355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Колычев » А жизнь так коротка! » Текст книги (страница 8)
А жизнь так коротка!
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 18:51

Текст книги "А жизнь так коротка!"


Автор книги: Владимир Колычев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Алыча здесь неспроста. Наверняка Насоса охраняют не только менты. На пути к нему и «быки» Графа...

Где-то на верхних этажах шла пальба. Перестрелка... А может, кто-нибудь из его четверки уцелел и сделал дело?.. Но надежды Бульдозера развеялись, когда под давлением Алычи он поднялся на четвертый этаж и зашел в хирургическое отделение. Пальба уже прекратилась. По всему коридору, как на поле битвы, были разбросаны тела убитых. Стас... Обрез... Кто-то неизвестный... Лунь... Мент... Еще кто-то из графских... Кум... Пахнет порохом и кровью.

Второй мент был ранен в ногу. Он сидел на полу спиной к стене, зажимал рану руками и тихо матерился. На Бульдозера он не обратил никакого внимания. Зато на него посмотрели пять мордоворотов Алычи. Колючие, злобные взгляды. Дай им сейчас волю, они бы его с дерьмом сожрали...

– Алыча, все путем, – сообщил один, самый рослый. – Баргузин и Лемех вовремя фишку срубили, – он показал на двух жмуров в костюмах. – И менты подпряглись, шмалять начали. И мы с Гвоздем подписались. «Мясня», сам видишь, какая была... Но всех уродов завалили... Зуб, Компот и Лагуна в самый раз нарисовались, со спины шмаляли...

Подробности бойни Бульдозера не интересовали. Он знал главное – Насос жив, а Кум, Стас, Обрез и Лунь в расходе. Ни хрена у них не вышло. Алыча на коне, а он, Бульдозер, у этого коня в заднице. Не уйти теперь от переплавки...

Апатия и смертная тоска навалились на Бульдозера, притупили его чувства.

– Кто мента вальнул? – спросил Алыча.

– Да уроды эти, кто ж еще?

– Конкретно кто?..

– Да вот этот...

Бульдозер едва улавливал смысл этих фраз.

– Ствол у него возьми... Только пальчики не оставь...

В себя он пришел, когда ему в руку лег «узи». Он механически сжал рукоять и тут же лишился оружия... Да это же подстава!.. Ноги налились свинцовой тяжестью, в голове загудело... Ему сунули в руку «запаленный» ствол. Теперь получается, что это он мочканул мента. «Узи» с его пальчиками на рукояти – неопровержимое доказательство, и оно в руках у Алычи...

– Кальян, Гвоздь, останетесь здесь... Что-нибудь сплетете, – сказал Алыча. – Остальные – рвать когти...

Бульдозера схватили за шкирку и поволокли к выходу из отделения.

Он плохо помнил, как его спустили вниз, швырнули в машину и куда-то повезли.

* * *

Старший оперуполномоченный Задворского РУОПа майор Михайлов таковым являлся всего полгода. До этого он работал в районном уголовном розыске. Вчера к Мишке с Пашкой, друганам своим из «уголовки», заглянул. А тут вызов. В больнице перестрелка. Два трупа, два тяжелораненых. Ну и он выехал. По старой памяти подозреваемого в оборот взял. На месте расколоть хотел. Да не получилось. Упертый пацан попался. Адвоката ему подавай... Оно и понятно. Бандюга он, чистой воды бандюга, Михайлов это сразу срубил. И прикрытие у бандюка мощное. Знает, свои в беде не бросят...

А потом оказалось, что пацан этот ни при чем. Брата он защищал, вот с киллерами и сцепился. Михайлов сомневался в этой версии, но факты подтвердили. Но пацана в кутузку закатали. Киллер, он тоже человек, а его убили. И еще до конца нужно разобраться, при каких обстоятельствах это случилось. А потом – огнестрельное оружие, незаконно носимое, разумеется. Поводов для задержания вагон и тележка...

Дело обещает быть очень интересным. В живых остался киллер. Через него можно выйти на заказчика. А раскрыть заказное убийство для руоповца – это высший пилотаж. Тем более если заказчик – рыба очень крупная. А так считать имеются все основания.

