Текст книги "Путь Киартаны"

Автор книги: Владимир Косарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Мерион не читал нудных лекций, не заставлял записывать, а интересно и живо рассказывал о южных и северных землях, о Владыках и неугомонных Бассах.

– Север с югом соединены тончайшей полоской земли – Перешейком, – говорил маг, рьяно жестикулируя и всматриваясь вдаль. – Единственные ворота в Перешейке и порт в Алькадии связывают эти два таких разных мира. На юге не бывает зим, часто не случается дождей. Всюду растят фрукты и ягоды, которых вам ещё не доводилось попробовать. Дальше царит великая пустыня и «Южная хворь». Здесь, севернее Перешейка, климат мягкий, ветра спокойные. Люди растят овощи и фрукты. Война… – маг собирался сказать больше, но, взглянув на Киартану, передумал. – Вам ещё рано знать о войне.

Мальчикам выделили одну комнату, и вечером маг загнал всех троих в загодя протопленную баню. Но Киартана осталась без дел и вновь задумалась об испытании. Мама с тётей Олей готовили ужин, Мерион заперся в кабинете, а мальчишки веселились в бане.

Она оделась и вышла в морозный вечер. Солнце уже опустилось за горизонт, и небу осталось лишь тускнеющее алое зарево. На заднем дворе по-прежнему стояло две бочки – полная, с тёмной ледяной водой, и пустая. Дышалось невероятно легко, и с каждым выдохом вырывалось облако пара, Киартана ступала по замёрзшей земле и никуда не спешила, стараясь запечатлеть этот момент в памяти. Как и золотое поле ржи, ночное небо теперь было только её. Прекрасный миг, который она никогда не забудет.

К реке с заднего двора вела широкая тропа, устланная деревянными настилами, и она вызвала в Киартане странное чувство, будто она её уже встречала. Хруст сухого дерева под ногами пробирал до дрожи, сердце билось всё сильней, казалось, это место действительно важное. Настилы привели её к реке.

К отвесному склону холма пристроили навес. Ключ бил из расселины и образовывал небольшое озерцо с каменным дном и обрамлением. Под лавкой стояло восемь вёдер – она пересчитала дважды, и сразу поняла, чего хотел от них Мерион. Киартана собиралась только осмотреться, чтобы утром им было проще, но теперь, у источника с его размеренным журчанием, ей захотелось самой наполнить бочку, чтобы дедушка похвалил её.

Киартана схватила вёдра и набрала ледяной воды. Её руки не привыкли к такой тяжести, но ведомая страстью, она уверенно отправилась наверх, и теперь настил очень помогал подниматься. Путь оказался не простым, но она справилась, а наверху убедилась, что Мерион не следит из окна кабинета, и опрокинула первую порцию в бочку. Ей хотелось, чтобы никто не узнал, и быстро отправилась обратно к источнику.

Пришлось ходить много раз, Киартана сбилась со счёта. Руки уже не слушались, ноги заплетались, но она упорно шла наверх с невероятно потяжелевшими вёдрами. Её не пугали глубокая ночь и завывания ветра – полная луна освещала путь.

Из последних сил, принося уже только по половине ведра, Киартана глубокой ночью наполнила обе бочки. Она ощутила невероятное облегчение и радость, когда опрокинула последнее ведро в бочку, и вода потекла через край. Ей хотелось всем рассказать, но ребята наверняка спали. Мимолётная радость прошла, и она заметила одёрнутую штору в окне мага – Мерион наблюдал, потому её и не искали, миг ликования был утрачен. Усталость накатила волнами, и Киартана без сил отправилась спать.

– Поздравляю, Вы справились с испытанием, – заговорил Мерион за завтраком, когда ребята поражённо обсуждали наполненную бочку, а Киартана сонно зевала. Она опоздала на ранний сбор и на утренние занятия, а спустилась только на запах еды, – но, раз уж одна Киартана догадалась, придётся рассказать, как вы должны были его выполнить. Вторая бочка – обман, чтобы отвлечь вас. Никто и не выполнил задание с первого раза из-за второй бочки. Ни один из вас не задумался, как и кем она была наполнена. Никто не подумал принести воду из источника. Все ученики сначала выбирают простое решение. И раз уж вы не справились, будете каждое утро набирать обе бочки из источника до уроков и других заданий. Это наказание касается всех, кроме Киартаны, которая наполнила бочку одна.

