Текст книги "Корысть на пьедестале"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 7

Гулко стучат колеса под полом, затертым до металлической лысины, загудело вдруг впереди, загрохотало – с нарастанием, вперехлест. Электрички встретились, одна – в Москву, к вокзалу, другая обратно. Одна переполненная, другая почти пустая.

Сергей Кириков ехал в Задорск, эхо в его вагоне гуляло свободно, с легкостью облизывая деревянные скамейки, не цеплялось за людей, не путалось в их одеждах, не глохло, теряясь в ушах. Холодно, окна обрамлены морозным узором – красивым, но бесполезным. Вот если бы кто горячую сосиску в тесте подал, но увы. Даже денег на билет нет, «зайцем» приходится ехать. И голодно, и холодно, зато паспорт в кармане, а не справка об освобождении. И два с половиной года лагерной тоски позади.

Не повезло ему в этой жизни, не срослась чешуя с хвостом. Связался с Артуром, влез с ним в темное дело, еле ноги потом из Волгограда унес. Славика и Саню взяли, а он ушел. И Артур с Михой тоже подались в бега, но с деньгами. Они в шоколаде, а он – обтекай. Хорошо, Василиса его пригрела, приласкала, к полезному делу пристроила, а тут вдруг Артур объявился, пришлось подпрыгивать. Не надо было лезть в это дело, но Артур – бес по жизни, если он дернул, не отвяжешься. Да и деньги Сергею нужны были. В общем, перехватили они клубную кассу, с ней и ушли. А потом и сам Артур исчез, вместе со всеми деньгами. На этот раз он не только Сергея, но и Миху кинул. Нужно было ехать за ним, а возле дома, где они отсиживались, как назло, машина с заведенным мотором стояла. Хозяин за сигаретами в магазин ушел, по-быстрому хотел сбегать. Сбегал. Взяли они эту машину, но далеко не уехали, на ближайшем посту их и перехватили, от погони уйти не удалось.

Сергею, помимо угона, попытались пришить ограбление в Задорске, но ничего не вышло. Вроде бы и слышал ограбленный инкассатор его голос, но на опознании потерялся, не смог подтвердить свои же показания. А денег при нем не нашли, орудия преступления тоже… В общем, отделался он тогда легким испугом, но два с половиной года все-таки получил.

И в зоне у него не заладилось. Характер хотел показать, подрался с одним крутым, а потом все два года от его дружков огребал. А команда там серьезная, с ней в одиночку не повоюешь. Первое время чуть ли не каждый день били – ради удовольствия, как будто он груша боксерская, а не человек. Потом вроде бы успокоилось, полегче стало, но все равно по лагерю с оглядкой ходил. Любой мог подойти, пнуть ради прикола, и попробуй только ответь…

– Мужчина! – Сергей вздрогнул, услышав грозный голос, вжал голову в плечи, осторожно повернул голову и облегченно вздохнул, увидев женщину в железнодорожной форме. – Билет есть?

– Да, конечно. – Он поднялся, направился к выходу.

– Покажите!

– Да я уже приехал!

Женщина проводила его презрительно-укоризненным взглядом, но ничего не сказала, пошла дальше. А он действительно уже приехал, за окнами потянулся забор из бетонных секций с проломами, заделанными колючей проволокой. Здания цехов с пыльными окнами и заснеженными крышами, дымящие трубы, мостовые краны над грузовыми вагонами. Сергей никогда не был на Задорском машиностроительном заводе, но знал о его существовании.

Завод представлял такое же тоскливое зрелище, как промзона в исправительно-трудовой колонии, там тоже приходилось вкалывать, причем за гроши. То ли дело ночной клуб «ЗаМКАД», там бы Сергей поработал, но возьмут ли его обратно? По иронии судьбы, клуб сейчас принадлежал Василисе, она там главная, от нее все зависит. Если она примет его, то, возможно, ему и работать не придется. Или сразу начальником охраны поставят. Но примет ли она его, вот в чем вопрос? Вдруг Василиса спустит на него собак…

Денег на автобус у него не было, до клуба пришлось идти пешком. Холодно, мороз, а куртка старая, тонкая, на рыбьем меху, и выглядел он в ней немногим лучше, чем заключенный в лагерной робе. Всю дорогу Сергей терзался вопросом, как ему быть, если Василиса погонит его поганой метлой? Куда ему в холодной одежде, без денег? Обратно в Волгоград, но кому он там нужен? Мать без отца осталась, в квартире вместе с ней сестра со своей семьей разветвилась, он там лишний. И женщины нет, которая могла бы его пригреть. Столько всяких разных вокруг него крутилось, и где они все?..