Вчера ночью киллера пытались убить. Четыре преступника, вооруженные тремя пистолетами-автоматами «узи» и одним пистолетом «ТТ», ворвались в отделение больницы. Хорошо, Михайлов посоветовал выставить охрану у палаты киллера. Милиционеры встретили преступников автоматным огнем. Только они были не одни. С ними были сотрудники Федеральной службы безопасности... А эти каким боком?.. Перестрелка была почище, чем в американском боевике. Ее результат: все преступники уничтожены, один милиционер убит, второй ранен. Двое «комитетчиков» дождались группу немедленного реагирования, а потом исчезли. А вообще их было больше. Но другие ушли раньше. Кстати, прихватив два трупа своих товарищей.

Уже удалось установить личности преступников. Все они принадлежат к одной группировке. Борис Петрович Баулин – известная в городе личность. Бизнесмен и кандидат в депутаты. А по совместительству преступный авторитет по кличке Баул, главарь крупного мафиозного сообщества. Это по его указке пытались убить Ивана Булатникова, а затем киллера, ставшего опасным свидетелем. Но доказать это непросто. Еще трудней провести дело через суд, поставить точку приговором. У Баула все схвачено, за все заплачено. Любое дело против него упрется в тупик.

Полжизни бы отдал Михайлов, чтобы засадить этого типчика за решетку. Но при всей своей крутости он не был всесильным и прекрасно это осознавал...

В дверь его кабинета постучали. И затем вошел крепко сбитый мужчина с глазами бывшего зэка.

– Чего надо? – неприязненно спросил майор, рассматривая посетителя.

– Прежде всего здравствуйте, – осклабился тот.

Во дает!..

– И присаживайтесь, – буркнул Михайлов и показал на стул.

– Ага...

Крепыш сел и в упор глянул на него. Взгляд плохо дрессированного хищника. Тяжелый, пронизывающий. На какой-то миг майору стало не по себе. Но он быстро совладал с собой. И сам надавил взглядом.

– Кто такой? – грубо спросил он.

– Зови меня Егором, начальник...

– А кликуха?

– При чем здесь кликуха?

– Только целку из себя не строй. Я тебя, урка, насквозь вижу...

– Думаешь, удивил?.. Не-а!.. От Волкодава разве что скроешь...

Не у всякого опера есть кличка. А у Михайлова была. Волкодав. И он даже гордился этим. Ведь она не с потолка взята, из недр уголовного мира. Боятся его урки и чтут. Как волков он их давит...

Впрочем, давит не всех. Кое с кем дела имеет. Надо же как-то жить – зарплата ведь маленькая. А еще стукачи-сексоты: без них никуда, а почти все они с криминального дна. В общении с ними лояльность нужна... Но все это мелочи, на общей картине мало сказывается. С мокрушниками и бандитами майор на компромисс никогда не шел. Почти никогда. Этих он истребляет беспощадно... Если, конечно, удается...

– Ты по ушам не катайся, ты дело говори...

– Тут птичка одна напела, что тебе, начальник, дело по пальбе в больничке накинули...

– Допустим...

– Помочь тебе хочу...

– Это интересно...

Это и на самом деле интересно. Только с какой стати этот уголовник предлагает ему свою помощь?.. Должен тут быть какой-то подвох...

– Ты меня должен знать. Я – Алыча...

Ну как же, знает он о таком. Алыча и Бекас – персоны, особо приближенные к Графу, вору в законе, городскому пахану, хранителю воровского общака... Раньше при этом уркагане Финт и Шток состояли. Но их больше нет, долго жить приказали. И Михайлов, кстати, подсказал Графу, кто их грохнул. Такие вот дела...

– Ну и чем же мне может помочь гражданин Алыча?

– Ты, конечно, знаешь, что сегодня ночью киллера баульского хотели мочкануть...

– Допустим...

– Ментов не гэбэшники прикрывали. Мои люди. Я двоих потерял... А с какого хрена, спрашивается?..

– Попрошу не выражаться...

– Ах да, извиняйте... Короче, нельзя, чтобы баульский киллер пропал...

– Баульский – это как? Под Баулом ходит?..

– В цвет попал, начальник... Баул воду мутит, на нашего человека наехал. Сначала палками замесил, потом киллера натравил...

– Это ты про Булатникова?..

– Точняк... «Косяк» Баул упорол, наказать его надо... Хочешь, мы его тебе, начальник, скормим?

