Текст книги "Брат за брата"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Теперь Егор на свободе. И готов рассчитаться с Денисом. Только тот наверняка знает о побеге. И, конечно, принял все меры предосторожности. Нельзя вот так наобум набрасываться на Дениса. Нужно выждать момент. Подкрасться к нему незаметно, ударить исподтишка. Для этого ему и нужна была Лена. Вернее, ее деньги и одежда мужа.

На квартире у Дениса, возможно, засада. Но зато вряд ли кто ждет Егора в супермаркете. Только и туда вот так, с панталыку, соваться не следует. Егор должен подгадать момент.

* * *

Возле супермаркета Егор был ближе к утру. Подошел к нему не со стороны центрального проспекта. Там чересчур светло, да и ментовские патрули нет-нет да появляются. Он подкрался к магазину со стороны рабочего входа. Торцом здание выходило на узкую улочку, за которой начинались высотные дома. Широкая, бронированная, отделанная золоченым пластиком дверь, мраморное крыльцо. По этим мраморным ступенькам когда-то поднимались к двери и Егор, и Валера, и Денис. Теперь этим входом из них троих пользуется последний – а ныне первый и единственный – владелец супермаркета.

Завтра Денис будет возле рабочего подъезда. Сам или с телохранителями? Можно ли будет подобраться к нему, вырубить и впихнуть в его же машину, чтобы затем увезти с собой?.. Эти вопросы волновали Егора. И он должен получить на них ответы.

Неподалеку от рабочего подъезда возвышалась двенадцатиэтажная «свечка». Обычно в таких зданиях первый этаж занимают магазины, салоны мод или красоты. А в этом доме первый этаж жилой. Хорошо было бы снять здесь квартирку да понаблюдать за Денисом. Но на квартиру у Егора денег не хватит. Да и сдается ли квартира в этом доме?..

Зато наверняка в этом доме сдается подвал. Сразу три отдушины выходят на супермаркет. Вот откуда можно следить за Петровым.

Со стороны двора в подвал вели сразу две двери. На одной – замок, а вторая – нараспашку. Егор тихонечко шмыгнул в нее. Исчез в подвале. И, стараясь не шуметь, в темноте, на ощупь, прошел его от края до края. В отсеке, откуда можно было наблюдать за супермаркетом, было тепло, сухо. Грязь под ногами не хлюпала. Только воняло чем-то нехорошим.

Еще бы немного – и он добрался до отдушины. Вот она – свет уличного фонаря через нее в подвал просачивается. Но вдруг нога уперлась во что-то мягкое.

– У-у, – загудело это «что-то».

– Помогите, убивают! – истошно заорал кто-то другой.

Послышался щелчок. Под потолком вспыхнула лампочка. В тусклом свете Егор увидел людей. Если их, конечно, можно было назвать людьми. Грязные, вонючие, оборванные. Один лежал на драном матраце прямо на полу. Второй – на куче какой-то рванины. Третий – на картонных упаковках, на него-то и наступил Егор.

Было и еще двое. Что-то вроде элиты. Оба лежали на трубах отопительной системы. На матрацах. И оба перекрывали путь к отдушине.

Егор сразу понял, кто перед ним. Бомжи. Изгои общества. Бездомные бродяги. И этот подвал – их обиталище. Можно сказать, они устроились в нем с комфортом. Сухо, тепло, лампочка под потолком, импровизированный стол в углу отсека, самодельная печка, на ней кастрюля. И даже магнитофон есть. Старая-старая отечественная «Весна». Егор уже даже забыл, как такие аппараты выглядят. Пришлось вспомнить.

Бомжи зашевелились, загудели. Вскочили со своих мест. Обступили Егора со всех сторон.

– Ты кто такой? – прошамкал беззубый старик с разодранной щекой.

Похоже, он был здесь самым главным.

– Это наше место! – хищно прошипел второй, не дожидаясь, когда ответит Егор.