Он не знал, как подойти к Василисе. Клуб охраняется, вдруг там на входе Гена стоит, он же морду ему набьет, если узнает его. Как теперь испить из колодца, в который когда-то наплевал? Да и Василису он жестоко подставил… И как только ему хватило совести вернуться к ней? Этот вопрос он задавал себе сто раз, но ведь хватило же, и вернулся…

Кириков подошел к воротам, за которым находился внутренний двор клуба, закрыто все, но ничего, он подождет. Рано или поздно появится Василиса, неважно, в какую сторону она будет ехать, лишь бы остановилась. Но какая у нее машина? Наверняка премиум-класса…

Белый «Мерседес» «М-класса» подъехал к воротам в начале одиннадцатого утра. Сергей к этому времени продрог до костей, и ноги замерзли, он даже стал подпрыгивать, пытаясь согреться.

Увидев машину, он рванул к ней, заглянул в лобовое стекло и увидел за рулем Василису. «Мерседес» остановился, из машины выскочил крепкого сложения, но еще юный парень с бе-зусым лицом. Он яростно хмурил брови, изображая из себя страшно крутую личность, но это у него плохо получалось. Слишком уж юный он, лет восемнадцать, не больше.

– Какого черта?.. – Он даже замахнулся, пытаясь отпугнуть Кирикова, но на этом его воинственный порыв иссяк. – Ты?

Перед ним стоял Яша, родной брат Василисы. Это у него в ноль пятом году он выпытал ее адрес. Яша тогда совсем салагой был, а Сергей имел вполне конкретный вес в уличной среде, да и выглядел он в то время не в пример лучше, чем сейчас.

– Сестру охраняешь? – натянуто улыбнулся Сергей.

– Ну, типа того! – гордо расправил плечи Яша.

Ворота открылись, внедорожник заехал во двор, и они поползли в обратную сторону. Василиса из машины даже не вышла.

– А в армию? – запанибратски спросил Сергей.

– Ну, не знаю… Надо бы, да только время терять… Все, давай! – Яша в последний момент пронырнул в щель между задвигающимися воротами и опорным столбом.

А Сергей остался на холоде, брошенный и никому не нужный. Василиса, судя по ее поведению, даже видеть его не хотела. Яша мог бы объяснить, почему так, но парень не стал себя утруждать. Да и зачем, если все и так ясно.

Но уходить Сергей не торопился. Во-первых, некуда, во-вторых, за тридцать прожитых лет он успел познакомиться с человеческой психологией. Василиса испытала шок, увидев его, но это пройдет, она оправится от потрясения и примет меры. Вопрос, какие? Она может подобрать с улицы, как бездомную собаку, накормить и обогреть, но в ее силах спустить с цепи того же Гену с его пудовыми кулаками. А драться с ним он не станет, потому как за Геной сила, против которой не попрешь. Хватит с него, хлебнул в зоне…

Белый «Мерседес» выехал из ворот часа через три, к этому времени Сергей почти превратился в ледяную статую. Если сейчас появятся громилы и набросятся на него с кулаками, он просто рассыплется на мелкие кубики льда, которыми потом можно будет охлаждать виски с содовой. Но бить его было некому. Машина остановилась, опустилось окно, и он увидел холодный, бесчувственный взгляд женщины, которая когда-то с радостью стелилась ковриком к его ногам. Василиса ничего не сказала, даже головой не кивнула, но Сергей все понял. Он открыл дверь, сел в машину, и стекло плавно пошло вверх.

– Поздороваться с тобой можно? – растерянно спросил он.

Василиса равнодушно пожала плечами. Она отпустила педаль тормоза, машина плавно тронулась с места и почти бесшумно покатила по накатанному снегу.

– Хорошо выглядишь.