Никто не возражал, но все трое волками смотрели на неё.

– Киартана, – неожиданно сурово обратился Мерион, – почему ты пропустила утренние занятия?

– Простите, дедушка Мерион, я устала вчера и проспала…

– Ты должна называть меня только «Мастер» или «Учитель»… – не дал спуску Мерион. – Придется наказать тебя за непослушание, будешь с ребятами носить воду. Две бочки до утреннего сбора каждое утро.

Киартана недовольно вскинула руками, так что ложка с грохотом упала на пол, а ребята испуганно вздрогнули. Она видела суровый взгляд мага, но промолчать не могла.

– Это несправедливо! – выкрикнула Киартана. – Мастер Мерион, я прошла ваше испытание! Я одна!

Но маг остался непреклонен.

– Завтра тебе придется в одиночку набрать одну из бочек, – сурово заговорил он, – а если продолжишь перечить – обе бочки.

Она не верила своим ушам. Мерион наказывал её на глазах у остальных учеников, которые уже её ненавидели. Киартана собиралась продолжить спор, раскрыла рот, но под суровым взглядом мага закрыла снова.

«Дерзнёшь ли?» – спрашивал он взглядом, а Киартана не смогла ему ответить, отбросила тарелку и в слезах выбежала из столовой.

Мама присела к ней на кровать и погладила по голове.

– Деточка, мастер Мерион строг, но справедлив… – заговорила она в утешение. – Со временем ты поймешь, почему он так много от тебя требует…

– Ненавижу его задания! – бросила Киартана сквозь слёзы. – он хочет, чтобы я сдалась… А ведь это я прошла его испытание! Никто из них не догадался…

– Он любит тебя, по своему, и желает только добра.

Киартана плакала навзрыд, а Мариса гладила её по голове.

4. За пеленой

Киартана не могла вспомнить, когда ей стало нравиться «чердачное заключение». Одиночество, тишина, дряхлые вещи в ящиках и сундуках, покрытых пылью, далёкий свист ветра за окном, потерявшие форму книги на полках, все слова в которых казались непонятными и загадочными.

Она вновь ощутила запах старой мебели, коснулась черенка каждой ветхой книги, сшитых из лоскутов ковров, почувствовала текстуру грубой ткани и узлы. Чердак стал ей родным, хоть вначале не был так прекрасен. Ей пришлось в одиночку разгребать завалы мебели, убирать горы пыли, выгонять мышей и птиц. Но теперь это место, и вся его красота, принадлежали только ей. Каждый день, проведённый наверху, вдохновлял больше чем любые напутствия Мериона, одиночество утешало лучше маминой жалости и ласки, долгие размышления стали для неё большими друзьями, чем Рим, Аластор и Ильнар.

В такой яркий летний день ребята были рады занятиям на улице. Они сидели прямо на траве, на поляне возле леса, а Мерион расхаживал меж ними, несомненно, с напутственными речами, и яростно жестикулировал. Но даже с его помощью не у всех получалось.

Ильнар едва держал свою чашку над землёй, она дрожала, вода расплёскивалась, и когда, наконец, чашка упала, Киартана улыбнулась.

Мерион не перестал испытывать их, и Киартана всё чаще злилась за нелепые задания, с которыми они не справлялись.

Мастер отправлял её на чердак за непослушание, на уборку, и «подумать о своём поведении». Очень долго она ненавидела это место, но постоянно попадала сюда, и со временем её мнение поменялось. Ребята упражнялись во дворе, а она разбирала старые книги по полкам, выносила или чинила поломанную мебель, стирала пыль, и, со временем, делала всё больше открытий в своём «чердачном заключении».

Больше года Мерион не углублялся в магию, а только испытывал их, и тогда она чаще попадала на чердак «подумать». Киартана болезненно переживала любые неудачи, а Мерион хотел от неё безоговорочной покорности. Рим тоже пару раз попадал в заключение, но нескольких дней в одиночестве ему хватило, чтобы больше не перечить мастеру.