Граф и Баул не в ладах. И первый собирается свести счеты со вторым при помощи милиции. Прием ненов...

– А если не хочу?..

– Да хочешь, начальник, хочешь. По глазам вижу, – наседал Алыча. – Закатаешь Баула за «решки», на всю Расею прославишься. Баул – это же величина, сам сечешь... Подполковника получишь, а там, глядишь, в златоглавую пригласят...

– Обычно вся слава прокурору...

– Да прокурор – херня. И «следак» его туфтовый. А вот ты, Волкодав, сила... И мы за тебя подпишемся... Свидетелей прикроем, на судей, Баулом прикормленных, надавим, всем, кто за него, по рукам дадим...

– А почему свидетелей?.. Пока есть только один свидетель. Киллер. Да и тот под вопросом...

– Это у тебя один есть. И у нас один. Птица высокого полета, без горбатого...

– Кто такой?

– А это я тебе потом скажу. Когда нам помогать согласишься...

– Кому вам? Графу? – криво усмехнулся Михайлов. – Он же законник. Ему западло должно быть ментам помогать...

– Я этого не слышал, ладно... – нахмурился явно смущенный Алыча. – И вообще, никому о нашем базаре... Сам знаешь, что будет...

– На нож посадите...

– Я тебе не говорил, сам сказал...

Да, об этом разговоре лучше никому не знать. Если Михайлов пустит слух, на Графа ляжет «косяк». И он попытается смыть его ментовской кровью.

– Ладно, сдаюсь...

А почему он должен отвергать помощь воров? У них свои счеты с Баулом, у него свои. Они «минус», он «плюс». А «плюс» на «минус» иногда дает «плюс».

– Вот и договорились... Начальник, шарманку свою останови...

– Какую шарманку?..

– Только не говори, что базар наш на кассету не пишешь...

– Вот оно что...

Едва только Алыча зашел к нему в кабинет, Михайлов незаметно нажал на клавишу диктофона. И разговор их записывался. Но урка это знал...

– И кассетку мне передай, так спокойней будет...

– Уломал...

Майор полез в ящик стола, выключил диктофон, вынул кассету, передал своему «помощнику».

– Бульдозера будешь колоть, – сгребая кассету пятерней, сказал Алыча.

– Какого Бульдозера?

– Пацан баульский, в большом авторитете... Мы его уже раскололи. Интересную песню поет...

– Ко мне его тащите...

– Притащим, только не прозевай, начальник. Баул его крови захочет...

– Не тебе учить...

В это время зазвонил телефон. На проводе следователь прокуратуры Малютин. Скользкий типчик. Такому Баула поручить – на корню завалить дело. Костьми ляжет, но не даст его на растерзание суду... Может, именно поэтому на него возложили это дело. Поняли там, наверху, к кому нити тянутся...

Но Михайлов сломает противодействие тех, кто пляшет под дудку Баула. И Граф ему поможет в этом. Вор устранит своего соперника, а Михайлов получит подполковника и повышение по службе...

– Лады... Да, тебе, начальник, еще и «бабки» причитаются. Если Баул к хозяину загремит, получишь двадцать штук баксов...

«Бабки» никогда не помешают. Но сейчас не тот случай...

– Запомни, урка, я сам знаю, у кого и что брать! – грубо оборвал Алычу майор. – Можешь засунуть свои «бабки» в одно место. Понял?

– Да ты чего, начальник, в натуре? – покосился на него «помощник». – Не берешь «бабки», так и скажи. А то сразу на уши давить...

– Все, свободен...

Михайлов откинулся на стуле, давая понять, что разговор окончен. Он хозяин в своем кабинете, а не этот урка. И последнее слово всегда останется за ним...

* * *

Леон просидел в камере предварительного заключения до вечера. И никто его почему-то не торопился вызывать на допрос. Как будто забыли о нем. Правда, адвокат утром заглянул. Изобразил умную рожу, пообещал уладить вопрос и слинял. Хорошо, про брата пару слов сказал. Жив Иван, операцию ему сделали, пулю вытащили, в реанимации сейчас. Врачи обещают выздоровление...

За Леоном пришли в шестом часу. Повели в кабинет к операм районной «уголовки». Дальше или отпустят, или в изолятор засадят.

