Текст книги "Специальная дрессировка собак"
Автор книги: Владимир Круковер
Жанр:
Руководства
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Процесс дрессировки собак делится на два этапа, тесно взаимосвязанных и одинаково важных по своему значению, на дрессировку и тренировку. Систематическая тренировка собаки-проводника производится в целях закрепления ранее выработанных навыков и совершенствования рабочих качеств собаки. Многие препятствия, на которые собака-проводник приучена реагировать, в практической работе встречаются сравнительно редко, но они опасны для слепого человека, и поэтому навыки животного нужно поддерживать путем регулярной тренировки.
Основная тренировка собаки-проводника – это работа на маршруте. Слепой должен требовать от собаки четкого фиксирования препятствий путем остановки или обхода их. Иногда слепые настолько осваиваются с расположением препятствий, что не обращают внимание на поведение собаки, даже принуждают ее продолжать движение, не отмечая препятствия. Владелец собаки должен помнить, что тренировка по специальному курсу является наиболее сложной. Несмотря на то, что при получении в школе собаки-проводника слепой изучит основы дрессировки собак и приобрел практические навыки в работе с собакой-проводником, он должен помнить, что как бы хорошо ни была отдрессирована собака, без регулярной и методически правильно поставлен ной тренировки в различных условиях выработанные животным навыки ослабевают или даже исчезают совсем.
Периодическая тренировка собаки-проводника после передачи ее слепому имеет исключительно важное значение. Опыт показывает, что наибольшей эффективности в специальной работе собака-проводник достигает именно в руках нового хозяина. Как дисциплинарные, так и специальные навыки окончательно отрабатываются в процессе повседневной работы слепого с собакой.
Особенно большое внимание при тренировке необходимо обращать на закрепление у собаки навыка фиксировать и обходить различные препятствия.
Для закрепления выработанных у собаки – проводника навыков вождения слепого, наряду с тренировочными занятиями по фиксированию встречающихся на пути естественных препятствий необходимо проводить занятия по фиксированию искусственно расположенных препятствий. Такая тренировка производится при помощи зрячего помощника.
Кто-либо из членов семьи слепого или из знакомых, выбрав удобное место на маршруте (на тротуаре или на проезжей части дороги), расставляет разнообразные препятствия на расстоянии 40–50 м одного от другого. Для сплошных нижних препятствий можно использовать доски, жерди, трубы и другие предметы; для боковых препятствий – ящики, бочки, короткие доски, жерди; для верхних препятствий – бельевую веревку с лоскутом, трубу, тонкий шест, рейку, устанавливаемые на уровне груди или роста человека.
Зрячий помощник, расставив препятствия, рассказывает слепому о характере их и дает направление. Сам он идет несколько позади слепого, ведомого собакой, и предупреждает его о каждом препятствии и расстоянии до него. Если собака не остановилась перед препятствием, слепой рывком поводка или дуги шлейки возвращает собаку обратно, ставит перед препятствием, произнося команду «стоять!», после чего поощряет собаку, подает команду «вперед!» и продолжает движение.
Таким образом проводится тренировка, при которой собака должна все нижние и верхние препятствия зафиксировать, а боковые – обойти справа или слева. Нужно добиваться точного обхода препятствий.
Путем постоянной, правильно организованной тренировки можно довести основные рабочие качества собаки–проводника до совершенства.
СЕКРЕТНЫЕ МЕТОДЫ ДРЕССИРОВКИМоя первая книга о собаках «Обреченные на любовь» вышла в свет в Калининградском издательстве сразу после начала перестройки. Тогда было большой смелостью вставить в нее несколько абзацев о методах дрессировки собак в спецвойсках Вермахта. Об НКВД, КГБ и подобных организациях я вообще не заикался.
Сейчас эта книга стала библиографической редкостью. Отрывок из нее приведен в этой главе частично. Возможно, в следующих изданиях серии я расширю тему. В этом очень помогли бы ваши письма с критикой и вопросами. Пишите на адрес издательства, письма мне передадут.