Она выполнила испытание бочкой, но Мерион всё равно отчитал её и наказал приносить воду каждый день перед занятиями. Киартана проплакала весь вечер, и даже маме не удалось её успокоить, но следующим утром, несмотря на мороз, встала и раньше всех наполнила бочку.

Ребята вышли, когда она уже закончила и наслаждалась теплом восходящего солнца на лавке.

– Ничего себе! – удивился Рим – Наносила бочку воды? Да ты чудище!

– Очень смешно, – съязвила Киартана. – Я посмотрю, как вы наберёте вторую.

Она следила с ехидной улыбкой всё время, пока ребята таскали воду от источника, а когда Аластор поскользнулся, взбрыкнул ногами и растянулся по земле прямо перед бочкой, намочив всё от груди и ниже; намеренно громко расхохоталась.

– Н-не с-смешно, – обиделся он, но его дрожащий голос ещё больше раззадорил Киартану.

– Как раз, очень! – выпалила она, не переставая хохотать.

Аластор лишь метнул в неё гневным взглядом и отправился за сухой одеждой.

– Раз уж ты даже не устала, – заметил Рим, – могла бы и помочь, Нечего нам мешать!

– Раз уж Мерион и меня наказал, я никуда не уйду! – с вызовом ответила Киартана.

– Вот оно что, – понял Рим. Он вылил ведро в бочку и сел рядом. – Ты выполнила задание, но вместо похвалы получила наказание, и за это решила отыграться на нас?

– Могли бы и поддержать меня! – сорвалась она.

– Поддержать? – поразился Рим. – Ты не дала нам шанса! Набрала бочку, пока мы мылись. Ты заслужила это наказание!

Слова Рима безумно разозлили её. Совсем недавно они вдвоём сидели ночью на лавке, укутавшись в шаль, и говорили, как добрые друзья, но теперь он казался совсем иным.

– Не думала, что ты такой… – Киартана не смогла закончить.

– Какой? – потребовал Рим, но она уже была готова расплакаться.

Ильнар помешал им поссориться:

– Мерион лишь хотел, чтобы ты вместе с нами носила воду…

– Спасибо вам, что поддерживаете его, а не меня! – вспыхнула Киартана, поднялась и ушла в дом.

Она хорошо запомнила тот разговор, когда все трое ополчились на неё. Аластор долго не говорил с ней, Рим не упускал шанса посмеяться над её неудачами, и только Ильнар всё время пытался сгладить обстановку, что бесило даже больше, и она срывалась на нём чаще, чем на остальных.

Аластор и Ильнар скучали по дому, Мерион не разрешал родственникам навещать детей, но Киартана жила с мамой и ребята завидовали ей с каждым днём всё больше, а Рим не уставал напоминать, чтобы она «побежала поплакаться маменьке».

Зима тянулась медленно и скучно. Киартана наперекор магу продолжала набирать одну из двух бочек, хоть Мерион больше этого не требовал. Все задания она выполняла по своему, не так, как наказано, назло магу и ребятам, и за это тоже часто попадала в «чердачное заключение».

Первые уроки были далеки от магии. Мерион учил их истории, географии и наукам – основам мира, в котором им предстояло жить.

– Войны с Бассами длятся уже много веков, – рассказывал он одним зимним утром, и этот урок особенно запомнился. – В последние годы набеги участились. Лишь однажды Бассы прорвались за Изилу, и тогда Владыки собрали армию, чтобы дать отпор. Единственная крепость на севере, благодаря отваге великих героев, продержалась семь лет до прибытия Армии Владык – Двуглавый Оплот…

Киартана подняла руку, как примерная ученица, но не стала ждать, пока учитель разрешит задать вопрос.

– Мастер, – нарочито официально обратилась она. – а зачем Бассы нападают? – маг задумался над её словами и ответил не сразу.

– В мире много странных и непонятных вещей…

– Мама говорит, что Бассы плохие. – не унималась она. – но ведь не могут все они быть плохими?