В кабинете находились двое. Мент в гражданке и адвокат.

– Присаживайся, Булатников, – лениво посмотрел на него опер и кивком головы указал на стул.

Леон пожал плечами и сел.

– Закуривай, – небрежным жестом мент придвинул к нему пачку «ЛМ».

– Не курю...

Из трех стандартных мужских удовольствий Леон признавал только два: водку и баб. И то в меру. А вот сигареты на дух не переносил.

– Ах да, ты же у нас спортсмен...

– Да, черный пояс по карате... – заелозил перед ментом адвокат. – Ветеран афганской войны, две боевые награды...

Вот жук навозный, нашел, о чем говорить...

– Ага, и за мохнатый сейф «Знак Почета»... – глумливо ухмыльнулся опер. – На зоне поди тоже подвиги совершал, а?

– А это никого не гребет, – набычившись, буркнул Леон и неприязненно глянул на адвоката.

Кто его за язык тянул?

– Ты же спортсмен, «афганец», ордена имеешь, заслуженный, можно сказать, человек. А в бандиты подался. Нехорошо... – осуждающе посмотрел на него мент.

Он еще и моралист, оказывается...

– А на зону на четыре с половиной года закатали не за хрен, – вскинулся Леон. – Это хорошо?

– Не за хрен. А за то, куда этот хрен суют...

– Подстава это была. Вы, менты, даже разбираться толком не стали. Вам бы человека за «решки» закатать, план выполнить. Дерьмо ваша мораль...

– А твоя не дерьмо?..

– Значит, нет... Ты мне, начальник, предъяву клей или отпускай. Некогда мне тут с тобой базлы тереть...

Леон исподлобья глянул на мента.

Зря он так. Менту в его положении грубить нельзя. Сильный козырь у него в руках: незаконное хранение оружия и неснятая судимость. Но Леон не мог сдержаться. Слишком много опер на себя берет. Спец по морали хренов...

– Смотри, какой крутой, – не зло, но с осуждением посмотрел на него тот. – Предъяву ему... Будет тебе предъява... Вы, гражданин Булатников, человека убили...

– Гражданин Булатников действовал в пределах допустимой самообороны, – мгновенно среагировал адвокат. – Это будет доказано в суде...

Мент посмотрел на него, как на назойливую муху.

– А пистолет?.. У гражданина Булатникова есть разрешение на ношение огнестрельного оружия?..

– А я ствол в коридоре больницы нашел. – Леон смело посмотрел оперу в глаза. – Иду к брату, а он лежит себе. Ну я и взял... Честное слово, собирался в милицию отнести...

– Но милиция сама до тебя добралась... Ладно, Булатников, заканчивай цирк... Собирай свои манатки и катись отсюда к чертовой матери!

Леону показалось, что он ослышался. Не может его мент так быстро отпустить...

– Не понял...

Адвокат вмиг сунул ему под нос какую-то бумагу. Ага, прокурорское постановление об освобождении из-под стражи. А к чему тогда этот треп с ментом?..

– Свободен, говорю. – Опер, казалось, утратил к нему всякий интерес.

А у самого ведь муторно на душе. Из-под носа жертву вырвали...

На улице Леона и адвоката поджидали две машины. Джип «Чероки» и «девятка». Вагонетка, Будильник, Кот, Мизинец. Стоят возле тачек, радость изображают.

Первым к Леону подошел Вагонетка. Крепко пожал руку, полез обниматься, потерся щекой о щеку. Как же, отец родной сына из ментовского заточения встречает. Но все это рисовка. Не ощутил Леон искренности в поведении «бригадира». И Будильник тоже фальшивит. Обнимает, а сам глазами зыркает – как будто зеркало ищет, на себя со стороны глянуть хочет.

– Я своих пацанов в обиду не даю, – с пафосом сказал Вагонетка и демонстративно посмотрел на адвоката. – У меня тут все схвачено...

У него все схвачено или у кого-то другого, но без влиятельного вмешательства со стороны Леону вряд ли бы от ментов отвертеться удалось. От убийства он бы еще отмазался, а от ствола нет. Года на три бы закатали.

– А как Балык?

– Все путем, отмазали по всем статьям... – поспешил вставить слово Будильник. – Только в больничке недельку посохнет...