Оговоримся сразу. Не надейтесь найти в этих методиках нечто из ряда вон выходящее. В конечном итоге любая специальная дрессировка стремится добиться одной и той же цели – научить со баку спецслужбе: розыскной, следовой работе, охране и задержанию людей, поиску наркотиков или взрывчатых веществ. Эти специальные задачи весьма разнообразны.
Вот, например, для слежки за «шпионом» Пеньковским комитетчики применяли мелких собак, натасканных только на его запах. Прогуливающиеся с болонками или шпицами старички и старушки не вызывали у Пеньковского подозрения, тем более, что «вели» его на значительном расстоянии, постоянно подменяясь в слежке.
Должен добавить, что в для спецслужбы не применяют собак ШИРОКОГО ПРОФИЛЯ. Собака с самого начала ориентирована на одну конкретную задачу, например – на поиск стрелянных гильз, и эту работу она выполняет безукоризненно.
Мне доводилось в 60-е годы, когда судьба занесла меня в милицейский питомник, готовить, по заказу Иркутского КГБ двух собак для поиска наркотиков. Сроки были настолько сжатые, а требования ГБ-шников на столько категоричны, что пришлось учить собак самым ЖЕСТОКИМ методом – превращать их самих в наркоманов.
Были закуплены кобель и сука русского спаниеля двухгодовалого возраста, достаточно послушные городские псы, выполнявшие у своих старых хозяев роль не охотничьих, а декоративных псов. Меня полностью освободили от работы на питомнике областного уголовного розыска, где я числился заместителем его начальника капитана Любимцева. С меня взяли соответствующую подписку о неразглашеннии, выдали определенное количество «травки», «порошка» и сырца и дали тридцать дней – месяц. (Зарплату, надо сказать, не повысили, премию не пообещали).
Не спорю, обученные мной спаниели, принесли много пользы. Сперва рынок, а потом и вокзалы, аэропорты контролировали они в сопровождении одетых в штатское комитетчиков. И безошибочно, как собаки – саперы, находили наркотик в закрытых наглухо чемоданах, в замаскированных среди ящиков с фруктами целлофановых пакетах, в других местах. И все таки горечь за этих собак до сих пор гложет мне душу.
К сожалению, и нынче большинство нерадивых кинологов под давлением начальства ускоряют дрессуру собак спецслужб подобными не корректными методами.
Тут мы можем сразу рассказать о быстрейшем и результативнейшем методе в отработке с собакой задержание человека.
Берется смелая агрессивная собака и натравливается на живого человека. На человека со связанными руками, босого.
В Нальчике была международная школа собаководства служб МВД. Учились там кубинцы, поляки, чехи. Русские тоже. В этой школе в 1970 году мне показывали трофейные ленты фашистского времени. Очень впечатляюще выглядело задержание двумя доберманами человека в полосатой одежде. Не знаю, в каком концлагере проводились эти съемки, человеку дали отбежать метров на двадцать, а потом пустили собак.
Не прошло и минуты, как у жертвы были откусаны, вырваны все выступающие части тела: нос, пальцы, половые органы. Нелепый, окровавленный обрубок агонизировал на земле, а доберманы в своей обычной «змеиной» манере «жалили», догрызали это тело.
Доберманы любят работать в паре и на задержании два добермана опаснее четырех овчарок. Огромная реакция, коварный метод атаки, неукротимый азарт ярости. Столь же прекрасно работают доберманы по следу. Служебное собаководство не знает другой, столь чуткой породы.
Интерпол применяет следовых доберманов тоже в паре, об этом мы еще расскажем.
В свое время гениальный полководец А. Македонский «поставил под ружье» ЧЕТЫРЕ тысячи собак. Огромные мастифообразные псы, одетые в попонки из кольчуги обращали вспять не только пеших и конных воинов, но, даже, боевых слонов персов.