Василиса действительно производила сильное впечатление. Красивая, безупречно ухоженная, в белом норковом полушубке и меховом ободке для волос она похожа была на Снежную королеву – та же бездушная грация, то же ледяное обаяние. Но при этом он согрелся от одного ее присутствия. Да, в машине было тепло, но холод так быстро не отпустил бы его.

– Хорошо выглядишь, говорю, – повторил Сергей.

Василиса молчала, как будто не слышала его.

– Злишься на меня?

На этот раз она ответила движением губ, легонько скривив их. Было бы на кого злиться!..

– Если ты думаешь, что это я ограбил Маркова…

Василиса метнула в него полный презрения взгляд, оборвав на полуслове. А кто еще ограбил инкассатора, как не он? Уж лучше пусть он молчит, чем изворачивается, как жалкое ничтожество.

– Меня же в Задорск возили, следствие было, никто ничего не доказал.

– Никто ничего не доказал, а меня на счетчик поставили. – Она сказала об этом спокойно, но Сергей вздрогнул, услышав ее голос. – Я Прахову два с половиной миллиона выплатила. Нормально?

– Ну, я-то здесь при чем?

– При чем! – Она снова резко повернула к нему голову и буквально пригвоздила взглядом.

Когда-то Василиса готова была исполнить любой его каприз, только пальцем помани, он с легкой душой вытирал об нее ноги, а вот надо же, в самую настоящую стерву превратилась. Не сразу, но в самую настоящую…

Сначала в Задорск от него уехала – характер показала, потом землю продавать отказалась, чуть за порог не выставила. Уже тогда он зауважал ее, даже на работу устроился… А сейчас он и вовсе мог оказаться у нее под каблуком, было такое ощущение. Да он, в общем-то, и не против, лишь бы накормила, обогрела, не обязательно своим телом.

– Ну, все же обошлось, – неловко пожал он плечами.

– Что обошлось? Откуда ты знаешь, обошлось или нет?

– Ну, ты же сейчас на коне… С олигархом со своим развелась, но клуб за тобой остался. И клуб, и дом.

– Откуда ты все знаешь? – как от кислого лимона скривилась она.

– Ну, в нашей деревне все только за тебя и говорят.

– И все всё знают. – Василиса продолжала кривиться в том же насмешливо-пренебрежительном тоне.

– Ну, может, Яшка твой кому-то сболтнул.

– Может, и сболтнул…

– Я так понимаю, он у тебя – свой человек в охране?

– Не твое дело! – отрезала она. – Ты зачем приперся?

– Ну, может, я тоже свой человек?

Василиса прыснула, руки на руле дернулись, машину повело, она сбавила ход, сдала вправо. Ее душил смех, близкий к истеричному, и она боялась потерять управление.

– Ты так больше не говори, не надо, – переведя дух, разогнала она машину.

– Ну, если я в чем-то ошибся, то осознал все. Жизнь идет, человек взрослеет…

Василиса свернула на знакомую дорогу, и машина взяла курс на Демидку. Неужели в дом к себе везет? Неужели его ждет горячая ванна и сытный обед?.. Кириков готов был изворачиваться перед ней ужом, руки целовать, матушкой называть, лишь бы все так и было. Замотала его жизнь, истрепала, и только Василиса могла помочь, только на нее одну надежда.

– Не трепись, – фыркнула она.

Сергей вздохнул. Не верит ему Василиса, поэтому лучше не оправдываться перед ней. Едут же они куда-то, может, и вывезет его кривая.

Они действительно подъехали к ее старому дому, огороженному новым кирпичным забором. Василиса достала из сумочки ключи, нажала на кнопку прикрепленного к ним брелока, ворота должны были отползти в сторону, но они лишь беспомощно дернулись.

– Снегом засыпало, подмерзло, – сказала она и быстро глянула на него так, как будто он должен был исправить положение и она только для этого привезла его сюда. И не просящий у нее взгляд, а требовательный, как у полноправной хозяйки положения.

– Я расчищу, – поспешил ответить Сергей. Василиса покосилась на него с легким возмущением во взгляде, и он, все поняв, добавил: – Ну, если скажешь…

Она кивнула, вышла из машины, направляясь к калитке, достала из сумочки ключи, сама открыла. А снегу навалило, ее сапоги на шпильке утопали по щиколотку.

– Ты здесь побудь! – бросила на ходу Василиса, и Сергей рванул во двор.