– Там на севере, – Мерион пригладил её непокорные волосы, – они мёрзнут и голодают, вот и бегут на юг, к солнцу и теплу. Но Бассы не привыкли работать, растить овощи, разводить скот или думать о будущем. Они охотники, и за долгие годы им стало все равно, на кого охотиться – кабана, оленя или человека…

Слова мага запомнились ей, и даже теперь, спустя почти год, она вспоминала их с трепетом.

Киартана вновь выглянула в круглое окошко – ребята по-прежнему пытались удержать чашки с водой в воздухе, а она давно умела это делать. Рим часто называл её «зазнайкой», и Киартана всегда обижалась, она не знала, почему некоторые вещи ей удаются лучше.

Киартана смотрела, как Мерион тренирует ребят, но не её, и вдруг осознала, насколько она одинока, как сильно болит сердце.

Весной работы по дому прибавилось. Им пришлось копать землю, сажать овощи, поливать, убирать двор, но Киартане это было не интересно, и она проводила всё больше дней в «чердачном заключении», и лишь Ильнара интересовало садоводство. Он прежде не занимался никакой работой, его чашка и теперь вся тряслась, выплёскивая воду на землю, но растения росли лучше, чем у других. Она сразу заметила в нём странное упорство. Ильнар проявлял терпение. Часто ему не удавалось решить сложную задачу, но он не сдавался и не позволял сдаться остальным.

Только весной Мерион начал уроки магии. Азы давались тяжело, и Киартана, за свой несносный характер, провела ещё несколько дней в «заключении».

– Ощутите силу внутри! – требовал мастер, но ей это никак не удавалось. – Она течёт в вашей крови, нужно лишь почувствовать и научится использовать. Для единства с силой маги проводят много времени в медитациях. – Он прошёлся меж ними, сидящими на свежей траве на поляне у леса. Крайние деревья бросали на них дрожащие тени, и пахло невероятно свежо.

Маг показал позы для медитации и проговорил мантры.

– Будет тяжело. – предупредил Мерион, смотря в глаза Киартане. – Вы окажетесь за Пеленой, в кромешной Тьме и абсолютной тишине, а затем услышите голоса, так много, что не различите ни единого. Вы не должны их слушать. – Мерион следил взглядом, чтобы все осознали его слова. Даже Киартана пристально слушала. – Медитация поможет ощутить магию вокруг.

Она взялась с большим усердием. Расслабилась, сидя на земле, и закрыла глаза, но первое время ничего не ощущала, и уже решила, что маг снова испытывает их, что они всё не правильно поняли, когда шум деревьев начал постепенно меняться.

Появился гул голосов. Шёпот то нарастал, то сходил волнами. Ей мерещился скрежет металла, словно лязг сотен мечей, её унесло в другое место, в иной мир. Далёкий шёпот в шуме деревьев нарастал, но слова оставались неразличимы, и это волновало её всё сильнее, пока Киартана не ощутила нечто, о чем маг не сказал.

Она осталась одна среди бесконечной Тьмы, ей показалось будто сам мир исчез, и от того сердце забилось чаще, а затем она увидела во Тьме силуэты. Разбитые дымкой люди тянулись к ней сотнями прозрачных, серых рук. Теней становилось все больше, у них не было лиц. Страх опустился тяжкой ношей, вырос в груди колючим клубком. Киартана оказалась среди Теней, желавших забрать её. Ей захотелось выбраться, она стала метаться по сторонам, но мастер не сказал, как остановить видение. Силуэты приближались, и некоторые коснулись её дымкой, схватили за плечи, а Киартана ничего не могла сделать, её крики не тревожили Тьму, но вдруг всё исчезло.

Мерион тряс её за плечи. Киартана в ужасе оттолкнула его и отпрянула, не понимая, где находится. Свет солнца не сразу достиг её и вновь начал греть. Она замёрзла и вся дрожала, руки окоченели и не слушались. Ребята смотрели испуганно и не приближались.

– Что случилось? – дрожащим голосом спросила Киартана. – Почему я не могла выбраться?

Мерион взял её ледяные руки и крепко сжал в своих тёплых ладонях.

– Ты забралась слишком глубоко, – маг смотрел прямо в глаза. – Обычно у учеников недостаточно сил, чтобы выйти за Пелену. Ты должна противостоять этому.