Гитлер имел в своей армии ЧЕТЫРЕСТА тысяч отлично обученных собак. Большую их часть составляли знаменитые, универсальные немецкие овчарки, но не мало было и других, серьезных в служебном, боевом отношении пород: ризеншнауцеры, доберманы, немецкие доги.
Овчарки, применяемые для охраны и сопровождения высших офицерских чинов Вермахта, отличались короткой черной шерстью и огромными (для овчарки) размерами. В основном же ставка делалась на невысоких, (стандарты немецкой овчарки в холке в то время были сантиметров на десять меньше), «коренастых», с крепкой нервной системой псов.
Отбраковка по физиологическим, а главное, – по психологическим факторам шла очень жестко. В разведении принимало участие все население. В результате через небольшой срок Адольф имел в различных службах, ведомствах почти миллион четвероногих помощников.
Хотя до начала войны фашисты не натаскивали, по крайней мере открыто, собак на живых людей, методика дрессировки была жесткой.
Например, после предварительных занятий по невзятию пищи, разбросанной возле места дрессировки, заключительный этап проводился с применением ЯДА.
Известно что волки, собаки, шакалы, лисы обладают удивительной «защищенностью» от попыток их отравить. Если в отравленном куске мяса яда будет много, животное этот кусок срыгнет и никогда больше отравленную приманку не возьмет. Если яда будет мало, срыгивание произойдет, когда он уже частично проникнет в организм. Животное переболеет и сделает вывод на всю жизнь.
Немцы клали в пищу-провокацию повышенные дозы яда. Часть собак погибала. К этому немцы, верные поклонники расовой теории о выживание сильнейших относились хладнокровно. Часть собак срыгивало вовремя. Часть вообще не прикасалась к пище, памятуя прежние занятия, которых им оказалось достаточно.
Не менее жестко проводились дрессировки по общему курсу послушания. Собаки работали чрезвычайно четко, хотя в этой работе было что-то от бездушных механизмов. Не удивительно, дрессировка, основанная в основном на принуждении, редко порождает веселость у дрессируемого. Но немцы с присущей их нации прагматичностью добивались от четвероногих солдат беспрекословного, четкого исполнения приказов, а не веселости. Как, в прочем, и от человеческих солдат.
Натаскивание на человека происходило поэтапно. Этап первый – ГРУППОВАЯ атака молодыми собаками говяжьей или бараньей туши, одетой в человеческую одежду. Туша подвешивалась над землей, псы рвали одежду, стремясь побыстрей дорваться до мяса.
(Вспомним наши занятия по защитно-караульной службе, когда псы хватают ватный дресскостюм, стараясь не ущипнуть, хоть случайно, голое тело).
Этап второй – НАПАДЕНИЕ на помощника, одетого весьма своеобразно.
Дрессхалат, проложенный пористой резиной, а изнутри подбитый пробкой. И кусать приятно, и дрессировщика не покалечишь. Вокруг шеи брезентовый пожарный шланг, спереди передничек из куска автомобильной покрышки, а на лице фехтовальная металлическая маска. В руках короткая палка.
Поощряются нападения на горло, на пах, где такой «вкусный» передник. Защита от палки на усмотрение пса. В дальнейшем палка заменяется пистолетом с холостым, неопасным но обжигающим и громким холостым зарядом. После первого же знакомства с этим пистолетом собака не позволит более никогда направить его на нее.
После стопроцентного усвоения общего курса дрессировки (он в то же время был значительно упрощенней, чем сейчас), после уверенной атаки на помощника с любым вооружением, а потом – и на двух, собак отбирали по проявленным способностям и начинали готовить более специализированно.
Часть их ювелирно отработанными методами обучали охранять определенных начальников. Тут главенствовал любопытный способ обучения многим командам через одну – направляющую.