– Обмыть надо твое освобождение, – сказал Вагонетка.

– Так вроде сухой закон...

– Немного можно. Так что с тебя причитается...

– Да без проблем...

– И «бабки» тебе по теме подвалили...

– Какие «бабки»?

– Премия... От Графа... Пять штук баксов. – Вагонетка протянул ему банковскую упаковку, завернутую в газету.

– С каких это хренов?

– Зверя вы с Балыком в больничке вчера козырного завалили... Граф доволен...

Леон заметил, как поджал губы Будильник. Завидует, козел...

– Да за братана я подписался, всего-то делов...

– За брата или нет, но попал в цвет... Короче, трави базар. В кабак на часок зарулим...

Вагонетка сел в джип. Леон, Будильник, Кот и Мизинец в «девятку». Через пятнадцать минут они были уже в ресторане.

Глава третья

Два козыря в руках Графа. Киллер и Бульдозер. Первый пока в отключке – свидетель из него никакой. Зато Бульдозер в угол зажат, всех сдает. И Баула в первую очередь. Это он дал ему отмашку завалить Булатникова, в пику Графу. От Бульдозера уже пошла команда киллеру.

– Дашь показания в суде. – Граф снизошел до личного общения с Бульдозером.

Он разговаривал с ним не в подвале загородного дома, где его допрашивали. Они сидели в гостиной этого дома. Бульдозер в наручниках на диване, Граф в кресле. В руках он вертел хрустальный бокал – виски с содовой.

– Да меня же в расход... – затравленно глядя на него, проскулил Бульдозер.

В глазах животный страх.

– А ты думаешь, я тебя пожалею?..

– Да мне все одно могила, знаю...

– Почему?.. Я дарю тебе шанс. Дашь показания в суде, и все дела. За это я тебе «бабок» дам, за бугор переправлю...

– А если меня самого заметут?

– В бега уйдешь, я тебе это устрою. И за бугор зеленый свет... Отвечаю...

Мразь он, этот Бульдозер. Перо ему в бок – и вся свобода. Но Граф должен был дать ему стимул. Завтра его ментам сдадут, майору Михайлову. Допрашивать его будут. На Баула он показать должен. И следаку прокурорскому ту же песню спеть. Есть на него узда – «узи» с пальчиками, из которого мента грохнули. Но поведение жертвы, загнанной в угол, непредсказуемо. А вот когда у Бульдозера будет надежда на светлое будущее, тогда все будет нормально. И Граф дает ему эту надежду. Так что повезло этому ублюдку – будет он за бугром и с «бабками». Граф слово дал, а это железно...

* * *

– Где Бульдозер?.. Где Бульдозер, мать твою?..

Баул был в ярости. И чуть голос не сорвал, кричал на своего порученца.

А чего кричать? Он не хуже Кулибы знал, где Бульдозер...

Сегодня человек от Баула с ментом, которого на посту в больнице подстрелили, базарил. За «бабки» язык ему развязал. Так вот, Бульдозера гэбисты замели. Мало того, ему вроде как ствол в руки сунули, из которого второго мента завалили. А потом гэбисты ушли и Бульдозера за собой потянули. Теперь он у них крепко на крючке: неслабую компру против Баула имеют.

А если Бульдозер расколется? Если его сдаст?.. Что тогда?

Баул вспомнил о заместителе начальника Задворского УВД. Прикормленный мент.

– На Полкана выйди, – немного успокоившись, велел он порученцу. – Пусть вопрос по гэбистам провентилирует... Кто такие, где Бульдозера держат...

– Уже... – Кулиба с трудом сдерживал самодовольную улыбку.

– Что уже?

– С Полканом перетерли...

– И?

– Комитет здесь ни при чем. Не было комитетчиков в больнице. Липа...

– Тогда кто же был?

– Можно только догадываться...

– Кто конкретно разгребает разборки с Булатниковым и Насосом?

– Следак из городской прокуратуры, Малютин... Мосты к нему подбиты. Взяли дядю в оборот...

Кулиба пацан толковый. Иной раз быстрее хозяина соображает. Не зря Баул его к себе приблизил.

– Молоток, пять с плюсом тебе...

– Только этот мудила ни хрена не знает. А вот Михайлов в курсах...