Киартана заметила, насколько испуганы ребята, и заплакала.

– Не волнуйся, – голос мастера казался далёким, а слова неубедительными, – со временем ты научишься спускаться туда, а пока нам всем нужен нужен отдых.

В тот день Мерион не давал других заданий, и отправил её спать сразу после ужина, но утром она, как и всегда, наперекор учителю, поднялась раньше всех и набрала бочку воды.

– Вчера я не всё рассказал про медитацию, – признал Мерион на уроке. – Вам всем, а в особенности тебе, Киартана, следует быть осторожнее. Мы отправляем сознание за Пелену и это может испугать. Тени блуждают там испокон веков, и прекрасно чувствуют любого пришельца, – он говорил всем, но смотрел только на неё, и его слова запомнились ей. – Бесконтрольно вы можете погрузиться глубже, чем нужно, на уровень видений, или даже на уровень восприятия, где Тени смогут коснуться вас.

– А что дальше? – спросила Киартана, подчиняясь нестерпимому порыву.

– Никто не знает… – с грустью ответил маг, – оттуда не возвращаются.

Слова мага испугали всех – она видела поражённые страхом лица ребят, но и сама, очевидно, выглядела не лучше. Мерион попытался улыбнуться, глядя в глаза, но его натянутая улыбка не вернула ей уверенности. Она сидела тише обычного, не в силах произнести ни слова.

– Не пугайтесь, вам не нужно забираться глубоко, – Мерион говорил мягко и спокойно, но ей становилось всё тяжелее не заплакать.

– Почему так происходит? – испугалась она. – Если я снова погружусь глубоко, то не смогу вернуться?

Мерион собирался солгать, она поняла это по блуждающему взгляду и неуместной улыбке. Киартана вскочила и кинулась прочь. Она испугалась, что останется за Пеленой навсегда.

Каждая медитация всё также пугала, но под надзором мага, выходило лучше, и вскоре она по своей воле могла погрузиться до «уровня Теней», как называл то место Мерион.

Она уходила во Тьму и снова встречала их. Разрушенные дымчатые руки тянулись к ней, но не могли достать. Киартана шла, легко ступая, по пепельному полю. Сгоревшие цветы рассыпались в прах под её ногами.

Призраки следовали за ней, они чувствовали её, но не видели, и Киартана всегда ускользала. Их «разбитые» тела рассыпались дымкой при каждом движении и собирались вновь спустя время. Мужчины и молодые юноши, сражённые в бою, их раны всё ещё кровоточили, их боль и страхи никто не мог унять.

– Тени давно погибших людей не могут выбраться, – объяснил ей Мерион. – Они заперты во Тьме.

– Им не помочь? – спросила она.

– Никак, – он пригладил её волосы, как делал всегда, когда хотел сказать нечто мудрое. – Смерть ещё никому не удавалось обхитрить, и, чтобы не оказаться там, важно никогда не сожалеть о прошлом…

Осенью уроки сильно усложнились, но учитель сразу остепенил их:

– Без посоха и кристалла вы должны накладывать только самые простые чары! – предупредил Мерион необычно серьёзно. – Никогда не используйте сильные заклинания без проводника. Посох вы отыщите на Испытании, в Великом лесу Нурион, когда старшему из вас исполнится двенадцать. Кристалл же вам предстоит искать уже после обучения в Академии, и на это может уйти большая часть вашей жизни. Свой я нашёл на исходе третьего десятка в пещере на острове Туманов под самым дворцом свергнутого Императора. Только отыскав кристалл вы станете истинными мастерами и вступите в Совет Ордена.

Она смотрела с холма вдаль, солнце грело, но туман не позволял увидеть развалины. Под ногами лежал пепел, и вздымался от каждого её шага. Древние руины замка приближались с каждым шагом, их очертания вырисовывались массивом камня. Дымчатые стены обветшали и рассыпались, остались стоять лишь витые колонны, что прежде подпирали своды замка. Пелена обступала руины, пожирала их.