– Да я что, разве против? – Егор не стал ерепениться. Ни к чему обострять ситуацию. – Живите, пожалуйста, мне-то что...

– А может, ты место для себя искал?

– Искал, – кивнул Егор.

Он вдруг понял, что сам мало отличается от бомжа. Грязный, немытый, в обносках, да еще и без документов.

– А может, ты с нами хочешь жить?

– А можно?

– Да какой вопрос? Живи. Только за место платить надо...

– Сколько?

– А стол на братву накрыть. Водка чтобы была, закуска добрая...

Егор и сам жрать хотел до невозможности. И водочки бы с удовольствием хряпнул.

– Об чем базар, братья, гы-гы... Вот!

Он достал из кармана деньги. Один стольник, второй, третий. На этом и остановился. Но алчный взгляд старика требовал большего.

– Давай четвертый, – сказал он.

Егор жадничать не стал. И отдал ему четыре сотни. Толпа одобрительно загудела.

– Только за хавкой вы сами сходите. Я не знаю, где в этих краях ночные ларьки.

– Да ты не мохай, братуха, с хавкой мы разберемся.

За водкой и закуской послали бомжа, который спал на полу, но на матраце. Егор занял его место. Сначала просто сел. А затем и лег – когда невмоготу стало бороться со сном.

– Ты поспи, браток, поспи...

Как будто бы издалека услышал он голос старика.

– А мы тебя разбудим...

Старый не обманул. Когда стол был накрыт, его толкнули ногой в бок. Он проснулся и занял место среди «братьев». Невмоготу как жрать было охота. Но Егор с достоинством принялся за еду. Принял на грудь сто грамм явно паленой водки, сунул в рот кусок полукопченой колбасы.

Четыреста рублей на шестерых. Для кого-то это мало, но для бомжей это настоящий пир. Продукты из настоящего магазина, а не из мусорных контейнеров. Водка самопальная, но всем в кайф, в том числе и Егору.

Он наелся, напился. В благодарность за стол его уложили на матрац. На нем он и добрал остаток ночи. Утром будить его не стали. Он проснулся сам. И увидел, что в подвале остался только один старик.

– А где остальные? – спросил Егор.

– Как где? – как будто удивился тот. – На промысел пошли. Кто милостыню просить, кто бутылки собирать... Сам знаешь, как мы живем...

И почему-то подозрительно посмотрел на Егора.

– Да знаю, – махнул он рукой.

Как будто сам всю жизнь только и делал, что милостыню просил да в помойках ковырялся.

Но старик все равно продолжал смотреть на него с подозрением.

– Сегодня – ты наш гость. Сегодня – отдыхай. А завтра вместе со всеми на промысел пойдешь. Или тебе это в тягость?

– Да нет, я привык.

– Ну-ну...

– А можно, я на трубе полежу? – спросил Егор.

– Полежи.

Он забрался на трубу, на свободное место. Но не лег. А подобрался к отдушине.

– Что, на белый свет потянуло?

– Ага.

Егор увидел, как к супермаркету подъехала машина. Из нее вышел какой-то импозантный господин. Широким, хозяйским шагом поднялся по мраморным ступенькам, скрылся в золоченых дверях. Дениса же не наблюдалось. Ничего, еще появится.

– Ты что-то там высматриваешь? – спросил старик.

Кличка у него смешная. Ганджибасович.

– Да нет, просто на мир смотрю...

Егор с удовольствием бы заткнул ему рот потными носками. Но, во-первых, у него не было носков – резиновые сапоги надеты на босу ногу. А во-вторых, он должен был считаться с этим заморышем. Хоть и помойный, но босс...

– А может, на супермаркет заглядываешься?

– Да ну... Не по зубам он мне. А вообще-то неплохо было бы на него лапу наложить.

– А ты на вора не похож.

– С чего ты взял, что я вор? Я просто есть хочу. Есть у меня одна чересчур дурная привычка. Все время есть хочется.

Ганджибасович шутку не принял. Даже не улыбнулся. И в упор смотрел на Егора. Как будто в душу к нему забраться хотел.

У него не случайно Достоевский фамилия. Не потому что на великого писателя похож. А потому что достает...

– В супермаркете сейчас новый хозяин, – непонятно к чему сказал старик.

Но Егора, конечно же, эта новость заинтересовала очень-очень.

– Ну и что? – стараясь казаться равнодушным, спросил он.

– А то... Раньше три хозяина было. Одного убили, второй в тюрьме. Остался третий. Только он магазин продал.

– Давно?

– Да вроде недавно.

– И где он сейчас?

– Не знаю... А тебе что, очень интересно?

– А мне все интересно, скучно потому что.

– Ну-ну.

Старик куда-то ушел. Но Егор этого даже не заметил. Потому что в голове забродили гнетущие мысли.

Денис продал магазин, выручил за него кругленькую сумму. А вдруг он и квартиру свою продал? И дернул с деньгами в другой город? Или даже за границу... Как ему тогда найти этого урода?

Ганджибасович исчез. Но появится снова. И если он так много знает, надо спросить у него, появляется ли еще Денис в супермаркете. Может, еще не до конца оформлена купля-продажа.

Но когда старик появился, Егор спросил его о другом:

– Слушай, старый, а откуда ты все знаешь про хозяев супермаркета?

Старик ухмыльнулся и почему-то подался назад. Что-то не понравилось Егору в его поведении, он протянул к нему руку. Но старик с неожиданной быстротой выскочил из отсека. Егор погнался за ним. Нырнул в темный проем.

И тут что-то тяжелое с размаху опустилось ему на затылок. В голове что-то взорвалось, в красном тумане ослепительно засверкали мириады звезд. А потом и этот красный свет померк перед глазами.

Очнулся Егор все в том же подвале. Наручниками прикован к какой-то трубе. Пред ним Денис. Один. Больше с ним никого. Но в руке пистолет. На всякий случай.

– Ты не бойся, стрелять я в тебя не стану, – усмехнулся Денис.

Располнел дядя, второй подбородок появился, глаза жирком подернулись.

– На свинью ты похож, – так и сказал ему Егор. – Жрешь потому что много. Да оно и понятно, от Валеры избавился, от меня. За троих теперь жрешь...

– Каждый крутится в этой жизни, как может.

– Ты убил Валеру?

– А ты как думаешь?

– Я не думаю – я уверен. Это ты его убил!

Прежде чем что-то сказать, Денис осмотрелся по сторонам.

– Кроме нас, здесь никого, поэтому скажу. Да, это я грохнул Валеру. Да, это я воспользовался твоим стволом. Да, это я подставил тебя... А хочешь, расскажу, как все было?

И он с наслаждением, во всех подробностях принялся расписывать, как стравил их с Валерой, как наблюдал за ними из своего кабинета. И как пристрелил Валеру, когда Егор отправился домой.

– Я же наизусть тебя знаю, Егорчик, – с чувством превосходства над повергнутым врагом усмехнулся Денис. – Как знал, что ты, придурок, выстрелишь тогда из ракетницы...

– Сука ты!..

– Ну и что? Зато я на свободе. Зато у меня куча денег.

– Ты продал магазин, это правда?

– Продал. И за хорошие деньги. И квартиру свою продал. И завтра меня в этом городе не будет... Доволен?

– Куда ты уезжаешь?

– Ха-ха! Ты что, искать меня будешь?

– Я тебя из-под земли достану.

– Не достанешь. И не пытайся.

– Урод!

– Лайся, лайся! Все равно укусить не сможешь. Потому что глупый ты. А я умный. Потому что не ты, а я подловил тебя сегодня. Как знал, что ты будешь следить за мной. Как знал, что ты появишься в этом подвале...

Мог бы и не объяснять. Егор и без того все понял. Денис – злой гений. Он просчитывает все на несколько шагов вперед. Иначе бы он просто не смог засадить Егора за решетку. И Валеру бы не смог застрелить без вреда для себя.

И сейчас он оказался на голову выше Егора. Договорился с бомжами. Чтобы те маякнули ему, если вдруг заметят что-то подозрительное. Они заметили. И маякнули. И вот итог. Егор в наручниках, Денис над ним с пистолетом в руке.

– В общем, брат, обыграл я тебя по всем статьям.

– Не брат ты мне. Волк тамбовский тебе брат, кавказская гадюка – сестра.

– Не знаю, не знаю. Там, куда я отправляюсь, таких не водится. Ну все, прощай, Егорчик. Я уезжаю в Москву, а ты отправляйся обратно за решетку.

– Эй, что ты задумал?

Но Денис уже не слушал Егора. Он повернулся к нему спиной и вышел из подвального отсека.

Минут через десять послышался шум шагов. Сначала Егор решил, что старик-бомж возвращается вместе со всей своей братией. Но слишком грозно и уверенно звучали шаги. Нет, это не бомжи.

Егор не ошибся. В подвальный отсек заглянули люди в милицейской форме. Послышались бодрые голоса.

– Точно, кто-то есть...

– Наручниками к трубе прикован...

– Ничего, сейчас...

Два матерых сержанта патрульно-постовой службы отсоединили Егора от трубы. Теперь наручники замкнулись на обеих его руках.

– Ты кто такой? – уже после этого спросил один сержант. – Документы есть?

– Нет... Потерял... – подражая старику, зашепелявил Егор.

– Ты под бродягу не коси, понял? – неожиданно больно пнул его ногой второй сержант. – Думаешь, мы не знаем, кто ты. А ну пошли, урод!

Его вывели из подвала, забросили в «уазик» и повезли в ближайшее отделение милиции. Там его ждал сначала «обезьянник». Затем появился какой-то офицер, внимательно сличил его лицо с фотографией на ориентировке.

– Он, точно он, – сказал кому-то. – Гражданин Иванов... Попался, голубчик?

Егор ответить не успел. Потому что офицер куда-то исчез. Зато появился сержант, пинками загнал его в камеру предварительного заключения:

– Посидишь здесь, мудило...

Скрипнули двери. Егор остался в камере один на один с гремучими мыслями.

Это Денис сдал его ментам. Вышел из подвала, звякнул с мобильника в ближайшее отделение милиции. За ним пришли. Его опознали. Скоро за ним придут. Отправят в следственный изолятор, оттуда по этапу отправят на зону. Четырнадцать лет плюс «пятилетка» за побег. Его личное дело перечеркнут жирной красной полосой. «Склонен к побегу». Девятнадцать лет на строгом или даже на особом режиме. Перспектива – мрачней не бывает.

А еще ему припомнят побег из квартиры Лены. Ведь он сержанта одного хорошенько помял. За это его самого помнут. Все что можно отобьют, на инвалидность как пить дать переведут...

Прошел день, наступила ночь. Но за Егором почему-то никто не приходил.

Дверь в камеру отворилась глубокой ночью. Появился тот самый офицер, который произвел опознание. Вид у него усталый. Как будто только что с постели подняли. С ним конвоир, который немедленно сковал Егора наручниками.

– Давай, в кабинет его ко мне...

Егора повели на допрос. Только какой допрос в час ночи? Да и не здесь его допрашивать должны. Сначала в СИЗО препроводить, там и следователь будет.

В кабинете его усадили на стол, лицом к офицеру. Он был в форме, на погонах три маленькие звездочки.

– Подставили тебя, Иванов, – устало сказал старший лейтенант. – Позвонили в отделение – сказали, что знают, где человек, которого вся милиция ищет...

Зачем он ему этого говорит? Ведь и без того все ясно.

– Кто тебя подставил?

– Известно кто. Дружок мой. Он меня вычислил, наручниками к трубе приковал, а потом вас вызвал... А ведь убить мог. У него пистолет был... Да и вообще, он убивать привык. Ведь это он убийство совершил, из-за которого мне пятнадцать лет дали...