– Какой Михайлов?

– Мент из РУОПа, зверь... С ним бы перетереть...

– Ну так в чем вопрос?

– Да не успели...

– Ну так шевелитесь...

– Канапырь и Дудка контакт с ним ищут.

– На нас этот мент работать должен. Закошмарить его или «бабок» на карман насунуть, но приручить бобика... И Бульдозера мне из-под земли достать... Если все будет путем, – Баул многообещающе глянул на Кулибу, – «озеленю»... Пятьдесят штук баксов лично на лапу сгребешь...

– Да у меня уже почти все схвачено, босс! Я сразу срубил, чем канитель эта дымит... На тормозах дело сойдет, не вопрос...

Баулу нравился оптимизм Кулибы. Только на душе было неспокойно.

– А завалишь дело, будешь умирать. Медленно и мучительно...

В глазах Кулибы появился страх. Уж кто-кто, а он знал, каким жестоким бывает Баул.

– О любой мелочи – сразу мне. В любое время!

На порученца надейся, а сам не плошай. Слишком крутая каша заваривается, чтобы сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то за тебя ее расхлебает. Это дело он берет под жесткий личный контроль.

* * *

Следователь Малютин хмурил брови, напрягал взгляд – короче, делал умное лицо. Но Михайлов не воспринимал его всерьез. Хотя и не подавал виду.

– Личности преступников уже установлены... – вяло сказал он. – Вы уже в курсе...

– Да, конечно... Ранее судимые граждане Григорьев и Насонов... Их вина не вызывает сомнения... Только мотивы преступления неизвестны. Если они киллеры, то чей заказ исполняли?.. Так и не удалось установить, кому они могли подчиняться...

При желании установить это не так уж трудно. Михайлов уже знал, под кем ходили Григорьев и Насонов. Но предпочитал об этом пока молчать.

– А перестрелка у реанимационной палаты... Есть версия, что четыре преступника пытались ликвидировать Насонова. Как опасного свидетеля, понятное дело... Личности нападавших установлены. Их принадлежность к преступной группировке некоего гражданина Баулина не вызывает сомнения...

– Зато вызывает сомнение другое. Эти ли четверо пытались убить Насонова?.. И они ли убили милиционера?..

Ну вот, Малютин начал реализовывать заложенную в него программу.

– Точно установлено, что шестеро неизвестных, представившихся сержанту Коншину и старшине Званцеву сотрудниками ФСБ, таковыми не являются...

Дальше начался бред сивой кобылы. Из рассуждений Малютина следовало, что баульские молодчики не убивать пришли, а, напротив, защищать Насонова. И на подходе к палате столкнулись с неизвестными. Завязалась перестрелка, в результате которой неизвестные вынуждены были отступить... Бредовая эта версия ломалась легко. Прежде всего показания сержанта Коншина. Никаких сомнений, что бауловцы нападали, а не оборонялись. Потом, двое «неизвестных» стояли на стреме в палате – если бы они хотели, то успели бы убить Насонова...

– Где оружие, из которого убили сотрудника милиции Званцева? – задал наводящий вопрос Малютин. И тут же на него ответил: – Его унесли с собой неизвестные преступники. А это значит, что убийство милиционера их рук дело...

– Но почему, уходя, они не убили Насонова?

– Им помешали люди гражданина Баулина...

– Так все они были убиты...

– Тогда сержант Коншин... У него же было оружие...

– И пуля в ноге... В таком состоянии он ничего не мог предпринять против вооруженных бандитов...

– Вот видите, вы сами назвали липовых сотрудников ФСБ бандитами... Значит, вы согласны с моей версией...

– Боюсь, показания Коншина на корню разрушают вашу версию...

– Показания Коншина не протоколировались. А потому не могут быть доказательством...

– Вы хотите сказать, что мне необходимо допросить Коншина по всей форме?..

– Абсолютно верно...

В глазах Малютина была фальшь. Он совершенно не хотел, чтобы Коншин давал показания. Перед ним стояла задача – любой ценой обелить Баула. И он ее ревностно исполнял. И даже не боялся прослыть в глазах опера полным идиотом.

Через час после этого разговора Михайлов был в больнице, где находился на излечении Коншин. И там его ждал сюрприз. Раненый милиционер лежал на койке и тупо смотрел в потолок. В глазах пустота. И в памяти тоже... Он ничего не помнил, совершенно ничего...