Киартана погрузилась глубже. Колонны и обломки стен чётко проступили из дымки, но по-прежнему поблизости не было, ни единой Тени. Она вошла в разрушенный замок. Залы поражали величием и размахом, каменный пол во многих местах провалился, плиты утопли в зыбкой земле, время взрастило на них мох и травы. Стройные берёзы высились посреди зала, а за ними скрывался трон, обтёсанный ливнями и обогретый солнцем.

Она поднялась и села в массивное кресло. Солнце согрело спину, тёплый ветер растрепал волосы. Вокруг царили спокойствие и безмятежность, не хватало только щебета птиц. Древние руины почти ушли под землю, а всё что тянулось ввысь, к небу, поразило время.

За ней наблюдали. Киартана лишь краем глаза заметила девушку в серой дымке за колонной и та тотчас скрылась.

– Кто здесь? – обратилась она, но незнакомка не пожелала ответить, и всё же, спустя время, выглянула снова.

Киартана решительно поднялась и направилась к ней. Лишь её шаги глухо стучали по камню, незнакомка вновь бесшумно скользнула за колонну. И как долго Киартана не всматривалась, не могла её увидеть, пока та не показалась вновь, за колонной вдалеке.

Незнакомка заметила её взгляд и кинулась прочь, в пролом под обвалившейся крышей, а Киартана осторожно забралась следом. Свет проникал лишь из пролома, оставляя внутри полутьму. Она огляделась и заметила вдали прозрачную дымку.

– Не бойся… – заговорила Киартана, протягивая руку, – я тебя не трону…

Прежде ни одна Тень не боялась её.

– Кто ты? – ответила девушка из темноты. – Что ты здесь делаешь?

– Я… – Киартана искренне улыбнулась, увидев, наконец, силуэт девушки, – пришла в гости.

Лёгкое шёлковое белое платье с розовыми и жёлтыми цветами облегало юное тело, дымка появлялась при движениях и сразу исчезала.

– Ты не похожа на остальных… – заметила незнакомка, подойдя чуть ближе.

– Ты тоже, – ответила Киартана. С её губ не сходила улыбка. Она впервые говорила с Тенью. Хоть Мерион и наказывал не слушать их, это оказалось не так страшно. – Что это за место?

– Я вечная странница в чужом мире… – признала незнакомка. – Это руины моего дома.

– Ты умерла?

– Умерла… – отрешённо повторила девушка. Она опустила взгляд на руки, и в них вскрылись кровоточащие раны. Ушибы и шрамы покрыли её тело, она вновь подняла глаза, но смотрела уже только одним голубым и нестерпимо ярким глазом.

– Умерла… – повторила она искалеченным ртом, изливающим плотную кровь.

Киартана испуганно отпрянула. Не оборачиваясь нащупала стену и выскочила в зал.

Шёл бал. Играли виолончель, скрипка, фортепьяно, люди кружились в вальсе. Всюду шуршали роскошные платья, в нос ударил нестерпимый запах цветочных духов, и испугал её сильнее – прежде она не ощущала запахи. Киартана оказалась в центре зала, все кружились в танце, и никто её не замечал. Люди улыбались друг другу. Красивые юноши и девушки, мужчины приглашали дам на танец. Музыка въелась в её сознание, и, казалось, будет преследовать вечно.

Тень настигла её с кинжалом в руке. Дымка разбивала и его, но Киартана сразу поняла, что он смертоносен.

– Уходи! – выкрикнула девушка, к которой вернулся нормальный облик.

Но Киартана не могла пошевелиться, её сковало страхом. Весь зал танцевал, и их двоих никто не замечал. Люди в роскошных костюмах – воспоминания былой эпохи, чьи лица и образы навсегда остались в этой зале.

– Ты не обязана быть одна, – дрожащим голосом заговорила Киартана, но девушку её слова лишь разозлили.

– Уходи! – повторила она, занося кинжал над головой, и на этот раз Киартана отступила.

Клинок обратился дымкой перед самым её лицом. Она глубоко вдохнула сухой воздух с запахом старых книг и открыла глаза вновь в «чердачном заключении».