Он примерно знал, где могут находиться лопаты, скорым шагом дошел до сарайчика, нашел там скребок и сноровисто, демонстрируя свою мощь и силу, прочертил в снегу широкую полосу от порога до калитки.

Но Василиса даже взглядом его не отблагодарила. Она открыла дверь, сразу свернула в комнатку, где у нее когда-то стоял примитивный АГВ, сейчас же здесь находился куда более современный, тихо работающий котел, и установила режим нагрева воды.

– Больше здесь ничего не трогай… – холодно сказала она. – Где ванна, ты знаешь, белье найдешь, одежду свою постирай. Деньги есть?

– Ну-у…

– И не надо. Яша подъедет, поесть привезет. А пока снег почистишь… Если что-то не нравится, пошел к черту!

На этом разговор и закончился. Она даже в дом заходить не стала – развернулась и направилась к своей машине. И Сергей потянулся за ней. Тепло в доме, наверняка комфортно после ремонта, но хозяйку проводить надо. Василиса еще не вышла за калитку, а он уже схватился за скребок.

Холод подстегивал его – он работал быстро, размашисто, и двор весь расчистил, и откатный механизм от снега освободил. Поставил на место скребок, двинулся к дому, но на полпути остановился, рука полезла в карман за «Примой». Как-то нескладно все вышло. Кто такая Василиса? Ну, замуж за олигарха вышла, ну, получила хороший отступной после развода, и все. Это делает ее хозяйкой жизни?.. Она же сапоги ему когда-то вылизывала, а сейчас смотрит на него сверху вниз и разговаривает через губу. Где здесь справедливость? И все же справедливо или нет, но других раскладов пока нет. Пока есть только перспективы. Возможно, Василиса простит и примет его, не зря же она поселила его в своем доме.

Сергей докурил и зашел в дом, осмотрелся. И ремонт в европейском стиле, и мебель новая, ванна закрыта раздвижными прозрачными перегородками, душевая стойка с наворотами. В спальне – новая кровать под светлым покрывалом. Он хотел с ходу бухнуться на нее, но удержал себя. Сначала согреться в горячей воде, помыться, потом все остальное.

Холодильник на кухне стоял с приоткрытой дверцей, внутри – пустота. Мебельный гарнитур новый, полки пустые, хоть бы какой-то пакетик с крупой завалялся, а есть хотелось невыносимо. Луковицу бы да кусок булки, но в доме шаром покати, только пачку зеленого чая и нашел. Нет хлеба, есть только зрелища – плазменный телевизор, подключенный к спутниковой антенне, каналов – тьма-тьмущая. А диван в гостиной такой мягкий, лежать бы и лежать перед телевизором с пивком да под тараньку. Но, может, Василиса смилостивится над ним, даст ему денег на карман, и будет он жить здесь, как кум королю. Дом-то хороший, теплый, комфортный… Еще бы пожрать чего…

Кириков набрал в ванну горячей воды, разделся и блаженно растянулся в ней. Согреваясь, выкурил одну сигарету, вторую, потом взялся за мочалку… Мыльная пена обрела серый цвет – столько грязи было на нем. Он спустил воду, набрал снова, выкурил еще сигарету, досуха вытерся полотенцем. В шкафу он нашел свой банный халат, который когда-то покупала ему Василиса; недорогой, китайский, но сейчас он чувствовал себя в нем королем.

Сергей сидел на кухне, пил зеленый чай и курил, когда появился Яша. Зашел, поставил на стол пакеты с продуктами, но он на них едва глянул. Да, он голодный, но не пес, и на еду с презренной жадностью не набросится.

– Куришь? – недовольно произнес Яша.

– А что такое?

– Василисе не понравится.

– Василиса!.. – с легкой небрежностью хмыкнул Сергей.

– А что Василиса?! – нахраписто спросил Яша, угрожающе сощурив глаза.

– Что-то я не понял, пацан! – ответил Сергей, пытаясь скрыть свое смущение.

– Чего ты не понял? – вскинулся парень. – Тут и понимать нечего! Если что-то не нравится, тебя здесь никто не держит! И не кури здесь больше, понял?

– Ладно, брат! – натянуто улыбнулся Сергей.