– Видите ли, – встревоженно объяснял врач, – у него временная амнезия. Мы предполагаем, что это реакция на антибиотики...

«На хренотики!..» Какую-то гадость в сержанта вкачали. Это и вызвало провал в памяти. Ясно, дело рук бауловцев. Лихо работают ребята. Вот почему Малютин так уверенно строил свою сумасшедшую версию. Он знал, что Коншин будет выведен из игры.

Только и без показаний Коншина можно установить, кто прав, кто виноват. Следы пребывания неизвестных в палате Насонова. Расположение трупов. И логическое умозаключение: уходя, неизвестные забрали с собой трупы, а бауловцы нет – значит, последнее слово оставалось за теми. Но они-то не убили провалившегося киллера...

Но Михайлов не собирался рыть носом землю. У него есть сильный козырь, который побьет доводы Малютина и тех, кто стоит за ним. И этот козырь скоро войдет в игру.

Домой он возвращался поздно, в девятом часу вечера. У подъезда его поджидали два молодых человека в стандартном прикиде бизнес-мальчиков на побегушках – белые рубахи, галстуки, черные брюки, лакированные туфли. И на лицах лоск доморощенной презентабельности. Только это были бандиты. Михайлов раскусил их вмиг.

– Владимир Андреевич, можно вас на секунду? – вежливо спросил один из них, когда майор поравнялся с ним.

– Только на одну секунду... – Рука инстинктивно приготовилась нырнуть под куртку, за пистолетом.

Но бандиты не давали повода хвататься за оружие.

– Вы играли в лотерею. Вам выпал выигрышный билет. Двадцать тысяч долларов...

– Да что вы?

– Выигрыш можете получить через господина Малютина...

– Как это понимать?..

– Вы во всем с ним соглашайтесь, и все. Тогда вам обломится куш...

– А кто вам сказал, что я не согласен с Малютиным? – ядовито-вежливо улыбнулся им Михайлов. И тут же его лицо перекосило от ярости. – А ну пошли на хрен!

– Будем считать, что мы договорились, – ничуть не смутившись, заявил один из молодчиков.

Они не стали испытывать судьбу и ушли.

Малютин продался бауловцам с потрохами. Но мало того, он был уверен, что и Михайлова можно купить. И вел себя с ним сегодня соответствующе... Только хрен он угадал!

* * *

– Да все будет ничтяк, – успокаивал Кулиба. – Везде и подмазали, и соломки подстелили. Все путем...

Только Баул не обольщался насчет своей безопасности. Да, порученец сделал много – и следака прокурорского к рукам прибрал, и опера из РУОПа вроде приручил. Не должно следствие на него выйти, опорочить честное имя известного бизнесмена... А Бульдозер? Где он? Не станет ли он козырной картой в игре против него?.. Граф – вор в законе, он не должен воевать против него в союзе с ментами. Но времена нынче дикие, все может случиться...

– Ты в Москву гонцов снаряди, – пристально глянул он в глаза Кулибе.

– На тему?..

– Пусть мосты к ворам коронованным самым крутым наведут. Дело какое-нибудь им выгодное пусть предложат... Короче, на «бабки» их завязать надо...

– А кого конкретно и на какой вопрос?..

Баул наслышан был о «молитве», по которой живут блатные. И о «толковищах», о «правилках» кое-что знал. Граф подставит его под ментов, а это конкретный «косяк». За это его брат вор по головке не погладит. А еще беспредел за ним. А как иначе назвать случай с четырьмя пацанами Баула? Из-за какого-то хмыря-каратяки четыре трупа... Сход соберут воры, на понятия Графа поставят. И на глушняк ведь вальнуть могут. А прежде ошибку свою исправить заставят... Только вот беда, не знал он, кому именно телегу на Графа накатать. Но ничего, узнает. Кулиба пацан толковый, он почву пробьет...

– Я же говорю, самых авторитетных воров пусть ищут, – начал объяснять Баул. – Самых головастых пацанов в столицу направь... Мне нужны воры, которых на Графа натравить можно...

И он поделился с порученцем своими соображениями.

– Я все понял. Все будет в лучшем виде, – закивал головой тот.