Сердце билось неистово, но Киартана больше не боялась. Она не стала звать Мериона, не побежала к маме, а легла на пол, подложив руки под голову. Ей впервые удалось поговорить с Тенью, и Тень оказалась очень милой. Киартана улыбнулась, закрыла глаза и быстро уснула.

Она часто блуждала в останках разрушенного замка, давно поросшего сорными травами и молодыми неприхотливыми деревцами, и нередко встречалась с его обитательницей. Девушке было не больше пятнадцати, и поначалу она не жаловала непрошеную гостью, но Киартане удалось разговорить её.

– Я Киартана, – представилась она, когда вернулась.

– Прежде меня звали Афелия, – ответила девушка. Она легко перепрыгнула с невысокой колонны на соседнюю, – но теперь это имя ничего не значит.

Её любимым занятием было прыгать по колоннам, и у неё прекрасно выходило, ни единой ошибки или неточного движения. Казалось, она не может сорваться.

Они стали чаще встречаться. Киартана рассказывала о своих успехах и неудачах, а Афелия внимательно и с интересом слушала, прыгая по колоннам. Её мир замкнулся на единственном месте, и она жаждала услышать нечто новое, а Киартана только ей могла открыться, и каждый раз, обижаясь на Мериона или ребят, шла не к маме, а в «чердачное заключение», к Афелии.

Шли дни, пролетела зима и весна, вновь наступило лето, но в её жизни ничего не изменилось. Она спорила с Мерионом, делала всё ему наперекор, и маг отправлял Киартану в «чердачное заключение», которое она так сильно ждала.

– Сегодня вы должны поднять чарку с водой, – обратился Мерион утром.

Ветер трепал его волосы и мантию, а ребята едва держались на ногах после наполнения бочки, и лишь Киартана наслаждалась восходом. Ей вновь удалось принести воду раньше них, и она успела надоесть им неуместными советами и колкостями.

– Сила и концентрация для мага стоят на разных чашах весов, – Мерион взмахнул посохом и четыре чарки взмыли в воздух. – Для меня это совсем не сложно, но у вас уйдут годы на поиск баланса!

Она усмехнулась, и Мерион заметил её пренебрежение.

– Киартана, – обратился маг, – попробуй удержать их!

Она встала рядом с мастером и сосредоточенно направила ладонь к чаркам. Мерион опустил посох, и чарки тотчас задрожали в воздухе, но вода, ни в одной не расплескалась.

– Вовсе и не сложно! – с вымученной улыбкой съязвила Киартана, глядя на ребят.

– Так не честно! – возразил Рим. – Ты тренировалась.

– Нет! – ответила она. – Для этого мне не нужно «тренироваться»! Завидуй молча.

Её слова задели Рима, но он не растерялся и сосредоточился над одной из чарок, подняв её в воздух.

– Я не завидую! – ответил он, но его чарка тотчас перевернулась, и вся вода пролилась на траву.

– Ты специально! – крикнул Аластор Киартане, когда и его чарка опрокинулась, только он оторвал её от земли.

Ильнар так и не смог поднять чарку, и она осталась стоять на траве, а Киартана держала четыре разом.

– Мастер Мерион! – обратился Рим. – Она намеренно опрокинула мою чарку.

– Набери воды снова и продолжай. – ответил он Риму, но затем добавил с призрачной улыбкой на лице. – Вы ведь можете сделать также.

– Опрокинуть её чарку? – удивился Ильнар.

– Да, ведь это игра! – Маг отвернулся к лесу. – Чья чарка останется полной…

Ребята начали мешать, и её чарки стали трястись сильнее, но ни одна не опрокинулась, и это раззадорило Киартану. Она вновь перевернула все чашки ребят, отчего Аластор уже едва сдерживал слёзы.

– Эй! – воскликнул Рим, когда третья его чарка опрокинулась в воздухе, и вся вода выплеснулась на землю. – Зазнайка! Ты тоже расплескаешь воду! – он поднялся, подскочил к её чаркам и схватил одну. – Ха! – Рим перевернул чарку, но вода осталась внутри, и все ребята замерли от удивления.

Вода держалась в чарке, пока Киартана с Римом грозно смотрели друг на друга. Он размахнулся чаркой, намереваясь бросить её о землю, но над его головой вода потеряла форму и пролилась ему за шиворот, и тут уже Киартана не сдержалась и безудержно рассмеялась.