– Я тебе не брат! Я на месте Василисы и близко тебя к себе не подпустил бы. Не знаю, зачем она тебя здесь поселила!

– Зачем?

– Я же говорю, не знаю…

– Как узнаешь, скажешь, договорились? А насчет денег, которые из клуба ушли… Видишь этот халат? Почему я оставил его здесь? Потому что не собирался уходить от Василисы. И грабить никого не собирался. Это все пацаны, они сами все сделали, без меня… Артура знаешь?

– Ну, знаю, – вроде как равнодушно, но на самом деле заинтригованно произнес Яша.

– Вот он меня и подставил. Как будто я эти деньги увел. Сам с этими деньгами ушел, а меня еще и ментам слил. Я полпятилетки из-за него отмотал. И денег у меня менты не нашли, а почему? Не было ничего, с Артуром все ушло… А ты знаешь, кто такой Артур, для него ничего святого нет…

– Ну да, он Ленку беременную бросил… – соглашаясь с ним, вспомнил Яша.

– Блин, приятно иметь дело со своим в доску пацаном! – оскалился Кириков. – Ты выпить что-нибудь взял?

В пакете нашлась бутылка беленькой, но пить с ним Яша отказался наотрез. И еще предупреждение на прощание сделал:

– Если Василису обидишь, я тебя убью, так и знай!

Сказал и ушел. Он ушел, а Сергей жадно набросился на еду, как голодный пес. Вытащил из пакета батон, крупно его нарубил, так же толсто нарезал колбасу, соорудил ужасный на вид, но невероятно вкусный бутерброд, откусил от него. Пока жевал, откупорил бутылку, прямо из горла сделал несколько глотков…

Только наевшись, он опомнился. Включил холодильник, разложил по полкам продукты, вытер стол, рукой собрал крошки с пола. Водку допивал в комнате, перед телевизором. Диван мягкий, голова утопала в пуховой подушке, по телевизору показывали фантастический боевик – смотреть бы и смотреть. Но его разморило. Глаза закрылись, но он успел мысленно поблагодарить Василису. Если бы не она, болтался бы сейчас на морозе, как неприкаянный…

Глава 8

Тяжело лежит снег на деревьях, налепился на ветки, размазался, к земле их клонит. Ночью мокрый снег напомнил о зиме, а к полудню весна с солнцем договорилась, заиграло в небе, заискрилось – с веток, с проводов капает, сыплется, с крыш звонко течет. И на земле, само собой, тает, но тут уж как повезет – если к вечеру ничего не останется, хорошо. А если не уйдет снежная слякоть, если ночью мороз ударит?..

Сергей счищал снежную жижу, когда появилась Василиса. Начало марта на дворе, зима еще не ушла, даже несмотря на солнце, холодно, а она уже сняла шубу, пальто на ней стильное с меховым воротником. И прическа у нее необыкновенная – яркая, пышная, можно даже сказать, веселая. Глядя на нее, Кириков не смог удержаться от комплимента:

– А я смотрю, то ли ты это, то ли сама весна в гости пожаловала.

– В гости?! Вообще-то я у себя дома.

– Ну, это я так, к слову… – замялся Сергей.

Пятая неделя идет, как он поселился у нее, а Василиса всего в третий раз подъехала к нему. Яша появляется через день, а она – редкий гость в своем же доме. Как будто видеть Сергея не хочет. Заскочит на пять минут, глянет, какой у него в доме и во дворе порядок, и уедет – даже не попрощается.

– А ты следи за словами, легче жить будет… – небрежно бросила она. И движением руки показала на машину: – Там продукты, забери.

Он кивнул, забрал из багажника продукты, вернулся во двор, глянул, а Василисы нет. Неужели в дом зашла?

В прихожей он увидел сапоги с расстегнутыми голенищами, здесь же, небрежно зацепленное петелькой за крючок, висело пальто. Ра-зулась Василиса, но разделась не совсем. Может, все еще впереди? Вдохновленный этой мыслью, Сергей заглянул в гостиную. Василиса сидела в кресле, локтем правой руки опираясь на столик. К этой же руке она склонила и голову, накручивая на палец свисающую с виска прядь волос. На него она смотрела в раздумье и с насмешкой уверенного в своем превосходстве человека.

– Там коньяк, лимон и сыр… – Она небрежно потеребила пальцами, показывая на дверь.

Подай, поднеси, обслужи, как будто он у нее на посылках. А разве нет?.. Пока да. Пока… Кириков каверзно усмехнулся, поворачиваясь к ней спиной. Не зря Василиса подъехала, да еще с коньяком, и уединения с ним ничуть не боится, напротив, провоцирует ситуацию.

Коньяк дорогой, «Хеннесси» темно-коричневого цвета с янтарной подсветкой, лимон крупный, ярко-желтый, рот у Кирикова наполнился слюной, пока он его резал, сыр сочный, маслянистый, ароматный.

В гостиную Сергей входил окрыленной походкой, полный отнюдь не иллюзорных надежд. Он знал Василису как облупленную, сейчас, главное, снять с нее маску, под которой она скрывает свои чувства.

– Может, сарделек отварить? – спросил он.

В ответ она лишь небрежно мотнула головой. Нет, не нужно ей, пусть он эти сардельки себе отварит – потом, когда она уйдет.

Он разлил по бокалам, и Василиса с легким удивлением глянула на него. Разве она предлагала ему выпить с ней? Она только про себя говорила. Холодно на улице, сыро, слякотно, и ей хотелось согреться. А коньяк дорогой, не про его, Сергея, честь… Дала понять, но вслух ничего не сказала. Взяла бокал, не чокаясь, выпила. И он последовал за Василисой. Бояться ее – себя не уважать. А какой бабе нужен мужчина, который и в грош себя не ставит?

– Кто-то умер? – спросил Сергей.

– Умерла.

– Кто?

– Моя к тебе любовь, – ничуть не стесняясь столь щекотливой темы, ответила она. – Сижу, смотрю на тебя и понимаю, нет ничего. Ни-че-го!..

Она не хитрила, набивая себе цену, в ее глазах он действительно видел равнодушие.

– Так не бывает, – в сильном смущении выдавил Сергей.

– Значит, бывает… – безжалостно усмехнулась она. И, немного подумав, добавила: – Еще как бывает!.. Кузьмин…

Она замолчала, взяла бутылку, плеснула себе в бокал, не дожидаясь его, выпила, приложила к языку кислую мякоть лимона, замерла, прислушиваясь к ощущениям. И Сергей выпил вслед за ней. Хотелось поторопить ее, узнать, какую свинью подложил ей Кузьмин, но не решился он. Если она не любит его, то раздражать ее ни в коем случае нельзя. Не май месяц на улице, хотя бы до тепла в доме остаться, а там видно будет…

– Кузьмин меня любил, – вздохнула Василиса. – Очень любил. Бегал за мной… А потом раз – и разлюбил. Взял и развелся, без всякого повода.

– Ну, все, что ни делается, все к лучшему, – осторожно заметил Сергей.

– Да, все, что нас не убивает… А если убило? Если он меня убил? – Она пронзительно посмотрела на него.

– Ты живее всех живых…

– Не просто все… Скажи, любовь можно купить? – спросила Василиса и, не дожидаясь ответа, сама же ответила: – Оказывается, можно. Кузьмин купил. Купил мою к тебе любовь. Я думала, это шутка, оказалось, что нет. И приворожила я его в шутку. И его приворожила к себе, и себя – к нему… Люблю я его… Тебя не люблю, а его люблю… Не должно так быть, а есть. Вот я и говорю, что не просто все. Одну любовь продала, другую приворожила. Я ведь умереть за него могла, так люблю… Такое ощущение, как будто я душу свою дьяволу продала. Скажи, может быть такое?

Василиса смотрела мимо Сергея и обращалась, казалось, как будто к кому-то другому. Он не хотел показаться смешным, поэтому промолчал.

– Может или нет, а такое ощущение, словно я без души живу, – пожаловалась она. – Теплое вынули, а что-то холодное вложили. Так и живу. Давай за встречу! Хоть ты и сволочь, но я рада тебя видеть.

– Ну, может, и не совсем сволочь…

– Сволочь. И подонок… Прахов дом этот отобрать мог, а меня в землю… Ты этого хотел?

– Я не хотел…

Василиса резко махнула рукой, отсекая разговор. Не желала говорить о том, о чем хотелось забыть навсегда.