– Значит, безвинно сел, так?

– Безвинно.

– А твой дружок мог тебя убить?

– Мог.

– Но ведь не убил?

– А зачем? Он меня в тюрьму упрятал, а сам в столицу слиняет...

– В тюрьму он тебя еще не упрятал. Ты всего лишь пока в камере изолятора временного содержания.

– Да какая разница? Все равно по этапу уйду.

– А хочешь?

– Что?

– На этап хочешь?

– А кто меня спрашивать будет?

– Я спрашиваю...

– Зачем издеваетесь, гражданин начальник?

– Я не издеваюсь. В общем, существует вариант один. Есть люди, которым до зарезу нужны такие люди, как ты. Сильные, боевые, ну и чтобы преданные до гроба. Ведь если эти люди сохранят тебе свободу, ты будешь им предан, так?

На какой-то миг Егору показалось, что он не в отделении милиции. А перед ним не мент, который обязан следить за правопорядком. Слишком странный разговор ему навязывают.

– Я вас не понял, гражданин начальник.

– А что тут понимать? Никто еще не знает, что задержан беглый зэк по фамилии Иванов. Мы еще никому не сообщили об этом. И не сообщим. Если, конечно, ты дашь согласие работать на людей, про которых я говорю...

В голове у Егора стало кое-что проясняться.

– А что я должен делать?

Его могли, например, подпрячь в гладиаторы. Есть такой вид развлечения для современных нуворишей. Выведут на арену какого-нибудь подпольного цирка, он будет драться. А толпа жадных до крови богачей будет наслаждаться этим зрелищем.

Или как в том фильме «Дикая охота». Его загонят куда-нибудь в лес, обложат со всех сторон. И будут на него охотиться. Охота на людей – удовольствие дорогое, за него платят большие деньги.

Если не это, то что-нибудь другое. Мало ли какую пакость можно придумать в отношении отчаявшегося и загнанного в угол человека. Именно таких людей и поставляет неизвестным этот «страшный» лейтенант. Не зря же о продажности ментов слагают легенды...

– Если ты думаешь, что из огня угодишь в полымя, то ошибаешься, – сказал мент-вербовщик. – Никто не собирается отнимать у тебя жизнь. Не голова твоя нужна, а твоя преданность. Ты будешь жить хорошо. Сытный стол, определенная степень свободы. Даже девочки будут...

– А делать что?

– Ничего... Всего лишь охранные услуги. Охрана объектов...

– Каких именно?

– А это узнаешь на месте.

– Вы думаете, что я туда попаду?

– Не думаю, а знаю. У тебя просто нет выбора. Или принять мое предложение, или получить пулю при попытке к бегству... Естественно, умирать ты не хочешь.

Тут лейтенант был прав на все сто процентов. Егору очень хотелось жить.

* * *

– Держи, это тебе...

Егор все никак не мог поверить в случившееся. Чистое белье, новенький комплект армейского камуфляжа, нулевые туфли «саламандры» на мягкой подошве – точно по размеру. И сауна. Самая настоящая сауна. Душевая в кафеле, неограниченное количество воды, парилка, дубовый веник...

Сюда его привезли сегодня утром. На приличного вида «Опеле». В наручниках и с повязкой на глазах – чтобы не запомнил дорогу. Наручники затем сняли. Сказали, что полностью ему доверяют. Ведь никто не желает ему зла, и от него ждут только добра.

Повязку сняли, когда машина въехала на территорию какого-то пансионата. Аккуратные строения, чистота, порядок, лес, воздух, птички весело поют.

– Вот здесь и будешь жить, – сказал ему крепко сбитый парень с улыбчивыми глазами. – На правах хозяина... Тебе здесь хорошо будет. Как сыр в масле кататься будешь. Считай, что тебе повезло. А сейчас давай в баньку.

В сауне Егор мылся и парился один. Но все время его не оставляло ощущение, что за ним кто-то следит.

Он помылся, причесался, с превеликим удовольствием натянул на себя чистое белье, влез в камуфляж, впрыгнул в невесомые туфли. На выходе его ждал тот самый парень, который его сюда привел. Он тоже был в камуфляже. В тех же «саламандрах».

– Кстати, меня Эдиком зовут. – Он протянул ему руку.

– Егор.

– Ну пошли, Егор.

– Куда?

– Определяться...

Он подвел его к строению возле ворот контрольно-пропускного пункта. Небольшое аккуратное здание. Десять на десять метров. Может, чуть больше. Внутри чистота и порядок. Потолки безупречно выбелены, на стенах новенькие обои, полы блестят свежей краской. Вдоль широкого коридора ковровая дорожка.

Эдик открыл первую дверь.

– Это у нас умывальник.

Здесь тоже все в идеале. Кафель перламутром отливает, хромированные краны на солнце сияют.

– Это душ. Туалет. А вот это наша с тобой комната.

Большая комната, просторная. Квадратов пятнадцать как минимум. Две мягкие кровати, шкаф для вещей, стол полированный, японская видеодвойка, коврик на полу, занавески на окнах.

– Ну как тебе?

– Неплохо. Как в пионерском лагере...

– Пять баллов. Мы тут и в самом деле как в пионерском лагере живем. Не работа – а одно сплошное общественное поручение, любо-дорого выполнять... И вообще все мы довольны.

– Кто мы?

– Обслуживающий персонал, скажем так. А подробней узнаешь позже. Сегодня, после обеда...

– А обед когда?

– Нормальный вопрос. Чувствуется, осваиваться начинаешь. А обед через час.

Обедали в жилом корпусе. В комнате, отведенной под столовую. Две тетки в белых халатах принесли термосы из нержавеющей стали. На первое – вкуснющий борщ со сметаной и кусками мяса, на второе – макароны по-флотски, на третье – кофе с молоком и булочка с изюмом.

– Нормально, да? – спросил Эдик.

– Спрашиваешь...

Такой обед мог бы по достоинству оценить даже сытый привереда. А что говорить про него, голодного и привыкшего к скудной тюремной пайке.

– Я ж говорил: как сыр в масле будешь кататься, – сказал Эдик. – И вообще, не жизнь здесь, а лафа...

Кроме них, в столовой обедали несколько парней. Кто в таком же камуфляже, как у них, кто в строгом черном костюме при галстуке. Все крепкие, у всех жесткие волевые лица – только взгляды какие-то тусклые. И все с рыбьим любопытством посматривали на Егора. Только никто ничего не говорил. Как будто что-то мешало им вступить в разговор.

После обеда появился среднего роста кряжистый мужчина. Черная рубаха, черный кожаный пиджак, темные непроницаемые очки.

– Освоился? – спросил он у Эдика.

Но кивнул на Егора.

– Все в порядке, Георгий Данилович.

– Тогда пошли.

Мужчина отвел Егора в четырехэтажный корпус из силикатного кирпича. По пути им то и дело попадались молодые девчонки. Они держались по двое, по трое. Но создавалось впечатление, что они как будто бы сами по себе. Какие-то опустошенные они, безразличные ко всему, в том числе и к себе. Какая-то мрачная апатия давила их, держала под гнетом жизненную энергию.

– Это наш медицинский центр, – сухо сказал Георгий Данилович.

– Понятно, – кивнул Егор. – А эти девушки – ваши пациентки...

– Это кто вам сказал? Эдик?

– Нет, сам догадался.

– Отлично, вы делаете успехи. Эти девушки на самом деле пациентки нашего центра. Каждая из них в свое время пережила серьезную душевную травму. Все они сейчас проходят курс психотерапии. Живут они в общежитиях. Это длинные белые здания, которые вы видели.

Они поднялись на второй этаж. Георгий Данилович ввел его в свой кабинет. Посадил на кожаный диван. Сам занял место за столом. Снял очки. И внимательно посмотрел на Егора. Взгляд у него сильный, пронзительный, до самых печенок пробирает. И в душу без приглашения лезет.

Егору показалось, что он внутрь его забрался. И теперь он не один в своем внутреннем мире. А в паре с этим мужчиной. Он видит его всего изнутри, читает его мысли, знает про него все и вся.

– Вам нравится в нашем центре? – спросил Георгий Данилович.

– Да... – завороженно ответил Егор.

Ему действительно нравилось здесь. Но если бы не нравилось, он обязательно признался бы в этом. Он просто не мог врать этому человеку.

– У вас есть желание вернуться в Черноземск?

– Нет.

– У вас же там остался враг...

– Он уже в столице. Москва – огромный город, там его не достать.

– Но вы хотите поквитаться с ним.

– Хотелось бы.

Георгий Данилович долго и нудно расспрашивал его о жизни, о взглядах на эту жизнь. И при этом полностью контролировал его сознание. Егор не мог ему врать. Да и не хотел.

Жесткий рентгеновский взгляд высвечивал его мысли не хуже всякого детектора лжи.

Он выведал у Егора всю его подноготную. С детских лет до настоящих дней. Спрашивал и получал точные правдивые ответы.

За окнами уже стемнело, когда Георгий Данилович заговорил наконец о том, что интересовало самого Егора.

– Вы поступили на службу в психотерапевтический центр закрытого типа, – начал он. – В нашей деятельности нет ничего противозаконного. Но на вооружении наших врачей самые современные методики, благодаря которым мы добиваемся полного выздоровления наших пациентов. Мы не хотим, чтобы наши достижения стали общественным достоянием, поэтому приходится соблюдать меры предосторожности. В частности, наш центр охраняется по усиленному варианту. Для этого нам нужны охранники. Сильные духом, крепкие телом. Но главное – мы должны быть уверены в честности и преданности наших людей. Вы, Егор, наверное, и сами понимаете, почему мы приняли вас на службу. Вы могли бы уйти по этапу в места не столь отдаленные. Но вас пригрели в теплом местечке, дали то, о чем вы и мечтать не могли бы в своей колонии. И за это мы требуем от вас одного. Личной преданности и верного служения интересам нашего дела. Вы готовы принять наши условия?

– Да, – кивнул Егор.

Его приняли здесь хорошо. Баня, новенькая форма, сытный обед, в достаточной степени комфортное жилье. В перспективе разнообразный досуг. Даже общение с прекрасным полом. Но есть и обязательство. Охранная служба. Но это ерунда. Тем более охранять будет он, а не его, как это было бы на зоне...

Он должен быть благодарен людям, которые вырвали его из лап слепого правосудия. Он должен быть предан им. Должен и будет. Никто не усомнится в его преданности...

Какое-то время Георгий Данилович смотрел на него, копался взглядом в его душе. Как будто искал в ответе какой-то изъян. И наконец удовлетворенно кивнул.

– Среди наших пациенток есть женщины спокойного нрава. У них определенная степень свободы передвижения. Но есть и буйнопомешанные. Они находятся в специальных общежитиях под усиленным медицинским наблюдением. Но возможны инциденты. А именно – кто-нибудь из пациенток может попытаться сбежать из лагеря. Вы сами видели, у нас нет колючей проволоки, заградительных полос. У нас ведь не тюрьма. Но в случае побега пациента мы обязаны принять все меры к задержанию. Вы меня понимаете?

– Конечно.

– Но лучше всего, конечно, исключить прецедент побега. Для этого нам также нужна сильная и надежная охрана. Скрывать не буду – служба будет достаточно сложная. Но, уверяю вас, жалеть вы не будете...

– Я знаю.

– Вот и отлично. Завтра пройдете медосмотр. А послезавтра приступите к исполнению служебных обязанностей. Вас введут в курс дела.

На этом разговор был закончен. Из кабинета Егор выходил в наилучшем расположении духа.