Рим ничего не сказал и лишь недовольно потопал в дом переодеваться. Урок продолжился, но Киартана более не мешала ребятам, и даже помогла Ильнару поднять в воздух его чарку.

– Мастер! – обратилась она после урока.

Мерион улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я рад что ты научилась задавать вопросы после занятий, – ответил он не теряя улыбки. – И ещё рад твоему задору, но перед Римом придётся извиниться. Спрашивай, и я отвечу.

– Мне нужно знать… – не находила слов Киартана. Она не вытерпела его взгляда, опустила глаза и стала разглядывать свои ладони. – За Пеленой я встретила одну девушку… Правда, что там все люди мёртвые?

– Ты слишком рано научилась этому, – признал Мерион и вновь пригладил её волосы, собираясь сказать очередное нравоучение. – Тени за Пеленой – лишь останки давно погибших людей, не стоит к ним привыкать или о них беспокоиться – им не помочь.

Она помнила, но хотела спросить о другом.

– Она не такая, как остальные, – возразила Киартана. – Афелия понимает, где находится и знает, что умерла. Мы говорили…

– Нельзя говорить с ними! – оборвал Мерион. – Обещай мне, что больше не вернешься к ней! – он больно схватил её за плечи и грозно посмотрел в глаза. – Обещай!

– Но почему? – не понимала Киартана. – Вы же слушаете мёртвых…

– Ты будешь наказана! – заявил Мерион. – Я запрещаю тебе медитировать одной!

– Но…

– Никаких возражений! Отныне я буду следить, чтобы ты не смела медитировать! – маг отпустил её и отвернулся к лесу. – Разве так сложно, следовать правилам?

– Разве так сложно ответить на мой вопрос! – огрызнулась Киартана и отправилась прочь.

– На чердак! – выкрикнул Мерион ей вслед.

Он не видел её улыбки и не знал, что она и хотела вернуться в «чердачное заключение». Снова одиночество, старые книги на полках и Афелия в разрушенном замке.

Старый покрытый пылью комод всегда пугал её, но только он остался не разобранным.

Она запаслась вёдрами с водой и тряпками, увязала свои непокорные волосы в пучок и начала усердно натирать резные дубовые ставни. Внутри стоял древний сервиз из искусных тарелок, чашек и блюд. Но её внимание привлекала не тронутая пылью дубовая шкатулка. Обитая синим бархатом, она бросалась в глаза среди серых тарелок и чашек.

Много раз Киартана цеплялась за неё взглядом, становилось всё сложней не заглянуть внутрь, она знала, что это очередное испытание Мериона, но любопытство, в итоге, победило. Ставни распахнулись с мерзким скрипом – пути назад не осталось. Она подняла шкатулку и удивилась её тяжести. Вдвое уже любой книги она весила, как два массивных тома, но бархат и обитые резной сталью углы не позволяли ей выскользнуть из рук. Ткань обрамляла и крышку, но её никак не удавалось открыть. Замков и запоров Киартана не заметила, и, спустя час попыток, посчитала шкатулку лишь красочно отделанным цельным куском дерева.

Она очистила и разобрала комод, но от старости он весь рассохся, и передвинуть его оказалось сложно. Киартана подняла комод магией и толкнула к стене, дерево тяжко скрипело и норовило сорваться на пол. Она продержала его до самой стены, и только там отпустила, но одна из ножек тотчас проломила ветхую доску пола.

Узкая щепа провалилась в пол, и Киартана, даже засунув в щель руку, не смогла нащупать её.

Комод занял своё новое место, а комната приобрела истинную красоту. Киартана с облегчением вздохнула, осматривая плоды своих трудов. Место, только для неё, как она и мечтала.

Киартана закрыла глаза и, вопреки наказу Мериона, погрузилась за Пелену.

Тьма вновь окружила её, и призраки потянулись сотнями рук, но Киартана погрузилась глубже и оказалась на вершине холма, перед разрушенным замком. Афелия легко и уверенно прыгала по колоннам и шёпотом напевала детскую песенку о Волках.