В сущности, многие команды всегда подразумевают разнообразные действия. Дав команду «ищи» и бросив вещь в кусты, мы задействуем и движение вперед, челноком, и работу обоняния, и многое другое. Но немцы последовательно и конкретно учили собаку – защитницу, собаку-охранницу, исходя из команды «чужой» полностью обездвиживать гостя, человека, к которому относится эта команда, но не нападать на него без оснований. Впрочем, они применяли другую команду – команду «внимание» («ахтунг»).
(Напомню, что для пса совершенно безразличен набор звуков, ориентирующих его на то или иное действие. Подбирайте команды сами, это ваши личные, домашние, в чем-то даже секретные команды. Я, например, вместо команды «чужой» тихонько говорю своему псу: «чиж»).
В этой специальной дрессировке главными были три команды: «чужой», «спокойно», «свой». Каждая из них подразумевала целый комплекс команд, комплекс действий, особый стиль поведения.
Получив команду «свой» и обнюхав, запомнив человека, собака в дальнейшем была к нему совершенно равнодушна. Этот человек мог прийти в дом ее хозяина во время отсутствия того, вынести все вещи – собака была индифферентна, Не мог этот человек делать только три действия: пытаться напасть на хозяина, причинить ему вред, попытаться гладить собаку или командовать ей, кормить эту собаку, или даже предлагать ей пищу.
На предложение пищи эти собака-охранницы реагировали в случае первой вводной команды «свой» одинаково – сбивали этого человека с ног и охраняли его до прибытия хозяина.
Команда «спокойно» давала возможность человеку, к которому она относилась, некоторую свободу действия. Естественно, нападение на хозяина, обращение к собаке – строжайшее табу и пресекается ею мгновенно. Кроме того, уходя, он не мог вынести из дома даже спичку. Пес сразу останавливал нарушителя на выходе грозным рыком. Но в целом человек, опекаемый командой «спокойно», мог передвигаться по комнате, не делая резких, угрожающих движений, вести себя более-менее развязно. И, в случае «нарушений» этих границ, на него не нападали без предупреждения, пресекая «нарушителя» рычанием.
Вы читаете все это, а сами, вижу, думаете: как же обездвижить человека при помощи собаки, да еще одной единственной командой? Расскажу. Но прежде, все-таки, повторюсь: вводная команда, подразумевающая серию других команд, комплекс поведенческих и двигательных рефлексов, отнюдь не так сложна. Мы, порой, невольно вырабатываем у собак их сами, не подозревая об этом.
Например, собака привыкла к очередности снарядов на площадке: бум, барьер, лестница. Преодолев один снаряд, она аж повизгивает от нетерпения перейти к следующему. Это называется динамическим стереотипом. В некоторых случаях он полезен. Спортсмены, отрабатывающие определенные движения, доводят их до автоматизма, закрепляя в себе тот же самый рефлекторный динамический стереотип. Этим мы пользуемся и в более сложной дрессуре. Надо только, чтоб КАЖДАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ КОМПЛЕКС КОМАНДА была предварительно уже отработана.
Команда «чужой». Человек опасен, за каждым его движением надо следить. Вот он пытается сунуть руку в карман. Грозный рык, оскаленная пасть пса у его кисти. Опасное движение предотвращено. Человек, увлекшись разговором, чуть наклоняется к хозяину. На сей раз зубы собаки у его горла, (если он сидит) или паха, (если стоит).
Сперва по частям. На дрессплощадке помощник сунул руку в карман. Собака уже получила вводную команду «чужой», но не отреагировала, так как не поняла ее. Помощник тут же вытащил руку с плеткой и врезал собаке по холке. После того как она отобрала плетку, хозяин остановил ее, успокоил и вновь дал вводную – «чужой». Первое желание пса: броситься сразу, упреждая опасность. Эта попытка остановлена. Теперь пес весь напряжен, он ждет подвоха. И в самом деле, рука помощника тянется к опасному карману. Броситься на него хозяин запрещает, но рычание поощряет. И это предупреждающее рычание помогает, пес видит, что враг прекратил тянуться к опасному карману, стоит смирно.