* * *

Следователь Малютин сидел в кабинете городского прокурора. За одним столом с ним два опера из РУОПа, в том числе майор Михайлов.

– Следствием установлено, что гражданин Баулин не причастен к убийствам в городской больнице...

Прокурор выслушал его и облегченно вздохнул. У Малютина были все основания подозревать, что и его Баул поставил себе на службу.

– Гражданин Баулин покровительствовал гражданину Булатникову, которого хотели застрелить. И киллер, который пытался это сделать, мог вывести на заказчика. А Баулину необходимо было выйти на него. Ведь он покровительствовал, как я уже говорил, Булатникову. Поэтому он и послал своих людей защитить киллера. Но в результате перестрелки с неизвестными его люди были убиты. И своей гибелью они не допустили этих неизвестных к телу киллера...

Малютин нес полный вздор и прекрасно осознавал это. Но он провел следствие так, что все добытые им факты превращали этот бред в тщательно подчищенную версию. И эта версия нравилась прокурору. И Михайлов уже не усмехался. Он был серьезен. Значит, Баул «подогрел» и его.

– Есть версия, что киллера пытались убить люди вора в законе по кличке Граф, – сказал Малютин.

И тут же потух под взглядом прокурора.

– У вас есть факты, подтверждающие эту версию? – мрачно спросил тот.

– Есть основания подозревать... – Меня интересуют только факты, – жестко отрезал прокурор.

И Малютин все понял. Прокурор как бы и нашим, и вашим. Он и Баула кроет, и в то же время не против Графа. Возможно, с двух рук кормится. Так что лучше на Графа бочку не катить.

– Фактов не будет...

– Тогда нечего трепать языком... Итак, вы утверждаете, что гражданин Баулин не причастен к перестрелке в больнице?

– Совершенно верно, – кивнул Малютин и посмотрел на Михайлова. Ни одна черточка не дрогнула на его лице. Хорошо, когда такой опер не враг тебе, а союзник...

– Ладно, Баулина отбрасываем в сторону, – согласился прокурор. – Тогда кто же хотел убить Булатникова?

– А сам киллер и хотел. Без чьей-либо команды... Ведь у него могли быть на это личные причины?

– Вполне... А попытка убить самого киллера?

– Киллер явно профессионал. И наверняка он состоял в некой организации. И своим поступком поставил эту организацию под угрозу провала. Вот его и хотели убрать. Но телохранители Баулина воспрепятствовали этому... В данный момент мы направляем все усилия на то, чтобы выйти на тайную преступную организацию. Сомнений быть не может, преступления будут раскрыты. Общественность этого требует, закон...

– Смотря что понимать под общественностью... – неожиданно подал голос Михайлов.

– Не понял... – удивленно посмотрел на него следователь.

– Если общественность – это Баулин Борис Петрович, тогда она действительно желает, чтобы преступление было раскрыто, – слова опера источали яд. – Только, конечно, преступником должен быть кто-то другой, а не он...

– Что вы хотите этим сказать? – помрачнел прокурор.

– А то, что гражданин Баулин, он же бандитский авторитет по кличке Баул, преступник...

– Это бездоказательно... – закусил губу Малютин.

Ему было обидно осознавать, что из союзника Михайлов стал вдруг врагом.

– На оперативном уровне доказательств выше крыши, – криво усмехнулся опер. – Баулин преступник вообще и в частности по расследуемому нами делу... Это он дал команду застрелить гражданина Булатникова...

– У вас есть доказательства? – уже совсем убито спросил прокурор.

И зыркнул взглядом на Малютина. Ведь, казалось, все шито-крыто, а тут нате вам...

– Вот...

Михайлов достал из папки два исписанных листа и протянул прокурору.

– Что это?

– Заявление гражданина Бугунова Алексея Ивановича...

– Какого еще Бугунова?

– Бугунов Алексей Иванович, он же бандит по кличке Бульдозер, правая рука такого же бандита по кличке Баул... Короче, Бугунов лично получил от Баулина приказ ликвидировать гражданина Булатникова. Приказ выполнен не был. Поэтому Бугунов боится за свою жизнь. И вот заявление. Он признается в соучастии в преступлении и обращается в органы правопорядка с просьбой обеспечить ему личную безопасность...


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю