Текст книги "Стальной мотылек"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 10

Снова утро, снова вставать, собираться, ехать на службу. Неделя начинается с понедельника, а рабочий день – с этого страшного утреннего часа, когда легче умереть, чем подняться…

Антонина вспомнила, что в постели с ней чужой мужчина, в сознании словно вспыхнула красная лампочка, и сон как рукой сняло. На службу надо ехать. Куда угодно, лишь бы прочь из дома!

Она поднялась и вдруг увидела, что Радика в постели нет. Из груди вырвался облегченный вздох.

Это не любовь, это какое-то помешательство. С одной стороны, ее тянуло к Скачкову со страшной силой, а с другой – она боялась его. Он так и не стал для нее своим…

Вчера она проснулась у Скачкова в его особняке. Ее охватила паника, она быстро собралась и уехала. Думала, что все, наваждение закончилось. Но не тут-то было. Радик позвонил ей, и она сразу растаяла, поняв, что жить теперь не может без этого человека.

К Скачкову домой она не поехала: слишком далеко, а у нее работа. Но Радик сам приехал к ней. И подарил ей волшебную ночь. А утром очарование исчезло… Но стоит Скачкову дать о себе знать…

Антонина еще не вышла из комнаты, а ее уже охватило беспокойство – вдруг Скачков пропал навсегда? Если так, то как ей жить дальше?

Но Скачков не собирался пропадать. Он отжимался от пола в гостевой комнате. При виде ее пружинисто встал на ноги и улыбнулся своей белозубой улыбкой:

– Привет, родная!

В годах он уже, но тело, как у молодого. На груди талантливо исполненная, но страшная татуировка – две оскалившиеся тигриные морды с кинжальными клыками. Лютые взгляды смотрели прямо в душу.

Нехорошее у него прошлое, недоброе. И рэкетом Радик по молодости занимался, и контрабандой – как на экспорт, так и на импорт. И недвижимостью занимался – на вырученные от махинаций деньги прибирал к рукам торговые и офисные площади. В середине девяностых очень туго было с валютной наличностью, и недвижимость продавалась за сущие копейки, если сравнивать с нынешними ценами. А деньги у Скачкова и Панарина были.

В зоне Радик был «отрицалой», противопоставляя себя лагерному начальству. Состоял в свите у законного вора, проповедовал блатные законы, на работы не выходил. Правда, длилось это недолго. Власть в зоне переменилась, блатных прижали к ногтю, Скачков, как он сам говорил, выпал в осадок. И к работам его приобщили, и дурь из башки выбили. Но не простили. Если бы не Панарин, не видать ему условно-досрочного освобождения.

Панарин и сам освободился досрочно. Он продолжил начатое в девяностых годах дело, целиком прибрав его к своим рукам. Умудрился и сохранить нажитое, и приумножить, сорвав банк на какой-то очень серьезной сделке. И при этом он не забывал о Скачкове. Отмыв незаконные капиталы, вложил их в ценные бумаги, часть из которых перевел на Радика. И третьему их другу, некоему Толику Ветрякову, кое-что перепало…

Если верить Скачкову, Панарин сделал для него много чего хорошего. Если бы не он, Радик отсидел бы весь срок и вышел бы на волю нищим. А так у него все есть…

– Чего такая сонная? – весело спросил он. – Давай, просыпайся!

– Угу, – кивнула Антонина и отправилась на кухню.

Поставила на плитку сковородку, достала яйца, колбасу, масло. И о кофе позаботилась.

– У Инны Сергеевны завтрак, наверное, интереснее, – ничуть в том не сомневаясь, сказала она.

– Интереснее, – кивнул Радик, с удовольствием отправляя в рот кусочек поджаренной колбаски, – но это не имеет значения… Да и не будешь ты у меня готовить. И работать не будешь.

– Почему это?

– Я не хочу, чтобы ты работала. Ты уволишься и будешь сидеть дома.

– Не собираюсь увольняться, – возмущенно посмотрела на него Антонина.

– Ты уволишься. – Он продолжал улыбаться, но взгляд заледенел. И тут же растаял. – И будешь растить наших детей.

– Ну, загадывать пока рано, – покачала она головой.

Еще неизвестно, как все сложится. Может, Скачков уже завтра ускачет от нее. Или даже сегодня.

– Все уже решено, – твердо проговорил он. – Ты со мной, я с тобой, и никаких гвоздей… А если вдруг возникнет какой-то гвоздь, мы его вырвем.

– Это ты о чем?

– О ком! – сурово нахмурил брови Радик. – И ты знаешь, о ком!

– Не надо его трогать! – забеспокоилась Антонина.

– Кого?! Этого хлыща?! Да сдался он мне! – презрительно скривился Радик. – Если сам не выскочит, то никто его не тронет… Знаешь, с кем он сегодня ночевал?

– Не знаю. – Она всем своим видом давала понять, что не желает ничего слушать.

Но Скачков не унимался.

– С Лидой Панариной он сегодня спал. Приехал к ней пожалиться на меня, она его и пожалела. И приласкала. Она баба безотказная…

– Ты что, следил за ним?

– Я – нет, а моя служба безопасности – да. Арбатов представляет угрозу моей безопасности, поэтому его нужно держать под контролем. Это не мое решение, так решил начальник моей охраны. Так что претензии не ко мне.

Антонина качала головой, глядя на Скачкова. Как-то уж очень ловко у него все получается. И ее саму с гусарского наскока взял, и Семена под контроль поставил.

Может, и с киллером у него так же просто получилось. Узнал про Семена и, убив Панарина, подставил его под следствие. А потом и саму Антонину охмурил, чтобы через нее держать руку на пульсе событий. Если так, то у него пока все получается.

– Следствие как-то должно на это отреагировать? – с озадаченным видом спросила она. – Если Арбатов продолжает состоять в отношениях с Панариной, значит, у него точно есть мотив для убийства.

– А вдруг?

– Я ничего не знаю.

– Ну, тогда я тебе ничего не говорил… Тем более, ты не ведешь это дело.

Антонина тяжело вздохнула. Увольняться из органов она не хочет, но, видимо, придется это сделать. Начальство уже косо смотрит на нее.

Она сама вчера утром пришла к начальнику следственного отдела и сказала, что не может заниматься убийством Панарина в силу личных обстоятельств. Про Скачкова она ничего не говорила, сослалась на Семена. Десять лет отношений – это куда более уважительная причина, чем секс на второй день знакомства… Но уже вчера вечером начальник вызвал ее к себе и спросил, где Антонина ночевала. Признаваться она не стала, но как можно удержать в тайне отношения с человеком, которым интересуется следствие?

А оно продолжается. И если бы Антонина не сдала материалы вчера, то сделала бы это сегодня. Сейчас не девяностые годы, когда заказные убийства происходили сплошь и рядом. Убийство Панарина вызвало определенный резонанс, и следственное управление по Московской области подключилось к делу напрямую. Сегодня ждут следователя из Москвы, а оперативники из областного «убойного» отдела подтянулись еще вчера.

Возможно, Антонину и на пушечный выстрел не подпустят к этому делу. Из-за Семена не подпустят, из-за Скачкова. И косо на нее будет смотреть не только начальство. Как в таких условиях работать?

– Может, прямо сейчас напишешь рапорт на увольнение? – спросил Радик, возвращая ее к действительности.

– А дальше что? – угрюмо посмотрела она на него.

– Напишешь рапорт, возьмешь отпуск, будем жить у меня. Весна, свежий воздух, банька каждый день, бассейн…

– А как же ход следствия?

– Да все равно. Я же ни в чем не виноват…

– А я тебе нужна, если все равно?

– Я смотрю, ты сомневаешься во мне, – с укором произнес Радик. – Зря. У меня с тобой все серьезно… Хочешь, прямо сейчас в загс поедем?

– Зачем?

– Ты же представитель закона, – улыбнулся он. – У тебя должно быть все по закону. Даже доказательства любви должны быть законными…

– Прямо сегодня? – в раздумье спросила она.

– Прямо сейчас.

– Хорошо, сейчас и поедем, – кивнула она.

Действительно, а почему бы им не оформить свои отношения? Пусть Радик докажет серьезность своих чувств. А она докажет своим коллегам, что у нее со Скачковым настоящая любовь, а не какая-то дешевая интрижка.

– Только сначала к нотариусу, потом в загс.

– Зачем к нотариусу? – не понял Скачков.

– Нужно составить брачный контракт. Я не хочу претендовать на твое имущество.

– Это интересно, – удивленно повел он бровью.

– Я ведь и за Илью не из-за денег выходила.

– Да, но квартиру он тебе оставил, – усмехнулся Радик.

– Ты уже думаешь о разводе? – с укором спросила она.

– Нет… Но всякое может быть…

– Например?

– Ну, вдруг меня грохнут, как Рому.

– За что?

– Ну, мало ли… Твой Семен возьмет и грохнет. Он же снайпер, да?

– Снайпер. Но Илью он убивать не стал. Даже пальцем его не тронул. И с тобой смирится… Или уже смирился, – покачала головой Антонина, вспомнив о Лиде Панариной.

– Ну, хорошо, если так…

– За Семена не переживай.

– А если вдруг?.. К нему переметнешься? – скривился Радик.

– Если он тебя убьет? Если он тебя убьет, я его возненавижу! – ничуть в том не сомневаясь, ответила она.

– А если не он, если кто-то другой?

– Кто, например?

– Да мало ли… Переметнешься к Арбатову? – Его глаза вдруг стали наливаться кровью от ревности.

– Нет… Да он и не примет. И с тобой ничего не случится… Но контракт надо все-таки составить!

– Ты необыкновенная женщина… – сказал Радик, с затаенным восторгом глядя на нее. – Я думал, что таких не бывает.

– А какие бывают?

– Ну, была у меня жена… Когда замуж выходила, такой пай-девочкой была… А оказалась тварью…

– Давай не будем об этом. – Антонине вовсе не хотелось выслушивать гадости о его бывшей жене.

– Не будем, – кивнул он. – Если честно, даже говорить противно, такая она тварь…

– Давай так, я сейчас на службу, а ты к нотариусу… И в загсе договорись, если сможешь. А завтра мы все оформим.

На этом они и расстались. Возможно, для того, чтобы больше не встретиться.

Чем дальше Антонина отъезжала от своего дома, тем сильнее одолевали сомнения. Но Радик не обманул. Он и с администратором загса договорился, и брачный контракт подготовил. Правда, он не очень хотел, чтобы Антонина отказывалась от прав на его имущество. Хотя особо и не возражал…

А на следующий день она поставила подпись и у нотариуса, и в загсе…

Глава 11

Семен был увлечен тренировкой. Он бил в полную силу, но тяжелый боксерский мешок едва покачивался. Со стороны могло показаться, что удары его слабые и совершенно не эффективные. Но ведь груша – не живой организм, и она не могла ни кричать от боли, ни согнуться в три погибели, ни упасть…

Вдруг он почувствовал опасное движение сзади, резко обернулся и увидел высокого, плотно сложенного мужчину в светлом клубном пиджаке. Грубые черты лица, ухоженная внешность, стильная одежда. Взгляд жесткий, хищно-насмешливый.

– Груша сдачи не даст. – Мужчина переступил порог зала и направился к нему.

– А ты? – Семен никогда не видел Скачкова, но интуиция подсказала, кто к нему пожаловал.

– Я могу, – ответил тот, останавливаясь.

– Попробуем?

– Ну, если в этом есть смысл…

– А разве смысла нет?

– Нет. По-любому, Антонина останется со мной, – Скачков протянул правую руку, на безымянном пальце которой красовалось золотое кольцо. – Антонина – моя законная жена. Извини, на свадьбу тебя не приглашаем.

– А пришел зачем? – зло спросил Семен.

– Поговорить.

– О чем?

– О том, что Антонину ты не вернешь, – торжествующе усмехнулся Скачков. – И даже не надо стараться.

– Я не стараюсь.

– Вот и я говорю, что драться нам смысла нет. Все равно ничего не изменишь.

– Так я и не собираюсь ничего менять. И возвращать ее не собираюсь, и не прощу ей. Так и передай.

– А меня?

– Как можно прощать или не прощать дерево…

– Это ты зря, – предостерегающе нахмурился Скачков.

– Ты для меня такой же неодушевленный предмет…

– Все равно зря…

– Но морду я тебе набью, хоть ты и дерево.

– Ну, смотри, сам напросился! – Скачков порывисто снял пиджак, принял боевую стойку, вскинув руки на уровень груди, и пальцем приманил к себе Семена:

– Ну, давай, щегол, нападай!

Он дал понять, что готовится к защите, и тут же пошел в атаку. Такая уловка могла бы сработать, если бы перед ним оказался недостаточно опытный противник.

Семен мог бы запутать его в собственных ударах, взять на прием и швырнуть на пол. Но Скачков должен узнать, как нужно правильно бить. Поэтому он всего лишь блокировал удары, заставив противника повернуться вправо, а сам ушел влево и, оказавшись у него в тылу, два раза несильно ударил его в спину.

Скачков скорчился от сильной парализующей боли. Он пытался, но не смог удержаться на ногах. Сначала сел, затем лег на бок, прогибаясь в спине. В глазах удивление, ужас и боль.

– Морду бить будем? – спросил Семен.

Скачков со стоном протянул руку, требуя пощады.

И Семен его пощадил. В принципе, мужик не так уж и плох. Во-первых, сам пришел к нему с миром. Во-вторых, с ним не было телохранителей. В третьих, он далеко не трус…

– Ну, тогда живи…

Скачкова отпустило, и он резко поднялся на ноги. Не в том он был состоянии, чтобы брать реванш. Во всяком случае, на это рассчитывал Семен. И все-таки удар со стороны Скачкова не стал неожиданностью. Уход, захват, бросок…

Добивать его он не стал. Да и Лида вдруг появилась в зале.

– Эй, ты что делаешь? – возмущенно крикнула она, схватив Семена за руку.

– Ты откуда взялась? – Он с досадой посмотрел на нее и с тем же неудовольствием перевел взгляд на Скачкова.

Не гостиница у него, а проходной двор. В принципе, так и должно быть, кто хочет, тот и заходит. Но все-таки не мешало бы установить пропускной режим, чтобы не шлялись всякие…

– А что, нельзя? – спросила она.

– Заниматься пришла?

– Он что здесь делает? – показала она на поднявшегося Скачкова.

– Похвастаться пришел. Кольцо у него золотое.

– Какое кольцо?

– Он что, и тебя на свадьбу не пригласил?

– Какая свадьба? О чем ты? – растерялась Лида.

Скачков ехидно усмехнулся и, помахав ей рукой, вышел из зала.

– Что-то я ничего не понимаю!

– На Берестовой он женился, – усмехнулся Семен. – Ты что, не в курсе?

– А я должна быть в курсе?

– Ну, ты же с ним вась-вась.

– Это Рома был с ним вась-вась…

– Обещать – не значит жениться.

– А кому он обещал? Мне?!.. – Лида возмущенно посмотрела на Семена. – Ну, ты и козел! – Она повернулась к нему спиной и направилась к выходу.

Семен останавливать ее не стал.

Нет ничего противнее, чем дым от сжигаемых листьев. Но и горящие резиновые покрышки – такой же ужас. И горели скаты у самой гостиницы. Два каких-то бомжеватых придурка сидели возле них. Вроде бы и не холодно, а они греются. Может, наркоманы какие-то, которым всегда холодно.

Семен мог бы вызвать полицию, но он решил выйти сам. Ну, заберут полицейские этих дегенератов, а дальше что? Самому придется костер тушить, огарки убирать, а так он поджигателей заставит работать.

– Эй, мужики, что тут за бедлам?

Но бомжи даже не шелохнулись, как сидели спиной к нему, так и остались сидеть. Один в мятой кепке, другой в шапочке, оба в рваных замызганных куртках.

– Вы что, глухие?

До них оставалось шага три-четыре, когда один все-таки стал подниматься.

Поднимался он медленно, но развернулся к Семену быстро. И тут же вытащил из-под куртки что-то похожее на пистолет.

Семен ожидал увидеть перед собой изъеденное пороками лицо, сморщенную кожу, грязную плешивую бороду, а на него смотрел вполне располагающей внешности парень. Смотрел, нажимая на спусковой крючок.

Семен резко шагнул к нему с уходом в сторону. Уйти с траектории выстрела, выбить оружие, вывести противника из игры, а тут уже разобраться, что почем… Но парень отшатнулся, сохраняя безопасное для себя расстояние, и все-таки нажал на спуск.

Вместо выстрела послышалось какое-то трескучее жужжание, и Семену в живот влетел заряд картечи. Так показалось ему в первый момент. На самом деле это был мощный парализующий электроразряд.

Сознание Семен не потерял, но в ступор впал. Резкая боль парализовала мышцы, намертво впечатав ноги в землю. А тут и второй «бомж» подключился. Он тоже пустил в ход электрошокер контактного воздействия. Ткнул им Семена в шею, и в голове что-то с треском лопнуло.

В себя Семен пришел от сильного удара в голову. Он лежал на земле, а «бомжи» били его ногами. И самое обидное, он ничего не мог с ними сделать. Сознание включилось, а тело по-прежнему не слушалось его.

В какой-то момент он пропустил сильнейший удар в шею и снова отключился. А когда пришел в себя, никого уже не было. И на помощь никто не спешил.

Семен с трудом поднялся и направился к гостинице. Он уже подходил к парадному входу, когда рядом остановился новенький «БМВ» жемчужно-белого цвета. Он знал, кому принадлежала эта машина, поэтому не повернул к ней головы, да и шея не слушалась, так сильно по ней ударили, что позвонки заклинило.

– Арбатов, что это с тобой? – Лида подскочила к нему, двумя руками обняла его за плечо.

– Да так…

– Тебе в больницу надо!

– Да как на собаке…

Зубы целые, глаза не выколоты, нос хоть и распух, но не сломан. Челюсть выбита, но перелома нет. Голова гудит, но не кружится, хотя перед глазами плыло. Если есть сотрясение мозга, то самое незначительное. И шею скоро отпустит… Одним словом, и дома можно отлежаться.

– Семен Дмитриевич! Что с вами? – метнулась к нему администратор.

– Ну, чего вылупилась! «Скорую» вызывай и полицию! – распорядилась Лида.

– Не надо полицию… И «Скорую» не надо… – мотнул головой Семен и скривился от боли.

Он еще позавчера всерьез задумался об охране. И систему видеонаблюдения не мешало бы расширить, и людей нанять, которые бы контролировали все ходы и выходы. Но планы так и остались планами. А так не должно быть.

Семен поднялся в свой номер, зашел в ванную, глянул на себя в зеркало. И нос заметно распух, и шишка над правым глазом раздувается, губа разбита, и на шее большая гематома – от удара, которым его вырубили. Приняв душ, он переоделся и подошел к окну.

Покрышки все еще горели, но «бомжей» там уже не было. Мавры сделали свое дело, мавры могли уходить.

– Кто это тебя так? – участливо спросила Лида.

– Двое из-за угла. Сначала электрошокерами, потом ногами. Классика бандитского жанра… Не думал я, что Скачков такой злопамятный.

– Скачков?

– Ну, а кто еще?

– Ты его видел?

– Сегодня? Сегодня – нет. А позавчера – да.

– Ну да, ты же ему вломил… Зачем он, вообще, приходил?

– За этим и приходил.

– Без охраны?

– Охрана сегодня подтянулась.

– Ну, то, наверное, не охрана… Может, кого-то со своей фирмы пригнал. Ты их запомнил в лицо?

Семен усмехнулся, глядя на Лиду. Вопрос она задала правильный, только ему следователи в юбках не нужны. Хватит с него и Антонины…

Глава 12

Утром сон до упора, в районе полудня водные процедуры в личном бассейне, после обеда тихий час в объятиях любимого мужчины. А вечером взбучка от начальства.

Антонина взяла отпуск, но это не помешало подполковнику Гречихину вызвать ее на ковер. Почти три часа добиралась она до Стахова, начальник отдела уже собирался уходить, когда она приехала.

– А почему не в форме? – строго спросил Гречихин.

– Так я же в отпуске.

– В отпуске… У нас тут завал, понимаешь, – буркнул Гречихин, – а она в отпуске…

– Могу вернуться, только скажите.

– А вернешься? Говорят, вы неплохо устроились, Антонина Евгеньевна. Роскошный дом, богатый муж…

– Может, обойдемся без сарказма, Иван Максимович? – вспылила Антонина.

– Да как-то странно все получается…

– Сама знаю, что странно. Но так вышло… Мы же с вами об этом говорили.

– Да, говорили… И репутация у вас, прямо скажем, к пересудам не располагает… Хорошая у вас была репутация, Антонина Евгеньевна… Надеюсь, она такой и останется…

– Что еще не так?

– Любовный треугольник не такой. Необычный треугольник. Наверху следователь, а по углам подозреваемые по делу об убийстве. И если бы только это… Гражданина Арбатова вчера избили. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Арбатова избили? – Антонина в недоумении вскинула брови.

– Сначала к нему подъехал ваш муж, хотел с ним поговорить. Как он там с ним поговорил?

– Я не знаю… Я ничего про это не знаю! – ошеломленно мотнула она головой.

– Муж вам ничего не говорил?

– Нет… И как они поговорили?

– А вы у мужа спросите.

– Хорошо, спрошу… – Антонина повернулась к начальнику спиной.

– Вы куда?

– Ну, вы же сами сказали, у мужа спросить. Он тут рядом, в машине…

– С вещами? – усмехнулся Гречихин.

– Зачем с вещами?

– Да затем, что задержать его надо… Сунулся к Арбатову, получил по морде, нет, чтобы утереться, гопников каких-то нанял. Избили Арбатова. Сначала электрошокером ударили, потом избили…

– Я ничего не знаю. Но я узнаю. И разберусь.

– Ага, еще и накажете, – хмыкнул подполковник.

– Ну, если он виновен…

– Без сладкого оставите?

– Нет, наряд вызову, – совершенно серьезно произнесла Антонина.

Она предупреждала Радика, что не позволит ему собой вертеть. И если он делает гадости за ее спиной, щадить она его не станет.

– И обвинителем на суде выступите?

– Нет, обвинителем не выступлю, – сквозь зубы процедила она. – Во-первых, мы не прокуратура. Во-вторых… Если вы мне доверяете, я поговорю с мужем, и все выясню. Если нет, можете арестовать его прямо сейчас…

Гречихин долго и задумчиво смотрел на нее. Наконец вздрогнул, как это бывает, когда человек пробуждается ото сна, и сказал:

– Я тебе доверяю. Поговоришь с ним, позвонишь мне. Пусть он завтра зайдет к майору Ермолаеву, у него там все на контроле… А это значит, что пока ничего. Не может он киллера найти, ничего не получается. На второй круг собирается заходить. И за Арбатова возьмется, и за Скачкова твоего… Вы там никуда не уезжайте. Если вдруг Скачков соберется, мне звони. Все, давай. Честь мундира не урони…

К машине Антонина подходила, не чувствуя под собой ног. Телохранитель Радика открыл дверь, она села на заднее сиденье.

– Ну, что там? – спросил Скачков, пытаясь скрыть волнение.

– Когда ты разговаривал с Арбатовым?

– Ну, было дело.

– Когда?

– Ну, на днях…

– И чем это закончилось?

– Нехорошо закончилось. Для меня нехорошо. А что?

– Почему ты мне ничего не сказал?

– Ну, если бы я набил ему морду, то сказал бы… А так он меня сделал… У него такие удары, я до сих пор в шоке… – вздохнул Радик.

– Око за око, шок за шок? Он тебя ударил, а ты его электрошокером, да?

– Это ты о чем? – нахмурился Скачков.

– Семена вчера избили. Гречихин считает, что это ты гопников нанял! – Антонина смотрела на него глазами следователя, пытаясь высмотреть фальшь в эмоциях.

– Я?! Гопников?!.. Не нанимал я никого! Проиграл Арбатову, не вопрос, но я умею проигрывать. И никого я не нанимал!

– Может, просто попросил?

– Я же сказал, что умею достойно проигрывать… Эй, чего мы стоим? – нервно обратился он к водителю. – Поехали!

– Ко мне домой поехали, – сказала Антонина. – Завтра тебе к следователю Ермолаеву.

– Да не трогал я Арбатова!

– Ермолаеву все равно. Избиениями следственный отдел МВД занимается. Но если это избиение как-то связано с убийством… Ты и Арбатова заказал, и Панарина мог заказать, – вздохнула она.

– Да не заказывал я Арбатова!

– Так Ермолаеву и объяснишь.

– Не собираюсь я ему ничего объяснять!

– Ты же следишь за Семеном?

– Ну, следил…

– А сейчас нет?

– Сейчас нет.

– Почему?

– Он мог убить меня в своем клубе. Мог бы, если бы захотел… Но не захотел… Он все понял, и больше не в претензии… А если не в претензии, зачем его трогать?

– Зачем ты к нему сунулся?

– Да не знаю, – пожал плечами Скачков. – Злость у меня на него. И чувство вины. Все перемешалось. Я извиниться перед ним хотел. Но еще больше хотел убить. За то, что он с тобой был…

– Не было ничего, – растроганно сказала Антонина.

– Теперь вот доказывай, что ты не верблюд… Слушай, может, уедем, а? – чуть ли не умоляюще посмотрел на нее Скачков. – Плюнем на все, и за кордон. Что-то нечистое здесь! По ходу, подставляют меня!

– Если хочешь, уедем, – кивнула Антонина.

Она должна защищать честь мундира и удерживать подозреваемого Скачкова от опрометчивых поступков. А если он виноват в убийстве Панарина, то ей следовало принять меры… Но не станет она этого делать, потому что любит этого человека. Что-то есть нечистое в этой любви, но предать она его уже не сможет. Она всего лишь слабая женщина. Но эта слабость может сделать ее невероятно сильной, если придется идти до конца.

– И дальше что? – спросил он.

– Не знаю. – Антонина пожала плечами. Она и сама понимала, что это тупик.

– Все будут думать, что это я убил Рому. А я его не убивал… Нет, я должен стоять до конца… Когда, говоришь, к Ермолаеву? Завтра? Хорошо, завтра буду… Сухари сушить?

– Не знаю… Скорее всего, нет. Но все может быть.

– Сама сухари поднесешь, да? – не очень весело улыбнулся он.

– Все сделаю. Все, что в моих силах.

Антонина точно знала, что не отречется от него. Даже если он в чем-то обманывал ее, это уже не имело значения…

– Я знаю, ты меня не бросишь.

Радик привлек ее к себе, и она порывисто обняла его. Семен для нее больше не существовал, она целиком и полностью принадлежала Скачкову…

Семен обыскал весь дом, но ни «жучков» не обнаружил, ни скрытых видеокамер. И все равно он знал, что этот визит к Лиде не остался незамеченным. Кто-то следил за ним, и он это чувствовал. Постоянно за ним следили, с тех пор, как взяли «на карандаш».

Он разговаривал вчера с Юрой Прихожих, лейтенант и не скрывал, что его держат в поле зрения. И про первый его визит к Лиде сказал, и про их кувыркания в гостинице. Без упрека вроде бы сказал, но все-таки…

Но раз уж менты знают про их отношения, то какой смысл их скрывать? Да и алиби еще никто не отменял. Не стрелял Семен в Панарина, и заказывать он бы его не стал. Зачем, если он и сам с усам? Но подозрение не снято, и завтра его ждет разговор со следователем. И Лиду приглашают…

– А домик у тебя ничего, – сказал он, плюхнувшись на мягкий кожаный диван.

Большой коттедж, комнат много, и все они просторные, с высокими потолками. Отделка богатая, и, главное, со вкусом.

– Мужа у тебя нет, может, правда, жениться на тебе? – усмехнулся он. – Буду здесь хозяином. И до мотеля рукой подать.

– А почему нет? – Лида села рядом, руками обвила его шею, голову положила на плечо. Ни дать, ни взять, кошечка домашняя, белая и пушистая. Еще замурлыкать осталось.

– Ну, если на цепь посадить, то можно.

– Кого на цепь?

– Тебя. Чтобы белым лебедем по лысым кочкам не скакала… – обняв ее за плечи, сказал он.

– Да пошел ты! – Лида резко отстранилась от него, но с дивана не поднялась.

– Куда? Лебедей кормить? Один уже покормил… – Семен стал подниматься, но Лида схватила его за руку.

– Куда ты? Я тебя не отпущу! А если Скачков наскочит?

– Быков с Мухиным у тебя.

– А если они люди Скачкова?

– Они же были у вас до того, как Скачков освободился.

– Ну, были. Но ведь они же люди. А люди продаются и покупаются.

– А за что Скачков сидел?

– Да человека они похитили…

– Кто, они?

– Ну, банда у них была. Они там с бизнесменами работали, которые сырье на экспорт гнали. В долю к ним входили, гешефт на этом делали. Кто не соглашался, тех к ногтю. И еще камушки за бугор толкали, рыжье, ну, золото, в смысле. Хорошие деньги на этом делали. Рома за камушки сел. Он сел, а Скачков остался. Дело налажено, схемы работают, деньги сами в карман стекаются. Ну, проблемы возникали, не без этого… Что, интересно? – усмехнулась Лида.

– Ну, есть такое, – кивнул Семен.

– Там такие дела были, что без ста грамм не разберешься.

Панарина похоронили на днях. И завещание вскрыли, и слонов раздали. Большую часть панаринского состояния унаследовал его сын, а вместе с ним и Лида. Кое-что досталось матери Панарина и его сестре… В общем, Лида внакладе не осталась.

Сын ее сейчас в школьном пансионате. Она его сейчас даже на выходные не забирала. В принципе, все правильно. Нельзя ему в доме, где все еще в трауре. Все, кроме самой хозяйки…

– А поехали к тебе! – неожиданно предложила Лида.

Семен пожал плечами. Не хотелось бы ему сегодня быть с ней, настроения нет. Но ему нужно было поговорить с ней. Уж очень интересную тему она подняла.

– Ну, можно… – согласился он.