Как предотвращать опасные, угрожающие движения в сторону хозяина, вы, думаю, уже догадались сами. Точно так же: вводная, движение, если пес не бросился на защиту – удар по собаке. Она должна понимать, что любая угроза хозяину – угроза и ей. Но собаки, которые инстинктивно, по своей натуре не защищают хозяина, в службу охраны не отбирались. Их использовали в более простой должности.
Как отучать собаку брать пищу от чужих, знает каждый собаковод. Другое дело, что ныне мы не учим ее бросаться на того, кто угощает. Хотя многие псы при тренировке рычат.
А вот, как не позволить гостю вынести что-нибудь? Может же он по забывчивости, сунуть в карман те же спички?
Методика такая же. Вводная – «спокойно», помощник кладет в карман какой-нибудь хозяйский предмет (вначале можно использовать заметные, хорошо пахнущие домом вещи), идет к выходу и бьет пса. Тут бывают сложности. Надо, чтоб собака непременно связала агрессию уходящего с взятой вещью. И, это обязательно, – сдержанность. Никакого нападения, никакой прямой атаки после команды «спокойно».
Хозяин помогает собаке командами «хорошо», «нельзя». После того, как вещь возвращена, помощник уходит без провокаций, хозяин поощряет пса. В дальнейшем особых проблем не будет. Во-первых, собака станет внимательно следить за гостем во время его визита, во-вторых, непременно обнюхает его при выходе, а только потом выпустит.
Я надеюсь, вы поняли основное. Знакомые ранее команды, такие как «охраняй», «нюхай», «фас», «ищи» и многие другие объединяются в одну, а к действию пес побуждается провокационными действиями помощника.
Помните мой пример с динамическими стереотипом? Вы можете дать собаке одну единственную команду «вперед» и она пройдет, не останавливаясь, все три снаряда в привычной последовательности. Если же, в дальнейшем, после команды «вперед» вы всякий раз будут заставлять ее садиться, перед тем, как преодолеть лестницу, она и это вскоре усвоит.
Интересно, что подобная собака-охранница поздно приобретала истинного хозяина. Месяцев до 6–8 ее выращивали в какой-нибудь немецкой семье, потом надувшись от гордости, выполняли ПАТРИОТИЧЕСКИЙ долг – передавали армейцам. В питомнике с ней работали разные инструктора. И, лишь на последнем, заключительном этапе подготовки, она начинала работать с хозяином, да и то под руководством инструктора.
Вы спросите, как же она определяла – кто ее настоящий хозяин?
Сохраняла ли она чувства к прежним?
Нет. В процессе поэтапного воспитания прежние хозяева, инструктора переходили на роль помощников, на которых она натравливалась.
В СССР первое время собак для армии и внутренней службы готовили в питомниках со щенка. После 1945 года почти все питомники перешли на закуп молодых собак у населения. Это было более выгодно экономически, упрощало работу питомников, ускоряло результат. Но обычай ДАРИТЬ собак пограничникам сохранялся в стране до перестройки.
Старшее поколение помнит знаменитого пограничника Карацупу с его суперпсом Ингусом. В те времена лошадь и собака были на границах чуть ли не основными «коллегами» воинов в отлове нарушителей. И отлов их шел достаточно успешно.
Известен такой, почти фантастический факт, произошедший на Дальнем Востоке. Группа диверсантов, встреченная отрядом пограничников, рассеялась под вечер в болотистом, заросшим густыми кустами овраге. Овраг оцепили, решили ждать утра. Но собаковод с разрешения начальства пустил на поиск свою собаку. За ночь пес вывел из кустов 15 нарушителей. У всех были изуродованы кисти рук.
Пес подползал к человеку, бросался, кусал за руку с оружием, если сопротивление продолжалось – перегрызал вторую, и недвусмысленно показывал, куда идти впереди. В сущности, гнал бандита, загонял к пограничникам, как загоняли его дикие предки лося или бизона.
Карацуповский Ингус при задержании нарушителей в поезде, в купе, обезоружил трех человек, пока его хозяин справлялся с одним.
Об использовании собак в НКВД писать в целом, неприятно. Хотя, погранвойска тоже находились в ведомстве наркомата внутренних дел и там все было (в работе с собаками) правильно. Но все-таки большая часть псов работала в ГУЛАГе.
75% – охрана лагерей, 10% – погранвойска, 8% – вневедомственная охрана, 5% – уголоврозыск, 2% – контрразведка.
В первые годы войны деятельность собаководов частично контролировалась СМЕРШом. Это вынуждало готовить собак поспешно, грубо. Собаки – истребители танков, например, после подрыва погибали. Их просто приучали кушать только под танком: сперва безмолвным, потом – с включенным двигателем, потом – ползущим на небольшой скорости, (когда собака подбегала к нему спереди, танк останавливался и ей давали миску с едой).
Такая простая истина, что собака может сбросить взрывчатку с минутным замедлением детонатора, почему-то не приходила инструкторам в голову. Сейчас школьники, демонстрирующие дрессировку, показывают этот прием. Песик подбегает к макету танка, дергает ремень, свисающий с тючка на спине, сбрасывает этот тючок и со всех ног мчится к хозяину за лакомством.
Во время войны собаки служили связистами, саперами, санитарами.
Роль их была достаточно высока, статистика только обезвреженных с их помощью мин ошеломляет.
О применении собак в нашей армии в Отечественной войне написано много.
Рассказывать же о «лагерных» собаках, в сущности, почти нечего. Их дрессура не отличалась оригинальностью, возможность притравливать псов на живых людях использовалась НКВД-шниками задолго до фашистов.
Собаки, охраняющие зеков, всегда ориентированы на один запах. Любой зек в любом лагере пахнет специфически.
Дело в том, что собака 75% информации получает через нос, обоняние. И только этой информации она доверяет окончательно. Поставим небольшой опыт: завяжем собаке глаза, подошлем к ней товарища с магнитофоном, на котором записан ваш голос, ваши команды.
Собака принюхается и не станет подчиняться, «вычислит» чужого!
Перед войной в Англии возникла необходимость ликвидировать одного высокопоставленного немецкого дипломатического представителя. Доказательств, что он разведчик, у англичан не было, портить международные отношения не хотелось. И тогда на помощь пришли ученые.
Они разработали состав, который на некоторое время изменял ЗАПАХ человеческого пота, кожи. В магазине, создав искусственную толчею, немцу сделали мгновенный укол этого состава в ягодицу.
Естественно, немец тут же помчался в посольство, где его тщательно осмотрели, сделали различные анализы, но никакого яда, как они предположили, не обнаружили.
Жил немец в отдельном коттедже, была у него великолепно обученная, свирепая овчарка – первейший его друг. Когда он вернулся домой, собака загрызла его.
Люди, живущие скученно в бараках, камерах, питающиеся однообразно, носящие одну и ту же одежду, пахнут специфически. Запах зека – не пустое выражение, Даже охранники, входя в зону, ощущают этот своеобразный запах тюрьмы.
Охрана лагерей – это, прежде всего, пронюхивание всех грузов, вывозимых из зоны. Тут собаки незаменимы. В грузовиках, железнодорожных вагонах, контейнерах, среди опилок, металла, различных изделий пес безошибочно найдет заключенного. Множество попыток к побегу предотвращается собаками.
А вот, когда дело касается «выборки» – поиску конкретного человека среди других людей по запаху его вещи, – тут в зоне собаки часто плошают.
«Запах толпы», зоны, на который они прежде ориентированы, мешает им дифференцировать индивидуальный запах конкретного человека.
Кинологи Интерпола давно имеют собак, работающих по, так называемому УСИЛИТЕЛЮ ЗАПАХА. В составе вещества множество компонентов, среди которых выделения течкующей суки. А для того, чтобы унюхать течкующую суку, кобелю достаточно одной молекулы запаха на квадратный метр. Об научных достижениях западного полицейского собаководства мы еще расскажем.
НКВД-шные псы, конвоирующие заключенных, почти совершенно лишены сдерживающих рефлексов. Они буквально висят на поводках, в одной страсти: разорвать зека на части. Среди множества книг, написанных заключенными времен ГУЛАГа, мне ни разу не попадались подроб-ности, связанные с собаками.
И о том, что в Северных зонах собак кормили человечиной, я сперва узнал от спившегося пенсионера, в комнате которого висели портреты Сталина и Берии.
В Комсомольск-на-Амуре, который, как известно, строили «комсомольцы», я получил подтверждение этим фактам. Один из строителей-комсомольцев, горько сетуя за кружкой пива о трудностях стройки, говорил: – Тяжело было. Ты же сам видишь, какая тут ветрища. А зимой! Сверх шинели тулуп наденешь, все равно продувает. Не поверишь, винтовка к рукам сквозь рукавицы примерзала, А эти, сволочи, в одних телогрейках пашут – и ничего: аж пар от них идет.
Но мерли. Мерли, куда ж тут денешься. На хоздворе порой штабелями их складывали, не хоронить же – земля-то мерзлая, рвать надо взрывчаткой. Отрубишь там от туш, что помягче: лопатку, ягодицы хорошо увариваются. Хоть и тощее мясо, но собаки ели с удовольствием.
Начальник небольшого концлагеря в Прибалтике герр Вольф Штаунберг каждое утро выводил своего холеного дога на плац. Дог сам выбирал в строю заключенного, загрызал его и мягкие части с аппетитом поедал в обед. После освобождения лагеря заключенные распяли, брошенного в поспешном бегстве хозяином, пса на деревянном заборе, невольно «прославив» этот скорбный факт.
Защищая честь собак, я хочу дополнить эту историю небольшим отступлением. В подобной же ситуации, точно такой же дог, только в другом лагере, покалечил своего хозяина-фашиста. Это было в период отхода немцев. Вагон с русскими детьми, следующий в Германию, был поломан и дети провели в концлагере. Утром их построили отдельно. Хозяин решил побаловать пса-людоеда и подвел его к маленькой девочке.
Я живо представляю эту картину. Дог, смотрящий на дитя сверху вниз, изможденный ребенок, который пока не научился бояться собак и потянулся к огромной пасти ручкой, поворот пса к хозяину, короткий вопросительный взгляд, команда раздраженного хозяина – «фас» – и бросок к горлу, затянутому высоким воротничком формы с эмблемой свастики.
Заканчивая рассказывать гадости про НКВД, я должен добавить ложку меда в бочку дегтя.
В какой-то мере, именно стараниями НКВД, погранвойск, широкой пропаганде войну помогали выиграть подготовленные собаки. Собак демобилизовывали, как и людей, массово. На них даже присылали ПОХОРОНКИ их бывшим хозяевам. И юные Друзья пограничников, члены всеобщих кружков ГТО (готов к труду и обороне) много отличных псов вырастили и передали в армию.
Да и в борьбе с преступниками милиция тех лет с уважением относилась к собакам-ищейкам. Знаменитый Султан из уголовного розыска, пес, который стал прообразом известного фильма «Ко мне, Мухтар», вернул государству украденные ценности на общую сумму 14 миллионов рублей (старыми деньгами).
Сейчас роль собак в МВД сведена к минимуму. В основном – это помощь патрульным милиционерам. Плохая выучка, неправильное питание, низкий уровень кинологов способствует регрессу.
А ведь был до перестройки период, когда милицейских псов натаскивали на работу по СП – отечественная разработка усилителя запаха. Коврики, пропитанные им, бросали в сельских, районных магазинах на ночь. В случае взлома, преступник наступал на него, сам не чуя никакого запаха. Собака могла идти по следу такого преступника в сельских условиях спустя три-четыре дня, а в городских – свыше 24 часов спустя. Смена обуви и одежды не всегда помогала: запах впитывался в кожу, волосы, под ногти.
Если были подозреваемые, достаточно было построить их перед собакой, обученной на СП. Она находила пахнущего и через неделю. (Своеобразный «родамин» – красящее вещество, химловушка, которую невозможно смыть, – только запаховый).
Интерпол всегда широко использовал союз науки и сыска. И кинологию полицейские службы западных стран не отделяли от истиной науки.
Так, в 1971 году Пентагон выделил своим ученым 1 миллиард долларов для выведения суперсобаки. Больше ни в печати, ни в специальной литературе сообщений на эту тему не было. До сих пор мы не знаем – увенчались ли эти исследования успехом.
Только не надо думать, что подразумевалась обычная генетическая разведенческая деятельность. Несомненно, подтекст суперпса – развитие ОДОРОЛОГИИ (науки о запахах) на органическом, электронном и других уровнях.
Доберман может идти по следу велосипедиста спустя 10–12 часов.
Самец бабочки-капустницы улавливает запах самки за 10 километров! Медоносные насекомые – пчелы, осы, шмели – четко дифференцируют сотни запахов растений, совершая полеты то на гречишное поле, за много километров, то – к цветущим липам.
Свиньи используются во Франции для поиска подземных грибов – трюфелей. Таможенная служба давно пользуется обученными свиньями, чтобы не допускать провоза наркотиков. Оказывается, чувствительность к запаху наркотиков у хрюшек выше, чем у собак.
ОДОРОЛОГИ рекомендовали Интерполу новый метод поиска преступников забор воздуха с места преступления для выборки собаками среди подозреваемых.
За короткий период пребывания в помещении, на открытой местности с земляной почвой преступник все равно оставляет запаховые следы. Молекулы запаха оседают на земле, стенах, ткани. Специальным вакуумным шприцом с этих мест, особенно, если есть и видимые следы – отпечатки, воздух засасывается в герметический контейнер. В присутствии понятых, объяснив подозреваемым ситуацию, собаке дают занюхать консервант воздуха с места преступления и она безошибочно находит человека с идентичным запахом. (А запах столь же индивидуален и неповторим, как и отпечатки пальцев, дактилоузор).
При нахождении на месте преступления вещи, возможно оставленной преступником, задача кинолога еще больше упрощается. Спичка, волос, ниточка ткани с одежды в герметичной упаковке сохраняют запах разыскиваемого несколько месяцев.
Запах несет в своем составе огромную информацию о личности человека. Даже психическое состояние влияет на запах. В гневе, человек добавляет к своим выделениям адреналин, в страхе – другие химические и гормональные вещества.
Болен ли человек, как он питается, какого цвета кожа, злоупотребляет ли определенными медикаментами, наркотиками – все может рассказать запах. К сожалению, проект ЭЛЕКТРОННОГО НОСА, который будет значительно уступать носу животных, невозможно пока реализовать технически. Предположительно, когда он все же будет завершен, размер установки превысит пятиэтажное здание.
Почему обычные цепные собаки редко нападают на пьяных? Пьяные не выделяют ЗАПАХ СТРАХА. Если же человек не боится, пес, по своей собачей логике, не считает его опасным. Именно по этому многие псы кидаются на совершенно нейтральных прохожих. Эти прохожие, тщательно стараются скрыть подсознательный страх перед собакой. А пес мыслит прямолинейно: боится, значит задумал что-то плохое.
Научиться по поведению собаки определять особенности запаха, воспринятого ей – одна из задач содружества одорологов и кинологов.
