 г.), что эта надпись сделана была кинематографистами примерно в 1980-е гг.


[Закрыть].

Предупреждение «Граждане…» было нанесено на дом № 9 по Нарвскому проспекту.

Когда начинался обстрел района, наблюдатели на вышках сообщали, какой примерно квартал (улица) подверглись артобстрелу. Бойцы МПВО выходили в закрепленные за ними дозоры по заранее установленным секторам. Группа дозорных состояла обычно из 10–13 человек (по своим штатным должностям это телефонисты, вышковые или наземные наблюдатели и др.).

По воспоминаниям бойцов 330-го батальона МПВО Ленинского района Л.П. Михайловой и Л.Н. Румянцевой (февраль 1944 г.)[276]276
  ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 10. Д. 342. Л. 4–4 об., 12.


[Закрыть], каждый, выходя в дозор, брал с собой противогаз, «сумку химразведки», каску, индивидуальный медпакет и ветромер. Дойдя (под обстрелом!) до места попадания снарядов или бомб, дозорные сообщали в штаб батальона, какие конкретно объекты получили повреждения, их характер и какая необходима помощь. До прибытия бойцов пожарной и медико-санитарной рот дозорные оказывали пострадавшим первую медицинскую помощь, разбирали завалы, гасили зажигательные бомбы.

На фасаде дома № 6 по улице Калинина. Фото автора, 2015 г.

Из воспоминаний медсестры Нестеровой (в документе ее инициалы не указаны; время, о котором идет речь, – осень 1941 г.):

«Это был первый выезд. Сигнал В.Т. собрал всех внизу в коридоре. Был слышен уже гул самолетов, затем удары и сотрясение здания от сброшенных бомб. Телефонные звонки из Штаба, надо выезжать.