– Даже не знаю, что с тобой делать, – задумчиво проговорила она.

– Ну, я за домом смотрю… – выдавил из себя Сергей. – А там и потеплеет.

– Вот я и говорю, снег не надо будет убирать.

– Я не о том. Весной Снегурочка растает…

– Снегурочка?

– Да, Снегурочка, которая в тебе живет. От которой на душе холодно. А я тебя знаю. Теплая у тебя душа, и сердце нежное, ты обязательно оттаешь…

– Теплая душа, нежное сердце, – язвительно усмехнулась Василиса. – Как соловей поешь… Что ж ты бегал от меня, если я такая хорошая?

– Идиотом был, потому и бегал…

– Как был ты соловьем, так им и остался… Поешь, заливаешь, только уши уже не те. В одно ухо влетает… а в душу не проваливается… Закрыта душа для тебя…

– Значит, душу открыть нужно.

Василиса замерла, прислушиваясь к себе, слегка улыбнулась и снова попросила налить.

– Говорю же, подождать надо, пока Снегурочка растает, – сказал он тихо – из опасения вспугнуть ростки удачи.

И в бокалы налил щедро. Василиса уже оттаивает, взгляд как будто потеплел, а коньяк разожжет ее желания, уж он-то знал, как это с ней бывает.

Она выпила до дна, поднялась, потянулась, распрямляя и слегка выгибая спину, и направилась к двери. Но на пороге вдруг остановилась и, повернувшись к нему, с укором произнесла:

– Ты так больше не говори, а то за дверь выставлю… Провожать меня не надо!

Сергей выглянул из комнаты, через открытую дверь наблюдая, как она обувается. Села на обувной ящик, выставила ногу, натянула сапог, но застегнуть его не может, в сторону ее валит. Вроде бы и немного выпила, а зацепило крепко. Пьяная женщина – находка для озабоченного мужчины. Сергей вышел к ней, опустился на одно колено, положил ногу в сапоге себе на плечо, застегнул молнию и рукой провел по внешней стороне бедра. Василиса ничего не сказала, но глянула на него с осуждением, в котором он уловил просьбу не останавливаться. Он взялся за ее вторую ногу, легкими прикосновениями помассировал ступню, прежде чем надеть сапог, ощупал щиколотку, примял пальцами бедро чуть повыше колена… Василиса тут же резко убрала ногу. И так же стремительно поднялась.

– Я не люблю тебя, Сережа… И не хочу… Поэтому прошу тебя в последний раз, больше так не делай. Уволю!

И он поверил ей, поэтому подал пальто и помог одеться без всяких вольностей. И до калитки проводил, и рукой на прощание помахал. Ехать ей недалеко, всего лишь три перекрестка в пределах коттеджной застройки, такой путь и подшофе проехать можно. Не любит его Василиса, не хочет… Но сдаваться он все равно не намерен. Он мужчина, у него есть характер, и Василиса должна в этом убедиться. Он готов на все, лишь бы заслужить ее расположение. А там и любовь вернется… Действительно, не вспашешь – не сожнешь.

Разыгрался, расшалился ветер, сначала рябь на воду навел, затем волну из нее взбил, и не на реке или на озере, а в домашнем пруду. Вонзил свои невидимые пальцы в струю, стекающую с водопадной горки, растрепал ее, как у старика бороду, швырнул брызги Василисе в лицо. Она лишь улыбнулась. Это уже не просто ветер, а теплое дыхание весны. Оживает природа, бурлят соки в стволах деревьев, и кровь приятно бродит, как молодое вино, мягко пьянит сознание, навевает смутные, но волнующие фантазии.

Но дальше фантазий дело не пойдет: не нужно ей ничего такого. Хватит, наигралась, извалялась в грязи мужского самолюбия, не станет она больше потакать чьим-то прихотям и похотям… Да и не хочет она ни с кем. Ни с кем, если не считать Кузьмина. Правда, есть еще Сергей. Она действительно его не любит, во всяком случае не тянется к нему душа, но тело помнит его любовь и ласку, поэтому хочет повторения. Тело хочет, но Василиса умеет держать его в узде. Она сильная женщина, а если вдруг есть какие-то сомнения, можно пойти и развеять их.

Она еще не приняла решение, а ноги уже понесли ее к дому. Там она взяла бутылку коньяка из бара, спустилась в гараж, бросила на заднее сиденье.

– К Сереге? – спросил Яша.

Василиса вздрогнула, услышав его голос.

– Опять подкрадываешься? Сколько раз говорить? – недовольно глянула она на брата.

– Ну, я же твоя тень…

– Дома останешься, тень.

– А ты к Сереге?

– А если да, то что?

– Ну, не знаю… Не твой он мужик…

– Поверю на слово. И обещаю, до глупостей не опущусь… Ты мне веришь? – с самым серьезным видом спросила Василиса.

Яша думал недолго. С таким же серьезным видом кивнул, прошел к воротам, привел их в действие, взмахом руки дал сестре зеленый свет. Она улыбнулась, глядя на его деловито оттопыренную нижнюю губу, он всегда так делал, когда старался выглядеть серьезным. Ребенок он еще, но при этом и мужчина. Пожалуй, единственный в жизни мужчина, которого она и могла, и хотела любить…

Сергея она застала во дворе. Он сидел за столом, на старом, продавленном кресле. И стол этот сломали, когда делали ремонт, и кресло вроде бы выбросили, и непонятно, как все это здесь оказалось.

Василиса выразительно посмотрела на стол, покосилась на кресло. Сергей уже научился понимать ее с одного взгляда.

– За баней валялось, – махнул он в глубь двора. – Нашел, сколотил, а чего добру пропадать? Это же наше добро!

Василиса кивнула, глянув на стол. Банка пива на нем, блюдце с фисташками. Не забыть ей, как Сергей пил пиво за этим столом, как она подходила к нему, садилась на колени, как гроздья сирени краснели от стыда за них. Неплохо было бы повторить. Сергей и сейчас такой же сексуальный, и она еще далеко не старая… Но ведь она пришла не за этим, а как раз наоборот.

– Я и с банькой разобрался, вчера топил, нормально было, – улыбнулся он и с намеком добавил: – Хочешь, затоплю?

Василиса покачала головой. И хочется, и колется, и второе сильнее первого. Не так уж и трудно удержаться ей от соблазна. Она прошла в дом, сама взяла бокалы, наполнила их. Ни с кем она не спала с тех пор, как развелась с мужем. Ни с кем, в том числе и с Сергеем. Но Кириков уже может записать на свой счет исключение из правил. Ни с кем из мужчин за это время она не сидела в интимной обстановке за бокалом коньяка, только с ним. И неважно, волю она свою тренирует или ностальгия одолевает….

Сергей завозился, не успел подсесть к ней, и она выпила без него. Налила снова… Нет, это не только тренировка, еще и напиться вдруг захотелось. Хочет она Сергея или нет, но с ним почему-то уютно, спокойно.

– Давно тебя не было, – сказал он, заходя в комнату.

– Дела, – пожала она плечами.

– За встречу?

Она подняла бокал, чокнулась с ним, выпила, закрыла глаза, пропуская через нос резкую ароматную горечь. Пусть слезы брызнут из глаз, она не против. Нет, она не хочет жаловаться на судьбу и тем более плакаться в жилетку, но пусть хотя бы слеза облегчит душу.

– Я скучал без тебя, – тихо проговорил Сергей.

– И я скучала… С кем еще прошлое вспоминать?

– Нельзя жить прошлым.

– Если ты такой умный, почему вся твоя жизнь – сплошная глупость?

– И все равно, нельзя жить прошлым, а ты на нем зациклилась.

– В моей жизни было всего два мужчины. Один меня предал, другой бросил…

– Вот я и говорю, что ты зациклилась.

– Зачем ты меня предал?

– Я тебя не предавал… Это все Артурчик!

Василиса осадила его плавным, но настойчивым движением руки. Эти басни Сергей пусть Яше оставит, он парень молодой, неискушенный, вдруг поверит…

– Не веришь, не надо… А если вдруг я согрешил, то уже сто раз покаялся.

– Сто раз мало, – усмехнулась она. – Нужно сто тысяч.

– А Кузьмину сколько надо?

– И ему ничего не поможет.

– Даже если он вдруг захочет вернуться?

– Ну, ты же захотел, и что? Я тебя умоляю, Кириков, не лезь в душу, а то я уйду.